Текст книги "Кто взял мои деньги?"

Когда лайнер уже выруливал на взлетную полосу, я вспомнил те времена, когда сам был новичком и очень мало знал об инвестировании. Мысленно я вернулся назад, в 1965 год, когда в 18-летнем возрасте я купил свои первые акции взаимных фондов, не имея никакого представления об этих фондах. Единственное, что я знал, это то, что взаимные фонды каким-то образом связаны с Уолл-стрит, а инвестирование на Уолл-стрит казалось мне в то время весьма респектабельным.

Я тогда учился в штате Нью-Йорк, посещая лекции в Академии торгового флота США, федеральном учебном заведении, где готовили будущих морских офицеров для работы на грузовых судах, танкерах, пассажирских лайнерах и других пароходах гражданского флота.

Так как это заведение считалось военной академией, от нас требовали, чтобы мы носили военную форму, до блеска начищенную обувь и строем ходили на занятия. А поскольку вырос я на Гавайях, где всегда носил только шорты и майки, приспособиться к этой новой жизни мне было нелегко. Стояла осень, листья желтели и опадали, а я готовился к новому испытанию – моей первой в жизни зиме.

Однажды я получил записку, где говорилось о том, что меня хочет видеть некий мистер Карлинг. Я понятия не имел, кто такой мистер Карлинг, но когда ты первокурсник да еще выходец из провинции, то стараешься делать то, что тебе говорят, и делать это быстро, не задавая лишних вопросов.

– Начинайте инвестировать, пока вы еще молоды, – сказал мистер Карлинг, сидя напротив меня за столом и улыбаясь во весь рот. – И всегда помните секрет великих инвесторов: покупай, придерживай и делай долгосрочные инвестиции. Дайте своим деньгам расти. И всегда имейте в виду, что нужно проявлять сообразительность и диверсифицировать свои активы.

В ответ на это я лишь кивнул и отчеканил:

– Да, сэр.

На самом деле я не понимал, о чем это он, однако после четырех месяцев учебы в академии я хорошо научился стоять по стойке «смирно» и отвечать «Да, сэр».

Мистер Карлинг тоже когда-то был питомцем академии, но отошел от дел, связанных с торговым флотом. Впоследствии он занялся торговлей ценными бумагами. И он хорошо понимал, через какой ад придется пройти нам, простым парням, не имевшим стартового капитала. Ведь он сам прошел через это. Вместо того чтобы рявкать отрывистое «Да, сэр», мне следовало бы спросить его, как он попал на территорию училища, хотя давно уже не имел никакого отношения ни к этому учебному заведению, ни к торговому флоту; а еще мне следовало бы спросить, откуда он узнал мое имя. Мне было известно только то, что он каким-то образом установил со мной контакт и устроил эту встречу, чтобы поговорить во время занятий, и поэтому выпалил свое «Да, сэр» хотя и незнакомому мне, но авторитетному лицу, несмотря на то что человек этот был не в военной форме, а в штатском костюме и при галстуке.

– Сколько я должен инвестировать? – спросил я.

– Всего пятнадцать долларов в месяц, – ответил он, расплывшись в улыбке.

– Пятнадцать долларов… – пробормотал я. – Где же я достану эти деньги? Вы же знаете, я целый день на занятиях, у меня нет возможности подрабатывать.

Напомню, это был 1965 год, и пятнадцать долларов были приличной суммой для студента.

– Будьте экономным, – сказал улыбающийся мистер Карлинг. – Академия научит вас дисциплине. А для дисциплинированного человека откладывать несколько долларов каждый месяц не так уж сложно, и скоро у вас будут приличные сбережения. Запомните, всегда делайте долгосрочные инвестиции.

И хотя я машинально соглашался со всем, что он говорил, все-таки я отметил про себя, что он все время нажимал на слово «всегда». И неосознанно это слово и то, как мистер Карлинг его произносил, вызвали во мне некоторое сомнение.

Но времени было мало – и мне нужно было поскорее вернуться к своим занятиям, поэтому я просто согласился со всем, что он предложил. После того как я выбрал взаимный фонд, в который он рекомендовал мне вложить деньги, я подписал договор и обязался посылать раз в месяц чек для покупки новых акций. Как только все документы были оформлены, я поспешил на занятия и вскоре основательно позабыл об этом инвестиционном плане. Раз в месяц, начиная с ноября того года, я начал посылать чеки.

Первые полгода обучения в академии были очень напряженными. Это были труднейшие времена в моей жизни. Впервые я оторвался от дома и в Нью-Йорке был в первый раз… с бритой головой и свалившимся на нее тяжким бременем обязанностей. Помимо всего прочего, нам, курсантам, не разрешалось покидать академию ни в какое другое время, кроме Дня благодарения и Рождества. Когда через пролив Лонг-Айленд начали дуть холодные зимние ветры, я стал подсчитывать, сколько дней осталось до рождественских каникул. У меня хватало денег только на то, чтобы купить билет домой, да и то со скидкой для военнослужащих.

И вот наконец я возвратился в теплый климат Гавайских островов. Первое, что я сделал, это присоединился к моим бывшим товарищам одноклассникам и с раннего утра до позднего вечера предавался любимому удовольствию – серфингу. И несмотря на то что приятели подтрунивали над моей лысой головой, все равно, до чего же было приятно получить этот отпуск и опять почувствовать себя мальчишкой! И хотя моя кожа уже успела заметно побледнеть, она быстро приобрела прежний бронзовый оттенок.

Спустя несколько дней как-то Майк во время серфинга сказал, что его отец хочет повидаться со мной, и мы отправились в офис моего богатого папы.

После обычного обмена приветствиями и объятиями я случайно упомянул о том, что уже сделал свою первую инвестицию… во взаимный фонд. Я упомянул об инвестиции мимоходом – для меня это было довольно скучной темой. Но моему богатому папе это событие показалось немаловажным, и он настроился на серьезный разговор.

– Что ты сделал? – переспросил он.

– Инвестировал во взаимный фонд, – ответил я.

– Зачем? – спросил он. Он не спрашивал, в какой фонд я инвестировал. Он хотел знать, зачем я это сделал.

Вместо вразумительного ответа я стал заикаться и что– то мямлить, путаясь в словах и мыслях в поисках логически обоснованного объяснения.

– У кого ты купил эти акции? – спросил богатый папа, прежде чем я смог ответить. – Ты знаешь этого человека?

– Ну да, – ответил я уверенно и даже с некоторым вызовом. – Он выпускник этой же академии, выпуск 1958 года. Ему дали разрешение приехать в академию и продавать инвестиции курсантам.

Богатый папа усмехнулся и спросил:

– А как он узнал твое имя?

– Не знаю. Думаю, ему сказали в академии.

Богатый папа опять ухмыльнулся. Он ничего не сказал на это, откинулся на спинку кресла, вытянул ноги, сложил руки под подбородком, как для молитвы, и сидел в этой позе, мысленно подбирая слова.

Наконец я нарушил молчание:

– Я сделал что-то не так?

И опять на несколько секунд установилась пауза. Затем богатый папа вымолвил:

– Нет. Во-первых, я хвалю тебя за проявленную инициативу в отношении инвестирования. Многие люди слишком долго выжидают, а то и вовсе никогда не делают инвестиций в свое будущее. Многие тратят все свои сбережения, а потом ждут, что компания, на которую они работали, или государство о них позаботятся, когда придет время выйти на пенсию. Ты, по крайней мере, хоть что-то сделал – инвестировал хоть немного своих собственных денег.

– Но я сделал что-то не так?

– Нет. Твои действия нельзя назвать неправильными.

– Тогда почему вы так обеспокоены? – спросил я. – Есть лучшие варианты для инвестиций?

– И да и нет. Всегда есть лучшие варианты и еще больше плохих, – сказал богатый папа, снова выпрямившись в своем кресле. – Я обеспокоен не тем, во что ты инвестировал; я волнуюсь лично за тебя.

– За меня? – удивился я. – А что со мной не так?

– Я обеспокоен тем, какого рода инвестором ты станешь, а не тем, какую инвестицию ты сделал.

– Я плохой инвестор?

– Нет, не совсем так, – сказал богатый папа. – Тот человек посоветовал тебе делать долгосрочные инвестиции, покупать, придерживать и диверсифицировать. Так ведь?

– Да, – вяло промямлил я.

– Проблема в том, что это всего лишь попытка продать товар, уловка продавца, – сказал богатый папа. – А вовсе не совет по инвестированию… Прежде всего, не лучший совет для тебя, с точки зрения получения опыта, необходимого, чтобы стать толковым инвестором.

– Почему это уловка продавца? – спросил я.

– Ну, сам посуди, – ответил богатый папа. – Много ли ты узнаешь об инвестировании, просто посылая каждый месяц чек?

Какое-то время подумав над этим вопросом, я наконец сказал:

– Не много. Но что он хотел мне продать?

– Подумай еще раз, – улыбнулся богатый папа. – Продолжай размышлять над советом «делай долгосрочные инвестиции, покупай, придерживай и диверсифицируй».

– А вы не хотите сказать мне? – спросил я.

– Нет. Во всяком случае, не сейчас. Тебе всего восемнадцать лет. Тебе предстоит многое узнать о жизни. А сейчас у тебя есть благоприятная возможность усвоить один из важнейших жизненных уроков. Так что подумай сам. Когда ты поймешь, почему совет «делать долгосрочные инвестиции, покупать, придерживать и диверсифицировать акции» является уловкой продавца, а не разумным способом по инвестициям, дай мне знать. Большинству людей так никогда и не удается понять, в чем разница между уловкой продавца и обучением инвестированию. Вот почему лишь очень немногие люди становятся богатыми, и вот почему очень многие теряют деньги на инвестициях. Они несут убытки, поскольку полагают, что советы продавца их чему-то научат. И они действительно верят в то, что поступают разумно. Однако уловка торговца и реальный совет – это далеко не одно и то же.

Во время этой тирады я начал понимать, почему мистер Карлинг так нажимал на слово «всегда».

Как я уже упоминал, в период с марта 2000 и до марта 2003 года, по оценкам специалистов, миллионы людей потеряли из-за биржевого краха от 7 до 9 триллионов долларов. Я уже не говорю о потере рабочих мест и сопутствующем этому моральном ущербе. Почему же так много людей потеряли столько денег? И хотя тому есть много объяснений – таких, как ослабленная экономика, терроризм, коррупция, неправильный анализ экономической ситуации, мошенничество, общее изменение направленности рынка и т. д., – одна из редко упоминаемых, но весьма существенных причин состоит в том, что миллионы людей в силу своего заблуждения приняли обычные уловки, используемые торговцами для продажи товара, за настоящее финансовое образование. Многократно повторяемое слово «всегда» побуждало их посылать чеки, когда этого не следовало делать, или не продавать свои ценные бумаги, когда это как раз и нужно было предпринять… инвестировать и придерживать акции на основе политики долгосрочных вкладов, даже тогда, когда самый большой в истории крах фондовой биржи сокрушал все их надежды.

Майкл Льюис – влиятельный специалист по финансовым вопросам, известный своими бестселлерами «Покер лжецов», «Новейшая новинка» и «Moneyball», пишет передовицы для британского еженедельника «The Spectator» и является главным редактором в «The New Republic». Его также приглашают читать лекции в Калифорнийском университете в Беркли.

В статье, опубликованной 27 октября 2002 года в «New York Times Magazine», Льюис утверждает, что «потери на фондовом рынке не являются потерями для общества. Они представляют собой всего лишь передачу средств от одних людей другим».

Далее он описывает свой собственный опыт на этом рынке. «Я должен был догадаться, что в тот момент, когда я наконец решился купить акции Интернет-компаний, на самом деле их стоило немедленно продавать, после того как эти компании вышли на открытый рынок ценных бумаг.

Несмотря на это, я все-таки набросился на акции «Exodus Communications» и купил их по 160 долларов за штуку, а потом наблюдал, как они сначала поднялись на несколько пунктов – и сразу же рухнули. Что же случилось с моими деньгами? Они не просто исчезли. Их прикарманил человек, который продал мне эти акции.

Я подозреваю, что, вероятнее всего, это мог быть: а) кто-то из служащих «Exodus»; б) хорошо информированный взаимный фонд, который приложил руку к первичному публичному предложению акций этой компании; в) какой-нибудь биржевой брокер, купивший в тот же день эти акции по 150 долларов за штуку и тут же продавший их мне по 160».

Другими словами, в период между 2000 и 2003 годами, когда было потеряно от 7 до 9 триллионов долларов, эти деньги попросту перешли от одних инвесторов к другим. За этот же период одни инвесторы стали богаче, а другие – беднее… вот почему богатого папу скорее беспокоило то, какой я инвестор, а не то, куда я инвестировал.

В 1965 году, поняв, что богатый папа недоволен моей первой инвестицией, я спросил его:

– Мне следует продать свои акции взаимного фонда?

Усмехнувшись, он сказал:

– Нет. Я не стал бы их пока продавать. Возможно, ты допустил ошибку, но ты еще не усвоил урок. Повременим еще немного. Продолжай делать свои ежемесячные взносы до тех пор, пока не поймешь того, что необходимо понять. Тогда этот урок будет для тебя бесценным опытом. Если ты чему-то научишься на этом примере, то получишь нечто более важное, чем деньги. И ты встанешь на путь успеха как инвестор. Если ты хочешь стать хорошим инвестором, ты должен научиться понимать разницу между уловками продавца и дельным советом от специалиста по инвестициям.

Как только закончились рождественские каникулы 1965 года, я вернулся в свою академию в Нью-Йорке. Тяжело было покидать теплые берега Гавайских островов и возвращаться в холодную зиму Нью-Йорка. Вместо того чтобы носиться по волнам на доске для серфинга, я ежился и дрожал в своей униформе.

Следуя совету богатого папы, я продолжал ежемесячно посылать свой чек во взаимный фонд. Как и у любого студента, лишних денег у меня не было, да и финансовая помощь из дома была весьма скудной. А у меня все-таки были мелкие расходы и время от времени кое-какие развлечения, и на это требовались деньги. По субботам я отправлялся в город и брался за любую случайную работу, получая по два доллара в час. Если я работал одну или две субботы в месяц, я мог позволить себе не только послать чек в фонд, но и отложить немного денег на какие-нибудь развлечения.

Время от времени я разворачивал газету и просматривал раздел об инвестициях, чтобы проследить, как работает мой фонд. Его успехи не впечатляли. Цены на акции фонда оставались неизменными, своей неподвижностью напоминая старого спящего пса. Раз в квартал я получал конверт от компании с официальным отчетом, лишь подтверждавшим мои предположения. Очень скоро я начал с опаской вскрывать конверт, поскольку действия этого фонда меня весьма мало впечатляли. Количество акций, которыми я владел, увеличивалось, но цена за акцию оставалась прежней. Честно говоря, у меня появилось неприятное чувство, что я свалял дурака, сделав такую неэффективную инвестицию.

Через полгода я опять отправился на Гавайи – на сей раз на летние каникулы (это был 1966 год). Когда я зашел в офис моего богатого папы, чтобы поздороваться, он пригласил меня на ланч.

– Ну, как идут дела в твоем взаимном фонде? – спросил он, как только мы уселись за столик в ресторане.

– За шесть месяцев я вложил почти 100 долларов, но фонд не двигается с места. Акции стоили около 12 долларов, когда я только начал покупать их, но и сегодня они стоят столько же.

Богатый папа подавил смешок.

– Не терпится?

– Ну, я хотел бы видеть хоть какой-нибудь сдвиг, – ответил я.

– Нехорошо проявлять нетерпение, – улыбнулся богатый папа. – В инвестировании очень важно быть терпеливым.

– Но с этим фондом ничего не происходит, – упорствовал я.

После моих слов богатый папа громко рассмеялся. Очевидно, он находил это забавным.

– Я говорю не о фонде, – сказал он. – Я говорю о тебе. Тебе нужно научиться терпению, если ты хочешь стать инвестором.

– Но я был терпеливым. Мои деньги находились там почти десять месяцев. А цена на акции остается прежней.

– Как я и говорил, такое случается с нетерпеливыми инвесторами, – строго заметил богатый папа. – Нетерпеливые инвесторы часто инвестируют необдуманно; следовательно, их нетерпение вынуждает их делать бесполезные инвестиции.

– Бесполезные инвестиции… только потому, что я не проявил должного терпения?

Богатый папа кивнул.

– Как долго ты разговаривал со своим агентом по взаимным фондам, прежде чем принял решение об инвестировании?

– Мы разговаривали около часа. Он спросил о моих целях в жизни. Показал несколько схем, чтобы продемонстрировать мне непрерывный подъем индекса Доу Джонсона. Объяснил преимущества долгосрочного инвестирования, когда вкладываешь совсем немного денег, но зато в течение длительного периода времени.

– И ты принял решение и купил эти акции, – с улыбкой сказал богатый папа.

– Да, – ответил я.

– Это и есть проявление нетерпения. – Богатый папа опять подавил улыбку. – Ты нетерпеливо инвестировал, а теперь с нетерпением ждешь, хотя с твоими инвестициями ничего не происходит. Как ты можешь надеяться найти прекрасную инвестицию, если, скажем прямо, ты даже не представляешь, на что она похожа, и не готов тратить время на поиски такой инвестиции? Ты получил то, за что заплатил. Твое нетерпение заставило тебя искать хоть какую-нибудь инвестицию, которая делает тебя еще более нетерпеливым. Навсегда запомни следующее: наихудшие инвестиции достаются нетерпеливым инвесторам. Ты усвоил этот урок?

– Да, – нетерпеливо ответил я. – Значит, я впустую трачу свои деньги?

– Нет, – строго сказал богатый папа. – В данный момент не беспокойся о том, получаешь ты прибыль или не получаешь. Сейчас ты усваиваешь бесценный урок. Большинство инвесторов так никогда и не усваивают этого урока. Не будь таким нетерпеливым. Тебе необходимо время на усвоение урока.

– Ладно, – согласился я, – я уделю время, чтобы усвоить этот урок. В следующий раз, когда я буду принимать решение об инвестициях, я буду более терпеливым.

– Правильно, – сказал богатый папа. – Большинство инвесторов обвиняют инвестиции, вместо того чтобы винить себя. На самом же деле проблема не в инвестиции, а в инвесторе. Именно сейчас ты узнаешь цену своего нетерпения. Если ты усвоишь этот урок, для тебя это будет неплохим началом.

– Но я учусь полный день. Мне приходится думать только о занятиях, – возразил я. – У меня не было времени на дополнительное обучение и исследования.

– А вскоре, когда ты завершишь свою учебу, ты начнешь работать на полную ставку.

Возможно, женишься, купишь дом и начнешь создавать семью. Если это случится, твои расходы возрастут, и времени будет не хватать еще больше. Если ты считаешь, что слишком занят, будучи студентом, тогда подожди, пока начнешь работать, женишься и заведешь детей. Если не можешь выкроить времени сейчас, чтобы научиться инвестированию, ты будешь говорить то же самое и завтра, и послезавтра. Ты будешь все время твердить: «У меня не было и нет времени учиться и проводить какие-либо дополнительные исследования». Из-за твоего нетерпения, твоей лени и твоих неубедительных оправданий о нехватке времени ты будешь делать то же самое, что и сейчас, передавать свои деньги совершенно незнакомым людям, не имея представления о том, что они сделают с твоими деньгами.

Я сидел молча, стараясь хорошенько усвоить слова богатого папы. Мне не понравилось то, что он мне говорил. Я чувствовал, как во мне закипает гнев. Если бы он только знал, как тяжело учиться в военной академии, справляться с полной учебной нагрузкой, заниматься спортом и еще пытаться выкроить время для развлечений в большом городе.

– Просто признайся, – говорил богатый папа, – что ты не готов и не хочешь уделить время на обучение инвестированию. Это было бы честнее, чем сослаться на свою занятость. Тогда уж признай и то, что ты недостаточно терпелив, чтобы найти хорошую возможность для инвестиции.

– А если я признаю это, тогда мне не придется жаловаться, что мои инвестиции не приносят прибыли, – добавил я.

– Или жаловаться, когда твои инвестиции убыточны, – сказал богатый папа со своей характерной ухмылкой.

– Вы хотите сказать, что я могу потерять деньги на этих взаимных фондах? – спросил я.

– Ты можешь потерять деньги на чем угодно, – ответил богатый папа. – Но знаешь ли ты, что есть кое-что похуже, чем потеря денег?

– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Не знаю. Что же может быть хуже?

– Самое худшее – это не учиться инвестированию; тогда тебе точно не видать удачных инвестиций, – убедительно произнес богатый папа. – Если ты не удосужился вложить время, чтобы научиться быть инвестором, то тебе суждено всегда опасаться делать инвестиции, постоянно повторяя «инвестирование – дело рискованное». А если ты будешь уверен в том, что инвестиции – вещь рискованная, ты будешь избегать их или начнешь отдавать свои деньги другим людям в надежде, что они сделают это за тебя более мудро. Но хуже всего то, что, избегая инвестиций, ты упускаешь самые лучшие сделки в мире. Ты живешь в страхе, вместо того чтобы испытать радость от поисков лучших возможностей. Если же ты играешь, делая ставку на надежность, и боишься потерять, то радость победы станет тебе недоступна. Это и есть наихудшее проявление нетерпения и нежелания потратить время на обучение инвестированию.

Подумав немного, я начал припоминать уловки моего финансового консультанта, продавшего мне инвестиционный план взаимного фонда.

Богатый папа, словно читая мои мысли, спросил:

– Твой приятель-коммивояжер говорил тебе, что рынок ценных бумаг растет в среднем на 9 % в год? Это обычная уловка, которую использует большинство продавцов акций. Он говорил что-нибудь в этом роде?

– Да, что-то такое он сказал, – подтвердил я.

Богатый папа разразился хохотом.

– Вероятно, он считает, что это прекрасный доход. 9 % прибыли – это копейки! А ты спроси у него, может ли он гарантировать хотя бы эту мизерную прибыль? Конечно же нет. Он просто будет посылать тебе раз в год открытку ко дню рождения, чтобы поблагодарить тебя за свой успех. Он выигрывает, ты теряешь. Но самой большой потерей для тебя будет то, что ты никогда не увидишь прекрасных инвестиций, поскольку никогда не станешь великим инвестором, если последуешь его совету «делай долгосрочные инвестиции, покупай, придерживай и диверсифицируй». А кроме того, лучшие инвестиции достаются самым образованным инвесторам, худшие же и рискованные инвестиции достаются самым безграмотным.

– Вы хотите сказать, что взаимные фонды являются самыми рискованными из всех инвестиций? – спросил я.

– Нет… я не это хочу сказать, – ответил богатый папа несколько разочарованным тоном. Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, он продолжил: – Послушай. Я повторю это еще раз. Я говорю не об инвестиции. Я говорю об инвесторе. Если инвестор безграмотен, то все его сделки будут рискованными. Когда-то, конечно, ему может улыбнуться удача, но в конце концов любые сделанные им деньги снова вернутся на рынок. Я видел, как один необразованный инвестор сделал превосходную инвестицию в недвижимость и превратил ее в убыточную, а затем должен был по минимальной цене продать эту собственность согласно условиям закладной. Я видел, как другой необразованный инвестор купил прибыльный, хорошо налаженный бизнес – и вскоре обанкротился. Я видел, как третий необразованный инвестор покупал акции одной огромной компании, наблюдал, как они поднимались в цене, но не смог продать их на самом пике. Когда рынок акций рухнул, он все еще продолжал цепляться за этот мертвый капитал. Так что рискованной является не инвестиция… а инвестор.

До меня начинал доходить смысл слов богатого папы. Он старался изо всех сил заставить меня увидеть мир, который видят лишь очень немногие люди… мир настоящего инвестора.

Переведя дух, богатый папа продолжил:

– Я видел также профессионального инвестора, который приобрел инвестицию, загубленную плохим инвестором, и сумел сделать ее прибыльной. Так что плохой инвестор теряет деньги, а умный инвестор делает деньги.

– Вы считаете, что умный инвестор никогда не теряет деньги? – спросил я.

– Конечно, я так не считаю, – ответил богатый папа. – Все мы что-то теряем время от времени. Но я хочу сказать, что умный инвестор прилагает много усилий, чтобы стать еще более умным. А средний инвестор сосредоточен только на получении прибыли. Я здесь не для того, чтобы учить тебя жизни. Сейчас я хочу, чтобы ты остановился, нашел время и подумал, какой урок можно извлечь из создавшейся ситуации… не о том, сколько ты заработал или потерял. Не зацикливайся на деньгах. Удели внимание тому, чтобы научиться лучше инвестировать.

– Значит, я мало чему научусь, если буду только заполнять чек, запечатывать его в конверт, наклеивать марку и опускать в почтовый ящик…

– Именно об этом я и толкую. Таким образом ты не научишься инвестировать. Ты лишь научишься копить деньги и наклеивать марки.

Богатый папа встал и потянулся. Было заметно, что он устал, вдалбливая этот простой, но важный урок в мою голову. Бросив взгляд на меня, он спросил:

– Итак, чему тебя научила твоя инвестиция во взаимный фонд и что нового ты узнал о себе?

– Я понял, что нетерпелив. Я лишь искал оправдания тому, что не находил времени на обучение инвестированию.

– И к чему это привело? – спросил богатый папа.

– Это явилось причиной того, что я сделал далеко не лучшую инвестицию, упустив тем самым возможность войти в тот захватывающий мир, который доступен лишь избранным. И если я ничего не изменю, то стану скорее азартным игроком, чем инвестором.

– Глубокомысленное замечание, – улыбнулся богатый папа. – А еще что?

Немного подумав, я не смог найти других ответов.

– Не знаю.

– А как насчет передачи своих денег совершенно незнакомому человеку? – спросил богатый папа. – Как насчет того, что ты не знаешь, кому этот незнакомец передает твои деньги и как эти совершенно безликие для тебя люди распоряжаются твоими деньгами? Ты знаешь, какая доля твоих денег идет на гонорары? Ты знаешь, сколько твоих денег действительно инвестируется, а сколько идет в карманы тех людей, которые ими распоряжаются? Получаешь ли ты хоть какую-то прибыль от своих средств? А что случится, если они потеряют твои деньги? У тебя есть какой-нибудь ресурс? Можешь ли ты ответить хоть на какой-нибудь из этих вопросов?

Отрицательно покачав головой, я ответил поникшим голосом:

– Нет.

– Ты когда-нибудь спрашивал у человека, продавшего тебе эти акции взаимных фондов, может ли он жить за счет своих собственных инвестиций или он живет на комиссионные с тех денег, которые ты инвестировал по его совету?

– Нет, – тихо ответил я. – Я никогда не спрашивал его об этом.