Текст книги "Обещание Девлина"

ГЛАВА 8

Анджелика была голодна…

Даже трудно вспомнить, когда она не ощущала себя обделенной куском хлеба, усталой и замерзшей. Во всяком случае, это случалось не в приюте миссис Хардиган. И не потому, что та не заботилась о сиротах… Просто на всех не хватает средств.

Дверь кабинета директрисы открылась, и раздался ее властный голос, которым она всегда разговаривала с детьми:

– Входи, Анджелика.

Девочка поднялась со стула и последовала за высокой женщиной; она никак не могла понять, в чем провинилась на этот раз.

С тех пор, как ее привезли сюда после пожара, Анджелику никогда не покидало ощущение беды и безвыходности. Девочку обвиняли и в том, что она громко смеется, и в том, что у нее легко вызвать слезы. Анджелика постоянно рассказывала детям помладше о путешествиях с театральной труппой, и хозяйке приюта эти истории казались сомнительными с точки зрения нравственности. Миссис Хардиган не одобряла склонность девочки к «спектаклям» и «драматическому искусству». Она всегда стремилась сделать из своей воспитанницы послушную девушку, которая, по крайней мере, может рассчитывать в будущем на место учительницы или гувернантки в каком-либо уважаемом семействе. Анджелика замерла на пороге кабинета.

– Вот та девочка, о которой я вам говорила, – обратилась директриса к супружеской паре, стоявшей у ее рабочего стола. – Это мистер и миссис Браун, – представила она их девчушке.

– Здравствуйте, – вежливо ответила Анджелика. Женщина перевела свой взгляд с лица девочки на корсаж ее платья. Несчастную обитательницу приюта и саму смущала ее грудь, так рано начавшая развиваться, а облегающая одежда еще сильнее подчеркивала это. Но еще больше она терялась, когда оказывалась перед глазами таких людей, как эти Брауны, разглядывающие ее, словно какое-то диковинное животное.

В этот момент жена обратила внимание на супруга, взгляд которого прилип к нежным округлостям девочки, – и сразу же последовал решительный и твердый ответ:

– Извините, миссис Хардиган, но она нам не подойдет.

– Почему, миссис Браун?

– Слишком большая. Нам нужен ребенок поменьше. Кроме того, посмотрите на нее… Прямо-таки начинаешь думать: «А что эта девчонка сделала? Что же она могла совершить, чтобы попасть к вам?» Нет, мы не можем брать в наш дом кого попало! Ее происхождение… У нас определенное положение в обществе, и с этим нельзя не считаться.

Миссис Браун взяла своего мужа под руку и, подтолкнув его легонько к выходу, произнесла:

– До свидания. Всего хорошего. И дверь за ними закрылась.

Анджелика не нуждалась в объяснениях хозяйки приюта. Она понимала, что вряд ли ее когда-нибудь заберут отсюда и удочерят. А после мистера Брауна, с вожделением глазевшего на рано оформившуюся грудь, девочка уже и не знала; чего бояться больше… Нет, лучше уж остаться здесь и голодать, чем жить вот с такими людьми.

– Может быть, не нужно говорить, что твои родители были актерами? Если бы они подумали о твоем рождении в добропорядочной семье…

Анджелика гордо вскинула подбородок и с достоинством возразила:

– Мой отец – достойный человек, а мама – настоящая леди! Я когда-нибудь стану похожей на нее.

Девочка развернулась и быстро вышла из кабинета, пока слезы не успели еще хлынуть обильными потоками.

ГЛАВА 9

Пассажирский вагон поезда, направляющегося из Денвера в Чейни, был уже заполнен людьми почти до отказа.

Девлин прошел вместе с Анджеликой по центральному проходу до незанятого места около окна. Он усадил Робби и ее, а сам присел на сиденье рядом с мальчиком. Взглянув на своего спутника, Корралл отвернулась и принялась рассматривать толпу на перроне вокзала.

Сегодня утром они не сказали друг другу и десятка слов. Когда она проснулась, Девлин уже оделся и тут же вышел из номера, предоставив ей возможность спокойно умыться и привести себя в порядок. Затем «путешественники» позавтракали в ресторане гостиницы, почти не разговаривая и не встречаясь взглядами. Анджелика должна была благодарить Бренигана за покой, но – вот что странно! – она почему-то нервничала.

Ночь Корралл провела неважно, почти не спала: ей хотелось побыстрее покинуть Денвер. Для этого у нее имелись причины, которые не имели никакого отношения к мужчине, сидевшему напротив.

Услышав смех Робби, Анджелика оглянулась. Малыш улыбался кому-то. Она проследила за его взглядом и заметила пожилую женщину. Та восхищенно заметила:

– Какой симпатичный парнишка! Весь в папу, правда?

Страх парализовал Корралл. Кто эта женщина? Знает ли она Ламара? Неужели она следила за ними?

Постепенно паника прошла, уступив место здравому смыслу. Незнакомка имела в виду Девлина, а не ее бывшего возлюбленного. И она просто заметила, насколько оба симпатичны.

– Да, – после затянувшейся паузы ответила Анджелика, – да, вы правы.

Она посмотрела на Бренигана и Робби, сравнивая их. У мальчика темно-каштановые волосы, а у Девлина – черные. И глаза у сына скорее карие, чем черные, лицо светлое, как и у нее. Он совсем не похож на «отца», но ей повезло, если другие находят сходство: значит, есть шанс вырваться из цепких рук Ламара.

Невольно перед глазами встревоженной Анджелики предстало лицо ее мучителя. Его губы искривились в злой усмешке: «Думаешь, тебе удастся скрывать от меня мальчика? Ошибаешься! Разве ты еще не поняла, что я не привык упускать принадлежащее мне?!»

Пока эти ужасные слова звучали в воображении перепуганной Корралл, Робби умудрился залезть с ногами на сиденье. Достигнув такого успеха, малыш запрыгал, громко приговаривая:

– Блениган, Блениган, Блениган…

Девлин взглянул на Анджелику и посадил ребенка к себе на колени.

– Правильно, малыш. Робби Брениган. Бре-ни-ган…

Его слова прозвучали настолько естественно, что она почти поверила ему сама. Он быстро сориентировался и исправил невинную оговорку мальчика, словно прирожденный актер. Интересно, какую еще ложь может преподнести Девлин с такой же легкостью?

Брениган посмотрел на пожилую даму и сказал:

– Он умный мальчик… Правда, не любит много говорить, но имя свое знает. Верно, сынок? Скажи-ка тете, что тебя зовут Робби.

– Блениган, – упрямо повторил ребенок, широко улыбаясь.

– Скоро я увижу своего первого внука, – с гордостью сказала дама. – Моя дочь живет с мужем в Чейни… Ну, а вы куда направляетесь? – поинтересовалась она, поочередно поглядывая то на Анджелику, то на Девлина.

Тот быстро нашелся с ответом, опередив свою смутившуюся спутницу:

– Мы едем на Запад, на свою ферму… Нам всегда хотелось иметь собственный дом. Да вот по дороге заехали в Колорадо, навестили родителей жены, потому что в ближайшее время у нас не будет такой возможности.

– Господи, как хорошо! Ваши папа и мама посмотрели на вас и вашего сына, – обратилась она к Анджелике. – Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь могла приезжать ко мне почаще, но с ребенком это крайне хлопотно, вы сами прекрасно знаете… Она…

Резкий толчок заставил всех в вагоне наклониться вперед – поезд тронулся с места и начал постепенно набирать скорость. Шляпа пожилой дамы упала ей прямо на глаза, тем самым прекратив опасный разговор.

Робби освободился из рук Девлина и пополз по сиденью к окну. Его глазки прямо-таки горели от любопытства.

– Мама! Мама! – закричал он, прижимая ладошки к стеклу.

– Понимаю тебя, малыш… Правда, здорово? Намного интереснее, чем в дилижансе. Скоро мы поедем так быстро, так быстро… Ты и не заметишь, как мы окажемся в Вашингтоне.

Девлин наклонился вперед и тихо спросил у нее:

– А когда вы в последний раз путешествовали на поезде, миссис Брениган?

Женщина, растерявшись, молча смотрела на него.

– Вам не кажется, что мне нужно узнать немного больше о своей жене до того, как мы встретимся с моими родными? Они ведь будут задавать много вопросов… Через пару дней мы будем уже в Буазе… Я рассказал вам о себе все. Теперь – ваша очередь.

Она прекрасно понимала, насколько прав ее спутник. В этой сделке Анджелика должна соблюдать свои обязательства: ей предстояло убедить его близких, что Девлин – счастливый муж и отец. Но Корралл давно уже никому не рассказывала о себе, да и ею никто не интересовался.

Конечно, Брениган спрашивает не потому, что это действительно необходимо. Ему просто нужно знать о ней все, чтобы они не оказались в неловком положении. Он благоразумен, и Анджелика должна быть готовой к самым неожиданным вопросам.

Она нервно потерла ладони друг о друга, положила руки на колени и опустила глаза, а потом заговорила так тихо, что Девлину пришлось еще сильнее наклониться вперед, и их головы почти соприкоснулись.

– Мои родители были актерами… Они ездили по всей стране и давали спектакли по пьесам Шекспира, пели, танцевали… Удивительные люди!.. Жаль их… Погибли при пожаре, когда загорелся театр в Сан-Франциско. Мне в то время исполнилось десять лет.

«А у него большие руки с длинными тонкими пальцами… Чистые, но не изнеженные. Сильные… Они могут прижать корову к земле, чтобы поставить клеймо, или построить вокруг фермы забор. Не избалованные ничегонеделанием, но все-таки нежные… Они могут держать ребенка, не причиняя ему вреда».

– Продолжайте, – тихо попросил Девлин. Она пристально посмотрела на него и отвела глаза в сторону.

– Не стало моих родителей, и меня поместили в приют для сирот в Сан-Франциско. Мне там очень не понравилось. Тем более, миссис Хардиган не одобряла моего происхождения. Да и вообще ей ничего не нравилось во мне. Она так и не смогла найти семью, которая бы приняла меня, хотя и пыталась это сделать. Просто мне было больше лет, чем хотелось бы ищущим ребенка. Кроме того, я привыкла все время путешествовать и поэтому чувствовала себя заточенной, как в тюрьме… Мне удалось покинуть приют в семнадцать лет и присоединиться к театральной труппе. Я хотела стать такой же великой актрисой, как и моя мама.

Действительно, Анджелика играла неплохо, и долгое время ощущение счастья не покидало ее. С тех пор, как она выступила в своей первой заглавной роли, ей сопутствовал успех. Красота и талант молодой девушки привлекали мужчин. Они слетались, как пчелы на мед, полные решимости соблазнить темпераментную актрису с роскошной фигурой, копной золотистых волос и блестящими зелеными глазами. Но Анджелика сумела дать им всем достойный отпор.

Она очень быстро устала от актерской бродячей жизни и поняла, что годы, проведенные в приюте, скучала не по путешествиям. Пребывание вместе с родителями делало переезды из одного города в другой волнующими и интересными, а вот без них все было не так. Анджелика осознала: ей нужна своя семья, дом, дети. Она хотела любить и быть любимой.

Ей так хотелось подарить свою девственность человеку, за которого она однажды выйдет замуж…

– И вам это удалось? – осторожно поинтересовался Девлин.

Анджелика удивленно подняла на него глаза, пугаясь, что он прочитает ее мысли.

– Удалось что? – переспросила она, чувствуя, как щеки заливает румянец.

– Стать такой же великой актрисой, как и ваша мать.

– Говорили… Да, у меня получилось, – ответила Корралл после долгой паузы.

«Заметил ли он мое смущение? Догадался ли о его причине?.. Да-а, кажется, от его глаз ничего не скроешь, – подумала Анджелика. – От глаз меткого стрелка… Особенно от таких черных и притягательных, как у него. Они должны быть холодными и безжалостными… Но у него они… кажутся… нежными… и понимающими».

Она отвела взгляд в сторону и сосредоточилась на пейзаже за окном вагона.

– Мне исполнилось двадцать три гола, когда после закрытия шоу я оставила труппу. Тогда и пришлось переехать из Денвера в Вуд-Блафф… Там у меня родился Робби…

* * *

Она многого не договаривала… Например, кто является отцом ее сына. Тоже актер? Из-за этого пришлось оставить труппу? И почему Корралл уехала из Денвера в такой маленький городишко, как Вуд-Блафф? Можно было бы просто притвориться вдовой… Зачем ей нужно, чтобы все считали ее замужней женщиной?

Девлин тут же хотел попросить Анджелику ответить на все эти вопросы, но… Она выглядела такой грустной и расстроенной, что он не смог заставить себя причинить женщине еще большую боль.

Повинуясь какому-то импульсу, скорее, по наитию, Брениган протянул руки и сжал ее ладони.

– Ну, а теперь позвольте мне рассказать вам о нас.

В его глазах заплясали веселые огоньки.

– Мы с вами познакомились в Денвере. Я несколько лет перегонял скот… На этот раз мой путь пролегал в… Ну, скажем, Монтану…

Почесав затылок, Девлин продолжил:

– А случилось это в… м-м-м… восемьдесят первом. Я остановился в Денвере и решил пойти на спектакль заезжей труппы. Увидев вас на сцене, решил задержаться в городе еще на немного. Тем вечером я прошел за кулисы к вам в гримерную, и меня представили…

Уголки ее рта при этих словах дрогнули в ответной улыбке.

– Мне, конечно, не хотелось иметь ничего общего с бродягой. Ковбои не по мне…

– Но ты уступила моему неотразимому обаянию, – добавил Девлин, довольно улыбаясь. – Я пообещал тебе, что если ты выйдешь за меня, то с перегоном скота будет покончено, а мы поселимся в симпатичном домике.

– И я оставила сцену, чтобы стать твоей женой. Он почувствовал аромат ее духов и неожиданно обнаружил, что смотрит на ее нижнюю полную губку, вспоминая о сладости поцелуя.

– А где же мы жили после нашей свадьбы, мистер Брениган?

О, Боже, как ему нравится этот низкий голос, от которого по всему телу разливается тепло!

– Девлин?

– Гм-м-м… Ну… – Брениган выпустил ее руки из своих и выпрямился, – в маленьком городке в Колорадо, который называется… Харперсвиль… Я был там помощником судьи… Там и родился наш сын.

Анджелика посмотрела на Робби, глядевшего с прежним интересом в окно. Улыбка исчезла с ее лица, когда она снова взглянула на Девлина.

– Мистер Брениган, вы отлично справляетесь со своей ролью! Ваше призвание – сцена, а вы стреляете из револьвера…

Корралл протянула руки к сыну и посадила его к себе на колени, словно испугалась, что мальчик запачкается. Затем она принялась смотреть вместе с Робби в окно, что-то нашептывая ему на ухо и показывая пальцем на проплывающий мимо пейзаж.

Стена, которую Анджелика воздвигла между ними, оказалась невидимой, но абсолютно непреодолимой, поэтому Девлину показалось, что несколько минут беззаботной болтовни просто пригрезились ему.

«Черт бы побрал эту женщину! Если ей не хочется проводить время с бродягой, – или чтобы ее сын не общался со мною – то зачем она обращалась ко мне со своими предложениями?» – со злостью подумал Брениган.

Тупая боль в плече стала еще сильнее. Девлин нахмурился, натянул шляпу пониже на глаза и, уронив голову на грудь, забылся успокоительным сном.

* * *

Тух-тух… Тух-тух… Тух-тух…

Ритмичное постукивание колес поезда вскоре убаюкало и Робби. Анджелика положила мальчика рядом с собою на сиденье и тайком бросила взгляд на мужчину напротив. Кажется, он тоже спал. Она подняла голову и принялась откровенно рассматривать его.

При желании Корралл могла бы попытаться все отрицать, но правда заключалась в том, что Девлин Брениган казался ей более привлекательным, чем считалось благоразумным. У нее каждый раз захватывало дух, когда он улыбался ей. Пульс учащался, и Анджелика чувствовала, что желанна ему.

Сейчас она ощущала то же самое, видя его и представляя себя в объятиях Бренигана.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Корралл прижала руки в перчатках к лицу, пытаясь охладить пылающие щеки, чтобы никто не заметил, насколько она взволнованна.

Что же происходит с ней? Неужели она ничему не научилась за эти три года? Может быть, ей хочется повторить свои ошибки, только на этот раз с разбойником с большой дороги?

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Анджелика отвернулась к окну и положила руки на колени.

Глупости все. Ей ничего не нужно от этого человека, только бы он отвез их в Вашингтон. Просто нужно выспаться, ведь она еще ни разу не могла отдохнуть спокойно с того самого визита Ламара в Вуд-Блафф, часами с тревогой обдумывая способ бегства из городка до его возвращения.

«Пенелопа хочет усыновить ребенка… Я приехал за ним, хочу забрать его с собой, в Денвер».

Интересно, Ламар уже знает? Или он уже ищет их?

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

«Анджелика, будь благоразумна. Я смогу дать мальчику то, что ты никогда не сможешь. Он будет учиться в лучших учебных заведениях, узнает хороших и приличных людей… А ты? Что сможешь дать ты?!»

Корралл прислонилась лбом к стеклу. Она может дать своему сыну самое главное – свою любовь. Вот это уже не в силах Ламара Оруэлла. Он никого в жизни не любил, кроме себя, даже свою жену… Бывший ее возлюбленный жил с Пенелопой только потому, что отец супруги более богат и влиятелен, чем он сам. А Робби ему нужен, чтобы осчастливить Пенелопу, у которой нет детей. Если счастлива она, то это же чувство испытывает и ее папочка…

«Тебе кажется, что удастся не отдать мальчика? Ошибаешься! Разве ты не поняла, что я получу задуманное и никогда не упущу своего… Я приеду за ним!»

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Конечно, он сделал бы так… Вернулся бы и забрал у нее Робби. Даже применил бы силу, если бы в этом возникла необходимость. И не потому, что в нем проснулся отцовский инстинкт: Ламар не видел сына до того дня, пока не приехал сказать о своем решении забрать малыша.

Анджелика посмотрела на спящего ребенка. Оруэлл не собирался признать Робби своим сыном. Просто он намеревался сказать своей жене, что привез в дом кроху, которого можно усыновить. Подумав о подобной судьбе своей кровиночки, Корралл разгневалась.

«Как я могла любить такого человека? – спросила себя Анджелика, отбрасывая все сомнения прочь. – Даже несмотря на молодость, мне нужно было понять, что он лжет, лжет с невероятной легкостью. Я должна, казалось бы, догадаться о его женитьбе… Господи! Какое же он ничтожество! Сделать меня лишь средством удовлетворения собственных желаний! Какой же слепой я была! Нет, больше никогда подобное не повторится… Я буду хозяйкой собственной судьбы. Никогда не позволю своим чувствам взять верх над разумом! Никогда не позволю собственным желаниям увлечь себя!»

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Чтобы подкрепить эту мысль конкретным действием, она взглянула на Девлина и с ужасом обнаружила, что тот смотрит на нее тем самым взглядом, который обычно приводит ее в замешательство.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Что же это так бешено стучит: колеса поезда или ее собственное сердце?

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Она не знает точно…

ГЛАВА 10

– Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе? – спросила она полным томной неги голосом.

Девлин притянул девушку к себе, и ее золотистые волосы рассыпались по его обнаженной груди.

– Интересно… что же? – спросил Брениган в ответ, осыпая поцелуями шею Полли.

– Ты не обращаешься со мной, как с «белой швалью»… Словно у меня есть чувства, и я представляю собой нечто человеческое…

– Конечно же, ты умеешь чувствовать и ничем не отличаешься от остальных женщин. Ты такая же, как и они.

– А вот большинство мужчин, которые приходят сюда, думают по-другому. Я им доставляю удовольствие – и больше их ничего не волнует. Ты не похож на них, потому что считаешься со мною. Ты настоящий джентльмен, Девлин Брениган, и я чувствую с тобой себя, как леди.

В ее голосе слышались слезы. Это удивило его: ведь раньше, когда он приходил к Полли, она только улыбалась и смеялась.

– Ты ведь не станешь плакать? Она шмыгнула носом и ответила:

– Полли Сандерс никогда не плачет. Она не пролила и слезинки с тех самых пор, как пришла к мадам Спенсер.

Девлин не мог не восхищаться мужеством этой девчонки. Он понимал, что значит спокойно смотреть на мир, когда все вокруг рушится. Может быть, поэтому Брениган всегда приходил к Полли. Они прекрасно понимали друг друга.

– Вот и хорошо… Не надо слез сегодня. – Погладив ее по спине, он тихо добавил:

– Я хочу запомнить тебя улыбающейся.

– Ты будешь помнить меня? – привстав на локте и посмотрев ему в глаза, удивленно спросила девушка. – Это… правда?

Девлин, осторожно притрагиваясь к прическе Полли, убрал пряди волос ей за уши. Она была очень красивая. Тонкие черты лица, голубые глаза… Ей не больше девятнадцати лет, если не меньше.

Сандерс выросла на ферме, расположенной высоко в горах Джорджии. Там ее жизнь протекала счастливо и безмятежно, судя по рассказу самой девушки. Но отца и брата убили в битве при Шэлоне, мать умерла незадолго до окончания войны. Полли осталась одна, как былинка в поле на ветру.

– Тебя не сможет забыть ни один уважающий себя мужчина. Ты слишком красива для этого…

Девушка грустно улыбнулась и сказала:

– Мне хотелось бы, чтобы ты никуда не уезжал. В конце концов, это несправедливо… Ты же так хотел вернуть свой дом.

Полли была одной из многих девушек мадам Спенсер, которые не знали другого способа для добывания денег.

Она снова устроилась в его объятиях, положив голову ему на плечо.

– Расскажи мне снова о предстоящей поездке.

– Еду просто на Запад. Затем двинусь в Техас… Там, говорят, много земли. Может быть, остался кусочек и для меня.

– А ты когда-нибудь вернешься?

– Вряд ли, Полли, – отозвался Девлин, чувствуя, как горечь и грусть наполняют сердце. – Не думаю, что вернусь когда-либо домой.