Книга: Мир чудес - Робертсон Дэвис

Данный роман представляет собой историю в истории. Во время работы над фильмом различные главные герои собираются, чтобы послушать, как Магнус Айзенгрим рассказывает о том, как он стал величайшим фокусником в мире, чтобы обеспечить своего рода «подтекст» для предлагаемого фильма. Слушатели иногда прерывают его, прося разъяснений или противореча мнениям Магнуса, но по сути «Мир чудес» — это монолог. С того момента, как Магнус рассказывает об ужасе дома, где его преследовал Христос в виде отца священника и где его обвиняли в безумии матери, как его содомировал, а затем похитил цирковой фокусник, он оживляет каждую сцену так же легко, как вытаскивает кроликов из шляпы на своих представлениях.

Как и в двух предыдущих книгах, Дэвис больше интересуется идеями, чем простым повествованием сюжета. Этот подтекст пронизывает весь роман под разными личинами. В основе всего лежит вопрос о том, что есть истина. Рассказчик и историк Данстан Рэмси, видит истину в документальных записях, оставленных обществом. Для Юргена Линда, шведского кинорежиссера, это «музыка эпохи, то, как следует носить ее одежду, поведение людей». Оператор Линда, Гарри Кингховна, видит реальность как то, чем он может манипулировать с помощью углов съемки, интенсивности и оттенков света. Айзенгрим - волшебник в первую очередь озабочен иллюзиями, созданием внимания к деталям. Дэвис позволяет его персонажам выдавать кусочки и части истины по своему усмотрению; но прерывания и различные интерпретации других заставляют осознать, что объективная истина в конечном итоге достижима только через рассмотрение одних и тех же деталей со всех возможных точек зрения, или, как говорит одна из героинь книги, с точки зрения Бога. Одним словом сложное исследование жизни, иллюзии и историй, которые мы рассказываем себе и другим.

Последняя часть трилогии мне понравилось чуть меньше, в силу большого количества закулисных интриг и жизни артистов. И если читать о бродячем цирке очень даже интересно, то вот о театральных подмостках.... А может просто надо было делать более длительные перерывы в чтении между частями трилогии.

В конечном счете, трилогия не об ответе на вопрос «Кто убил Боя Стонтона?», хотя в конце она отвечает и на него. Это сложное, взаимосвязанное повествование о жизни, любви и отношениях. Оно имеет подтекст, прочно основанный как на юнгианском анализе, так и на интересных перспективах гибкости искусства, религии, автобиографии и образования.

«Дептфордская трилогия» Настоящая литература и Высший класс писательского мастерства.

«Теперь я понимаю, в каких скверных условиях жил тогда. Удивительно, что эта жизнь меня не убила. Но в то время я принимал все так, как дети и принимают мир, созданный для них взрослыми.»

Особенно понравился язык автора и стилистика текста. Любопытным для меня оказался и рассказ о встрече с Лиз, как они стали верными друзьями и партнерами в бизнесе.

Я помню, что составил что‑то вроде баланса прожитого – делал я это как можно хладнокровнее и в то же время, думаю, объективно. Сын дептфордского пастора и сумасшедшей, молодчик, искушенный в самых разных преступных профессиях. Я был квалифицированным карманником, приобрел опыт торговли наркотиками, умел драться разбитой бутылкой, имел навыки французского бокса – с использованием ног. Я мог говорить и читать по‑французски, немного – по‑немецки и по‑итальянски, а по‑английски изъяснялся на кошмарном арго, которое вобрало в себя все худшее из лексикона Виллара и Чарли. Что же в активе? Я был опытным престидижитатором и начинал понимать, что имела в виду миссис Константинеску, говоря о настоящем гипнозе в противоположность балаганному. Я был умелым механиком, мог починить любые часы и настроить старую каллиопу. Будучи пассивным участником неисчислимых актов мужеложства, я тем не менее оставался – в том, что касается собственной сексуальности, – невинным, и существовала большая вероятность, что останусь таким и впредь, поскольку никаких других женщин, кроме толстух, бородатых женщин, женщин‑змей и цыганок‑гадалок, я не знал.

Вторая часть книги меня немного разочаровала. Мне не хватало динамики, я путалась между линиями прошлого и настоящего, и текст напоминал затянувшееся интервью. Главы про актерскую карьеру Магнуса меня ничем не зацепили, а концовка вообще оказалась незапоминающейся и смазанной. Для меня трилогия стала историей трех жизней, связанных между собой, а смерть Боя Стонтона тут вторична.

Все же первую часть трилогии ничего не смогло переплюнуть, и продолжение стало лишь дополнением первой истории. «Мантикора» и «Мир чудес» оказались довольно тематическими - про цирк и психотерапию, в то время как «Пятый персонаж» - удивительная история жизни, в которой было все - любовь, война, карьера, дружба, преступление. Для меня это топ года, однозначно.

В отличие от предыдущих двух частей здесь практически нет Боя Стонтона, так как жизнь Пола проходила вдали от него. Здесь были и закулисы цирка, и внутренняя кухня театра, и множество авантюрных приключений на гране провала. Судьба знатно поглумилась над Полом, практически не давала передышки, заставляя учиться новому и вливаться в коллективы. Какой же из него в итоге сильный и уверенный в себе человек получился. Это заставляет лишний раз задуматься, что не только сами события в нашей жизни формируют нас, но и наше к ним отношение.

Пожалуй, "Мир чудес" понравился мне немного больше остальных частей, несмотря на некоторую цикличность судьбы главного героя. Рекомендую читать трилогию сразу подряд, чтобы не упускать какое-то мелкие детали в цикле.

Перевод очень хороший, особенно мне понравились примечания с разбором шуток из библии.

А еще, конечно, если соберетесь читать Дэвиса, читайте в порядке написания. Я давным-давно прочитала более позднюю Корнишскую трилогию, где, как теперь оказалось, использованы многие сюжеты и развиты идеи Дептфордской трилогии, например, описание театра, цирка, жуткого замка в Швейцарии - я уже этому подивилась в истории про Корниша, а теперь меня как будто вернули назад. Короче, читайте сначала про Дептфорд, а уже потом про Корниша :)

Читать / не читать . Книга на очень большого любителя. Рекомендовать ее я не рискну. Здесь каждый должен выбрать сам.

Неожиданно, "Мир чудес", заключительная часть, понравился мне больше всех. Почему неожиданно? Во-первых, действие в основном происходит в театрально-цирковой среде, а если театр еще может меня заинтересовать, то цирк я вовсе не люблю. Ни в каком виде - ни доморощенные цирки-шапито в парках, ни знаменитые столичные площадки. Я не люблю ни номера с животными, ни клоунов, ни жонглеров, ни фокусников. Исключение - гимнасты, поэтому цирку Дю Солей таки удалось покорить мое сердце, но это уже совсем другая история. Здесь же речь идет о самом настоящем балагане и о фокуснике, чье мастерство в области иллюзий и хитрейших приспособлений уже несколько десятков лет пленяет сердца зрителей всего мира. К счастью, именно цирковому мастерству места было отведено не так уж много. Взаимоотношения героев, их внутренний мир, поиск смысла жизни, их чувства, мотивы - все это заслонило ненавистный цирк.

Во-вторых, герой этого романа, фокусник Магнус Айзенгрим, известный по двум предыдущим романам, был мне неприятен. И это неудивительно, ведь на протяжении двух книг мы смотрим на него исключительно глазами других персонажей, следовательно, переносим на него их эмоции, их отношение. Магнус Айзенгрим предстает перед нами высокомерным, напыщенным снобом, человеком, уверенным в собственной исключительности и гениальности и совершенно безразличным к чувствам других. Несимпатичный тип. На страницах же "Мира чудес" мы видим.... точно такого же противного самоуверенного выскочку, вот только здесь нам дают подтекст. То, что не освещают огни рампы, и что не видно обычному зрителю. Конечно, годы страданий. Чудовищное, случившееся с фокусником в детстве, не могло не наложить отпечатка на его способность чувствовать и сопереживать. Годы лишений, тоже. Голод, холод, рваная одежда, неизвестность завтрашнего дня. Да, однажды все то, о чем он мечтал, стало доступным, но радоваться так, как он мог бы когда-то, не получалось. Удовлетворение - жалкая замена счастью. Годы труда. Ни один год жизни Магнуса Айзенгрима, он же Пол Дэмпстер, он же Касс Флетчер, он же Жюль Легран, он же Мунго Фетч, не был проведен в праздности. Он всегда учился и работал над собой и делал это на все 100%. Да, мне по-прежнему не нравится Айзенгрим, но я не могу им не восхищаться.

Почему понравилось больше всех? С одной стороны, книга более динамична, насыщенна событиями, всевозможными интертекстуальными пересечениями, аллюзиями и отсылками. Когда читаешь такое, мозги должны работать быстро-быстро, а культурного багажа опять катастрофически не хватает. Я не спец по Библии короля Якова, не спец по политической жизни Канады и театральной жизни Лондона первой трети 20 века и уж точно не спец по часовым механизмам. Но до чего все это было увлекательно! Поданное на тарелочке из изумительного языка Дэвиса-рассказчика, это блюдо просто не может оставить равнодушным. Еще понравилось, что автор с одной стороны не забывает героев предыдущих частей, хотя Дэвида Стонтона мне не хватало, но и смело вводит новых, важных для повествования. Было приятно вновь встретить Данстана Рамзи, но и шведский режиссер, прототипом которого скорее всего был Ингмар Бергман (я сначала подумала на фон Триера, но для него сильно рановато) тоже очень привлекательная фигура. Вообще, у Дэвиса нет лишних людей в действе, что в принципе напоминает хорошо срежиссерованную театральную постановку. Ну и про снежок вспомнили, конечно.

Но главное не в этом. Главное, что после прочтения третьего романа ты начинаешь видеть целиком картину авторского замысла. Нам рассказали три истории примерно об одних и тех же событиях, хотя на самом деле мы просто думали, что они будут об одних и тех же событиях, но это невозможно, так как в жизни каждого события, и если иногда они и пересекаются, то каждый раз под своим собственным уникальным углом. Снежок - яркий тому пример, но это мысль пронизывает всю трилогию и несколько раз даже озвучивается. У каждого из нас своя история, она единственная, неповторимая, рассказать ее можно так, что дух захватит, а можно сухо изложить факты биографии.

Но Дэвис, конечно, писал не об этом, не только об этом. Его истории - это истории поиска Бога вокруг человека и внутри человека. В последнем романе цикла это еще более заметно, чем в первом, хотя первый был о святых, а последний о фокусниках. Такой вот парадокс Дэвиса.