Текст книги "Путь кинжалов"

Ренейле кивнула, наконец-то соглашаясь с доводами; трудно поступить иначе, когда Айз Седай просто утверждает какой-то факт. Тем не менее Илэйн удивилась. Что же было записано на тех страницах, которые не уцелели? Должно быть, недаром Сарейта слегка замялась. Но с вопросами – попозже, когда вокруг будет поменьше ушей.

Когда Ренейле и Сарейта отошли, Найнив резким движением расправила юбки, явно недовольная, что ее перебили, и вновь открыла рот.

– Продолжай показ, Найнив, – хриплым голосом распорядилась Кайре. Ее темное лицо напоминало замерзший пруд.

Найнив подвигала челюстью и только потом заговорила. Речь свою она продолжала торопливо, словно боялась, что ее опять перебьют.

Следующая часть урока была посвящена передаче контроля над кругом. Тут снова требовалась добрая воля участниц, поэтому Илэйн, потянувшись к Найнив, затаила дыхание, пока не ощутила малый сдвиг, означавший, что теперь она управляет своим потоком Силы. И разумеется, тем потоком, что шел через Найнив. Сама Илэйн не была уверена, что получится: Найнив могла сформировать круг с легкостью, если не с изяществом, но передача главной роли требовала некой уступки. А Найнив испытывала значительные трудности, отказываясь от контроля при вовлечении в круг, – точно так же ей некогда было трудно открыть для себя саидар. Вот потому-то с этого мгновения руководство кругом перешло к Илэйн. Ведь нужно передать круг Кайре, а у Найнив это дважды может и не получиться. Ей легче дважды извиниться.

Илэйн соединилась с Авиендой, тем самым показав Талаан, как использовать ангриал: насколько тут можно что-то увидеть. И все прошло замечательно; Авиенда указания схватывала на лету, и слияние протекало легко. Как выяснилось, Талаан тоже учится быстро; она без заминки влила свой усиленный ангриалом поток в общий. Одну за другой Илэйн включала в круг всех и сама едва ли не дрожала от устремившейся в нее полноводной реки Силы. Еще никто не зачерпнул столько, сколько сейчас могла зачерпнуть она, а если еще прибавить ангриал… С каждым мигом чувства Илэйн становились острее и острее. Она ощущала густой аромат, доносящийся из золотых резных коробочек на шее у Ищущих Ветер, с легкостью отличала один запах от другого, видела каждую складку и морщинку на одеждах так ясно, словно уткнулась носом в ткань, чувствовала слабые токи воздуха у своей кожи, касания которых не уловила бы без Силы.

Разумеется, ее восприятию открылось не только это. Соединение в круг отчасти напоминало установление уз со Стражем, только более глубокое и в какой-то мере даже более интимное. Илэйн знала, что после подъема на холм Найнив натерла на правой ноге болезненную мозоль. Найнив вечно расхваливала хорошие крепкие туфли, а сама питала слабость к мягкой, без задников обуви, богато украшенной вышивкой. Найнив не отрывала хмурого взора от Кайре, ее руки были скрещены, а пальцы, окольцованные ангриалом, теребили переброшенную через правое плечо косу. Вся ее поза выражала уверенность, но внутри бушевал шквал эмоций. Страх, тревога, нетерпение, настороженность, раздражение, предчувствие наталкивались друг на друга, захлестывали, иногда исчезая под наплывом остальных; рябь тепла и жаркие волны угрожали взорваться пламенем. Найнив пока обуздывала эти эмоции, особенно жар, но они возвращались. Илэйн подумала было, что постигла их значение, но нет – то был некий проблеск, исчезнувший прежде, чем она успела его разглядеть.

Как ни странно, и Авиенда испытывала страх – малый, обузданный, не идущий ни в какое сравнение со страхом настоящим. Гарению и Кирстиан охватил едва ли не откровенный ужас; удивительно, как они вообще сумели обнять Источник. Реанне просто-таки переполняло желание познать, и не важно, что она нервно разглаживала юбки. А что до Ата’ан Миэйр… Даже Тебрейлле излучала тревожную настороженность, и без переглядки Метарры и Райнин было понятно – их фокусом была Кайре, которая властно и нетерпеливо наблюдала за всеми.

Ее-то Илэйн оставила напоследок. И для нее не стало неожиданностью, что понадобилось четыре попытки – четыре! – чтобы ввести женщину в круг. Кайре подчиняться любила не больше Найнив. Оставалось лишь надеяться, что Ренейле выбрала Кайре за ее способности, а не из-за высокого ранга.

– Теперь я передаю круг тебе, – сказала Илэйн Ищущей Ветер, когда наконец довершила начатое. – Если ты вспомнишь, что я делала с Най…

Слова будто застряли в горле, когда руководство кругом мгновенно отобрали. Ощущение было такое, точно внезапный порыв ветра махом содрал с нее всю одежду или же вырвал кости из тела. Илэйн разъяренно выдохнула; коли со стороны это смахивало на плевок, значит так оно и было.

– Хорошо, – заметила Кайре, потирая руки. – Хорошо.

Ее внимание сосредоточилось на Чаше, она рассматривала Чашу, склоняла голову то на один бок, то на другой. Впрочем, она не оставляла без внимания и происходящее вокруг. Реанне собралась было присесть, и Кайре, не поднимая головы, рявкнула:

– Стой на месте, женщина! Это тебе не рыбка на палочке! Стой, пока тебе не разрешат пошевелиться!

Вздрогнув, Реанне вскочила, но для Кайре она словно перестала существовать. Ищущая Ветер впилась глазами в приплюснутую хрустальную Чашу. Илэйн ощущала решимость, способную сдвинуть горы. И что-то еще, крошечное и быстро подавленное. Неуверенность. Неуверенность? Если после всех трудов вдруг окажется, что Кайре не знает, что делать…

В этот миг Кайре сделала глубокий вдох. Саидар хлынула сквозь Илэйн, и она едва сумела ее удержать; нерушимое кольцо слепяще-яркого света вспыхнуло перед глазами, соединив женщин в круг. Там, где использовали ангриал, сияние было ярче. Илэйн внимательно наблюдала, как направляет Силу Кайре: она формировала сложное плетение из всех Пяти Сил – четырехконечную звезду, которую потом наложила на Чашу с необыкновенной точностью, – в последнем Илэйн была почему-то уверена. Звезда коснулась Чаши, и Илэйн затаила дыхание. Некогда ей довелось направить чуточку Силы в Чашу – в Тел’аран’риоде, и та Чаша была лишь отражением настоящей Чаши, но от этого поступок не стал менее опасным, – и тогда прозрачный кристалл подернулся светлой голубизной, и резные облака пришли в движение. Теперь же Чаша Ветров стала голубой, каким бывает чистое голубое летнее небо, и по ней побежали кудрявые белые облака.

Четырехконечная звезда стала пятиконечной, композиция плетения слегка изменилась, и Чаша превратилась в зеленоватое море с огромными вздымающимися валами. Пять лучей перешли в шесть, и небо сделалось иным, темнее, похожим на зимнее, с фиолетовыми облаками, набухшими дождями или снегопадами. Семь лучей, и серо-зеленое море забушевало штормом. Восемь – и небо. Девять – и море, и внезапно Илэйн ощутила, как сама Чаша потянула саидар неким бешеным водоворотом, куда более мощным потоком, с каким вряд ли сумел бы совладать весь круг.

Внутри Чаши море перетекало в небо, волны превращались в облака; тут из приплюснутого хрустального диска выстрелила вверх перекрученная, переплетенная колонна саидар. Огонь и Воздух, Вода и Земля, и Дух, колонна затейливого кружева шириной в Чашу взбиралась вверх и все выше, и вот ее верхушка исчезла из вида. Кайре продолжала сосредоточенно трудиться над своим плетением, пот струился по ее лицу. Она помедлила, как казалось, единый миг, только для того, чтобы сморгнуть с ресниц соленые капельки, одновременно пристально рассматривая возникшие в Чаше изображения. Затем наложила новое плетение. С каждым переплетением узор в толстой колонне изменялся, явно откликаясь на действия Кайре.

Как поняла Илэйн, очень хорошо, что не ей нужно сосредоточивать потоки в этом круге; то, что сейчас вершила Кайре, требовало многих лет обучения. Очень многих лет занятий. Внезапно Илэйн поняла еще кое-что. Этот вечно меняющийся кружевной узор саидар обвивался вокруг чего-то невидимого, благодаря чему колонна и обрела плотность. Потрясенная, она сглотнула вставший в горле ком. Кроме саидар, Чаша притягивала и саидин.

Надежда, что никто больше этого не заметил, исчезла, стоило Илэйн бросить взгляд на других женщин. Половина уставилась на перекрученную колонну с отвращением, с каким, должно быть, они взирали бы на Темного. Среди эмоций, которые она улавливала, преобладал страх. Кое у кого испуг грозил превратиться в ужас, как у Гарении и Кирстиан. Чудо еще, что эти две не рухнули без чувств. Еще чуть-чуть, и Найнив начнет тошнить – судя по ее враз помертвевшему лицу. Авиенда внешне казалась по-прежнему спокойной, но внутри у нее дрожало и пульсировало крошечное ядрышко страха.

От Кайре исходила решимость, столь же непоколебимая, как и выражение ее лица. Ничто не заставит Кайре свернуть с пути, тем более простое присутствие оскверненной Тенью саидин. Ничто не остановит ее. Она работала с потоками, и внезапно на незримой вершине колонны расцвела паутина, похожая на причудливое колесо с необычно вставленными спицами, – густое кружево на юге редело к северу и северо-западу, одинокие спицы уходили в другие стороны. Они разрастались, с каждым мигом меняя облик, разбегались по небосклону. И там была не только саидар; местами эта паутина обхватывала что-то еще, изгибалась вокруг чего-то, невидимого Илэйн. Кайре по-прежнему плела, и колонна отзывалась на ее действия, отвечали и саидар, и саидин, а паутина менялась, и ее узоры плавно перетекали один в другой, точно в небесах безостановочно все вращался и вращался кривобокий калейдоскоп, конец которого исчезал где-то вдали.

Без всякого предупреждения Кайре выпрямилась, потирая спину кулаками, и отпустила Источник. Колонна и паутина исчезли, точно испарились, а сама Кайре, тяжело дыша, скорее осела, чем опустилась наземь. Чаша вновь очистилась, но маленькие обрывки саидар еще мелькали и посверкивали по ободу.

– Готово, если то угодно Свету, – устало вымолвила Кайре.

Илэйн едва ее слышала. Нельзя так заканчивать работу в круге! Когда Кайре отпустила Источник, Сила одновременно покинула всех женщин. Глаза Илэйн широко раскрылись. Все случилось мгновенно: ты будто бы стоишь на самой высокой в мире башне, а потом раз – и никакой башни в помине нет! Длилось это один миг – но ощущение не из приятных. Она чувствовала усталость, точно сама все проделала, а вовсе не служила проводником, но острее всего ощущала потерю. Разрыв связи с саидар и без того не доставляет радости, а когда связь исчезла в мгновение ока… Просто немыслимо!

Другие чувствовали себя много хуже. Едва объединявшее круг свечение погасло, Найнив села, где стояла, словно ноги у нее подломились. Она сидела, шумно дыша, смотрела на браслет с кольцами и поглаживала его пальцами. Пот заливал ее лицо.

– Я как кухонное сито, через которое просеяли всю муку на мельнице, – пробурчала она.

Пропустить через себя такую уйму Силы – испытание не из легких, даже с ангриалом.

Талаан шатало, точно тростинку на ветру, она исподтишка кидала на мать неуверенные взгляды, явно опасаясь сесть без позволения. Авиенда стояла выпрямившись, на лице ее застыло выражение, говорившее, что сохранять позу ей удается лишь силой воли. Она даже едва заметно улыбалась, а на языке жестов Дев показала – «стоит своей цены». А потом еще сразу добавила – «более чем». У всех был очень усталый вид; правда, те, кто воспользовался ангриалом, выглядели получше. Чаша Ветров наконец успокоилась, разве что рисунок изменился – теперь ее украшали вздымающиеся валы. Казалось, саидар по-прежнему рядом, она проявлялась какими-то приглушенными вспышками, которые танцевали над Чашей.

Найнив подняла голову и сердито воззрилась на безоблачное небо, потом опустила взгляд на Кайре:

– И ради чего? Мы вообще хоть что-то сделали?

Дуновение воздуха, жаркого, как в натопленной кухне, пробежало по вершине холма.

Ищущая Ветер с трудом держалась на ногах.

– По-твоему, творить Плетение Ветров – все равно что рулевым веслом махать? – презрительно поинтересовалась она. – Я только что ворочала корабельным рулем с лопастью шириной в целый мир! Нужно время, чтобы повернуть пенорез. Чтобы он обязательно повернулся. И он должен повернуться. Но когда он повернется, даже сам Отец Штормов не сумеет заступить ему путь. Я сделала это, Айз Седай, и Чаша Ветров – наша!

Ренейле вошла в круг, опустилась на колени возле Чаши, осторожно принялась заворачивать ее в белый шелк.

– Я отнесу это Госпоже Кораблей, – заявила она Найнив. – Мы выполнили свою часть сделки. Теперь ты, Айз Седай, должна выполнить свою.

Мерилилль издала нечленораздельный звук, но, когда Илэйн взглянула на нее, Серая сестра казалась образчиком спокойствия.

– Может, вы обещанное и исполнили, – произнесла Найнив, с трудом поднимаясь на ноги. – Может быть. Увидим, когда этот… этот ваш пенорез повернет. Если повернет!

Ренейле в упор взглянула на нее поверх Чаши, но Найнив и бровью не повела.

– Странно, – заметила она, потирая висок. Браслет с кольцами зацепился за волосы, и она недовольно поморщилась. – Я чувствую нечто вроде эха саидар. Должно быть, дело в этой штуке!

– Нет, – возразила Илэйн. – Я тоже чувствую.

Не просто смутное ощущение, похожее на еле слышное потрескивание в воздухе, и не совсем эхо. Тень эха, слабый отзвук, – будто бы кто-то использует саидар на… Илэйн обернулась. На юге вспыхивали молнии, дюжины серебристо-голубых стрел сверкали на послеполуденном небе. Очень близко к Эбу Дар.

– Гроза? – с живостью поинтересовалась Сарейта. – Наверное, погода налаживается.

Но там, где полыхали молнии, не было туч! Сарейте недоставало сил почувствовать на таком расстоянии, что применяют саидар.

Илэйн вздрогнула. У нее-то сил хватало. Что же это может быть? Пятьдесят, а то и сто Айз Седай, одновременно направляющих Силу? Или…

– Только бы не кто-то из Отрекшихся, – пробормотала она.

Кто-то у нее за спиной застонал.

– Такое одному не под силу, – тихо согласилась Найнив. – Может, они и не почувствовали нас, как мы их. Но если не слепые, непременно увидят. Проклятие! Да испепелит Свет нашу удачу! – Найнив говорила тихо, но эмоции ее переполняли, и потому она не стеснялась в выражениях. – Илэйн, всех, кто захочет, забирай с собой в Андор. А я… встретимся там. Мэт остался в городе. Мне нужно за ним вернуться. Чтоб ему сгореть, этому мальчишке! Он пошел со мной, и я должна вернуться за ними!

Илэйн тяжко вздохнула. Королеву Тайлин оставили на милость Света – и если Свет соблаговолит, Тайлин останется в живых. Но Мэт Коутон… Самый необычный, самый любопытный из ее подданных – и самый нежеланный спаситель. Он и за нею тоже пришел, и предложил куда больше. И еще Том Меррилин, дорогой Том… Она порой сожалела, что не Том ее настоящий отец; Том, который – чтоб его Свет поразил – сделал такое с ее матерью. И мальчик Олвер, и Чел Ванин, и… Она должна думать как королева. «Розовый венец тяжелее горы, – говаривала ей мать, – и долг заставит тебя плакать, но ты должна нести бремя и делать, что должно».

– Нет, – сказала Илэйн, затем добавила тверже: – Нет. Найнив, взгляни на себя – ты на ногах едва стоишь. Даже если отправимся все вместе, что мы можем сделать? Сколько там Отрекшихся? Мы погибнем, если не случится худшего, – и что толку? Отрекшиеся вряд ли будут искать Мэта или кого другого. Они нас ищут.

Найнив с открытым ртом глядела на подругу – упрямая Найнив, по лицу ее катится пот, ноги подгибаются. Поразительная, отважная, глупая Найнив.

– Ты что, хочешь бросить их, Илэйн? Авиенда, хоть ты ей скажи! Как же честь, о которой ты вечно печешься?!

Авиенда помедлила, потом покачала головой. Она вспотела не меньше и, судя по замедленным движениям, не меньше устала.

– Бывают, Найнив, сражения без надежды, но Илэйн права. Предавшиеся Тени не станут искать Мэта Коутона, им нужны мы и Чаша. А он уже мог покинуть город. Если мы вернемся, то сами отдадим им наше оружие. Где бы мы ни спрятали Чашу, они заставят нас признаться.

Лицо Найнив исказилось как от боли. Илэйн обняла подругу.

– Исчадие Тени! – завопил кто-то, и все женщины на холме разом обняли саидар.

Шары огня сорвались с рук Мерилилль, с ладоней Кареане и Сарейты. С неба, волоча за собой жирный хвост черного дыма, рухнула объятая пламенем громадная крылатая фигура.

– Еще одно! – указывая пальцем, вскричала Кирстиан.

Вторая крылатая тварь летела прочь от холма – тело величиной с лошадь, перепончатые крылья размахом шагов в тридцать, если не больше, с вытянутой вперед длинной шеей, длиннющий хвост. На спине чудовищного создания сидели, скорчившись, двое. Огненный вихрь устремился им вслед, быстрее всех оказались Авиенда и Морской народ, которые не сопровождали свои плетения движениями рук. Град огня был столь плотен, что казалось, будто сам Огонь сгустился в воздухе; тварь юркнула за холм по другую сторону от фермы и словно бы исчезла.

– Мы убили ее? – спросила Сарейта. Ее глаза сверкали, грудь бурно вздымалась.

– Разве мы в нее попали? – прорычал кто-то из Морского народа.

– Исчадия Тени, – с изумлением пробормотала Мерилилль. – Здесь! По меньшей мере это доказательство, что в Эбу Дар – Отрекшийся.

– Это не исчадия Тени, – опустошенно поправила ее Илэйн. Лицо Найнив отражало душевную муку – она тоже поняла. – Их называют ракенами. Это – шончан. Мы должны идти, Найнив, забрать с фермы всех женщин, всех до единой. Убили мы ту тварь или нет, но появятся новые. Любая, кого мы оставим, к завтрашнему утру окажется на привязи дамани.

Найнив медленно кивнула. Илэйн показалось, что она прошептала: «Ох, Мэт!»

Ренейле шагнула вперед, в руках – Чаша, вновь запакованная в белое покрывало.

– С этими шончан столкнулись несколько наших кораблей. Если они в Эбу Дар, тогда наши корабли уходят в море. Мой корабль бьется насмерть, а я не стою на его палубе! Мы должны возвращаться!

И она, не сходя с места, сплела плетение для врат.

Разумеется, у нее ничего не вышло: плетение ярко вспыхнуло и распалось, но Илэйн, сама не зная почему, вскрикнула.

– Никуда ты отсюда не уйдешь! – напустилась она на Ренейле. – Не сумеешь! Чтобы как следует все изучить, нужно немало времени.

Илэйн надеялась, что никто из стоявших в круге женщин не попытается создать плетение: самый быстрый способ узнать место получше – обнять саидар. Сама-то Илэйн могла сплести переходные врата; весьма вероятно, что это доступно и другим.

– Ты хочешь шагнуть на плывущий корабль? Да еще не зная откуда? Думаю, это вообще невозможно!

Мерилилль кивнула, хотя и не слишком заметно. Морской народ тоже счел доводы Илэйн достаточно убедительными. Найнив была не в состоянии взять на себя главенство, так что Илэйн пришлось отдуваться самой. «Надеюсь, матушка бы одобрила», – подумала она мельком.

– Прежде всего, без нас вы никуда не уйдете, потому что обещание исполнено не до конца. Пока погода не наладится, Чаша Ветров – не ваша. – Ну, не совсем так, если только не переиначить чуть-чуть слова сделки. Ренейле открыла было рот, но Илэйн не дала ей и слова сказать: – И еще потому, что вы заключили сделку с Мэтом Коутоном, моим подданным. Вы по доброй воле идете туда, куда угодно мне, или же вас привяжут к седлам. Выбирайте, что вам угодно. Так что, Ренейле дин Калон Голубая Звезда, спускайся-ка немедля с холма, пока на голову нам не свалилась шончанская армия и несколько сотен женщин, способных направлять Силу и жаждущих увидеть нас в ошейниках. Ну же! Бегом!

К великому изумлению Илэйн, прочие подчинились и побежали.

Глава 6
Нити

Сама Илэйн, разумеется, тоже побежала, подхватив юбки, и очень скоро оказалась первой на утоптанной тропинке. Рядом бежала только Авиенда; она была в платье, а иначе, хоть и уставшая, давно бы обогнала Илэйн. Остальные поспешали за ними, вытянувшись цепочкой на узкой, петляющей тропке. Из Ата’ан Миэйр ни одна не вырвалась вперед Ренейле, а та, хоть и в шароварах, бежала не очень быстро – ведь к груди она крепко прижимала Чашу Ветров. Найнив не испытывала угрызений совести – кого локтями отталкивала, кого сгоняла с дороги криком, невзирая на то, кто перед нею – Ищущая Ветер, Родня или Айз Седай.

Илэйн прыжками неслась вниз по склону, спотыкаясь, но не падая, и ей хотелось смеяться, хоть смех был и не к месту. Вопреки грозящей опасности! Когда Илэйн стукнуло двенадцать, Лини и мать уже рукой махнули на несносного ребенка, который любит бегать сломя голову и лазает по деревьям, но сейчас удовольствие девушке доставил не просто бег. Она вела себя по-королевски, и все получилось в точности так, как и должно! Она взяла решение на себя, повела других, и все ей подчинились! Всю жизнь ее учили этому. И от радости ей хотелось смеяться, ее распирало от гордости, она сияла, еще чуть-чуть – и засверкает ярче саидар.

На последнем повороте Илэйн свернула возле высокого беленого амбара. И тут носком ноги зацепилась за присыпанный землей камень. Ее швырнуло вперед, она отчаянно замахала руками и вдруг полетела вверх тормашками. Крикнуть не успела. Перевернувшись через голову, девушка тяжело шлепнулась оземь – от удара клацнули зубы и перехватило дыхание. И очутилась она перед Бергитте, которая стояла у начала тропинки. Мгновение девушка ничего не соображала, а потом испытала легкое удовлетворение. Вот оно, королевское достоинство. Убирая волосы с лица, Илэйн пыталась восстановить дыхание и ждала какого-нибудь язвительного замечания от Бергитте. Той только дай сыграть роль старшей и мудрой сестры, а сейчас момент – лучше не придумаешь, и Бергитте редко упускала такие возможности.

К удивлению Илэйн, Бергитте поставила ее на ноги раньше, чем успела протянуть руку Авиенда. И ощутила Илэйн в своем Страже лишь чувство… сосредоточенности – так могла бы чувствовать себя стрела, наложенная на тетиву.

– Мы бежим или сражаемся? – спросила Бергитте. – Я узнала этих шончанских летунов, по Фалме их помню, и, честно говоря, предлагаю бежать. Сегодня-то у меня обыкновенный лук.

Авиенда покосилась на нее, а Илэйн вздохнула. Когда же Бергитте наконец-то научится держать язык за зубами? Сама ведь хочет и дальше скрывать, кто она такая на самом деле.

– Конечно бежим, – пыхтя, заявила подбежавшая Найнив. – Сражаться или бежать? Что за глупый вопрос? Ты что, думаешь, что нам… О Свет! Что они делают? Алис! Алис, где ты? Алис! Алис!

Вздрогнув, Илэйн сообразила, что на ферме царит суматоха почище той, что случилась при появлении компании Айз Седай. Всего тут жили сто сорок семь женщин из Родни, в том числе и пятьдесят четыре с красными поясами Мудрых. Некоторые покинули ферму несколько дней назад. И вот теперь казалось, будто все куда-то бегут, заодно с множеством других женщин. Среди всеобщей суматохи сновали слуги с вьюками из Таразинского дворца, заметные по своим зелено-белым ливреям. В общее столпотворение посильный вклад добавляли куры и утки – кудахтаньем и кряканьем, хлопаньем крыльев и заполошной беготней. Илэйн даже заметила Стража – Джаэма, Стража Вандене, который рысцой пробежал мимо, жилистыми руками обхватив большой джутовый мешок!

Словно из ниоткуда появилась Алис, уверенная и собранная, несмотря на обильный пот на лице. Каждая прядка волос аккуратно уложена, а платье будто только что с вешалки.

– Незачем орать, – спокойно заявила она, подбоченясь. – Бергитте сказала мне, что это за большие птицы, и, по-моему, лучше нам уйти. К тому же вы таким галопом сбежали с холма, точно за вами гнался сам Темный. Я велела всем собраться – одно чистое платье, три сорочки, чулки, мыло, иголки-нитки и все деньги, какие есть. Только это, и больше ничего. Последние десять, кто припозднится со сборами, будут всю дорогу стирать и мыть. Так что пускай пошевеливаются. Слуги соберут съестное. Ваши Стражи помогут. Разумные парни, для мужчин так на удивление здравомыслящие. Неужели все Стражи такие?

Найнив стояла как вкопанная с отвисшей челюстью; она готовилась отдавать приказы, а ее бессовестно опередили! Выражение лица у нее менялось так часто, что понять его было невозможно.

– Очень хорошо, – промямлила она наконец. Внезапно лицо у нее прояснилось. – Те женщины, что не из Родни! Да! Их нужно…

– Спокойно, – перебила Алис, сопроводив это слово движением руки. – Уже все сделано, почти все. У большинства есть мужья и семьи. Даже захоти я их удержать, и то не смогла бы. Но человек тридцать приняли тех птиц за отродий Тени, а потому хотят быть поближе к Айз Седай. – Громким хмыканьем она выразила свое отношение к этому факту. – А теперь сами собирайтесь. Выпейте немного холодной воды, в лицо плесните. Мне тут еще присмотреть надо. – Окинув взглядом ферму, Алис покачала головой. – Если вдруг из-за холма высыплют троллоки, кое-кто обо всем позабудет, а большинство благородных по-настоящему не привыкли к нашим правилам. Так что придется напомнить, пока в путь не тронулись.

И она с решительным видом двинулась в центр суеты, охватившей двор фермы. Найнив так и осталась с открытым ртом.

– Ну что ж, – заметила Илэйн, отряхивая юбки, – ты сама говорила, что она очень способная женщина.

– Не было такого, – огрызнулась Найнив. – Никогда не говорила «очень»! Хм-м! Куда моя шляпа подевалась? Возомнила, что все знает. А вот этого-то она не знает, готова поспорить!

И Найнив устремилась в сторону, противоположную той, куда ушла Алис.

Илэйн глядела ей вслед. Ее шляпа? Она и сама не прочь узнать, куда подевалась ее собственная шляпа – кстати, очень красивая… Может, у Найнив на время в голове помутилось – ведь в круге пришлось работать с таким мощным потоком Силы, да еще и ангриалом пользоваться. Илэйн и сама чувствовала себя чуточку странно, как будто могла частички саидар выхватить из окружающего воздуха. Так или иначе, сейчас ей есть о чем волноваться. Например, надо быть готовым в дорогу, прежде чем нападут шончан. Из того, чему девушка была свидетелем в Фалме, и судя по рассказу Эгвейн, шончан и в самом деле могли привести с сотню, а то и больше дамани, а большинство из них все силы приложат к тому, чтобы ошейник замкнулся на шее других женщин. У Илэйн в душе все переворачивалось, когда Эгвейн рассказывала, как шончанские дамани ластятся к своим сул’дам, играют, точно хорошо обученные псы со своими псарями. Эгвейн говорила, что так вели себя и некоторые женщины из тех, на кого ошейники надели уже в Фалме. От этих рассказов у Илэйн кровь в жилах стыла. Она скорее умрет, чем позволит посадить себя на привязь! И уж наверняка она умрет, если допустит, чтобы найденное ею попало в руки Отрекшимся или шончан. Илэйн бросилась к баку с водой, Авиенда не отставала от подруги.

Алис, похоже, и в самом деле подумала обо всем. Тер’ангриалы были уложены в корзины, корзины навьючены на лошадей. Неразобранные корзины оставались битком набиты всякой всячиной и свет знает чем еще, но те, что опустошили Илэйн с Авиендой, уже загрузили мешками с солью, мукой, бобами и чечевицей. Конюхи снаряжали вьючных лошадей, а не бегали с мешками в руках. Вне всяких сомнений, по поручению Алис. Даже Бергитте исполняла указания Алис!

Илэйн приподняла парусину и проверила тер’ангриалы. Все вроде на месте, свалено в беспорядке в две неполные корзины, но ничего не поломано. Разумеется, большинству тер’ангриалов сломаться не грозит, их, кроме как Единой Силой, ничем не повредишь, но даже так…

Авиенда, скрестив ноги, уселась на землю, промокнула лицо большим льняным платком, который очень странно смотрелся в сочетании с шелковым дорожным платьем. Даже айилка начала выказывать признаки усталости.

– Что ты бормочешь, Илэйн? Совсем как Найнив. Эта Алис избавила нас от хлопот. Не понадобилось самим упаковываться.

Илэйн слегка порозовела. Она не собиралась говорить вслух.

– Просто не хочу, чтобы их трогал тот, кто не знает, что это такое, Авиенда.

Некоторые тер’ангриалы при неправильном обращении с ними могли сработать и в руках людей, не способных направлять Силу. Правда, однако, состояла в том, что Илэйн не хотела, чтобы к этим «безделушкам» вообще кто-либо прикасался. Они принадлежали ей! Совет Башни не сможет передать их какой-то другой сестре, сославшись на то, что та старше или опытнее. Она не даст их под замок упрятать – под предлогом, что, мол, изучать тер’ангриалы опасно. Получив для исследования столько образцов, Илэйн в конце концов узнает, как создавать тер’ангриалы, которые будут срабатывать каждый раз. А то уж очень много неудач и половинчатых успехов.

– Ими должна заниматься та, кто знает, что делает, – заявила она, зашнуровывая жесткую парусину.

В суматохе начал проявляться порядок – быстрее, чем ожидала Илэйн, хотя не так быстро, как бы ей хотелось. Разумеется, с неохотой признала она, мгновенного порядка ожидать глупо. Чтобы не оставлять небо без присмотра, Илэйн отправила Кареане обратно на холм – наблюдать, не надвигается ли опасность со стороны Эбу Дар. Коренастая Зеленая чуть побурчала, но потом послушно присела, хотя перед тем стрельнула взглядом на Родню, словно собиралась предложить послать вместо нее кого-то из них. Но Илэйн нужен был кто-то, кто не хлопнется в обморок при виде исчадий Тени, а среди сестер ниже всех по положению стояла Кареане. Аделис и Вандене привели Испан, надежно огражденную от Источника, с кожаным мешком на голове. Она шагала без напряжения, и с виду ничто не указывало, что с ней творили, разве что… Руки Испан крепко прижимала к бокам, а когда ее усадили в седло, безропотно дала привязать запястья к луке седла. Коли она так покорна, то ее, верно, немного вразумили. А как этого добились, Илэйн даже думать не хотела.

Но оставались и некоторые… шероховатости. Если бы не надвигающаяся угроза появления шончан, еще неизвестно, во что бы вылился эпизод со шляпой. Да, Найнив получила свою шляпу с синим пером – Алис отыскала ее и вручила Найнив со словами, что такую гладкую и хорошую кожу нужно беречь от солнца. Когда же седовласая хозяйка поспешила прочь, Найнив проводила ее долгим взглядом, а потом демонстративно сунула шляпу под лямку седельных сум.

С самого начала Найнив вознамерилась улаживать шероховатости, но всякий раз ее опережала Алис, а там, где появлялась Алис, шероховатости исчезали будто сами собой. Несколько благородных дам потребовали помочь уложить свои вещи; им сообщили, что если они не поторопятся и не сделают того, что им велено, то останутся в том, что на них сейчас надето. Они поторопились. Кое-кто из женщин – и не только из благородных, – узнав, что отряд собирается в Андор, тут же передумал; их отправили пешими, с наказом бежать без оглядки, пока хватит сил. Лошади были нужны остальным, а до появления шончан они должны уйти как можно дальше; самое меньшее – всех, кого найдут в окрестностях фермы, обязательно допросят. Как и предполагалось, Найнив с Ренейле пытались переорать друг друга, споря о Чаше и о черепашке, которой воспользовалась Талаан, – судя по всему, резную фигурку Ренейле сунула себе за пояс. Едва они принялись размахивать руками, как возле них появилась Алис, и Чаша была поручена заботам Сарейты, а черепашка отдана Мерилилль. Вслед за этим Илэйн испытала немалое удовольствие, увидев, как Алис грозит пальцем перед носом остолбеневшей Ищущей Ветер при Госпоже Кораблей Ата’ан Миэйр и строго отчитывает ту за мелкое воровство. Ренейле сбивчиво лопотала оправдания. Найнив, уйдя с пустыми руками, тоже что-то бубнила под нос, однако Илэйн показалось, что более несчастной женщины она не видела.