Текст книги "Мошенники в мире искусства"

Рассказывают холст и рама

Для установления подлинности картины необходимо изучать обе ее стороны. Порой обратная сторона рассказывает почти столько же, сколько фронтальная. Картины и рисунки можно создавать на разных поверхностях, и сама материальная основа может помочь эксперту быстро понять, подлинник перед ним или подделка.

В качестве основы для живописи на протяжении веков использовалось дерево. Голландские мастера писали на темной древесной поверхности, чтобы получить особым образом ложащийся мазок. Для небольших работ фламандец Рубенс использовал дубовую доску, а для крупных – ткань. Холсты для живописи долго изготавливали из сотканных вручную полотен до тех пор, пока изобретение станков не изменило ситуацию. Опытные реставраторы способны легко отличить сотканный вручную холст от изготовленного промышленным способом: неровности холстов ручной работы видны под лупой, потому что на них имеются нерегулярные складки и переплетения. С течением времени холст стареет и меняет цвет, что также может помочь определить эпоху создания картины и идентифицировать фальшивку.

Кроме того, известные художники обычно приобретали холсты крупными партиями у одного поставщика. Опытный реставратор произведений искусства может определить возраст картины с помощью стереомикроскопа иногда даже просто на основании анализа ткани, не видя самого произведения.

Также стоит знать, что в прежние времена художники сами выбирали и грунтовали холсты. Конечный результат живописного творчества зависит от качества холста. Например, его фактура (зернистость) влияет на характер мазка. Если, допустим, копировать произведения Альберта Эдельфельта на слишком шероховатый холст, мазок по краям будет выглядеть резким и неровным и поменяет общее ощущение от картины – оно станет менее спокойным по сравнению с оригиналом.

Фотографии и информация в каталогах и книгах по искусству обычно не позволяют понять, в какую раму обрамлена картина, что обнаружится на обратной стороне холста. А ведь для художника эти вещи такие же атрибуты бренда, как и собственно стиль, творческая манера.

Еще один очень важный критерий определения подлинности картины – рама. В старых произведениях между ней и холстом всегда скапливается пыль. Кроме того, дерево темнеет медленно, поэтому новая рама долго остается светлой, и фальсификаторы искусственным образом «темнят» и состаривают дерево для рам, окрашивая или вымачивая его в акварельных красках. Также надо помнить, что на старых произведениях часть под рамой должна быть темнее остального изображения, поскольку со временем краски выцветают под воздействием света.

Слово бумаге

В рамках технико-технологической экспертизы можно установить возраст и структуру бумаги. Многие считают дерево важнейшим сырьем в изготовлении бумаги, однако древесную целлюлозу начали использовать для этой цели только начиная с 1860-х годов. До этого бумагу производили из ветоши.

Фальсификаторы нередко пытаются искусственно воздействовать на бумагу так, чтобы она выглядела старше своего истинного возраста. Один из методов – «пожелтить» ее. Многие полагают, что любая бумага желтеет так же, как дешевая полиграфическая, на которой печатают газеты или журналы. Но рисунки и живопись обычно выполняются на более качественной бумаге, которая желтеет не столь быстро.

Качество бумаги может вызвать сомнения у специалистов еще до отправки предположительно фальшивых произведений на тщательную технико-технологическую экспертизу. Например, подозрения в отношении английского фальсификатора Эрика Хебборна возникли после того, как он предложил галеристу две композиции, которые попытался выдать за работы художников, живших и работавших в разные периоды. Однако галерист заметил, что оба рисунка выполнены на одинаковой бумаге.

Существует немало различных способов понять, мог ли тот или иной художник писать свои работы на определенной бумаге. Так, многие произведения тиражной графики, подделанные под Сальвадора Дали, легко распознать по водяному знаку на бумаге. Но к этой теме мы вернемся позже.

Кто автор «Норвежского рыбака»?

В этой главе мы расскажем о том, как удалось установить настоящего автора полотна «Норвежский рыбак» и как этому предшествовала длительная и напряженная борьба финских и шведских искусствоведов.

3 января 1985 года из Швеции в Финляндию возвращался человек по имени Вели Сеппя. В Наантали его машину остановили таможенники. Это стало первым столкновением художника-любителя с органами правопорядка, заподозрившими его в хранении подделок произведений искусства. За год до этого Сеппя, долго работавший сварщиком в Швеции и Норвегии и проводивший лето в Финляндии, не заполнил декларацию на картины, которые вез с собой. Вероятно, поэтому за ним было установлено наблюдение. В те времена произведения искусства и предметы антиквариата было необходимо декларировать на таможне также и в том случае, если они перемещались между странами Северной Европы.

Сеппя сообщил, что он зарегистрирован в городе Бурос неподалеку от Гётеборга. В тот момент этот отец четырех детей был безработным. В багаже Сеппя таможенники обнаружили два произведения, на которых стояла подпись Альберта Эдельфельта. На живописном полотне был изображен норвежский рыбак, разбирающий сети, а пастель представляла собой портрет старого торговца, курящего трубку и рассматривающего картину овальной формы.

Произведения были отправлены в Художественный музей Турку на экспертизу подлинности, которую необходимо было выполнить всего за один день. Реставратор Тууликки Килпинен и историк искусства Марина Катани приступили к исследованиям. Срочную работу упрощало то, что благодаря множеству документальных свидетельств о жизни и творчестве Альберта Эдельфельта было известно очень много. Обе дамы пришли к выводу, что Эдельфельт не является автором представленных произведений. Картинам недоставало типичной для его работ внушительности и совершенства; мазок и ритм кисти не соответствовали уровню мастерства признанного художника.

Во время обыска дома у Сеппя в его мастерской были обнаружены принадлежности для живописи и наброски. На допросе Сеппя сказал, что получил картины от жены, которая, в свою очередь, объяснила: это подарок ее отца, державшего в свое время антикварный магазин в северной Финляндии.

К анализу спорных произведений подключились шведские специалисты. На основании результатов предварительной экспертизы, выполненной в криминально-технической лаборатории в Швеции, профессор материаловедения Стокгольмской художественной школы Бьёрн Халльстрём констатировал: картины являются подлинниками Эдельфельта. Он получил хорошее вознаграждение и ревностно отстаивал свою позицию. Между искусствоведами Финляндии и Швеции разгорелся спор, который шведские газеты комментировали статьями под броскими заголовками. Между тем один шведский историк искусства, который высказывался не столь громко по сравнению с другими участниками баталии, придерживался мнения, что одно из конфискованных произведений, а именно портрет старика, по манере может принадлежать Альфу Валландеру (1862–1914), шведскому художнику и дизайнеру.

Первое слушание дела в суде состоялось в 1985 году. Защита Вели Сеппя ссылалась на непреднамеренность и добросовестность действий обвиняемого. Последнее заседание прошло в ноябре 1988 года, и в результате было вынесено решение, которое гласило, что конфискованные произведения нельзя считать подделками. Согласно законодательству Швеции, такая формулировка означает, что они официально признаются подлинниками. В итоге Верховный суд страны возвратил картины Сеппя.

Он привез произведения через Стокгольм на аукцион Sotheby’s в Лондоне. По оценке, их цена должна была составить примерно один миллион финских марок. Несмотря на решение Верховного суда Швеции, представители художественных кругов не поверили в подлинность произведений, и продать их не удалось.

Обе картины в конце концов оказались у финского предпринимателя Симо Саволайнена, занимавшегося инвестициями в недвижимость. Спустя шесть лет он отправил «Норвежского рыбака» на реставрацию в Государственный художественный музей Атенеум, поскольку картина была, по его мнению, сильно повреждена. Новый владелец потребовал от страховой компании компенсацию в размере 1,5 миллиона финских марок (более €300 000) за обнаруженный на картине порез. Впрочем, реальный ущерб был настолько небольшим, что профессиональному реставратору не представляло труда устранить его за мизерную часть той суммы, которую Саволайнен потребовал от страховой компании.

В ходе реставрации сотрудники государственного художественного музея получили возможность провести более тщательную экспертизу. По мнению реставратора Тууликки Килпинен, подпись на картине появилась позже времени ее создания. Под стереомикроскопом удалось рассмотреть, что краска, которой была выполнена подпись, протекла в трещины старой красочной поверхности. Это подтвердило правильность точки зрения Килпинен и заставило специалистов посмотреть на работу более пристально.

Исследователь творчества Альберта Эдельфельта Марина Катани начала расследование происхождения картин. Шведский эксперт Бьёрн Халльстрём утверждал, что выяснил историю полотна и способен с высокой вероятностью датировать его. Катани, в свою очередь, изучила переписку художника и доказала, что заключение Халльстрёма ошибочно. Основывалась она на письмах Эдельфельта, которые он еженедельно писал своей матери и рассказывал о картинах, над которыми в это время работал. В письмах не нашлось ни одного упоминания о картине с изображением рыбака. По ряду деталей: причалу, сетям и одежде рыбака – Катани предположила, что картина была написана в Норвегии. Эдельфельт действительно бывал в тех краях, однако год создания полотна и стиль художника в этот период не соответствовали друг другу.

Одновременно в рамках экспертизы в Атенеуме Тууликки Килпинен выяснила, что холст, на котором написана картина, отличается от обычно использовавшихся Эдельфельтом материалов. На таких холстах работали, как правило, любители и ученики художественных школ. Для написания полотна не применялись типичные для мастера цвета, а картина была выполнена в манере, отличающейся от стиля Эдельфельта, несмотря на наличие подписи художника. Кроме того, сама подпись отличалась от тех, которые автор ставил на других произведениях соответствующего периода.

Технико-технологическая экспертиза показала также, что с нижнего левого угла картины был убран кусок холста, а оригинальная подпись закрашена. Инфракрасный снимок выявил под краской буквы «Söd». Подпись же Эдельфельта у края полотна появилась позже.

Катани нашла в старых аукционных каталогах фотографии исследуемой картины. Вот тут и выяснилось окончательно: Вели Сеппя не повезло, потому что он приобрел работы в маленьком антикварном магазине неподалеку от Гётеборга. Его хозяин несколько ранее купил их на аукционе Bukowskis в Стокгольме. Этого Сеппя не знал. В каталоге аукционного дома Bukowskis в качестве автора живописного полотна «Норвежский рыбак» был указан Аугуст Сёдерберг (1864–1942), а пастельный портрет старика принадлежал Альфу Валландеру. Оба художника были современниками Эдельфельта, поэтому теоретически могли использовать те же материалы, что и знаменитый финский мастер. Однако Сёдерберг вряд ли мог позволить себе купить материалы для профессиональной живописи. Оказалось, что пастель была выполнена Валландером, как и предполагал шведский историк искусства, осторожно высказавший такое мнение в самом начале расследования.

Альф Валландер и Аугуст Сёдерберг известные в Швеции художники. Их работы по-прежнему продаются на аукционах, однако цены на них составляют лишь малую часть тех сумм, которые коллекционеры готовы платить за произведения Эдельфельта.

Спустя несколько лет после вышеописанного спора полиция Финляндии нашла «Норвежского рыбака» среди многих десятков других картин в процессе оценки имущества обанкротившегося финского предпринимателя Симо Саволайнена. Перед смертью он планировал создать фонд и открыть частный художественный музей, в котором экспонировались бы работы старых русских мастеров.

Помимо картин, полиция изъяла из наследственной массы бизнесмена благодарственные письма, подписанные членами Российского Императорского дома XVIII‒XIX веков, несколько восточных ковров и мебельный гарнитур. На момент банкротства фирма Саволайнена имела долги по кредитам на сумму свыше ста миллионов евро по нынешнему курсу, а также собрание произведений искусства, застрахованное на восемь миллионов. Коллекцию Саволайнена сочли странным собранием случайных произведений русского искусства в довольно ветхом состоянии. После процедуры банкротства служба судебных приставов Хельсинки продала «Норвежского рыбака» на принудительном аукционе. Теперь полотно предположительно находится у частного коллекционера.

Преступность в мире искусства

Преступность в искусстве похожа на пробравшегося в организм паразита, который высасывает силы из своего хозяина. Рынки не умирают от этого, но уважение и доверие к ним страдают. Нарушения авторских прав, кражи, мошенничество, хищения, отмывание денег, фальсификаторская деятельность и незаконная торговля культурными ценностями – вот далеко не полный список правонарушений в сфере искусства. Причем эти преступления по большей части остаются нераскрытыми, поскольку к ним не относятся так же серьезно, как ко многим другим незаконным деяниям.

В Европейском союзе законы об охране авторских прав гармонизированы, однако их отдельные положения и трактовки варьируются в разных странах. Действительному создателю художественного произведения здесь гарантируют неимущественные и имущественные права на публичную демонстрацию, продажу и последующее копирование. Понятие «произведение искусства» предполагает оригинальность, самобытность и исполнение в художественной технике. Несмотря на то что авторские права в принципе всегда принадлежат действительному создателю произведения, на практике право собственности на печатную продукцию и рекламную графику, а также право на их издание не всегда трактуются столь однозначно.

Обычно арт-мошенники совершают множество различных правонарушений до момента поимки. Однако в понятие преступления входит умысел, и в связи с этим следует помнить, что не все преступления в сфере искусства совершаются умышленно. Нередко люди оказываются виновными в нарушениях авторских прав по неосторожности или по неведению. Многие, например, не знают, что владелец картины или скульптуры не имеет права на дальнейшую продажу сделанных с них фотографий, поскольку эти права принадлежат фотографу. В то же время собственник картины не может запретить распространение уже сделанных с нее фотографий, если выдал на это разрешение.

Право авторства или право признаваться автором произведения искусства не всегда, к сожалению, предоставляется всем тем, кому оно должно принадлежать. Особенно остро эта проблема стоит в процессе создания скульптурного произведения. Вместе с художником здесь работают ассистенты, специалисты по отливке, стеклодувы и многие другие профессионалы, без труда которых скульптура не могла бы появиться на свет. Среди современных художников, например, американец Джефф Кунс открыто выражает признательность скульпторам и мастерам художественного литья, работающим над созданием его произведений, но работы все равно становятся известны как скульптуры Джеффа Кунса.

После смерти авторов права обычно переходят к их наследникам, а также передаются в дар музеям, компаниям и фондам. В Европе соблюдение авторских прав часто контролируют региональные некоммерческие общественные организации. Они ведут деятельность за счет получения доли от продажи разрешения на использование произведений художников, чьи права представляют. Однако не все художники или их наследники входят в такие ассоциации, поэтому установление правообладателей произведений уже умерших и менее известных авторов может иногда потребовать много времени и усилий.

Нарушения авторских прав часто представляют собой преступления, обвинение в совершении которых может быть возбуждено только в том случае, если на этот счет есть заявление потерпевшей стороны. Исключение составляют незаконные действия, совершенные против общественных интересов. В этом случае обвинитель может потребовать наказания, даже если сам художник или правообладатель не знают об их нарушении. Так, частное лицо может сделать копию с произведения художника для собственного пользования, однако не имеет права распространять ее публично. При этом необходимо обеспечить маркировку копии таким образом, чтобы ее было невозможно перепутать с оригинальным произведением.

В Европе защита авторских прав обеспечивается в течение всей жизни художника и на протяжении еще 70 лет после его смерти. Таким образом, кто угодно может делать копии с произведений художников, умерших более 70 лет назад, и продавать их. Между тем подобное произведение нельзя объявлять подлинником, на нем должна быть проставлена отметка, свидетельствующая, что это копия с оригинального произведения автора.

Пропагандистские плакаты

Теперь мы, авторы этой книги, наконец можем раскрыть, почему впервые встретились на допросе в отделении полиции в хельсинкском районе Пасила. Юрки Сеппяля, следователь по делам, связанным с преступлениями в сфере искусства, пригласил меня на допрос в связи с подозрением в нарушении мною Закона об авторском праве. Тогда я работал главным редактором серии газет Sodan Lehdet, включавшей 52 выпуска. Все крупнейшие газеты Финляндии предоставили нам право на издание копий выпусков времен Второй мировой войны. Кроме того, в каждом номере мы публиковали плакаты и документы.

Когда мы готовили первый выпуск, в страшной спешке я забыл получить разрешение на публикацию копии пропагандистского плаката, выпущенного в 1939 году. Наша серия газет широко рекламировалась на телеканалах и стала объектом такого большого внимания, что дочь художника-плакатиста обратилась в редакцию и потребовала немалую компенсацию за нарушение авторских прав. Для урегулирования вопроса издатель нанял адвокатскую фирму, которая посчитала спор интересным. (Надо сказать, что единственным достижением этой фирмы в расследовании обстоятельств дела стало то, что она выставила нам невероятно большой счет.) Я поручил специалисту-историку выяснить историю авторских прав на плакат, то есть кто в действительности был его заказчиком и создателем. Специалист справился с задачей быстро, в результате чего мы выплатили компенсацию организации-заказчику. После этого проблем с проектом у нас больше не возникало.

И все же опыт оказался неприятным. С точки зрения издателя, проблема выплаты компенсаций за использование авторских прав не должна была возникать, потому что бóльшая часть публикуемых нами материалов не была защищена от воспроизведения. Если же материалы являлись объектом защиты и требовали слишком больших расходов, мы просто не использовали их. Я долго работал журналистом-фрилансером, поэтому знал, по какой цене покупают и продают статьи и иллюстрации периодические издания.

Труднее всего оказалось выяснить, кто является правообладателем различных материалов и какова разумная стоимость разрешения на перепечатку. Многие музеи и издатели, которые ранее выпускали те же самые плакаты и другие материалы, копии которых мы печатали в нашей газете, не всегда знали имена правообладателей, а порой даже авторов. В то же время во многих книгах военной тематики рядом с фотографией каждого плаката было указано, кто его выполнил. Кроме того, возникали и спорные случаи, когда, например, архив Сил обороны Финляндии и Имперский военный музей в Лондоне одновременно заявляли о том, что владеют исключительным правом на одни и те же плакаты военного времени.

Чтобы избежать судебных исков, мне приходилось прибегать к услугам дорогостоящих юристов. Из переговоров с ними я узнал немало интересного об авторских правах. В принципе можно утверждать, что автором плаката, книги или иного художественного произведения является тот человек, чья подпись стоит на нем. На одном из плакатов присутствовала подпись Иосифа Сталина. Это по идее означает, что его дочь могла бы иметь авторские права на материалы отца. Любопытная деталь, о которой я узнал позже: Светлана Аллилуева жила в Лондоне во время моей работы над серией газет. Итак, если в соответствии с законом ко всем людям и их правам следует относиться одинаково, то, возможно, было бы справедливо выплатить дочери бывшего диктатора авторский гонорар?.. Но так или иначе публикация копий пропагандистских плакатов в серии газет Sodan Lehdet не дала оснований выдвинуть против меня обвинение.