Текст книги "Притворство"

Роберта ЛИ
ПРИТВОРСТВО

Глава 1

Маленький старомодный автомобильчик свернул к тротуару и остановился около потемневшего от лондонской грязи и копоти конторского здания, углом выходившего на Стрэнд. Всего в нескольких ярдах гудели сигналы машин, визжали тормоза, лондонские автобусы медленно ползли в сплошном потоке машин, и все это дополнялось тяжкими запахами пыли и выхлопных газов.

Десмонд Барклэй выключил мотор и откинулся на сиденье, нетерпеливо и раздраженно глядя на сидевшую рядом девушку.

– Больше мне сказать нечего. Я открыл все карты, но тебя не переупрямить.

Энн Лестер с трудом выпрямила ноги в тесной кабине и тут же скорчила рожицу, оцарапав колено о приборную доску.

– Мне больше ничего не остается. Если я еще немного задержусь в Боксфордской труппе, я окончательно ошалею. Я в ней уже четыре месяца, и ни единой роли. Ни строчки, ни чиха.

Десмонд даже перекрутился на сиденье, его красивое лицо выражало крайнее недовольство.

– Ты слишком быстро всего хочешь. В этом твоя беда. Сколько, по-твоему, пришлось пыхтеть мне, прежде чем я достиг того, что имею?

– Я все это знаю, – ответила она. – Но у меня нет твоего терпения.

– В нашей профессии без терпения не обойтись. Если бы ты знала о театре столько, сколько я, ты бы это поняла.

Она отвернулась от него.

– Нет смысла продолжать этот разговор. Я приняла решение, и ты не заставишь его переменить.

Она сделала движение, собираясь выйти из машины, но он поймал ее за руку.

– Ты не можешь так вот взять и уйти. Если я позволю тебе это, то могу больше не увидеть тебя.

– Я напишу тебе несколько слов на адрес труппы.

– А что это мне даст! Меня, может, там уже не будет. Если просмотр у Арнольда Вектора пройдет хорошо, я перееду в Кентон. – Он нахмурился. – Дай лучше мне свой адрес. Почему ты его скрываешь?

– Я не скрываю.

– Нет, скрываешь. Почему ты боишься довериться мне?

Он скользнул по сиденью к ней:

– Мы в хороших отношениях друг с другом, и если бы ты захотела, мы могли бы неплохо работать вместе.

– Нет, спасибо. Я хочу, чтобы меня ценили по моим собственным способностям. Если бы я стремилась к тому, чтобы меня кто-то устраивал куда-то, я бы не торчала четыре месяца без роли.

Десмонд окинул оценивающим взглядом ее стройную фигуру, которая даже сейчас, когда она скорчилась в машине, вызывала в нем желание. Длинные стройные ноги скрещены, черные лакированные босоножки подчеркивают высокий подъем. Ее удлиненное, сужающееся книзу лицо с точеными чертами не переставало волновать его с первого дня знакомства, хотя он, казалось бы, хорошо изучил его, как и все нюансы ее голоса. Она продолжала оставаться для него такой же загадкой, как и тогда, когда он увидел ее впервые. Он погладил ее по голове, по мягким белокурым волосам.

– Нет, дорогая, – тихо произнес он. – Я уверен, что, будь ты сговорчивей, мгновенно получила бы роль.

Он наклонился к ней, почти коснувшись губами ее рта.

– Энн, я схожу по тебе с ума.

– Десмонд, не надо. Люди смотрят.

– Ну и что? Ты же знаешь, я лучше всего себя чувствую, когда есть аудитория! – Взгляд его стал серьезным. – Почему ты так холодна? Дай себе волю!

– Но я в тебя не влюблена.

– Ты даже и не пытаешься сделать хоть шаг ко мне. Я знаю, что вел небезупречную жизнь, но скажи слово надежды, и я не посмотрю больше ни на одну женщину. – Он крепко держал ее за плечи.

Поняв, что вырываться бесполезно, она расслабилась.

– Энн, дорогая, поцелуй меня. – Он на мгновенье ослабил хватку, чтобы обнять ее рукой за талию, но она, тут же освободившись от его рук, выскочила из машины.

– До свиданья, Десмонд.

– Энн, подожди. Мы не можем расстаться вот так.

Она помахала ему рукой.

– Напиши мне несколько строк на этот адрес, мне передадут.

За ее спиной он увидел небольшую вывеску, и на его лице отразилось изумление.

– Брачное агентство… Энн, ты с ума сошла?

– Совсем нет, – рассмеялась она. – Я пойду погляжу, нет ли у них в журналах продюсера или начинающего драматурга!

– Ты же не можешь так поступить! Энн…, подожди!

Не обращая внимания на его зов, она поднялась по узким ступенькам крыльца и толкнула застекленную дверь с надписью “Брачное агентство Мак Брайд”.

Сидевшая за машинкой девушка подняла голову и улыбнулась ей.

– Добрый день. Чем могу служить?

– Я хотела бы увидеть мисс Мак Брайд.

– У вас с ней назначена встреча или вы уже записаны в наш журнал?

– Ни то, ни другое, – улыбнулась Энн. – Я ее знакомая.

– Тогда проходите в кабинет: у нее сейчас никого нет.

Энн открыла дверь во вторую – большую – комнату. Женщина средних лет, сидевшая за столом, подняла голову и заулыбалась при виде стоявшей на пороге девушки.

– Энн! Как это замечательно! Как я рада тебя видеть!

– Господи, а как я рада, Марти, снова увидеть , тебя. Ты себе не представляешь, как я скучала без твоего ворчанья!

Марти ласково улыбнулась.

– Еще несколько дней, и тебе пришлось бы скучать дальше: я ложусь в больницу. Нет, ничего серьезного, – поторопилась заверить она, увидев, что Энн хочет прервать ее вопросом. – Так, чисто косметическая процедура, но на которую придется потратить не менее двух месяцев.

Энн расстроенно отшатнулась от Марти.

– Я представить себе не могла, что у тебя что-то не в порядке со здоровьем. А что же будет с агентством?

– Пегги придется постараться. Я пыталась найти себе временную замену, но это оказалось безнадежным делом.

– Может, лучше временно закрыть его?

– Боюсь, что тогда это будет не временно, а гораздо дольше, – вздохнула Марти. – Если я закрою агентство в этом месяце, считай, что оно закрылось навсегда. Именно те заявки на знакомства, которые я беру сейчас, и дают мне работу на год.

– Понимаю, – нахмурилась Энн. – Мне и в голову не приходило, что это так серьезно.

– Это настолько серьезно, что только об этом и думаю, – Марти потянулась за сигаретой и закурила. – Давай лучше поговорим о тебе. Почему ты приехала из Боксфорда?

– Я ушла из труппы. Четыре месяца бегать, разнося чай, более чем достаточно. И вот я здесь – без работы, без перспектив. Я дошла до того, что согласилась бы играть задние ноги лошади. Все-таки роль!

– Почему же ты не повидаешься с кем-нибудь из друзей отца? Лори был самым крупным лондонским актером… Они помогут тебе, хотя бы ради памяти о нем.

При упоминании об отце Энн помрачнела. Она редко позволяла себе думать о нем, потому что вспоминать прошлое было тяжко. Как больно, что он погиб так нелепо и так безвременно.

Подняв голову, она решительно заявила:

– Я не хочу зарабатывать на имени отца. Поверь, если я не смогу получить роль благодаря собственным способностям, то лучше я буду мыть полы.

После непродолжительной паузы Марти, вздохнув, медленно проговорила:

– Ну, мыть полы это уж чересчур. Но если тебе нужны деньги, я могу дать тебе работу здесь, в агентстве.

– Нет, спасибо. Ты и так еле сводишь концы с концами, не хватало тебе еще обо мне заботиться.

– Я это предлагаю не по доброте душевной, – сухо ответила Марти. – Я думала, что ты сможешь помочь Пегги, пока я буду в больнице.

Энн расхохоталась.

– Ну, теперь я вижу, что ты шутишь! Я же ничего не знаю о работе брачного агентства.

– У тебя есть воображение и такт. А это самое главное. Что ты скажешь?

Энн запустила руки в волосы, отчего белокурые кудряшки образовали вокруг нечто вроде сияющей короны. Наверное, забавно будет два месяца поработать купидоном. Особенно если этим она поможет Марти в трудной ситуации. Глаза ее сверкнули, в голосе зазвучали веселые нотки.

– Идея неплохая. Я надену роговые очки и буду держаться строго. Марти, я знала, что ты мне поможешь. Жалко, что папа не на тебе женился.

– Чушь! – излишне резко проговорила Марти. – Мы оба были слишком упрямые, чтобы быть счастливыми вместе. Лори был замечательным человеком, но он хотел, чтобы все вокруг было, как хочет он.

– – С мамой он был другим, – вздохнула Энн. – Она ненавидела сцену, а довелось выйти замуж за актера.

– Они любили друг друга.

– Чтобы быть счастливыми, одной любви мало.

– Мой маленький домашний философ, – улыбнулась Марти, – если бы ты была моим ребенком, я бы тебя отшлепала.

– Нет, не отшлепала. Ты бы предложила мне работать у себя, что ты сейчас и делаешь.

– Работа с условием, – последовал лукавый ответ. – Если тебе не дадут роль за то время, пока я буду в больнице, пообещай, что съездишь, пусть ненадолго, домой.

– Как я смогу получить роль, если весь день буду работать в агентстве?

– Всегда можно взять несколько дней, так что это не проблема. Ты нужна своей матери, Энн. Она все еще, горюет по Лори, и твое, хотя бы краткое, присутствие дома очень ей поможет.

Марти наклонилась вперед и улыбнулась.

– У тебя обаянье Лори, моя дорогая, но меня ему не удавалось обвести вокруг пальца, не удастся и тебе. Решай, соглашаешься или нет?

Энн опустила глаза на ковер, и Марти вздохнула, глядя на нее. Если бы ей хватило храбрости выйти замуж за Лори Лэнгема, когда он не был известен, Энн могла бы быть ее ребенком. Лори всегда был честолюбив. При его таланте, она была уверена, он достигнет успеха. Но не пожалеет ли он тогда о женитьбе на слишком серьезной шотландке. Скромность, рассудительность, осторожность – называйте как хотите, но они заставили ее отказать ему. Это было решение, о котором она сожалела всю последующую жизнь.

На вершине своей славы он влюбился в Анжелу Патерсон, дочь сельского священника; к всеобщему изумлению, женился на ней и привез в Лондон. Энн была единственным ребенком в браке, который опасно колебался между успехом и провалом, пока год назад самолет, на котором Лори возвращался из Адена, где он выступал перед армейскими частями, исчез где-то над Синайской пустыней. Его смерть глубоко потрясла Анжелу. Она вдруг поняла, как неразумна была ее ревность к сценической карьере мужа и как эта ревность губительно влияла на их семейную жизнь. Чувство вины сделало боль утраты еще более мучительной.

Энн тоже тяжело переживала потерю: между отцом и дочерью существовала сильнейшая привязанность, и Марти не удивилась, когда вскоре после этого происшествия девушка оставила учебу на секретаря, на которой настаивала мать, и пошла в драматическую школу. Анжела сделала все, что в ее силах, чтобы помешать дочери получить профессию, отнявшую у нее мужа. Но ничего не помогло. Девушка хотела доказать себе самой, что она дочь своего отца.

Почувствовав, что за ней наблюдают, Энн подняла глаза.

– Я берусь за эту работу.

– Слава Богу! – Марти передвинула свой стул. – Пойди сюда и сядь рядом, я хочу тебе объяснить некоторые детали работы. За пару дней ты освоишься.

В первую же субботу после того, как Марти легла в больницу, Энн поехала в Сассекс повидаться с матерью. После смерти мужа Анжела Лэнгем отошла от круга театральных друзей мужа, с которыми общалась при его жизни. Она проводила свои дни в маленьком коттедже на краю Даунса. Прямо за домом простирались покрытые зеленью холмы, а из окна гостиной открывался изумительный вид на берег моря.

Помогая готовить еду и занимаясь мытьем посуды, Энн думала о том, что не смогла бы остаться навсегда в этом тихом уголке, и это побудило ее предложить матери вернуться в Лондон.

– Спасибо, дорогая, но я здесь совершенно счастлива. Меня рекомендовали в местный совет женщин, и я помогаю вести деревенскую библиотеку!

Энн скорчила рожицу.

– Представляю себе, что сказали бы некоторые твои друзья, если бы увидели, какой ты стала.

– Что я отстала от моды и веду себя глупо.

Анжела посмотрела на свои домашние юбку и джемпер.

– Ты ведь знаешь, что жизнь твоего отца мне не подходила, и когда он умер, не было никакого смысла продолжать ее. Мне не по душе ее фальшивость и суетность.

– Не все в ней было фальшиво, мама.

– Ты говоришь это потому, что в тебе течет кровь Лори, но я в душе сельский житель” а он этого никогда не понимал.

Она помешала огонь в камине, и оранжевые языки пламени озарили теплым светом ее лицо и белокурые волосы, в которых за прошедший год прибавилось седины.

– Здесь я счастлива. Энн, ты не должна беспокоиться обо мне. Пока я знаю, что с тобой все в порядке…

– Со мной все хорошо. – Энн потянулась. – А в агентстве Марти работать одно удовольствие. Я никогда не думала, как много на свете одиноких людей.

Анжела Лэнгем ничего не ответила. Эни будет полезно поработать в месте, не связанном со сценой, и притом узнать, что большинство людей ведут обычную неброскую жизнь и довольны этим.

Она встала.

– Я пойду готовить ужин. К тому времени как ты вернешься в Лондон, ты так устанешь, что не захочешь с ним возиться.

Ночью, лежа в постели в квартире Марти, Энн думала о матери и браке, которого больше нет, горько размышляя, может ли время смягчить печаль. Внезапно мысли ее обратились к Десмонду, и ей представилось, что она могла бы ответить на его любовь. Им нравились одни и те же вещи, и чувство юмора у них было одинаковое, и все-таки в ее сердце не зарождалась та непонятная искра влечения, которая заставляет женщину желать мужчину. Пытаясь разобраться в этой загадке, она заснула.

Медленно проходила неделя за неделей, и каждый день добавлял новую главу к романтическим историям в папках агентства Мак Брайд Всякий раз, когда устроенное ими знакомство приводило к счастливому финалу, она ощущала профессиональную гордость и мечтала, чтобы у нее были волшебные очки, позволяющие заглянуть в будущую жизнь тех людей, счастье которых устроило их агентство.

Каждый раз, когда Пегги приводила в кабинет нового клиента, она с трудом сдерживала свое любопытство и строго придерживалась вопросника, составленного Марта. Какими обычными казались некоторые ответы, но когда перед вами стоял живой человек, как много они открывали!

Она поглядела на папку в своих руках, перелистала страницы и быстро захлопнула ее, когда Пегти постучала в дверь.

– К вам пришла мисс Дональде.

– Снова?!

– И с букетиком фиалок, – ухмыльнулась Пегги. – Это что-то значит.

– Надеюсь. – Энн пригладила волосы и надела очки в роговой оправе с простыми стеклами. – Может, человек из Кении оказался тем, что нужно? Проводи ее ко мне, я это выясню.

Энн только успела принять невозмутимый вид, как в кабинет вошла Розали Дональде. Хрупкая, светловолосая, с большими карими глазами и нервной привычкой наклонять вперед голову при разговоре. Она была одной из самых трудных клиенток: они никак не могли подыскать ей что-то подходящее.

– Привет, мисс Дональде. Как идут дела у вас с мистером Адамсом?

– В общем, по-моему, неплохо, мисс Лестер. – Бледные руки пытались скрутить пряжку лакированной сумочки. – Если бы только ему не надо было возвращаться в джунгли, я бы завтра вышла за него. Но меня удерживает мысль, что придется жить за десятки миль от какой-либо цивилизации.

Если вас это беспокоит, лучше выбросить его из головы.

– Меня это не то что беспокоит, а безумно пугает! И не только из-за джунглей. Я знаю, что я очень неопытна в вопросах, касающихся отношений с мужчинами, но я в этом не виновата. Видите ли, меня воспитала незамужняя тетка, и она мне такое рассказывала… Энн заулыбалась:

– Нельзя же верить всему, что услышишь!

– Да, я это все время повторяю себе, но мне не очень помогает.

– Поможет, когда вы встретитесь с тем, с кем надо. Тогда вы не будете его бояться. А пока я еще раз просмотрю наши книги, может быть, окажется еще кто-нибудь подходящий.

Оставшись в кабинете одна, Энн проглядела все их регистрационные журналы, но не нашла ни одного мужчины, который хотел бы встретиться с девушкой типа Розали Дональде. Она вздохнула и прошла к Пегги.

– Ну и влипли мы с мисс Дональде. У нее какой-то “пунктик” насчет замужества.

– Жаль, что она вообще к нам пришла.

Да нет. Агентства, как наше, существуют именно для таких случаев. Если бы только я смогла уговорить ее не бросать встречаться с этим человеком из Кении.

– Вы зря теряете время.

– Ну и пусть, – Энн села на угол стола. – Нет ли кого-нибудь подходящего среди тех, кого вы недавно опрашивали?

– Никого. А вы не смотрели среди “особых”?

– Что значит “особых”?

– Миллионеров! – Веснушчатое лицо Пегги расплылось в улыбке. – Конечно, не на самом деле. Это просто клиенты, которые хотят чего-то особенного. Сейчас я вам их достану.

Она вернулась с небольшим журналом и открыла его.

– Вот приверженец Христианской науки, он у нас записан давно. Он хочет встретиться только с вегетарианкой. Еще у нас есть мистер Персиваль, который играет на флейте и хочет познакомиться с пианисткой. Еще есть мормон.., но не думаю, что мисс Мак Брайд собиралась искать кого-то для него!

– Тогда это нам не поможет.

– Подождите одну минутку, здесь есть новая запись. Наверное, мисс Мак Брайд внесла ее перед самым уходом. Похоже, это как раз то, что надо Розали. Он хочет встретиться с какой-нибудь девушкой, робкой, почти некрасивой, примерно 25 лет. Не знаю, зачем для этого ему надо было идти в брачное агентство?

– Как его фамилия?

– Пол Моллинсон, возраст – 34 года, профессия, – Пегги посмотрела на страницу, – написано профессия – драматург.

– Не говори чепухи, – удивилась Энн. – Не может этого быть.

– А что, вы с ним знакомы?

– Хотела бы я, чтобы это было так. Ты смотрела “Что в лоб, что по лбу” или “Двухэтажный автобус”?

– Вы хотите сказать, что их сочинил он?

– Именно. Это тот самый человек. – Она замолчала и нахмурилась. – Не могу понять, зачем он хочет, чтобы мы нашли ему девушку.

– Может быть, он не может иначе встретить простую домашнюю девушку. Тут же ясно сказано, что он просит робкую и некрасивую.

– Тогда мисс Дональде подходит к его заявке! Даже если из этого ничего не получится, это даст ей возможность сравнить мистера Адамса с кем-то еще.

– Мисс Мак Брайд так не делает, – посерьезнела Пегги. – Если клиентка встречается с мужчиной, она не знакомит ее с другим.

– Здесь особые обстоятельства. Мистер Адаме возвращается в Кению через месяц, и если мы не сможем заставить мисс Дональде принять решение поскорее, она просто упустит этот шанс. – Энн соскользнула с края стола. – Позвоните ей и спросите, хочет ли она встретиться с этим Моллинсоном.

– Хочет? Да я сама бы с удовольствием с ним встретилась. – Пегги подмигнула себе в зеркало. – Если бы я была робкой, нервной и на десять лет моложе. Ну и ну! Везет же некоторым!

Энн вспомнила эти слова несколько дней спустя, когда в агентство пришла Розали Дональде. В ней была заметна перемена. Она шла пружинистым шагом и буквально лучилась счастьем, которое придавало ее остренькому личику какую-то ранее не свойственную ему миловидность. Глядя на нее, Энн почувствовала даже зависть: несомненно мисс Дональде влюбилась.

– Ой, мисс Лестер, не знаю, как вас благодарить. Прошлый понедельник я встретилась с мистером Моллинсоном, и я уверена: это настоящее!

– Замечательно. Никаких жалоб не будет?

– Только не от меня, – восторженно вздохнула девушка. – По-моему, он замечательный. Он хочет все-все узнать обо мне.., я никогда в жизни столько не рассказывала. Когда мы встретились в первый раз, я была так напугана, что слова выговорить не могла, но он такой умный, что прошло немного времени, и я почувствовала, будто знаю его всю жизнь. Я уверена, что он чувствует то же самое.., не думайте, он ничего такого не говорил, но он так ведет себя…

Энн, несколько сконфуженная ее горячностью, деланно откашлялась:

– Вы часто с ним виделись?

– На этой неделе каждый вечер. Один вечер мы пошли в “Риц”, на следующей неделе были в Палладиуме и притом в передней ложе! После я пригласила его к себе в комнату на кофе, потому что, он хотел посмотреть, как я живу. А на следующий день он прислал мне круглое креслице, чтобы мне было удобнее сидеть. Мисс Лестер, он такой заботливый, такой добрый. – Она взволнованно перевела дух. – Я так надеюсь, что у него серьезные намерения. Я понимаю, что я не из тех девушек, с которыми его привыкли видеть. Я не красавица и не искушенная в жизни, и не…

– Он и не хотел искушенных, – прервала ее Энн. – Поверьте, он хотел познакомиться именно с девушкой вашего типа.

– Я не могу понять, почему он вообще обратился в брачное агентство. Для меня все иначе. Мы с тетей жили в маленьком коттедже вдали от всех.

– Она еще жива?

– О да. – Розали опустила глаза, и слова полились потоком. – Я знаю, я поступила гадко, но я убежала. Если бы я не сделала этого, я бы так там и застряла на всю жизнь. Первую неделю в Лондоне я была так несчастна, а потом я увидела агентство мисс Мак Брайд, и это было как луч надежды.

– Может быть, так оно и было. – Зеленые глаза Энн лукаво заискрились. – Скажите, когда вы снова встречаетесь с мистером Моллинсоном?

– Сегодня вечером. Но в пять часов я пью чай с Джеком Адамсом. Он едет повидаться с родственниками в Ирландию и хочет, чтобы до этого мы обручились.

– И как вы, собираетесь обручиться?

– Не думаю. Пока я надеюсь, что у меня может быть что-то с Полом, я не стану этого делать. – Розали глубоко вздохнула. – Иногда мне кажется, что я проснусь, и все это окажется сном. Вы себе представить не можете, какой он.., респектабельный и знаменитый.

– Могу, – сухо ответила Энн. – Мне немного знаком театральный мир, известны и пьесы Моллинсона.

– Он сейчас пишет новую. Он не рассказывал, о чем она, но сказал, что я его вдохновение. Представьте только это себе: я – чье-то вдохновение! – Розали поднялась со стула. – Я лучше пойду, а то опоздаю. Я вам позвоню, как только прояснится, что происходит.

Дверь за ней закрылась, и Энн закурила сигарету, удивляясь иронии судьбы, которая сделала возможной встречу Розали Дональде с таким человеком, как Пол Моллинсон. Чего только не отдала бы она, чтобы познакомиться с ним и получить роль в одной из его пьес! Лори часто упоминал имя драматурга. Она нахмурилась. Что такое он говорил? Блестящий писатель, который слишком рано стал циником. Может быть, поэтому он и хочет познакомиться с девушкой вроде Розали. Интересно будет посмотреть, чем это кончится. По всем записанным в их досье данным, ей больше подходил Джек Адаме, но Пол Моллинсон явно произвел на нее большое впечатление.

Розали не позвонила в агентство, как обещала, а Энн, готовясь к встрече с Марти, была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. В последний понедельник июля Марти вернулась после выздоровления и, глядя, как она занимает свое место за столом, Энн почувствовала укол настоящего огорчения.

– Мне будет не хватать этого всего, – сказала она, обводя рукой кабинет. – Когда здесь работаешь, на многое открываются глаза.

– Не сомневаюсь в этом, – задумчиво кивнула Марти. – Ты очень хорошо справилась. Почти побила мой рекорд. Или это твое обаяние, или был какой-то брачный сезон!

– Я предпочла бы отнести это на счет моего обаяния. И, возможно, дорогая, ожидает еще одна удача. Кажется, мисс Дональде скоро назовет день свадьбы!

– Поверить не могу!

– И тем не менее это правда. Вроде бы Пол Моллинсон подошел ей.

– Моллинсон? – Марти выпрямилась за столом. – Только не говори мне, что ты послала ее к нему.

– А разве нельзя было? Пегги показала мне его имя в регистрационном журнале…

– Нет, нет, с этим все в порядке. Просто у меня были некоторые сомнения на его счет.

– Можешь не сомневаться, он действительно тот самый Пол Моллинсон.

– В этом я как раз не сомневалась, – сухо ответила Марти. – А что меня смущало, так это причины, по которым он пришел сюда. Мне показались его объяснения неискренними, и я хотела бы их проверить, но в суматохе с больницей забыла.

– Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Подожди, пока увидишь лицо мисс Дональде… Она преобразилась.

– Мне не надо ничего другого, лишь бы она устроилась. Только бы… – Марти оборвала фразу, потому что в дверь заглянула Пегги.

– Там в приемной мисс Дональде, – прошептала она. – Говорит, что ей необходимо срочно вас видеть.

Энн подпрыгнула на стуле.

– Вот! Что я тебе говорила? Проводите ее сюда, Пегги. Я умираю от нетерпения: хочу услышать новости от нее.

Но как только Розали Дональде переступила порог кабинета, стало очевидно, что случилось что-то из ряда вон выходящее. С ее лица исчезло выражение надежды, счастливой уверенности, что ты нужна кому-то. Вместо этого она казалась усталой и постаревшей, лицо осунулось, глаза покраснели от слез.

Марти посмотрела на обеих девушек и поняла, что ей надо брать дело в свои руки.

– Здравствуйте, мисс Дональде, рада снова видеть вас. Как идут ваши дела?

– Неплохо, спасибо. – Розали села на краешек стула и стала скручивать в руках перчатки. – Я рада, что вы поправились. Мисс Лестер рассказала мне.., рассказала мне… – Бледные губы ее задрожали, и она закрыла лицо руками. – О, мисс Мак Брайд, я так несчастна. Мне просто хочется умереть! Я никогда не думала, что это будет так. Никогда! Никогда!

Энн сделала шаг к ней, но Марти первой оказалась рядом с ней и обняла ее за плечи.

– Расскажите мне обо всем. Я уверена, что дело обстоит не так уж плохо.

– Плохо. Очень плохо! Мне в жизни не было так стыдно.

– Расскажите мне. Я не смогу вам помочь, если не узнаю всего Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее Розали стала рассказывать. Проводив Джека в Ирландию, она отправилась прямо к Полу. Он был, как всегда, внимателен и во время одной из встреч на неделе предложил провести вместе выходные дни за городом у друзей. Поверив, что он принял, наконец, решение насчет нее, она охотно согласилась.

– Неужели он стал приставать к вам? – не удержалась от вопроса Энн.

– Ой, нет, ничего похожего! Мы гостили у Коры и Эдмунда Риис в их доме в Саррее, и там было много всех других… Ну, знаете, из театрального мира. Они все были так любезны со мной. Теперь я понимаю почему, – горько заметила Розали. – Могу поспорить, что они все это время знали, почему Пол видится со мной. Он объяснил это мне вчера вечером, когда привез меня обратно домой, – тихий голос стал вообще неслышным. – Понимаете, ему больше не нужно было притворяться. Он уже получил всю информацию, которая была ему нужна.

Энн и Марти переглянулись.

– Какую информацию?

– О таком сорте девушек, как я, и почему я обратилась в брачное агентство искать мужа. – Лицо Розали сморщилось. – Его пьеса посвящена неудачнице, девушке, такой некрасивой и скучной, что ни один мужчина не обращает на нее внимания. Поэтому она и должна идти в агентство. – Слезы полились ручьем. – Я никогда в жизни так ужасно себя не чувствовала. Когда он рассказал мне всю правду, я вдруг увидела себя, какая я есть на самом деле: некрасивая, неуклюжая и глупая.

Энн резко села на стул, в ней кипела такая ярость, что она слова не могла произнести. Говорить пришлось Марти.

– Моя дорогая, не стоит об этом плакать… Ведь есть еще мистер Адаме. Из того, что я о нем помню, видно, что он очень милый молодой человек.

Рыданья Розали только усилились.

– И Джека у меня тоже нет. Он кого-то встретил в Ирландии, и они собираются сразу пожениться!

– Какая жуткая неудача! – Энн подняла брови, обернувшись к Марти, а затем пододвинула стул к Розали. – Но вам надо посмотреть на все это с другой стороны. То, что произошло, неприятно, но ничего не случилось, вы просто оказались там, где были вначале.

– Мне понравился Пол, – шмыгнула носом Розали. – Мне казалось, что я в него влюбилась.

– Раз вы употребляете слово “казалось”, значит не влюбились.

Энн продолжала говорить мягко, с юмором, давая девушке время оправиться, и спустя несколько минут Розали высморкалась и достала пудреницу.

– Я, наверное, ужасно выгляжу. Простите, что я так сорвалась, но мне было так горько, – она попудрила нос. – Я думаю, что больше ни с кем не буду встречаться.

– Не надо так сдаваться, – убеждала ее Марти. – Мы вам еще кого-нибудь подберем.

– Я больше не смогу встречаться ни с кем. Вы в этом не виноваты. Вы постарались все для меня сделать, но…

– Тогда еще потерпите, побудьте с нами еще немножко, – прервала ее Энн. – В третий раз вам должно повезти.

Розали покачала головой. Лицо ее было бледным, решительным.

– Это мне Божье наказанье. Я уверена. Я не должна была оставлять свою тетку, ведь за ней некому ухаживать.

– Если вы так считаете, – сказала Марти, – мне нечего вам возразить. Но по крайней мере возьмите обратно ваши деньги.

Только когда они остались одни, Марти дала волю своим чувствам:

– Я знала, что права! Я все время знала это! Никогда не прощу себе, что не проверила его рекомендаций.

– Это не твоя вина, – медленно проговорила Энн. – Кроме того, рекомендации у него были в порядке.

– Но если бы я копнула поглубже. Я так всегда делаю, когда сомневаюсь. Я должна была бы съездить к нему домой, снова поговорить с ним и попытаться понять, чего он действительно хочет.

– Он никогда не назвал бы тебе причину, по которой обратился сюда.

– Может, и нет, но если бы я дала ему представление, почему некоторые люди ко мне приходят… Я уверена, что он затеял всю эту интригу, не подумав, как скажется она на жизни другого человека.

– Энн ничего не ответила, потому что в глубине души сомневалась в правоте Марти. Из того немногого, что она знала о Поле Моллинсоне, она могла себе представить, что его никто не мог заставить отклониться от намеченной цели, особенно если этой целью был сбор материала для пьесы.

Марти закурила сигарету и выпустила облако дыма.

– Никогда в моей практике не случалось ничего подобного. И чтобы такое произошло из всех людей с мисс Дональде! Она теперь вернется к тетке и будет там медленно угасать.

– С ней и так могло это случиться.

– Но теперь я чувствую себя виноватой!

– Ты сама беседовала с мистером Моллинсоном, когда он сюда пришел?

– Да. Он сочинил целую историю о том, как хочет встретиться с простой девушкой, не очень опытной в жизни. Естественно, я была удивлена, но записала его и сказала, что посмотрю, что можно сделать.

– И что потом?

– Я не сделала ничего. После того как он ушел, я поразмышляла об этом и почувствовала, что в этой истории что-то не так. Тогда я решила поехать и поглядеть на него еще раз, прежде чем представлю ему кого-либо из наших клиенток. А потом я должна была лечь в больницу, и все это как-то выскользнуло у меня из головы. Он даже как-то позвонил мне, что тревожится из-за задержки и не могу ли я как-нибудь ускорить это дело. – Она мрачно усмехнулась. – Я и подумала, что, может быть, он действительно собрался жениться, а теперь вижу, что он волновался только из-за того, что не хватало материала для пьесы.

Она взялась за телефон:

– Когда я с ним закончу, он будет так напуган, что побоится ее куда-то предложить.

– Марти, не надо! – Энн положила руку на трубку. – Это не поможет. Что нужно Моллинсону, это попробовать собственной похлебки.

Глаза Марти сощурились.

– Ты так это говоришь, словно уже что-то придумала.

– Придумала, – Энн встала и решительно прошлась по комнате. – Что ты скажешь о моей внешности?