Текст книги "Остров Сокровищ"

Глава V
Страшная гибель слепого Пью

Любопытство порой бывает сильнее страха – именно оно заставило меня выползти наверх и залечь под кустом так, чтобы видеть трактир.

И вот они появились. Их было семь или восемь. Впереди шёл человек с фонарём, а среди других я разглядел слепого.

– Ломайте дверь! – крикнул он.

– Есть, сэр! – откликнулись голоса.

Слепой Пью

Однако незапертая дверь озадачила разбойников и они начали было совещаться.

– Что вы тянете, болваны, скорее в дом! – взвизгнул слепой.

Несколько человек вошли в трактир, и тут же раздался вопль:

– Билли мёртв!

– Так обыщите его, бездельники! Остальные – наверх, за сундуком!

По лестнице застучали башмаки, а вскоре кто-то распахнул окно наверху, разбив при этом стекло.

– Эй, Пью, здесь уже кто-то был и перерыл весь сундук!

– А то на месте?

– Деньги вроде тут.

– К дьяволу ваши деньги! Где бумаги Флинта?

– Никаких бумаг не видно.

– А у мертвеца их нет?

В дверях появился один из разбойников.

– Его обшарили до нас.

– Это хозяйка со своим щенком! – скрежетал зубами слепой. – Они были здесь, когда я приходил…

– Точно, – подтвердил человек в окне. – Здесь ещё горит свеча…

– Переройте весь дом! – кричал Пью, стуча палкой.

В трактире начался разгром. Но длился он недолго. С холма снова донёсся свист – на этот раз он повторился дважды.

– Это Дэрк, – взволнованно сказал кто-то. – Свистит два раза, значит, пора сваливать.

– Куда?! – рассвирепел Пью. – Тупицы! Дэрк всегда был трусом. Они не могли убежать далеко. Ищите их возле дома. Проклятье! Будь у меня глаза…

Но было уже заметно, что разбойники гораздо больше думают о бегстве, чем о поисках.

– Идиоты! В двух шагах от вас миллионы! Эти бумаги сделают вас богаче короля, а вы норовите смыться! Подлые трусы, никто из вас даже не осмелился вручить Билли чёрную метку. Это сделал я, нищий оборванный слепец, который мог бы ходить в шелках и разъезжать в карете, а по вашей милости я упускаю своё счастье!..

– Нам и этих денег хватит, – буркнул один.

– А бумаги они, наверное, спрятали, – поддержал другой. – Кончай бесноваться, Пью, и бежим отсюда.

Слепой и впрямь словно взбесился. Неистово чертыхаясь, он принялся лупить своих товарищей палкой, а они старались вырвать её у него из рук.

И тут со стороны деревни раздался стук копыт. Разбойники кинулись врассыпную, оставив Пью одного посреди дороги. Сначала он в ярости стучал палкой, но потом растерянно замер и неуверенно двинулся в сторону деревни.

Он прошёл мимо меня, и я услышал его плаксивый голос:

– Джонни, Дэрк, Чёрный Пёс, друзья мои, вы ведь не бросите старого Пью!..

Тут он услышал топот коней впереди и понял, что идёт не туда. Слепой заметался на дороге, свалился в канаву и тут же выскочил из неё – как раз под ноги первой лошади.

Всадник не успел свернуть, и отчаянный вопль слепого прорезал ночную мглу. Отброшенный всеми четырьмя копытами, слепой перевернулся через голову, упал ничком и замер навсегда.

Я окликнул верховых. Это были таможенные стражники, а с ними – тот самый соседский смельчак, отправившийся к доктору Ливси. Оказывается, он встретил их по дороге и рассказал обо всём.

Маму в глубоком обмороке отнесли в деревню. Там она пришла в себя и первым делом пожалела, что так и не успела взять все причитавшиеся нам деньги.

Стражники отправились в погоню за бандитами, но тех, оказывается, в соседней бухте ждал корабль, на котором они и скрылись.

Командир таможенников мистер Данс вернулся вместе со мной в трактир, где всё было перевёрнуто, разбито и разломано. Но пропал только мешочек Билли Бонса с оставшимися деньгами, да ещё несколько монет – содержимое нашей кассы.

– Но раз они взяли деньги, то чего же им ещё было нужно? – удивился мистер Данс.

– То, что они искали, лежит у меня в кармане, – ответил я.

– Может, отдашь это мне?

– Думаю, лучше будет отдать это доктору Ливси… – начал я.

– И то правда! – подхватил таможенник. – Он порядочный джентльмен и к тому же судья. Вот что, Джим, поедем-ка вместе со мной – заодно поможешь мне рассказать ему обо всём.

Разумеется, я согласился. Мы вернулись в деревню. Я простился с матерью, меня усадили на лошадь позади одного из всадников, и мы с отрядом отправились к дому доктора Ливси.

Глава VI
Бумаги из сундука

Было уже довольно поздно, однако доктора не было дома. Оказывается, он ещё днём ушёл к сквайру[3]3
  Сквайр – дворянский титул в Англии.


[Закрыть] Трелони и должен был провести у него весь вечер.

Мы отправились в усадьбу сквайра, находившуюся неподалёку. Слуга впустил нас в просторный помещичий дом и провёл в кабинет хозяина.

Стены кабинета были уставлены книжными шкафами. Трелони и Ливси сидели возле камина. Я впервые видел сквайра вблизи. Это был крупный мужчина, с широким, мясистым и добродушным лицом, загорелым и обветренным за время долгих странствий. Подвижные чёрные брови и волевой подбородок выдавали характер весьма энергичный, но вспыльчивый и несколько высокомерный.

– Входите, мистер Данс, – снисходительно кивнул он.

– Добрый вечер, Данс, – сказал доктор. – Ба, Джим Хокинс, дружище, и ты здесь? Каким ветром тебя занесло?

Командир таможенников доложил обо всём происшедшем. Видели бы вы, с каким вниманием они слушали, как многозначительно переглядывались! Мистер Трелони то и дело принимался расхаживать по комнате, по временам вскрикивая «браво!», и даже расколол от восторга свою длинную трубку о решётку камина. А доктор снял свой неизменный парик – и с короткой чёрной стрижкой выглядел весьма непривычно.

– Поздравляем, мистер Данс, – провозгласил сквайр по окончании рассказа. – Вы достойно вели себя. А таких подонков, как этот Пью, надо давить, как клопов. Ну, а ты, Хокинс, просто молодчина!

– Так значит, Джим, – сказал Ливси, – то, что они искали, у тебя с собой?

– Вот оно, сэр. – И я протянул ему пакет.

Доктору явно не терпелось вскрыть его, но он всё же дождался, пока не уйдёт Данс и пока я не поужинаю. Затем они с Трелони снова переглянулись.

– Что ж, сквайр…

– Что ж, Ливси…

Они произнесли это одновременно и оба рассмеялись.

– Давайте по порядку, – начал доктор. – Вы, конечно, слыхали о Флинте?

– Слыхал ли я о Флинте? – воскликнул сквайр. – Ещё бы нет! Это был самый кровожадный пират на свете. Чёрная Борода по сравнению с ним – невинный младенец.

– Я тоже много слышал о нём. Но может быть, его богатство – это только слухи?

– Слухи?! – возмутился Трелони. – А ради чего, кроме больших денег, эти негодяи стали бы рисковать своими шкурами?

– Погодите горячиться, – остановил его доктор. – Ведь даже если у нас в руках ключ от сокровищ, велики ли они настолько, чтобы и нам имело смысл рискнуть?

– Велики ли они, вы спрашиваете? Ну, так вот что я вам скажу. Если ключ в самом деле у нас, я немедленно снаряжаю корабль, чтобы вместе с вами и Хокинсом отправиться на поиски сокровищ!

– Прекрасно, – ответил доктор. – В таком случае, если Джим не против, вскроем его находку.

Хирургическими ножницами он разрезал нитки, которыми был зашит пакет. Внутри лежали тетрадь и запечатанный конверт.

– Начнём с тетради, – сказал доктор и открыл первую страницу. Мы со сквайром в нетерпении склонились над столом.

На первом листе, по-видимому, просто пробовали перо, а почти вся остальная тетрадь была наполнена странными записями – между датами и цифрами на концах строк стояло разное количество крестиков. Иногда добавлялось название места, например: «Против Каракаса», или указывалась широта и долгота. За двадцать лет записей суммы всё увеличивались, а в конце был подведён итог и стояла надпись: «Доля Бонса».

– Ничего не понимаю, – произнёс Ливси.

– А по-моему, всё яснее ясного! – воскликнул сквайр. – Перед нами бухгалтерская книга вашего друга капитана. Крестики – потопленные корабли. Точное место указывается, скорее всего, в случае особо крупной добычи. Значит, против Каракаса было ограблено большое торговое судно. А цифры – доля этого головореза.

– Верно! – подхватил доктор. – Вот что значит опыт путешественника! И заметьте, доля его росла – видимо, с повышением в звании.

На остальных страницах были только географические названия и сравнительные таблицы денежных единиц разных стран.

– Да, столь прилежного счетовода не проведёшь на курсе валют, – усмехнулся доктор.

– А теперь, – потирая руки, сказал Трелони, – поглядим, что у нас здесь.

Доктор осторожно взломал сургучные печати на конверте, и на стол выпала карта какого-то острова. Она была очень подробной, с указанием координат, рельефа суши и дна, с обозначениями объектов, с множеством надписей и значков.

Своим очертанием остров напоминал пузатого дракона на задних лапах. Он имел девять миль в длину и пять – в ширину. Были видны две бухты и холм в самом центре под названием «Подзорная Труба».

Среди всех значков особенно выделялись три красных крестика – два на севере и один посередине. Около последнего такими же красными чернилами ровным мелким почерком была выведена надпись: «Здесь главный клад».

На обороте карты тем же почерком было написано:

«Высокое дерево на склоне Подзорной Трубы, направо к С. от С.-С.-В.

Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В.

Десять футов.

Серебряные слитки в северной яме. Отыщешь её на склоне восточной горки, в десяти саженях к югу от чёрной скалы, если стоять к ней лицом.

Оружие легко найти в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса, держись на В. и на четверть румба к С.

Дж. Ф.»

Лично я ничего не понял из этих записей, зато оба джентльмена были в восторге.

– Ливси, – заявил Трелони, – бросайте свою убогую деревенскую практику. Отныне вы будете судовым врачом. Из Джима выйдет прекрасный юнга. А из меня, надеюсь, получится неплохой адмирал… Да-да, я немедленно отправляюсь в Бристоль, и через три недели… нет, две… нет, через десять дней у нас будет лучшее судно и самая отборная команда во всей Англии. Плыть до острова недолго, отыскать сокровища – проще простого, а там хоть сори деньгами, хоть купайся в них!

– Трелони, – сказал доктор, – я поплыву с вами. За Джима Хокинса я тоже ручаюсь. Но есть один человек, в котором я не вполне уверен.

– Кто это нечестивец? – вскинул брови сквайр.

– Вы, – ответил доктор. – Ваша беда в том, что вы не умеете держать язык за зубами. О карте знаем не только мы. Те, другие – а их не так мало – отчаянный народ, и на пути к сокровищам они не остановятся ни перед чем. И поэтому главное, что от вас требуется – никому ни слова о нашей находке.

– Вы как всегда правы, – вздохнул сквайр. – Я буду нем как могила.

Часть вторая
Судовой повар

Глава VII
В Бристоль!

Мистер Трелони ошибся – на приготовления ушло гораздо больше времени, чем он обещал. Доктор уехал в Лондон искать врача себе на смену, а я в течение нескольких недель в томительном ожидании жил в усадьбе сквайра под присмотром старого егеря Редрута. Зато я выучил карту наизусть и уже мысленно путешествовал по острову, спасаясь от хищников и отбиваясь от дикарей.

Но вот наконец Редрут принёс долгожданное письмо на имя доктора, а в случае его отсутствия – на моё.

«Дорогой Ливси! – писал сквайр. – Не знаю, где вы сейчас, поэтому такое же письмо отправил в Лондон.

Корабль готов к отплытию. Это изумительная шхуна, управлять которой сможет даже ребёнок. Называется «Испаньола». Подготовить её было нелегко, но стоило мне заикнуться о поисках клада, как всё пошло словно по маслу…»

– Значит, он всё-таки проболтался, – сказал я Редруту. – Доктору это не понравится.

– Подумаешь – доктор! – проворчал егерь. – Сквайр всё-таки главнее.

«Тяжелее было подобрать команду, – читал я дальше. – С трудом удалось найти шестерых, но потом мне повезло – я встретил человека, который в один момент всё уладил.

Это старый моряк, живёт неподалёку и содержит таверну. Ему надоела суша, и он ищет место судового повара, несмотря на то, что у него нет ноги. Он потерял её в боях за родину под командованием адмирала Хока. И представьте, ему не платят пенсию. Вот в какое время приходится жить!

Если бы вы только слышали, с какой любовью он говорит о море! Зовут его Долговязый Джон Сильвер, и он знает всех в Бристоле.

Всего за несколько дней он подобрал мне готовый экипаж из отчаянных, просолённых морем удальцов. А из тех шестерых, что я нанял второпях, Джон посоветовал уволить нескольких, убедив меня, что это не мореходы, а пресноводная мелюзга.

Чувствую я себя прекрасно, на аппетит и сон не жалуюсь, но полностью счастлив буду, только услышав пенье во́рота, поднимающего якорь. И плевать мне на деньги! Никакие сокровища не сравнятся с пьянящим ароматом попутного морского ветра! Итак, я жду вас вместе с юным Хокинсом и стариком Редрутом.

Джон Трелони

P. S. Забыл сообщить, что нам нашли отличного капитана. Он прекрасный человек, правда, чертовски упрямый. Сильвер привёл штурмана, а я раздобыл боцмана, мастерски высвистывающего сигналы на своей дудке. Так что наша «Испаньола» будет не хуже любого военного корабля.

Кстати, Сильвер вовсе не бедняк. У него есть счёт в банке. А жена у него темнокожая и будет сама управляться в его таверне. Не иначе, как именно из-за неё он и рвётся в море…

Дж. Т.

P. P. S. Пусть Хокинс переночует у матери.

Дж. Т.»

Я почувствовал себя на седьмом небе. Уже на другое утро мы с Редрутом отправились к нашему «Адмиралу Бенбоу». Мама была в добром здравии и в прекрасном настроении – ведь сквайр Трелони оплатил ремонт трактира, подарил ей кое-что из мебели и прислал мальчика в подмогу – вместо меня.

На другой день после обеда я попрощался с матерью, с домом, с бухтой, вспомнил капитана Билли Бонса, его треуголку и подзорную трубу – и в сопровождении егеря вышел на дорогу.

Вечером возле гостиницы мы сели в почтовый дилижанс, где я почти сразу уснул и проснулся уже в Бристоле ранним утром.

Мистер Трелони поселился здесь в трактире напротив самых доков, чтобы следить за подготовкой шхуны. Шагая по набережной, я в полном восторге разглядывал резные фигуры на носах кораблей, слушал пение матросов и вдыхал аромат стружек, дёгтя и соли. Я жадно разглядывал старых моряков с серьгами в ушах, густыми бакенбардами и просмолёнными косичками.

Том Редрут

Я любовался их шикарной походкой вразвалочку и чувствовал, что набережная у меня под ногами тоже начинает качаться вроде палубы. Вот какие корабли ждут меня в порту, вот с какими людьми я отправлюсь в далёкое плавание в поисках несметных сокровищ!..

Возле трактира нас встретил сквайр, одетый в синий офицерский мундир. Он тоже покачивался, подражая морским волкам.

– Милости просим! – воскликнул он. – Доктор приехал ещё вчера. Теперь все в сборе.

– Сэр, – замирая, спросил я, – а когда же отплытие?

– Как, «когда»? – удивился он. – Конечно, завтра.

Глава VIII
Таверна на набережной

После завтрака сквайр послал меня с запиской к Джону Сильверу в таверну «Подзорная труба» на набережной. Довольный возможностью снова поглазеть на корабли, я пустился в путь и вскоре нашёл таверну.

Здесь было чисто, уютно и довольно светло. Моряки за столиками курили трубки и разговаривали по морской привычке в полный голос.

Долговязого Джона я узнал сразу. Это был высоченный мужчина, видимо, очень сильный, с лицом плоским и широким, как срезанный окорок. Он вышел из боковой двери, ловко подпрыгивая на своём костыле. Левая нога у него была отрезана по самое бедро. Глаза светились умом и весельем. Проходя между столиков, он отпускал шуточки и похлопывал по плечам старых знакомых.

Честно говоря, прочитав в письме сквайра о Долговязом Джоне, я сразу подумал, не тот ли это одноногий моряк, которым меня пугал Билли Бонс. Но увидев этого улыбчивого и добродушного инвалида, я отбросил всякие подозрения – до того он был не похож на бандюг из компании слепого Пью. И я смело направился прямо к нему.

– Мистер Сильвер, не так ли? – осведомился я, подавая ему записку.

– Он самый. А ты, дружок, кто таков?

Но взглянув на письмо сквайра, он догадался сам:

– А, так это наш новый юнга! Очень рад.

И он сжал мою руку в своей широкой и крепкой ладони.

В этот момент в дальнем углу какой-то человек вскочил с места, стремглав бросился к выходу и скрылся за дверью. Но я успел его узнать.

– Держите его! – воскликнул я. – Это Чёрный Пёс!

– Гарри, догони этого малого! – приказал кому-то Сильвер. – Мне нет дела до того, как его зовут, но он не заплатил за выпивку!

– Он из той самой шайки разбойников, – сказал я. – Вам, наверное, рассказывал мистер Трелони?

– Что-о? – взревел Сильвер. – Бандит в моём доме? Боже, какой позор… А ну-ка, Бен, помоги Гарри догнать его. А ты, Морган? Подойди-ка сюда. Он ведь вроде сидел с тобой за одним столом – это что, твой приятель?

Старый моряк, отозвавшийся на имя Морган, пожал плечами.

– Да я его впервые видел…

– И клички Чёрный Пёс не слыхал?

– Никогда.

– Смотри же! – предупредил хозяин таверны. – В моём заведении не место всяким проходимцам и их дружкам. А о чём вы с ним говорили?

– Не помню… кажется о том, как людей под килем протаскивают.

– «Под килем»! Ну конечно, о чём же ещё с тобой можно говорить! Ладно, ступай на место, бедолага…

Когда моряк отошёл, Сильвер по-приятельски наклонился к моему уху, что мне весьма польстило, и прошептал:

– Честнейший малый этот Том Морган, но глуп как пробка… А знаешь, я вспомнил – этот, который сбежал, уже бывал здесь с каким-то слепым нищим.

– Вот-вот, со слепым! – вскричал я. – Он был у них главным. Его имя Пью.

– Именно Пью! – подхватил Сильвер. – Так его и звали. Сразу было видно – редкая бестия, хоть и без глаз. Ничего, далеко этому Псу не убежать, Бен и Гарри кого хочешь догонят… Это же надо – «под килем»! Ничего, мы его ещё не так протянем.

Возмущение хозяина таверны было так велико, что ни один самый строгий судья и самый подозрительный сыщик не усомнились бы в его искренности.

Гарри с Беном вскоре вернулись ни с чем, и Долговязый Джон обратил свой гнев на них, чем окончательно развеял мои сомнения.

– Слушай, Хокинс, – сказал он. – Ты, я вижу, толковый малый, с тобой можно говорить как с мужчиной. Тебе придётся замолвить за меня словечко перед капитаном Трелони. Он ведь может подумать, что у меня обретается всякий разбойничий сброд, раз я дал одному из них ускользнуть из-под самых иллюминаторов. А ты объяснишь ему, что на своей деревяшке я не могу гоняться за всякими бешеными псами! В прежние-то времена я бы живо насадил его на вертел…

Тут он внезапно умолк и застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– А деньги? – ахнул он. – Про деньги-то я и забыл…

Он брякнулся на стул и захохотал так заразительно, что я не удержался и последовал его примеру, а вскоре уже ржала вся таверна.

– Эх, я, дырявая башка! – наконец проговорил Сильвер, вытирая лоб и щёки. – Чувствую, мы с тобой будем неплохой парочкой – старый да малый… Ладно, делать нечего. Где моя треуголка? Надо доложить капитану Трелони о том, как нас с тобой провели… А с деньгами-то он меня надул, ох, надул!

Джон Сильвер

Он снова расхохотался, и я вслед за ним.

Пока мы шли по набережной, Джон успел сообщить мне массу интересного. Он знал не только тоннаж и особенности устройства каждого судна, но и его биографию. Он рассказывал забавные морские истории, учил меня всяким матросским словечкам, и в конце концов я убедился, что лучшего товарища для путешествия по морю не найти.

В трактире Сильвер сообщил сквайру и доктору обо всём случившемся, ежеминутно обращаясь ко мне:

– Так ведь и было, не правда ли, Джим?

И я подтверждал всё сказанное им, потому что за весь свой рассказ он в самом деле ни слова не приврал.

Оба джентльмена ни в чём его не упрекнули, и он заковылял к выходу.

– Команде быть на палубе к четырём часам пополудни! – крикнул вслед ему сквайр.

– Будет сделано, сэр! – отозвался корабельный повар.

– Ну что ж, Трелони, – сказал доктор, – хоть вы иногда и судите о людях чересчур опрометчиво, но в отношении Джона Сильвера, похоже, не ошиблись – он мне тоже понравился.

– Отличный малый, – улыбаясь, кивнул сквайр. – А ты, Джим, бери свою шляпу – мы идём смотреть наш корабль.

Глава IX
Тревоги и сомнения капитана Смоллетта

На борту «Испаньолы», до которой мы добрались на лодке, нас встретил штурман Эрроу, старый моряк с серьгами в ушах. А едва мы спустились в каюту, к нам явился капитан Смоллетт. Это был желчный человек, вечно всем недовольный.

– Буду откровенен и по возможности краток, сэр, – обратился он к сквайру. – Мне не нравится эта экспедиция. Мне не нравятся эти матросы. Мне не нравится этот штурман.

– Шхуна вам тоже не нравится? – раздражённо спросил Трелони.

– К шхуне пока нет претензий.

– Тогда, возможно, вам не нравится ваш хозяин?

Тут вмешался доктор Ливси.

– Погодите ссориться. Пусть капитан объяснит причины своего недовольства.

– Меня пригласили, чтобы я вёл судно, куда мне укажут, не задавая вопросов, – начал капитан. – Отлично. Но, как выяснилось, любой матрос знает больше меня. О том, что мы плывём за сокровищами, я узнал от своей команды. Искать клад – дело опасное и требующее особой секретности, и меня не привлекает подобная авантюра, раз этот секрет – прошу прощения, мистер Трелони, – известен, как говорится, каждому попугаю!

Капитан Смоллетт

– Вы правы, капитан, – согласился доктор. – Только не думайте, что мы не догадываемся о предстоящих нам трудностях. А что же вас не устраивает в наших матросах?

– Их лица, сэр, – сухо ответил Смоллетт. – Подбор команды следовало бы доверить самому капитану.

– Что ж, возможно, мой друг поторопился, но это было сделано ещё до вас. Мистером Эрроу вы тоже недовольны?

– Именно так. Возможно, он неплохой моряк, но штурман не должен чересчур запросто держаться с матросами. А он слишком распускает команду.

– И что же вы предлагаете? – поинтересовался Ливси.

– Если вы решительно настроены пуститься в плавание, то я настойчиво прошу: во-первых – перенести боеприпасы с носовой части в помещение под вашей каютой, во-вторых – также на корме разместить ваших слуг.

– А в-третьих? – нетерпеливо спросил Трелони.

– В-третьих – резко сократить количество болтовни.

– Действительно, болтают многовато, – вздохнулдоктор.

– И в результате, – сказал Смоллетт, – всей команде известно, что у вас есть карта острова, на ней обозначено, где спрятан клад, а лежит этот остров…

И он абсолютно точно назвал координаты, указанные на карте.

– Это мог разболтать только один из вас! – вскричал сквайр, обращаясь к нам с доктором.

– Теперь уже не важно, кто разболтал, – переглянувшись со мною, деликатно заметил Ливси.

(Как выяснилось значительно позднее, мы напрасно подозревали сквайра. Он действительно был ни при чём.)

– Так вот, джентльмены, – продолжал капитан, – я не знаю, у кого из вас эта карта, и я решительно требую, чтобы это оставалось тайной для меня и для штурмана Эрроу. Иначе я вынужден буду отказаться от участия в плавании.

– Насколько я понял, сэр, – сказал доктор, – вы хотите собрать оружие, порох и верных слуг вблизи от нашей каюты, потому что опасаетесь бунта?

– Этого я не говорил, – сдержанно возразил Смоллетт. – Если капитан допускает возможность бунта, он не имеет права выходить в море. Но я отвечаю за безопасность похода и за жизнь каждого на борту корабля. Да, мне многое не нравится. Поэтому прошу принять меры предосторожности или освободить меня от командования. Собственно говоря, я бы потребовал расчёта немедленно, если бы вы меня не выслушали.

– Я бы и не стал вас слушать, если бы не Ливси! – крикнул сквайр. – Вы мне и так стоите поперёк горла. Тем не менее я выполню всё, что вы требуете, но знайте, что моё мнение о вас ещё более ухудшилось.

– А это как вам будет угодно, – невозмутимо ответил капитан. – Со временем вы поймёте, что я был прав – и дай бог, чтобы это не случилось слишком поздно.

И он удалился.

Штурман Эрроу

– Что ж, – произнёс доктор, – как минимум двух честных людей вы наняли: Джона Сильвера и капитана Смоллетта.

– Насчёт Сильвера согласен, – сердито ответил сквайр, – а про этого зануду не хочу даже слышать! На что мне его честность, если он поднимает панику из-за пустяков?

– Ну ничего, – успокоил его доктор, – поглядим.

А на палубе уже вовсю шло переоборудование по плану Смоллетта. Матросы с громким «Йо-хо-хо!» перетаскивали оружие и порох на корму, и я сразу же присоединился к ним. Вскоре мы поняли, что капитан, пожалуй, в самом деле был прав – всё стало гораздо удобнее и надёжней.

Наконец с берега прибыла шлюпка с последними матросами и Джоном Сильвером. Взобравшись на борт с ловкостью обезьяны, он крикнул:

– Эй, ребята, что это вы делаете?

– Перетаскиваем бочки с порохом, – ответили ему.

– Чёрт побери, да ведь этак мы прозеваем утренний прилив!..

– Они выполняют мой приказ, – прервал его капитан. – А ваше место на камбузе[4]4
  Ка́мбуз – корабельная кухня.


[Закрыть] – ужин для команды должен быть готов вовремя.

– Слушаю, сэр! – И, отдав честь, кок скрылся в трюме.

– Вот на кого можно положиться, капитан, – сказал доктор.

– Весьма возможно, сэр, – ответил тот и, увидев, что я разглядываю медную пушку, крикнул: – Эй, юнга, хватит бездельничать! Отправляйся помогать коку. Я не потерплю на борту любимчиков.

Ух, до чего же я возненавидел капитана Смоллетта после этих слов!