Текст книги "Азбука любви"

Глава 7

Секреты, секреты…

К черту. Кровь Гейба побежала быстрее, когда соски девушки уперлись в его грудь.

Тело напряглось: она рядом – такая близкая и желанная. Ощутив его возбуждение, Кейси попыталась отстраниться.

– Тс-с, прости меня. Я всего лишь мужчина. Но я не тороплю тебя, – сказал Гейб, стараясь говорить ровным голосом, изгнав из интонаций страсть и нетерпение, которые плясали в его крови.

Кейси успокоилась. Ей было так хорошо в его объятиях. Гейб чувствовал, как пот течет по спине, а его давление, наверное, зашкалило за все пределы, но он был рад. Ее доверие значило для него очень много.

В гостиной зазвонил телефон. Кейси пошла к аппарату, а Гейб прислонился к косяку, стараясь выглядеть незаинтересованным. Вот она нахмурилась и отвернулась, чтобы он не видел ее лица.

– Нет. И не звони мне больше. Слышишь? Оставь меня в покое! – Она старалась говорить негромко и сдержанно, но в голосе звучали и злость, и испуг.

– Кто это? – спросил Гейб, когда Кейси повесила трубку.

– Да так, один из тех навязчивых торговцев. – Кейси не смотрела ему в глаза, а руки ее нервно перебирали предметы на столе у телефона.

Она лжет. Наверняка звонил Трэвис Саттерфилд, который опять угрожал ей. Ну ничего, Гейб непременно узнает, что он хочет от нее. А пока надо, чтобы она ни о чем не догадывалась.

– Знаешь, у меня есть билеты на матч «Апачей». Может, вы захотите с Генри посмотреть игру? – сказал он, а про себя подумал: «Нам безопаснее встречаться на публике – там я смогу лучше себя контролировать. Переполненный стадион не очень-то располагает к романтическим чувствам».

– Ах ты, поросенок, – хмыкнула Кейси. – Значит, мы тут теряем время на поцелуи и разговоры, когда у тебя есть билеты на «Апачей»? Что ж ты сразу не сказал! Я обожаю бейсбол.

Гейб засмеялся. Да, Кейси не была сдержанной, аккуратной и спокойной, но она была настоящей американкой, и превыше всего для нее стояли бейсбол, яблочный пирог и что там третье? Сексапильность, кажется?

– Генри сейчас у Роны, – сказала Кейси. – Ты уверен, что не против пойти с ребенком?

О, конечно, он был против. Но что толку? Свои истинные желания он на данный момент не то что выполнить – и выговорить не осмеливался.

– Генри, конечно, был бы в восторге, но если ты не привык к детям, мы можем его не брать – с ребенком иногда не просто.

Гейб заметил напряжение в голосе Кейси. Может, она опасается, что он не любит детей? Должно быть, у нее были проблемы из-за малыша. Он опять с раздражением подумал, как мало знает о ней. Кто отец ее ребенка? Чем он так обидел ее, что она боится мужчин? Может, спросить? А если она не ответит?

– Я бы хотел взять Генри с собой, – твердо сказал Гейб.

– Ну и хорошо. – Кейси заметно повеселела. – Рона обещала посидеть с ним, пока у меня свидание. Я должна скоро забрать его.

– Тогда поехали. Каждый мальчишка должен хоть раз в жизни побывать на матче высшей лиги.

Про себя Гейб пообещал, что сводит Генри на бейсбол еще не раз. Но Кейси пока не обязательно посвящать в его планы. Он взглянул на часы.

– Если ты поспешишь, мы успеем спеть гимн.

– Бегу переодеваться. Я быстро, – пообещала девушка и исчезла за дверью спальни.

Сжав зубы, Гейб подумал, что если она не поторопится, то ему придется ей помочь. И тогда на бейсбол они точно не попадут.

Кейси старалась глубоко дышать, надеясь унять бешено колотящееся в груди сердце.

Гейб Торнтон и Генри с удовольствием демонстрировали друг другу свои таланты. Гейб показал малышу, как надо разгрызать зубами орех, выплевывать скорлупки и запивать содовой. Генри продемонстрировал своему новому другу, как здорово он умеет рыгать, особенно после содовой.

Гейб купил мальчику томагавк и бейсболку с эмблемой команды, а ей – сережки в форме маленьких томагавков. Все вместе, в том числе и Генри, который елозил и подпрыгивал у него на плечах, они тридцать минут отстояли в очереди, чтобы получить открытку с автографом, а потом он чуть не подрался с каким-то пьяным типом из-за мяча, залетевшего на трибуны. Естественно, в конце концов мяч достался Гейбу, и он вручил его Генри.

Кейси подумала, что Гейб из тех, кто привык добиваться того, что хочет. И в списке его ближайших целей она явно значилась на первом месте. Он не скрывал своего намерения, и Кейси, к своему страху, от его решительности испытывала, как ни странно, глубокое удовлетворение. Гейб сегодня превзошел все ее ожидания. Его, похоже, совершенно не раздражали выходки малыша. Наоборот, он даже получал удовольствие от возни с ним.

– Отпечатки! Смот’и, мама! Я сделал как вче’а!

Кейси очнулась и взглянула на сына. Он сиял, а лицо Гейба приобрело оттенок горчицы, которой малыш щедро украсил его джинсы. Гейб застыл, вцепившись руками в края сиденья.

Кейси испугалась. А вдруг он среагирует, как Лу? Ее первым побуждением было схватить малыша и бежать прочь, но она заставила себя остаться на месте, только обхватила плечи мальчика и на всякий случай прижала его к себе.

– Генри, что ты наделал? – вскрикнула она. – Нельзя пачкать одежду, отпечатки не делают на штанах!

– П’ости, п’ости, мамочка, – ныл Генри, пока Кейси старалась стереть салфеткой желтую жижу с джинсов Гейба.

– Здесь моя вина, – зачастила Кейси, загораживая собой мальчика. – Ему всего два, и он не понимает еще, что можно, а что нет. Я отдам твои штаны в чистку… а если следы останутся, куплю новые…

– Да ладно, Кейси, все в порядке… – пробормотал Гейб, с удивлением глядя на девушку.

Но она не осмеливалась взглянуть на него и продолжала возить салфеткой по его джинсам и оправдываться:

– Понимаешь, мы вчера делали с ним отпечатки ладошек, ну, для буквы «О», и ему понравилось… Он еще не понимает, что не все, что можно на бумаге, можно и на одежде…

– Кейси, я же сказал, все нормально. – Гейб решительно отвел ее руку и, перехватив взгляд, добавил: – И не трогай больше мои джинсы.

Сообразив, в чем дело, Кейси залилась краской. Ох, она опять попала впросак – он решит, что она совсем неопытна… Ну и пусть решит, раз так оно и есть. Тем временем Гейб отобрал у нее салфетку и поцеловал сначала тыльную сторону ладони, а потом по очереди каждый пальчик. Они смотрели в глаза друг другу и не замечали ревущего стадиона, который приветствовал удачный бросок. Губы их сблизились, и Кейси ощутила вкус пива и орешков, но они были лишь приправой к тому, чем на самом деле был его поцелуй, – желанию любить.

– Смот’и, мама! – закричал Генри.

Они отпрянули друг от друга и поняли, что матч кончился и «Апачи» победили. Генри подбросил томагавк вверх, и сидевший впереди мужчина успел поймать его прежде, чем игрушка приземлилась на голову его жены. Но Генри никак не желал успокоиться. Он вопил, и прыгал, и в конце концов выбил из рук соседа стакан пива. Большая часть жидкости попала опять же на джинсы Гейба.

Тот поморщился – стало не только липко, но и мокро – и торопливо посадил мальчика себе на плечи.

– Давай-ка выбираться отсюда, пока он еще что-нибудь не натворил. И держись за мою руку, – добавил он. – Я не хочу потерять тебя.

Кейси растерянно улыбнулась. Она тоже боялась потерять его, но толпа на стадионе была не самым страшным испытанием. Что он сделает, когда узнает о ее прошлом? А если, пока она будет хранить свои секреты, малыш привяжется к Гейбу? Она прекрасно сознавала и помнила, как болезненны бывали расставания с человеком, который успел стать близким.

Когда Гейб пригласил ее на игру, она обрадовалась – что может случиться на переполненном шумными болельщиками стадионе? И вот пожалуйста – она и не видела толком игры, зато окончательно осознала, что безнадежно влюблена в Гейба.

– Если не возражаешь, я заеду домой и переоденусь, а потом отвезу вас, – сказал Гейб. Его мало волновало, как он выглядит, но дискомфорт от мокрой ткани и запах пива начинали действовать на нервы.

– Конечно. Давай я постираю джинсы? – предложила Кейси.

– Знаешь, если тебе так хочется снять с меня штаны – я за, только мы не будем заниматься стиркой, – ответил Гейб.

– Что ж, – пробормотала Кейси, – я сама напросилась.

– Ничего подобного. Но если бы ты попросила…

Кейси вспыхнула и уставилась в окно. Гейб мысленно застонал. Ну вот опять она замкнулась. Может, стоит прямо спросить про Трэвиса и остальное?

Он шел на матч в надежде отдохнуть от напряжения, в котором держала его близость Кейси. Но она явилась в коротких джинсовых шортах, маечке и бейсболке. Ее наряд оказался соблазнительнее всяких шелков. Девушка смотрела на поле, а он не мог оторвать глаз от нее. Вот она кричит, приветствуя удачный бросок, а он смотрит на ее гладкую кожу, которая – он знает – пахнет персиками. Фиалковые глаза горят. А маленькая грудь подпрыгивает, и соски натягивают тонкую ткань – лифчик она, похоже, носит только по праздникам.

– Генри засыпает, – негромко сказала Кейси.

Гейб бросил взгляд через плечо.

– Может, ему давно надо спать?

– Ну да! Обычно уложить его целая проблема.

– А если я остановлюсь, он проснется?

– Скорее всего да, но как только машина тронется, он опять заснет.

В машине воцарилась умиротворенная тишина. Кейси нашла волну со спокойной музыкой и откинулась на сиденье – глаза закрыты, губы шевелятся, повторяя слова песни.

Гейб с трудом оторвал взгляд от ее лица и уставился на дорогу. Тогда, в ресторане, она играла роль соблазнительницы. Теперь девушка вела себя совершенно естественно. Но желание продолжало мучить его, мешая рассуждать разумно, путая планы и намерения.

Может, попросить ее надеть тот дурацкий халат? Уже не поможет. В его мозгу отпечатались ее запах, улыбка, все ее небольшое ладное тело и блеск фиалковых глаз. Многие годы он жил, и единственным истинным наслаждением для него была работа. Вести расследование, складывать кусочки головоломки, а затем увидеть свои слова напечатанными и знать, что множество людей читают его статьи. Единственное, от чего он получал подлинную радость, что наполняло его новой энергией.

Теперь же все пережитое оказалось бледной копией тех чувств, которые переполняли его душу каждый раз, стоило Кейси просто произнести его имя.

– Ну вот мы и приехали, – сказал Гейб, сворачивая на подъездную аллею. У него был просторный дом, строгих пропорций, гладко оштукатуренный, и стоял он на покрытом лесом участке земли. Построенный в колониальном стиле, он выглядел как картинка в модном журнале и был словно нежилой.

– Какой… большой, – пробормотала Кейси. – Ты живешь здесь один?

– Да. – Что она вообразила? Что он держит слуг или пару наложниц?

– Мама? – донесся сонный голосок с заднего сиденья.

– Ничего, милый, мы заехали к дяде Гейбу… Мы подождем его в машине.

Но Гейб уже вышел из машины и открыл дверь Кейси.

– Зайди, прошу тебя. Я не отниму много времени.

Кейси неохотно отстегнула малыша, вынула его из автомобильного кресла и, посадив себе на бедро, пошла в дом вслед за Гейбом.

Они вошли в кухню. Голые бежевые стены и минимум обстановки наводили на мысль, что помещение редко используется по назначению. Девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил Гейб.

– Да нет… Все нормально. Просто странно, что в таком большом доме живет один человек.

Гейб пожал плечами. Он как-то не задумывался об этом и теперь надеялся, что она не воспримет его желание привезти ее сюда как дешевое хвастовство.

– Я редко бываю дома, поэтому даже угостить вас нечем, – виновато сказал он, – но в холодильнике должно быть немного апельсинового сока, если Генри захочет пить.

– Мы подождем тебя здесь, – сказала Кейси, усаживая малыша на черный лакированный стул посреди кухни.

Гейб медлил. Почему она так встревожена? Боится его? Но здесь малыш, они не одни.

– Я пойду переоденусь, – сказал он.

Кейси молча кивнула, но Гейб заметил, как пальцы ее судорожно впились в край стола. Что происходит, черт возьми?

– Генри, только ничего не трогай! Я не хочу, чтобы ты что-нибудь сломал. – Кейси погрозила малышу пальцем. – Здесь все вещи такие дорогие, не то что у нас.

Она смотрела на малыша своим самым строгим взглядом и говорила самым серьезным голосом. Прямо не дом, а дорогой магазин. Наверняка та ваза в углу стоит несколько тысяч долларов.

Она посмотрела на холодильник и заметила на дверце листок бумаги. При ближайшем рассмотрении она обнаружила «Список качеств, которыми должна обладать идеальная жена». Правда, почти все пункты были вычеркнуты. Остались только два – «привлекательная и умная». Любопытно, но к ней явно отношения не имеет. Она совершенно не соответствует тому, что здесь написано. Тогда зачем он преследует ее?

Сзади раздалось хихиканье – Генри наконец вполне проснулся, сполз со стула и заявил:

– Надо исследовать.

– Нет! – Кейси нахмурилась. – Генри, здесь нельзя исследовать! Вернись на место.

Но малыш бросился бежать.

– Генри, стой! – Она метнулась в гостиную. Генри уже прыгал на софе.

– Немедленно слезай!

– Нет, – ответил мальчик. – Нет, нет, нет!

– Развлекаетесь? – На пороге появился Гейб.

При виде его спокойной улыбки Кейси успокоилась тоже.

И тут Генри, который решил изменить направление прыжков, приземлился не на софу, а на кофейный столик. В комнате раздался громкий треск. Ножки столика подломились, и он рухнул на пол. Мальчик, который свалился на бок уже после того, как стол оказался на полу, завизжал. Кейси замерла от ужаса. Она расширившимися глазами смотрела, как Гейб рванулся к малышу, и думала, сможет ли она справиться с ним, таким большим и сильным, если он захочет сорвать злость на мальчике?

– Генри, с тобой все в порядке? – Подхватив ребенка на руки, Гейб опустился в кресло. Он успокаивал плачущего малыша, бормоча какие-то ласковые слова, а сам быстро ощупывал его тельце и голову.

– П’ости меня, – плакал Генри.

– Все нормально, малыш, не расстраивайся. Скажи мне, голова не болит? Нет? А где болит?

– Тут. – Мальчик тер ушибленную попку.

– Ну, тогда не страшно. – Гейб вытер малышу глаза платком и поцеловал в макушку. Он встал и осторожно посадил мальчика на свое место. Тот сразу свернулся калачиком и принялся тереть заплаканные глаза.

Кейси так и стояла на месте. По щекам ее лились слезы, которых она даже не замечала. Когда Гейб поцеловал мальчика, у нее вырвалось рыдание, и она торопливо зажала рот рукой.

– Кейси? Кейси, что с тобой? – Гейб моментально оказался рядом и обнял ее. – Скажи мне, что случилось? С Генри все нормально. Я как следует осмотрел его, он в порядке.

Его забота и неподдельное беспокойство вызвали новую волну слез и приступ рыданий. Гейб осторожно взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

– Что случилось?

– Он, он сломал твою мебель. – И, всхлипывая, она опять уткнулась ему в грудь. Гейб чувствовал, что рубашка стремительно промокает. Он покрепче прижал Кейси к себе и осторожно гладил ее плечи.

– Да черт с ней. Малыш важнее, а он невредим.

Кейси опять разрыдалась. Чувства, сдерживаемые много лет, вырвались наружу и вызвали такой сильный взрыв эмоций, что она никак не могла прийти в себя. Какое счастье, он совсем не похож на ее отчима!

– Кейси, поговори со мной. – Встревоженный не на шутку, Гейб пытался заглянуть ей в лицо. Девушка замотала головой и принялась вытирать слезы.

– Извини.

– Забудь ты этот чертов стол. Посмотри на меня и скажи, что с тобой происходит.

– Я… не могу. – Губы ее предательски дрожали.

– Ты подумала, что я ударю малыша? Кем же ты меня считаешь? – Голос его дрогнул от гнева. – Ведь я угадал. По твоему лицу было видно, что ты испугалась. Чего ты ждала? Что я накричу на него или ударю?

Он ерошил руками волосы и был столь искренне зол и расстроен, что Кейси не выдержала. Он не заслуживает…

Гнев в его голосе заставил ее задрожать еще сильнее, но она не может его так обидеть, и, собравшись с силами, Кейси выговорила:

– Я не из-за тебя… Из-за отчима.

Ей придется рассказать… Что ж, пусть он знает, с кем связывается. Она никогда никому не рассказывала – только Роне. Но Рона все понимала – ее саму родители выкинули из дому. Они обе были чем-то вроде ненужных вещей, которые футболили туда-сюда. Да, Рона понимала, но поймет ли Гейб, каково бывает, когда ты никому не нужна? Ведь у него в детстве была нормальная семья, его любили…

Гейб обнял ее, словно желая защитить, поцеловал волосы и пробормотал:

– Боже мой, что же он сделал с тобой?

Кейси молчала, чувствуя его дыхание на своей щеке. Так трудно найти слова…

– Мама, где мое одеялко? – донесся голос Генри, и мальчик заворочался в кресле.

– Я… мне надо отвезти его домой. – Она высвободилась из рук Гейба, подхватила малыша. – Мы уже едем домой, зайчик. Будешь спать в своей кроватке.

Избегая смотреть на Гейба, она пошла к двери.

Часто во время особенно шумного дня Кейси мечтала, чтобы вдруг наступила хоть минута тишины. Но молчание, царившее в машине на пути домой, не успокаивало, а терзало душу. Гейб был обижен и сердит, и она не знала, что оттолкнет его больше – правда о ее жизни или молчание. Она любила его. То, что он способен заботиться о чужом ребенке, поразило ее и придало чувству новую глубину. Его поведение значило для нее больше, чем слова или самые романтические подарки. Он такой замечательный. А что она может предложить взамен? Трэвиса с его требованием денег? А вдруг Гейб согласится, что Генри лучше жить со своим биологическим отцом?

Гейб остановил машину и, прежде чем она успела возразить, взял мальчика на руки и пошел с ним к дому. Кейси плелась следом, но на дорожке оба остановились, глядя на открытую дверь.

– Ты заперла дом, когда уходила?

– Кажется, да. – Страх холодом пробрался внутрь. Кто-то был в ее доме? А вдруг он еще там?

– Подержи его. – Гейб передал ей мальчика. – Я пойду проверю. Услышишь шум – уходи. Поняла?

– Да… Гейб, будь осторожен.

Ей казалось, прошла вечность, но вот он вернулся и сказал, что в доме никого нет.

Они уложили Генри в кроватку и вернулись в гостиную.

– Посмотри, что-нибудь пропало? Возможно, нам следует вызвать полицию, – сказал Гейб.

– Нет-нет, не нужно полицию! – Кейси побледнела – ей явно есть что скрывать, подумал он. Хотя, честно говоря, тоже не горел желанием видеть здесь полицейских.

Некоторое время девушка бродила по дому, заглядывая во все углы. Потом вернулась к нему и сказала:

– Я не совсем уверена… но, по-моему, все на месте. Не могу найти только черный шелковый шарф, который ты мне подарил.

– Где он лежал?

– На моей кровати. Но Генри мог спрятать его.

Гейб кивнул, от души надеясь, что так и есть. Кейси молча стояла в дверях гостиной, и, видя, что она не собирается ничего рассказывать, Гейб собрался уходить. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, Кейси закрыла глаза. У порога он помедлил и, повернувшись, взглянул на нее. Лицо его было печально, а глаза, как два бездонных серых озера, были подернуты дымкой.

– Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне… Если я понадоблюсь – позвони. Спокойной ночи.

Он повернулся и открыл дверь. Не в силах двинуться, Кейси смотрела на его широкую спину. Сейчас он уйдет, уйдет… Слова с трудом вырвались из сжатого спазмом горла:

– Я была им не нужна.

Решившись, она испугалась, не в силах терпеть его вопрошающий взгляд. Повернулась спиной и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. Плечи болели – так хотелось почувствовать тепло его сильных рук. Кровь шумела в ушах, но она все же расслышала, что дверь закрылась, и вот он уже оказался рядом обнял за плечи, дыхание коснулось ее щеки.

– Твой отчим обидел тебя?

– Не так, как ты подумал. Но он был жесток, когда выбирал слова и наказания.

Что ж, раз он хочет знать, она скажет ему правду. И если он уйдет, она выживет. Как и прежде.

– Моя мама родила меня очень рано – в семнадцать лет. Она… не могла заботиться обо мне как следует и поместила меня в приют. Но разрешение на усыновление не дала, и я росла, переходя из одного детдома в другой, из одной временной семьи в другую. Когда мне было тринадцать, она взяла меня к себе.

– А твой отец?

– Я не знаю даже его имени. И не уверена, что мать знала, кто был мой отец.

Повисло молчание. Кейси с ужасом ждала, что он отодвинется, но Гейб только покрепче обнял ее, и она продолжала говорить:

– Мама вышла замуж за человека по имени Лу. Он был просто помешан на аккуратности. Все должно было лежать строго по порядку. Даже еда на тарелке.

– Дай-ка я догадаюсь, – пробормотал Гейб. – Он ел все овощи отдельно.

Кейси печально усмехнулась:

– Да… и ему не нравилось, что в доме все время находится ребенок, который разбрасывает вещи и устраивает беспорядок. Он все время орал на меня… часто выпроваживал из дома без обеда или завтрака. Мне приходилось по нескольку раз перемывать полы или посуду. И раскладывать вещи по местам аккуратными стопочками. А если получалось неровно, он все расшвыривал и заставлял начинать сначала.

– Ублюдок, – пробормотал Гейб, развернув Кейси лицом к себе и нежно поглаживая ее спину и плечи. Но она не могла успокоиться. Все дразнилки и презрительные прозвища, которыми ее награждали в школе, вновь зазвучали в ушах. Слезы потекли по лицу, она уткнулась носом в грудь Гейба, пачкая тушью его рубашку… Если так пойдет, то ему скоро придется существенно обновить гардероб.

– Бедная моя девочка, – пробормотал Гейб. – А что же твоя мать? Она не пыталась защитить тебя?

– Она все время просила меня быть хорошей девочкой, иначе он бросит ее. Я старалась, я очень старалась, но… ничего не выходило. Однажды ночью я услышала, как они ругаются из-за меня. Лу сказал, что больше не желает терпеть грязную девчонку в своем доме. И они решили, что завтра отошлют меня обратно в приют. И я убежала из дому.

– Куда?

В его голосе звучало подлинное участие, а когда она рассказывала про Лу, Кейси видела, как Гейб сжал зубы, а глаза стали почти черными от гнева. Но ведь он сердился не на нее! И все же дальше рассказывать не стоило.

– Я прибилась к дому, где было что-то вроде семьи-общины для трудных подростков. Там я встретила своих подруг – Рону и Джилл.

Гейб достал платок и осторожно вытер заплаканное лицо девушки. Потом поцеловал мокрые ресницы и щечки.

– Мне так жаль, что твоя жизнь была столь ужасна, – негромко сказал он. – Но я рад, что ты рассказала мне. Теперь я восхищаюсь тобой еще больше. Ты особенная…

– Я… нет, мне никогда не удавалось стать как другие – хорошей и…

Гейб прижал палец к ее губам:

– Никогда больше не говори таких глупостей. Ты прекрасная, ты самая замечательная. И ты всего достигла сама, преодолев столько трудностей в жизни. Я горжусь тобой!

Кейси пристально смотрела ему в глаза, пытаясь найти следы жалости или презрения.

– Правда? – недоверчиво переспросила она. Неужели Гейб и вправду считает, что она достаточно хороша для него? Честно говоря, она боялась, что рассказ о ее прошлом заставит человека с его воспитанием брезгливо поморщиться и отправиться на поиски женщины своего круга. Но Гейб и не думал отталкивать ее.

– Еще как горжусь, – повторил он. – И я хочу тебя… Больше чем когда-либо.

Он приник к ее губам, и у Кейси закружилась голова. Печальное прошлое, множество дней и ночей, наполненных одиночеством, – все кануло в вечность, словно в ее душе распахнулись окна и туда хлынул солнечный свет. Кейси вернула поцелуй и, позабыв робость, ответила:

– Я тоже хочу тебя.

Тело ее выгнулось, она крепко прижалась к нему, и у Гейба вырвался хриплый вздох. Он чуть отодвинулся, чтобы взглянуть ей в лицо.

– Кейси?

Но она улыбалась, запустив пальцы в его волосы и отводя со лба непослушную прядь. Кейси не боялась. Гейб смог не только принять ее такую, как она есть, но и пробудил в ней страсть, о существовании которой девушка не подозревала. И теперь она хотела ее разделить с ним, а может быть, они смогут разделить и любовь, кто знает? Она встала на цыпочки, поцеловала ямочку на его подбородке и прошептала:

– Возьми меня, Гейб. Я так хочу этого!