Текст книги "Малыш для генерального"

Глава 23

– Согласна? – с ухмылкой победителя смотрит на меня Данила.

– Говорите уже!!! – сгорая от любопытства, требую я.

– Я предпочитаю девушек постарше! – опускается рядом босс.

– В смысле постарше?

– В прямом! Я сейчас в отношениях…

– И сколько лет вашей «девушке»? Тридцать? Сорок? Пятьдесят… – сарказмирую я.

– Стоп! Слегка за полтос…

Смотрю на него так, словно впервые в жизни увидела. Молодой. Симпатичный. Не такой конечно, как старший брат… тут и рост подкачал, и стать… и спортом он не так усердно занимается, как Сергей. Но все же общее у братьев есть – оба весьма не дурны.

– Вам двадцать восемь, а вашей «девушке» ммм… – умножаю я возраст босса на два – пятьдесят шесть?!

– Шестьдесят… Тамаре шестьдесят, – мечтательно улыбается Данила.

– Эммм… – только и могу выдавить я.

– У нас с ней серьезные отношения. Мы уже два года вместе. Скрываемся. А я мечтаю о стабильности!

– Так женитесь на ней! – не понимаю я, в чем проблема.

– Только представь, Марьяш, что я, младший в семье Астафьевых, приведу в семью невесту, ровесницу моей мамы?! А Тома меня приведет… да у нее внуки не далеко от меня ушли! Нет, это нонсенс! Отец убьет меня в лучшем случае. В худшем – лишит наследства. А Тома – обычная девушка, учительница младших классов. Она в жизни кроме противных детей ничего хорошего не видела. А со мной мир поведала. Мы с ней и Египет, и в Париж, и в Малайзию ездили. У меня еще куча планов, на счет нас…

– Эммм… Данила Валерьевич, я конечно все понимаю… но вам двадцать восемь! А ей шестьдесят! Ее саму это не смущает?

– Ну, со спины ей больше сорока не дашь! – Заявляет Ромео. – Вечером вообще за тридцатилетнюю сойдет! Ну и в душе Тома все еще ребенок. Маленькая девочка, которую хочется оберегать и в случае чего брать на ручки. Ну что, Марьяш, я рассказал тебе свою тайну. Теперь в воскресенье я беру тебя и твое пузико в аренду!

– Сергея точно не будет?

– Да сдался он тебе? Зачем ты про него спрашиваешь, Марьяш? Он-то про нас откуда знает? Мы оба сидим вместе, в одном помещении. Нас вон одна стенка приемной разделяет! Откуда Сергей может знать, чем именно мы с тобой занимаемся в рабочее время на рабочем месте!

Ох, Даниил, я аж покраснела… знал бы ты, что он устроит на этом самом воскресном суаре, если будет там…

– Так, Марьяш! – Данила становится серьезным, как никогда. – Надо тебе одежду прикупить. Такую, чтобы сразу было видно животик! Не вздумай его скрывать! Наоборот, выпячивай всеми силами! Тогда Тая быстрей отстанет!

– Еще не хватало, чтобы вы мне одежду покупали! – возмущаюсь я. – Обойдусь той, что есть!

– Нету у тебя ничего подходящего! – отрезает Даниил. – Считай это – спецформа для спецзадания! И о премии не забывай! Сейчас же поймаю этудуру из бухгалтерии и отдам приказ начислить. Всё, Марьяш! Ты, считай, счастливый билет вытянула! Ой… блин! Я забыл!

– О чем? – смотрю я на то, как шеф хлопает себя по лбу.

– Да вот, Марьяш, – вытаскивает он свою кредитную карту. – Хотел с тобой за платьями пойти, да вспомнил, что у нас с Томой кое-что намечается. Сама сходишь тогда. Сейчас дела текущие закончи и дуй домой. Или сразу в торговый центр. Только такое бери, чтобы ни у кого в твоем интересном положении не возникло сомнений. Несколько комплектов приобрети. Подороже. И поочередно на работу носи. Я выберу самый удачный! Ну все, Марьяш, я тебя обожаю! Чао-какао! Иди, заканчивай!

Глава 24

Прихожу домой после обеда! Снимаю лодочки. Кайф… на улице тепло. Окна открыты – хоть в чем-то польза от Федора есть, не сидит в духоте.

Прохожу дальше по коридору. В доме подозрительно тихо. Замечаю Федора в нашей ванной. Сидит и что-то методично замешивает в грязном ведре.

– Пришла, Марьян? – дружески улыбается мне бывший муж. – А я вот, бетон замешиваю. Решил начать санузел у себя строить…

– Молодец! –хвалю я. – Прямо глазам своим не верю…

– Ты зря Марьяш, так… – грозит мне пальцем бывший. – Упустила свое счастье, а я, между прочим, – парень рукастый…

Ага. Только руки растут из… не из того места они растут, в общем.

Федя помешивает серое месиво, а я… до моего носа доносится совершенно бесподобный запах. Как завороженная я придвигаюсь к замызганному ведерку… и улетаю в нирвану! Никогда бы не подумала, что у строительного бетона такой потрясный запах!

– Марьяш, ты чего? – смотрит Федя на меня как-то странно. – Воняет? Так я сейчас уберу! Ты же беременная все же. Вдруг тебе плохо станет, а я откуда знаю, что делать?

– Не сметь! – командую я. – Тебе лишь бы убрать. Доделывай, лентяй, а я просто понюхаю, ладно?

– Марьяш, я там еще штукатурил у себя в комнате… – как-то неопределенно отвечает мне Федор. – У тебя тоже могу подновить… боялся, просто что вонять будет. Ты только пока долг у меня не стребывай… машину должен на ремонт поставить.

А, вот почему вдруг такаярукастая активность у нас! Хочет примаслиться, чтобы я ему вытащенную заначку простила. А была бы у него машина более-менее, тогда бы он не стены штукатурил, а своих мымр!

Наши комнаты с Федей смежные, хоть и каждая со своей дверью. И из Фединой доносятся такие запахи, что у меня начинают слюнки течь. Сквозняк распространению этого запаха… мокрого дождя, или мокрой побелки только способствует.

Побелка… даже никогда не задумывалась, что даже это слово так вкусно звучит!

– По-бел-ка… – иду как зомби в Федину комнату. Сажусь на корточки рядом с мокрой стеной.

М-м-м… пахнет так же классно как от Сергея, только чуточку лучше. А что будет, если я… скажем так, оближу это? Это же не вредно, правда? Или очень вредно, но чуть-чуть… можно, иначе умру!

Вижу, как от стены отходит маленький сухенький кусочек штукатурки. Надо бы прибрать его до лучших времен. Вдруг позже приспичит, а Федина комната занята будет?

Время до вечера проходит незаметно. Я выспалась, пообедала и в хорошем расположении духа иду вновь понюхать штукатурку. Федя все так же возится в туалете. Надо же какое упорство… Я пристраиваюсь к стене и тут… звонок в дверь.

Я даже не дергаюсь. Это – наверняка не ко мне. А раз к Феде шастают, то пусть он и открывает.

– Марьяна? Да. А вы кто? – слышу я голоса мужа и еще кого-то из коридора.

И тут откалупывается большой такой шматок засохшей побелки. Очень сухой и аппетитный! И ароматный! Я зажимаю трофей в руках и выхожу навстречу голосам.

– А, Марьяш, вот ты где! Это к тебе!

Поднимаю глаза и… не верю им! Сергей Валерьевич! Собственной персоной! На пороге моего дома…

Федя мой, весь грязный и потный. Конечно, ремонтом занимается человек. Рядом с начищенным, напомаженным донельзя, благоухающим гендиром он выглядит заморышем. Вылезшим из шахты гномом-каменоломном… И он тушуется, естественно.

– Ну… Марьяш, если что, я в туалете. Я так понял, это твой начальник. Если что, зови!

Федя улепетывает от высоченного шкафоподобного Астафьева, как от прокаженного. А мог бы и меня защитить, гад такой! Всегда знала, что Федя – жуткий трус. Никогда не мог остаться и поддержать в трудную минуту.

Мы с Сергеем Валерьевиче остаемся в коридоре наедине.

– Так и будете держать меня на пороге? – взгляд главгада окидывает меня с головы до ног, задерживаясь на моем животике.

– Говорите, зачем пришли и… дверь открыта. – да, грубо, но он заслужил!

– Может, хоть в дом пустите, ради приличия? – прямо в обуви собирается заходить Сергей Валерьевич.

Ну да, в коридоре грязно. Федя со своей вкуснейшей побелкой замарал все. Ладно уж, пусть проходит в туфлях, потом заставлю бывшего пропылесосить.

Глава 25

Молчим. Вопросительно смотрю на главгада.

– Я… был излишне резок сегодня. – начинает он.

– Да неужели? Разве только сегодня?

– Нет, не только Марьян. Но я явно обозначил свою позицию по поводу беременности и ребенка. Мне не нужно всего этого. У меня есть сын и как отец я состоялся. А как на сотрудника я могу и имею право на вас кричать. Ясно?

Смотрю на него. Его слова больно бьют мое сердце. Оно сжимается, обливаясь кровью. Малыш пинается в животе вновь.

– Так вы не извиняться пришли? – хмыкаю я, прикладывая руки к животу, стараясь унять разбушевавшегося крошку.

– Нет. Я пришел пояснить все. И не держитесь за живот. Если вам плохо, сядьте! Могу воды принести, если покажете кухню. Или позвать вашего… кто он вам?

– Муж. – буркаю я.

Глаза Сергея ползут на лоб.

– Как муж? Вы же в разводе! Я видел ваше личное дело в отделе кадров…

– Это не ваше дело! – заявляю я. – Ни мой муж, ни то, держаться ли мне за живот или нет, никак не касается вас! – вся кровь приливает к моему лицу от обиды. Побелка хрустит в руках. Вот черт, сейчас еще такой смачный кусочек из-за него раскрашу! – Раз ребенок только мой и вы к нему отношения не имеете, не смейте указывать мне! Валите отсюда!

Со злостью я подношу штукатурку ко рту, вдыхаю божественный запах и отправляю кусочек в рот. Ммм… как она приятно хрустит на зубах! Словно самый большой и смачный чипс из пачки.

На моем лице вероятно чистый детский восторг… а вот лицо Сергея вытягивается.

– Вы что делаете?! – подбегает он ко мне и вырывает остатки побелки из кулачка.

– У-у-у… – отдай! – рявкаю я на него. – Готов у беременной последний кусок штукатурки отобрать!!! Буржуй! Недаром тебя Милена…

– Замолчите! Немедленно! Милену тоже на всякую хрень тянуло, типа асфальтовой краски, но побелку жрать… это уже слишком! О ребенке подумайте! – заявляет мне эта наглючаярожа.

– Мой ребенок! И моя беременность! И у меня еще целая стена штукатурки есть!!! – заявляю я. – А у Феди ведро бетона!

Как не показываю ему язык – уму не постижимо. Очень хочется показать еще и средний палец, но… я же девушка приличная.

– Значит, витаминов не хватает. – вдруг мирно, и как-то задумчиво произносит главгад, будто что-то припоминает. – Вам надо есть фрукты, овощи и витамины специальные пить. Такие… розовые, в аптеке продаются.

Сергей заглядывает мне в глаза и берет меня за руки. Это все происходит как-то быстро и будто под гипнозом каким. Он привычно уже кладет руки на мой животик и застывает. Прислушивается.

Ну же, сына! Пни этого придурка посильнее! – мысленно прошу я. И малыш… послушно толкается ему прямо в ладонь.

Сергей улыбается. Только одному ему известно, что он в своей гадской голове думает по поводу толчка.

– Сядь, посиди. Я съезжу в аптеку и привезу все необходимое.

Сергей и впрямь усаживает меня на диван.

– Сына всякой хренью не корми!

– Ах теперь, «сына» не корми? – ухмыляюсь я. – Вы уж определитесь, сын он вам или не сын. А то качели какие-то устраиваете и мне и ему.

– Не собираюсь определяться! – Сергей Валерьевич отпускает нехотя мой живот и идет на выход. – Дверь не закрывай, я быстро!

Глава 26

Сижу, меланхолично хрупаю штукатуркой. Никого не трогаю. Надо бы по магазинам пройтись, но главгад всю энергию забрал… вампир фигов.

А надо бы на самом деле – все вещи маленькими стали. Ничто не налазит, в талии не сходится.

– Марьяш! – стучится ко мне в комнату Федор. – Марьяш, тут тебе твой начальник пакеты притащил. Можно войду?

– С начальником? – подскакиваю я с кровати.

– Не, он пакеты сунул и свалил. Можно?

– Заходи… – сажусь на кровати сложив ноги по-турецки.

Кряхтя, Федя натужно приподнимает пакеты и водружает их на кровать. Они теряют равновесие на мягком пледе и оттуда… что только не высыпается! Фрукты, тропические, дорогущие, несезонные. Огромная клубника, отборная малина, крупная черника и другие ягоды. Икра… красная и черная… по огромной банке.

Зря я на твоего папашу наговаривала, малыш! Вон, икру притащил! Чует, что сына хочет витаминов… Собственно витамины тоже высыпаются пачками на кровать. Недешевый комплекс. Немецкий. Я слюни на них пускала еще в аптеке, но рука не поднялась. Отечественные взяла, что попроще. А тут поди ж ты, притащил. И правда, олигарх у тебя папа, сыночек!

– Нифига себе… – присвистывает Федор жадно глядя на царские дары. – Марьяш, а чего это он тебе всего этого притащил?

Молчу. Ну же Федор, будь ты хоть немножечко поумней, уже сложил бы дважды два…

– Марьяш, ОН что ли тебе ребенка настругал?! – шепотом, еще до конца не веря в свои слова, произносит Федя.

– Да, Федь… угораздило меня от Генерального залететь… – устало произношу я.

– Марьяш, так это просто…

– Ужасно, я знаю. – перебиваю бывшего. – Но я не смогла сделать аборт!

– Почему ужасно? – на лице Федора возникает загадочная ухмылочка. – Это – просто прекрасно! А знаешь что, Марьяша, идем я тебе чай заварю, а потом… мы с тобой гулять пойдем! Вот!

– Чего это мы с тобой вдруг пойдем? Сто лет никуда не ходили! В суд, в последний раз!

– Ну и зря не ходили! – отбивается Федор, засовывая все деликатесы обратно в пакеты. – А теперь ты беременна. Свежий воздух ребеночку необходим! Сразубы сказала, от кого беременная, а то тайны Мадридского двора устраивала! Пойдем, Марьяш!

– Лучше тогда в торговый центр меня свози. – решаюсь я. – Мне вещи надо купить.

– А деньги тебе босс на вещи тоже дал? – восхищается бывший мужинек.

– Ага. Карту. – не уточняю я, какой именно босс дал мне денег.

– Все, понял. Покушаем, ведь малого кормить н

ужно, и поедем! – воспрянывает духом бывший муж.

Глава 27

– Это что еще такое?! – возмущена я до глубины души. – Это ты меня на ЭТОМ в торговый центр вести собрался?!

– Ну да… – не поймет в чем проблема Федя, – Садись на мопед, с ветерком вмиг докачу! Машина-то в ремонте

Блин… а это не опасно? Малыша не растрясёт на кочках?

– Марьяш, ну что ты как бабка старая? Садись, обними меня сзади, хоть молодость вспомним! Давай, смелей!

Присаживаюсь. Упираюсь в его спину животом. Вот ни разу не романтично. Хоть и Федя и старается не подпрыгивать на каждой колдобине. Дом, в котором я взяла квартиру в ипотеку находится недалеко от офиса. Специально выбирала, чтобы пешком на работу ходить. Теперь же, за комфорт от шаговой доступности до моей работы я поплачиваюсь тем, что вижу, как Сергей Валерьевич, дорогой гендир, покидает парковку нашего офисного здания.

На светофоре мы застреваем оба. Верней втроем. Сергей за рулем своего роскошного джипа, а мы с Федей на мопеде. Как подростки. Прижавшись друг к другу тесней некуда.

А я еще платье короткое надела, потому что даже не предполагала, на чем Федя меня по магазинам вести собирается. Так эти строгие офисные юбки надоели, и блузки, что захотелось выгулять что-нибудь легкое и несерьезное. Так вот теперь это платье оголяет мои ноги до середины бедра. Кроссовки белые новенькие. Из них выглядывают такие же беленькие спортивные носочки. Сверху джинсовая курточка, и рюкзачок миниатюрный. Там только кошелек, Данилова кредитка, да влажные салфетки. Волосы я просто собрала в высокий небрежный пучок. Из него вылезло несколько прядей и обтрепалось на ветру. Ни грамма косметики. Вот еще красится, когда за одеждой идешь. Ведь можно все тональником и помадой извазюкать.

Короче, вид у меня, еще на этом мопеде, да в обнимку с Федей, тот еще. А Сергей смотрит, жадно и со злостью, когда взгляд его падает на животик, прижимающийся сейчас к чужому мужчине.

И такая злость видимо его берет, что едва ли загорается желтый, как Астафьев газует что есть мочи, оставив нас отплевывать от поднятой им дорожной пыли и выхлопов.

– Идиот! Тьфу! – шиплю я, стараясь отплевать песок с губ.

СЕРГЕЙ

Бабе скоро двадцать восемь, а все девочку из себя строит. Платьице какое-то несерьезное, кеды, джинсовка… пучок этот… со спины вообще за подростка принять можно. И почему меня это так волнует? Может потому что в этой своей естественной натуральной красоте она ни капли не напоминает искусственно сделанную во всех местах Милену?!

Без граммам косметики, с растрепанными ветром волосами… Неужели она такая и по утрам просыпается? Свежая и красивая? Надо бы проверить. Той ночью после корпоратива я не успел. Уснул, а она ускользнула от меня.

 Вроде бы развелась с мужем, но вон как обнимает его. Так тесно жмется… Животом с моим сыном так к чужому папаше прикладывается, что подо мной сейчас сидение задымится! Развестись-то они с мужем развелись, но живут под одной крышей и никто не мешает им кхм… ну вы поняли, по старой памяти стресс снимать, как говориться.

Почему-то от этих мыслей меня мутит. Вспоминаю ту ночь. Я был мертвецки пьян, но мне показалось… что у Марьяны тоже давно никого не было. Каждый мужчина это поймет, если внимательно присмотрится к партнерше и прислушается к себе. Именно поэтому я считаю, что ее ребенок от меня. Это конечно не отменяет того, что мне достаточно одного сына, который у меня уже есть.

Я честно сообщил Марьяне, что дети от секретарш мне не нужны. Я всем своим поведением демонстрирую это до сих пор. Но раз она приняла решение оставлять ребенка, то пускай сама это все расхлебывает.

Я купил ей витамины и всякую полезную еду, потому что мне чисто по-человечески стало жаль ее. Разве это дело, что беременная женщина ест штукатурку, вместо кальция? Это – жест доброй воли. Благотворительность и не более. Я даже смотреть на ребенка не собираюсь, когда он родится. Ни о каком установлении отцовства, алиментов, моей громкой фамилии, не может быть и речи. Сама родит. Сама будет воспитывать. Я к этому ребенку не хочу иметь никакого отношения.

Тогда с какой это гребанной стати я практически ревную ее к бывшему мужу?! Почему меня волнует то, как мой сын через живот матери прижимается к чужому для него мужику?!

Глава 28

В магазине Федор скачет вокруг меня сайгаком.

– Марьяш, тут цены не хилые, – предупреждает он меня с самого начала.

– Босс сказал не скопидомничать и купить приличные вещи.

Я иду по рядам, выбирая себе платья и юбки. Ну а что? Раз Данила башляет, можно под шумок себе и гардеробчик закупить – лишним не будет. А оставшиеся денежки на коляску оставить. И на кроватку… и на…

Я так замечталась, что не заметила, как навьючила вешалки с одеждой на Федю, как на верблюда. Все же хорошо, что он со мной пойти вызвался. Не канючит, как раньше бывало в магазинах подобного толка, не капризничает, срочно пить и писать ему не приспичивает.

Покорно несет за мной всю выбранную одежду. В примерочной я тоже стараюсь использовать его по максимуму: если не подходит размер или цвет, не стесняясь гоню его заменить платье или брюки.

Федя с радостью носится по магазину и примерочным, высунув язык. Я же изображаю из себя недовольную принцессу. Которой это не так, и то не эдак. Ну могу я хоть немного оторваться на бывшем? Тем более он мне столько крови выпил в свое время. Теперь настал мой час расплаты.

Федя бегает, а продавщицы-консультанты смотрят на все это с завистливой улыбкой. Со стороны мыскорее всего производим впечатление счастливой парочки, ожидающей прибавления. Я выгляжу капризной молодой женой, а Федя заботливым мужем, исполняющимлюбое мое пожелание. Так бы оно и было, если бы этот Федя не разрушил все в одночасье…

Ну да ладно, не буду сейчас о грустном.

– Федь, вон то красивое, ультрамариновое платье принеси мне, – кричу я из кабинки.

– На, Марьяш! – вваливается он ко мне прямо с платьем.

– А ну быстро выйди отсюда! – шиплю я, прикрываясь одеждой.

– Марьяш, да что я там не видел? – совсем не обижается на это бывший.

– Вышел вон! – повышаю я голос.

– Уф… – закатывает глаза Федя. – На твой животик хотел посмотреть. Только и всего.

– Ты не слышал, что Марьяна сказала?! – раздается за дверью до боли знакомый голос.

Мы с бывшим оба застываем как вкопанные и переглядываемся непонимающе.

Хотя я прекрасно узнаю, кому именно принадлежит этот властный голос.

Сергей Валерьевич Астафьев! Мойдорогой босс, гендирвсеякомпании и главгад каких поискать! А еще по совместительству отец моей кровиночки. И что ему понадобилось тут, в магазине для будущих мам?

Вместо ответа, босс в наглую вваливается в кабинку, мягко берет Федю за шкирку и отставляет его в сторону за дверь.

Мы остаемся наедине. Я кое-как прикрываюсь платьем, но часть моего круглого животика все же обнажена. Мне видно это в зеркало. А еще очень прекрасно видно то, с какой жадностью на эту полоску кожи взирает гендир.

– Ты! – взвизгиваю я от ужаса, позабыв про азы субординации, – Ты тоже пошел вон отсюда!!! Чего приперся?

С трудом, будто загипнотизированный эти зрелищем, Сергей отрывает глаза от выпуклого пупочка и уставляется на мои губы.

– Мне показалось, вы, Марьяна Викторовна, были против того, что ваш бывший муж зашел к вам. Я решил прийти на помощь.

– Это не ваше дело! – взвизгиваю я, чувствуя, как вся кровь приливает к щекам, и они начинают пылать от негодования.

– Согласен. Глупо получилось. – теперь гендир смотрит прямо мне в глаза. – Вы выбрали себе что-нибудь из всего этого?! – окидывает он взором гору беременных шмоток на вешалках и диванчике.

– Я выбрала все! – запальчиво произношу я. – Но вас это не касается!

– Еще как касается! Я тожемежду прочим причастен к вашей беременности! И я намерен купить вам эти тряпки. Считайте это моим вкладом в благотворительность.

– Сергей Валерьевич, – усмехаюсь я. – Так как мы сейчас с вами не в офисе, то я имею самое настоящее право вам кое-что сказать!

– И что же? – приподнимает бровь гендир.

– Засуньте себе вашу благотворительность в задницу!!! А то ишь, то открещивался от сыночка, а теперь причастен он, видите ли. Мы вполне в состоянии обойтись без вас! Уходите!

Гендираж бледнеет от моей наглости. Что, не ожидал? Думал я сейчас у тебя в ногах в припадке благодарности валяться буду? Ха! Еще раз выкуси, властный главгад!

Я быстро переодеваюсь обратно.

– Федя! – зову бывшего, и тот, будто ждал моего зова, материализуется на пороге примерочной. – Я беру это все. Тащи на кассу.

Федя покорно дает себя навьючить шмотьем и топает к ряду касс. Около одной из них, скрестя ноги и облокотившись на высокую стойку стоит каланчейгендир. Вокруг него порхают продавщицы, отчаянно стреляя и строя глазки.

Увидев гору одежды, которую Федя вывалил рядом, гендир злорадно ухмыляется, будто говорит, ну давай, покажи, сколько бабла у вас с мужем. Но гад не знает, что Федя перед магазином попросил купить жвачку в автомате и кредитка Данилы сейчас находится в его кармане. Этим мне Федечка конечно сильно подсобил. Флэш-рояль так сказать в руки мне послал.

Кассиры пробивают всю одежду и озвучивают нереальный для моей зарплаты чек.

Ну же Федя, не подведи!

И муженек не подводит. С важным покровительственным видом он вытаскивает кредитку из кармана и лихо, красуясь, оплачивает полугодичную сумму нашей с ним ипотеки.

– Спасибо за покупку! – улыбается довольная кассирша.

Я улыбаюсь ей в ответ и смотрю на позеленевшего от злости гендира. Выкусил? То-то же!

Ведь ему совсем не обязательно знать, что деньги на карте отнюдь не Федины, но Данилины. Каким щедрым и заботливым должно быть выглядит мой бывший муж со стороны! Вот так-то! Меня тоже любят и уважают. И я реально справляюсь без тебя, Сережа!