Текст книги "Красная планета. Звездный зверь (сборник)"

Глава 5
У маленьких кувшинчиков большие ушки[23]23
  Little pitchers have big ears – английская поговорка, примерный смысл которой: «Дети любят слушать то, что им не полагается».


[Закрыть]

Директор продержал Джима полчаса, прежде чем принять. Войдя наконец в кабинет, Джим заметил, что у Хоу чрезвычайно довольный вид. Директор поднял глаза:

– Да? Вы хотели меня видеть?

– Вы велели мне прийти, сэр.

– Вот как? Минутку, как ваша фамилия?

«Он распрекрасно знает, как моя фамилия, – злобно подумал Джим, – и просто пытается меня достать».

Он вспомнил наказ Фрэнка держать себя в руках и спокойно ответил:

– Джеймс Марло, сэр.

– А, да. – Директор взял список со своего стола. – Полагаю, вы пришли, чтобы сдать оружие, давайте его сюда.

Джим покачал головой:

– Я пришел не для этого.

– Не для этого? Это совершенно не важно. Вы видели приказ, сдайте мне свое оружие.

Джим снова покачал головой:

– У меня нет пистолета.

– Почему вы пришли сюда без него? Вернитесь в свою комнату и принесите. Быстро! Даю вам три минуты.

– Нет, – медленно сказал Джим, – я же говорю, что у меня нет пистолета.

– Вы имеете в виду, что его нет в вашей комнате?

– Я это вам и говорю.

– Ты лжешь!

Джим медленно сосчитал до двадцати, а затем ответил:

– Вы знаете, что у меня нет оружия, и у вас нет оснований думать иначе.

Казалось, Хоу вечно будет сверлить его взглядом, затем он резко встал и вышел в приемную. Он вскоре вернулся, полный прежней наглой самоуверенности:

– Итак, Марло, ты сказал, что хочешь видеть меня по какому-то другому вопросу?

– Вы сказали, чтобы я пришел. Насчет Виллиса.

– Виллис? Ах да, марсианин круглоголовый. – Хоу улыбнулся одними губами. – Любопытный экземпляр. – И замолчал.

Пауза длилась так долго, что Джим начал понимать: директор вынуждает его сделать первый шаг. Джим уже примирился с мыслью, что больше не сможет держать Виллиса в школе, и сказал:

– Я хочу его забрать, чтобы отнести в город и отослать домой.

Улыбка Хоу стала шире.

– Ах вот как! Как же вы собираетесь это сделать, если вам запрещено покидать школу в ближайшие тридцать дней?

У Джима в ушах звучал предостерегающий голос Фрэнка. Он ответил:

– Хорошо, сэр, я попрошу кого-нибудь сделать это для меня сегодня же. А теперь могу я забрать Виллиса?

Хоу откинулся на спинку стула и сплел пальцы на животе:

– Вы затронули интереснейший вопрос, Марло. Вчерашней ночью вы говорили, что это существо не является домашним животным.

– Да, – с недоумением сказал Джим.

– Вы весьма решительно настаивали на этом. Вы говорили, что он не ваша собственность, а ваш друг. Это верно?

Джим заколебался. Он чуял, что Хоу загоняет его в ловушку, но не мог понять, в чем она заключается.

– Ну допустим.

– Говорили вы это или нет? Отвечайте!

– Ну, говорил.

Хоу подался вперед:

– Тогда на каком основании вы требуете от меня вернуть вам это существо? У вас на него нет никаких прав.

– Но… но… – Джим не находил слов. Его обманули, запутали скользкими словами, он не знал, как на них отвечать. – Вы не можете так поступать! – выпалил он. – Вам он тоже не принадлежит. Вы не имеете права держать его под замком.

Хоу медленно соединил кончики пальцев:

– Этот вопрос требует рассмотрения. Хотя вы и отказались от своих прав на это существо, оно тем не менее может являться собственностью. В таком случае, поскольку оно было обнаружено на территории школы, я могу оформить его как школьное имущество – в качестве лабораторного образца.

– Вы не можете! Это нечестно! Если он кому-нибудь принадлежит, то он мой. Вы не имеете права…

– Молчать! – Джим умолк, и Хоу продолжал уже спокойнее: – Не указывайте мне, что я вправе делать, а что нет. Вы забываете, что по отношению к вам я нахожусь in loco parentis.[24]24
  На правах отца (лат.).


[Закрыть] Любые права, какие у вас могут быть, принадлежат мне, как если бы я был вашим отцом. Что касается судьбы марсианского существа, я рассмотрю этот вопрос… сегодня я как раз собираюсь встретиться с генеральным представителем. В свое время вам сообщат о результате.

Латинская фраза сбила Джима с толку, как и было задумано, но он ухватился за другие слова Хоу:

– Я расскажу об этом своему отцу. Вам это так не пройдет.

– Угрозы? – скорбно улыбнулся Хоу. – Не трудитесь просить у меня ключ от телефонной будки, нечего школьнику звонить родителям каждый раз, когда я велю ему вытереть нос. Продиктуйте отцу письмо и представьте мне на прослушивание, прежде чем отправить. – Он встал. – Это все. Можете идти. Нет, подождите.

Он снова вышел в приемную и тут же вернулся – не на шутку взбешенным.

– Куда ты спрятал оружие? – спросил он.

Самообладание уже частично вернулось к Джиму, и он ничего не ответил директору.

– Отвечай мне! – настаивал Хоу.

– Один раз вы уже назвали меня лжецом по этому поводу, – медленно проговорил Джим, – так что я вам больше ничего не скажу.

Хоу, не мигая, смотрел на него.

– Возвращайтесь в свою комнату! – приказал он.

Джим вышел из кабинета.

Фрэнк ждал его в комнате.

– Крови не видать, – объявил он при виде друга. – Как прошло?

– Ох, этот сукин сын! Какая дрянь, дрянь!

– Все плохо, да?

– Фрэнк, он не отдает Виллиса.

– Требует отправить его домой? Но ты ведь к этому приготовился.

– Не в том дело. Он его вообще не отдает. Наплел мне с три короба, но суть в том, что он его забрал и теперь не отдаст. – У Джима был такой вид, будто он вот-вот разревется. – Бедный малыш Виллис, ты же знаешь, как он всего боится. Фрэнк, что мне делать?

– Не понимаю, – медленно ответил Фрэнк. – Он не может забрать Виллиса себе. Виллис твой.

– Говорю тебе, он нагородил с три короба, но смысл такой. Как мне забрать Виллиса? Фрэнк, я обязательно должен его вернуть.

Фрэнк не ответил. Джим беспомощно огляделся по сторонам и только сейчас обратил внимание на состояние комнаты.

– Что тут было? – спросил он. – Похоже, будто ты пытался тут все разнести.

– A-а-а. Я не успел тебе сказать. Пока тебя не было, парочка приспешников Хоу произвела у нас обыск.

– Чего?

– Пистолеты искали. Я прикинулся дурачком.

– Обыск, значит? – На лице Джима появилось решительное выражение. – Мне нужен Смайт. – И направился к двери.

– Эй, погоди, зачем тебе Смитти?

Джим оглянулся с постаревшим лицом:

– Возьму пистолет, вернусь к нему и заберу Виллиса.

– Джим! Ты рехнулся!

Джим, не отвечая, шел дальше.

Фрэнк подставил ему ногу, повалил и, уложив на обе лопатки, завернул ему правую руку за спину.

– Полежи-ка, пока не успокоишься, – сказал он.

– Пусти.

– У тебя в голове есть что-нибудь? Ладно, – продолжал Фрэнк, не получив ответа, – я могу так сидеть сколько захочешь. Дай мне знать, когда успокоишься. – Джим начал вырываться, но Фрэнк скрутил ему руку так, что он вскрикнул и замер. – Вот так-то лучше, – сказал Фрэнк. – Теперь слушай меня: ты славный парень, Джим, но с придурью. Ну возьмешь ты пистолет и напугаешь старину Хоу так, что он выплюнет Виллиса обратно, а дальше что? Знаешь, сколько Виллис пробудет у тебя? Ровно столько времени, сколько Хоу будет дозваниваться до полиции. Тебя посадят, а Виллиса снова отберут, и ты его больше не увидишь, не говоря уж о том, сколько горя и хлопот это принесет твоим родителям.

Последовало продолжительное молчание.

Наконец Джим сказал:

– Ладно, пусти.

– Раздумал махать пистолетом?

– Само собой.

– Честное слово? Клянешься?

– Да, обещаю.

Фрэнк отпустил его и слез. Джим потер руку и сказал:

– Мог бы и полегче.

– Он еще жалуется, нет бы спасибо сказать. Бери свою тетрадку, мы опаздываем на химию.

– Я не пойду.

– Не дури, Джим. Нахватаешь пропусков и вылетишь, и все только потому, что обозлился на директора.

– Не в том дело. Я ухожу, Фрэнк. Я в этой школе не останусь.

– Чего? Джим, не горячись. Я понимаю твое состояние, но ведь учиться можно или здесь, или нигде. Твоим не по карману посылать тебя учиться на Землю.

– Значит, нигде. Здесь я не останусь. Побуду еще, пока не удастся заполучить Виллиса, а потом уеду домой.

– Ну что ж… – почесал голову Фрэнк, – твоя проблема. Но знаешь, при всем при том на химию лучше пойти. Вреда от этого никакого, ты же не сейчас уходишь.

– Нет.

Фрэнк забеспокоился:

– Обещаешь сидеть здесь и ничего не выкидывать, пока я не вернусь?

– Чего ты волнуешься?

– Обещай, Джим, а то я тоже пропущу химию.

– Хорошо-хорошо! Иди на свою химию.

Фрэнк убежал.

Когда он вернулся, Джим лежал на койке.

– Спишь?

– Нет.

– Решил, что будешь делать?

– Нет.

– Хочешь чего-нибудь?

– Нет.

– Ты блестящий собеседник, – прокомментировал Фрэнк и сел за стол.

– Извини.

Весь день от Хоу ничего не было слышно. Фрэнк все-таки уговорил Джима пойти завтра на занятия, чтобы не привлекать к себе внимания, раз он хочет забрать Виллиса.

Во вторник Хоу тоже не давал о себе знать. Ночью, часа через два после отбоя, Фрэнка разбудил какой-то шорох в комнате.

– Джим! – тихо окликнул он.

Гробовое молчание. Фрэнк потихоньку протянул руку и включил свет. Джим стоял у двери.

– Джим, – пожаловался Фрэнк, – что же ты не отвечаешь? Хочешь напугать меня до смерти?

– Извини.

– Что случилось? Почему ты встал?

– Не важно. Спи дальше.

Фрэнк вылез из койки:

– Ну уж нет! У тебя опять этот дикий взгляд. Ну, давай расскажи все папочке.

– Не хочу я тебя впутывать, – отмахнулся Джим. – Ложись давай.

– Уж не ты ли меня уложишь? Кончай дурить и говори. Что ты задумал?

Джим неохотно рассказал. Он считал, что директор держит Виллиса где-то у себя в кабинете, и решил взломать дверь и попытаться спасти друга.

– А ты ложись спать, – закончил он. – Если тебя спросят, ты ничего не знаешь, ты всю ночь спал.

– Отпустить туда тебя одного? Ну нет! Надо же кому-то стоять на стреме. – И Фрэнк начал рыться в шкафу.

– Мне помощь не нужна. Что ты там ищешь?

– Лабораторные перчатки, – ответил Фрэнк. – Хочешь ты или нет, но я все равно тебе помогу, безрукий ты идиот. Не хочу, чтобы тебя поймали.

– А перчатки зачем?

– Когда-нибудь слышал про отпечатки пальцев?

– Конечно, но он и так будет знать, кто это сделал. И мне плевать, я все равно уйду.

– Знать-то он будет, но не сможет ничего доказать. На, надевай.

Джим взял перчатки, и больше помощь Фрэнка в этой авантюре не обсуждалась.

Кража со взломом – на Марсе явление редкое, как и замки тоже. Что касается ночных сторожей – не для того доставляют людей за миллионы космических миль, чтобы они охраняли пустые коридоры в школе для мальчиков. Все, чем рисковали Джим с Фрэнком по пути в канцелярию, – это наткнуться на кого-нибудь идущего в неурочный час в туалет.

Они крались как можно тише, заглядывая за каждый угол коридора, прежде чем повернуть. Через несколько минут они оказались у двери канцелярии и надеялись, что их никто не заметил. Джим попробовал дверь – она была заперта.

– Зачем канцелярию-то запирать? – прошептал он.

– Из-за таких парней, как мы с тобой, – ответил Фрэнк. – Иди на угол и смотри в оба. – И Фрэнк атаковал замок ножом.

– Иду.

Джим подошел к пересечению коридоров и встал на страже. Через пять минут Фрэнк тихонько свистнул, подзывая его.

– Что случилось?

– Ничего. Заходи. – Фрэнк открыл дверь.

Они прокрались через канцелярию, где стояли столы для записи с грудами кассет, к внутренней двери, на которой было написано:

Маркиз Хоу,

ДИРЕКТОР.

Посторонним вход воспрещен

Надпись была новая, как и замок на двери. Замок был не из тех, что можно открыть ножичком. Он был кодовый, из титановой стали – такой впору ставить на сейф.

– Ты как, сможешь его открыть? – озабоченно спросил Джим.

Фрэнк присвистнул:

– Не говори глупостей, Джим. Вечеринка накрылась. Давай-ка попробуем вернуться в койки, пока не поймали.

– Может, сможем снять ее с петель?

– Она не в ту сторону открывается. Уж лучше попробую прорезать дырку в перегородке. – Фрэнк встал на колени и начал ковырять стену ножом.

Джим осмотрелся. Из коридора через комнату в кабинет директора шла вентиляционная труба. Отверстие, пробитое для нее в стене, было почти на ширину его плеч. Если отвинтить фланец и убрать колено трубы из отверстия в стене…

Нет, до трубы было не добраться, в комнате не было ничего, что можно использовать в качестве лестницы, а стеллажи для кассет, как оказалось, были привинчены к полу.

В нижней части двери была маленькая решетка, через которую выходил из кабинета отработанный воздух. Снять ее было нельзя, да и отверстие было недостаточно велико, но Джим лег на пол и попытался заглянуть в кабинет. Он ничего не увидел – внутри было темно.

Джим сложил ладони рупором и позвал:

– Виллис! А Виллис! Виллис, малыш…

Фрэнк тут же подскочил к Джиму и прошипел:

– А ну прекрати. Хочешь, чтобы нас засекли?

– Ш-ш! – Джим приложил ухо к решетке. Оба услышали приглушенный ответ:

– Джим, мальчик! Джим!

– Виллис! Иди сюда! Виллис! – ответил Джим и прислушался. – Он там, – сказал он Фрэнку. – Где-то заперт.

– Скорей всего, – согласился Фрэнк. – А теперь, может, ты уймешься, пока никто не пришел?

– Надо его оттуда вытащить. Как у тебя со стенкой?

– Ничего не выйдет. Под пластиком металлическая сетка.

– Все равно надо его вытащить. Но как?

– Да никак, черт возьми! – отрезал Фрэнк. – Мы все испробовали. Надо возвращаться.

– Можешь идти, если хочешь. Я останусь и вытащу его.

– Прямо беда с тобой, Джим, хоть бы раз ты сознался, что проиграл. Пошли!

– Нет. Ш-ш! Ты слышишь?

Фрэнк прислушался:

– Слышу. Что это?

Из кабинета слышалось царапанье.

– Это Виллис хочет вылезти, – заявил Джим.

– Все равно не сможет. Пошли.

– Нет.

Джим продолжал слушать у решетки. Фрэнк нетерпеливо переминался рядом – на сегодня с него довольно было приключений. Он разрывался между нежеланием бросать Джима и стремлением вернуться в свою комнату, пока их не застукали. Царапанье не прекращалось. Через некоторое время оно стихло, раздалось негромкое «шлеп», как будто что-то мягкое, но достаточно тяжелое упало с высоты около фута, а потом послышался легкий, почти неслышный топоток.

– Джим? Джим, мальчик?

– Виллис! – завопил Джим.

Голос попрыгунчика слышался у самой решетки:

– Джим, мальчик, возьми Виллис домой.

– Да-да! Стой там, Виллис. Джим подумает, как Виллису выйти.

– Виллис выйти. – Попрыгунчик заявил это очень решительно.

– Фрэнк, – торопливо сказал Джим, – если б у нас было что-то вроде лома, я бы выломал эту решетку. Может, Виллис и пролез бы.

– У нас ничего такого нет. Только ножи.

– Думай, парень, думай! Есть у нас в комнате что-нибудь подходящее?

– Как будто нет. – Царапанье за дверью возобновилось. – Что это Виллис там делает?

– Наверное, пытается открыть дверь. Надо ему как-то помочь. Слушай, стань мне на плечи и попробуй снять фланец с трубы.

– Бесполезно, – прикинул Фрэнк. – Даже если снять трубу, с той стороны будет решетка.

– Откуда ты знаешь?

– Так всегда бывает.

Джим замолчал. Фрэнк был, конечно, прав, и Джим это знал. Виллис все продолжал царапаться. Фрэнк опустился на одно колено, приложил ухо к решетке и стал слушать.

– Не волнуйся, – вскоре сказал он. – По-моему, Виллис и без нас управится.

– Что ты говоришь?

– Он там чем-то режет дверь, если слух меня не обманывает.

– Чем? Не может Виллис прорезать дверь. Я его дома много раз запирал.

– Может не может, видно будет. Наверное, раньше ему не так уж хотелось выйти.

Скребущий звук усилился. Через несколько минут решетку по кругу очертила тонкая линия разреза, а затем эта часть двери вывалилась наружу. В дыре тут же показался Виллис. Из его толстого тельца торчал щуп восьми дюймов длиной, в дюйм толщиной, с когтем на конце.

– Это еще что? – спросил Фрэнк.

– Понятия не имею. Он никогда раньше такого не проделывал.

Виллис втянул странную конечность внутрь и прикрыл мехом, как будто ее никогда и не было. Потом изменил форму, превратившись из шара в тыкву, и просочился в отверстие.

– Виллис выйти, – гордо объявил он.

Джим схватил его на руки:

– Виллис! Виллис, старина.

Попрыгунчик, сидя на руках у Джима, сказал с упреком:

– Джим мальчик потерялся. Джим ушел.

– Джим больше никогда не уйдет. Виллис и Джим будут вместе.

– Виллис вместе. Хорошо.

Джим потерся щекой о шерстку малыша. Фрэнк громко прочистил горло:

– Если вы, пара голубков, хотите сберечь свою шкуру, нам лучше бы вернуться в нашу берлогу.

– Конечно пошли.

Обратный путь они проделали быстро, и, кажется, никто их не видел. Джим уложил Виллиса к себе в кровать и огляделся вокруг:

– Что же взять с собой? Надо будет зайти к Смитти забрать пистолет.

– Погоди, не спеши, – сказал Фрэнк. – Тебе ведь совсем не обязательно уходить.

– Как это?

– Наружный замок я не повредил, а замок Вонючки даже и не трогал. На то, что Виллис сбежал, указывает только дыра, в которую мы явно не пролезем, и еще, пожалуй, такая же у Вонючки в столе. Ничего он не докажет. Можешь отправить Виллиса домой, и с нас взятки гладки.

Джим замотал головой:

– Я ухожу. Дело не только в Виллисе. Я не остался бы в школе, которой заправляет Хоу, даже за деньги.

– К чему такая спешка, Джим?

– Я не спешу. Тебя я не виню за то, что ты остаешься, на будущий год ты сможешь сдать экзамены на кандидата в пилоты и уйти. Но если вдруг завалишь, могу поспорить, тебе тоже не захочется торчать здесь до окончания курса.

– Может, и не захочется. Ты уже придумал, как уйти, чтобы тебя не задержал Хоу? Не вздумай уходить до рассвета – слишком холодно.

– Дождусь рассвета и просто выйду за дверь. Если Хоу попытается меня остановить, ей-богу, я его прикончу.

– Идея в том, – сухо сказал Фрэнк, – чтобы не спровоцировать перестрелку. Думаю, нам надо найти для тебя какое-то укрытие, где ты отсидишься, пока не появится возможность уйти. Иначе тебя сразу сцапают – и привет.

Джим собирался спросить, зачем ему чего-то дожидаться, но тут включился Виллис, повторивший последние слова. Сначала он повторил их голосом Фрэнка, затем сочным голосом взрослого мужчины:

– Привет! – сказал он.

– Заткнись, Виллис.

Виллис повторил:

– Привет, Марк. Садись, мой мальчик. Всегда рад видеть тебя.

– Где-то я уже слышал этот голос, – задумчиво сказал Фрэнк.

– Благодарю вас, представитель. Как поживаете, сэр? – Теперь Виллис говорил с четкими, довольно манерными интонациями директора Хоу.

– Знаю, – сказал Фрэнк. – Я его слышал по радио. Это Бичер, генеральный представитель.

– Ш-ш, – сказал Джим, – я хочу послушать.

Виллис снова сказал сочным голосом:

– Неплохо, совсем неплохо для старика.

– Вздор, представитель, какой же вы старик. – Голос Хоу.

– Очень мило с твоей стороны, мой мальчик. Что у тебя в портфеле? Контрабанда?

Виллис воспроизвел подхалимский смешок Хоу:

– Не совсем. Это лабораторный образец – любопытная редкость, которую я конфисковал у одного ученика.

После короткой паузы сочный голос сказал:

– Батюшки-светы! Марк, где ты нашел такую тварь?

– Я же сказал, сэр, – послышался голос Хоу. – Вынужден был отобрать у одного из своих учеников.

– Да-да. А ты хоть имеешь представление, что это такое?

– Конечно, сэр. Я посмотрел. Areocephalopsittacus Bron…[25]25
  Марсианский головастый попугай громогласный (лат.).


[Закрыть]

– Избавь меня от ученых слов, Марк. Это круглоголовик, марсианский круглоголовик, но не в том суть. Ты говоришь, что взял его у школьника. Как по-твоему, он согласится тебе его продать? – нетерпеливо спросил сочный голос.

– Не думаю, сэр, – медленно проговорил голос Хоу. – Я почти уверен, что он не захочет продать. Это так важно? – продолжил он после паузы.

– Важно? Это смотря что ты считаешь «важным», – ответил голос генерального представителя. – Как по-твоему, шестьдесят тысяч кредиток – это важно или нет? А то и семьдесят? Это сумма, которую наверняка уплатит за него Лондонский зоопарк, доставку они, разумеется, берут на себя.

– В самом деле?

– Конечно. У меня заказ от лондонского брокера на пятьдесят тысяч кредиток, а мне все никак не удается выполнить его. И думаю, цену можно будет еще поднять.

– Вот как? – осторожно сказал Хоу. – Это ради интересов Компании?

Помолчав немного, представитель от души рассмеялся:

– Марк, мой мальчик, ты меня уморишь. Вот послушай: тебя наняли заведовать школой, так или нет?

– Так.

– А меня наняли блюсти интересы Компании, верно? Весь день мы работаем на совесть и отрабатываем свое жалованье, а восемнадцать часов у нас остается для себя лично. Разве в твои обязанности входит поиск редких животных?

– Нет.

– И в мои не входит. Ты меня понял?

– Кажется, да.

– Уверен, что да. В конце концов, я же хорошо знаю твоего дядю, он не отправил бы сюда племянника, не объяснив ему, как устроена жизнь. Сам-то он прекрасно в этом разбирается, могу тебя заверить. Дело в том, мой мальчик, что здесь открывается масса возможностей для умного человека, только не зевай. Ничего незаконного, ты, конечно, понимаешь.

Виллис сделал паузу.

Джим заговорил было, но Фрэнк прервал его:

– Заткнись! А то что-нибудь пропустим!

– Все вполне законно, – продолжал голос представителя. – Законные возможности для бизнеса, естественным образом сопутствующие нашей служебной деятельности. Теперь насчет этого ученика: что нужно, чтобы убедить его продать круглоголовика? Я бы не стал предлагать ему слишком много, он может что-то заподозрить, а это нам ни к чему.

Хоу не спешил с ответом.

– Я почти уверен, что он откажется продавать. Но возможно, есть другой способ.

– Какой? Не понимаю.

Мальчики услышали, как Хоу излагает свою специальную теорию права собственности применительно к Виллису. Они не могли видеть, как Бичер тычет Хоу кулаком в бок, но услышали его сдавленный смех.

– Почему ты работаешь учителем? Твой талант зря пропадает в этой школе. Тебе нужно быть представителем Компании.

– Что ж, – ответил голос Хоу, – я не думаю, что буду учителем всю оставшуюся жизнь.

– Конечно-конечно. Мы подберем тебе место. И потом, школа станет меньше и не будет иметь такого значения, когда антимиграционная политика вступит в действие.

– О чем это он? – прошептал Фрэнк.

– Тихо! – шикнул Джим.

– А что, есть новости на этот счет? – поинтересовался Хоу.

– Я как раз жду сообщения от твоего дяди. Можешь заглянуть ко мне сегодня вечером, мой мальчик, возможно, у меня будут для тебя новости.

Последующая беседа не представляла особого интереса, но Виллис добросовестно воспроизвел ее. Мальчики дослушали до того места, когда Хоу распрощался, после чего Виллис умолк.

Джим весь кипел:

– Отдать Виллиса в зоопарк! Это же надо придумать! Надеюсь, он попытается задержать меня, когда я буду уходить, вот и повод его пристрелить.

– Спокойно, парень! Хотел бы я знать, что это за «антимиграционная» политика?

– По-моему, он сказал «иммиграционная».

– Я уверен, что это была «антимиграционная». Который час?

– Около трех.

– У нас еще почти три часа. Джим, давай попробуем, нельзя ли выжать из Виллиса еще что-нибудь. Подозреваю, там может быть что-то важное.

– Ладно. – Джим поднял пушистый шар и сказал: – Виллис, старичок, а что ты еще знаешь? Расскажи Джиму все, что ты слышал, все-все.

Виллиса не пришлось просить дважды. Он пересказал разговоры следующего часа – разные мелочи школьной жизни. Наконец терпение мальчиков было вознаграждено, они снова услышали маслянистые тона Гейнса Бичера:

– Марк, мой мальчик…

– О, представитель, входите, садитесь, прошу вас. Счастлив видеть вас.

– Я зашел только на минутку – сказать тебе, что получил сообщение от твоего дорогого дяди. Он шлет тебе привет.

– Как мило с его стороны. Благодарю вас, сэр.

– Не за что, мой мальчик. Закрой эту дверь, хорошо? – Виллис изобразил, как закрывается дверь. – Теперь можно говорить. Сообщение, разумеется, касалось отмены миграций.

– Вот как?

– Рад сообщить тебе, что комитет согласился с мнением твоего дяди. Южная колония останется на месте. Груз следующих двух кораблей отправится в Северную колонию, где у новых иммигрантов будет впереди почти двенадцать летних месяцев, чтобы подготовиться к зиме. Чему ты усмехаешься?

– Да так, сэр. Один ученик, дубина по фамилии Келли, говорил мне сегодня, что со мной сделает его отец, когда будет здесь проездом во время миграции. Воображаю его физиономию, когда он узнает, что его папаша здесь вообще не появится.

– Ты ничего ему не скажешь, – резко сказал представитель.

– Нет?

– Я хочу, чтобы все прошло по возможности без трений. Никто не должен ничего знать до последнего момента. Среди колонистов есть горячие головы, которые воспротивятся новой политике, хотя уже доказано, что при некоторых предосторожностях на Марсе вполне можно зимовать. Мой план состоит в том, чтобы отложить миграцию на две недели под каким-либо предлогом, затем опять отложить. К тому времени, когда я объявлю им новый приказ, будет слишком поздно предпринимать что-нибудь, им останется только подчиниться.

– Гениально!

– Спасибо. Только так и можно управлять колонистами, мой мальчик. Ты здесь еще слишком недавно, чтобы знать их так, как знаю я. Это неврастеники, в большинстве своем бывшие неудачниками на Земле, и они могут с ума свести своими требованиями, если не проявлять к ним твердость. Они как будто не понимают, что всем, что у них есть, и всем, что у них будет, они обязаны только Компании. Возьмем эти миграции: если дать колонистам волю, они так и будут гоняться за солнцем, словно богатые бездельники, и все за счет Компании.

– Полностью с вами согласен, – вставил Хоу. – Если судить по их деткам, это народ вспыльчивый и необузданный.

– Никчемная публика, – подтвердил генеральный представитель. – С ними надо быть твердым. Ну, мне пора. Кстати, об этом, э-э-э… образце: он у тебя в надежном месте?

– Да, конечно, сэр. Он заперт в этом шкафу.

– Мм… может быть, лучше перенести его ко мне?

– Вряд ли в этом есть необходимость. Вы обратили внимание на дверной замок? Здесь он в безопасности.

Они распрощались, и Виллис замолчал.

Фрэнк яростно шептал ругательства и никак не мог остановиться.