Текст книги "Береника, или Прыжок во времени"

Глава 10

Несмотря на свой взрывной, независимый, экспансивный характер и врожденную смелость Ника неукоснительно соблюдала воинскую дисциплину. Она знала, что в Израиле военнослужащим строго запрещено пользоваться попутным транспортом. Автостопом. Но сегодня на ней нет солдатской формы. Поэтому военного патруля опасаться нечего.

Не успела девушка поднять руку, как водитель мчавшегося по трассе новенького «Мерседеса» неожиданно притормозил и остановился… Сидящий рядом с водителем мужчина крупного телосложения быстро опустил боковое стекло.

– Садись, подвезу! – предложил он на иврите.

– Ника, притормози! – пронеслось у нее мозгу.

– Спасибо! Но… – Мужчина с силой распахнул дверцу машины, и девушка едва успела отскочить назад. Заметив в обзорное стекло джип, мчавшийся по безлюдной в этот час трассе на предельной скорости, водитель «Мерседеса» нажал на газ…

Скрипнув всеми четырьмя колесами, оставляя за собой темную тормозную дорожку, джип резко остановился. Из нее выскочил человек в военной форме.

– Прыгай в машину.

Прежде чем включить сирену, по переговорному устройству сообщил номер дороги и номер скрывшейся машины.

– Вот приедем на базу, я тебе покажу, где раки зимуют!

Ника слегка смутилась. В первый момент она не узнала молодого полковника, которого несколько раз видела на территории базы.

– Как здесь оказалась?.. Если мне не изменяет память, ты должна быть в отпуске.

– Не изменяет. Но мне он сейчас не нужен. Отгуляю в другой раз. А откуда вы знаете про отпуск!?

– Я все знаю! Твое счастье, что ты не в военной форме, а то заработала бы наказание на полную катушку, без права выхода с базы в течение четырех месяцев. А теперь скажи – тебе удалось запомнить внешность тех, кто сидел в машине?

– Конечно!

– Сможешь описать?

– Не только описать, но и фоторобот составить.

– Увлекаешься компьютерной графикой?

– Да. И не только ей.

– А чем еще, если не секрет?

– Перечислять не имеет смысла, так как я еще для себя не решила, что делать – поступать в университет, чтобы стать профессиональным программистом, или остаться в армии, вот!

– Молодчина! Ты девушка умная и смелая. Армии такие, как ты, очень нужны.

Их обогнало несколько полицейских машин, которые вели поиск скрывшегося «Мерседеса».

– Неужели они хотели захватить меня в плен и увезти на?..

– Можешь не сомневаться. Кстати, твой военный билет при тебе?

– Как и полагается!

Ей не дали возможности выполнить формальности, которые полагались при возвращении на базу. Через замаскированный вход провели в бункер. После того как она составила фоторобот тех, кто хотел ее похитить, девушке предложили отдохнуть в соседней комнате.

– Береника, хочешь остаться служить у нас?

– С какой радости? Я хочу вернуться на базу, а не сидеть в замкнутом пространстве! Тем более что страдаю клаустрофобией! Вы не имеете права меня здесь держать без моего согласия! А я вам его не давала, ни устно и ни письменно!

Из кабинета вышел полковник.

– Насильно тебя здесь держать никто не будет. Тем более что ты солгала насчет фобии. Подпиши документ о неразглашении того, что ты здесь видела. Возвращайся на базу. И мой тебе совет, хорошенько взвесь все за и против. Ника открыла рот, чтобы тут же отказаться, но вовремя прикусила язык, так как увидела перед собой не просто полковника, а красивого, молодого мужчину.

Но Ника не была бы Никой, если бы изменила свое решение… «Да ну его на фиг! Тоже мне красавчик выискался! Наверняка женат? Хотя на его безымянном пальце кольца я не заметила. Но это еще ни о чем не говорит! Сколько раз я слышала, что некоторые мужики снимают обручальное кольцо, чтобы было удобнее флиртовать с молоденькими девчонками. Надо же куда тебя занесло, Ника! Не дури! А то он не знает, что за невинный флирт с солдаткой может легко поплатиться не только погонами, но и вылететь из Армии Обороны Израиля, как пробка из бутылки. В худшем случае попасть под трибунал… Может, все-таки согласиться? Для чего? Только для того, чтобы подловить и затащить в постель! Ну ты и стерва, Ника! На что он тебе сдался? Перебьется!»

Несколько раз она ловила на себе взгляды полковника.

«Черт-те что. Неужели он действительно на меня запал? Вот бедолага!»

С этого времени девушку не покидала мысль, что именно этот мужчина и есть ее суженый.

«И ничуть не хуже Дэна. Не женат. И, правда, на кой тебе сдался этот Дэн? Оставь его в покое! Все твои планы ни к чему хорошему не приведут! Дэн никогда не бросит Рисс, тем более ради тебя. А дальше что, что дальше?.. Ведь счастье ни ему с тобой, ни тебе с ним не светит! Забудь! Живи в свое удовольствие!»

«Черта с два! Сначала ты уведешь Дэна. Докажешь сестричке, кто есть кто, а потом его бросишь», – услышала она внутри себя один из голосов.

«А пока захомутай полковника и держи как запасной вариант!» – вмешался другой.

«Когда же вы оставите меня в покое, твари никчемные!»

Вернувшись на базу, Ника была потрясена неприязнью, с которой встретили ее однокашницы. Она ощущала на себе косые взгляды девушек. Некоторые из них задали пару ничего не значащих вопросов:

– А, уже вернулась?

– Так скоро!

– Неужели молодожены плохо встретили?

Уже лежа на койке, Ника вдруг поняла, что у нее нет ни подруг, ни друзей. Вроде она лучше всех выполняет любое трудное задание. Никогда не жалуется на усталость и не валит, как другие девчонки, все до кучи: «трудные» дни, плохое самочувствие и командир, который к ним придирается. В общем, ищут козла отпущения, а если проще, не хотят служить.

«Приехали! Как же она раньше этого не замечала? Ладно бы только девчонки. А ребята? Вроде нет ни одного, кто бы к ней не подкатывался и не пытался объясниться в любви. И сразу от слов к делу: объятия, поцелуи, а ей хоть бы хны. Правда, иногда из простого любопытства старалась им подыграть, кого-то зацепить, чтобы проверить свои возможности и хоть как-то развлечься. А через пару-тройку дней парни переключались на других девушек… Все, хватит! Это уж слишком, даже для меня. Завтра проверю каждого из них на вшивость». Но проверять не пришлось, так как она случайно услышала, что о ней говорят и думают ребята.

– Вот Ника: красивая девчонка. Фигурка что надо! Ноги – от ушей. Попочка – высший класс. Умная, смелая и за словом в карман не полезет. Ну, не девчонка, а полный копец!

– Да что и говорить! Девчонка полный отпад!

– Когда я ее впервые увидел, чуть не выпал в осадок.

– Я от нее просто тащусь!

– А у меня мурашки пошли по коже, и трусы чуть не лопнули. Аж страшно стало. Боялся, что заметит. Пришлось присесть на корточки, чтобы от напряга ширинка не разъехалась! – сидящие на земле солдаты зашлись от хохота.

– На нее можно только смотреть и то издали. Одним взглядом так унизит, что сам себя уважать перестанешь. А если попадешься ей на язычок, то тебе капут – разжует, выплюнет и по плиткам размажет. Б-р-р!.

«Жеребцы поганые! В головах пустота, а внизу нужно еще проверить», – со злостью подумала Ника.

«Ха-ха-ха! Можно подумать, что ты в этом что-то понимаешь! До каких пор ты будешь оставаться девственницей!»

«Не ваше это дело! Когда же вы, наконец, сгинете, твари скрипучие!»

Утром девчонки вставали на час раньше, чтобы успеть принять душ и нанести марафет.

Ника в армии отказалась от макияжа, поэтому вставала на полчаса позже других. Сквозь смеженные ресницы могла свободно рассмотреть каждую из них. «Какие же они идиотки! Красюкаются, мазюкаются. Из кожи лезут, чтобы подловить понравившихся им парней». А она всего за пятнадцать минут успевает принять холодный душ, почистить зубы, тщательно расчесать волосы, скрутить в тугой жгут и закрепить узлом на макушке.

Наверно, девушки решили, что она притворяется, и чтобы позлить, принялись перемывать ей косточки.

– Ну на кой черт она приперлась на базу раньше положенного срока?

– Да, уж-ки! Без нее дышать легче.

– Смазливая стерва! Но стерва непростая. Высшего пилотажа.

– Глазищи как у очковой змеи, а язык как у кобры. Укусит, выпустит яд – и ты уже готова. Можно выносить ногами вперед!

– Девчонки! А хотите знать, что сказала моя мама, когда увидела ее в первый раз?

– Давай, колись, а то она вот-вот проснется!

– Эта красивая девушка выглядит так, будто живет в чужой коже и проживает чужую жизнь. Мне ее очень жалко.

– Неужели так и сказала?

– Ну ты даешь!

– Это не я, а мама.

– Твоя мамаша, случайно, не ясновидящая, а!

– Нет! Просто она умеет подмечать, казалось бы, ничего не значащие вещи. Анализировать и мысленно создавать что-то вроде фоторобота, который должен вести себя как Ника. Вот и весь фокус! А вообще моя мамуля – психолог.

«Жаль, что моя мама не видит и не понимает, что ее младшая дочка страдает от того, что должна подчиняться потусторонним кретинкам, которые вцепились в нее мертвой хваткой».

– Уф! В таком случае я бы не хотела оказаться на ее месте!

«Проклятые завистницы, сплетницы, тупоголовые и толстые гусыни, у которых ум утонул в необъятных размеров задницах. А у худосочных так и остался в зачаточном состоянии! Вам до меня и моего интеллекта еще расти и расти! Ваше мнение для меня, что до «жопы дверца». Гавкайте, гавкайте! От этого красивее все равно не станете! А то, что я ненароком услышала о себе от наших жеребцов, мне только на руку. Нужно знать своего врага в лицо. Так что я вас, недоумки, быстро приручу. Опомниться не успеете. Каждый будет уверен, что я симпатизирую только ему одному, и обязательно сболтнет об этом другим. Мол, именно он завоевал эту стерву. Вот тогда между ними начнется такая свара, что подумать страшно…». За оставшиеся в ее распоряжении десять минут до построения Ника придумала план, назло всем успела слегка подкрасить ресницы и едва заметно обвела контур губ. Глянув на ходу в зеркальце, она рассмеялась и, довольная собой, задорно подмигнула своему отражению.

«Твоя сестра даже в солдатской форме выглядела настоящей красавицей», – с нотками ехидства проскрипел царапавший душу голос.

«Хватит портить мне настроение! Рисс теперь живет своей жизнью. Я тоже буду жить так, как мне захочется! Убирайтесь из моей души. Не ломайте жизнь. Сгиньте навсегда!» – и, ни на секунду не опоздав, встала в строй на свое место.

– Хочешь быть красивее всех, стерва! – утробным голосом прошептала стоящая с ней рядом девушка.

Все, как по команде, повернули головы в ее сторону. Почувствовав на своем лице энергетику зависти, помноженную на неприятие, Ника громко расхохоталась.

К шеренге девушек шли офицеры.

– «Стерва» говоришь! Прямое попадание! Да, я стерва! И представь себе, что ни капельки от этого не страдаю, а даже горжусь. Поэтому хорошо запомни и передай своим подружкам, что я красивая, сексапильная и умная стерва. Если кому– то это мешает или задевает, можете продолжать мыть мне задницу сколько влезет! Я никого из вас не боюсь, и сглаза в том числе, не в пример вам! Хочу видеть, кто из вас осмелится сказать все то, что обо мне думает, глядя в глаза! Смелее! От меня не убудет! Наоборот! Стану еще красивее. Я просто балдею, когда вижу, как вы зеленеете от зависти и становитесь похожими на пучеглазых желто-зеленых жаб. Б-р-р!… – громко, чтобы все слышали, отчеканила Ника.

– Отставить разговоры в строю! – приказала дежурная.

Служба шла своим чередом. Дни улетали со скоростью света. До демобилизации осталось полгода. Приближался ее день рождения. А на душе, как любит говорить мама, кошки скребут. Если бы можно было рассказать мамочке о том, что в душе поселились и живут три абсолютно разные потусторонние старухи, которые давным-давно потеряли счет времени, и все, что происходит в ее жизни, воспринимают и комментируют по-своему.

«Неужели я не смогу справиться с их навязчивой идеей – разрушить счастье собственной сестры? А таких сестер, как Рисс, надо еще поискать! С самого рождения она опекала и защищала меня как умела. Хотя я была, как теперь принято говорить, трудным ребенком: задирой, драчуньей, изворотливой лгуньей. Умела выкрутиться из любой неприятной ситуации. И без всяких угрызений совести свалить свою вину на других».

А случай с Сергеем? И слова Рисс: «Зависть и ревность – твои главные враги… Они будут отравлять тебе жизнь так же, как ты будешь отравлять ее другим. Мне почему-то кажется, что если ты не сумеешь обуздать свои инстинкты, ты так и останешься просто кокетливой девочкой, девушкой, женщиной, а потом старухой».

«Какая Рисс все же умница. Как точно и очень тактично рассказала мне, кто я есть на самом деле, ни на йоту не приврав… И, как результат, – одна-одинешенька, ни подруг, ни друзей, ни любимого мужчины и все еще девственница. Самое страшное, что из-за постоянных внутренних противоречий и разногласий с „потусторонними“ потеряла интерес и желание быть любимой, заниматься любовью, выйти замуж и родить ребеночка от любимого человека…».

И тут же услышала.

«Пока ты ведешь с нами бесполезные споры, твоя Рисс успела зачать ребеночка!..»

«И правда. Как же я сразу не догадалась по маминому счастливому лицу, что ее старшая дочь беременна. Причем мне ничего не сказала. Но почему?.. А то ты не догадываешься. Не криви душой хотя бы перед собой, Береника. Будто не понимаешь, что мама считает тебя врагом своей горячо любимой Рисс».

…Второй голос поддакнул первому.

«Наконец-то ты поняла, кто из вас двоих ей ближе и дороже».

«Заглохните! Не хочу вас больше слышать!»

– Никуля, девочка моя, где ты будешь справлять свой день рождения? Я думаю, что лучше всего в ресторане? Нас с папой в расчет не бери. Этот счастливый для нас день мы отпразднуем вместе с тобой днем.

– Мамочка, я еще не решила. Но думаю, что, скорее всего, отпразднуем дома: я, ты и папа.

Глава 11

В день рождения она решила как можно дольше поваляться в постели, чтобы «убить» бесконечно тянущееся время… Послышался легкий стук в дверь… Так могла стучать только мама, уверенная в том, что от громкого стука спящий человек может получить стресс, а тем более ее ненаглядные девочки. Ника вскочила с постели. И, как в детстве, распахнула дверь, чтобы услышать поздравление и получить подарок. Но вместо мамы увидела огромные, красиво подобранные букеты цветов и роскошнейшую икебану – настоящее произведение искусства.

– Неужели это все мне?.. Но от кого?.. Самая, самая дорогая моя мамуля! Как же я тебя люблю!

Бросаясь ей на шею, она незаметно смахнула набежавшие на глаза слезы.

– Ничка, моя любимая Береничка! Неужели ты решила, что вся эта оранжерея подарена мной и папой?.. Ты только взгляни! К каждому букету прикреплена карточка… Ой! Побегу на кухню. Мне кажется, что твой любимый пирог начал подгорать! Такой оплошности я себе не прощу!

Оставшись одна, Ника присела на корточки. Любуясь икебаной, она нежно прикасалась к каждому цветку кончиками своих длинных изящных пальцев. Дошла до визитки, протянула к ней руку, но неожиданно отдернула, решив почитать ее самой последней – «на закуску».

«Господи, как я могла забыть! Это моя Рисс в дни рождения оставляла „на закуску“ то, что ей больше всего понравилось. А я, наоборот, срывала обертки, открывая все подарки подряд. Но так было в детстве…».

…Первый букет был от родителей. Второй – от ее подруги детства, которая после пятого класса уехала жить в Аргентину. Третий – от ее верного детсадовского пажа Владика, кстати, влюбленного в нее и по сей день. Остальные от близких родственников и маминых подруг… Именинница открывала визитку, читала имя отправителя и ставила на прежнее место. Ника насчитала восемнадцать поздравлений. Девятнадцатое она почему-то читать не стала. Двадцатой была таинственно манящая икебана… Непослушными от волнения пальцами девушка выхватила карточку, пробежала по ней глазами. Подписи не было, но она узнала почерк сестры, и, как была, в ночной шелковой рубашке со съехавшей бретелькой, села прямо на пол… Вот так, от всей души, мог поздравить только один человек на свете, ее сестра. Прижав визитку к груди, она вскочила на ноги и бросилась в комнату, зачем-то закрывшись на ключ… Этот звук напомнил Нике то время, когда она жестоко, подло, а главное, глупо поступила с Рисс, когда та собралась выйти замуж за Сергея… Ника вообще никогда не плакала, а тем более навзрыд. Такое случилось впервые. Выплакавшись, она вытерла подолом ночной рубашки лицо и….

«Ничка, моя родная и любимая Береничка! Прости за то, что я тебе наговорила после того как рассталась с Сергеем. Прости за то, что так с тобой поступила, когда ты свалилась инкогнито, как снег на голову… Ты должна понять! Я сделала это не только потому, что боялась потерять любовь Дэна и его самого, так как ты, сестренка, красивая, умная и очень опасная соперница… Но так же, как за себя, я боялась за тебя, Ника. Потому что, совершив непоправимую ошибку из-за своей необузданной гордыни, ты себе этого никогда бы не простила…

Я очень хорошо помню день, когда мама и папа привезли тебя из роддома. Как ревновала к маме, которая, как тогда казалось, обо мне совсем забыла. И все же, когда ты начинала хныкать, я приподнималась на цыпочки, вытаскивала тебя из кроватки, клала на свою постель, ложилась рядом и шептала в твое крохотное нежное ушко:

– Дорогая моя сестричка, пожалуйста, не забирай у меня мою маму, а то я тебя перестану любить. Но этого не случилось в детстве, а теперь и подавно».

Ника сидела потрясенная, восхищаясь отважно-тактичным по отношению к ней признанием сестры. «Рисс, как же я тебя люблю, и, как никто другой, понимаю, что ты для меня значишь. Поэтому клянусь…»

«Не клянись!.. Твоя „богиня“ – хитрая бестия. Она умеет, как никто, манипулировать твоими чистыми чувствами!», – услышала Ника вкрадчивый голос.

«Не верь ни одному слову сестры», – поддакнул второй.

«Ха-ха-ха! Видите ли, она боится за тебя. Ха!.. Подлая лгунья! Да ей наплевать на тебя с высоты Эйфелевой башни, а ты и нюни распустила… Не забывай, кто ты есть на самом деле, и чье имя носишь!»

«Хватит, хватит! Я больше не хочу быть вашей марионеткой! И мне наплевать на это проклятое имя – Береника, которое перевернуло всю мою жизнь. Я начинаю его ненавидеть. Она была иудейской принцессой, а я современная девушка… С этого мгновения я стану называть себя первым пришедшим мне на ум именем, например Ребеккой. Оно тоже принадлежало еврейской девушке. А ваша несравненная Береника вместе с ее царскими амбициями, интригами, заговорами и „голосами“, девятнадцать лет подавляющая мое собственное „я“, должна сгинуть и раствориться в пучине тысячелетий… Надо было сделать это раньше, но, к сожалению, я только недавно узнала о науке „гематрия“. Узнала, что имя, данное новорожденному, может изменить его судьбу в лучшую или худшую сторону. И так во всем: в учебе, работе, дружеских взаимоотношениях, в выборе возлюбленного, непомерных амбициях и желаниях. Оно играет огромную роль в судьбе человека. Поэтому, изменив свое имя, я стану собой…».

«Ты сошла с ума! Как ты можешь себя так унижать. Неужели забыла, что Беренику называли иудейской царицей Клеопатрой. Красивая, богатая, хитрая, умная с энциклопедическим для того времени запасом знаний. Она поражала воображение мужчин не только своим обаянием, женственной хрупкостью и, как им казалось, какой-то только ей присущей незащищенностью. Всем этим она умело пользовалась. Хотя у нее было в запасе много способов и даже боевых приемов, чтобы себя защитить. Береника на своем и чужом опыте просчитала, что на одну умную женщину приходится сотни тупоголовых мужчин, которых с первого раза можно окрутить вокруг пальца, а потом дать пинок под зад, да так, чтобы тот никогда больше не появлялся на ее пути. Не было ни одного властелина, который ни мечтал бы завоевать ее сердце. Хочешь называть себя Ребеккой, пожалуйста. Только сначала произнеси это имя вслух…».

– Ребекка, Ребекка! С этого мгновения меня зовут Ребеккой! – несколько раз повторила Ника… и потеряла сознание. А когда очнулась – первое, что бросилось ей в глаза, – обуглившаяся икебана, а вместо поздравления щепотка пепла… Дрожащими от волнения руками девушка попыталась собрать и высыпать его в ячейку своей заветной шкатулки. Но там не было свободного места. Она вытряхнула на постель самые дорогие сердцу вещички. Осторожно, боясь дышать, чтобы не потревожить своим дыханием оставшуюся кучку пепла, именинница приоткрыла крышку шкатулки. Просочившийся между ее пальчиками сквознячок подхватил пепел и унес с собой, стерев из памяти текст поздравления сестры, которое произвело на девушку такое сильное впечатление, что она решила расстаться с ненавистным ей именем Береника.