Текст книги "Корпорация «Бессмертие» (сборник)"

Филиал Духовного коммутатора на 23-й улице находился в большом здании из серого камня недалеко от 3-й авеню. Над входом были выгравированы слова: «Посвящается свободному общению тех, кто находится на Земле, с теми, кто оставил ее».

Блейн вошел в здание и остановился перед схемой расположения отделов Духовного коммутатора. В ней были указаны этажи и номера комнат, где размещались отделы исходящих сообщений, входящих, переводов, отречений, изгнания духов, предложений, жалоб и наставлений. Он не знал, в какой отдел ему обращаться, да и понятия не имел даже о назначении Духовного коммутатора, поэтому направился со своим листком прямо в справочное бюро.

– Вам нужно обратиться в отдел входящих сообщений, – сообщила ему приятная седая женщина. – Это через вестибюль в комнате 32-А.

– Спасибо. – Блейн поколебался и спросил: – А вы не могли бы кое-что разъяснить?

– Конечно, – улыбнулась женщина. – Что именно?

– Мой вопрос может показаться вам глупым… но что такое «Духовный коммутатор»?

– На такой вопрос ответить непросто, – заметила женщина, продолжая улыбаться. – С философской точки зрения, я полагаю, можно назвать Духовный коммутатор движением вперед к более тесному единению, попыткой отказаться от дуализма сознания и тела и стремлением заменить…

– Нет, – прервал ее Блейн, – в буквальном смысле.

– В буквальном? Ну что ж, Духовный коммутатор представляет собой частную организацию, не облагаемую налогами, созданную для содействия общению с теми, кто находится на пороге потусторонней жизни. В некоторых случаях, разумеется, в нашей помощи не возникает необходимости, когда возможно непосредственное общение между живыми и теми, кто перешел в мир иной. Однако в большинстве случаев нужно усиление. У нашего центра есть соответствующая аппаратура, помогающая услышать голоса ушедших от нас. Кроме того, мы оказываем и другие услуги, например, изгнание нечистой силы, отречение, проповеди и прочее, что время от времени становится необходимым, когда плоть взаимодействует с духом. Теперь вы понимаете, чем мы занимаемся? – тепло улыбнулась женщина.

– Да, большое спасибо, – поблагодарил Блейн и направился по вестибюлю к комнате 32-А.

Это была маленькая невзрачная комната с несколькими креслами и громкоговорителем на стене. Блейн сел, не зная, что произойдет дальше.

– Том Блейн! – послышался тихий голос из громкоговорителя.

– Кто? Что это? – Блейн вскочил и бросился к двери.

– Том! Как поживаешь, дружище?

Блейн уже схватился за ручку, как вдруг узнал голос.

– Рей Мелхилл?

– Собственной персоной! Нахожусь там, куда попадают после смерти богатые люди! Здорово, а?

– Здорово? Это еще слабо сказано! – воскликнул Блейн. – Но каким образом, Рей? Ты, вроде, говорил, что у тебя не было страховки потусторонней жизни.

– Точно, не было. Сейчас я расскажу тебе все, что со мной приключилось. За мной пришли примерно через час после того, как увели тебя. Я был просто вне себя от ярости, думал, что сойду с ума. И злился, пока хлороформ давали, пока сознание стирали. Даже когда умирал, злился.

– А что такое смерть? – спросил Блейн.

– Это как взрыв. Я чувствовал, как разлетаюсь на мелкие куски, становлюсь большой, как целая галактика, куски распадаются еще на кусочки, и все это – я.

– А что было дальше?

– Не знаю. Может быть, мне помогло то, что я был страшно зол. Я занял огромное пространство, растянулся до предела – еще немного, и меня не стало бы, – но затем я снова сжался. Некоторым такое удается. Я ведь говорил тебе, что из миллиона всего несколько человек остаются живыми без специальной подготовки к жизни после смерти. Вот я и оказался одним из таких счастливчиков.

– Обо мне ты, наверное, все знаешь, – сказал Блейн. – Я пытался как-то помочь тебе, но тебя успели продать.

– Да, знаю, – ответил Мелхилл. – И все равно, спасибо, Том. И вот что еще: я благодарен за то, что ты врезал тому подонку, что носит теперь мое тело.

– Ты и это видел?

– Да вот, стараюсь следить за происходящим, – ответил Мелхилл. – Между прочим, мне понравилась твоя Мэри. Симпатичная девчонка.

– Спасибо, Рей. Скажи, а что такое потусторонняя жизнь? На что она похожа?

– Не знаю.

– Не знаешь?

– Я ведь туда еще не попал, Том. Я сейчас на Пороге. Это такая подготовительная ступень, нечто вроде моста между Землей и потусторонней жизнью. Понимаешь, это трудно описать. Что-то серое, с одной стороны Земля, а с другой – потусторонняя жизнь.

– А почему же ты не переходишь туда?

– Не хочется торопиться, – ответил Мелхилл. – Дорога в потустороннюю жизнь – улица с односторонним движением: перейдешь – и назад уже не вернуться. Теряешь всякий контакт с Землей.

Блейн задумался на мгновение, затем спросил:

– А когда ты собираешься окончательно перебраться?

– Не знаю еще. Думаю, пока останусь на Пороге и посмотрю, как тут дела.

– Ты хочешь сказать, что будешь наблюдать за мной?

– Ага.

– Спасибо, Рей, не надо. Перебирайся в потустороннюю жизнь. Я сам о себе позабочусь.

– Не сомневаюсь, – донесся голос Мелхилла. – Но все-таки пока останусь здесь. Ведь ты тоже поступил бы так, окажись ты на моем месте, правда? Так что не спорь. Скажи, ты знаешь, что тебе угрожает опасность?

Блейн кивнул.

– Ты имеешь в виду зомби?

– Я не знаю, кто он и что ему от тебя нужно, Том, но ничего хорошего ваша встреча не обещает. Постарайся держаться от него подальше – вдруг он что-то вспомнит? Но я имел в виду не это.

– Ты хочешь сказать, что мне еще что-то угрожает?

– Боюсь, что так. За тобой охотится призрак.

Блейн невольно рассмеялся.

– Что смешного? – негодующе спросил Мелхилл. – По-твоему, смешно, когда тебя преследует призрак?

– Нет, пожалуй. И все-таки, неужели это так серьезно?

– Господи, да ты полный невежда, – вздохнул Мелхилл. – Что ты знаешь о призраках? О том, как ими становятся и что им нужно?

– Ничего. Просвети меня.

– Когда человек умирает, у него появляются три возможности. Во-первых, его сознание может просто распасться, рассеяться и исчезнуть, и тогда наступает конец. Второе – сознание может противостоять травме умирания, и человек попадает в пороговую зону, становится духом. Об этих двух путях ты, по-видимому, знаешь.

– Дальше.

– Есть и третья возможность: сознание человека повреждается в результате травмы умирания, но не рассеивается. Оно попадает-таки на Порог. Однако напряжение оказывается настолько большим, что сводит его с ума. Вот так, мой друг, рождается призрак.

– Гм-м, – произнес Блейн. – Значит, призрак – это сознание, утратившее разум в результате травмы умирания?

– Совершенно верно. Он становится безумным и преследует людей.

– Зачем?

– Призраки преследуют людей, – сказал Мелхилл, – потому что переполнены болезненной ненавистью, злобой, страхом и болью. Они не попадают в потустороннюю жизнь. Им хочется провести как можно больше времени на Земле, на которой сконцентрировано все их внимание. Они стремятся вселять в людей страх, причинять им боль и страдания, сводить их с ума. Преследование людей становится для них самым приятным занятием, которое только им доступно. Это их безумие. Видишь ли, Том, с момента возникновения человечества…

С момента возникновения человечества существовали призраки, но их всегда было немного. Всего лишь несколько человек из миллиона выживали после смерти, и только немногие из числа уцелевших сходили с ума во время перехода к потусторонней жизни и превращались в призраков.

Однако влияние этих немногих было поистине колоссальным, потому что человечество всегда относилось к смерти со страхом, интересом и благоговением, смерть словно околдовывала людей, и холодное бесстрастие трупа, который только что был живым человеком, потрясало не меньше, чем ужасная улыбка скелета. Таинственный, создававшийся веками образ смерти с пальцем, угрожающе указующим в небеса, населенные бесчисленными духами, казался наполненным безграничным смыслом. Таким образом, каждый настоящий призрак превращался в тысячу воображаемых. Зловещий крик летучей мыши делал ее призраком. Болотные огоньки, раздуваемые сквозняком шторы и раскачивающиеся на ветру деревья становились призраками; огни святого Эльма, большеглазые совы, крысы за стенами и лисицы в кустах – всего это олицетворяло призрачное царство. Народные предания распространялись все шире, создавая ведьм и колдунов, маленьких несносных домовых, демонов и дьяволов, суккубов и инкубов, вервольфов и вампиров. Каждый подлинный призрак превращался в тысячу воображаемых, а всякое загадочное событие вызывало к жизни миллионы слухов.

Первые ученые-исследователи вошли в этот лабиринт, пытаясь отличить правду от сверхъестественных явлений. Они обнаружили бесчисленное множество надувательств, галлюцинаций и просто ошибок. Одновременно ученые столкнулись с рядом действительно необъяснимых случаев, которые были хоть и интересными, но редкими.

Рухнули все народные предания. Со статистической точки зрения призраков не существовало. Зато постоянно вырисовывалось неуловимое, не поддающееся объяснению нечто, отказывающееся втиснуться в рамки рациональной классификации. На протяжении столетий это «нечто» игнорировалось, а ведь именно оно давало основания для легенд о демонах и оборотнях. Наконец пришло время, когда научная теория догнала народные предания, нашла для них место в царстве неоспоримых явлений и придала им респектабельность.

После обнаружения и научного подтверждения потусторонней жизни призраки, не поддававшиеся ранее объяснению, стали рассматриваться как воплощение безумного сознания, населяющего расплывчатую пограничную область между Землей и потусторонним миром. Оказалось, что формы безумия у призраков можно относить к различным категориям, как у живых людей. Среди них были меланхолики; одержимые навязчивой идеей; дурашливые гебефреники, болтающие глупости; идиоты и слабоумные, возвращающиеся под маской малых детей; шизофреники, вообразившие себя животными; подобия вампиров и снежных людей; волки-оборотни; тигры-оборотни; лисы-оборотни; собаки-оборотни. Имелись также духи, обуреваемые страстью к разрушению, бросающие камни и устраивающие пожары, полтергейст и претенциозные параноики, возомнившие себя Люцифером или Вельзевулом, Израилем или Азраилом, духом прошедшего Рождества, фуриями, Высшим Судией или даже самой Смертью.

Преследование людей проистекало из безумной природы призраков. Они плакали у старых сторожевых башен, те немногочисленные призраки, на чьих хрупких плечах покоилось огромное строение народных легенд и сказок, смешивались с туманом вокруг виселиц, бормотали и несли чепуху на спиритических сеансах. Они разговаривали, рыдали, танцевали и пели, к удовольствию доверчивой публики, пока не появились ученые и наблюдатели со своими холодными трезвыми вопросами. Тогда призраки отступили обратно в пограничную область между Землей и потусторонней жизнью под натиском здравого рассудка, испугавшись за свои иллюзии и боясь возможности исцеления.

– Вот так все и было, – закончил Мелхилл. – В остальном ты и сам разберешься. После появления корпорации «Потусторонняя жизнь, инк.» намного больше людей остаются живыми после смерти и, разумеется, куда больше сходят с ума во время переселения в потусторонний мир.

– И, следовательно, появляется гораздо больше призраков, – добавил Блейн.

– Совершенно верно. Один из них преследует тебя. – Голос Мелхилла начал ослабевать. – Так что будь осторожен, Том. А мне пора идти.

– Что это за призрак, Рей? – спросил Блейн. – Чей? И почему тебе пора идти?

– Чтобы оставаться на Земле, требуется много энергии, – послышался шепот Мелхилла. – У меня ее почти не осталось. Мне нужна подзарядка. Ты еще слышишь меня?

– Слышу, продолжай.

– Я не знаю, когда он объявится, Том. И не имею представления, кто это такой. Я спросил его, но он не ответил. Будь осторожен.

– Хорошо, Рей, – ответил Блейн, прижимая ухо к громкоговорителю. – А с тобой я еще смогу поговорить?

– Да, наверное. – Голос Мелхилла был едва слышен. – Том, я знаю, что ты ищешь работу. Обратись к Эду Франчелу, 322, Вест, 19-я улица. Работа опасная, но платят неплохо. И гляди в оба.

– Рей! – крикнул Блейн. – Так что это за призрак?

Ответа не последовало. Громкоговоритель молчал, и Блейн остался один в маленькой комнате.

По адресу, который ему дал Рей Мелхилл, – 322, Вест, 19-я улица – находился маленький ветхий особняк недалеко от доков. Блейн поднялся по лестнице и нажал на кнопку звонка рядом с табличкой «Эдвард Дж. Франчел, предприниматель». Дверь открыл крупный лысеющий мужчина в рубашке без пиджака.

– Мистер Франчел? – спросил Блейн.

– Да, это я, – ответил мужчина, решительно улыбнувшись. – Проходите, сэр.

Он впустил Блейна в квартиру, пропахшую вареной капустой. Первая комната была превращена в офис – стол, заваленный бумагами, пыльный шкаф, уставленный папками, и несколько стульев. В глубине квартиры Блейн увидел темную гостиную. Откуда-то доносился рев солидовизора – шла дневная программа.

– Извините за беспорядок, – произнес Франчел, приглашая Блейна сесть. – Как только выдастся свободное время, переберусь в настоящую контору. Меня прямо-таки завалили заказами… Итак, сэр, чем могу служить?

– Я ищу работу, – сказал Блейн.

– Черт побери, – выругался Франчел, – а я принял вас за клиента.

Он повернулся в сторону гремевшего солидовизора и крикнул:

– Элис, сделай проклятую машину потише, а? – Подождал, пока звук стал чуть потише, и снова взглянул на Блейна. – Понимаешь, приятель, если мои дела не улучшатся, мне снова придется взять в аренду кабину для самоубийств на Кони-Айленд. Значит, ищешь работу?

– Совершенно верно. Рей Мелхилл посоветовал обратиться к вам.

Франчел улыбнулся.

– Как поживает Рей? – спросил он.

– Рей умер.

– Очень жаль, – покачал головой Франчел. – Он был хорошим парнем, хотя иногда с ним не было сладу. Когда пилоты космолетов бастовали, он работал у меня пару раз. Выпьешь что-нибудь?

Блейн кивнул. Франчел встал, подошел к шкафу и достал из-за папок бутылку пшеничного виски с надписью на этикетке «Moonjuice», затем поставил на стол два маленьких стаканчика и ловко наполнил их.

– Выпьем за Рея, – произнес Франчел, поднимая стаканчик с «лунным соком». – Значит, его все-таки «упаковали»?

– И даже «доставили», – кивнул Блейн. – Я только что говорил с ним через Духовный коммутатор.

– Значит, он сумел добраться до Порога! – с восхищением воскликнул Франчел. – Вот если бы нам так же повезло! Итак, тебе нужна работа? Ну что ж, может быть, я сумею помочь. Встань.

Он обошел вокруг Блейна, потрогал его бицепсы и похлопал по могучим плечам, затем остановился перед ним, кивая опущенной головой, – и вдруг нанес удар в лицо. Правая рука Блейна мгновенно взлетела вверх и парировала удар.

– Отличное телосложение, превосходная реакция, – удовлетворенно заметил Франчел. – Пожалуй, ты подойдешь. В оружии разбираешься?

– Не то чтобы очень, – ответил Блейн, еще не понимая, какую работу ему хотят предложить. – Так… старинное оружие. Гаранд, винчестер, кольт.

– Неужели? – заинтересовался Франчел. – Знаешь, мне всегда хотелось заняться коллекционированием старинного огнестрельного оружия. Однако во время охоты запрещено как огнестрельное, так и лучевое оружие. Что еще ты умеешь?

– Могу действовать винтовкой с примкнутым штыком, – сказал Блейн, подумав, как захохотал бы его сержант, услышав такое заявление.

– Действительно можешь? Выпады, защита и тому подобное? Черт меня побери! – поразился Франчел. – А мне казалось, что искусство штыкового боя утрачено навсегда. Ты первый за пятнадцать лет. Так вот, дружище, считай, что ты нашел работу.

Франчел подошел к столу, написал что-то на листке бумаги и протянул его Блейну.

– Отправляйся завтра по этому адресу на инструктаж. Тебе будут платить обычное жалованье участника охоты – двести долларов плюс пятьдесят за каждый рабочий день. У тебя есть оружие и снаряжение? Ладно, я подберу тебе что-нибудь, но стоимость будет вычтена из заработной платы. Кроме того, я беру десять процентов сверху. Согласен?

– Конечно, – согласился Блейн. – Вы не могли бы объяснить поподробнее относительно охоты?

– Тут нечего объяснять. Самая обычная охота. Только не болтай об этом. Я не уверен, что охоту еще не запретили. Жаль, что Конгресс не может принять окончательного решения относительно закона о самоубийствах и допустимых убийствах. А то непонятно, что разрешено, а что – нет.

– Это верно, – кивнул Блейн.

– Юридические аспекты тебе объяснят, наверное, во время инструктажа, – продолжал Франчел. – Там будут и остальные охотники, и жертва расскажет вам все, что нужно. Если будешь говорить с Реем, передай от меня привет. Скажи, я очень сожалею о его смерти.

– Обязательно передам, – сказал Блейн.

Он решил больше не задавать вопросов, опасаясь, что его невежество может стоить ему работы. А работа – любая работа – была сейчас необходима как для утверждения чувства собственного достоинства, так и для пополнения тощего кошелька.

Он поблагодарил Франчела и ушел.

Этим вечером Блейн поужинал в дешевой закусочной и купил несколько журналов. Ему удалось найти работу, а потому у него было хорошее настроение. Теперь Блейн не сомневался, что найдет для себя достойное место в этой эпохе.

Его эйфория исчезла, когда, возвращаясь к себе к отель, он увидел мужчину, который стоял в переулке и следил за ним. У мужчины было бледное лицо и бесстрастные глаза Будды, а грубая одежда висела на нем, как лохмотья на огородном пугале.

Это был зомби.

Блейн поспешил скрыться в отеле, отказываясь признать, что ему угрожает опасность. В конце концов, если коту дозволено смотреть на короля, то и зомби имеет право смотреть на человека, правда?

Впрочем, такие попытки успокоить себя оказались не слишком успешными, и его до утра мучили кошмары.

Рано утром Блейн отправился на угол 42-й улицы и Парк-авеню, чтобы сесть на автобус и ехать на инструктаж. Ожидая, он заметил какое-то волнение на противоположной стороне 42-й улицы.

Посреди заполненного людьми тротуара остановился мужчина. Он глупо хихикал, и прохожие стали обходить его. Блейну показалось, что мужчине было за пятьдесят, на нем был деловой твидовый костюм, очки, и ему не мешало бы похудеть. В руке он держал портфель и был похож на десятки миллионов деловых людей.

Внезапно он перестал смеяться, раскрыл портфель и достал оттуда два длинных, слегка изогнутых кинжала, затем отбросил в сторону пустой портфель и очки.

– Берсеркер! – послышался чей-то крик.

Мужчина бросился в толпу, размахивая сверкающими кинжалами. Люди закричали и стали в панике разбегаться.

– Берсеркер, берсеркер!

– Вызовите полицию!

– Берегитесь, берсеркер!

Один из прохожих упал на тротуар, зажимая рукой рану на плече и ругаясь. Лицо берсеркера стало огненно-красным, изо рта брызгала слюна. Он пробирался все дальше в толпу, и люди сбивали друг друга с ног, пытаясь убежать. Пронзительно крикнула упавшая женщина; пакеты, которые она держала в руках, рассыпались по тротуару.

Берсеркер попытался ударить ее кинжалом, зажатым в левой руке, но промахнулся и рванулся дальше в толпу.

Появились одетые в синюю форму полицейские – их было шесть или восемь, – они были вооружены.

– Всем лечь! – раздался властный голос. – На тротуар! Всем лечь!

Движение остановилось. Прохожие вокруг берсеркера бросились на тротуар. На той стороне улицы, где стоял Блейн, люди тоже поспешно ложились.

Веснушчатая девочка лет двенадцати потянула Блейна за рукав.

– Ложитесь и вы, мистер! Вас может задеть луч!

Блейн опустился на асфальт рядом с ней. Берсеркер повернулся и побежал к полицейским, испуская пронзительные вопли и размахивая кинжалами.

Трое полицейских одновременно открыли огонь. Бледно-желтые лучи вырвались из пистолетов и, попав в берсеркера, окрасились в красный цвет. Он вскрикнул, когда одежда на нем задымилась, повернулся и попытался убежать.

Желтый луч попал прямо ему в спину. Берсеркер швырнул кинжалы в полицейских и упал.

Вертолет «скорой помощи» опустился на мостовую с вращающимся винтом, в него погрузили труп берсеркера, раненых прохожих, и он тут же улетел. Полицейские принялись разгонять толпу, собравшуюся посмотреть на происшедшее.

– Расходитесь, расходитесь, спектакль закончен. Все по домам!

Толпа начала расходиться. Блейн встал и отряхнулся.

– Что случилось? – спросил он.

– Вот глупый, это же был берсеркер, – объяснила веснушчатая девочка. – Разве не видел?

– Видел. А что, здесь много таких?

Девочка с гордостью кивнула.

– В Нью-Йорке берсеркеров больше, чем в любом другом городе мира, кроме Манилы, – там их называют амоками. Но это одно и то же. У нас появляется примерно пятьдесят берсеркеров в год.

– Больше, – вмешался какой-то мужчина. – Семьдесят, даже восемьдесят в год. Но этот не слишком-то расторопный.

Вокруг Блейна и девочки собралась группа любопытных. Началось обсуждение происшедшего. Блейн подумал, что в двадцатом веке так обсуждали автомобильные аварии.

– Сколько человек пострадало?

– Всего пять, и, по-моему, он никого не убил.

– Он не слишком и старался, – сказала пожилая женщина. – Когда я была девчонкой, остановить таких удавалось не сразу. Да, в наше время были настоящие берсеркеры.

– Да и место он выбрал неудачное, – заметила веснушчатая девочка. – 42-я улица всегда полна полицейских. Здесь берсеркер даже не успеет развернуться, как его тут же приканчивают.

– Ладно, ребята, расходитесь, – послышался голос подошедшего здоровенного полицейского. – Повеселились и хватит.

Толпа разошлась, Блейн сел в автобус, недоумевая, почему пятьдесят или даже больше человек в Нью-Йорке становятся неистовыми берсеркерами каждый год. От нервного напряжения? Безумное проявление индивидуализма? Особый вид преступления для взрослых?

И это тоже придется выяснить, если он хочет понять мир 2110 года.