Текст книги "Оборотень из болот"

19

В ту ночь я не слышал никакого воя.

Посреди ночи я проснулся и выглянул в окно. Папа соорудил Волку спальный загончик на заднем дворе, но сейчас Волка там не было. Куда-то он убежал. Может быть, на болота. Но я за него не волновался. Я знал, к утру он вернется и встретит меня во дворе с такой бурной радостью, будто мы с ним не виделись тысячу лет.

Утром, сразу же после завтрака, я взял большой пакет с сухой собачьей едой и направился во двор кормить Волка. И тут подошел Уилл. Вчера мы с ним договорились, что встретимся утром. Сегодня он был в синей спортивной майке и черных велосипедных шортах. А на голове у него была желто-зеленая кепка с эмблемой местного лесничества.

– Привет! Как дела? – спросил он.

– Да так, ничего. – Я засыпал корм Волку в миску. Пес тут же уткнулся в нее мордой и принялся громко чавкать. Я завернул верх пакета с собачьей едой и потащил его обратно в кухню. Оставив пакет у дверей, я вернулся к Уиллу.

– Может, пойдем прогуляемся, – предложил он, наблюдая за тем, как Волк безжалостно расправляется с завтраком. – На болота.

– Пойдем.

Я быстро сбегал на кухню сказать маме с папой, что мы с Уиллом идем гулять. Когда я вернулся во двор, Уилл уже шагал через луг. Я поспешил за ним.

Волк увязался за нами. То есть я так говорю: увязался. На самом деле он убежал далеко вперед, а потом встал, дожидаясь нас. Когда мы его догнали, он опять побежал вперед. Потом снова дождался нас и слегка приотстал. Так он и носился туда-сюда, то вперед, то назад. Временами он отбегал в сторону и валялся в высокой траве, подставляя лохматое пузо теплому солнышку.

– Ты слышал про мистера Уорнера? – вдруг спросил Уилл. Он сорвал на ходу травинку и взял ее в рот.

– Про кого?

– Про Эда Уорнера. – Уилл держал травинку в зубах, и поэтому его голос звучал еще глуше, чем обычно. – Ты, как я понимаю, еще не успел познакомиться с Уорнерами. Они живут в самом последнем доме. – Уилл обернулся и показал пальцем, где именно.

– А что с ним случилось? – спросил я, едва не налетев на Волка, который в очередной раз с радостным лаем бросился мне под ноги.

– Он пропал, – сказал Уилл, покусывая травинку. – Вчера вечером он не вернулся домой.

– Откуда не вернулся? – Я невольно оглянулся на дом Уорнеров. Воздух, нагретый солнцем, подрагивал и рябил, отчего казалось, что дом расплывается, как картинка на неисправном телевизоре.

– С болот, – угрюмо проговорил Уилл. – Утром миссис Уорнер звонила моей маме. Сказала, что вчера вечером мистер Уорнер ушел на охоту. Он любит поохотиться на диких индеек. Пару раз он меня брал с собой. Он классно охотится. Видел бы ты, как он гоняет индеек! А подстреленных птиц он подвешивает вверх ногами на стене у себя в кабинете.

– Правда? – ошарашенно переспросил я.

Ну и привычки у этого дяденьки… тащить в дом мертвых птиц, да еще на стену их вешать…

– Ну да. Как трофеи, – продолжал Уилл. – В общем, вчера вечером мистер Уорнер пошел на болота. И не вернулся.

– Жуть какая, – прошептал я. Волк уже добежал до деревьев у края болот и остановился там, поджидая нас с Уиллом. – Может быть, он заблудился.

– Он не мог заблудиться, – с жаром проговорил Уилл. – Кто угодно, но только не мистер Уорнер. Он здесь живет уже много лет. Он самым первым сюда приехал. Мистер Уорнер не мог заблудиться на болотах. Он их знает как свои пять пальцев.

– А может, его сожрал волк. Волк-оборотень, – раздался у нас за спиной незнакомый голос.

20

Мы с Уиллом испуганно обернулись и увидели девочку примерно нашего возраста. У нее были огненно-рыжие волосы, собранные в длинный хвост на боку, и глаза, как у кошки: зеленые-зеленые. Курносый нос. Лицо все в веснушках. И одета она была ярко: в линялые красные джинсы и желтую футболку с большим и зеленым ухмыляющимся крокодилом.

– Касси, что ты тут делаешь? – насупился Уилл.

– Иду за вами. – Она скорчила ему рожу и повернулась ко мне. – А ты тот новый мальчик. Грэди, да? Уилл про тебя рассказывал.

– Привет. – Вообще-то я не робею перед девчонками, но тут почему-то смутился. – Уилл мне говорил, что здесь есть еще девочка нашего возраста. Но ничего особенного он не сообщил.

– А чего про нее рассказывать? – буркнул Уилл. – Девчонка, она девчонка и есть. – Он явно дразнился, но Касси ничуть не обиделась. Наверное, привыкла. Или просто ей было до лампочки.

– Меня зовут Касси О’Рурк. – Она быстро вскинула руку и выхватила травинку изо рта у Уилла.

– Эй! – Он хотел в шутку треснуть ее по голове, но промахнулся.

– А что ты там говорила насчет волка-оборотня? – спросил я.

– Только не надо про оборотней! – Уилл едва ли не взвыл. Он страдальчески закатил глаза. – Не могу больше выслушивать весь этот бред.

– Ты просто боишься, – сказала Касси.

– Ничего я не боюсь. – Кажется, Уилла задело ее замечание. – Просто это все глупости. Детские сказки.

Мы уже вошли в лес у края болот. Здесь было, как всегда, сумрачно. Свет солнца сочился сквозь густую листву столбами желтого сияния, в которых плясали тучи мелких мошек. Там, где свет не проникал, лежала густая тень.

– Здесь на болотах живет волк-оборотень, – сказала Касси, почему-то понизив голос.

– Ага, – язвительно подхватил Уилл. – А у меня сейчас вырастут крылышки, и я улечу на Марс.

– Заткни варежку, Уилл, – огрызнулась Касси. – Вот Грэди совсем не считает, что это глупости. Правда, Грэди?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Вообще-то я в оборотней не верю.

Уилл рассмеялся.

– А Касси у нас во все верит. Даже в пасхального кролика. Или в Санта-Клауса.

Касси со всей силы треснула его кулаком по плечу.

– Эй, полегче! – Уилл аж покачнулся. – Ты что, рехнулась?!

– Там был комар, – невозмутимо проговорила Касси. – Здоровенный такой комар. Я его прибила. Видишь, вот труп.

Уилл посмотрел на свое плечо.

– Ничего я не вижу. Касси, ты достала уже со своими приколами.

Мы брели по извилистой тропинке. Вчера вечером прошел дождь и земля вся размокла и превратилась в мягкую грязь, по которой скользили ноги.

– Я слышал, как кто-то воет по ночам. Жуткий такой вой… Ты не слышала? – спросил я у Касси.

– Это оборотень. Волк-оборотень, – тихо проговорила она и пристально посмотрела мне в глаза. – Я не шучу, Грэди. Правда. Так звери не воют. А люди тем более. Так воет оборотень, когда он кого-нибудь убивает.

Уилл рассмеялся:

– Ну ты, Касси, даешь. Насмотрелась, наверное, фильмов ужасов. Тебе вредно такое смотреть, у тебя крыша едет.

– Жизнь гораздо страшнее любого фильма, – прошептала Касси.

– Слушай, хватит уже. А то я сейчас задрожу от страха, – съязвил Уилл.

Касси не стала ему отвечать.

– Но ты-то мне веришь? – спросила она, по-прежнему глядя мне прямо в глаза.

– Не знаю.

Мы добрались до торфяника. Здесь воздух был очень сырым и каким-то тяжелым. Ветра не было, и высокие камыши на той стороне болота стояли неподвижно. Вода тихонько бурлила и булькала. Две громадные мухи плясали в воздухе у самой поверхности темно-зеленого цвета.

– Оборотней не бывает, Касси, – пробормотал Уилл. Он огляделся, ища глазами что-нибудь подходящее, что можно будет швырнуть в болото. – Разве что ты у нас оборотень. Единственный экземпляр, чудо природы. – Он хохотнул, очень довольный своей шуткой.

Касси закатила глаза:

– Очень смешно.

Она громко щелкнула зубами, как будто собиралась укусить Уилла за нос.

На той стороне болота послышалось какое-то шуршание. Камыши всколыхнулись, хотя ветра по-прежнему не было. А потом камыши разошлись, и из зарослей показалась лохматая морда Волка.

– А какой он, волк-оборотень? – продолжал Уилл, ехидно поглядывая на Касси. – Весь рыжий такой и в веснушках?

Ему явно хотелось ее поддеть.

Но Касси, похоже, его и не слышала.

Ее зеленые глаза расширились от ужаса. Она вся побледнела, так что даже веснушки почти исчезли. Я в жизни не видел, чтобы человек был так сильно напуган.

– Вот он… волк-оборотень, – выдавила она и показала пальцем.

У меня по спине пробежал холодок.

Я повернулся в ту сторону… и сам застыл в ужасе.

Потому что Касси показывала прямо на Волка!

21

– Нет! – воспротивился было я.

Но тут до меня дошло, что Касси показывает не на Волка, а на какую-то согбенную фигуру, которая двигалась в высоких зарослях камыша позади пса.

Болотный отшельник!

Он шел быстрым шагом, слегка наклонившись вперед. При каждом шаге его взлохмаченная голова покачивалась вверх-вниз.

Когда он появился в небольшом просвете среди зарослей, я понял, почему он идет согнувшись. Он нес за спиной какой-то мешок.

Волк зарычал.

Болотный отшельник резко остановился.

Теперь я сумел разглядеть, что это был никакой не мешок. Это была индейка. Дикая индейка.

У меня в голове мелькнула мысль, от которой я весь покрылся холодным потом: а вдруг эту индейку он отобрал у мистера Уорнера?

Но тогда получается, что…

Неужели Касси права?! Неужели болотный отшельник – оборотень?! Может быть, он сотворил что-то ужасное с мистером Уорнером, а индейку забрал себе как трофей?

Я тряхнул головой, стараясь прогнать эти ужасные мысли. Нет, уговаривал я себя. Не может этого быть. Это уже полный бред.

Но почему тогда Касси так перепугалась? На ней же лица нет от страха. И этот жуткий вой посреди ночи… Я же помню, что он был совсем не похож на звериный. Он мне показался едва ли не человеческим.

И все эти животные, разодранные в клочья… Как будто их долго, со смаком терзало какое-то кровожадное чудовище. Волк-оборотень!

Волк опять зарычал. Шерсть у него на спине встала дыбом. Он смотрел на отшельника, угрожающе наклонив голову, как будто готовился к драке.

Отшельник стремительно скрылся в зарослях камыша. Я только успел заметить, как сверкнули его черные глаза. Совершенно безумные глаза. Дикие.

– Это он! – завопила Касси дурным голосом. – Оборотень!

– Касси, умолкни, – шикнул на нее Уилл. – А то он услышит.

Я с трудом проглотил слюну. Меня словно парализовало от страха. Я все смотрел вслед отшельнику, хотя он давно уже скрылся из виду. Но я видел, как колышутся камыши. Слышал звук тяжелых шагов. И шаги, кажется, приближались.

– Бежим! – Обычно низкий и хрипловатый, теперь голос Уилла звенел от страха. – Быстрее!

Но бежать было поздно.

Болотный отшельник выскочил из камышей прямо у нас за спиной.

– Я оборотень! – гаркнул он. Его черные глаза горели безумным восторгом. Взлохмаченные длинные волосы спутанными прядями падали на лицо. А лицо было багровым. Наверное, от злости. – Я оборотень!

Он слышал, что говорила Касси!

Отшельник громко расхохотался, вскинул вверх обе руки и принялся раскручивать индейку над головой.

– Я оборотень! – вопил он что есть мочи. – Я оборотень!

Мы с Касси и Уиллом пронзительно заорали в один голос.

И как по команде сорвались с места.

Все это время я краем глаза поглядывал на Волка. Он так и стоял на месте на той стороне болота. Но как только я побежал, Волк ринулся к нам с возбужденным лаем.

– Я оборотень! – крикнул отшельник, завывая от хохота. А потом бросился следом за нами, продолжая вертеть индейку над головой.

– Отстаньте от нас! – выкрикнула Касси, задыхаясь на бегу. Она бежала бок о бок с Уиллом, в двух-трех шагах впереди меня. – Вам ясно? Отстаньте от нас!

Но отшельник лишь расхохотался в ответ.

Я поскользнулся на мокрой земле и едва не упал.

Оглянувшись, я с ужасом обнаружил, что отшельник меня догоняет. Он был совсем рядом. В какой-нибудь паре шагов позади.

Я прибавил ходу, хотя и так уже задыхался. Тяжелые листья и острые стебли вьющихся растений хлестали меня по лицу. Но я даже не обращал на них внимания – берег силы для бега.

Все вокруг слилось в какое-то смазанное пятно: свет и тени, деревья и вьющиеся лианы, высокие травы и колючие кусты ежевики.

– Я оборотень! Я оборотень! – надрывался отшельник у меня за спиной. Его пронзительные вопли и жуткий зловещий смех разносились звенящим эхом по всему лесу.

У меня уже не было сил бежать.

Но я все равно несся.

А потом почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.

Я успел только испуганно вскрикнуть.

А уже в следующую секунду грохнулся на четвереньки прямо в жидкую грязь и понял, что все.

Мне уже не уйти от него.

От кровожадного оборотня.

22

Я попытался встать на ноги, но опять поскользнулся в жидкой грязи и растянулся на пузе.

Теперь мне точно от него не спастись.

Сейчас он набросится на меня, волк-оборотень, и…

Меня буквально парализовало от ужаса. Но я все-таки попытался хотя бы отползти в сторону.

Хотя знал, что меня это не спасет.

Я оглянулся.

Я думал, отшельник сейчас меня схватит.

Но он почему-то остановился. Он стоял в нескольких метрах и смотрел на меня с каким-то странным выражением на лице. Индейка уныло болталась в его руке, задевая головой землю.

Я лихорадочно огляделся по сторонам.

Интересно, куда подевался Волк?

Волк так яростно рычал на отшельника и, однако же, не напал на него. Почему?

– Уилл! Касси! Помогите! – в отчаянии завопил я.

Тишина.

Ни Уилла, ни Касси.

Может, они уже выбрались с болот. Может, они уже дома…

Я остался один. Один на один с отшельником.

Я поднялся на ноги, пристально глядя ему в глаза. Чего, интересно, он лыбится? Уже предвкушает, как будет меня пожирать?!

– Иди-иди, – свободной рукой он указал в ту сторону, где кончались болота. – Ничего я тебе не сделаю. Пошутил я. Просто пошутил.

– Чего? – тупо переспросил я.

– Иди. Я тебя не укушу, – сказал он и вдруг посерьезнел. Улыбка стерлась с его лица, а глаза как будто потухли и стали тусклыми.

На тропе за спиной отшельника возник Волк. Он взглянул на отшельника снизу вверх, гавкнул разок и заинтересованно уставился на мертвую индейку. И хотя пес по-прежнему держался настороженно, я видел, что он вовсе не собирается нападать на отшельника.

– Твоя собака? – спросил меня отшельник, с опаской поглядывая на Волка.

– Ага, – выдохнул я. Я все никак не мог отдышаться. – Я… я его нашел.

– Ты с ним будь поосторожнее, – резко проговорил отшельник, потом развернулся и, забросив индейку на плечо, шагнул в заросли высокой травы.

– Поосторожнее? Как понять, поосторожнее? – крикнул я ему вслед.

Но он мне не ответил. Даже не обернулся. А вскоре вовсе пропал из виду в высокой траве.

– Что вы имели в виду: поосторожнее? – крикнул я еще раз. На всякий случай.

Но отшельник уже ушел. Его шаги затихли вдалеке. На болотах опять воцарилась тишина. Только насекомые жужжали в траве, и тихонечко шелестели листья низеньких пальм.

Я растерянно огляделся и напряженно уставился на заросли высокой травы. Наверное, сам того не сознавая, я ждал, что отшельник покажется снова. Что он вернется и опять бросится на меня.

Над травой вспорхнули две белые бабочки.

Больше ничто не двигалось.

Отшельник сказал, что он ничего мне не сделает.

Что он просто пошутил.

Я тяжело сглотнул и заставил себя успокоиться.

Не скажу, что я сразу успокоился, но все-таки мне удалось взять себя в руки. Я посмотрел на Волка. Пес деловито обнюхивал землю в том месте, где раньше стоял отшельник.

– Эх ты, – обиженно проговорил я. – Почему же ты, пес, меня не защитил?

Волк поднял глаза, посмотрел на меня и снова принялся обнюхивать землю.

– Такой большой пес… и такой большой трус, – сказал я, отряхивая джинсы от грязи. – И не стыдно тебе?

Мои упреки не произвели на Волка ни малейшего впечатления.

Я развернулся и пошел домой. По дороге я все размышлял над предостережением отшельника. «Будь с ним поосторожнее», – сказал он, имея в виду Волка. Зачем он это сказал? Почему?

Я шел не оглядываясь. Но слышал, как пес бежит следом за мной.

«Будь с ним поосторожнее…»

Может, отшельник опять пошутил. Может, он просто хотел меня напугать?

Этот странный старик явно был с прибабахом. Он видел, что мы с Уиллом и Касси его боимся. Вот он и решил позабавиться за наш счет.

Он не хотел нам зла.

Он просто решил повеселиться.

Он слышал, как Касси назвала его оборотнем. Она сама подала ему мысль, как нас напугать.

У меня в голове все перемешалось: Касси, Уилл, болотный отшельник, Волк, загадочный оборотень с болот. Я шел, не замечая дороги.

И не увидел змею, пока на нее не наступил.

Я глянул вниз – посмотреть, что такое попалось мне под ноги, – и еще не успел разобрать, как ее зеленая голова молниеносно метнулась вперед…

И вонзила зубы мне в ногу.

Я почувствовал острую боль в лодыжке.

Боль стремительно поднялась вверх по ноге.

Я сдавленно вскрикнул и повалился на землю.

23

Я упал и свернулся в комок. Казалось, что все мое тело превратилось в одну сплошную боль.

Перед глазами поплыли какие-то красные точки. Они разбухали, сливались в размытые пятна. Я уже ничего не видел, кроме дрожащей красной пелены. Она вздрагивала в такт боли, которая пульсировала у меня внутри.

Сквозь алое марево я различил, как змея уползла с тропинки куда-то в кусты.

Я схватился рукой за ногу, как будто это могло унять боль.

Красная пелена перед глазами постепенно померкла и разошлась. Осталась только боль.

Я вдруг почувствовал на руке что-то мокрое.

Кровь?

Я боялся посмотреть. Но все-таки заставил себя и увидел, что это Волк лижет мне руку. Он лизал так неистово, так отчаянно, словно пытался тем самым унять мою боль – сделать так, чтобы все стало хорошо.

Я рассмеялся, несмотря на боль:

– Все хорошо, малыш. Все хорошо.

Но пес продолжал лизать мне руку, пока я не поднялся на ноги. Голова немного кружилась. Коленки дрожали.

Я попробовал наступить на укушенную ногу.

Вроде бы ничего.

Больно, конечно, но все же терпимо.

Я осторожно шагнул вперед, припадая на больную ногу. Один шаг, еще один…

– Пойдем, Волк. Пойдем домой.

Он поднял глаза и посмотрел на меня с почти человеческим сочувствием.

Я знал, что мне нужно как можно быстрее добраться до дома. Если змея была ядовитой, тогда мне может очень сильно не поздоровиться. Я не знал и не мог знать, сколько времени у меня оставалось до того, как яд полностью парализует меня… если не похуже.

В общем, хоть и сильно хромая, но я шел вперед. Волк бежал рядом. Мне было трудно дышать – воздуху не хватало. В груди появилась какая-то странная тяжесть. Мне казалось, что земля у меня под ногами дрожит и покачивается. Но это просто меня шатало.

Из-за чего, интересно?

Из-за змеиного яда? Или просто потому, что я был напуган до полусмерти?

При каждом шаге, когда мне приходилось наступать на больную ногу, ее пронзала боль – да такая, что даже в боку отдавалось.

Но я все-таки шел вперед. Все это время я разговаривал с Волком, чтобы хоть немного отвлечься от боли.

– Мы почти пришли, псина. Почти пришли. – Каждое слово давалось с трудом. У меня уже не хватало дыхания на слова.

Пес чувствовал, что со мной происходит что-то нехорошее. Он шел рядом. Не носился кругами и не забегал вперед, как обычно. Он как будто боялся оставить меня одного, пусть даже и на пару секунд.

Впереди показался просвет в деревьях у края болот. Я уже различал яркий солнечный свет на лугу с той стороны деревьев.

– Эй, Грэди. Ты где пропадал? – окликнул меня знакомый голос.

Это Касси и Уилл дожидались меня на лугу.

Они бросились мне навстречу.

– С тобой все в порядке? – спросила Касси.

– Нет. Меня… меня укусили, – выдавил я на последнем издыхании. – Пожалуйста… позовите папу. Моего папу.

Они разом сорвались с места и бросились бегом к моему дому. Я упал на траву плашмя, закрыл глаза и стал ждать.

Я пытался не заводить себя. Не психовать.

Но, ясное дело, ничего у меня не получалось.

Можно представить, какие у меня были мысли. А вдруг эта змея все-таки ядовитая? Может быть, ее яд уже почти дошел до сердца? Может, сейчас я умру?

Я заставил себя сесть. Медленно и осторожно снял с ноги облепленную грязью кроссовку. Потом стянул носок. На все это ушло, наверное, минут десять.

Я не сразу решился взглянуть на ногу. Но оказалось, что все было не так страшно, как я себе представлял. Лодыжка немного распухла. Кожа покраснела. И только в том самом месте, куда меня укусила змея, белело крошечное пятнышко сморщенной кожи. Посередине этого белого пятнышка я разглядел две крошечные дырочки, из которых сочилась кровь.

Когда я наконец оторвался от созерцания ранок и поднял глаза, то увидел, что через луг уже мчится мой папа. Следом за ним бежали Уилл с Касси. Я услышал, как папа спросил у них на бегу:

– Что случилось? Что с Грэди?

– Его укусил волк-оборотень, – отозвалась Касси.

– Держи лед, пока не растает, – сказал мне папа. – Холод снимает отечность.

Я страдальчески застонал, но все же прижал к ноге грелку со льдом.

Мама пару раз цокнула языком. Она сидела за кухонным столом и читала газету. Я так и не понял, по какому поводу она цокает: из-за меня, такого несчастного и укушенного, или из-за чего-то, о чем прочитала в газете.

Дверь во двор была открыта, и с моего места было видно, как Волк дрыхнет на травке у крыльца. Эмили сидела в гостиной и смотрела по телику какую-то мыльную оперу.

– Ну как, тебе лучше? – спросила мама.

– Немного. – И мне действительно было лучше. Намного лучше. – Я просто сильно перепугался.

– Зеленые змеи не ядовиты, – в десятый раз сообщил мне папа. – Но я все равно принял все меры предосторожности. На всякий случай. Ты подержи пока лед, а потом мы тебя перевяжем.

– А что это за разговоры о каких-то волках и оборотнях? – спросила мама.

– Да это все Касси. – Я небрежно махнул рукой. – У нее сдвиг по фазе на этих оборотнях. Она считает, что болотный отшельник – оборотень, который по ночам превращается в волка.

– Мне она показалась очень приятной девочкой, – заметила мама. – Мы с ней так хорошо поговорили, пока папа обрабатывал тебе ранку. Тебе повезло, Грэди, что здесь есть ребята твоего возраста. Всегда хорошо, когда есть с кем общаться.

– Да, наверное. – Я сдвинул грелку со льдом чуть в сторону, потому что нога уже заиндевела. – И Касси хорошая, да. Но она нас с Уиллом до психоза почти довела своими разговорами об оборотнях.

Папа мыл руки в кухонной раковине. Он обстоятельно вытер их полотенцем для посуды и повернулся ко мне:

– Все говорят, что этот отшельник, который живет на болотах, вполне безобидный старик.

– Но напугал он нас здорово, – сказал я. – Он гнался за нами почти через все болото и вопил: «Я оборотень! Я оборотень!»

– Кошмар, – задумчиво проговорил папа.

– Держались бы вы от него подальше, – заметила мама, чуть оторвавшись от своей газеты.

– А вы верите в оборотней? – спросил я.

Папа хохотнул:

– Мы с твоей мамой – ученые, Грэди. А ученые обычно не верят во всяких сказочных существ типа оборотней.

– Твой папа – самый настоящий оборотень, – пошутила мама. – Представляешь, я каждое утро брею ему спину. Чтобы он хоть немного был похож на человека.

– Ха-ха, очень смешно, – язвительно проговорил я. – Я серьезно, а вы издеваетесь. И потом, вы разве не слышали по ночам этот жуткий вой?

– Многие звери воют по ночам, – невозмутимо отозвалась мама. – И не только звери. И не всегда по ночам. Готова поспорить, ты тоже выл, когда тебя укусила змея.

– Я серьезно говорю. – Я уже начал злиться. Ведь я пытался говорить с родичами об очень важных для меня вещах, а они только смеялись. – Эти жуткие завывания начались при полной луне. А раньше их не было.

– Я помню, – крикнула из гостиной Эмили, – раньше их не было. Пока не появился твой кошмарный пес.

– Эмили, отстань от Волка! – завопил я в ответ.

– Твой пес – оборотень! – заявила сестра.

– Так, может, хватит уже об оборотнях. – Мама отложила газету в сторону. – А то я сама сейчас превращусь в оборотня. Вот, у меня уже волосы на ладонях растут. – Она подняла руки над головой.

– Это ты просто испачкалась в типографской краске. От газеты. – Папа повернулся ко мне. – Вот видишь? Всему есть научное объяснение.

– Мне очень бы хотелось, чтобы вы поговорили со мной серьезно, – пробормотал я.

– Ну… – Папа выглянул во двор. Волк перевернулся на спину и теперь спал, задрав все четыре лапы кверху. – Еще две ночи – и луна начнет убывать. Она будет полной только сегодня и завтра. А если послезавтра вой прекратится, значит, мы уже точно будем знать, что это был оборотень. Который выл на полную луну.

Папа рассмеялся. Наверное, он был уверен, что выдал первоклассную шутку.

Тогда он еще не знал, что произойдет ночью.

А ночью случилось такое, что, знай папа об этом заранее, он бы точно не стал так шутить. Никогда.