Текст книги "Холодные финансовые войны"

ГЛАВА ПЯТАЯ

Бар был явно для военных. По высшему разряду, но для военных. Во всяком случае, клиентов обслуживали настоящие живые официантки. Разумеется, выпивка обходится куда дороже, когда ее приносит смазливая девочка, но военные были последними из могикан, предпочитая переплачивать за обслуживание, лишь бы не пользоваться бездушным гидролифтом сервоматика.

Стив Тидуэл, бывший майор, и его лучший друг Клэнси сидели на своем излюбленном месте в углу, где можно обоим оставаться спиной к стене. Так они решили с самого начала.

– Сегодня плачу я, Стив, – сказал Клэнси, роясь в кармане. – Кто знает, сколько тебе тянуть на пособие по демобилизации.

– Привет, Клэнси, привет, Стив! – Официантка с улыбкой поставила на стол новые стаканы. – Фло сейчас занята и не может выйти, так что я решила сама принести вам выпивку, пока вы не озверели и не разнесли тут все на куски.

– Держи, крошка, – промурлыкал Клэнси, засовывая официантке сложенную купюру в вырез платья. Она даже не отреагировала.

– Стив, а правда, что тебя вышибли? Клэнси с преувеличенным интересом принялся рассматривать что-то на противоположной стене. Стив перехватил взгляд официантки и слегка качнул головой. Она понимающе кивнула и удалилась.

– Серьезно, Стив, а что ты все-таки собираешься делать?

Тидуэл пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, буду зарабатывать тем, чем занимался раньше, – воевать с настоящим оружием.

– А на кого ты будешь работать? Если ты еще не в курсе, то знай: ты попал в черный список. Единственное место, где идет настоящая война, – это Ближний Восток, а Нефтяной концерн тебя не возьмет.

– Почему это ты так уверен? Пару месяцев назад они просто ползали передо мной на брюхе, пытаясь перекупить у Коммуникаций.

Клэнси презрительно фыркнул.

– Пару месяцев назад. Да хоть бы и пару дней. Все это было до того, как тебя поперли. Теперь они на тебя и смотреть не захотят. Если ты не годишься для Коммуникаций, то значит, не годишься и для Нефтяного концерна. Они так сговорились, и с этим ничего не поделаешь.

Тидуэл с минуту молча смотрел в стакан, потом сделал большой глоток.

– Ты прав, Клэнси, – вкрадчиво сказал он наконец. – Только можно я немножечко помечтаю, пока не надерусь в стельку?

– Извини, Стив, – пробормотал Клэнси. – Просто мне показалось, что ты действительно веришь в то, что говоришь.

Тидуэл с иронией поднял стакан:

– За недоумков-офицеров и недоносков-солдат – за тех, из кого состоят армии!

Тидуэл допил одним глотком и жестом велел принести еще.

– Слушай, Стив, ведь это не из-за парней ты влип на сей раз, верно?

– Нет, не из-за них. Всего лишь потому, что я им дал такое задание, которое они не могли провалить, – быть пушечным мясом. Жми на гашетку, пока не получишь другого приказа! Не знаю, мне только кажется, или боеспособность наших войск действительно упала? Кстати, что за кретин был там в паре с тобой? Клэнси вздохнул.

– Максвелл. Ты не поверишь, он у нас один из лучших.

– Вот-вот, я и говорю! Когда корпорации завели свои армии, у нас остались только такие герои: ни черта не умеют, кроме как превращаться в каменных истуканов, когда в них попадает пуля. Слушай, где все прежние настоящие мужики, вроде тебя и Гассана? Вот бы сколотить отряд за счет корпораций, самим подобрать ребят и платить им от восемнадцати до сорока тысяч баксов в год, тогда можно за месяц завоевать весь мир.

– А что мы с ним станем делать?

– Да дьявол его знает. Я солдат, а не политик. Но черт меня разбери, я горжусь своей работой, и, когда воюют спустя рукава, это оскорбляет мое эстетическое чувство. Такого дерьма полно на любой войне. А ведь буквально с горсткой действительно классных парней можно горы свернуть.

– Что поделаешь, приходится работать с тем, что тебе дают. И это еще лучшее из того, что сейчас есть. Ты бы только посмотрел на регулярные правительственные войска!

– Регулярные войска! Как ты можешь вообще произносить это слово?

Прополощи рот виски…

Тут как раз подошла официантка с очередной порцией виски.

– Послушай, Фло, детка. Передай Бонни, я сожалею, что был невежлив с ней. Если она подойдет к нам еще разок, я постараюсь загладить свою вину.

Тидуэл привычным жестом попытался обнять официантку за талию, но та также привычно увернулась, отступив в сторону.

– Хорошо, Стив, я передам, только не тешь себя напрасными надеждами. По-моему, тебе идет, когда ты злишься.

Она повернулась, собираясь уйти, и Клэнси, изловчившись, звучно шлепнул ее по заду. Официантка взвизгнула, потом ухмыльнулась и отплыла, нарочито виляя бедрами. Тидуэл с Клэнси загоготали.

– Я рад, что ты расслабился, – заметил Клэнси, отсмеявшись. – Ты мне ужасно не нравился.

– Ты же меня знаешь. Влей в меня побольше виски, и я переживу даже конец света! Но вообще-то ты прав, Клэнси, ну, насчет того, что это не парни меня подвели. Вот что больше всего злит меня в этой истории. – Тидуэл оперся затылком о стену. – Если бы это они меня подставили, или план операции никуда не годился, или там еще почему, я бы так не бесился. Что поделать, издержки производства. Но так вляпаться, непонятно из-за чего… Я же здесь ни при чем! Чертовски обидно.

– Так и не выяснили, что там с вашими ларингофонами?

– Нет. Как и в обоих предыдущих случаях. Я лично следил за работой техников, пока они разбирали и проверяли его, каждое соединение, каждый узел! И ничего, абсолютно ничего. Я сам ничего не смог найти, а уж можешь поверить, я искал хорошо. Так что, если исключить неисправность ларингофона, останется только одна причина провала – плохой командир, и мальчик Стив получает свой заслуженный пинок под зад.

– Слушай, а как они у вас устроены? В мгновение ока атмосфера изменилась. Тидуэл продолжал сидеть в той же расслабленной позе подвыпившего человека, прислонившись к стене, однако тело его неожиданно напряглось, а глаза смотрели ясно и настороженно.

– Ну хватит, Клэнси. Что это? Ты же знаешь, я не могу раскрывать секретную информацию и терять доверие работодателя, даже бывшего. Если я это сделаю, мне никто никогда не предложит работу.

Клэнси невозмутимо отхлебнул из своего стакана, совершенно не обескураженный отповедью приятеля.

– Ты это понимаешь, и я это понимаю, но мои «друзья» из Нефтяного концерна не понимают. Я просто решил подкинуть тебе этот вопросик, чтобы оправдать увольнительную. Ты же знаешь порядок: «Мы старые приятели, а его только что выперли. Если вы дадите мне сегодня увольнительную, то, может, мне удастся как следует накачать его и кое-что выудить».

– Ну что ж, отчасти ты преуспел. – Тидуэл снова взял стакан, отпил из него и со стуком поставил на стол. – Ну ладно, хватит валять дурака. Есть какие-нибудь хорошие идеи насчет моего будущего?

Клэнси осторожно пригубил.

– Право, не знаю, Стив. Последняя большая заварушка, где я был в деле, – это русско-китайская война.

– Ну а как насчет них? Я знаю, они закрыли границы и оборвали связь с внешним миром, когда война закончилась, но ведь это колоссальная территория с огромным населением. Не может быть, чтобы там, внутри, не было никакой возни. – Я-то сделал оттуда ноги, но если ты готов работать на другую идеологию, может, что-нибудь и найдется.

– Идеология, дерьмология… Я же сказал тебе, я солдат, а не политик. Ты еще не растерял свои тамошние связи?

– Ну…

– Прошу прощения, джентльмены. Наемники подняли глаза. У их столика стояло трое мужчин. Один из них был явно азиатского типа, двое других

– европейцы. Все в деловых костюмах с атташе-кейсами в руках.

– Не могли бы вы пройти с нами в отдельный кабинет? Мне кажется, это будет полезно для всех нас.

– К вашим услугам, – церемонно ответил Тидуэл, вставая. Перехватив взгляд Клэнси, он вопросительно поднял бровь. Клэнси заговорщицки подмигнул в ответ. Они будут в паре.

Когда наемники проходили мимо стойки бара, Фло подняла большой палец принятым у авиаторов начала века жестом, давая понять, что она все видит и придержит столик до их возвращения. Кабинет, куда провел наемников восточного вида господин, был одним из самых дорогих и роскошных в заведении, что само по себе сулило немало интересного. В этом кабинете гарантировались отсутствие подслушивающих устройств и секретность переговоров. На столике уже стояли бокалы со спиртным. Незнакомец жестом предложил гостям присесть.

– Разрешите представиться. Меня зовут Ямада. Он не соизволил представить своих спутников, из чего следовало, что это телохранители. Почти Рефлекторно оба наемника окинули телохранителей холодными оценивающими взглядами, потом перевели глаза на Ямаду.

– Если не ошибаюсь, вас зовут Стивен Тидуэл? – Ямада посмотрел на Клэнси: – А вы Майкл Клэнси?

Тидуэл и Клэнси молча кивнули. Пусть пока говорит он.

– Насколько мне известно, вас только что уволили из Коммуникационного синдиката, верно, мистер Тидуэл?

Стив снова кивнул. Он был просто взбешен, хотя внешне постарался не показать этого. Интересно, что они такого натворили с Клэнси? Может, их засекли в увольнении с оружием?

Ямада достал из кармана два конверта. Положил их на стол и придвинул к Тидуэлу и Клэнси.

– В каждом конверте по тысяче американских долларов. Это плата за то, что вы тратите свое время на беседу со мной. Независимо от ее результата, я рассчитываю на вашу профессиональную честь. Я надеюсь, что вы сохраните в тайне факт нашей встречи, так же как и содержание разговора.

Наемники снова кивнули в знак молчаливого согласия. Это было стандартное начало переговоров: таким образом гарантировалась защита интересов обеих сторон – наемников и нанимателя.

– Очень хорошо. Мистер Тидуэл, мы бы хотели заключить с вами контракт из расчета шестьдесят тысяч долларов в год плюс льготы.

Клэнси поперхнулся виски. Тидуэл выпрямился в своем кресле.

– Шестьдесят тысяч…

– Мы также хотели бы заключить контракт с вами, мистер Клэнси, с оплатой сорок пять тысяч долларов в год. Разумеется, в эту сумму не входит восемнадцать с половиной тысяч, которые вы должны выплатить Нефтяной корпорации за расторжение контракта.

Теперь уже оба наемника взирали на Ямаду с нескрываемым изумлением. Клэнси опомнился первым.

– Мистер, а вы случайно не шутите?

– Извините за вопрос, – прервал его Стив, – но вам не кажется, что сумма слишком велика, чтобы предлагать ее, не ознакомившись с нашими личными делами?

– Уверяю вас, мистер Тидуэл, мы ознакомились с вашими личными делами. И вашим, и мистера Клэнси. – Ямада улыбнулся. – Позвольте заметить, джентльмены, это не совсем обычное предложение. Это результат многомесячных изнурительных поисков и расчетов.

– А что мы должны будем делать за эти деньги? – угрюмо осведомился Клэнси, потягивая виски и не отрывая глаз от японца.

– Вы, мистер Клэнси, будете личным адъютантом и советником мистера Тидуэла. А вы, мистер Тидуэл, будете ответственным за финальный этап тренировок нашего спецотряда и в случае необходимости поведете его в бой. За вами остается решающее слово в оценке уровня подготовки наших бойцов, а также в выборе тактики.

– Чьи это бойцы и в каком сражении они будут участвовать?

– Я представляю дзайбацу, японские корпорации. В настоящий момент нас больше всего интересует война между Коммуникационным конгломератом и Нефтяным концерном.

– Вы хотите, чтобы мы повели ваших людей против этого сборища идиотов? – Клэнси ухмыльнулся. – Наш выбор бойцов и наша тактика? Мистер, я ваш с потрохами!

Тидуэл даже не обернулся на него.

– Я бы хотел взглянуть на ваших людей, прежде чем дам окончательный ответ.

– Разумеется, мистер Тидуэл, – кивнул Ямада. – Мы охотно пойдем на это условие, потому что уверены: вы будете более чем просто удовлетворены нашими бойцами.

– В таком случае мы договорились. Начнем прямо сейчас?

Тидуэл поднялся, а следом за ним встал и Клэнси, но Ямада жестом удержал их.

– Еще одна маленькая деталь, джентльмены. Дзайбацу полностью доверяют людям, которые им служат, так что я хочу сообщить вам кое о чем, что вам следует знать, прежде чем вы примете окончательное решение. Трудности с ларингофонами, с которыми вы, мистер Тидуэл, сталкивались в последнее время, а также ваши проблемы с заданиями, мистер Клэнси, устроили мы. Мы стремились ослабить вашу привязанность к вашим бывшим работодателям и облегчить себе задачу – уговорить вас принять наше предложение.

Тидуэл и Клэнси оторопело уставились на него.

– Но… каким образом? – выдавил наконец из себя Тидуэл.

– Непосредственный командир мистера Клэнси, который давал ему и его бойцам такие странные задания, наш человек. Он выполняет наши приказы. А что касается неудачи мистера Тидуэла… – Ямада повернулся и хитро посмотрел на Стива. – Ну, скажу просто, что, хотя Коммуникации и владеют патентом на изготовление ларингофонов, в реальности субподряд передан одному из членов дзайбацу. Их изготовление связано с чрезвычайно дорогостоящим ручным трудом, так что у нас были все возможности внести в устройство некоторые «модификации», которые совершенно невозможно обнаружить. Зато теперь мы имеем возможность отключать или глушить сигнал, когда нам это необходимо.

Изумление наемников достигло предела. Даже если сообщение Ямады и разозлило их поначалу, то теперь их мысли были заняты иным: они обдумывали широкие возможности использования в боевых действиях новшества, о котором только что рассказал Ямада.

– Так вы хотите сказать, что мы можем заткнуть их переговорники, когда нам будет нужно? И у вас есть свои люди в командовании армии Нефтяного концерна?

– Собственно говоря, в командовании обеих армий. И не только. Я ведь уже говорил вам, это не совсем обычный случай. Надеюсь, вы поможете нам включиться в войну с максимальным эффектом.

С напускным спокойствием, давшимся ему с трудом, Тидуэл допил виски, потом встал и протянул Ямаде руку.

– Мистер Ямада, мы будем работать на вас с превеликим удовольствием!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мозер оторвался от работы, чтобы вытереть со лба капельки пота, потом снова склонился над столом. Направив поудобнее мощную лампу, он взял часовую отвертку и что-то подправил в портативном терминале.

Не снимая окулярную трубку, он отложил в сторону инструмент, потянулся к лежавшей на конце верстака клавиатуре и набрал информацию. Наконец он выпрямился и перевел дух. Все, готово. Он подвигал занемевшими руками, чтобы восстановить кровообращение, любуясь своей работой.

Крошечный терминал был поистине произведением искусства. С виду его вполне можно было принять за футляр для сигарет, коим он якобы и являлся. Однако стоило одновременно нажать на три угла, как открывался внутренний металлический рабочий блок, на первый взгляд безжизненный, но на самом деле функционирующий. Два тонюсеньких провода были упрятаны в катушках и могли вытягиваться из них на такую длину, которая позволяла подсоединять терминал к любому телефону. На обратной стороне крышки помещался миниатюрный экран. Ниже располагалась клавиатура с буквами и цифрами для ввода информации. Там же была специальная металлическая площадка. При выходе на связь агент прижимал к ней большой палец левой руки, и компьютер идентифицировал узор его папиллярных линий с информацией, заложенной в блок памяти головного компьютера. Одновременно определялась температура тела, что позволяло установить, жив агент или мертв, а также сердечный ритм, что показывало, не находится ли агент в состоянии нервного стресса. Если хотя бы один из трех параметров не соответствовал требованиям, прибор самоуничтожался. Нет, ничего особенно впечатляющего, похожего на взрыв, не происходило – просто срабатывал крошечный термальный блок, замыкая схему.

Японцы, которые изготовляли для Мозера эти аппаратики, превзошли себя. Ему оставалось лишь сделать окончательную доводку и настройку для ввода кодового номера, шифра агента, прежде чем пустить аппарат в дело. Код позволял осуществлять личную связь, а не просто получать обычные сообщения. Мозер горделиво улыбнулся. Он прошел долгий путь в бизнесе после того случайного старта. Как-то на приеме один из его знакомых полушутя предложил заплатить ему, если он расскажет кое-какие подробности о работе фирмы Тома над усовершенствованием одной машины. Том также полушутя отказался, однако поинтересовался, насколько серьезно предложение. Это вылилось в весьма продолжительную беседу, и в течение всего вечера приятель посвящал Тома в тонкости промышленного шпионажа, расписывая высокие ставки этого занятия ввиду повышенного риска.

Вскоре – всего через неделю – другой приятель Тома, работавший в той же, что и он, компании, признался за чашкой кофе, что сидит на мели, и сказал, что готов пойти на разумный риск, если это принесет ему быстрый и приличный заработок. Том передал этот разговор предыдущему собеседнику и вызвался быть посредником.

Последующие годы он много раз выступал в той же роли. Некоторые из тех, с кем он имел дело, попались и вылетели из фирмы за свои махинации, однако Том всегда выходил сухим из воды, поскольку никогда напрямую не участвовал в сделках. Постепенно его клиентура так разрослась, что Мозер уже мог без сожаления расстаться с корпоративным миром и целиком сосредоточиться на своем весьма прибыльном бизнесе.

Как большинство людей, которые завели собственное дело, он предъявлял к себе столь высокие требования, какие и представить себе не могли ни в одной из компаний, где он когда-либо служил. И все же он работал с радостью и желанием, сознавая, что работает не потому, что должен, а потому, что хочет этого. Он был сам себе хозяин, а не гнул спину на корпорацию.

Мозер отложил в сторону портативный терминал и потянулся, расправив одеревеневшие от длительного напряжения плечи. Уже поздно, и пора спать. Жена терпеливо ждет, читает, наверное. Если Мозер сейчас же не отправится домой, будет большой шум. Вообще-то жена уже несколько раз высказывалась на прошлой неделе относительно его все более поздних возвращений.

Наконец Мозер решился. А ну ее! Несколько лишних минут ничего не меняют. Он уселся за рабочий стол и включил свой компьютер. Том даже и мысли не допускал, что жена, потеряв терпение, заявится в офис и оторвет его от работы. Она может пилить его, ворчать и дуться сколько ее душе угодно, когда он дома, но когда муж работает, лучше его не трогать.

Файл, который он вызвал из памяти, был до боли знакомым. Конечно, Бразилия. Том по-прежнему называл его так, хотя «Бразилия» уже настолько расползлась во все стороны, что накрыла собой огромную территорию. Теперь этот файл следовало называть « Бразилия – Исландия

– Африка – Великие равнины», однако те два сообщения, что явились толчком всему, были именно из Бразилии, а потому файл по-прежнему ассоциировался в сознании Мозера с этой страной. Мозер сосредоточился на экране. Из двух строчек файл разросся на полэкрана. Однако кое-что в нем развивалось весьма странно, не так, как можно было ожидать, и это приводило его в замешательство. Явно формировалась какая-то схема, система, но Мозер никак не мог ухватить ее сути. В ней не было смысла. Он пробежался пальцами по клавиатуре, и все строчки на экране погасли, за исключением названий восьми корпораций. Мозер откинулся на спинку кресла, в задумчивости изучая их.

Набор был довольно странный: четыре нефтяные корпорации, рыбный концерн, две горнорудные корпорации и коммуникационный конгломерат. Что у них может быть общего? Некоторые из этого списка были транснациональными корпорациями, некоторые – сугубо местного значения. Одни имели головную контору в Америке, другие базировались за океаном. Так что же все-таки их объединяет?

Мозер, нахмурившись, снова принялся колдовать над клавишами. Восемь названий выстроились в пары и разошлись в разные стороны – по два в каждом углу экрана. Теперь Мозер получил две горнорудные корпорации (Африка), две нефтяные корпорации (Великие равнины), тандем из нефтяной корпорации и рыбного концерна (Исландия) и такой же из нефтяной корпорации и коммуникационного конгломерата (Бразилия). Опять ничего не понятно. Нет, это не объединенные компании. Такое попросту невозможно, уж слишком разнятся интересы исландской пары и бразильской. Более того, если можно верить публикациям в деловых журналах, горнорудные корпорации в Африке, а также две нефтяные корпорации на Великих равнинах – жесточайшие конкуренты. Они не могли объединиться в принципе. Что же общего у этих восьми корпораций?

Почти бессознательно Мозер нажал на очередную клавишу. На экране, в самом его центре, возникла надпись «К-блок» и замерцала надоедливо, вызывая приступ головной боли. Мозер снова защелкал клавишами – и вот уже появилось несколько строк, увязывая каждую из восьми корпораций с коммунистическим блоком.

У К-блока были одни и те же, неизменные запросы на приобретение специфических сведений относительно каждой из восьми корпораций: «ПРИОБРЕТЕМ ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ПРИЕМЕ НА РАБОТУ, А ТАКЖЕ ОБ ИСТЕЧЕНИИ СРОКОВ КОНТРАКТА РАБОТНИКОВ УКАЗАННОЙ КОМПАНИИ». Руки Мозера снова задвигались. Все новые строки стали возникать на экране, разрастаясь, как паутина. Одна из горнорудных корпораций желала получить аналогичную информации о шести корпорациях в остальных трех регионах, равно как и коммуникационный конгломерат. Парочка из нефтяной корпорации и рыбного концерна жаждали знать об изменениях в списках персонала двух других пар на Великих равнинах и в Африке.

Мозер должен был бы прыгать до потолка. Подобные дублирующиеся запросы на одну и ту же информацию позволяли ему удвоить свои проценты, а то и вовсе взвинтить цены. Он должен был радоваться. Но он не радовался. Неясно, известно ли корпорациям о том, что за ними следит К-блок, однако друг о друге они знали и шпионили друг за другом.

Да, но ради чего? Что, черт побери, такого жизненно важного в этих списках персонала? Создавалось впечатление, что существует некий фонд специалистов, которых корпорации обменивают и передают друг другу, только что это за специалисты? Инженеры? Всем известно, что целые толпы инженеров осаждают приемные корпораций в поисках работы. Богатейший выбор. Что же это за специалисты, которыми без конца обмениваются корпорации? Разные регионы, с совершенно различным климатом, так что дело вовсе не в том, что требуется рабочая сила, привычная к данным конкретным условиям.

Мозер вдруг понял, что он использует метод отрицания. Подобный метод, основанный на исключении, скучен и утомителен, к тому же не всегда продуктивен из-за слишком большого количества вариантов. Всегда лучше работать с тем позитивом, который у тебя есть.

Он очистил экран и вызвал новые запросы восьми корпораций. Мозер медленно прочитал строки. Увы, опять ничего особенного. Обычные межведомственные склоки и вечная борьба за место под солнцем. Например, как проводит свое свободное время данный чиновник? Располагает ли кто-нибудь закрытой информацией о планах предстоящей презентации конкурирующей фирмы? Не перенесут ли ее в другую гостиницу? Если связь между офисами в один прекрасный день наконец станет нормальной, Мозер рискует потерять значительную часть своей клиентуры. Тем не менее в этой каше дурацких запросов не было ничего, что дало бы ему ключ к разгадке.

Он снова очистил экран и вызвал газетную статью. По крайней мере это хоть и скудный, но фактический материал. Мозер прильнул к экрану, в двадцатый раз перечитывая статью.

Его агент пропустил связь не по забывчивости и не потому, что пал от руки убийцы. Он попал в дорожно-транспортное происшествие и все еще находился в больнице. В статье из бразильской газеты сообщались подробности инцидента. Все выглядело весьма достоверно. Агент стоял на светофоре, когда в него врезалась идущая сзади машина, в результате чего машина агента пролетела несколько разделительных полос на весьма оживленном перекрестке. В общем, ничего подозрительного… за исключением того, что водитель врезавшейся в агента машины служил в одной из тех самых восьми корпораций, за которой шпионили все остальные.

Мозер еще раз перечитал статью и покачал головой. Нет, это, наверное, простое совпадение. Он вспомнил, о чем должен был доложить ему агент в тот вечер – о планах продажи какого-то электронного устройства, используемого Коммуникационным конгломератом. Виновник аварии, Майкл Клэнси, работал на Нефтяной концерн. Знай он о содержании шифровки, то скорее позволил бы агенту передать информацию, либо попытался бы сам похитить ее, чего он, однако, не сделал. Так что газета, скорее всего, права – обычное дорожно-транспортное происшествие. Парень подцепил в баре официантку и не помнил себя от счастья. Мозер вдруг осознал, что сидит у экрана уже около двух часов. Да, задаст ему сегодня жена. Но нужно еще кое-что проверить.

Он убрал с экрана статью и вызвал свежие поступления. В этот день было кое-что новенькое – запрос от К-блока, в очередной раз относительно списков персонала. Только на сей раз объектом его внимания оказалась группа японских концернов.

Мозер хмуро перечитал запрос. Запрос весьма озадачил, если не обеспокоил, его сразу по нескольким причинам. Во-первых, это была новая составляющая его и так уже усложнившейся головоломки, или, так сказать, новый фронт событий, новый регион. Но было и еще кое-что, что весьма не понравилось ему. Одна из фирм, упоминавшихся в запросе, как раз производила его полевые терминалы. Впервые в душу Мозера закралось сомнение в надежности собственных шифраторов.