Текст книги "Отель на краю ночи"

– Какое кино, такой и народ, – включился в разговор только из моря Третий. – Они же там постоянно дерутся. Прямо всем хотят показать, какие они бойцы. А на деле одна болтовня. Никто и не думает драться, потому что кишка тонка.

– Надо было все-таки Стасу помочь, – стряхнул пепел Второй.

– Чувство вины заразно, – снова заржал Третий.

– О чем ты?

– Чувствую, он тебе передал свое чувство вины. Теперь повезешь его в Париж. Придется еще доплачивать за багаж, – открыл новую банку пива Третий.

В этот момент позвонили в домофон.

– Кто там еще?

– Курьер, наверное. А может, девочки подъехали.

– Да нет. Это Марк, музыкант, я тебе рассказывал о нем, гений современной музыки, – пошел Второй открывать дверь.

– Зачем нам гений? Я бы лучше с девочками покуражился. А кто музыку заказывал? – спросил Первый.

– А вдруг это жена? – испуганно вспомнил Второй.

– Так у тебя есть жена?

– Да, есть. – Он попытался навести порядок на столе: все крошки полетели на пол, а он взял себе еще пива.

– Крошек мог бы и оставить. Без них скучно.

– Ты с ума сошел? Если их увидит жена, ты не представляешь, что будет.

– Я хочу видеть это представление, – заржал Третий.

– Скинь их пока на яхту, – предложил Первый.

– Точно, – достал из-за спины огромную современную яхту Второй и смел туда всех крошек. – Девочки, посидите пока тут. Бар в каюте, бассейн и сауна на палубе.

Через несколько минут Второй появился с музыкантом

– Пронесло, – вздохнул он и познакомил всех. – Знакомьтесь, это Марк. Гений современной музыки. Марк, а это мои дружбаны, гении денег. Чувствуй себя как на пляже, как на своем пляже.

Второй достал еще одну банку пива и передал Марку. Музыкант был гениально худой и высокий, прямые черные волосы поблескивали сединой, в его очках спокойно сидели умные глаза. Они смотрели, словно в окна, и думали о своем. Сильные пальцы правой руки подхватили банку, левая дернула чеку.

– За знакомство! – холодным алюминиевым поцелуем наградила его послушно банка.

– Без крошек скучновато как-то.

Первый послушно накрошил еще хлеба. Новые крошки запрыгали рядом и скрасили мужскую компанию. Их смуглые ржаные тела в бикини танцевали под солнцем. Страсть пряталась в самых укромных местах за тонкими полосками ткани.

– Ты когда уезжаешь в Париж? – сделал глоток, глядя на веселье, Первый и закусил собственным вопросом. Одна из крошек упала к нему на колени и стала заигрывать.

– Завтра, надо еще успеть попрощаться с женой.

– Хорошо весной в Париже, – рассуждал Первый.

– Как ты думаешь, Стас нашел уже своего сына? – встрепенулся Второй. Вопрос для всех был риторический и быстро утонул в ритме танцев.

– В Париже всегда хорошо, если есть деньги, – глотнул пиво Третий.

– Когда есть деньги, хорошо везде. Деньги и женщины. Иначе не на что будет тратить.

– Ты по-прежнему все спускаешь на женщин? – спросил Второй.

– Иначе как размножаться? – ухмыльнулся Третий.

– Пошляк. Я не об этом, – не унимался Второй.

– Я тоже.

– Путь к сердцу женщины лежит через ее капризы, – посмотрел Второй на музыканта, тот внимательно рассматривал банку с пивом. «Зачем нам такая эта музыка? Теперь думай, что говорить, что нет. Зря только девочек на яхту прогнали».

– Ну зачем тебе к сердцу? На мазохиста ты не похож, – улыбнулся Третий и воткнул остаток сигареты в песок, как в пепельницу.

– В других местах у всех все одинаково.

– А тебе обязательно нужна любовь?

– Любимых никогда не хватает, их по определению меньше, чем остальных. Хотя мне все чаще кажется, что я уже никого не смогу полюбить, – вздохнул Второй.

– Умнеешь на глазах.

– Это и мешает.

– А как же жена? – неожиданно спросил Марк.

– Даже в жену влюбиться не удалось. Мы все больше воюем.

– Разве стоит спорить с девушкой только из-за того, что она твоя жена?

– Да я и не спорю. Я все время пытаюсь заключить с женой перемирие, в результате разжигаю войну внутри себя. Ты даже не представляешь, как трудно с теми, кого мы не любим.

– А ты с ними не спи.

– Я бы не спал, если бы не спалось, но ведь спится.

– Обычно все от нехватки внимания.

– Прямо Стас номер два. Еще немного, и тоже побегу по пляжу, заглаживать чувство вины.

– Когда в последний раз дарил ей цветы?

– Она не любит цветы.

– Нет женщин, которые не любят цветы, есть мужчины, которые так считают. Не так ли, крошки? – обратился он к цыпочкам. Те только хихикали и танцевали дальше. Они знали, что все вопросы на таких вечеринках риторические и нельзя к ним относиться серьезно. Хочешь серьезных отношений – относись к ним несерьезно.

– Я считаю, что это пустая трата денег, так же как любые разговоры о любви.

– Согласен. Говорить о любви так же бесперспективно, как и заниматься дружбой.

– Вот друг от нас и сбежал, – заявил Второй.

– Да ладно тебе, Стас сам разберется. Это дело личное. И хватит уже об этом. Мы же сюда отдыхать приехали.

– Вот и отдыхаем.

– Скучно что-то с вами, парни. Пойду, что ли, девочек на яхте покатаю? – поднял он с песка красивую яхту и сунул ее под мышку.

– Возьми мою, оценишь новую каюту, – вдруг проснулся Пятый. До этого он дремал, лежа на песке, будто все время хотел сказать: не подумайте, я с этой кодлой ничего общего не имею.

– Спасибо, дружище, я на своей, мне привычнее. Потом слушать, что я у тебя весь «Дом Периньон» выпил, посуду побил или на красном дереве что-то неприличное нацарапал.

– Дерево. Ты не понимаешь, какой там сейчас дизайн, комфорт, стеклянное дно, прямо из каюты экскурсия по дну моря.

– Без обид, давай потом как-нибудь проведешь мне экскурсию.

– У меня там еще и вертолет есть.

– Ладно, уломал. Девочки, видите эту «Черную акулу», сейчас мы на ней пересечем океан – указал Третий в сторону моря. – Все туда, – оставил он на песке свою яхту и взял Черную акулу. Тут к его ногам свалилась летающая тарелка. Из нее вышел мужик с транзистором, а из транзистора высыпал целый симфонический оркестр, который громко играл Чайковского.

– Кто музыку заказывал? – спросил Третий.

– Бах? – поморщился Первый.

– Вряд ли. Скорее всего Моцарт, – ответил Второй.

– А я классику на дух не переношу, – заявил Третий. – Мужик, сделай потише, видишь, люди здесь отдыхают, а ты тут со своим Моцартом. Ты не слышишь, что ли? Угомони свой оркестр.

Мужик не слышал, он уже лежал на полотенце, закрыв глаза и наслаждался музыкой.

– Да убери ты его, он не понимает.

– А оркестр куда? – спросил Первый.

– Тоже туда же, – достал водный пистолет Второй.

– Давайте без глупостей, – подошел Стас к мужику и долго с ним разговаривал.

– Это Чайковский, – загнал весь оркестр обратно в транзистор мужик, собрал вещи, сел в тарелку.

– А это в качестве компенсации за ложный вызов, – насыпал дирижеру в карман золотого песка Стас. – Чистое золото.

– Спасибо, – стал топтаться на месте дирижер, потом нагнулся, взял щепотку песка на язык и стал анализировать.

– Чего ждем? – спросил его Стас?

– Пацана, – ответил ему дирижер из тарелки.

– Слушай, а он моего пацана не знает? Я тоже пацана потерял.

– Сочувствую. Могу реквием поставить, кстати, Моцарт. Хочешь?

– Не, спасибо.

Мужик не услышал ответа, потому что пацан, налетевший, как ветер, невесть откуда, подхватил тарелку и метнул ее на другой конец пляжа.

– А я бы послушал Моцарта, – разрядил свой водный пистолет Второй. – Ну да ладно, у нас здесь свой музыкант есть. Верно, Марк?

Марк улыбнулся в ответ.

– Говорят, что ты большой талант, – добавил Первый. – Вот скажи мне, гений, как у тебя в голове рождается музыка? Для меня это все время было большой загадкой.

– Если время терпит, то естественным путем, если нет, то кесарево.

– Значит, в муках?

– А как же. У вас разве не так?

– Конечно, все так. В муках рождаются крошки, – заржал Третий и погладил бедро сидящей у него на коленях девчонки.

– Вот писатель переводит жизнь в слова, и я просто перевожу ее в музыку. Просто внимательнее к жизни отношусь, что ли. Все просто.

– «Просто» – мое любимое слово тоже, – слушал его Третий.

– Будем проще, давайте я вам лучше сыграю, – улыбнулся музыкант.

– А на чем?

– На джембе. – Марк достал из своего рюкзачка небольшой африканский барабан и начал настукивать.

– Вы говорите, а я буду просто стучать ритм.

– Просто, – еще раз повторил свое любимое слово Третий.

Звуки тамтама разлетались далеко за пределы пляжа.

– А в чем смысл? – снова проснулся Пятый.

– Все по барабану, просто бей и обязательно чего-нибудь добьешься.

– А если не добьешься?

– Тогда научись от этого получать удовольствие, − вновь засмеялся Марк. – Ведь, по сути, душе без разницы, от чего получать удовольствие – от успеха или от провала. Просто надо этому научиться.

– Какая интересная философия. И опять же все просто.

– Философия «просто», – усмехнулся Марк, настукивая «Болеро» Равеля.

– А ты, по-моему, уже научился? – спросил Третий.

– Да ты вроде бы тоже.

– Я от всего получаю, даже глядя на тебя, – снова погладил свою цыпочку Третий. – То на яхту смотрю, то на тебя.

– А мне для полного удовольствия необходим экстрим. Я не могу скучно бродить по паркам, высматривать скульптуры и щебетать о вечном. Вчера, например, был в гостях. Ее ноги гладили мои под столом, хотя рядом с ней сидел муж.

– Хорошие ножки? – вяло поинтересовался Марк.

– Понятное дело, раз я волновался.

– А она?

– Несмотря ни на что, она рисковала.

– У женщин это в крови, – положил на язык кусок колбасы Пятый.

– Вместе с шампанским. А муж все подливает и подливает, как масло в огонь.

– Знаешь, ты кто? Ты неугомонный гормон, – заулыбался Второй. – Оргазм, еще оргазм, а что дальше? – выдавил он из тюбика кетчуп прямо на колбасу.

– Дальше мы пытаемся себя убедить, что не в этом счастье. Что счастье наше в любви, допуская, что даже настоящая любовь способна имитировать оргазмы, – достал еще одну сигарету музыкант.

– Марк, ты что, против удовольствий?

– Все удовольствия временны. Мы ищем их ненасытно в других, получаем и сваливаем. Для того чтобы получать постоянно, надо искать их в себе, – глотнул пиво Марк, погладив себя по животу. – Хорошо пошло. Очень хорошо.

– Это знак.

– Музыка прямо зазвучала. Ты всегда ее вслух сочиняешь?

– Когда есть пианино.

– Пианино есть на яхте, пошли с нами, там допишешь, – позвал музыканта Третий.

– Нет, пусть пока в голове полежит. По правде сказать, я лично не очень люблю воду.

– Правильно, не ходи с ним, особенно в море. Утопит в удовольствиях.

– А я для себя решил, что искать в себе долго и скучно. Пока там доберешься до истины, что же тебе действительно нравится. Потому что у себя не видно, а вот у других сразу замечаешь. Особенно недостатки, – сквозь очки посмотрел на всех Пятый.

– Не правда, я вот в тебе ни черта не замечаю, – улыбнулся Третий.

– Ты исключение, поскольку друг. А настоящий друг – это человек, который прощает не только твои недостатки, но даже достоинства.

– Хороший тост. Давайте выпьем, и я пойду девочек катать, – протянул банку с пивом Третий.

Все чокнулись и выпили.

Поцелуй 5

В это время Стас бежал по песку, уже потеряв всякую надежду, он то и дело обращался ко всем загорающим на пляже. «Пацана здесь не видели?» Кто-то мотал головой, другие посылали его еще дальше.

Он уже перешел на шаг, когда за рукав его дернула девушка с корзинкой цветов:

– Мужчина, купите букетик.

– Какой букетик?

– Полевых цветов.

– Зачем мне букетик? – посмотрел он на девушку с букетом полевых цветов.

– Подарите девушке своей.

– У меня нет никакой девушки.

– Ну тогда жене.

– Да, я женат, если вы об этом. – Стас понял, что заполняет анкету, чтобы устроиться к ней на работу.

– Не волнуйтесь, я не об этом. Вы давно дарили ей цветы? – услышал Стас знакомый вопрос.

– Чего я ей только не дарил. Вот это море, например.

– А цветы-то дарили? – не унималась девушка.

– Нет.

– Жаль.

– Еще бы. А вы не видели тут мальчика лет восьми?

– Вы букетик купите, скажу.

– Ладно, давай свои цветы. Сколько?

– Пятьсот.

– На телефон можно перевести?

– Я есть у вас в контактах под именем Надежда.

– Все, перевел.

– Видите, бабочку? Бегите за ней, она вас к мальчику и приведет.

– Ага, спасибо, – взял букетик Стас. «Новая разводка какая-то». Неуверенно побежал за бабочкой. Бабочка переливалась перламутром перед ним в голубизне неба. Он все бежал и бежал, пока не выдохся и не перешел на шаг. Рядом с ним шел пацан, который повис на его руке и канючил: «Папа, купи мне кораблик, ну купи».

– Сынок, где ты прятался? – очнулся Стас.

– В шкафу. Классно, что ты там море завел, я даже не знал.

– Дома тебя все обыскались.

– Точняк, я совсем забыл. Надо сказать пацанам.

– Все домой уже давно ушли. Как же долго я тебя искал, – обнял он мальчика и по его щекам потекли слезы.

– Да что с тобой? Что-то с мамой?

– Нет, все в порядке. Зачем тебе корабль?

– Я там шхуну пиратскую утопил. прямо как настоящая, с человечками, плавала вдоль берега.

– Только не плавала, а ходила. Корабли, они ходят.

– Да? Не знал. На борту было написано «Черная акула». Я сразу понял, что это пираты, по флагу. Они хотели напасть на нас. Завязался бой. Я закидал вражеский корабль камнями. И ты представляешь, смотрю, а он еще и тонуть может, на борту все забегали, закричали. Жаль, конечно, что ты его не видел, кораблик, он такой красивый был, и вправду похож на акулу, пасть открытая прямо на носу. «Видел, конечно, и не только видел. Знал бы ты сынок, сколько на яхте Пятого было выпито мартини, – бессовестно посмотрел на сына Стас. – Но это все в прошлом, обещаю».

– А люди тоже все утонули? – увидел я что-то у берега, встал, подошел к морю и достал вертолетик, который выбросило щедрой волной.

– Да, все, но они же были пираты, мне их не жалко почему-то.

– Потому что не люди, – крутил я вертолет в руках.

– Почему не люди?

– Потому что такие не тонут.

– Как в «Пиратах Карибского моря»? Бессмертные.

– Почти, но это не главное.

– А что главное?

– Главное, что ты нашелся.

– Блин, папа, ты как в первый раз. Ну куда я мог деться.

– Завтра на рыбалку поедем?

– Ты серьезно?

– Надо будет спиннинг тебе купить и спасательный жилет.

– Ты шутишь, зачем мне жилет, я целый год уже в бассейн хожу. Тренер меня хвалил.

– А маму?

– Маму? Она же не любит блондинов, если ты об этом.

– Откуда ты знаешь, о чем я?

– Папа, я уже не малыш. Я все понимаю, а ты на меня все жилет пытаешься надеть.

– Да, ты так вырос, – снова обнял сына отец.

– Да что с тобой сегодня? Будто в армию меня провожаешь.

– Соскучился просто.

– Ну ты даешь, каждый день видимся вроде.

– Именно, что вроде.

– А мама тоже на рыбалку поедет?

– А она захочет?

– Будет варить нам уху!

В воздухе запахло закатом, дымом костра и лавровым ароматом ухи.

* * *

Утром Стас встретил в холле мэтра. Он, как обычно вежлив и непроницаем:

– Нашли сына?

– Откуда вы знаете? – увидел Стас на стойке корзинку с букетиками цветов. Букетики показались ему знакомыми.

– Вы же вчера по всем номерам бегали.

– Да, я ему позвонил утром, договорились, что встречу после школы, поедем с ним в субботу на рыбалку. Я давно обещал ему, все времени не было. Точнее сказать, время было, меня не было. Понимаете?

– Понимаю. Хорошо, что вовремя его нашли, еще бы пару лет, и все.

– Что все?

– Все с начала. А букетик возьмите. Жене подарите.

– Она не любит цветы.

– Ну, что за ерунда. Нет женщин, которые не любят цветы, есть мужчины, которые так считают.

Эта фраза показалась Стасу очень знакомой, где-то он ее уже слышал, но не мог вспомнить где именно.

– Согласен, денег много, а все равно считаю.

– Попробуйте считать их по-другому! Чтобы на цветы не жалко было. Тут главное дарить, рано или поздно она их полюбит.

– Попробую, – взял букетик Стас, понюхал и полетел домой.

Страх

«Тридцать лет. Веселый добродушный уверенный в себе молодой человек с открытым лицом, который не боится столкновений и конфликтов. При первом знакомстве он может показаться влюбчивым романтиком, на самом деле ему присущи авантюризм, общительность, решительность и жизнерадостность. Как у всякого лидера, в его крови есть место эгоизму и неуступчивости. По отношению к женщинам он надежный и преданный партнер, умеет проявлять заботу, однако его сдержанность в проявлении чувств иногда выражается упрямством, грубостью и раздражением».

Мефисто прочитал анкету и отложил ее в папку с названием «Бан».

Бабочка кружилась над мэтром, но тот был неумолим: «Нет, этот точно нам не подходит, слишком позитивный и самодовольный, он может сбить с режима весь отель, нарушить атмосферу, потом сиди настраивай заново. И хватит надо мной кружить, даже не проси, я же сказал, а будешь нудеть – выгоню на улицу».

На улице шел дождь. Просто ливень. Небо дало течь, и дождь беспощадно падал, разбиваясь на реки, моря и океаны, но все равно продолжал идти, временами переходя на бег. Мефисто наблюдал, как крупные капли сначала бежали по стеклу, потом вдруг понеслись и затопили все вокруг. В этот момент за стеклом, словно за стенкой аквариума, Мефисто увидел прекрасную рыбу, она подплыла очень близко к окну, ударилась носом в стекло и посмотрела внутрь. Золотая рыбка некоторое время изучала обстановку, потом вдруг махнула хвостом, будто чего-то испугалась, а через несколько секунд дверь в отель открылась и в нее вошла девушка, она была мокрая, хоть выжимай. Она стянула с головы желтый капюшон. Затем сняла с себя, словно золотую чешую, мокрую кожаную куртку.

Мефисто встретил ее теплым пледом, налил кофе и усадил за столик рядом с ресепшеном. Принес ручку, анкету гостя и сел напротив:

– Надо было переждать. Что же вы в такой ливень?

– Дело срочное.

– В такой дождь любое дело может стать мокрым, – пошутил он.

– Мокрое дело, – усмехнулась девушка его шутке. – Вы прямо в корень, – вернула она ему листок.

– Убить кого-то решили? – взял он бумагу и глаза его побежали по анкете.

– В некотором роде.

– А, последний пункт? Я так и знал, – вздохнул он.

– Да, а что? В дождь не работает?

– Почему же, все работает. Желания работают в любую погоду. Все будет в лучшем виде. Выйдете отсюда без страха и упрека.

– Звучит ободряюще, но я не знаю, почему я так боюсь смерти.

– Все просто. Вас пугает неизвестность.

– Да, именно, меня пугает то, что я умру неизвестной.

– А мне кажется, я вас знаю.

– Шутите.

– Нет, точно где-то я вас видел. По телику. Вы рекламировали леденцы.

– Да, но это было давно, я была еще маленькой. Мама делала из меня модель с самого детства. Однажды ей это даже удалось. А потом забвение, вы же знаете, что у модели только два пути: либо вверх, либо вниз, на самое дно общества, среднего не дано. И это страшно.

– Не бойтесь, вот вам ключ, а мой админ вас проводит.

Черная бабочка слетела с шеи Мефисто и зависла над их головами.

– Никогда не видела таких черных бабочек.

– Негритянка, – улыбнулся Мефисто.

– Серьезно?

– Шучу. Она сегодня не в настроении. Траур по настроению.

– А я всему верю.

– Это мимикрия, чтобы ночью никто не поймал.

– Ночная бабочка?

– Ночные, они яркие, их видно за сто километров. Если вы об этом, – поправил своего махаона на шее мэтр. Она на секунду поменяла цвет и снова стала черной.

– Я не из тех, кто ищет приключений на ночь глядя. Если вы об этом.

– А придется. Только приключения помогут вам найти правильный ход.

– А если ход будет неверный?

– Главное, идти. В случае ошибки, как в настольной игре, вам придется вернуться назад, и так до верного. Что касается черного, не нравится вам черный цвет. Ладно, – хлопнул он в ладоши, и бабочка стала розовой.

– Фламинго!

– Пусть вам приснятся розовые сны.

Бабочка увлекла своим полетом гостью в ее номер. Номер тоже был розовый. Розовая кровать, розовые шторы, даже вся мебель была розовой. На минутку девушка почувствовала себя Барби. И это подняло ей настроение. Она расправила у зеркала мокрые от дождя волосы, подошла к столику и понюхала букет незнакомых цветов. Тонкий аромат заставил ее закрыть глаза. Она зависла, балансируя на краю розового ковра, расстеленного на полу, будто под ним была пропасть, в которую она не решалась провалиться.

Сцена 1

«Узнаете?» – молча спросила девушка в темных очках и косынке, едва села за стойку. Легкий топик прикрывал сочную грудь.

Она посмотрела на меня сквозь очки, заказала кофе и виски. По ее странному поведению было понятно, что она не хочет быть узнанной, чем еще больше привлекла к себе внимание. Я налил ей виски, а потом она повторила с улыбкой: «Узнаете?»

– О боже! Это же вы? – воскликнул я.

Девушка отвела глаза и спрятала их в бокале, где в виски плавал кусок льда. Будто он должен был охладить ее румянец.

– Не могу поверить своим глазам.

– Как вы меня узнали?

– Вашу улыбку невозможно забыть, я узнаю ее среди миллионов других! – Всем своим видом я изобразил радость, что такое захолустье посетила настоящая звезда.

Девушка сняла очки и окатила меня своим холодным космическим взглядом. Голубая бездна. Масштаб ее одиночества можно было понять, только оказавшись на земле, ночью, глядя на далекую планету, у которой не было даже своего света, она отсвечивала чужим, арендованным у какой-то звезды.

Незнакомка пригубила виски и отодвинула от себя.

– Не нравится?

– Не то.

– А чего хочется?

– Хочется бесконечного пляжа, бесконечного моря, бесконечной любви, но ничего этого нет, есть только бесконечная работа и бесконечные люди. Иногда мне кажется, что я сама сделана из людей.

– Что, понедельник наступил, а новая жизнь так и не началась?

– У меня каждый день – это долбаный понедельник. Хочется расслабиться, а ничего не помогает, понимаешь?

– Конечно. Здесь все хотят расслабиться, но многим не помогает даже бар.

– И что делать?

– Кататься на единорогах.

– Ты шутишь?

– Никогда не каталась на единорогах? Попробуй! Это очень полезно. Это разгрузит твой позвоночник.

– Ты смеешься?

– Нет. Когда мне плохо, я всегда катаюсь на единорогах. Вот где удовольствие.

– Откуда мне взять единорога? – покачала головой девушка в знак недоверия.

– Из головы. Все из головы. У меня в голове есть все что хочешь, главное знать, где лежит. Чего там только нет. В общем, находишь мозги, отключаешь и вперед.

– Похоже на какой-то развод.

– Не веришь, – обиделся парень.

– Нет. Я понятия не имею, как отключить мозги и где лежит мой единорог. И почему ты решил, что он лежит?

– Ты его загоняла.

– Да я его в глаза не видела, – начала ей надоедать эта болтовня.

– Это все потому что вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, ты ищешь вторую половинку. Брось уже искать своего парня. Если это свой человек, то он сам тебя найдет. Мне кажется, ты трех мужчин сменила за неделю, если не ошибаюсь.

– Откуда ты это знаешь?

– Я же говорю, все из головы. Теперь уже из твоей. Я – это ты.

– Не уверена. Говоришь про них как про белье.

– Да, тебе же всегда хочется свежее и натуральное, а вокруг одна синтетика. Я про отношения. В любом случае с виду ты не похожа на девушку легкого поведения.

– Как говорит моя подруга – лучше уж быть девушкой легкого поведения, чем женщиной с тяжелой судьбой.

– Лучше всего быть собой.

– Собой? Как я могу быть собой, когда многие хотят быть мной, а сама я хочу быть другой? – закипела незнакомка.

– Представь, что быть собой, это как твое поведение.

– Мне кажется, быть все время собой – это так скучно. Например, я знакомлюсь, пью кофе, сплю или не сплю, а потом я чувствую, что мне доставляют неудобства эти прикосновения. И вот здесь я становлюсь другой, потому что есть вещи, которые я принимаю, но я не хочу, чтобы человек становился вещью, поэтому я говорю ему пока! прием окончен.

– В таком случае попробуй сказать ему «оставайся», он убежит от тебя еще быстрее.

– Это жестоко. Я так не могу. Лучше всего сделать это до поцелуев, чтобы не размениваться и не пенять на удачу.

– Вообще-то я сюда не за этим, – поправила очки девушка.

– Я знаю, вы за успехом. Удивительное дело, вы идете в свет за успехом, а приносите удачу другим.

– В каком смысле?

– Все, кто вас увидел, будут рассказывать об этом и говорить, как же им повезло, и мне в том числе, – улыбнулся бармен открыто, будто у него на лице начался день открытых дверей.

– У тебя красивая улыбка.

– У тебя тоже.

– Я знаю, – улыбнулась девушка.

– Именно поэтому ты забралась на мост?

– Нет. Моя жизнь полна беспокойства и тревоги. С самого детства. Пока мои сверстники читали «Приключения Незнайки», я уже увлеклась Ремарком и прочла «Три товарища». В итоге они живут в стране веселых человечков, а я ищу смысл жизни среди товарищей.

– А кошка? – вдруг осенило бармена, он не читал Ремарка.

– Откуда ты знаешь про кошку?

– Я знаю про вас все. Я же ваш фанат, понимаете?

– Да, я и забыла, – недоверчиво ответила девушка.

– Почему? Почему вы мне не верите.

– Ну, тогда вы должны были прочесть Ремарка.

– Так кто ее будет гладить, чтобы успокоиться. Кто ее будет кормить? – не сдавался бармен, он даже погладил кошку, которая неожиданно появилась на стойке.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю.

– Думаешь, надо было ее взять с собой?

– Это жестоко.

– А что делать?

– Марш домой кормить кошку.

– Вот так все просто?

– Да, вот так, все очень просто. Только через заботу о ком-то может начаться забота о себе. А ты на себя совсем забила. Я не про внешний вид, я про внутреннее состояние.

– Кажется, это называется подмена, ты пытаешь заменить один страх другим. Теперь ты думаешь, мне будет страшно умирать, потому что некому будет накормить кошку?

– А ты собралась умирать?

– Нет, никак не могу собраться, – вновь надела очки девушка. – Дошла до края, некуда прыгать, в бокале пусто, но я продолжаю пить, в телефоне полно друзей, но некому позвонить.

– Понимаю, глупо так долго собираться, чтобы потом разобраться на тысячи кусочков, чтобы потом кто-то своими руками начал тебя собирать опять.

– Да, именно, вот эти прикосновения меня больше всего и раздражают. Я так не люблю чужие руки, – посмотрела на руки бармена девушка, она заметила там тату и пыталась прочитать надпись.

– Тогда дуй домой к кошке.

– Но дело в том, что у меня нет кошки. Я хотела ее все детство, но так и не получила.

– Тогда ее следует просто придумать. Я же тебе говорю, все в голове.

– Да, вот и ты туда забрался, хотя тебя я не приглашала. Интересно, если я прыгну, эти, что сидят там, почувствуют хоть что-нибудь?

– Я тебе расскажу потом.

– Обещаешь?

– Клянусь. О чем ты сейчас подумала?

– Кошку сначала завести или единорога?

– А сейчас?

– Думаю, все-таки единорога, его хотя бы не надо кормить?

– На что ты намекаешь?

– Где сам мост? – оглянулась незнакомка.

– Тоже в голове. Мы уже давно на мосту, разве ты не заметила? Бар так и называется «Бридж».

– А вы тут типа разогреваете всех перед прыжком?

– Скорее охлаждаем. Отговариваем.

– То есть многие убегают кормить кошку?

– Вроде того.

– И какой у вас КПД?

– Девяносто процентов. Не удивляйся, у нас много уровней.

– И здесь многоуровневый маркетинг, – усмехнулась незнакомка. – А где собственно прыжковая яма или как это называется?

– Ты про пропасть? Мы называем это дно. Прямо за тобой балкон, там площадка для прыжков, а дно сразу за балконом.

– Понятно. – Девушка встала и поправила платочек на голове.

– Ну так что по поводу единорогов? Я могу своего одолжить, покатаемся по городу.

– Конечно, покатаемся. Вот только дела доделаю.

В этот момент на стойке появился таракан. Он смотрел на бармена и шевелил усами. Затем вышел второй!

– Ваши!

– Терпеть не могу тараканов, – брезгливо посмотрела на насекомых девушка.

– Ваши, бегут из головы. Они тоже боятся высоты. – Бармен накрыл обоих ладонью.

– Прямо руками. Вам не противно? – поморщилась девушка.

– Так это же ваши мысли.

– Вы уверены?

– Конечно. – Он поднял ладонь, из-под которой появились два маленьких единорога.

– Какие миленькие. Чудеса! Вы раньше наперсточником работали?

– Нет, это ход ваших мыслей. Вы же снова подумали о единорогах. Ну так что, покатаемся?

– Я же уже сказала.

Девушка снова улыбнулась и решительно пошла прямо на балкон.

Сцена 2

– Взял телефончик? – подошел к бармену официант, как только девушка ушла.

– Чей?

– Ну этой симпатичной девочки в платочке, с которой ты так мило болтал!

– Нет.

– Жаль. А кто это был, точнее сказать была, я ее раньше не видел.

– А помнишь, рекламу леденцов, там девочка одна летала от счастья?

– Не, не помню.

– Вот и она не помнит уже.

– Значит, далековато отлетела.

– Ну да, ну да. До сих пор хочет летать, но не знает как!

– Залетная, значит. Я думал, кто-то из твоих старых знакомых.

– Вот и она очень хотела, чтобы ее узнали.

– Я так и подумал, раз скрывает лицо, значит, хочет, чтобы узнали.

– Любая девушка этого хочет. Им всем не хватает внимания, – подмигнул бармен другой яркой красотке, которая села напротив за стойку. У этой, напротив, красота была вся наружу.

– Эти ночные бабочки задолбали уже! – схватил полотенце официант и попытался пришлепнуть им бабочку, которая билась в стекло окна.

– Зачем ты так? Дай ты ей полетать.

– А как?

– Открой окно, выпусти, зачем сразу бить, – открыл бармен окно и бабочка улетела в ночь.

– Это же ночные бабочки, какой от них толк?

– Чтобы ночью было светлее.

– Хватит поэзии. Иди работай, вон твоя бабочка вернулась с балкона. Налеталась наверное.

Сцена 3

Женщине много не надо, ей нужно постоянно. Именно эта фраза читалась в глазах молодой девушки, которая вернулась с балкона и снова украсила собой стойку, глядя сквозь бармена, человека, который, как ей показалось, тоже случайно оказался здесь, в каждом баре на одного завсегдатая приходится два случайных посетителя. Работа этого парня была по большей части ночная, скорая психологическая помощь на спирту. Кому лед приложить на место ушиба, кому коктейлем поднять настроение.

– Добрый день. Как ваши дела?

– Все как обычно, – ответила с улыбкой она. Внутри нее танцевал ангел. Мало того что этот постоянно летал в ее голове, иногда он расправлял крылья и начинал танцевать, сам он называл это танго. Не было больше выхода, как налить ему бокал вина, чтобы он угомонился. В итоге вчера налила два. Благо, что сегодня выходной. Она встала с постели, потянулась, достала, достала всех.

Бармена достать трудно. Он за стойкой, к тому же он не пьет, он спокоен, хотя в руках у него всегда посуда. Только он понимает: мир хрупок, как бокал в его руках.

– Простите, ваше лицо мне так знакомо? Где я вас мог видеть?

– В кино, мой мальчик, в кино, – утомленным голосом славы произнесла девушка.

– А где вы играли?

– Где я только не играла. Кофе и виски, пожалуйста.

– Как там на балконе?

– Лунно.

– Вы знаете, что сегодня полнолуние?

– Никому не помешает диета, даже луне, – поправила послушную прядь девушка. – Поэтому мне больше нравится солнце.

– Быть солнцем, – поправил ее бармен. – Наверное трудно быть звездой?

– Еще бы. Еще бы виски, но больше нельзя. Завтра репетиция. Еще бы немного получезарить. Как ни крути, так думают все звезды, как бы они ни гасли, как бы ни жаловались на свою жизнь.