Текст книги "Детективы-футболисты. Тайна невидимого пенальти"

8

– Пакет, за тобой по улице идёт маленькая девочка с тромбоном, не знаю, заметил ты или нет.

Я ничего не ответил. Я не хотел ничего знать. Камуньяс настаивал:

– Неужели ты не заметил? Что это за ребёнок?

В конце концов, я не выдержал и взорвался.

– Да заметил я, заметил! Если за тобой весь день будут ходить с тромбоном, ты тоже заметишь… Сюзанна Бальбуэна её зовут, если тебе так интересно! Я стараюсь не думать о ней, стараюсь сосредоточиться на матче, на Гильен де Кастро… Это очень непросто. Особенно, когда такие, как ты, спрашивают каждую секунду «что за ребёнок?»!

– А, – протянул Камуньяс.

– Я не ребёнок! – подала голос Сюзанна.

– Эй… Ты не против, если я с ней поговорю? – спросил меня Камуньяс. – Просто я никогда не встречал никого, кто играл бы на тромбоне.

Этого ещё не хватало. Теперь мой друг собрался дружить с Сюзанной. Камуньяс обернулся и сказал:

– Привет. Меня зовут Камуньяс. Я вратарь футбольной команды и лучший друг Пакета. Приятно познакомиться. Ты давно играешь на тромбоне?

– Меня зовут Сюзанна. Приятно познакомиться! Я только недавно начала играть на теноровом тромбоне, но у меня уже очень хорошо получается. Знаешь ли ты, что существует семь различных видов тромбонов?

– Ух ты, понятия не имел, – удивился Камуньяс. – Может, научишь меня?

– Посмотрим, – улыбнулась Сюзанна. – Это зависит от того, как долго я пробуду в вашем городе. Вобще мы собираемся в отпуск на пляж, но так как я теперь буду играть с вами в команде, мы в любом случае задержимся подольше.

Камуньяс посмотрел на меня, вытаращив глаза.

– Она сказала, что будет играть с нами? – спросил он.

Держать Камуньяса в неведении больше не имело смысла. Я объяснил ему, что на самом деле представляет собой эта девочка с милым личиком. Я рассказал ему, что она могла играть на тромбоне весь день и всю ночь, пока ты не оглохнешь. Что ей ничего не стоило поджечь оливковую рощу, ферму или сад. И что она могла придумать любую чушь, в том числе про игру в нашей футбольной команде, лишь бы произвести впечатление. Хотя на самом деле это невозможно, и никто её туда не возьмёт. Такой уж она была, эта Сюзанна Бальбуэна. Младшая из семьи Бальбуэна. Самой опасной семьи, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Это были настоящие разбойники, которые налетали без предупреждения, жили у тебя, сколько в голову взбредёт, и оставляли после себя одно сплошное разрушение.

Пока я рассказывал всё это, мы с Камуньясом подходили к школе. Я сделал глубокий вдох и, стараясь не нервничать, подошёл к Сюзанне.

– Хочешь ты этого или нет, а в нашей команде ты не будешь играть никогда, понятно?

Услышав мои слова, Сюзанна почему-то совсем не рассердилась.

– Ты очень нервничаешь из-за сегодняшней игры, отлично тебя понимаю.

– Честно говоря, ты ведёшь себя грубовато, Пакет, – сказал Камуньяс.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – заорал я.

Это было уже чересчур. Теперь, значит, я крайний? Я злой, плохой, грубо разговариваю с маленькими девочками? Так, что ли?

К школе тем временем подошли Алёна и Мэрилин.

– Ты чего кричишь, Пакет? – спросила Мэрилин.

– Что-то случилось? – спросила Алёна.

– Не волнуйтесь, – ответила Сюзанна. – Он просто очень волнуется из-за сегодняшней игры. Это нормально. Серьёзный матч. Я, кстати, Сюзанна.

– Алёна, – представилась Алёна. – У тебя очень хороший тромбон.

– Спасибо.

– Мэрилин, – сказала Мэрилин. – Я капитан футбольной команды.

– Отлично, – кивнула Сюзанна. – Я очень рада, что капитан – девочка. Мальчишки часто задаются, думают, что они самые умные и сильные, а это неправда!

– Сюзанна будет играть с нами в команде, – сказал Камуньяс.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – закричал я.

– Да, Пакет, да! Но не волнуйся, я не собираюсь занимать твоё место: я играю в защите, – проговорила Сюзанна очень спокойно.

– Ты собираешься играть с нами? – спросила Алёна. Она явно была очень удивлена. – А ты что, учишься в нашей школе? Просто я тебя тут никогда не видела…

– Она не учится в нашей школе, – сказал я. – И в команде нашей играть не будет. Ребёнок просто не понимает, что говорит. Разве вы не видите?

– Возможно, в следующем году я буду учиться с вами, – сказала Сюзанна. – Сегодня утром я обсуждала это с отцом. В общем, технически я могу играть с вами.

– Технически можешь играть… – повторила Мэрилин, пытаясь понять, что тут происходит.

– Но что значит, ты собираешься тут учиться? Ты о чём сейчас? – спросил я, чувствуя, что начинаю сходить с ума.

– Я очень хороший центральный защитник! В старой школе я выиграла три медали со своей командой! – заявила Сюзанна.

– Не верьте ей, она всё выдумывает, – сказал я.

Из глубины школьного двора показался Томео.

– Эй, Томео, иди сюда, – сказал Камуньяс. – У нас тут новый игрок, который собирается забрать твою позицию.

Услышав это, Томео аж задохнулся.

– Чего?!

– Её зовут Сюзанна, она подруга Пакета, и он пригласил её играть в команде, – сказал Камуньяс. – Оказалось, что она защитник, как и ты.

– Центральный защитник, – поправила Сюзанна. – Приятно познакомиться.

– Я её не приглашал, – попытался начать спорить я.

– Ты сказал, что я могу пойти с тобой на тренировку, – запротестовала Сюзанна.

– Я сказал так только потому, что мои родители настояли… – принялся оправдываться я.

– Значит, Пакет пригласил её тренироваться вместе с нами, – сказала Мэрилин, взглянув на меня очень строго. – Что ж, ничего криминального здесь я не вижу, но ты должен был для начала посоветоваться с нами!

– Ты маловата для игры в центре защиты, тебе не кажется? – сказал Томео.

– А ты толстоватый, тебе не кажется? – хмыкнула Сюзанна.

– 1:1, – засмеялся Камуньяс.

– Хватит ржать, – обиделся Томео, толкая Камуньяса.

– Эй, не ссорьтесь, мы команда, – сказала Мэрилин, встав между Томео и Камуньясом. – Ты, Камуньяс, кстати, низковат для вратаря, но никто же тебе об этом не говорит!

– Я низковат? Этого ещё не хватало, – возмутился Камуньяс. – Кто ты вообще такая, чтобы говорить обо мне всякие гадости? Ты капитан только потому, что тебе так хочется! Никто тебя не выбирал! С сегодняшнего дня я буду капитаном. Вратарь и капитан! Ну, что скажешь?

Томео, Мэрилин и Камуньяс продолжали спорить.

– Посмотри, Пакет, какую кашу ты заварил, – сказала Алёна.

Я??? Я заварил кашу???

– Простите его. Он правда очень нервничает из-за игры, – сказала Сюзанна. – Хотите, я поиграю на тромбоне, чтобы вы все успокоились немного?

9

Тренировки в то утро у нас не было. Я выдумал её, чтобы не идти на завтрак в полицейскую академию с Бальбуэнами и не выслушивать там очередные байки с участием моего отца и Себастьяна. Но в итоге я всё равно оказался в проигрыше.

Если бы я знал, что буду в это время тусить с Сюзанной, я бы не стал врать про тренировку. Не стал бы писать сообщение всем своим, собирая их утром у школы. Я бы поехал в Галапагарскую академию! Или, может, ещё куда-нибудь, чем дальше, тем лучше!

В итоге мои отец и Себастьян пошли в свою академию одни. Я смотрел на их спины, когда они уходили, и мне было немного грустно. Никто не захотел составить им компанию. Все нашли причину, чтобы не ходить. Себас сказал, что ему нужно учиться.

Я наврал про тренировку. Санти заявил, что ему надо повидать друзей из города, которых он давно не видел. А мама, что ей надо на рынок: холодильник почти пустой. Что касается моего брата Виктора… Ну, Виктор ничего не сказал. Он просто исчез, как всегда.

Поскольку на самом деле никакой тренировки у нас не было, мы впятером стояли в школьном дворе, не зная, что делать: Алёна, Мэрилин, Камуньяс, Томео и я. Сюзанна там тоже была. Но я её не считаю. Потому что её никто не приглашал, она была не из нашей команды и даже в школе нашей не училась.

– Чудесно! Можем пока поиграть в «Правду или желание»!

Мы все пятеро обернулись. Сюзанна впервые с момента своего приезда в Севилью ла Чику опустила свой тромбон на землю. И предлагала нам поиграть в «Правду или желание»?!

– Чудесно! – ещё раз повторила Сюзанна. – Давайте играть!

– Послушай, Сюзанна, – сказал я. – Ты сейчас на каникулах, и я очень рад за тебя. Рад, что твоя учёба закончилась раньше, чем у нас. Я понимаю, что тебе скучно. Но у нас сейчас не то настроение. Мы сосредоточены на предстоящем матче.

Все посмотрели на меня. Я подумал, сейчас они закивают, скажут, как это верно. То, что я сказал, в смысле. Но вместо этого они повернулись к Сюзанне.

– Ну и как играть? – очень заинтересованно спросил Камуньяс.

– Мой старший брат однажды играл в эту игру и сказал, что она прикольная, – добавил Томео.

– Это та игра, в которой нужно отвечать на всякие личные вопросы? – спросила Мэрилин.

– Если ты научишь нас, мы с удовольствием сыграем, – убеждённо сказала Алёна.

Что происходило? С какого перепугу всем вдруг понравилась идея Сюзанны? Я не знал, в чём состояла эта игра. Но если её предложила Сюзанна Бальбуэна, это уже вызывало массу опасений.

– Всё очень просто, – сказала она. – Игроки садятся в круг. А в центр круга кладут пустую бутылку и начинают её вращать. Тот, на кого покажет бутылка, когда остановится, должен выбрать: правда или желание.

– Вы должны говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, – строго сказала Сюзанна. – А если вы обманете, страшное проклятие настигнет вас!

Это звучало так мощно, что мы все аж замолчали.

– А если выбрать желание? – спросил я.

– Ну, тогда надо что-нибудь сделать.

– А что?

– Что скажут. Тебя могу попросить сделать всё, что угодно. И ты должен будешь это сделать.

– А кто может меня попросить?

– Любой из игроков.

– А если я не захочу этого делать?

– Тогда, значит, не выбирай желание!

Я не знаю, что из этого было хуже. Отвечать на личный вопрос? А спрашивать-то стопудов будут про подружек, про то, кто тебе нравится и обо всяком таком. Или соглашаться делать непонятно что, особенно, если это непонятно что придумает Сюзанна.

– Ты уверена, что это весело? – спросил я. – Мне кажется, игра как игра, ничего выдающегося.

– Мой брат говорит, что это лучшая игра на свете, – сказал Томео.

– Вот увидите: как только вы начнёте играть, вы уже не захотите останавливаться, – сказала Сюзанна.

– Ну, раз ты так говоришь…

Прежде чем мы начали, Сюзанна сказала, что мы должны играть где-нибудь в тихом месте, где нас не увидят. Судя по всему, центр школьного двора для этих целей не очень подходил.

– Куда пойдём? – спросил Камуньяс.

– Куда скажете, – ответила Сюзанна. – Я же здесь не живу. Есть у вас место, где тихо и где нас никто не увидит?

Мы задумались. Я переглянулся с Алёной-не-путать-с-Еленой. Она посмотрела на меня своими большими глазами, и я сразу понял: мысли мои она уже прочитала.

«Пожалуйста, не говори этого, нет, нет, нет…». Поздно. Алёна уже открыла рот и произнесла:

– У Четырёх Ветров идеальное место!

10

Бутылка вращалась. И вращалась. И вращалась. Как обычная бутылка могла так долго находиться в движении? По правде говоря, она была не совсем обычная. Это была бутылка газировки, которую Томео носил с собой в рюкзаке.

– Я всегда ношу с собой газированную воду и пару пончиков: на случай, если сахар упадёт, – объяснил он.

Мы сидели в кружок у Четырёх Ветров за колонной рядом с воротами.

В центре нашего кружка вертелась и вертелась бутылка. Наконец, она медленно остановилась. И показала на…

– Пакет! Выпало тебе!

Я знал, что так будет. Я не хотел играть. Не хотел быть с Сюзанной. Я знать ничего не хотел про эту «Правду или желание».

И конечно, мне первому теперь придётся отдуваться. Ну и где справедливость? Где, я вас спрашиваю?

– Очередь Пакета! – громко повторила Сюзанна, как будто объявляла победителей в лотерею.

– Да понял я, понял!

– Что выбираешь? – спросил Камуньяс. – Правду или желание?

– Мне всё равно.

– Надо выбрать, – возмутилась Сюзанна. – Ты как хочешь, но правила есть правила.

– Выбирай желание, – посоветовал Томео. – Тогда тебе не придётся говорить правду.

– Говорить правду – это неплохо, – быстро сказала Алёна.

– Ну, это смотря кому, – возразил Томео.

– Давай, Пакет, не тяни. Что выбираешь? – спросила Мэрилин.

Я пожал плечами и сказал:

– Правду.

– Кто задаёт вопрос? – спросил Томео.

– Кто угодно, – сказала Сюзанна.

– Могу я спросить, кто его самый любимый футболист? – поинтересовался Камуньяс.

– Нет, – резко сказала Мэрилин. – Такой вопрос ты можешь задать ему в любой момент. Не будем тратить время игры на ерунду.

– Вообще-то, это не такой простой вопрос, – возразил Камуньяс.

– Если хочешь, я могу ответить… – начал было я. Но Сюзанна не дала мне продолжить.

– У меня есть отличный вопрос! – закричала она.

Я задрожал.

– Думаю, это неплохо, что первый вопрос задаёт Сюзанна, – сказала Алёна. – Ведь идея игры принадлежит ей.

Остальные закивали. Я не знал, каким богам молиться, чтобы это нелепое мучение поскорее закончилось. Сюзанна понизила голос, так, как будто вопрос был супермегаскретным. Внимательно посмотрела на меня и сказала:

– Слушай, Пакет. Если бы тебе пришлось выбирать кого-то из присутствующих, то кого бы ты поцеловал?

Наступила тишина. Было слышно только, как машина бурчит вдалеке и собака лает, и больше ничего.

– Мне кажется, это очень хороший вопрос, – кивнул Камуньяс. – Давай, Пакет, отвечай.

– Ээээ, – протянул я.

– Только не меня! – заржал Томео.

– Да скажи уже! Целовать не надо, просто назови имя! – улыбнулась Сюзанна.

Я посмотрел на трёх девочек, которые сидели передо мной. Честно говоря, я точно знал, кого бы выбрал: Алёну-не-путать-с-Еленой, других вариантов быть не могло. Но мне ужасно не хотелось признаваться в этом при всех! Я начал обдумывать другие варианты. Мэрилин сейчас встречается Камуньясом, не так чтобы всерьёз, но что-то вроде того, короче, этот вариант отпадал. Была ещё Сюзанна Бальбуэна со своим тромбоном. Последний человек на планете Земля, которого я хотел бы поцеловать. У меня совсем не было вариантов!

– Давай, скажи, – настаивала Сюзанна. – Не надо этих загадок. И помни, ты должен говорить правду.

– Если обманешь, тебя настигнет проклятие, Пакет, – захихикал Томео, который, казалось, отлично проводил время.

– Да-да, – сказал я.

Нужно было отвечать. Но что? С другой стороны, если я назову кого-то, это не значит, что я правда хочу его поцеловать. Это просто выбор в отсутствие выбора. Я нашёл глазами деревянную скамейку. Она пряталась за колоннами, и с того места, где я находился, я не мог разобрать, на месте ли ещё надпись, которую оставила там Алёна на Рождество. Скорее всего, на месте. Когда пишешь что-то на деревянной скамейке, это обычно сохраняется надолго. Может быть, навсегда. «Алёне нравится Пакет»: вот что она тогда там написала. Что случилось потом? Почему она перестала обращать на меня внимание? Я перестал ей нравиться? Прошло уже полгода, а всё никак не могу найти ответ на этот вопрос.

– Отвечай, Пакет! – повторила Сюзанна.

– Без проблем! – отозвался я наконец. – Если бы мне нужно было поцеловать кого-то прямо сейчас, то это не был бы никто из присутствующих. Но если бы поцеловать нужно было обязательно. Если без вариантов…. То я бы выбрал… Я бы выбрал…

Я ещё раз посмотрел на Алёну-не-путать-с-Еленой. Конечно, я выбрал бы её. Но я не решался сказать об этом перед всеми. Это было выше моих сил. В итоге я открыл рот и произнёс имя. Я сказал:

– Сюзанну.

– Что?! – хором закричали Камуньяс и Мэрилин.

– Получите! – сказал Томео.

Алёна молча посмотрела на меня. Надеюсь, в тот момент она прочитала мои мысли. Алёна была единственной девочкой на свете, с которой я на самом деле целовался. И она всё ещё сильно мне нравилась. Но если я ей больше не нравился, я не хотел целовать её вновь. И уж тем более, признаваться в этом перед другими у Четырёх Ветров!

– Я знала это! – сказала Сюзанна, вставая.

После этого она подошла ко мне, улыбнулась и сказала:

– Я тоже хочу тебя поцеловать, Пакет.

И она меня поцеловала! Это был самый настоящий взрослый поцелуй в губы! Он длился секунды три-четыре, но мне это время показалось вечностью! Сюзанна Бальбуэна целовалась, не жалея сил, словно я был тромбоном или чем-то в этом роде.

– Эй, сейчас не было твоей очереди! – возмутился Томео.

– Извини, я просто не сдержалась, – ответила Сюзанна и как ни в чём не бывало, вернулась на своё место.

– Продолжим? – спросила она.

Мы играли довольно долго. Было много разных вопросов. Некоторые выбирали желание. Мы танцевали, пели песни и даже выполняли стойку на руках. Но поцелуев больше не было. Единственным поцелуем того утра у Четырёх Ветров был мой поцелуй с Сюзанной Бальбуэной. И правда в том, что без последствий тут не обошлось.

11

Почему Сюзанна Бальбуэна меня поцеловала? Она заранее задумала это или идея поцелуя спонтанно пришла ей в голову? Узнают ли теперь об этом случае остальные члены нашей команды, наши родственники, весь город, весь мир? Действительно ли я нравился Сюзанне или она сделала это просто так? Расстроилась ли Алёна? Почему я выбрал Сюзанну, если мне нравится Алёна? Может, у меня не в порядке с головой? Я ведь вообще-то нагло соврал! Настигнет ли теперь меня проклятие? И главный вопрос: разобьют ли нас Гильен де Кастро?

12

Номер 1: Бассиру, Сенегал.

Номер 2: Клерак, Франция.

Номер 3: Эмма, Австралия.

Номер 7: Кира, Ирак.

Номер 9: Текеба, Эфиопия.

Номер 10: Бэверли, Ирландия.

Номер 23: Нани, Португалия.

Кто все эти люди? Детская сборная мира по футболу? Ничего подобного.

Это были Гильен де Кастро. Лучшие в мире мальчишки и девчонки-футболисты. Команда, против которой мы должны играть. До начала матча оставалось двадцать минут. Первая игра плей-офф в истории Лиги Интерсентрос. Два матча навылет: один в нашей школе, другой в школе противника. А в случае ничьей будет ещё и третья игра: и тоже на поле Гильена (недаром же они первые в Лиге). Мы вышли на стадион, готовые сражаться. Я думал, что увижу толпу болельщиков. Но как ни странно, на трибунах оказалось не так много людей. Народ, наверное, просто был не в курсе, какая это важная игра для Сото Альто. Мы впервые могли стать чемпионами Лиги! Это, конечно, в лучшем случае. В худшем мы опустились бы до второго дивизиона и тогда, возможно, совсем перестали бы существовать как команда.

Так или иначе, зрителей почти не было. Пришли только родственники игроков от обеих команд. Хотя, нет, вру, не только они. Первыми, кого мы увидели, выйдя из раздевалки, были вовсе не папы и мамы футболистов. Первыми мы увидели… Бальбуэнов!

И надо сказать, шума они производили не меньше, чем целый стадион болельщиков.

Они раздобыли где-то несколько рожков болельщиков и дули в них, что есть мочи, издавая довольно отвратительные звуки. Похоже, у этой семейки была страсть к духовым инструментам. Рядом с Бальбуэнами сидел мой отец, и у него в руках тоже был рожок! Чуть поодаль от них моя мать старательно отворачивала голову в сторону, как бы говоря: «Мы не вместе, нет-нет!».

– Кто это? – спросил Тони.

– Без понятия, – сказал я.

И мы начали разогреваться. Игра вот-вот должна была начаться. Перед нами были Гильен де Кастро в своей идеально-белой форме. Лучшим бомбардиром у них был номер 9, Текеба, тёмный мальчик, ну, в смысле кожа у него была чёрная. В этом году Текеба побил очередной рекорд: он забил 62 гола в 30 играх. В среднем это выходит по два гола за игру. Он забивал правой ногой. И левой. Забивал головой. И грудью. Забивал коленками. Забивал пенальти и с штрафного. Короче говоря, он делал это всеми возможными способами. По-моему, у него было что-то вроде одержимости: забить гол во что бы то ни стало. Игра едва успела начаться, а он уже как сумасшедший бросался в атаку, и остановить его было некому. Этот человек забивал по три и больше голов за один матч. А один раз их у него было пять подряд! Пять! Ту игру они выиграли со счётом 10:0. Я так хорошо всё это знаю, потому что соперниками Гильена в том матче были мы, Сото Альто.

С тех пор прошло много месяцев. Игра, о которой я говорю, проходила в первом туре. Тогда мы шли последними в Лиге. Теперь мы были восьмыми. И играли дома. И мы не собирались позволять им забить нам десять раз! Максимум четыре… ну, или пять.

– Ты бы согласился сейчас на 5:0?

Я обернулся. Алёна-не-путать-с-Еленой стояла за моей спиной и улыбалась. Опять, что ли, прочитала мои мысли? Что вообще происходило?

– Скажи, Пакет, – продолжала Алёна. – Вот предложат тебе сейчас проигрыш со счётом 5:0 и отпустят на все четыре стороны. Ты согласишься?

– Нет, нет, нет, нет… Я не… – начал было я.

– А я бы согласился, – сказал Грустный, тяжело сглатывая, – 5:0 – не позорный счёт, и никто смеяться над нами не будет. Вы вообще видели, как они выглядят? Это же просто звери.

По правде говоря, противник действительно выглядел страшновато. Гильены не разогревались, как мы, делая всякие упражнения и передавая друг другу мяч. Больше всего они были похожи на какой-то отряд или подразделение, в общем, на что-то военное. Их было ровно четырнадцать: по одному основному и одному запасному игроку на каждую позицию. И сейчас они, разбившись на два идеально ровных ряда, отжимались друг перед другом, слушая команды своего тренера.

– Один: да! Два: да! Три: да! – кричала тренер.

Каждый раз, когда она говорила «да!», все одновременно сгибали руки. Они делали это так синхронно, что на них страшно было смотреть. Кстати, сама тренерша Гильен де Кастро тоже была необычной. Звали её Йоланда Ноль-Ноль. Одни считают, что это реально такая фамилия, другие, что прозвище. Я склоняюсь ко второй версии: думаю, что её зовут Ноль-Ноль, потому что её футболисты никому не позволяют забивать. В этом году, например, им ещё никто не забил ни одного гола. Йоланда Ноль-Ноль была очень эффектной блондинкой с длинными волосами и зелёными глазами. Одета она была, как и её спортсмены, в белую форму. И ещё кое-что отличало её от других: инвалидная коляска.

Это была одна из тех колясок, у которых есть маленький моторчик и ручка для управления. До Йоланды я никогда не видел, чтобы футбольный тренер передвигался в инвалидной коляске. Судя по всему, в детстве она чем-то переболела и теперь не могла ходить. Это была самая красивая, самая серьёзная и самая белокурая тренерша в инвалидной коляске, которую я когда-либо видел в своей жизни. На самом деле, уверен, она была такая единственная на свете.

– Двадцать восемь, да! Двадцать девять, да! Тридцать, да!

Закончив отжиматься, все четырнадцать игроков одновременно поднялись, разбились на два идеально ровных круга и принялись выполнять растяжки с мячом. Мы смотрели на них, открыв рты, кто с беспокойством, а кто просто с ужасом.

– Может, ты хочешь, чтобы Йоланда тоже тебя поцеловала, – сказала Алёна.

– Что??

– Ну, ты так увлёкся поцелуями в последнее время, может, тебе стоит и с Йоландой поцеловаться? Согласишься на проигрыш в 5:0, и блондинка чмокнет тебя, – интонация у Алёны была противная. Такая, ядовито-насмешливая.

Я посмотрел на неё. Алёна-не-путать-с-Еленой улыбалась как ни в чём не бывало. Я знал, что идея поцеловать Сюзанну не пройдёт для меня даром, так и случилось.

– Я согласен, – подал голос Грустный, – 5:0 плюс поцелуй, отличное условие!

В этот момент по громкой связи объявили:

– Добро пожаловать на первый матч плей-офф Лиги Интерсентрос!

Посреди поля стоял Херонимо Льоренте, президент Лиги Интерсентрос, с микрофоном. Рядом с ним – Эстебан, директор нашей школы.

– Для меня большая честь объявить начало этого исторического матча! Матча плей-офф с участием двух таких интересных команд! С одной стороны у нас восьмикратный чемпион Лиги, абсолютный рекордсмен, лидер регулярного турнира Гильен де Кастро… А с другой, – тут Херонимо сделал небольшую паузу, – а с другой – местная команда Сото Альто.

С трибун послышались сначала робкие аплодисменты, а затем оглушительный звук рожков.

– Мы уверены, что серия матчей плей-офф, которую нам предстоит увидеть, будет иметь огромный успех как среди самих спортсменов, так и среди зрителей, – продолжал Херонимо. – Замечу также на всякий случай, что деньги от продажи билетов пойдут исключительно на нужды Лиги. Чтобы мальчики и девочки могли продолжать делать то, что им больше всего нравится: играть в футбол. Спасибо за ваше понимание. И пусть победит сильнейший! Мы все, конечно, знаем, кто он, – тут Херонимо противно заржал. Вот так: ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха… И добавил, – Шучу. Серьёзно: удачи обеим командам и честной игры!

На этот раз зааплодировал только Эстебан. После этой речи они с Херонимо направились к трибунам. Эстебан сел рядом с Маримар, матерью Алёны-не-путать-с-Еленой. Я не знаю, начали ли они в итоге встречаться, но с тех пор как мы вернулись из нашей последней поездки, они уйму времени проводили вместе. Я хотел было спросить Алёну, что да как, но потом решил, что момент неподходящий.

– Так они деньги за билеты брали? – спросила Мэрилин. – Игры Лиги всегда бесплатные были.

– Вот теперь, как видишь, не бесплатные, – сказал Камуньяс. – Мой отец сказал, что это ему должны заплатить, чтобы он смотрел, как мы проигрываем.

– Понятно, зачем им была нужна эта история с плей-офф: заработать захотелось! – возмущённо проговорил Восьмой.

– Ладно, ребята, не будем лезть не в своё дело, – сказал Фелипе.

– Вообще-то это их дело, – не согласилась Алисия, – это детский конкурс, ребята должны на нём осваивать общечеловеческие ценности и получать удовольствие. А не деньги зарабатывать.

– Да, ты права, дорогая, но деньги тоже надо откуда-то брать. Как иначе оплатить расходы Лиги, работу судей и всё остальное?

Я уже говорил, что Фелипе и Алисия не только наши тренеры. С прошлого лета они ещё и муж и жена. Я не хочу сказать, что они ссорятся из-за того, что женаты… Хотя иногда это именно так выглядит.

– Ты действительно хочешь спорить сейчас, перед началом игры? – спросила Алисия.

– Это ты хочешь, я вообще спорить не собирался! – ответил Фелипе.

– Предлагаю закончить на этом, – сказала Алисия. – Пусть каждый останется при своём мнении, и всё.

– Ну вот и чудненько.

Я скажу вам одну вещь, возможно, однажды я пожалею об этом, но я всё равно скажу. Я никогда не женюсь, не заведу себе невесту, подругу, девушку или как там это называется. Ни-ко-гда. Я знаю, что не в первый раз говорю подобное. Но я готов повторить это ещё тысячу раз.

Мы уже готовы были приступить к игре, как вдруг за минуту до старта случилось то, чего не ожидал никто, даже я. Особенно я.