Текст книги "МИФЫ. Корпорация МИФ (сборник)"

Глава вторая

Все зависит от того, что вы понимаете под «веселым времяпрепровождением»!

Л. Борджа

– Новоявленный агитатор и профсоюзный вожак! Подумать только, и я ему еще за это платил!

Я как-то сумел сохранить невозмутимое выражение лица, а это потруднее, чем кажется.

– На самом деле, господин Гиббель, я платил ему за помощь в раскрытии источника утечек с вашего склада, и он выполнил свою задачу, а вы платили ему за работу на фабрике, с чем он тоже неплохо справлялся, и я не совсем понимаю, на что вы, собственно, жалуетесь.

С мгновение мне казалось, девол вот-вот кинется через стол и вцепится мне в горло.

– Я жалуюсь на то, что ваш так называемый агент организовал на моей фабрике профсоюз, стоящий мне кучу денег!

– Нет никаких доказательств его участия в…

– А почему же тогда его имя всплывает каждый раз…

– … а даже если и так, то я не уверен, есть ли мне до этого дело. Я занимаюсь бизнесом, господин Гиббель, с сотрудниками, а не с рабами. Чем они занимаются в свободное время – это их дело, а не мое.

– Но он действовал как ваш агент!..

– …расследуя проблему с кражами, которая, как мне говорили, благополучно разрешена.

Пока мы говорили, Корреш сунул голову в кабинет, увидел, что происходит, и вошел целиком в личине большого злого тролля, каковым он, собственно, и был. Замечу, что работал я в то время без секретарши, так как, выяснив, что в действительности произошло у Банни и Гвидо на последнем задании, счел мудрым посоветовать им залечь на дно. В качестве добавочной предосторожности я настоял, чтобы они прятались порознь, так как боялся, что Банни просто прибьет Гвидо, если они окажутся одни носом к носу. По какой-то причине моя секретарша, похоже, приняла профсоюзную деятельность Гвидо слишком близко к сердцу.

– … А теперь извините, господин Гиббель, я очень занят. Если желаете и дальше разбираться с этим вопросом, то рекомендую вам Большого Грызя. Он обычно занимается жалобами на нашу фирму.

Разгневанный девол начал было возмущаться, но оглянулся и сразу же подскочил, проглотив все, что собирался сказать, а когда поднял взгляд повыше… и еще выше! Я в свое время на собственном опыте убедился, что тролли вблизи могут казаться оч-чень крупными.

– Маленький девол хочет драться с Большой Грызь? Грызь любит драться!

Гиббель слегка порозовел и снова повернулся ко мне.

– Послушайте, Ск… господин Скив. Ведь все это в прошлом, верно? Что вы скажете насчет того, чтобы помочь мне в деле с этим профсоюзом?

Я откинулся на спинку кресла и положил руки на затылок.

– Нас это не интересует, господин Гиббель. Трудовые конфликты – не наш профиль. Однако если хотите небольшой бесплатный совет, то я порекомендовал бы вам договориться. Длительные забастовки могут оказаться очень дорогостоящими.

Девол оскалил было зубы, но затем снова взглянул на Корреша и искривил губы в улыбке. Он не сказал больше ни слова, пока не добрался до двери, и даже там заговорил со старательной почтительностью:

– Э-э… если такая просьба не слишком обременительна, не могли бы вы ненадолго прислать этого Гвидо – просто показаться рабочим? Ведь когда он взял да исчез, некоторые болтали, будто это я устранил его. Мне бы тогда немного легче было вести переговоры.

– Я спрошу его… когда увижу в следующий раз.

Девол благодарно кивнул и ушел.

– Несколько затруднительное положение, а, Скив? – спросил Корреш, снова становясь самим собой.

– Еще один довольный клиент корпорации М.И.Ф. заглянул выразить свою благодарность, – вздохнул я. – Напомни мне не отправлять впредь Гвидо на задания без совершенно точных инструкций. Хм-м-м?

– А как насчет хорошей порки?

Я покачал головой и снова выпрямился в кресле, взглянув на кучу бумаг, которые, похоже, размножаются на моем столе всякий раз, когда отсутствует Банни.

– Хватит об этом. Что я могу для тебя сделать, Корреш?

– Хм-м? Да нет, ничего. Я просто искал сестричку, хотел узнать, не пообедает ли она вместе со мной. Не знаешь, где она?

– Тананда? Вообще-то я отправил ее на задание. Извини.

– Не важно. Что за работу ты поручил старушке?

– Да ничего особенного, – сказал я, перебирая бумаги в поисках письма, которое читал, когда ворвался Гиббель. – Всего лишь небольшое взыскание долга в нескольких измерениях отсюда.

– ТЫ СПЯТИЛ?!

Корреш вдруг навис над моим столом, два его лунных глаза разных размеров оказались всего в нескольких дюймах от моих. Мне пришло в голову, что я никогда не видел этого тролля по-настоящему рассерженным. А узрев такое, искренне понадеялся, что никогда больше не увижу вновь. Конечно, при условии, если переживу этот первый раз.

– Тпру! Корреш! Успокойся! В чем дело?

– ТЫ ОТПРАВИЛ ЕЕ ВЗЫСКИВАТЬ ДОЛГ ОДНУ?

– Она должна отлично справиться, – поспешно проговорил я. – Задание показалось мне весьма спокойным. Именно потому я и отправил ее, а не одного из наших тяжеловесов… Думал, это дело требует тонкости, а не мускулов. Кроме того, Тананда вполне может о себе позаботиться.

Тролль застонал, и склонившаяся его голова стукнулась о стол. Несколько секунд он оставался в такой позе, глубоко дыша, прежде чем заговорил:

– Скив… Скив… Скив. Я все время забываю, как недавно ты знаком с нашей семейкой.

Это начинало меня беспокоить.

– Брось, Корреш, что стряслось? С Танандой ведь все будет отлично, не так ли?

Тролль поднял голову и посмотрел мне в глаза.

– Скив, неужели ты не понимаешь… это около тебя мы все расслабляемся, но когда тебя нет поблизости…

Восхитительно.

– Слушай, Корреш. Логике твоей, как всегда, можно позавидовать, но не мог бы ты просто сказать, в чем дело? Если, по-твоему, Тананда в опасности…

– Я БЕСПОКОЮСЬ НЕ О НЕЙ!

Корреш с заметным усилием взял себя в руки.

– Скив… дай я попробую объяснить. Сестричка моя чудесная особа, я искренне ее люблю и восхищаюсь ею, но у нее есть склонность… слишком остро реагировать на некоторые вещи. Мамуля всегда говорила, что это из-за соперничества со старшим братом, способным без особого труда разносить все на части. Те же, кому довелось с ней поработать, объясняют это просто злобностью характера. Короче, у нее тяга к бессмысленному уничтожению еще больше, чем у меня… или у кого-либо еще, с кем мне доводилось встречаться. Так вот, если это твое задание требует тонкости…

Он оборвал фразу и покачал головой.

– Нет, – заключил он с решимостью в голосе. – Другого способа управиться с этим нет. Мне придется просто догнать ее и попытаться чуточку осадить. В какое, ты сказал, измерение она отправилась?

Прямой вопрос выдернул меня наконец из умственного паралича, в который меня ввергло его признание.

– Ну, в самом деле, Корреш. Не преувеличиваешь ли ты слегка? Я хочу сказать, ну, много ли бед она может учинить?

Тролль вздохнул:

– Слышал когда-нибудь об измерении под названием Ринасп?

– Не могу сказать, чтобы мне встречалось такое название.

– Это потому, что его больше нет. Именно туда моя сестричка в последний раз отправлялась взыскивать долг.

– У меня где-то здесь должно быть название измерения! – И я с новообретенным отчаянием нырнул в груду бумаг.

Рассказ Корреша

Да гори все синим пламенем! Я-то думал, Скив наконец поднабрался ума. Ведь дураку ясно: не зная броду, не суйся в воду, а уж тем более не тащи за собой других! Он что, не соображает… Тананда может… я даже не… Ну, он понятия не имеет, как нас воспитала мамуля, вот и все, что я могу сказать.

Конечно же, нельзя ждать многого от пентюха, воспитанного извращенцем, так ведь… хм-м-м? Ну, старина Корреш, опять настало твое время, а?

Должен признаться, это последнее задание для Тананды с взысканием долга здорово меня обеспокоило. Сестричке и в лучшие дни недоставало такта, а в последнее время…

Насколько я могу судить, между ней и Банни пробежала черная кошка. Они никогда особо не ладили, но с тех пор, как племянница Дона Брюса положила глаз на Скива, обстановка накалилась до предела. Уверяю вас, дело не в том, что у сестрички есть свои виды на паренька. Если она и испытывает к нему чувства, то скорее всего сестринские, чем какие-либо иные… упаси бог. Просто Тананду приводит в негодование тактика Банни.

Видите ли, Банни из кожи лезет вон, чтобы доказать Скиву, какой она великолепный работник, а сестричка вбила себе в голову, что это отрицательно сказывается на ее профессиональной репутации. Тананда всегда особенно гордилась своей внешностью и умением работать, а тут Банни расхаживает с важным видом по конторе и распинается о том, как хорошо прошло последнее задание. Сестричка чувствует себя уязвленной по обоим пунктам. Насколько я могу судить, она твердо решила доказать, что ее суровая жизненная школа ни в чем не уступает образованию, приобретенному Банни в том пансионе для девиц, куда посылал ее учиться Синдикат. В соединении с ее обычной склонностью к перегибам это сулит неприятности тому, с кого она отправилась требовать долг.

Меня ошеломило предчувствие неминуемой катастрофы. К тому же что это, в самом деле, за название для измерения – Аркадия? Похоже на вывеску одного из этих проклятых видеосалонов. Я бы, наверное, и вовсе его не нашел, если бы не получил вместе с названием и координаты. По ним я и свалился на край города, и поскольку сестричка пользовалась тем же путем, я предположил, что отстал от нее ненамного.

Аркадия показалась мне довольно приятным измерением. Можно было назвать ее и в чем-то странной, но все же привлекательной – тихое такое, сонное местечко, где можно расслабиться и чувствовать себя как дома. Мне очень хотелось надеяться, что такой она и останется на протяжении всего нашего здесь пребывания.

Мое созерцание внезапно прервалось окликом с близкого расстояния.

– Добро пожаловать на Аркадию, незнакомец. Могу я предложить вам стакан соку?

Источником этого приветствия был низкорослый, похожий на гнома старичок, сидевший верхом на трехколесном велосипеде с лотком на тележке. Он, казалось, воспринял мое неожиданное появление и мою физиономию так спокойно, что я чуть было себя не выдал, но вовремя одумался и вспомнил про свою легенду. Это немного хлопотно, но вряд ли кто поверит троллю с хорошими манерами.

– Хорошо! Здорово! Грызь хочет пить!

С утробным рыком я схватил два предложенных стакана, засунул их в рот, закатив глаза, и с удовольствием ими захрустел. Хороший прием… с его помощью редко когда не удается произвести впечатление. Гном, однако, и глазом не моргнул.

– По-моему, я не видел вас раньше, незнакомец. Что привело вас сюда?

Я решил бросить дальнейшие попытки его запугать и перешел прямо к сути.

– Грызь искать подруга. Видел маленькая женщина… такая высокая… зеленые волосы?

– Она была тут совсем недавно. Это ваша подруга?

Я энергично закивал головой и показал клыки.

– Грызь любит маленькая женщина. Вытащила колючка из нога Грызя. Куда пошла маленькая женщина?

– Она спросила у меня, где находится полицейский участок, и ушла в том направлении… туда.

Ужасно милый старикан, в самом деле. Я решил, что могу позволить себе немного расслабиться.

– Грызь благодарит мил-человека. Если мил-человека нужен сильный друг, звать Грызя, ладно?

– Буду иметь в виду. А если понадобится моя помощь, только крикните.

Тут я покинул его, пока мы чересчур не подружились. Люди редко бывают вежливы, не говоря уж любезны, с троллем, и я боялся за разговором отвлечься от поисков Тананды. Ради блага Аркадии этого нельзя было допустить.

Думаю, моя краткая беседа все-таки заняла больше времени, чем я представлял. Я нашел Тананду, когда она удрученно сидела на ступеньках полицейского участка, видимо, уже закончив там все свои дела. Должно быть, дела обстояли лучше, чем я предполагал, так как ее не посадили за решетку, а здание все еще стояло на месте.

– Здорово, сестричка, – окликнул я ее как можно веселей. – Ты вроде как грустишь? Проблемы?

– Привет… Корреш? Что ты здесь делаешь?

К счастью, я предвидел этот вопрос и хорошо отрепетировал ответ:

– Да просто взял небольшой отпуск. Пообещал Аазу заскочить в это измерение и проверить несколько потенциальных инвестиций, а когда Скив сказал, что ты тоже здесь, то подумал кстати посмотреть, как у тебя дела.

– Это можно выразить одним словом, – сказала Тананда, снова опуская подбородок на ладони. – Паршиво.

– Возникли затруднения? Ну-ка давай выкладывай все старшему братцу.

Она слегка пожала плечами:

– Выкладывать-то особенно нечего. Я здесь с заданием взыскать долг, потому и думала встретиться с местными жандармами, посмотреть, не числится ли у них чего за этим парнем, или хотя бы узнать, где он.

– И? – поторопил я ее.

– Ну, они, конечно, знают, кто он. Богатый филантроп… пожертвовал миллионы на нужды города, помогает бедным и все такое.

Я почесал в затылке и нахмурился:

– Не очень-то похоже на парня, оставляющего счет неоплаченным, не так ли?

– Настоящая проблема в том, как это проверить. Он, говорят, затворник. Его, кажется, много лет никто не видел.

Я мог понять, почему она подавлена. Это задание явно было не из тех, какие можно закончить в рекордный срок, а ей, разумеется, хотелось поскорей с ним справиться, продемонстрировав свою деловую хватку.

– Положение может стать затруднительным. Кто вообще этот парень?

– Зовут Хус. Похоже на что-то из Доктора Сюсса[1]1
  Теодор Сюсс Гайзел (Доктор Сюсс) – американский детский писатель и иллюстратор своих книг. Автор забавных рассказов и стихов-бессмыслиц.


[Закрыть], не правда ли?

– Скорее на что-то вроде банка.

– Чего-чего?

Вместо того чтобы повторяться, я просто показал. По другую сторону улицы направо стояло заметное здание с вывеской «Национальный банк Хуса».

Тананда тут же поднялась на ноги и двинулась вперед.

– Спасибо, Корреш. Возможно, дело обстоит не так уж печально.

– Не забывай, мы совсем недалеко от полицейского участка, – предостерег я сестричку, спеша от нее не отстать.

– Что значит «мы»? – резко остановилась она. – Это мое задание, братец, поэтому не вмешивайся и не путайся под ногами. Понял?

Я счел нежелательным затевать драку с Танандой посреди людной улицы, не говоря уже о близости полицейского участка, к тому же я вовремя вспомнил, что нахожусь здесь для того, чтобы уберечь ее от неприятностей.

– Да ради бога. Просто я думал пойти с тобой за компанию… как наблюдатель. Ты же знаешь, я люблю смотреть, как ты работаешь. А еще, помнишь, как говорила мамуля: «Доброе участие никогда не помешает».

Не уверен, успокоили ли ее мои слова или она просто решила, что лишнее подтверждение ее заслуг не повредит, но сестричка хмыкнула и направилась в банк.

Учреждение было весьма стандартным для банка: клетки кассиров, столы для заполнения бланков на выдачу и прием вкладов и т. д. Единственное, что вообще заслуживало внимания, – это специальное окошко для обмена межизмеренческой валюты, само наличие которого, на мой взгляд, указывало, что здесь занимались демоновским бизнесом в большей степени, чем можно было ожидать от такого захолустного измерения. Я собрался указать на это Тананде, но у нее явно имелись собственные планы. Даже не взглянув на окошко, она решительным шагом направилась в кабинет управляющего.

– Чем могу помочь, барышня? – равнодушно осведомился сидевший там тупой на вид субъект.

– Многим. Я хотела бы видеть господина Хуса.

В ответ на это нас долго, медленно и внимательно разглядывали слабые глаза, несколько лишних секунд они задержались на мне. Я изо всех сил старался выглядеть невинно… что для тролля не так-то легко.

– Боюсь, это совершенно невозможно, – сказал он наконец, возвращая свое внимание к работе на столе.

Я почувствовал, как Тананда борется со своим темпераментом, и мысленно скрестил пальцы.

– Это крайне срочно.

Глаза снова пробежались по нам, и он с видимым недовольством отложил карандаш.

– Тогда, вероятно, вам лучше обратиться ко мне.

– У меня есть кое-какая информация для господина Хуса, но, думаю, он захочет услышать ее лично.

– Это вы так думаете. Давайте вашу информацию, и я сам решу, позволить вам повторить ее господину Хусу или нет.

Нам выбирать явно было не из чего.

Тананда тоже, кажется, признала это.

– Я не хочу поднимать панику, – сказала она, – но у меня есть надежные сведения, что этот банк собираются ограбить.

Я немного удивился, хотя изо всех сил старался этого не показать. Управляющий банком, похоже, воспринял новость спокойно.

– Боюсь, вы ошибаетесь, барышня, – сказал он с натянутой улыбкой.

– Мои источники редко ошибаются, – стояла она на своем.

– Вы недавно на Аркадии, не так ли?

– Ну…

– Как только вы пообвыкнете тут, то поймете, что в этом измерении нет ни одного преступника, способного хоть что-либо украсть у господина Хуса, не говоря уже об ограблении его банка.

Этот Хус начинал казаться тем еще парнем. Сестричка, однако, не позволила так легко от себя отделаться.

– А как насчет преступника из другого измерения? Не столь уважающего господина Хуса?

Управляющий поднял бровь:

– Кого же, например?

– Ну, что если бы я и мой друг решили…

Дальше она сказать не успела.

Должен признаться, при всей своей напыщенности управляющий дело знал. Я не заметил в его движениях ничего подозрительного, но банк внезапно наполнился вооруженными охранниками. Их внимание сосредоточилось на нас.

Я подтолкнул Тананду локтем в бок, но та раздраженно от меня отмахнулась.

– Сказано было только «что если».

– Конечно, – улыбнулся без всякого юмора управляющий. – Я считаю этот вопрос исчерпанным. Всего хорошего.

– Но…

– Я сказал «всего хорошего».

С этими словами он вернулся к своей работе, не обращая на нас ни малейшего внимания.

Попытка разделаться со всей конторой, полной охранников, граничила бы с безумием. Поэтому я пришел в ужас, сообразив, что сестричка замышляет именно такую акцию, и принялся как можно небрежней насвистывать «Жребий полицейского не из счастливых» Гилберта и Салливана[2]2
  У. Гилберт и А. Салливан – соавторы целой серии комических опер, необычайно популярных в Англии всю последнюю треть XIX века, но ставящихся там и по сей день.


[Закрыть], мягко напоминая, что до полицейского участка рукой подать. Тананда бросила на меня взгляд, способный сбить сливки, но сообщение приняла, и мы ушли без лишнего шума.

– Что теперь, сестричка? – очень тактично спросил я.

– Разве это не очевидно?

Я несколько секунд подумал над этим.

– Нет, – честно признался я. – Мне кажется, ты зашла в тупик.

– Значит, ты все пропустил мимо ушей, – одарила она меня одной из самых надменных своих усмешек. – Управляющий дал мне отличное указание, где попробовать дальше.

– И где же?

– Разве ты не помнишь, как он сказал, что ни один преступник не ограбит этого Хуса?

– Точно. И?

– И если здесь есть криминальные связи, то я, вероятно, смогу ими воспользоваться и получить кое-какие сведения из первых рук.

Мне это показалось довольно зловещим. Но я давным-давно научился не спорить с Танандой, когда та что-то вобьет себе в голову. И решил действовать иначе.

– Не хочу спорить, – придрался я, – но как ты собираешься выйти на эти твои криминальные связи? Они что, пропечатаны в «Желтых страницах»[3]3
  Телефонный справочник.


[Закрыть]?

Ее шаг заметно замедлился.

– Тут есть проблема, – признала она. – И все же должен быть какой-то способ получить нужные сведения…

– Могу я предложить вам стакан холодного соку, барышня?

Это обратился к Тананде мой утренний друг с велолотком. У меня появилось желание посоветовать ему замолчать, так как прерванный мыслительный процесс сестрички мог иметь самые невообразимые последствия, но понятия не имел, как бы это сделать, не выходя из роли. И тут Тананда просто удивила меня. Вместо того чтобы стереть его в порошок за назойливость, она подарила ему самую ослепительную улыбку.

– А, приветик! – промурлыкала она. – За мной должок – я так и не поблагодарила вас за помощь. Помните, утром вы указали мне дорогу к полицейскому участку.

Ну, улыбки сестрички могут сокрушительно подействовать на нервную систему любого представителя мужского пола, и этот тип не стал исключением.

– Не стоит благодарности, – покраснел он. – Если еще чем могу помочь…

– О, вы можете оказать мне одну малюсенькую-премалюсенькую услугу.

Ресницы ее затрепетали, словно бешеные, и лоточник заметно растаял.

– Назовите ее.

– Ну-у-у… не скажете ли, где мне найти хотя бы одного закоренелого преступника, а лучше всего пяток? К сожалению, я здесь недавно и не знаю ни одной живой души, у кого могла бы хоть что-то спросить.

Я счел это безвкусным и ожидал от велолоточника пространных рассуждений по поводу опасного влияния на хорошенькую девушку дурного общества. Однако старикан, несомненно, воспринял это как должное.

– Преступников, да? – потер он подбородок. – Давненько не имел особых дел с подобными личностями. Но прежде их можно было найти в «Условном сроке».

– В чем?

– В «Условном сроке». Это что-то вроде таверны с гостиницей. Владелец открыл ее после того, как ему здорово повезло и он дешево отделался на весьма жарком судебном процессе. Кажется, судья не ошибся, отпустив его на волю, поскольку за ним с тех пор ничего криминального вроде не числилось, но всякая шваль околачивается именно там. По-моему, они надеются, что им кое-что передастся от этого сказочного везения.

Тананда слегка ткнула меня в ребра и подмигнула:

– Ну, похоже, там моя следующая остановка. Так где, вы говорите, уважаемый, находится это заведение?

– Парой кварталов дальше по той улице, а потом свернуть налево в переулок. Не заметить его невозможно.

– Спасибо, вы действительно очень помогли.

– Не стоит упоминать об этом. Вы уверены, что не хотите соку?

– Может быть, позже. Но сейчас я спешу.

Старик покачал головой вслед ее удаляющейся спине.

– Вот в этом-то и беда нынешнего поколения. Все спешат. Согласен со мной, великан?

Я снова стал разрываться между желанием вступить в разговор с этим симпатичным стариканом и необходимостью присматривать дальше за сестричкой. Как всегда, победила верность семье.

– А-а-а… Большой Грызь тоже спешит. Поговорит с маленький человека позже.

– Разумеется. В любое время. Я обычно всегда где-то здесь.

Он помахал мне на прощание, я помахал ему в ответ и поспешил вслед за Танандой.

Когда я догнал сестричку, она казалась полностью поглощенной своими мыслями, поэтому я счел самым мудрым хранить молчание, идя рядом с ней. Я полагал, что она продумывает свой следующий шаг… во всяком случае, пока она не заговорила.

– Скажи-ка мне, братец, – произнесла она, не глядя на меня. – Что ты думаешь о Банни?

Ну, мамуля глупых детей не растила. Только меня с Танандой. Не требовалось усиленной умственной гимнастики, дабы понять, что сейчас не самое лучшее время нахваливать сестричкину соперницу. И все же я чувствовал бы себя лжецом, а то и предателем, если бы соврал в ответ на прямой вопрос.

– Э-э… ну, нельзя отрицать – она привлекательна.

Тананда кивнула, соглашаясь.

– …Полагаю, на дешевый, невзыскательный вкус, – уточнила она.

– Конечно, – осторожно продолжал я, – у нее есть небольшая слабинка по части стремления выпендриться.

– Небольшая слабинка! Корреш, у тебя положительно талант к преуменьшению. Банни – одна из самых нахальных сук, каких я знаю.

Меня вдруг очень обрадовало, что я не развил свою мысль, сравнивая проблему Банни с могучими устремлениями самой моей сестрички. Но думаю, что Тананда включала себя в свой список нахальных сук. И все же я хотел прозондировать почву еще по одному пункту.

– Впрочем, на ее поведение, возможно, влияет увлечение Скивом.

В ответ на это Тананда врезала рукой по минуемому нами указательному столбу, и тот заметно накренился. Она хоть и не так сильна, как ваш покорный слуга, но все же способна вмазать, да еще как… особенно когда взбешена.

– Вот это-то и мучает меня, – прорычала она. – Если она думает, будто ей вот так, в вихре вальса, удастся опутать Скива… то сделает она это только через мой труп. Я не привыкла питаться объедками с барского стола. Скажу одно – ей придется пересмотреть свои намерения!

Я направил на нее свой долгий невинный взгляд.

– Вот это да, сестричка! – воскликнул я. – Ты, кажется, ревнуешь. Я и не представлял, что ты сама имеешь какие-то романтические виды на Скива.

Это чуть замедлило ее шаг.

– Ну, на самом-то деле нет. Просто суть в том… черт возьми, Корреш, мы вырастили Скива и сделали его тем, кем он стал сегодня. Не сомневаюсь, он может найти подругу и получше, чем какая-то штучка из Синдиката.

– А кем именно он стал? Хм-м-м?

Тананда бросила на меня недоумевающий взгляд:

– Не уверена, что поспеваю за твоей мыслью, братец.

– Посмотри как следует на результат наших совместных усилий. Скив сейчас один из самых популярных магов-бизнесменов на Базаре. Кого же он должен, по-твоему, выбрать себе в спутницы. Машу? Посудомойку? А может, одну из лоточниц или мошенниц?

– Ну нет.

Я сам теперь разошелся. Мы с Танандой редко говорили серьезно, и когда это случалось, то обычно она обвиняла меня в неблагоразумии. На этот раз я не собирался дать ей спуску.

– Конечно же, Скив начинает привлекать внимание кое-каких весьма энергичных охотниц за мужьями. Нравится нам это или нет, но мальчик взрослеет, и не считаться с этим нельзя. Скажи откровенно, сестричка, если бы ты сегодня встретилась с ним впервые, а не после стольких лет знакомства, разве сама не сочла бы его лакомым кусочком?

– Он все равно несколько молод для меня, но я понимаю твой довод… и не собираюсь вешаться на шею каждому встречному-поперечному.

– С каких это пор? – осведомился я, но очень тихо.

Тананда бросила на меня суровый взгляд, и я подумал, что она меня услышала.

– Ты меня удивляешь, – нахмурилась она, – можно подумать, ты за союз Скива с Банни.

– С ней или кем-то вроде нее. Будем смотреть правде в глаза, сестричка, при его нынешнем образе жизни малыш вряд ли свяжется с какой-нибудь милой, вежливой, верной, но заурядной девушкой… а если все же такое случится, мы сами вмиг слопаем ее с потрохами.

Шаг Тананды замедлился, она почти остановилась.

– Ты имеешь в виду, что пребывание в нашем обществе губит его личную жизнь? Ты это пытаешься сказать?

Мне захотелось взять ее за плечи и потрясти, но даже самые мягкие мои встряхивания могут оказаться впечатляющими, а я не хотел, чтобы меня арестовали за хулиганство. Вместо этого я просто повернулся к ней с самым строгим выражением лица.

– Слушай, давай обойдемся без сантиментов. Я хочу сказать, что Скив привык к крутому обществу и поэтому уютно с ним будет только прекрасной даме не робкого десятка. И наоборот, с кем-нибудь вроде той же Луанны он будет несчастлив.

– А чем плоха Луанна?

Я пожал плечами и тронулся дальше, вынуждая Тананду следовать за мной.

– О да, она довольно хорошенькая. Но при этом – мелкая аферистка и так недальновидна, что продаст его при первом же намеке на беду. Короче, она будет для него камнем на шее, мешающим ему подняться выше и потенциально способным утянуть на дно. Если уж мы хотим свести парня с аферисткой, то пусть она будет по крайней мере крупной аферисткой… вроде, скажем, некой нашей общей знакомой, имеющей в качестве приданого Синдикат.

Это хотя бы заставило Тананду рассмеяться, и я понял – мы выдержали бурю.

– Корреш, ты бесподобен! А я-то думала, будто сватовство – исключительно женское дело. Просто потрясающе, но ты, братец, определенно сноб.

– Блаходару фас, – сказал я с наилучшим своим акцентом. – Я принимаю эту характеристику с гордостью… учитывая альтернативы. На мой взгляд, все предпочли бы быть снобами, если бы имели возможность выбирать.

– Почему мы остановились?

– Ну, если мы уже закончили обсуждать будущее мастера Скива, то можно, пожалуй, приступать к делу. Взгляни – мы у цели.

Она посмотрела, куда я показывал, и обнаружила, что мы и впрямь стоим перед заведением сомнительного вида, украшенным выцветшей вывеской, провозглашавшей его «Условным сроком». Некрашеные окна были выбиты или вообще выломаны, открывая доступ в затемненное помещение. Здание могло бы показаться заброшенным, если бы не явственно доносившиеся изнутри разговоры и смех.

Тананда двинулась было вперед, но затем встала как вкопанная.

– Минуточку, братец. Что ты подразумеваешь под этим «мы»?

– Я подумал, что раз уж я здесь, то просто…

– Нет, – твердо сказала она. – Это все же мое задание, Корреш, и я вполне способна справиться с ним сама.

– О, я не издам ни звука.

– Да ты просто нависнешь над всеми со своей кривозубой усмешкой и вынудишь их содействовать мне из страха. Лучше уж подожди здесь, а я пока зайду одна. Если не возражаешь, я и сама могу пугнуть кого угодно.

Вот этого-то я и боялся.

– Мне кажется, со мной выйдет помягче, – слабо возразил я.

– Да что ты, братец, – подмигнула она мне. – Небольшая доза суровости никогда мне не мешала. Я думала, ты это знаешь.

Что ж, мне, обойденному с тыла и с флангов, оставалось только прислониться к стене и смотреть, как она, печатая шаг, входит в таверну.

– О да, я знаю, сестричка, – вздохнул я. – Уж поверь мне, знаю.

Хоть мне и запретили принимать активное участие в происходящем, я все же испытывал вполне понятное любопытство и держал на всякий случай ухо востро, пытаясь разобраться в доносящихся изнутри звуках. Ждать мне пришлось недолго.

Когда Тананда вошла, гул разговоров внезапно прекратился. Последовало напряженное молчание, а затем в ответ на чье-то невнятное замечание раздался резкий взрыв смеха.

Я закрыл глаза.

Случившееся вслед за тем было, казалось, разыграно как по нотам. Я узнал повышенный голос сестрички, задавшей вопрос, а в ответ на него снова услышал смех. Затем до меня донесся треск ломаемой мебели. Нет, «треск» это не совсем то слово. На самом деле это был грохот, как если бы кто-то задумал разделаться с увесистым предметом обстановки, жахнув им с размаху по подвернувшемуся неподвижному объекту… вроде чьей-то головы.

Выкрики стали теперь громче, в диапазоне от возмущенных до гневных, сопровождаемые звоном стекла и потрясающей какофонией. Многолетнее пребывание подле Тананды натренировало мой слух, и поэтому я забавлялся, пытаясь составить по звукам список причиненного ущерба.

Вот перевернулся столик…

…еще один стул…

…зеркало (интересно, как это она не попала по стаканам?)…

…вот определенно сломалась кость…

…чья-то голова ударилась о стойку, по-моему, ухом…

…вот теперь только пошли стаканы…

Тело, выброшенное сквозь зеркальное стекло витрины, пролетело мимо меня и подскочило разок на тротуаре, прежде чем замереть обмякшим кулем… и, между прочим, довольно приличных размеров.

Если я не ошибся, сестричка прибегла в этой потасовке к магии, иначе бы никак не добилась добавочного подскока при горизонтальном броске. Либо применила магию, либо действительно разобиделась! Я никак не мог решить, как отнестись к ее нарушению наших неписаных правил, запрещающих пускать в ход магию при потасовках в барах, но все же склонялся не возникать из-за этого. Надо знать Тананду: даже если она просто погорячилась, любое слово поперек может иметь самые неприятные последствия для моралиста.

К этому времени грохот в таверне прекратился и установилась зловещая тишина. Я счел этот момент вполне подходящим для разведвылазки, а потому осторожно пробрался вдоль стены и заглянул в дверь.