Текст книги "Суеверный"

Глава 2

– Я действительно бросил соль через плечо. Это приносит удачу. Я не знал, что вы здесь сидите. Мне следовало сначала осмотреться.

У него был легкий иностранный акцент. «Не британский, – подумала Сара. – Ирландский. Да. Определенно ирландский».

Девушка внимательно посмотрела в карие глаза незнакомца. Очаровательные глаза, с морщинками в уголках. Эти глаза смотрели на нее из-под густых темных бровей.

– Все в порядке. Я просто вздрогнула от неожиданности. Я...

Почему это она запинается?

Не успела Сара договорить, как он вскочил. Мужчина был выше, чем она думала. Рукой он откинул назад волну каштановых волос. Отодвинул стул. Потянулся к ней.

Что он собирается делать?

Его рука была уже на ее волосах. Ласковая. Теплая. Незнакомец начал стряхивать соль с волос Сары.

– Очень прошу меня извинить! Мне очень жаль.

Шерстяной рукав спортивного пиджака скользнул по лбу девушки.

– Все в порядке, не беспокойтесь!

Сердце Сары забилось сильнее. От прикосновения его руки по ее затылку побежали мурашки. Взгляды их встретились. Мужчина наклонился и сосредоточился на ее волосах. Девушка чувствовала тепло его рук.

Сара отвела глаза и посмотрела на его спутников, с которыми он пришел в ресторан. Приятная женщина лет тридцати-тридцати пяти, с короткими светлыми, почти белыми волосами, темными у корней, с приятной улыбкой. Напротив нее за столом сидел огромный верзила с красным лицом и копной взъерошенных седых волос. Он допивал пиво. Громадной ручищей этот медведь держал кружку, через край которой на Сару смотрели его темные глаза.

– Все! – не отрывая глаз от волос девушки, мужчина отступил на шаг. – Думаю, что я стряхнул все. Стыдно пачкать такие прекрасные волосы!

Он впервые улыбнулся. «Сердечная улыбка», – подумала Сара.

Незнакомец протянул ладонь.

– Вот, посмотрите! Ваш волос! – мужчина шагнул к Саре. – Возьмите его! Скорее! Послюните пальцы.

Сара колебалась. О чем это он?

– Лайам! – тихонько позвала его женщина. – Лайам, сядь!

Лайам, казалось, не слышал ее.

– Послюните большой и указательный пальцы. Вот! – он протянул Саре один черный волосок.

Девушка невольно подчинилась. Она облизала пальцы.

– Теперь сильно тяните. Если он скрутится, вы будете богаты. Если останется прямым, будете бедны.

Сара рассмеялась.

– Мне кажется, что я и так знаю ответ!

Она была права. Волосок остался прямым.

Мужчина наклонился к девушке.

– Очень плохо!

Казалось, он искренне сочувствует ей и совершенно серьезно воспринимает вынесенный вердикт.

– Лайам, оставь девушку в покое! – вмешался верзила.

Голос у него был хриплый, гортанный.

– Ладно, ладно! – добродушно пожал плечами Лайам.

Он уже было начал поворачиваться, чтобы вернуться к своему столу, как вдруг замер и через голову Сары посмотрел на Мэри Бет.

– А вас я знаю! – воскликнул он.

Мэри Бет улыбнулась.

– Добрый вечер, профессор О'Коннор!

Он улыбнулся в ответ.

– Вы та самая девушка с видеокамерой!

Профессор повернулся к своим спутникам.

– На прошлой неделе она сняла обо мне видеофильм. Запечатлела, как я хожу по городку.

– Она спросила меня: «Вы можете ходить и говорить одновременно?» В жизни никто не задавал мне подобного вопроса!

Верзила и блондинка рассмеялись.

– Все не так просто, как кажется! – продолжал Лайам, снова поворачиваясь к Мэри Бет. – Я два раза споткнулся.

– У вас все получилось очень хорошо! – заверила его Мэри Бет.

– Видео о тебе? – проскрипел седовласый верзила. – Что же это за фильм? «Странные личности, которых следует избегать на территории колледжа?»

Все рассмеялись. Блондинка фамильярно шлепнула верзилу по руке.

– Этот фильм – первое знакомство с колледжем. Мы показываем его всем первокурсникам на ознакомительной лекции. Не так уж часто у нас в Мур-колледже работают такие знаменитые профессора.

– Вы хотели сказать «печально знаменитые», – пошутил верзила.

Он поднял кружку, опрокинул ее в рот и убедился, что она пуста.

– Мисс! Официантка!

Сара все еще чувствовала тепло руки Лайама на своих волосах. Она с удвоенным интересом посмотрела на него. Девушка видела выпуск газеты колледжа, где на первой странице была помещена статья о знаменитом профессоре, специалисте по фольклору. Он написал несколько книг, был гостем популярных телевизионных шоу и в этом году вел семинар для студентов старших курсов. Но Сара прочла лишь несколько абзацев – фольклор никогда ее особенно не интересовал.

«Он определенно очень привлекательный», – подумала она.

Ей понравилась его манера откидывать назад густые темные волосы, понравилось и то, как они снова падали ему на лоб. Девушка подумала о том, каковы эти волосы на ощупь, если провести по ним рукой так, как он это сделал с ее волосами.

Неожиданно Сара поняла, что Мэри Бет произнесла ее имя и представила ее профессору. Он взял ее руку и дважды тряхнул. Ласковое пожатие. Теплые руки. Почему же ее собственные руки стали вдруг такими холодными?

– Очень рада с вами познакомиться, доктор О'Коннор.

«Неужели это мой голос? – спросила она себя. – Почему это я вдруг так напряглась и так нервничаю?»

– Пожалуйста, зовите меня Лайамом, – поправил ее мужчина.

В уголках его карих глаз собрались морщинки.

«Сколько ему лет? – задумалась она. – Тридцать пять? Трудно сказать». Ей нравился его легкий ирландский акцент. Очень приятный. Просто очаровательный. Она представила себе маленьких гномиков, танцующих под мухоморами на зеленой лужайке.

Лайам отпустил ее руку и кивнул в сторону своего стола:

– Сара, это моя сестра Маргарет.

Женщина кивнула Мэри Бет и Саре.

– А это мой друг и коллега, Мильтон Кон.

Мильтон приветствовал девушек, подняв пустую кружку. Кривоватая улыбка украсила его красную физиономию. Его седые волосы торчали, как комочек взбитых сливок на вишневом желе.

«Коллега? – удивилась Сара. – Он выглядит скорее как профессиональный борец».

Она обратила внимание на то, что рука Мильтона слишком велика для пивной кружки.

– Кажется, несут нашу еду, – сказал Лайам.

Он увидел, что к ним направляется официантка, держа на уровне плеча поднос с ужином на троих.

Вернувшись на место, Лайам обернулся к Саре:

– Как вам понравились крабьи ножки?

«Так он заметил, что я ела?» – подумала Сара и почувствовала, что краснеет.

– Очень хорошие, – ответила она, инстинктивно почувствовав, что ответ не очень удачный. Какой-то недостаточно красноречивый и не интересный. – Очень вкусные.

Лайам улыбнулся.

Официантке пришлось маневрировать вокруг него, чтобы поставить тарелки.

– Неподалеку от Самоа есть крошечный остров, – сказал он Саре через плечо официантки. – Съедая крабов, люди там всегда зарывают пустые крабьи ножки в песок. Знаете, почему они это делают? Чтобы помешать мертвым крабам прийти к ним ночью и отомстить!

– Как интересно! – смущенно ответила девушка.

– Это чушь! – громко заявил Мильтон, обильно посыпая перцем отбивную на ребрышке. – Не верьте ни слову из того, что он говорит. Лайам половину выдумывает.

– Мильтон, но ведь Лайам – ученый! – с притворным негодованием попыталась защитить брата сестра.

– Он просто любит морочить людям голову! – Мильтон переключил свое внимание на еду, решительно разделываясь со своим бифштексом мощными взмахами ножа.

– И все же крабьи ножки очень хороши, – настаивала Сара. – Для меня это настоящее лакомство. Я не часто могу их себе позволить.

Она поняла, что пытается продлить разговор, чтобы помешать Лайаму отвернуться.

– Послушайте, а вам не нужна работа? – Мильтон оторвал глаза от тарелки, махнув ножом в сторону Сары и продолжая жевать.

– Что вы имеете в виду? – девушка была не уверена, что правильно его поняла.

Мильтон проглотил еду. На широкой шее дернулся кадык. «Шея футболиста, – подумала Сара. – Прямо-таки шея Франкенштейна».

– Вы не собираетесь подрабатывать?

– Ну... собираюсь, – неуверенно ответила девушка.

Я что, выгляжу так, словно я на мели? Он поэтому меня спрашивает?

– Она совершенно на мели, – вступила в разговор Мэри Бет.

Вот спасибо, Мэри Бет! Почему бы тебе не передать по кругу мою банковскую книжку, чтобы мы все могли ею полюбоваться!

Потом Сара поняла, что подруга просто пытается ей помочь.

Мильтон наклонился в сторону Сары, выглядывая из-за Лайама.

– Моя ассистентка ожидает ребенка и придает этому обстоятельству огромное значение, – проскрипел он и поднес ко рту свою мясистую руку, чтобы подавить отрыжку. Сбоку рука была испачкана соусом. – Она работает два раза в неделю. На остальные три дня я мог бы кого-нибудь нанять.

– Гм... Это было бы неплохо, – нерешительно ответила Сара.

Он смотрит на мою грудь. Почему он смотрит на мою грудь?

– Если рабочие часы будут сочетаться с расписанием занятий... Я начинаю дипломную работу... по психологии.

Лайам оглянулся.

– Это интересно. Вы уже встречались с Джеральдиной Фойер?

Сара подумала и отрицательно покачала головой.

– Нет. Занятия начались только на прошлой неделе. Я еще мало кого знаю на кафедре.

– Мне придется вас представить, – ответил он.

Сара заметила, что Маргарет бросила на брата любопытный взгляд. Она обернулась к Мильтону:

– Что нужно уметь для этой работы?

– Вы можете одновременно ходить и говорить? – спросил Мильтон, криво усмехаясь в сторону Мэри Бет. – Этого будет достаточно. Просто немножко возиться с бумагами и отвечать на телефонные звонки. Дерьмовая работа за дерьмовую зарплату.

– Мильтон! Мы же за столом! – чопорно одернула его Маргарет.

Сара рассмеялась.

– Это именно то, что мне нужно.

И неожиданно выпалила:

– А чем вы занимаетесь?

Вопрос явно удивил Мильтона. Он перестал жевать.

– Я декан по работе со студентами.

«В жизни бы не догадалась! – подумала Сара. – Ну, тренер по футболу. Начальник службы безопасности. Только не декан по работе со студентами!»

Сара собралась уже было извиниться за то, что не знала, кто он, когда Мильтон вскочил. Он постучал салфеткой по лицу, швырнул ее на стул и направился к Саре.

– Мне следовало представиться как следует.

Он сделал шаг.

Раздались два выстрела.

Мужчина сдавленно охнул и схватился за грудь. Он вдруг начал оседать на пол.

Глава 3

Лайам мгновенно обернулся и подхватил дюжего коллегу до того, как тот успел упасть.

– Мильтон, у тебя чувство юмора студента-второкурсника! – заявил он.

Мильтон открыл глаза и восстановил равновесие.

– Именно поэтому я все еще в колледже!

Он повернулся к Саре.

– Могу поспорить, что я вас разыграл!

Девушка вздохнула.

– Думаю, да.

Мильтон махнул рукой в сторону бара. Послышались еще два подобных щелчка, перекрывших гул голосов и шум ресторана.

– Это хлопушки, – объяснила Мэри Бет. – «Спинакер» знаменит своими хлопушками.

Сара увидела, как бармен плюхнул на мраморную стойку еще две узких рюмочки. Раздались еще два выстрела. Двое молодых людей в линялых джинсах и в теплых футболках опрокинули себе в рот тощие рюмочки, залпом опустошив их.

Сара отвернулась и почувствовала что кто-то стиснул ей плечо. Над ней навис Мильтон:

– Извините, если я вас напугал. У меня дурное чувство юмора.

– Оно у тебя не дурное, оно у тебя клиническое, – хихикнул Лайам, сидя спиной к Саре.

Под тяжестью громадной руки Мильтона Сара чувствовала себя очень неуютно. Она повела плечом.

Это он так извиняется или нарочно меня лапает?

Казалось, мужчина прочел ее мысли. Рука верзилы соскользнула с ее плеча.

– Если вы действительно хотите получить работу ассистента, приходите ко мне в административное здание завтра после обеда. Как, вы сказали, вас зовут?

– Сара. Сара Морган.

Мильтон серьезно кивнул, запоминая. И вернулся на свое место.

У Сары болело плечо. Она поняла, что Мильтон не понимает, до чего он силен.

Маргарет наклонилась над столом и начала разговаривать с Лайамом. Сара снова повернулась к Мэри Бет, которая рылась в темно-бордовом кожаном кошельке, собираясь оплатить счет.

– Давай пополам, – настойчиво предложила Сара и потянулась за своей сумочкой.

Мэри Бет подняла руку.

– Ни в коем случае! Сегодня я угощаю.

Она отсчитала три двадцатки.

– Ты можешь повести меня куда-нибудь, когда получишь первую зарплату.

Мэри Бет наклонилась и прошептала:

– Очень удачно, правда?

Но Сара думала о Лайаме, а не о Мильтоне.

– Думаю, да! – прошептала она в ответ.

– Он выглядит как настоящий гангстер! – прошептала Мэри Бет. – Но я слышала о нем только хорошее. Мильтон начал здесь работать в конце прошлого года. Прежнего декана застали голым в микроавтобусе, и не с одной, представь себе, а сразу с двумя старшекурсницами!

Она хихикнула.

– Он считал, что так он будет ближе к своим студентам!

– Мильтон в микроавтобус не поместится! – прошептала Сара и оглянулась, чтобы убедиться, что он не слышит.

Мужчина был занят поглощением остатков своего бифштекса.

– Он женат? – шепотом спросила Сара.

– Мильтон? Не думаю, – Мэри Бет прищурившись посмотрела на Сару. – А почему тебя это интересует?

Сара округлила глаза.

– Да не Мильтон! Лайам.

Мэри Бет рассмеялась.

– Нет. Не женат.

– Он не голубой?

– Откуда я могу знать? Я с ним практически не общалась – один раз в течение получаса брала у него интервью. Он живет со своей сестрой. Это все, что я знаю. Колледж предложил им тот просторный старый дом. Ты знаешь его – белый такой, на Иель-стрит.

Сара закусила нижнюю губку.

– Кажется, знаю. Не в нем ли жили Джессика Голдблат и ужасно длинная рыжеволосая девица, когда мы учились в колледже?

Мэри Бет нахмурилась.

– Я не помню.

Официантка взяла счет и деньги.

– Он довольно обаятельный, – заметила, вставая, Мэри Бет.

– Довольно! – воскликнула Сара. – Знаешь, кого он мне напоминает? Дэниэла Дей-Льюиса. Пару недель назад я одолжила «Век невинности». Я смотрела его двадцать раз. Я даже купила «Последнего из могикан».

– Ты помешалась! – пробормотала Мэри Бет, вешая сумку на плечо. – Впрочем, нет. Ты просто очень романтичная. Это еще хуже.

– Так ты не думаешь, что он похож на него? – шепотом настойчиво спросила Сара.

Мэри Бет отрицательно покачала головой и поправила юбку.

– На Дэниэла Дей-Льюиса? Да тебе просто померещилось!

Сара потянулась за сумкой. Начала вставать. Чихнула.

Лайам мгновенно обернулся.

– Будьте здоровы!

– Спасибо! – ответила Сара и почувствовала, как кровь приливает к ее лицу.

– Какой сегодня день? – спросил Лайам.

Он не отрывал от нее сияющих глаз.

– Какое это имеет значение? – спросила Сара и сунула руку в сумку, чтобы достать платочек.

– Есть старинный стишок из фольклора Ланкашира.

Он поднял глаза к потолку и упорно старался его вспомнить:

"Чихать в воскресенье – от бед избавленье,

Чихать в понедельник – накликать беду".

Лайам немного помолчал и продолжил:

«Во вторник – к свиданью, а в среду – к письму».

– Сегодня ведь вторник, не так ли? – поддразнил, наклоняясь к ней, Лайам.

«Да он флиртует со мной! – поняла Сара. – Определенно флиртует».

– А как насчет остальных дней, доктор О'Коннор?

– Зовите меня Лайамом.

– Вы его не поощряйте, – ворчливо отозвался Мильтон, – не то он будет до утра цитировать вам стихи своей доброй старой Ирландии!

– Гм! Дайте подумать, – Лайам проигнорировал выпад коллеги.

Он не отрываясь смотрел на Сару.

"В четверг – к неудаче, а дальше – тем паче:

Чих в пятницу – к горю, одно к одному".

Лайам вздохнул и остановился, припоминая остальное:

"В субботу – к тревоге и дальней дороге.

И черт поджидает тебя во все дни!"

Когда профессор дочитал последние строчки, девушка почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

– Лайам, – поддразнила его она. – В ваших стихах всегда содержатся такие пугающие предупреждения?

Его улыбка угасла.

– Да. Боюсь, что так.

Глава 4

– Как сегодня ваши свиные отбивные, детектив Монтгомери?

Он почувствовал, что Энджел подошла и ласково обняла его сзади. От нее пахло луком и апельсинами.

– Мои – очень хороши. А твои? – он прижался щекой к ее рукаву.

– Я их еще не пробовала.

Женщина отошла от него на другой конец стола, где сидел ребенок. Мартин покачивался на высоком детском стуле со столиком. Он довольно гудел, запустив крошечные пальцы в стоявшую перед ним миску с макаронами без приправы. Мальчуган сосредоточено запихивал макароны в рот. Гаррет заметил, что процесс был успешным в пятидесяти процентах случаев. Неплохо для годовалого малыша.

Детектив Гаррет Монтгомери всегда находил новый повод гордиться своим сыном. Утром, когда они вместе с женой пили кофе, Энджел призналась, что не ожидала, что он будет таким любящим отцом.

– Ты хвастаешься даже тем, сколько он напускал слюней!

Гаррету пришлось признать, что он и сам удивлен. Завести Мартина – это была полностью идея Энджел. Гаррет хотел подождать до тех пор, пока его положение на работе не станет более устойчивым, пока они не будут уверены в будущем.

А теперь по утрам он торопливо вскакивал, чтобы узнать, что еще за сюрприз приготовил ему Мартин. И спешил домой из полицейского участка Фривуда, чтобы узнать, насколько за день подрос его мальчик.

Его сын! Иметь в доме ребенка было интересно! Гораздо интереснее, чем сидеть в участке и смотреть, как Вальтер ковыряет обрывком бумаги в кривых зубах.

Энджел суетилась вокруг Мартина, подбирая макароны с детского столика и засовывая их в рот малышу. Маленькие коричневые пальчики расплющивали макароны и кидали их на пол.

«Хорошие броски! Верная рука! – подумал Гаррет. – Будет спортсменом, вроде меня!»

В старших классах средней школы Гаррет был местной легкоатлетической звездой, пока не повредил колено. В баскетбол он тоже пробовал играть, но ему не удавались броски. Самое тяжелое для него время было, когда он пытался одновременно заниматься бегом и баскетболом. Но оттого, что ты высокий, ты не становишься автоматически Майклом Джорданом.

Гаррет все еще тренировался каждое утро. Он чувствовал, что набрал лишний вес – теперь он весил около ста восьмидесяти фунтов – но все еще бегал очень легко. Хотя в этом городе полицейскому торопиться было особенно некуда.

Но, по крайней мере, детектив знал, что не выглядит, как Вальтер. Вальтеру всего двадцать пять, а он уже отрастил такой живот, что не может придвинуться к столу ближе, чем на один фут.

Гаррет тут же представил себе коробку с хрустящими булочками с кремом, стоящую на столе Вальтера. Представил и самого Вальтера, с формой, обсыпанной спереди сахарной пудрой. Гаррет не мог не рассмеяться. Вальтер был ужасно нелепой фигурой!

Мужчина посмотрел на Энджел, стоявшую у другого конца стола. На ее свободном синем свитере спереди было несколько пятен. Детских пятен.

– Разве ты не сядешь поесть?

Женщина перестала подбирать разбросанные по полу макароны.

– Сначала я дам ему добавки. Твой сын – хороший едок!

Гаррет кивнул.

– Конечно, хороший.

Он взял на вилку немного картофельного пюре. Отрезал еще кусочек отбивной.

– Еще одна разновидность белого мяса, – пробормотал он.

– Что такое? – откликнулась от плиты Энджел. – Что ты сказал насчет мяса?

– Ты же знаешь эту рекламу по телевизору, – объяснил Гаррет. – Насчет свинины. Они пытаются утверждать, что свинина полезна, потому что это белое мясо.

Энджел вывалила макароны из кастрюли в миску Мартина. Она неодобрительно покачала головой.

– Не желаю слушать эти твои разговоры насчет белого мяса.

Гаррет хихикнул.

– У тебя просто извращенный ум.

Энджел улыбнулась ему.

– Но тебе он нравится. Это твой пистолет или ты просто рад меня видеть? – это была одна из их семейных шуток.

«Вот что значит брак, – подумал Гаррет. – У вас появляются семейные шутки».

Мартин нетерпеливо застучал кулачками по столу.

– Д-а-а-а! Д-а-а-а!

Гаррет передразнил его – он ударил кулаком по столу и закричал:

– Д-а-а-а! Д-а-а-а!

Мартин засмеялся.

– Два младенца! – пробормотала Энджел.

Она поставила миску перед Мартином и он схватил ее обеими руками. Потом женщина устроилась на стуле напротив Гаррета. «Какая она легкая и грациозная! – подумал он, наблюдая за женой. – В этом громадном свитере она кажется маленькой девочкой. Она совершенно не изменилась с тех пор, как мы познакомились. Тогда ей было шестнадцать».

Энджел положила себе свиную отбивную и надула губки.

– Тебе уже надо идти? Почему бы тебе сегодня не дать преступникам передохнуть?

Преступникам? Это просто смех! В маленьком одноэтажном здании полицейского участка, стоявшем позади почты, телефон звонил очень редко.

Гаррет вздохнул.

– Придется пойти, составить Вальтеру компанию.

– Но ведь в этом месяце ты не работаешь во вторую смену? Неужели Вальтер не справится?

– Этот деревенщина? Да ему, дай Бог, с сэндвичем справиться!

– А где же Харви?

– Повез жену в театр. В Харпер Фолз. Ее кузен там директор или что-то в этом роде.

Энджел нахмурилась.

– Харви водит свою жену в театр?

– Он спит все представление.

– А когда ты сводишь меня? Когда ты в последний раз водил меня в театр, в кино или вообще куда-нибудь?

Она не упрекала его, просто поддразнивала.

– Мартин – развлечение получше всякого театра.

Женщина улыбнулась.

– Да, это правда.

Она взяла салфетку и промокнула личико малыша. Он оттолкнул ее руку, поднял обе своих и соскользнул на пол, приземлившись на попку.

– Послушай, а я и не знал, что он уже умеет слазить со стула! – с гордостью сказал Гаррет.

– Он умный парень.

Мартин упорно старался встать на ноги. Одной рукой он схватился за нагрудник, висевший у него на шее. Гаррет посмотрел на эмблему на спине его комбинезончика.

– Ты не мокрый? – окликнула сынишку Энджел. – Тебе не нужно поменять подгузники?

Мартин встал и сделал несколько неуверенных шагов в сторону кухонной двери. Энджел вскочила. Гаррет махнул ей рукой, чтобы оставалась на месте.

– Ешь, я посмотрю за ним.

– Не позволяй ему подходить к плите. Она все еще горячая.

Женщина взяла ложкой пюре и быстро проглотила. Когда у тебя годовалый малыш, привыкаешь есть на бегу.

Гаррет окинул взглядом маленькую тесную кухню в поисках других источников опасности для сына. Из крана капала вода. Пластмассовое покрытие кухонного стола треснуло. На плите работали только две горелки.

«Слишком маленькая, – подумал он. – Сама по себе кухня неплохая. Просто очень тесная. Все поверхности заставлены. Все полки забиты. Нет лишнего пятачка, чтобы поставить кастрюлю или чашку».

Отец Энджел был доктором. Всю свою жизнь Энджел принадлежала к среднему классу. Осмотр кухни вогнал Гаррета в краску. Каждый раз, приходя домой, он думал о том, что брак с ним означал для Энджел понижение статуса и уровня жизни.

Они с Энджел оба работали, но почему-то все еще не могли себе позволить купить хороший дом, вроде того, в котором она выросла. Если бы у него хотя бы было побольше времени, чтобы сделать ремонт! Можно было бы покрасить дом.

– Я много думал о том, что предлагает мой брат, – сказал он ей.

Жена обмакнула кусочек хлеба в подливку, подняла руку, но не положила его в рот.

– Перестань об этом думать! Я не хочу переезжать в Атланту. Мне здесь нравится.

– Если бы я взялся за ту работу, которую мне предлагает мой брат, мы могли бы купить дом. С двориком. Ты же понимаешь. Мартину было бы где играть.

Энджел положила хлеб на тарелку.

– Детектив Монтгомери, я знаю, что такое двор.

Муж рассмеялся. Ему нравилось, когда она называла его «детективом Монтгомери», хотя он и не понимал, почему.

– Я серьезно, Энджел. Мы могли бы жить лучше.

Мы могли бы иметь хороший дом. А может быть, даже отложить немного денег. Мартину на колледж.

Ее зеленые кошачьи глаза не отрываясь смотрели на него. Она макнула хлебом в подливку, но не съела.

– Ты ведь кое о чем забыл, правда?

– Что? О чем это я забыл?

– О том, что тебе нравится быть детективом. О том, что тебе ужасно не нравится продавать мебель. И о том, что ты считаешь своего брата ничтожеством. Помнишь?

– Я не долго буду продавцом. Я стану менеджером в магазине. Или найду что-нибудь еще. Но здесь я не могу заработать. И я не настоящий полицейский. Я хочу сказать, что город у нас не настоящий. Это просто горстка домов и магазинов вокруг студенческого городка. И что я такое? Полицейский студенческого городка. Я здесь нечто вроде охранника. Мне следовало бы ездить на велосипеде, а не на полицейской машине. И этот наш полицейский участок! Здесь вся работа – присматривать за тем, чтобы ребятишки из колледжа осторожно переходили улицу и не хулиганили после футбольных матчей.

Энджел поморщилась.

– Где это я уже слышала подобные речи?

– Ты их еще не раз услышишь, – пригрозил Гаррет. – Ты будешь их слушать до тех пор, пока не согласишься на переезд.

Женщина почесала лоб. Он у нее был довольно высокий. Гаррету нравился этот лоб. И ее зеленые кошачьи глаза.

– Но мне нравится моя работа, Гаррет! И ты же помнишь, меня скоро должны повысить! И мне нравятся мои друзья. Ладно, ладно! Мы живем не во дворце. Но мы сводим концы с концами.

– Твой отец всегда считал, что я недостаточно хорош для тебя. Я уверен, что он до сих пор так думает.

Черт возьми, что это я говорю!

На самом деле он так не думал. С чего это вдруг он все это выпалил? Может, мысль об этом давно пряталась где-то в тайниках его души? Пряталась, чтобы неожиданно выскочить и напугать их обоих?

Женщина удивленно открыла рот. Зеленые глаза прищурились.

– Отправляйся на работу, Гаррет! У нас все нормально. Не вмешивай в это дело моего отца. Я никогда так не думала, и тебе не следует так думать.

Гаррет потянулся за форменной курткой.

– Извини. Я...

Выражение лица Энджел смягчилось. Она взяла Мартина на руки и повернула его к Гаррету.

– Скажи папочке «До свидания»!

Мартин автоматически замахал пухленькой ручкой.

Гаррет помахал ему в ответ. Он повернулся к Энджел.

– Я позвоню тебе.

Перекинув куртку через плечо, он направился к двери. Жена мгновенно оказалась между ним и дверью. Опустив на пол Мартина, она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку.

– Знаешь, что тебе нужно? Хорошая волна преступлений! Это тебя живо ободрит!

Гаррет рассмеялся.

– Я буду держать пальцы скрещенными на удачу!

* * *

– Реба! Подожди!

– Нет! Продолжай бежать! Не останавливайся!

Две девушки бежали трусцой по Иель-авеню. Темные волосы развевались, как флаги. Синие рюкзачки тяжело подпрыгивали на спинах.

– Но у меня в боку колет! Я больше не могу бежать!

Реба Грэхэм быстро обернулась. Она тяжело дышала.

– Мы опоздаем, и наш корпус закроют на ключ. Если уже не закрыли.

Сюзанна Шварц держалась за бок. Она недовольно посмотрела на подругу.

– Зачем мы только слушали этих мальчишек!

Реба хихикнула.

– Дело не в мальчиках. Все дело в травке. Я все еще чувствую ее действие.

– Джеред был очень мил.

– Он как-то уж слишком энергично взялся за меня. Все время тер рукав моего свитера, с таким видом, словно в жизни не видел шерсти. Думаю, что он покурил травку еще до нашего прибытия.

Реба дернула Сюзанну за рукав.

– Пошли. Мы же не хотим ночевать на улице.

Сюзанна лукаво улыбнулась ей.

– Мы можем вернуться в их квартиру.

Реба укоризненно покачала головой.

– Ты просто чертовка! Давай, побежали!

Сюзанна подняла рюкзачок на плечо, откинула с вспотевшего лба волосы и потрусила за подругой. Ей было весело. Ее так и подмывало выдать песенку из «Оклахомы»! Минувшей весной у них в школе ставили эту оперетту, и девушка участвовала в постановке. Она до сих пор помнила каждое слово.

Подруги свернули на территорию колледжа и побежали по Кругу. Клочья рваных облаков время от времени закрывали луну. Реба бежала на несколько ярдов впереди.

– Эй! Подожди!

Реба была спортсменкой. Она оставалась ею даже под действием травки. Сюзанна же предпочитала спорту телевизор.

– Подожди, Реба, я не могу бежать так быстро!

К удивлению Сюзанны, Реба внезапно остановилась. Она подняла правую ногу.

– Эй! – вскрикнула она.

Сюзанна прищурилась, стараясь в темноте разглядеть, что происходит.

– Реба! Что случилось?

Что это с ней? Свело мышцы? Или растянула ногу?

– Господи, я на что-то наступила!

Сюзанна первой увидела девушку. Она лежала на земле. Сначала Сюзанне показалось, что это манекен. Руки и ноги были выкручены самым неестественным образом.

Потом она увидела темную кровь. Увидела кость, с которой сняли кожу. Увидела кишки, вываливающиеся из распоротого живота.

И тогда она поняла.

– Что же это такое?

Реба оторвала что-то от своей туфли.

– Это что-то вроде колбасы! Это... О, Господи!

Реба увидела у своих ног труп с вывернутыми конечностями и распоротым животом.

Это не колбаса. Это часть кишечника погибшей девушки.

Я держу ее кишку.

Со стоном Реба отбросила жуткую находку в сторону. Кишка тихо шлепнулась на дорожку.

Девушку замутило. Она издала сдавленный крик.

Реба в отчаянии подумала, что если закричать достаточно громко, то, может быть, эта чудовищная сцена исчезнет.