Текст книги "Мрачный Взвод. Двенадцать дней Коляды"

Глава 6. Ёрш

Мужику одинокому много не нужно – поесть сытно, поспать крепко да под вечер руки занять чем-то. От всего отказался, только меч верный оставил, каждый день упражняется, хоть и пообещал себе больше в бою его не использовать.

Утро раннее, прекрасное, небо пронзительно голубое, аж глаза слезятся. Ёрш встал, натянул сапоги, поежился – остыл дом за ночь, погас огонь в печи. Хотя какой уж тут «дом», так, избушка в глуши. Построил ее, пока во Взводе служил, а там и на покой ушел. Провожали его шумно: кто поздравлял, кто укорял – на кого, мол, молодняк оставляешь, им еще учиться и учиться. В наставники он не набивался никогда, отпустил свою ребятню в вольное плавание и решил, что хватит с него.

Боялся ли Ёрш смерти? А кто ж ее не боится! Такого за годы службы повидал, до сих пор кошмары снятся. Но он воробей стреляный – как увидит плохой сон, сразу за оружие хватается. Врагов нажил немало, вдруг не просто видение, а морок? Мешочек ведьмовской под подушку, адамову голову[5]5
  Адамова голова – растение, считается атрибутом колдунов и знахарей.


[Закрыть] под язык – и никакая ворожба не страшна.

До Взвода много лет сам охотился, потом и других нашел, у всех судьба незавидная, на том и сошлись. В этом мире одному быть никак нельзя – сгинешь, никто твои кости не похоронит. Да и когда знаешь, что тыл прикрыт, как-то спокойнее.

Сколько лет у него охота отняла? Два десятка? Три? И не вспомнить. Думал, уйдет на покой, построит дом, будет жить-поживать, может, и хозяйку найдет, и детишек успеет настрогать, да все никак, все никак. Год, два, пять – оставила нечисть свой отпечаток не только на теле, шрамов у него множество, но и на душе. Сломалось что-то внутри, как стареть начал, стал боязливым, тревожным. В каждом темном углу черта видел, на людей кидался. Тогда и решил, что пора заканчивать.

Приятели думали, что он хотя бы с подготовкой молодняка помогать будет, а Ёрш бросил их, сбежал в глухомань, чтобы от воронов скрыться. Не может человек так долго на кошмары смотреть и в своем уме оставаться, хотя Светозарные десятилетиями охотятся, может, им их Бог помогает. Сам он так и не уверовал.

Теперь грех было жаловаться, живет неплохо, хотя условия не лучшие – двора нет, скота нет, хозяйку привести некуда. Зато спокойнее стал, спал больше трех часов в день, седел медленнее. Но иногда… Как накатит! И не остановить поток воспоминаний, а они одно безобразнее другого.

И лешего от деревни отваживал, и русалок убивал, и детей утопленных вылавливал, и перевертышей гонял. Упырей сжигал, подменышей прутом хлестал, мертвецов перевидал больше, чем иной могильщик. В тридцать лет седина начала появляться, тогда в первый раз и задумался о том, что себя беречь надо.

А ведь такую работу просто так не бросишь – кто-то должен этим заниматься. Коль все охотники оружие сложат, что тогда с этими землями будет? Князю до них дела нет, он все в другую сторону смотрит, его-то Светозарные охраняют, а обычному люду что делать? Не будь охотников, Черная Падь разрослась бы до самых стен Ясностана. Может, тогда бы князь и спохватился.

Покряхтел Ёрш, посетовал на судьбу, вышел из дома и давай топором махать над колодой оббитой. И так хорошо топорик ходит, раз, раз – колются дрова, только щепки летят. Если в силках заяц есть, совсем славно будет, сварит бульон, картошки туда, морковки с капустой, и щи готовы.

Думал о житейских делах, старался не вспоминать, что на дворе Коляда. Страшное время, а народ знай себе веселится, наряды шьет. Тьфу!

Плюнул Ёрш на землю, головой покачал. Это ж надо столько лет повторять одни и те же ошибки – ворожат, гадают, а ведь в эти дни Навь к самой границе Яви подбирается, тянут мертвые свои лапы к миру живых, а те и рады. Суженых, черт бы их взял, ищут! Знали бы они, кого призывают…

Зайца и правда в силках нашел, упитанный был, шкура блестела, где ж его так откормили? Взял за уши, посмотрел в глаза перепуганные, вздохнул и в снег опустил. От такой неожиданной удачи животное растерялось, но через миг унеслось обратно в лес. Пусть бежит, хоть одну душу спас, а щи и на воде сварить можно.

Как темнеть начало, Ёрш запер дверь, окна завесил, всего пару свечей оставил зажженными, сел у печи и начал фигурки из дерева вырезать. Спокойно так, тепло, ножичек знай себе скользит, бороздки за собой оставляет. Хорошо.

Звук ломающихся веток он услышал задолго до того, как незваные гости к дому подобрались. Ёрш встал нехотя, потянулся за мечом. Охотиться-то он бросил, но оружие всегда наготове, заточено, начищено. Отшельники только в сказках тщедушные и безобидные, он отпор любому разбойнику даст.

Ёрш задул свечи, подкрался к окну, отодвинул занавеску и пригляделся – ничего, темнота – хоть глаз выколи. Не могут же гости на ощупь идти? Подойдут ближе, факел сразу видно будет.

Ветки трещали, а к дому никто не подходил. Может, медведь? Так в эту пору косолапому спать положено, что он тут забыл? А волки столько шуму не поднимают.

Ёрш открыл дверь, вышел на улицу. Не дело это, в доме прятаться, он тут хозяин, это его следует бояться. Стоял, осматривался, да только тьма-тьмущая вокруг, хоть как глаза напрягай, ничего не разглядишь.

– Эй! – рявкнул он. – Выходи подобру-поздорову!

В лесу все затихло, но через пару мгновений послышались шаги. Он сжал рукоять меча, приготовился нападать – судя по всему, человек не один. Шаги уверенные, незваные гости не крадутся, значит, вооружены. Зараза.

Ёрш не стал дожидаться, пока на него нападут, сам кинулся навстречу с грозным рыком. Вовек не забудут его, если живыми уйдут!

Он сбил одного с ног, второго с размаху рукоятью приложил. Упавший в снег человек завопил:

– Ёрш! Матерь Божья, это мы!

Он схватил незнакомца за грудки, приподнял, чтобы разглядеть, да так и отпрянул, чуть меч не выронил, раззява старый. Смотрели на него глаза белесые, с трудом, но он узнал мертвеца.

– А что это вы тут забыли?! – заорал Ёрш скорее с перепугу, чем от злости.

– С этого мог и начать, – прошипела девчонка. – А ты сразу в драку полез!

– Да кто в здравом уме станет в лесу ошиваться, еще и в колядские ночи?! – Ёрш устыдился, понизил голос. – Как вы тут оказались? Как нашли меня?

– Может, сначала в дом проведешь нас? Я кровью истекаю.

Делать нечего, он махнул рукой, позволил им за собой идти.

Этих детишек гнать было ни к чему, давно знакомы, вместе вступили в ряды Мрачного Взвода. Один из них, правда, мертвый, но это его хуже не делает. Башковитый паренек, судьба у него незавидная.

Ёрш закрыл за ними дверь, зажег свечи, даже лампу принес, чтобы света больше было. Девчонка хмурилась, брови черные-черные над переносицей сошлись, со лба кровь бежит – знатно он ее приложил. Паренек на кособокий табурет уселся, плащ расстегнул, оглядывался с любопытством.

– Воды хоть дай. – Варна пощупала рану и растерла кровь пальцами. – Вот это встреча, старый черт, мы-то думали, что к другу идем.

– Хотел бы я знать, кто рассказал вам, где меня искать, – проворчал Ёрш, доставая настой. – Держи, протри рану, через пару дней забудешь о ней.

– Найти тебя и правда непросто было. – Дарий робко улыбнулся. – Рад увидеться, старый пес.

– Да и я вам рад, – признался Ёрш.

– Не заметила я твоей радости. – Варна села на лавку.

– Что привело? Не говорите, что просто мимо шли.

– И не скажем. Дело есть, Ёрш, только не сочти нас блаженными. – Варна помрачнела пуще прежнего.

– Я от дел отошел, – напомнил он.

– Выслушай сначала, там и решишь, – подал голос Дарий.

Слушать их ему не хотелось – отказать старым друзьям придется, о чем бы они ни попросили. Он ведь зарок себе дал – никакой больше охоты.

– Дело такое. – Варна отложила полотенце. – Тут на болотах дети пропадали, слыхал?

– Допустим.

– Прислали нам ворона, ничего необычного. Все как всегда – родители плачут, соседи плечами пожимают, никто ничего не видел. Зная природу темных тварей, полезли к черту на рога, в самую чащу, и нашли там… – Она замолчала.

– Повторю – мы в своем уме пока, – ввернул Дарий.

– Ближе к делу, молодежь, – поторопил их Ёрш.

– Дом мы увидели. – Варна задумчиво теребила в руках косу.

– На болоте? – уточнил Ёрш. – Отродясь тут никаких домов не было.

– Дом-то не простой, Ёрш. Наблюдали мы за ним, наблюдали, а он возьми и на ноги поднимись.

– Чего-о? – Старый охотник расхохотался, но лица их смурные заставили его замолчать. – Шутить вздумали над стариком?

– Если бы. Клянусь, под домом ноги куриные, огромные, в два человеческих роста, а то и в три. – Мальчишка выглядел растерянным.

– Не знал бы вас, решил, что издеваетесь.

Девчонка шутить не умеет вовсе – с малых лет серьезная, даже кружка браги ее веселее не делает. Мальчишка явно оттаял с их последней встречи, но на такие шутки тоже вряд ли способен. Но что за морок тогда на них, раз в такие сказки поверили?

– Намекаете, что Яга Костяная Нога на болоте свирепствует? Даже звучит смешно.

– Нам не до смеха было, когда под домом останки детей нашли, – сказала Варна. – Думаешь, я не знаю, что все это выдумки? Есть нечисть, а есть пугалки для детей. Я всю жизнь считала, что дом на куриных ногах – одна из них, но он на моих глазах встряхнулся и зашагал прочь, не сойти мне с этого места.

– Как же так. – Ёрш сел на табурет, подпер голову рукой. – Что ж это делается?

– Коляда в этом году лютая. – Дарий посмотрел на спутницу, та кивнула. – Перед этим вызовом были мы в деревне…

Рассказ его был похож на выдумку, но верил Ёрш им, эти ребята не обманут и приукрашивать ничего не будут. Но то, что услышал от них, на голову не налезало – ладно, святочная нечисть каждый год из всех щелей ползет, но девчонка, заборовшая перевертыша? Крошечные человечки с котами дерутся?

– А сами что думаете? – Голова Ерша гудеть начала, прямо как в последние годы службы.

– Не ведьмы это, – уверенно заявила Варна. – Не было смрада колдовского.

Ей доверять в этих вопросах можно – сама ядом Зверя заражена, нюх у нее, что у ярчука натасканного. Пока вместе охотились, много раз этот дар помогал тварей темных найти.

– А с избушкой что?

– Чтоб я знала. – Варна покачала головой. – Лучше бы это морок был, иначе понятия не имею, что нам делать.

– Говорят, Яга – божество про́клятое. – Дарий посмотрел на спутницу. – Нам ее не убить.

– Все, что о ней известно, – сказки да домыслы.

– Разве не вся наша работа на них зиждется? – фыркнул мальчишка.

– Будет вам спорить. – Ёрш поднял руки, чтобы утихомирить их. – Село рядом, там ведающая есть.

– К ворожее обратиться решил? – На лице Варны отразилось замешательство. – И что ты надеешься услышать от нее? Сказки?

– А вы мне разве не их рассказываете? – Ёрш усмехнулся. – Признаться честно, пока сам куриные ноги не увижу, буду сомневаться.

– Я видел и тоже сомневаюсь. – Дарий кивнул. – Так что я тебя не осуждаю за недоверие.

– Давайте спать, утро вечера мудренее.

– За ночь эта тварь уйдет черт знает куда. Детей ведь жрет, проклятая.

Варна подошла к окну. Напряжена вся, спина прямая, будто кол проглотила.

– Охотиться с вами я не буду, – сказал Ёрш спокойно, но уверенно. – Я от дел отошел.

– Бывших охотников не бывает. – Девчонка насупилась. – Хватит дурака валять, Ёрш, нам помощь твоя нужна.

– Прости, но придется вам самим разобраться с этим. Сделаю что смогу, кров предоставлю, к ведающей отведу, но меч на нечисть не подниму.

– От детей осталась только одежда и пара косточек. – Кажется, Варна начинала злиться. – А ты говоришь, что на зло меч не поднимешь?!

Дарий молчал, смотрел в пол. Видно было, что вмешиваться не хочет, да и кто бы захотел меж двух огней вставать? У нее характер тяжелый, стекло с сахаром, но и Ёрш закален годами и несчастьями.

– Можешь кричать, Варна, но я дал зарок себе. – Ёрш встал. – Коль остаетесь – ложитесь спать здесь, моя лежанка в дальней комнате. Шкуры под лавкой возьмите, там и одеяло должно быть. Тебе, как я помню, спать не нужно? – Мальчишка кивнул. – Вот и славно. С первыми петухами встанем и в село пойдем.

Не дал Варне возразить, ушел, рассохшуюся дверь за собой закрыл, спиной к ней прислонился. Зря они пришли к нему, ох зря. Не будет им от него помощи, не поднимет он меч на нечисть, не станет ее выслеживать. Стыдно признаваться, но смерти бояться начал, хотя по молодости сам искал ее.

Решено! Отведет их к ведающей – и всё, вернется сюда, а если придут снова – будет драться за свою свободу.

До села шли в гнетущем молчании. Мальчишка пытался разговор завести, а Варна нос задрала, даже взглядом Ерша не одарила, обиделась. Пока она в таком состоянии, спину ей подставлять страшно – вонзит клинок, даже бровью не поведет.

– Слыхал, помер ваш наставник, – Ёрш попытался разговорить их. – Ведьма погубила?

– Она, – нехотя ответила Варна.

– Беда. Выходит, даже белые плащи от чар не защищают.

Не вышло разговора, пока первые избы из-за холма не показались, никто ни слова не проронил. В молодости девчонка поразговорчивее была, теперь совсем одичала.

– Открывай, Есения. – Ёрш ударил кулаком в дверь, прислушался. – Свои.

Ведунье было лет сто на вид – скрюченная старуха в платке, а глаза ясные, как у ребенка. Она потопталась на пороге, внимательно гостей оглядела, долго мальчишку рассматривала, потом рукой махнула, войти пригласила.

– Сожрали детей, – с порога сообщила Варна.

– Знаю. Видела я, как души их неприкаянные к домам своим приходили, – кивнула ворожея и потянулась к самовару. – Кто сотворил это?

– Баба-яга.

Старуха кипяток пролила, которым хотела травы запарить. Уставилась на гостей с недоверием, а потом давай хохотать!

– Дело страшное, а вы сказки придумываете! – Есения покачала головой. – Не стыдно вам?

– Беда в том, что не врут они. – Ёрш устало провел ладонью по лицу. – Или им кажется, что не врут.

– Что видели? – Бабка села на табурет.

Варна повторила все, что рассказала ночью. Ведунья качала головой, хмурилась, потом из кармана камешки достала, кинула их на стол и задумалась.

– Нет колдовства на вас, не вижу я морока. Так что ж это, как это… – Взгляд старухи метался от одного лица к другому, она покряхтывала, пыталась осознать то, что услышала. – Погибель наша пришла. То Светозарные со своими иконами приедут, то…

– Противник странный, но почему сразу погибель? – ворчливо спросил Дарий.

– Странный? Мальчик, что ты знаешь о Яге?

– Ну, истории всякие. Сидит себе, ест детей, взрослыми тоже не брезгует. – Он пожал плечами.

– Она стражница заблудших душ. – Ворожея еще раз бросила камни на стол. – Не убить ее вам ни огнем, ни мечом, стоит Яга одной ногой в мире живых, другой – в мире мертвых.

– Где-то я это уже слышала, – пробормотала Варна.

Ёрш бросил на нее вопрошающий взгляд, но она предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Обижается все еще, взрослая ведь девка, а все губы дует как ребенок.

– Если не уйдет она из этих мест, не станет села нашего, – тоскливо сказала Есения. – Когда такая сила рядом, люди болеть начинают, в огородах не растет ничего, помрем если не от хвори, то от голода.

– Наверняка и на нее управа есть, – сказала Варна. – Кого мы только не ловили, неужели сила ее настолько велика?

– А что ж вы, и на старых богов охотились? Хотя от вашего брата ожидать можно чего угодно. – В голосе старухи появилась неприкрытая неприязнь. – Уезжайте, целее будете.

– Нас вызвали. Мы не можем просто отказаться от охоты, – сказал Дарий.

– С каких пор Взвод до последнего бьется? – Старуха прищурилась. – Ладно ты, покойник, а девица что? Тоже смерти ищешь?

– Не ищу. – Варна откинула косу за спину. – Говори, что про Ягу знаешь. Если это и правда она, будет что соратникам рассказать за кружкой браги.

– Не доживешь ты до этой встречи, если в избу полезешь, – предупредила ворожея. – Это тебе не упырь, понимаешь?

– На слово я давно никому не верю, – упрямо заявила Варна. – Может, и не существует никакой Ягини. Вдруг это колдовство? Да, сталкиваться с таким нам еще не приходилось, но я уверена, что это все-таки морок. А его можно рассеять.

– Упрямая, что баран, – проворчала Есения. – Жить предпочитает бабка за водой – за реками, у озер…

– На болоте, – не удержался Ёрш.

– На болоте, – кивнула ворожея. – Кто-то говорит, что слепа она, кто-то – что зрячая. Летать умеет, как ведьма, – на суку или в ступе.

– Для полетов ей тоже варить младенцев приходится? – спросил Дарий.

– Нет. Ее колдовство сильно настолько, что ритуалы ей не нужны.

– Какое отношение она имеет к Зверю? – спросила Варна.

– Он ей никем не приходится, они вроде как из разных миров. – На лице старухи отразилось напряжение. – Не могу объяснить.

– Зверь – отец зла. Выходит, она ему служит?

– Не выходит, – покачала головой Есения.

– Прекрати загадками говорить! – Варна ударила кулаком по столу, камешки жалобно задребезжали.

– Она сторожит мертвых! – рявкнула старуха в ответ. – Никто не властен над ней – ни Зверь, ни Слово. Яга живет вне времени, вне миров, видит одновременно и Явь, и Навь.

– И жрет детей, – закончил Дарий. – Подведем итог: ее не убить, над ней не властна ни одна из сил, что делать – непонятно.

– Уезжайте, – упрямо повторила Есения. – Или смерть свою найдете здесь.

– Так тому и быть, значит. – Варна встала. – Пользы от тебя нет, только время потратили.

– Никакого уважения к старшим, – проворчала ведунья.

– Скажи спасибо, что за ворожбу к ответу тебя не призвали.

– Всю мою жизнь нас, ведающих, почитали, а теперь мне какая-то девчонка угрожает? – Смех Есении напоминал карканье. – Можешь убить меня, я смерти не боюсь.

– Я тоже. Поэтому прямо сейчас пойду на болото и найду эту проклятую старуху.

Ёрш подождал, пока молодежь выйдет за дверь, повернулся к старой подруге и пожал плечами, извиняясь.

– Горячие они, молодые.

– Не пускай их. – Есения собрала со стола камешки. – Погибнут оба. Беда юности в том, что она страха не испытывает, а потом бывает поздно.

– Я сложил оружие. Не стану вмешиваться в дела Взвода.

– Знаю, что обещал и себе, и дочери, но твое сердце не выдержит, если и эти двое сгинут в пасти зла.

Ёрш посмотрел на старуху, кивнул и крепко задумался. Права она, как всегда; спорить бессмысленно. Прикипел он душой к этой резкой, грубоватой парочке, как к родным. Сначала сторонился их, даже побаивался такой близости к упырю, а потом понял, что переживать не о чем: душа Дария чиста, по крайней мере была. А Варна обижена на весь белый свет, но сильнее всего на себя.

Анна была такой же – упрямая, бойкая, в драку лезла первой. Это ее и сгубило.

– Так и быть, помогу им, – сказал он. – Спасибо за все, Есения. Коль не суждено нам больше свидеться, знай: все, что в доме найдешь, тебе принадлежать будет.

– Не хорони себя раньше времени.

Ёрш не стал отвечать, вышел на улицу, вдохнул морозный воздух. Варна и Дарий стояли поодаль, обсуждали что-то, на их лицах застыла решимость. Не отговорить их, все равно полезут в пасть зверя, с ним или без него.

– Эй, молодежь, – крикнул он, – так и будете языками чесать?

Ёрш всю ночь глаз не смыкал, слышал, что и остальным не спится: шептались, обсуждали что-то. Идти на нечисть, не зная, как ее побороть, – чистой воды самоубийство. Можно было воронов разослать, помощи попросить у белых плащей, но это они даже не обсудили. На смерть пойдут, сомнений нет. Неужто так и закончат? Ладно он, старый, поседевший вояка, но эти двое?

С рассветом они вышли из дома, завтракать не стали, чтобы сытость чутье не притупила. Ни слова не сказали друг другу перед выходом, сосредоточились на грядущей битве.

Взяли с собой все, что смогли: и настои, и яды, и обереги. Варна приготовила пойло какое-то, разлила по бутылочкам, сказала, кровь остановить поможет.

Ёрш проверил на поясе сумочку с настоями, кивнул сам себе и продолжил следом за Дарием пробираться. Варна впереди путь им прокладывала.

До полудня шли к месту, на котором изба стояла. Ёрш сразу почуял неладное, как только под ногами чавкать начало, – вот оно, болото, топь гиблая. Грязь одна, гнилью воняет, Варна указала на проплешину, едва припорошенную снегом.

– Вон там стояла изба, а вон туда, – она указала в другую сторону, – ушла.

– Что с останками детскими сделали? – спросил Ёрш.

– Сожгли. Не осталось там ничего, так, пара косточек. – Охотница мотнула головой. – За день эта тварь уйти могла куда угодно.

– Будем искать, пока не найдем, – сказал Ёрш. – Раз решили, отступать не станем.

– Как быстро ты меняешь свои решения, – фыркнула она.

– Не осуждай меня. Я пошел сюда только ради вас.

Она посмотрела на него, не ответила ничего и дальше пошла. Дарий взглядом ее проводил и сказал:

– Не сердись на нее.

– Привык я к ее нраву, не переживай. Ты-то как терпишь столько времени?

– Сбежать не могу от нее, сам знаешь.

– Да и не хочешь. Старика не обманешь.

– Как знать, – тихо сказал юнец. – У меня больше нет ничего. Нам суждено скитаться по свету вместе до самого конца.

– Только твой-то конец наступил уже. – Ёрш хлопнул его по плечу и пошел вперед. – Не думал, что скажу это покойнику, но я рад, что ты вернулся.

Дарий хрипло рассмеялся.

Жаловаться Ёрш не привык, всегда принимал все невзгоды с поднятой головой, но шли они так долго, что ноги заныли. Даже многолетние упражнения с мечом не помогли – старость есть старость, ничего не поделать. Больше ему не угнаться за молодыми, как бы он ни старался.

Дарий предлагал сделать привал, Варна почти согласилась, но с таким лицом, что Ёрш понял: если остановится, навсегда упадет в ее глазах.

Казалось бы, что сложного в том, чтобы выследить огромный дом на куриных ногах? Такая громада должна оставлять следы, пропустить которые невозможно. Однако за полдня пути они не нашли ничего, что могло указывать на существование Ягини и ее избы.

– Может, морок все-таки. – Варна устало опустилась на большой камень. – Ни следа, ни намека. Ничего не понимаю.

– За ночь следы замести могло.

– Такие не заметет и за неделю, – упрямо ответила она. – Клянусь, если…

Земля затряслась, задышала под ногами. Варна скатилась с камня и повалилась в снег. Дарий оттащил ее в сторону как раз вовремя – кряхтя и подрагивая, на поверхность выбиралось что-то огромное.

Сначала показался дымоход, затем – резные коньки крыши. Ёрш отшатнулся, чуть на задницу не упал, настолько перепугался. Смотрел, онемев от ужаса, как из земли изба поднимается.

Опираясь на мощные лапы, изба выбралась из укрытия, встряхнулась, как птица, остатки снега стряхнула на землю. Варна отчаянно махала руками, пытаясь что-то ему сказать, но Ёрш не понимал, он едва держался на ногах от потрясения.

Не обманули, Ягиня и правда существует! Как же так, что же творится?!

В голове роились мысли, колени подгибались, а он не мог взгляда отвести от занавешенных аккуратных окошек. Изба не двигалась, только переминалась с ноги на ногу.

Вдруг дверь распахнулась, на пороге моложавая женщина появилась – сарафан на ней белый, на плечи платок накинут, волосы под косынку убраны, босая. Стоит, смотрит на них сверху вниз, как птица головой дергает, то к одному плечу ее склонит, то к другому, щурится, длинным носом воздух вдыхает так громко, что с земли слышно.

– Ну, что развалились? – бойко выкрикнула она. – Долго валяться в снегу будете? Почки застудить хотите?

– А ты кто будешь? – крикнул Ёрш.

Он отыскал рукоять меча под плащом и приготовился отбиваться от чертей, которых Ягиня на него натравит.

– А то ты не знаешь, старый! – Женщина расхохоталась. – Не оскорбляй богиню, не делай вид, что не слышал имени моего!

– Богиня? И над чем ты властвуешь? – подала голос Варна.

– Над лесами, над мертвыми, над… – Женщина загибала крючковатые длинные пальцы. – Зверье дикое тоже мне подчиняется, и врата Нави я охраняю.

– И детей жрешь, сволочь! – прорычала Варна.

– Да было-то всего пару раз, – отмахнулась Ягиня. – А вы зачем пришли-то? Разбудили меня болтовней своей, воняет от вас оберегами какими-то, фу, колдовство ведьмовское, дрянь какая. Кто из вас этой гадости налепил?

– Мы из Мрачного Взвода, – сказал Ёрш. – И мы пришли спросить с тебя за детей убитых!

– Каких именно? – деловито осведомилась Ягиня. – Не припомню, чтобы кого-то ела недавно.

– Ты их останки на болоте бросила! – крикнул Дарий.

– А, нет, тех я не трогала, когда пришла, все уже закончилось.

– Врешь, – прошипела Варна.

– Думаешь, если бы поживилась ими, отнекивалась бы? – говорила Ягиня с насмешкой. – Да я вас разорвать на клочки могу одним желанием, только подумаю и – пф! – Она взмахнула руками. – Не станет вас.

– Как тех детей?

– Да не ела я ваших детей! Посмотрите на меня, отощала вся, какое тут! Одних зайцев ем, белок, да что под руку попадется. Деток я в Навь проводила, остановилась, чтобы забрать малышей с собой. – Женщина шмыгнула носом. – Холодно, ужас, долго вы меня на морозе держать будете? Никакого уважения к старым богам.

Ёрш совсем растерялся. Говорила баба складно – непохоже было, что врет, но выглядела подозрительно. Еще и глаз один белой пеленой затянут, как у Дария, оттого она голову и поворачивает то в одну сторону, то в другую – чтобы видеть, с кем говорит.

– Долго стоять на морозе будем? – повторила вопрос Ягиня. – Если спросить хотите что-то – входите, а коль все еще убить меня желаете, так знайте: невозможно это. Ни мечом, ни ядами, ни огнем.

– Пламя способно очистить все. – Варна достала из-за пояса бутылку с клубящимся оранжевым паром.

– Совсем народ озверел, – пробормотала Ягиня. – Думаешь, одна такая умная? Что не пытался никто до тебя голову мою с плеч снести? И где они теперь? В печи окажешься, даже глазом моргнуть не успеешь.

– Не думаю, что она зла нам желает, – сказал Ёрш. – Опусти зелье, Варна.

– С ума сошел?!

– Если бы она хотела, уже убила бы нас. – Сила, исходящая от Ягини, делала воздух густым и искрящимся. – Что творится-то, лесная владычица?

– Коляда. – Куриные лапы согнулись, порог дома оказался почти на уровне земли. – Кто ж детей одних отпускает в такие дни? Сожрал их кто-то, не я, не смотри на меня так, девчонка. А ты, значит, уже в Нави. – К Дарию Ягиня повернулась слепым глазом. – Вижу, вижу…

– Что видишь? – Тот непроизвольно сделал шаг к ней, но Варна преградила ему путь.

– Входите, у меня настойка на мухоморах, пальчики оближ… – Ягиня замолчала, а потом задумчиво добавила: – Вы, верно, помрете, если выпьете ее. Ну, ничего! Настой брусничный тоже есть, никаких мухоморов, обещаю.

По лицу Варны видно было, что никуда заходить она не собирается, но Дарий явно заинтересовался. Ёрш первым подошел к крыльцу, подтянулся и залез на ступеньку. Ягиня пожала плечами и сказала:

– Ниже старушка не опускается, извините уж.

– Ничего, полезно кости старые размять, – смущенно ответил Ёрш.

– Ох, будет тебе стариком себя называть. Знал бы ты, сколько лет на свете я живу… – загадочно проговорила Ягиня. – Ну а вы? Примерзли?

– Ладно. – Дарий подошел ближе, но Варна потянула его за плащ и заставила вернуться на место. – Пусти.

– Вы совсем с ума сошли? В пасть к нечисти залезть решили?!

– Кто тут нечисть? – возмутилась Ягиня. – Следи за языком, девочка. Неужели не хочешь узнать, кто детишек ваших убил?

– Я и так знаю.

– Ну, хотела же по-хорошему.

На ее ладони появилась зеленая пыль. Ягиня резко дунула на нее, и крошечные частички разлетелись, закружились в воздухе, превратились в туман.

Ёрш закашлялся, почувствовал, как слабеют руки. Навалилась дремота, нестерпимо захотелось спать. Не в силах противиться колдовству, он лег прямо на порог, подложил руки под голову и уснул.