Текст книги "Прокачай свой мозг!"

Одна из удивительных способностей мозга, проявляющаяся без всякой помощи извне, состоит в том, что он способен из множества деталей собрать общую картину. Возьмем для примера родной язык. Для малыша это что-то совершенно новое и незнакомое. Его мозг не знает и не может знать, по каким правилам он строится. Но четырехлетний ребенок, который всего лишь слушает, как говорят взрослые, прекрасно знает, что он дает хлеб «коню», а не «коня», хотя у него нет ни малейшего понятия о грамматике и о том, чем дательный падеж отличается от винительного. В школе ему расскажут про эти правила, но мозг уже сам все понял и усвоил за счет сравнения множества различных фрагментов.

Дети учатся легко, а взрослые с трудом. Почему так происходит? Взрослого человека трудно чему-то научить потому, что он уже многое знает, умеет и воспринимает все новое не с такой сосредоточенностью, как дети. Маленький ребенок знает еще очень мало и должен впитывать в себя, оценивать и классифицировать любую информацию. Он обязан учиться быстро. Собственно говоря, первые годы жизни малыш посвящает исключительно учебе, даже если взрослые считают, что он занят только играми. В ходе игры ребенок знакомится с цветами, звуками, свойствами различных поверхностей, запахами, вкусовыми ощущениями и даже с некоторыми физическими закономерностями. Он без особого труда строит в голове свой собственный мир. Взрослый же человек, который хочет научиться чему-то новому, должен вдумываться в суть, по многу раз повторять одно и то же, устанавливать взаимосвязи и находить опорные точки, чтобы мозг образовал новые взаимосвязи.

Но у взрослых в процессе учебы есть и свои преимущества, так как они могут добавлять новую информацию к уже имеющейся. Так происходит, например, при изучении иностранных языков. Если человек владеет двумя языками, то третий осваивается уже легче. А если он знает четыре языка, то с освоением пятого возникает намного меньше трудностей, чем при изучении третьего. Мы уже знакомы с основными структурами языка и нам остается только учить новые слова. Точно так же мы на протяжении жизни осваиваем все более сложные умения. Достаточно разобраться, как устроен мотор газонокосилки, чтобы понять устройство двигателя болида «Формулы-1». Поняв структуру, мы быстро усваиваем новую информацию. А если мы еще и специализируемся в какой-то области, то достаточно лишь обрывочных сведений, чтобы на их основе воссоздать цельную картину. Представьте себе, что связь по мобильному телефону настолько плоха, что вы можете разобрать только каждое второе слово. Тем не менее смысл сказанного вам все равно ясен, потому что вы владеете структурой языка и правилами построения предложений. Или попробуйте расшифровать следующее написанное второпях сообщение СМС: «Вм в любм случе удстся понть сдержане птму чо вы знкомы с стрктурй язка и правлами пстроеня предлженй».

В последнее время резко возрос интерес широкой публики к классической музыке. И дело тут не в том, что три знаменитых тенора собирают целые стадионы, исполняя самые популярные классические произведения. Отчасти это объясняется тем, что люди услышали про так называемый «эффект Моцарта» и хотят им воспользоваться. Скажем сразу: эффект Моцарта – это очередная утка. Коровы не дают больше молока, слушая классическую музыку, и дети учатся ничуть не лучше, засыпая под «Маленькую ночную серенаду». И все же музыка, особенно классическая, оказывает положительное влияние на мозг. Если она не слишком агрессивна и атональна, то заглушает страх, оказывает успокаивающее воздействие на амигдалу и одновременно активизирует «систему поощрений» – так называемое прилежащее ядро мозга. В этом состоянии усвоение новой информации происходит если и не лучше, то, во всяком случае, несколько легче. То, что музыка, особенно обладающая простым ритмом, успокаивает, военные знают уже на протяжении тысячелетий. Мы свистим в ночном лесу, а солдаты поют на марше, чтобы успокоить амигдалу и отогнать страх. Для музыки всегда характерны такт и ритм, а это не что иное, как воспринимаемая на слух ритмическая структура времени. С ее помощью мозг тоже начинает работать ритмичнее. Такты в музыке разделяют ее на легко воспринимаемые и запоминаемые фрагменты. Это тот же эффект трехсекундного окна, в течение которого мы воспринимаем информацию. Таким образом, музыка не делает нас умнее, но успокаивает и обостряет внимание.

Следует ли учиться под музыку? На этот вопрос мы ответим так: если уж музыка, то лучше Моцарт, чем хеви-метал. Предпочтение надо отдавать тихой музыке, причем такой, которая нам хорошо известна и нравится. В этом случае мы не отвлекаемся и работаем в условиях психологического комфорта.

В принципе музыка – это лучший из официально разрешенных наркотиков. Если вы хотите оказать своему мозгу еще большую услугу, то желательно не просто слушать, но и исполнять ее. Освойте какой-нибудь музыкальный инструмент и играйте каждый день. Это позволяет мозгу сохранять высокую работоспособность. При этом постоянно активизируется «система поощрений», так как вы чувствуете, что с каждым разом играете все лучше, уходят страхи, развиваются ритмические структуры мозга, улучшается память. Поэтому так важно обучать детей музыке. За счет этого они учатся учиться.

Совместная игра с другими исполнителями развивает дополнительные важные способности: навыки социального поведения и готовность к сотрудничеству. Кроме того, появляется возможность вместе отпраздновать удачное выступление.

Многочисленные эксперименты доказывают, что музыка эффективно влияет на поведение людей. С тех пор как на главном вокзале Гамбурга начала круглосуточно звучать классическая музыка, он перестал быть местом сборища бомжей. Когда в супермаркетах начали по американскому примеру транслировать музыку, люди стали совершать покупки быстрее, но объем покупок при этом не сократился. Владельцам ресторанов хорошо известно, что посетители чаще заказывают дорогое вино под классическую музыку, чем под кантри, и что под быструю музыку они едят быстрее, а под Моцарта чаще заказывают десерт.

Существует два способа быстрого и эффективного обучения. Первый – это экстремальный опыт (положительный или отрицательный). Тот, кто прикоснулся рукой к горячей плите, больше никогда так не поступит. Тот, кто однажды прищемил себе руку крышкой багажника, впредь будет закрывать его двумя руками. Негативные переживания заставляют учиться быстро и интенсивно. Но то же самое можно сказать и об экстремальных положительных событиях. Исследователи выяснили, что сильные эмоции способствуют повышению качества обучения. Правда, негативный опыт оказывает более интенсивное воздействие, чем позитивный. Это можно объяснить всей историей развития человечества. Тому, кто не был в состоянии с первого раза понять, что нападающий хищник опасен, вряд ли давалась вторая попытка для усвоения этой науки. Следовательно, положительный и отрицательный опыт неравнозначны. Можно позволить себе не отреагировать на положительное событие, но из отрицательных надо всегда извлекать уроки. Однако, если говорить о памяти, это означает, что если опыт сопровождался страхом, то аналогичные ситуации всегда будут вызывать страх. Негативный опыт – плохой помощник в школе. Во-первых, трудно усваивать знания в состоянии страха, а во-вторых, неудача в математике может привести к тому, что на урок математики вы всегда будете приходить со страхом.

Обучение на практике чаще всего означает, что человек делает ошибки, которые не хочется повторять, поэтому материал усваивается прочно. Одно дело, когда вы разрабатываете с помощью компьютерной графики новый дизайн пробки для автомобильного топливного бака, и совсем другое, когда в реальной жизни ломаете себе ноготь об эту пробку. Такие неудачи вызывают негативные эмоции, которые амигдала тут же увязывает с усвоенным учебным материалом. Возможен и другой сценарий: положительный опыт активизирует «систему поощрений», и знания, усвоенные в этом состоянии, тоже надолго остаются в памяти – вместе с хорошим настроением.

Однако «шоковое» обучение оправдывает себя лишь в тех случаях, когда речь идет об элементарных знаниях. Если сунуть пальцы в розетку, ударит током! Лоб – не самое лучшее средство торможения при езде на велосипеде! Офисные стулья на колесиках легко опрокидываются! Что же касается сложного учебного материала, то здесь больше пригоден второй способ, заключающийся в создании для мозга спокойных и стабильных условий работы без всяких экстремальных эмоций. Лишь в этом случае информация становится образной и наглядной, быстро усваивается и легко извлекается из памяти. Нам легче учиться в комфортной обстановке, и такая учеба доставляет радость.

Запоминание и забывание

Вспомнить не значит извлечь из памяти аккуратно записанное событие. Мозг каждый раз создает это воспоминание заново по каким-то ключевым параметрам.

Преимущество нечистой совести состоит в том, что одними и теми же хорошими вещами можно наслаждаться неоднократно, словно в первый раз.

Фридрих Ницше

Хотя человеческий мозг со своими 100 миллиардами нервных клеток обладает внушительной емкостью, ее не хватит, чтобы туда полностью поместились накопленные за всю жизнь воспоминания. Природа оптимизировала этот архив, и в нем накапливаются только основные данные событий. Из них мозг образует как можно более простые категории, как бы папки, в которые складываются все остальные похожие события. За этот принцип мышления отвечает левое полушарие мозга. Оно рассматривает мир с аналитической точки зрения, пытаясь установить взаимосвязи между отдельными деталями. Что касается правого полушария, то оно дает общую картину и окрашивает ее настроениями и эмоциями. Если взять в качестве примера музыкальное произведение, то левое полушарие слышит в нем последовательность нот, а правое – музыку в целом.

Эмоциональная память: ни одно воспоминание не является «истинным»

Если наши чувства по отношению к тому или иному событию не меняются, то и само воспоминание воспроизводится каждый раз в целом одинаково.

Если же эмоции претерпели изменения, то мы переписываем заново все событие, включая в него детали, соответствующие чувствам и искажающие его суть. Таким образом, объективных воспоминаний в природе не существует, потому что в мозге постоянно происходит утеря данных. Каждый раз, когда мы в очередной раз что-то вспоминаем, картина меняется. Идя по следу мысли, мы всякий раз затаптываем ее. Поэтому нам необходимо смириться с тем, что воспоминание – это не фотография, а динамический процесс.

Мозг постоянно находится в движении, хотя мы этого и не замечаем. Всерьез мы обращаем на него внимание лишь тогда, когда он вдруг отказывается работать, когда мы что-то забываем, с трудом подыскиваем подходящее слово или ответ на поставленный вопрос. Мы не чувствуем состояние мозга, потому что он, по иронии природы, не имеет нервов. Неужели в центральном органе нервной системы, состоящем из миллиардов нервных клеток, нет нервов? Совершенно верно, они отсутствуют, во всяком случае, в том смысле, что у мозга нет никаких нервных связей с центром боли. Сам по себе мозг ничего не чувствует, поэтому хирургические операции на нем проходят безболезненно. И это хорошо. Достаточно и того, что порой болит голова. Нам еще не хватало, чтобы мозг тоже испытывал боль.

Если мы вспоминаем о мозге, это чаще всего значит, что наш главный управляющий орган в чем-то нас подвел или реагирует не так, как нам хотелось бы. Но что значит хотелось бы? Ведь мозг – это и есть мы сами. Так что оставим этот вопрос, чтобы еще больше не запутаться.

Мы покажем вам, как выбираться из подобных затруднительных положений. Во-первых, расслабьтесь. Если вам никак не приходит на ум фамилия актера или вы забыли дату, которую ни в коем случае нельзя было забывать, то для паники нет никакого повода. Если не получилось с первого раза, не допускайте ошибку, пытаясь настойчиво стучаться в запертую дверь. Как мы вообще ставим задачу перед нашим внутренним центральным компьютером? Ну, во всяком случае, здесь не бывает четких формулировок типа «Как фамилия актера, который играл главного героя в фильме „В 12 часов придет босс“?» Мы задаем вопрос в виде пестрой мешанины образов, быстрых и неясных ассоциаций и добавляем к этому схему поисков. Ведь вопрос адресован не постороннему человеку. Мы же знаем, что ответ находится внутри нас, его надо только найти. Если бы мы не знали фамилию этого актера, то не стали бы и спрашивать. На самом деле мы даже не задаем вопрос, а «обыскиваем» свою память примерно так же, как хлопаем себя по всем карманам, пытаясь отыскать запропастившуюся куда-то связку ключей. Так продолжается, пока где-то не звякнет. То же самое и с мозгом.

Порой мозг ведет себя странно. Посреди великосветской беседы где-нибудь за стойкой бара он вдруг отказывается подсказать нам название любимого фильма. «Ну, ты же знаешь, этот черно-белый русский фильм про революцию. Помнишь, восстание матросов, детская коляска катится по лестнице?.. Фамилия режиссера вроде бы Эйнштейн». А когда все уже забыли про кино и беседа плавно перешла на теннис или цены на авиабилеты, в голове вдруг всплывает написанная огромными буквами фамилия «Эйзенштейн». Ну конечно же! Не Эйнштейн, а Эйзенштейн. И тут мы уже без труда вспоминаем и название фильма – «Броненосец „Потемкин“».

Этот феномен, случающийся в самый неподходящий момент приятной беседы, известен каждому. Человек натужно что-то вспоминает, а его собеседник пытается заполнить неловкую тишину и подсказывает невпопад. Результат всегда печален.

Стресс и память – плохая пара. Тот, кто пытается что-то вспомнить под воздействием стресса, действует контрпродуктивно. А если он еще корит себя за провалы в памяти и испытывает стыд, положение только усугубляется. Профессионал, попав в такую ситуацию, сразу же прекращает попытки. Он знает, что мозг сам чуть позже вспомнит то, что нужно. Если вопрос не срочный, лучше перейти на другую тему и просто ждать. Но, если дело не терпит отлагательства, можно воспользоваться запасным планом, который поможет в поиске. Вспомните сопутствующие обстоятельства, описания и опорные точки. Для нашего примера с Эйзенштейном это могут быть такие слова, как «фильм», «режиссер», «русский», «революция», «Сергей» (если вы вдруг помните имя).

Когда нам надо вспомнить фамилию, можно воспользоваться еще одним испытанным приемом – быстрым поиском по алфавиту. Может, фамилия начинается с буквы «А»? Нет. «Б»? Нет. «В»? «Г»? Фамилия буквально вертится у нас на языке, и, дойдя до буквы «Э», мы чувствуем, что цель близка. Эверман, Эрлихман, Эйдердаунен, Эйнштейн… Да, похоже, Эйнштейн. Хотя нет. Близко, но все же не то. А если дополнительно набросать на бумаге несколько возможных комбинаций букв, дело пойдет еще быстрее.

Но плохая память – это чаще всего не приговор, а просто отсутствие тренировки и практики. И тренировать надо прежде всего процесс запоминания, потому что если вы четко усвоили информацию, то и проблем с ее извлечением из памяти быть не должно.

Если вы хотите что-то запомнить, нужно углубиться в суть предмета, обдумать и всесторонне его исследовать. В этом случае он надолго останется в памяти. Марсель Пруст писал: «То, о чем мы не думаем всерьез, быстро забывается». Он уже в то время осознавал опасность легкомысленного отношения к информации. А в наши дни все стало намного сложнее, потому что жизнь все меньше заставляет нас задумываться. Если сознательно не тренировать свою память, она действительно будет становиться только хуже.

Для того чтобы запоминать имена, существуют испытанные средства, которыми пользуются врачи, продавцы, учителя – все, кому приходится иметь дело с большим количеством людей. Знакомясь с новым человеком, внимательно выслушайте, как он представляется, и при необходимости переспросите. Поинтересуйтесь, как правильно пишется имя и фамилия. Представьте себе эту фамилию, написанную большими буквами. В ходе последующей беседы старайтесь как можно чаще называть собеседника по имени. Придумайте какую-то ассоциацию с фамилией, исходя из ее звучания, и мысленно нарисуйте ее визуальный образ. Можете придумать к ней подходящую рифму. Самое главное – уделить ей максимальное и разностороннее внимание, чтобы дать мозгу как можно больше ориентиров и опорных точек, с помощью которых он легко сможет ее вспомнить.

Аргументы хороши лишь в том случае, если они у вас есть

И, разумеется, если они приходят вам в голову в нужный момент. Поскольку обычно аргументы нужны для того, чтобы одержать верх в конфликте или дискуссии, они ассоциируются с различными опасениями, и чаще всего мы боимся забыть их в самый решающий момент. Мозг, чувствуя приближение «схватки» (даже если речь идет о безобидных деловых переговорах, а вовсе не о средневековой дуэли), настраивается отнюдь не на логический лад. В нем запускается древняя программа – «борись или беги». В таком состоянии ясное мышление почти невозможно. Таким образом, перед дискуссией необходимо:

● выработать аргументы;

● записать их;

● разбить по темам;

● распределить по значимости и определить последовательность;

● по возможности опробовать их на ком-то другом, то есть провести «тренировочный бой».

Последний пункт особенно важен, потому что у вас появляется возможность определить действенность аргумента и выработать реакцию на контраргументы. Прежде всего необходимо мысленно проиграть в голове предстоящую дискуссию, представить себе все возможные ситуации и подумать, как себя в них вести. Если мозг уже свыкся с мыслью о предстоящей борьбе (а для этого достаточно и воображения), он не будет переключаться на древние инстинкты при первых же признаках опасности.

Мы часто злимся на свою память, если она вдруг нас подводит. Но мы даже не догадываемся, что она подводит нас постоянно и уж, во всяком случае, работает намного менее точно, чем можно себе представить. Ведь память, как и мозг в целом, очень пластична. Она так же непостоянна, как и реальность. С каждым обращением к ней она меняется в зависимости от текущей эмоциональной или социальной ситуации. Мы по-разному вспоминаем свою первую любовь, рассказывая о ней своей нынешней партнерше, детям или хорошему другу.

У большинства людей весьма ложное представление о собственной памяти. Забудьте все, что вы знали о кратковременной и долговременной памяти, а также о накоплении информации в архивах мозга. Все наши воспоминания хранятся в невероятно сложном переплетении синапсов и нейронных связей. В этой сети каждый день появляется несколько новых узелков (и несколько новых разрывов).

Поэтому нечего удивляться, что в Германии, например, очень многие люди плохо помнят времена Третьего рейха, хотя они в тот период были уже вполне зрелыми людьми. Коллективная забывчивость? Скорее, коллективный сдвиг пластичной памяти, потому что плохие воспоминания забываются быстрее, чем хорошие. Стыд и нечистая совесть также изменяют память. В ходе одного эксперимента 30 процентов испытуемых из числа американских студентов вспоминали то, чего с ними никогда не случалось. Некоторые даже выдумывали целые истории. В другом эксперименте студентам показали видеозапись дорожного происшествия, в результате которого автомобиль наехал на пешехода. Спустя час их поодиночке спросили, с какой приблизительно скоростью ехал автомобиль. Ответы сильно отличались друг от друга в зависимости от того, как был задан вопрос. У одной половины группы спросили: «Быстро ли ехал автомобиль перед столкновением?» Для второй половины вопрос звучал по-другому: «Какой была скорость автомобиля перед столкновением?» Разница в оценке скорости составила в среднем 30 километров в час. Чего же в таком случае ждать от показаний свидетелей в суде? Вы сами когда-нибудь задумывались над тем, что бы вы ответили, если бы вам задали стандартный вопрос из детективных фильмов: «Что вы делали в прошлый четверг в 22:15?» В кино все почему-то сразу же дают ответ. А вы?

Память сильно подвержена различным влияниям и не является постоянной величиной. Разве может хоть один свидетель дать вразумительный ответ, когда его подвергают перекрестному допросу ушлые адвокаты? В США свыше ста приговоренных к смертной казни были оправданы, потому что их осудили на основании показаний, которые впоследствии были опровергнуты объективными фактами. Все, кто имеет дело с юриспруденцией, в один голос заявляют, что вещественные улики всегда заслуживают большего доверия, чем воспоминания. При этом надо учитывать, что ложные показания свидетелей, как правило, являются неумышленными. Людей просто подводит память.