Текст книги "Наследство Каменного короля"

От нечего делать Джош перелистывал все книжки без разбора; Гербер, отправив его к себе, строго-настрого запретил выходить из покоев без особого на то позволения. Объяснять что-либо он наотрез отказался, заявив, что время для этого ещё не пришло, но в очередной раз повторил, что снаружи юноше грозит смертельная опасность. Спустя некоторое время сюда заявился Гуго с подносом пирогов и стаканом вина; по его словам, главный повар подрядил его дважды в день приносить еду Джошу, предварительно пригрозив, что сдерёт с него три шкуры и сварит живьём, если тот проболтается.

Пытаясь найти объяснение происходящему, друзья время от времени возвращались к обсуждению недавних событий.

Джош во всех подробностях поведал Гуго о своих приключениях в подземелье, вызвав бурю эмоций. Тот согласился, что, скорее всего, Буллит с тем чёрным человеком – юноша узнал, что звали его Сайрус, – говорили именно о Джоше, однако более ни к чему в своих рассуждениях они не пришли.

Также казалось очевидным, что, если кто и знает об этой истории, то это повар и еще наверняка Финн, но Гербер молчал, как рыба, а торговца с Рыночной площади Гуго найти не мог, более того – его, кажется, вообще не было в городе. Дом Финна был заперт – Гуго даже отважился подёргать за дверь, – окна закрыты ставнями, а печная труба не подавала никаких признаков жизни.

То, что рассказывал Джошу его друг, еще больше отбивало у него желание показываться на улицах города. Там творилось что-то непонятное: поговаривали, что лорда Беркли арестовали и обвиняют в каком-то преступлении; сира Равена держат где-то в донжоне под арестом, а в Хартворде теперь верховодит Рич Беркли. И еще, что заставляло юношу особенно нервничать, так это то, что по замку шарили его наёмники, обращая особое внимание на молодых людей примерно джошева возраста со светлыми волосами. Всех отводили к Сайрусу, а тот заставлял их раздеваться, внимательно осматривал с головы до ног, после чего гнал в шею. Подмастерья и мальчишки на побегушках, рассказывая об этом, недоумённо почёсывали затылки.

Намедни Гуго заставил-таки своего друга снять рубаху, но ничего особенного так и не обнаружил. «Ну, может, клеймо какое-нибудь, – бормотал он, разглядывая спину и руки Джоша, – или буквы там какие».

– Что я тебе – лошадь? – рассердился Джош. – Клеймо…

Читать Гуго, кстати, не умел. Короче говоря, чушь и непонятно, заявил он в конце концов, крайне недовольный результатами осмотра. Джош только пожал плечами. Штаны он снимать отказался.

Подлил масла в огонь сам мастер Гербер, заставивший Джоша перекрасить волосы в тёмный цвет. Повар принёс таз с горячим раствором басмы, гвоздики и красных орехов, и стоял рядом в течение всей процедуры, после чего удовлетворённо хмыкнул и ушёл, в очередной раз запретив высовывать нос наружу.

Посмеиваясь, Гуго рассказал Джошу про свою новую знакомую – Бланку, подругу леди Алиеноры. Ей, судя по всему, тоже приходилось несладко. Её отец Равен Оргин сидел под стражей, а сама она то ли не хотела, то ли боялась оставаться в своих покоях, особенно теперь, когда весь замок был забит солдатами графа Клеймора. Прошлым вечером Гуго одним из последних выходил из дверей кухни, когда заметил бегущую девичью фигурку, за которой, шатаясь из стороны в сторону и громко гогоча, еле поспевал изрядно подвыпивший наёмник.

Прямо перед носом у Гуго он схватил её за плечо, попытался прижать к себе; девчонка же, совсем не испуганно ругнувшись, развернулась и врезала ему ногой между ног. Солдат взвыл и замахнулся для удара. Недолго думая, Гуго дал ему кулаком в нос; тот, охнув, повалился на землю и, похоже, либо потерял сознание, либо просто провалился в пьяный сон. Молодой человек схватил девушку за шиворот, втащил её в кухню и быстро запер дверь на засов. Она попыталась ударить и его, приняв, очевидно, за очередного насильника, но Гуго ловко перехватил занесённую руку.

– Да успокойся, дура.

Он зажёг свечу и только тогда, обернувшись, узнал неразлучную подружку Алиеноры. Та сидела на скамье, закусив губу и осторожно трогая своё плечо.

– О, леди… – Гуго даже растерялся. – Я… я не хотел…

Бланка мотнула головой.

– Всё нормально. Спасибо. Ох уж мне эта солдатня. Очень больно.

– У вас всё в порядке?

– Да где там в порядке! Говорю же – очень больно.

Бланка стянула вниз рукав, обнажив изящное плечо, на котором красовался огромный синяк. Несколько опешив от такой бесцеремонности, Гуго нерешительно взял её за локоть и легонько потянул; Бланка заохала.

– Ничего страшного. Вывих. – Поразмыслив долю мгновенья, он резко дернул её руку вниз.

– Идиот!!! – завопила она и тут же замолчала, осторожно шевеля пальцами.

– Ну, как? – Гуго на всякий случай сделал шаг назад. Бланка, натягивая рукав обратно, глянула на него исподлобья.

– Кажется, хорошо. – И улыбнулась, дунув на прядь тёмно-рыжих волос, упавшую на лицо. – Ты молодец. Как зовут? На кухне работаешь?

У Гуго отлегло от сердца. Знакомство состоялось. Он предложил проводить её к мастеру Герберу, который и плечо чем-нибудь намажет и уж найдёт способ переправить её в верхние покои; Бланка легко согласилась. Непринуждённо болтая, они дошли до комнат главного повара, где Гуго передал девушку, что называется, с рук на руки и, сделав попытку изобразить галантный поклон, удалился, размышляя о странном воспитании дворянских дочерей. Во всяком случае, поделился он с Джошем своей мыслью, ему ни за что бы не пришло в голову, что какая-нибудь леди может при надобности так крепко ругнуться. И хорошенькая, однако, сообщил он своему другу. «Глаза карие, ресницы как опахала, на щеках – ямочки. Графская дочка другая совсем – вся тоненькая и светленькая, как ангел, даже и не поймёшь, о чём с ней говорить-то можно, а вот леди Бланка – очень даже ничего. Эх, только уж больно высоко они сидят…»

Джош пожал плечами. Приключения всегда сыпались на его друга, как из рога изобилия, и Гуго как-то очень легко, в отличие от него, находил общий язык с девушками. Хотя насчёт приключений – что-то у самого Джоша их в последнее время излишне много и они совсем не такие пикантные, как у Гуго. Во всяком случае, без ресниц и ямочек на щеках.

Придя в следующий раз ближе к вечеру, Гуго сообщил ещё одну новость: Рич Беркли в сопровождении полусотни стражников куда-то уехал. И забрал с собой нескольких людей Балдрика, среди которых был и Буллит.

– Похоже, Буллит точно из его прихвостней, – сказал Гуго.

Никакого облегчения, однако, эта новость Джошу не принесла: в замке по-прежнему оставался Сайрус и целая толпа его ищеек, хотя Гуго и уверял друга, что в нынешнем его виде, с черными стрижеными волосами, узнать его невозможно. Джош уже задумывался над тем, сколько же времени ему придётся сидеть взаперти, и не лучше бы вообще убраться куда-нибудь прочь из Хартворда. Сдерживало, по сути, только желание понять, в чём дело, и в гуще каких событий он против своей воли оказался. Хотя нет – имелась, наверное, ещё одна проблема: куда идти-то? Всю свою жизнь он прожил здесь, и внешний мир, раньше представлявшийся маняще интересным, сейчас казался враждебным и пустынным. Без знакомых лиц, без друзей и с совершенно туманным будущим.

Гуго эту мысль вообще не принимал. Глупости, говорил он. Ещё немного подождать, и всё образуется. Чего это Джошу здесь не сидится? Тепло, светло, работать не надо, знай себе, читай книжки, да еду из зубов выковыривай.

За этими рассуждениями и рассматриванием книг их и застал мастер Гербер, в неурочное время поднявшийся к себе в комнаты. Прикрыв за собой дверь, он повернулся к Джошу.

– Вот, – сказал повар, вытащив из кармана штанов большой бронзовый ключ, – возьми. Это от дома Финна. Его самого сейчас в городе нет и, скорее всего, не скоро появится.

– Зачем?

– Замок сейчас – самое опасное для тебя место. А в городе в основном стражники Балдрика, которых ты знаешь. Не будут они цепляться к знакомым людям. Граф Клеймор уехал, и сейчас самое удобное время, чтобы убраться отсюда. За ворота я тебя выведу, а там уж по закоулкам до дома Финна сам доберёшься. И ещё одно: этот ключ не от парадной двери. Её вообще открывать не надо, она на площадь выходит и много кто заметить может, что не те люди в дом заходят. Там с правой стороны между домами проулок есть, весь бочками и ящиками заставленный. Как раз за ними эта дверь, небольшая и малоприметная. Увидеть её с площади невозможно, но всё равно – внимательно вокруг себя смотрите, когда открывать-закрывать будете.

– Мастер Гербер, – Джош поднялся со скамьи, – и долго мне ещё прятаться? И от чего, в самом деле? Я должен знать.

– Ты узнаешь, мой мальчик. – Повар положил руку ему на плечо. – Но не знаю уж, станет ли тебе от этого легче. Уже скоро. Счёт на дни идёт. А пока – просто делай, что говорю. Пойдёмте.

Следом за ним друзья спустились в кухню, необычно пустынную для этого времени дня. Там Гербер, внимательно осмотрев Джоша, пару раз мазнул по его лицу сажей и, приказав им обоим взвалить на плечи по довольно тяжёлому мешку, направился к выходу из замка.

Они совершенно беспрепятственно миновали калитку в воротах; судя по всему, отсутствие графа Клеймора и значительной части его наёмников подействовало на оставшихся несколько расслабляюще. В сгущающихся сумерках солдаты бесцельно слонялись по двору, некоторые закусывали, сидя за столами, кто-то чистил оружие, кто-то зажигал факелы и, мельком глянув на уже знакомую многим фигуру главного повара в сопровождении носильщиков, двое стражников у ворот без вопросов их пропустили.

Свернув за угол, Гербер остановился.

– И последнее. Там две комнаты, вторая вообще без окон, и ещё есть подвал. Я думаю, тебе лучше пока жить где-то там. Гуго будет еду приносить и, если новости какие будут, также через него сообщу.

Кивнув на прощанье, повар устало зашагал обратно.

Мешки, как оказалось, были забиты мусором. Друзья, бросив их за ближайшим углом, без приключений добрались до Рыночной площади.

Дом Финна неожиданно оказался довольно большим: в прошлый свой приход Джош не особо всматривался, да и в темноте не смог заметить располагавшийся в углу вход во вторую комнату. Жилище купца вплотную примыкало к крепостной стене замка, и эта комната была полностью вырублена в её толще.

Следуя указаниям мастера Гербера, они не стали открывать ставни, а зажгли каждый по свече и начали обход.

Первая зала, уже знакомая Джошу, оказалась самой бедной; судя по всему, здесь Финн просто принимал посетителей и заключал нечастые сделки. Зато вторая! Стены её до самого верха украшали деревянные панели, покрытые резьбой; каменный пол имел вид огромной шахматной доски из плит чёрного и белого цветов. Посреди комнаты стоял большой письменный стол с множеством отделений и ящичков. У стола – роскошное кресло с набивными сиденьем и спинкой, обтянутыми шелковистой на ощупь тканью; даже в замке Джош такого не видывал, хотя, собственно, в графские покои его никогда и не допускали.

Скамьи вдоль стен были завалены подушками с кистями по углам, до самого потолка высились дубовые буфеты с всевозможной посудой. И множество запертых на замки сундуков, такого вида, словно все они были привезены из разных стран: один четырёхугольный красного дерева, обшитый полосами жёлтого металла; другой округлый, напоминавший по форме бочку, расписанный цветными изображениями птиц и зверей; третий – высокий, больше похожий на комод. И среди прочих – совершенно обычный ящик, обитый железом, невесть как попавший в компанию своих собратьев. И на столе, и на специальных подставках на полу стояло несколько канделябров.

В самом дальнем углу комнаты располагалась кровать: в стене, в глубокой нише; сверху с деревянных балок свешивался богато расшитый балдахин.

– О, боги со всеми святыми! – присвистнул Гуго, с великим тщанием обозревший всю комнату. Он уселся в кресло и принялся открывать и закрывать выдвижные ящики. – Джош, пожалуй, я к тебе переберусь. Что-то не нравится мне больше в чуланах на кухне спать. Почивать буду там, – он ткнул пальцем в кровать. – И Глэнис тут тоже понравилось бы…

Джош фыркнул. Глэнис, весьма симпатичная девушка, служила в замке горничной. Тоже, кстати, с ямочками на щеках.

Гуго замолчал.

– Смотри, что я нашёл.

Покопавшись в одном из ящиков, он вытащил большую связку ключей и подбросил её на руке.

– Ну, что – глянем, что где лежит?

– Не знаю. – Джош пожал плечами. – По-моему, Финну не понравилось бы, что мы у него в сундуках роемся. Мы ж тут вроде как гости. Пошли лучше на подвал посмотрим.

После краткого раздумья Гуго кивнул и зашвырнул связку обратно в ящик.

Подвал оказался не слишком интересен. Величиной со средних размеров комнату, заставленный сундуками и шкафами, некоторые из которых были не заперты: там стопками лежала одежда всех сортов – от грубых солдатских штанов до вполне приличных рубашек. В углу валялась пара дубинок из тех, которыми рыночные торговцы отгоняли чрезмерно настырных попрошаек. И более ничего примечательного. Правда, в маленьком чуланчике друзья с удовлетворением обнаружили ряд больших закупоренных бутылей с вином, а сверху свешивались дюжины три копчёных колбас.

Молчаливо придя к взаимному согласию, они взяли бутыль, кольцо колбасы, и принялись взбираться по довольно крутой лестнице. Подумав, Джош прихватил ещё и дубинку.

В дверь тихонько постучали.

Джош с Гуго, открыв рты, уставились друг на друга и осторожно положили еду на пол.

– Гербер?

– Или Финн?

Джош на цыпочках подошёл к входу и встал сбоку, поудобнее перехватив дубинку. Глянув на друга, Гуго рывком распахнул дверь… и ошарашенно уставился на гостью.

– М-м-м… Леди Бланка?

– Я могу войти? – Девушка слегка приподняла брови.

Вместо ответа Гуго выглянул наружу и, убедившись в отсутствии посторонних, молча кивнул. Бланка пальчиками приподняла подол и быстро ступила через порог, скользнув взглядом по фигуре Джоша, который с озадаченным видом перебрасывал дубинку из одной руки в другую.

– Почему так темно?

– Мастер Гербер велел не зажигать здесь свет. – Гуго запер дверь и указал глазами на вторую комнату, в которой мерцал огонёк свечи. – Будьте любезны – туда. Уж извините, но там – спальня. Там просто окон нет и можно огонь зажечь, никто не заметит.

Внимательно осматриваясь, Бланка прошествовала к столу и уселась в кресло, расправив платье. Джош с Гуго встали рядом.

– Повар объяснил мне, где вас можно найти. Я сказала ему, что мне это очень нужно. Я шла осторожно, и меня никто не заметил. – Девушка, покусывая губу, помолчала несколько мгновений. – Прошу вас, без церемоний. Сядьте.

Молодые люди, не сговариваясь, сделали шаг назад и уселись на скамью, положив руки на колени.

– Ох, я же сказала – без церемоний. – Голос её слегка дрогнул, и Бланка всхлипнула.

Друзья вскочили на ноги.

– О, боги… что случилось? Воды? Вина? Леди…

– Воды. – Вытирая глаза руками, она взяла бокал и сделала маленький глоток. – Всё в порядке. Садитесь.

– Что случилось? Кто-нибудь из солдат?..

– Нет. – Девушка покачала головой. – Со мной всё хорошо. Ну… почти хорошо. Гуго и вы – вас зовут Джош, не так ли? – вы можете мне помочь, хотя я не знаю, как. Или не можете. О, свет, зачем я пришла сюда?!

Бланка встала.

– Леди… – Джош сделал полшага вперёд. – Мы не знакомы, но я от вас слова дурного никогда не слышал. Если мы можем помочь – мы поможем. Сейчас всем плохо. И вам, кажется, совсем не так хорошо, как вы стараетесь показать. Так объясните, в чём дело. Похоже, что-то уж совсем худо, если дочка сира Равена пришла к двум поварятам.

Бланка подняла голову.

– Да. Я не понимаю, что происходит, и даже не могу предположить, к кому мне обратиться за помощью или советом. Гуго мне показался хорошим человеком. Руддик Гербер сказал, что ни вы, ни Джош никогда не обидите девушку, хотя вы оба и – как это он выразился? – разгильдяи.

– Вот что, леди, – Джош поднял с пола бутыль, – давайте, мы выпьем вина, успокоимся, и вы расскажете, что случилось.

Бланка удручённо вздохнула.

Спустя несколько минут она отодвинула бокал в сторону.

– У меня есть подруга. Единственная. И она в беде.

Друзья переглянулись.

– Леди Алиенора?

– Да.

– Мы знаем. – Гуго кивнул. – Слышали, что его светлость арестовали в Лонхенбурге и даже, говорят, его будут за что-то судить.

– Да, но дело не в нём. Она в беде.

– Она? – Джош пожал плечами. – Что с ней может случиться? Здесь Рич Клеймор, её дядя. Ну, сейчас он уехал, конечно, но всё же. А сир Рутвен – разве ему что-нибудь грозит? Он же вон какой знатный граф, внук короля. Это какое-то недоразумение.

Бланка помолчала немного. И начала с самого начала: про то, что графа обвиняют в государственной измене. Про то, что Рич Беркли приехал сюда в качестве опекуна леди Алиеноры, а опекунов просто так не назначают, – похоже, с сиром Рутвеном может случиться кое-что похуже ареста, если уже не случилось. А Дрого, граф Марч, сын Рича, очень грубо её куда-то потащил. Бланка почти час ждала Алиенору в её опочивальне, но та так и не пришла. А когда отлучилась на минутку – там уже стояла стража и её не впустили. А на следующий день стражи уже не было, а Алиенора пропала, и её до сих пор там нет, и она там не появлялась. И что ещё хуже – на полу там валялось полотенце в пятнах крови.

– Я говорила с прислугой, – продолжила Бланка, – так вот: похоже, её бросили вниз, в подземелье.

Джош и Гуго слушали, открыв рты.

– Но зачем?!

– Я не знаю, – Бланка вздохнула, – но догадываюсь. Вы, наверное, слышали, что у сира Рутвена есть старший брат, герцог Камбер?

Молодые люди одновременно кивнули.

– Так вот: он умирает. А если что-то случится с графом Хартвордом и с его дочерью, Рич Клеймор станет единственным владельцем всех титулов и земель рода Беркли.

– О, боги… – Гуго взволнованно вскочил. – Так надо идти рассказать кому-нибудь!

– Кому?!

– Всё правильно, – сказал Джош, – некому. Сир Равен сам под стражей сидит. Мастер Гербер ничего сделать не сможет. Разве что сиру Балдрику?

– Нет. – Бланка покачала головой. – Даже не думайте об этом. Он дал слово Ричу Беркли, и я не знаю, как он будет его держать.

– А мы-то что можем сделать?!

– Не представляю, – тяжело вздохнула девушка, – наверное, ничего. Но дворня шепчется, что в подземелье кто-то кричит иногда.

– Может, дхарг?

– Рич Беркли дхарга с собой увёз. Так что там не должно быть никого, но стража перед входом стоит. – Бланка поднялась с кресла и принялась оправлять платье. – Я три дня по двору туда-сюда бродила, но так и не увидела, чтобы кто-то внутрь заходил. Вот и подумала: надо хотя бы ей еду туда передать. Но как – не знаю. Думала, может, вы чем-то сможете помочь. Мальчишки же обычно знают, как везде пролезть. – Бланка вздохнула. – Но да ладно. Вы славные мальчики. А я дура. Зря пришла – наверное, мне надо было просто с кем-нибудь поговорить.

– Леди Бланка, подождите. – Гуго, почёсывая нос, повернулся к своему другу. – Джош…

– Н-да… – Джош задумчиво постучал пальцами по столу. – Та дверь. Ты про это?

– Угу. Думаешь, это глупость?

– И ещё какая. И, кажется, мы её сделаем.

Бланка в ожидании переводила взгляд с одного на другого.

– Слушайте, миледи. – Джош, не вдаваясь в подробности, сообщил ей о существовании тайного хода в подземную тюрьму, который он обнаружил совершенно случайно. Туда, конечно, говорил он, можно попасть через замок, через какую-то комнату с красными обоями, но во внутренние покои его с Гуго и в лучшие времена не пускали, а сейчас, когда там полно чужих солдат – и подавно. «Так что есть только один способ, – закончил Джош, – через ту каморку в крепостной стене. Там дверь, и очень крепкая. Придётся нам придумать, как её сломать».

Бланка кивнула.

– Вы молодцы. А дверь открыть – это, может быть, и не так уж трудно. Я, наверное, смогу помочь.

Молодые люди удивлённо окинули взглядом хрупкую фигурку девушки. Она улыбнулась.

– Мой же отец – кастелян замка. В его покоях, с дюжину, наверное, всяких связок с ключами от разных дверей. Можно поискать – скорее всего, и от той двери что-то есть.

Джош с Гуго переглянулись.

– Миледи, – Джош откашлялся, – вы самая храбрая девушка из всех, кого я когда-либо встречал. Несите ключи. А завтра ночью попробуем.

Глава 3. Родимое пятно

Дрого приходил ещё раза два, несмотря на запрет отца. Или три… или четыре.

Алиенора сбилась со счета. День и ночь перемешались, и она потерялась во времени, пытаясь в кратких промежутках между больными снами и тяжёлым забытьём понять, где она и что с ней происходит. Не было сил и желания даже на то, чтобы доползти до глиняной миски с серым месивом, которую зашвыривали через решётку раз в день. По приказу Дрого Алиенору бросили в тёмную и холодную камеру; с потолка мерным стуком капала вода, собираясь на полу в грязную лужу.

За что, за что?

Голова её с глухим стуком билась о стену. О боги, опять. Слёзы, которым не видно конца, лились и лились из глаз; боли не было, точнее, не было ничего, кроме неё, тупой, ноющей и бухающей боли на лице, в груди, внизу живота. Она с трудом разлепила затёкшие веки, стараясь хоть что-то увидеть в пляшущих отблесках факела. Распластавшись, она лежала на каменной скамье; платье разорвано, подол вздёрнут, и Дрого, снова этот Дрого со спущенными штанами, держа её за раздвинутые колени и мелко дыша, двигался взад и вперёд, заставляя голову биться и биться о стену. Оставьте меня, о боги, оставьте меня.

– А-а, очнулась, сучка, – прерывистым голосом просипел Дрого. – Нравится тебе? А так нравится? Грязная тварь…

И он наотмашь ударил её по лицу.

– Я знал, знал, что ты не девственница… Кто поимел тебя первым, а? Какой-нибудь наёмник из казармы? Шлюшка…

Он ударил её опять. И тут же застонал от удовольствия.

– Давай, Эврар, если хочешь, развлекись. – Затягивая ремень, Дрого брезгливо мотнул головой. – И Гира тоже позови. Ей это нравится.

Эврар, стражник в засаленном камзоле, который до этого стоял в сторонке, держа факел, осклабился и, подскочив к Алиеноре, принялся тискать её груди. Она попыталась взмахнуть рукой, чтобы его отогнать, но кисть лишь слабо шевельнулась.

– Ах ты, мразь… – Дрого занёс кулак, и Алиенора вновь провалилась в мерцающую болью черноту.

А один раз к ней пришёл Сайрус, тот самый одетый во всё чёрное мрачный слуга графа Клеймора. Заметив за решёткой его фигуру – факел полыхал где-то далеко, за поворотом, – Алиенора, тихонько всхлипывая, забилась в дальний угол, пытаясь прикрыться обрывками платья.

– Не надо, пожалуйста, не надо… – чуть слышно бормотала она. Разбитые в кровь губы еле шевелились.

– Леди Алиенора, – негромко сказал Сайрус, – мне очень жаль.

Оглянувшись, он достал из широкого рукава большой ломоть хлеба и кинул его через решётку.

– Мне жаль, – ещё раз повторил он, и исчез.

Алиенора, плача от боли в лице, вгрызлась в краюху, ещё тёплую, видимо, только что из печи. Доесть не успела. Вскоре появился Дрого, который снова бил и мучил её, выпытывая, кто принёс хлеб. Она не сказала. Остатки краюхи он размазал сапогом по грязи и этим же сапогом ударил её в живот. Алиенору вырвало и он, грязно ругаясь, отшвырнул её головой об стену. А когда Дрого ушёл, она, корчась от боли, ползала по полу, собирая драгоценные крошки.

*      *      *

Уже около часа Джош с Гуго, время от времени меняясь, пытались открыть дубовую дверь. Ключей действительно было очень много; некоторые вообще не получалось вставить, а остальные отказывались поворачиваться, но Джош, памятуя слова Буллита о том, что замок насквозь проржавел, упрямо возился с каждым ключом. Для смазки они предварительно впрыснули в скважину оливкового масла, маленькую склянку которого Бланка предусмотрительно прихватила на кухне. Гуго где-то раздобыл небольшой фонарь, который девушка сейчас держала в руках, с нетерпением наблюдая за усилиями своих новых знакомых.

Когда на следующий день поздно вечером снова раздался осторожный стук в дверь, молодые люди, уже полностью готовые к предстоящему приключению, с удивлением увидели фигуру Бланки, одетую в мужскую рубашку и грубые штаны, из тех, что обычно носили рудокопы. Свою роскошную шевелюру она завязала в тугой узел и спрятала под большим беретом. Джош даже мысленно смешался. Большие тёмные глаза под изломами бровей, и плотно сжатые губы. И ямочки на щеках. Да, рудокоп что надо.

– Миледи… вы не должны идти с нами.

– Но я пойду, – спокойно сказала девушка, – показывайте дорогу.

– В этом нет никакого смысла. Помочь вы ничем не сможете, кроме того, подумайте, что будет, если нас поймают!

Бланка остро на него взглянула. И тут же покачала головой.

– Чушь, – заявила она, – если нас поймают, как раз мне-то, наверное, ничего и не будет, и уж во всяком случае, вам достанется намного больше. И, скажите на милость, как вы объясните леди Алиеноре, кто вы такие и с какими намерениями хотите вытащить её оттуда? И вообще-то, мальчики, я вовсе не обязана объяснять вам, почему да зачем я хочу куда-то пойти.

Джош с Гуго переглянулись и, пожав плечами, вышли на улицу. Площадь была пустынна; лишь одинокий фонарь тускло освещал небольшой кружок вокруг колодца, да с противоположной от них стороны из-за закрытых дверей таверны тётушки Фло доносились звуки волынки и скрипок.

Никаких неудобств Бланка им не доставила. Даже не обратив внимания на протянутую ей руку, она запрыгнула на бочку, а затем, ловко подтянувшись, забралась на крышу сарая, заставив Гуго ещё раз подумать об особенностях воспитания дворянских наследниц.

Сейчас, держа в одной руке фонарь, другой она задумчиво перебирала оставшиеся ключи, которых оставалось ещё не меньше трёх-четырёх десятков.

– Мы так полночи провозимся, – нахмурившись, сказала она. – Слушайте: замок очень старый, его давно не открывали. Судя по всему, ключ тоже должен быть какой-нибудь старый и ржавый, если он тут вообще есть.

Хм, разумно, подумал Джош и на пару с другом принялся перебирать ключи, откладывая в отдельную кучку самые новые с виду. Ржавых оказалось не больше полудюжины. После ещё четверти часа стараний замок щёлкнул и дверь, наконец, открылась.

– Уф, – довольно прошептала Бланка, – отлично. Мы пойдём с Гуго, а ты, Джош, останься здесь и сторожи.

– Вы с Гуго?! – Джош поразился. – Я-то там был, а вы – нет.

Гуго согласно покачал головой.

– Ох, мальчики, – улыбнулась Бланка, – всё-то вам объяснять надо. Мастер Гербер говорит, что тебе по какой-то неведомой причине вообще на людях появляться не стоит, а ты собрался лезть в темницу, возможно, с толпой стражников. Мне не очень хочется, чтобы он мне потом нотации читал. Даже мой отец молчит, когда он ругается.

– Я не боюсь, – ворчливо пробормотал Джош, – да и вряд ли там толпа стражников. Тюрьма же вся пустая – только у входа самое большее двое стоят.

– Я не сомневаюсь, что не боишься. Но всё равно останешься здесь. Гуго, пойдём.

Осторожно пробравшись между завалов старой мебели, они легко нашли сломанный люк. Подёргав для верности лестницу, Гуго спустился первым и, осторожно выглянув за дверь, помахал Бланке рукой. Фонарь они оставили Джошу: из-за двери, как и в прошлый раз, виднелись отблески факела.

Слава богам, идти далеко не пришлось. Судя по описанию, в той самой камере, в которой Джош видел Урк’шахха, они заметили скорчившуюся на полу фигуру, еле видневшуюся в полумраке.

– Алиенора! Леа… – тихо позвала Бланка.

Ответа они не дождались. Бланка запустила руку в один из многочисленных карманов своих рудокопских штанов и вытащила средних размеров железный ключ.

– Это от камеры, – шёпотом пояснила она Гуго, – от всех камер. Тут везде запоры одинаковые.

Замок легко открылся. Гуго, выдернув из стены факел, вслед за Бланкой шагнул внутрь. Вздрогнул и остановился, увидев безжизненное тело Алиеноры, в грязи и кровоподтёках. Обрывки одежды, собранные в рваный комок, она прижимала к лицу.

– Леа, Леа… – Бланка принялась тормошить её за плечо. – Бесполезно. Мерзавцы. Ну, хоть дышит, по крайней мере.

Обернувшись и увидев застывшего Гуго, она грозно зашипела:

– Чего пялишься? Голых девок никогда не видел? Помогай, давай. Мы не можем здесь её оставить.

Как будто очнувшись, он мотнул головой.

– Господи, да кто же это так?!

– Дрого.

Гуго протянул Бланке свой плащ. Та, опустившись на колени, насколько смогла, обернула Алиенору.

– Поднимай, и потихоньку. Силёнок хватит?

Гуго пожал плечами и искоса глянул на Бланку: она была ниже его почти на голову, да и, похоже, помладше на годик-другой. «Ишь ты, раскомандовалась». Он нагнулся и без особого труда взвалил тоненькое тело девушки себе на плечо.

В старой караульной из отверстия наверху уже протягивал руку Джош; его глаза расширились от ужаса при виде окровавленного лица Алиеноры.

В каморке он вновь передал её Гуго.

– Идите к Финну, – шепнул он, – а я попробую завалить люк.

*      *      *

Осторожно положив на стол Алиенору, которая по-прежнему почти не подавала признаков жизни, Гуго нерешительно потоптался на месте.

– Что надо?

– Чистых тряпок. И ведро воды. Только не надо мне из колодца тащить. Горячая нужна.

– Где ж я вам горячую возьму? – буркнул Гуго. – Здесь нельзя огонь разводить. Заметят сразу.

– Ну, придумай что-нибудь. Кто из нас мужчина?

– Ладно. Попробую в таверне выпросить. Или нет, лучше у прачек. Я их всех знаю.

Через полчаса Гуго вошёл в дом, аккуратно прикрыл за собой дверь, и поставил на скамью рядом со столом два котелка, над которыми шёл пар. Бланка уже перевернула Алиенору на живот и, тихонько ругаясь, пыталась отлепить от её спины клочки платья, засохшие в кроваво-грязной коросте. На спине явственно виднелись следы от ударов кнутом.

– Хватит глазеть! – Она сверкнула глазами, откинув с лица прядь тёмно-рыжих волос, схватила плащ и накрыла обнажённое тело. – Иди отсюда куда-нибудь. Сама справлюсь.

Гуго стоял, открыв рот.

– В чём дело?! – грозно спросила Бланка, уперев руки в бока.

– Не знаю пока. – Молодой человек задумчиво покусал губу. – Миледи, это очень важно. Э-э, как бы это сказать? Что здесь?

И Гуго, очень осторожно протянув руку, легонько ткнул указательным пальцем Алиенору чуть пониже спины.

Бланка вытаращила глаза. Гуго испуганно выставил перед собой ладони.

– Нет, нет… но мне надо посмотреть.

– Что посмотреть?!

– Не знаю. – Он пожал плечами. И, набрав в грудь воздуха, выпалил: – Но если вы мне не дадите, клянусь богами, я сделаю это сам.

Подумав пару мгновений и испытующе на него глядя, Бланка медленно принялась стягивать плащ с Алиеноры.

– Вот оно. Что это? – Гуго указал на небольшое, с ноготь величиной, тёмное пятнышко на теле девушки, немного ниже уровня талии.

Бланка облегчённо вздохнула и вернула плащ на место.

– Дурень. Ничего страшного. Это родимое пятно. Такое, между прочим, у всех Беркли есть.