Текст книги "Западня"

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Люк, готовый вот-вот взорваться.

– Хочу сказать, что Люку Скайвокеру давно следовало бы сделать свой выбор. Давно пора подумать, что и вы наделены талантами и способностями, которые не удосужились развить.

– Например?

– Если Лея обладает незаурядным джедай-потенциалом потому, что вы доказали, что сами обладаете этой силой, то не следует ли отсюда, что вы можете проявить свои способности в других областях вследствие того, что их проявила Лея, ваша сестра? Она стала лидером, государственным деятелем, политиком, супругой и матерью. Она создает Новую Республику, одновременно воспитывая будущих Джедаев.

– Еще раз взглянем в зеркало, – продолжала Мон Мотма. – Республике необходимо новое поколение политических руководителей. Не знаю, осознаете вы это или нет, но мне представляется неизбежным ваше появление в политике, нравится вам это или нет.

– Мое появление? – переспросил Люк. – Но ведь я…

– …Вы герой Повстанческого движения. Известны всей Республике и сотне миров за ее пределами. Претенденты на роль правителей, кем бы они ни были, не смогут соперничать с таким знаменитым, любимым, всеми почитаемым человеком, как вы. В скором будущем вы неизбежно окажетесь в центре всех политических интриг.

– Но я Рыцарь Джедай, – возразил Люк. – Мастер. Я не вправе вмешиваться в политику. Да и не хочу.

– Часто ли в своей жизни вы делали именно то, чего хотели? – усмехнулась Мон Мотма. – Но давайте действительно поговорим о том, какими должны быть Джедай, в чем их призвание.

– Простите, но я не совсем понимаю, что именно вы имеете в виду, – отозвался Люк Скайвокер. Вся беседа с Мон Мотмой вдруг показалась ему цепью загадок и недомолвок. Если призвание Джедая – главная забота этой дамы, то почему она лишь сейчас заговорила о нем? Что же касается ее вопроса, то Джедай должны быть Джедаями. Кем же еще?

– Ну хорошо, – продолжала Мон Мотма. – Поставим вопрос иначе. Что произойдет с ними в будущем, когда из горстки учеников они превратятся в орден, состоящий из многих тысяч рыцарей? Превратятся ли они в касту жрецов или же станут элитным отрядом бойцов? Окажутся ли они изолированными от народа благодаря своему привилегированному положению и причастности к тайному знанию и будут в ответе лишь перед собственной совестью? Или же станут служить народу, с которым они будут теснейшим образом связаны? Станут ли они неотъемлемой его частью, гражданами Республики, или же окажутся вовне?

– Я понимаю, какого ответа вы от меня ждете, – сказал Люк, которому никогда в голову не приходило взглянуть на проблему с такой точки зрения. – И этот ответ – единственный возможный. По-моему, Орден Джедаев, изолированный от широких масс народа, стал бы весьма опасным образованием. Очень просто забыть, как живет простой народ, если не делить с ним все его заботы.

– Вот именно, – отозвалась Мон Мотма. – Полагаю, Республике необходимо, чтобы адепты джедайского учения попачкали свои ручки, чтобы они участвовали в обыденной жизни народа. Рыцари Джедай, живущие в башне из слоновой кости, могут оказаться опаснее людей, совсем незнакомых с тайнами Джедаев. Достаточно лишь вспомнить нашу новейшую историю, чтобы убедиться: именно Темные Джедай стремились обособиться. Джедай Света должен быть вместе с народом. Джедай должны существовать на каждой планете, в каждом городе. Нельзя допустить, чтобы Джедай сосредоточились лишь на нескольких планетах. Джедай должны делать то, что делают рядовые граждане, они и сами должны стать рядовыми гражданами. Нужны Джедаи врачи и судьи, воины и пилоты. А также политики.

– И вы полагаете, что мне суждено стать политиком? – спросил Люк Скайвокер.

– Да. Хотя бы потому, что это ваш долг – подавать пример. Вы ведь всегда были рабом долга. Стоит вам захотеть подняться на вершину холма, чтобы предаться там размышлениям, за вами ринутся ваши последователи, которые начнут искать собственные вершины, где предадутся своим размышлениям. Если же вы предпочтете отойти от дел, так же поступят и они.

– Я понял вас, – ответил Люк не слишком жизнерадостным тоном. Служить примером для подражания – занятие похвальное, но не сказать чтобы завидное. Однако Мон Мотма права: какое-то время всем будет не до развлечений, но это не так уж и плохо. – Вы действительно уверены, что мне следует с головой уйти в политику?

– Разумеется, я не в состоянии заглянуть в будущее, – отозвалась Мон Мотма. – Каков будет ваш жизненный путь, я не знаю. Но знаю одно: людям понадобятся вожаки, и их взоры обратятся к вам.

– Не исключено, – согласился Люк.

– Не просто не исключено, а скорее всего. И вы должны заранее обдумать ситуацию.

– Но власть меня никогда не привлекала, – возражал Люк. – Не могу себе представить, чтобы, проснувшись однажды утром, я захотел начать свою предвыборную кампанию.

– Конечно же. Произойдет все совершенно иначе. Кто-то – не знаю, кто именно, когда, сколько будет таких человек и по какому поводу это случится, но однажды к вам обратятся. Не как к вожаку, а как к защитнику. Эти кто-то попросят вас примкнуть к ним, выступить от их имени, помочь отстоять их права. Власть вас не привлекает, но разве вы откажетесь помочь людям?

– Нет, – с некоторым сожалением ответил Люк. Мон Мотма права. Если его попросят защитить чьи-то попранные права, отказать он не сможет. – Если вопрос будет поставлен именно таким образом, мне придется согласиться.

– А ведь рано или поздно это произойдет. Вопрос лишь в том, станете ли вы подлинным вожаком или же носовым украшением корабля.

– Прошу прощения? – переспросил Люк.

– Что значит быть носовым украшением? – продолжала Мон Мотма. – Удастся ли вам освоить искусство руководства людьми, сумеете ли вести переговоры, когда это потребуется, и принимать трудные решения, когда это необходимо? Или же вы будете полны благих намерений, но по причине вашей неготовности к работе на политическом поприще вами будут управлять и манипулировать другие? Если вы хотите стать подлинным вожаком, вам следует готовиться к этой работе, так же как вы готовились к тому, чтобы стать Джедаем. Вы должны получить те знания, которые получала Лея в то время, когда вы оттачивали свое джедайское искусство.

В интонации, не в словах, Люк уловил укоризненные нотки. Лея осваивала свое ремесло, выполняя скучную и тяжелую работу, пока ты получал удовольствие от своих увлекательных приключений. Мон Мотма не произнесла такой фразы, но именно это она хотела сказать.

– То, чем я занимался, не всегда было веселой забавой, – стал оправдываться Люк.

– Да, конечно. Нет никакого сомнения в том, что вы хорошо, даже героически служили делу Республики. Но история не стоит на месте. Времена меняются. Галактика завтрашнего дня предъявит нам новые, совсем не похожие на сегодняшние требования. Вы должны становиться лидером, парламентером, рупором тех, у кого нет голоса. Вы станете советником, полководцем или наставником. Близок день, когда весь народ выступит в едином марше. Готовы ли вы возглавить это выступление?

– Думаю, вы правы, – не слишком уверенно ответил Люк. – Но даже если бы я захотел поступить так, как вы считаете необходимым, вряд ли от меня было бы много проку. Ведь ничего особенного сейчас не происходит.

– Согласна, – улыбнулась Мон Мотма. – В настоящий момент существует очень мало предпосылок для динамического руководства. Таковы особенности мирного времени. В известном смысле наличие мира представляет собой проблему.

– Разве отсутствие войн может представлять собой проблему? – удивился ее собеседник.

– Не поймите меня превратно, – отозвалась Мон Мотма. – Война – дело ужасное, и надеюсь, нам больше не придется воевать. Однако в некоторых отношениях война – занятие простое и однозначное. О мире этого не скажешь. Когда идет война, понятно, кто враг, понятно, что он находится за пределами той группы, к которой принадлежишь ты сам. Все твои друзья и союзники должны быть заодно, чтобы уцелеть. В мирное же время врагов нет. Есть только люди, которые выступают против тебя по одному вопросу и поддерживают по другому. Мы сражались с Империей во имя свободы и справедливости. Но теперь наша задача воплотить эту свободу и справедливость в жизнь. Сейчас мы стараемся исправить зло, которое в былые времена показалось бы сущим пустяком. В ту пору, когда нам, того и гляди, могли перерезать глотку, было не до тонкостей законодательства. Мир – время сложное, неопределенное. Мы могли выиграть войну, взорвав Звезду Смерти или две такие звезды, но выиграть мир мы можем лишь путем строительства новых космических станций, новых зданий, новых городов. Речь вовсе не идет о широте натуры или щедрости руководства. Если мы не возьмемся за созидательную работу, возникнет недовольство, начнутся новые беспорядки и новая война. В мирное время победить можно лишь путем созидания, хотя разрушать всегда легче. Это, по существу, закон природы. Созидание – медленная, кропотливая работа, чуждая воинственному складу ума. Для таких людей, как вы и я, – это проблема. Мы привыкли упиваться подвигами, преодолевать трудности военного времени. Теперь все это позади. Зато есть люди, которые готовы подстрекать своих сограждан к беспорядкам, лишь бы пощекотать себе нервы.

– Не думаю, что дело обстоит именно таким образом, – возразил Люк Скайвокер. – Опасности и трудности будут всегда. Вселенная – место неспокойное. Кроме того, я не замечал за собой особого упоения подобными вещами. Я был бы счастлив, если бы никто больше не покушался на мою жизнь.

– Возможно, вы правы, Люк Скайвокер. Но даже если в данную минуту вас никто не призывает стать лидером, будьте готовы стать им, когда такое время придет. Совершенствуйтесь, не теряя драгоценного времени. Будьте не просто Джедаем, даже не просто Мастером Джедаем, а будьте Джедаем-лидером.

– Я подумаю над вашими словами, – сказал Люк, поднимаясь, чтобы распрощаться.

– Это единственное, на что я рассчитывала, – отозвалась Мон Мотма. – Но у меня есть к вам одна просьба, которую, из уважения к старой женщине, вы выполните.

– Что же это за просьба? – с некоторой опаской произнес Люк.

– Вам предстоит встретиться с Ландо Калрисситом, – отвечала Мон Мотма. – Он хочет, чтобы вы помогли ему с одним… одним его проектом.

– Да, это так, – произнес Люк Скайвокер, в который раз поражаясь осведомленности экс-правительницы. – Но я не знаю, в чем он заключается, этот проект.

– Ах вот что, – улыбнулась Мон Мотма. – Я так и думала. Мне тоже по чистой случайности стало известно о его замыслах. Удивительно, как Ландо решился на это, но проект поистине грандиозный.

– И вы хотите, чтобы я отговорил его от подобной затеи?

– Напротив. Я хочу, чтобы вы оказали ему всяческую поддержку. Грандиозность – эта вовсе не плохо. Скорей даже наоборот. Помогите своему другу. Думаю, что тем самым вы и себе принесете большую пользу.

Лишь некоторое время спустя, когда он уже вышел из покоев Мон Мотмы, Люк спохватился, что не догадался спросить, что она имела в виду.

Глава пятая
НЕГОСТЕПРИИМНАЯ ВСТРЕЧА

После минутного колебания лейтенант Белинди Календа включила световые двигатели грузового космоплана. Крохотный корабль повис в темном беззвездном пространстве. Навигационные расчеты завершены, все бортовые системы готовы к последнему этапу полета на Кореллиану. После того как двигатели заработали, Белинди осознала, что отступать некуда, решительный шаг сделан. Но тревожило ее другое. Уж кому-кому, а ей-то было хорошо известно, что происходит в Системе Кореллианы.

Она летела на небольшом грузовом корабле устаревшей модели. Корабль ее начальство подбирало в соответствии с ее легендой: она должна была сыграть роль неудачливого коммерсанта. На борту корабля находились грузы, доставленные с полудюжины миров, и записи в судовом журнале были сделаны таким образом, чтобы создать впечатление, будто космоплан действительно побывал на всех этих планетах. Мусор в контейнере состоял из предметов, встречающихся в предыдущих космических портах. А в воздушных фильтрах можно было найти шерстинки, чешуйки кожи и панцирей животных, встречающихся в тех местах, где якобы совершал посадку космоплан.

Но главной ее головной болью был преднамеренный изъян в двигателях. Вот-вот должен был выйти из строя сифон теплообменника. Технари из разведуправления заверили Календу, что этот узел выдержит еще один старт, а затем будет разрушен тепловым импульсом при выключении двигателей. Короче говоря, космоплан потеряет световую скорость в тот самый момент, когда окажется в пределах Кореллианской Системы. Диспетчеры не смогут удалить ее из контролируемых районов и будут вынуждены разрешить Календе посадку, чтобы отбуксировать корабль в центральные ремонтные мастерские. На мало-мальский ремонт уйдет несколько недель, а то и месяцев, если не дать взятку кому надо. Притом оплатить ремонтные работы Календа сможет лишь в том случае, если ей удастся продать свои товары.

Иными словами, очутившись в пределах Кореллианской Системы, она застрянет там на неопределенный срок. И если ей удастся сыграть роль коммерческого пилота-неудачника, то есть надежда, что ее не вычислят.

Молодой женщине очень хотелось дождаться прибытия Хэна Соло и его семейства, которые смогли бы отвлечь внимание местной службы безопасности. Но случилось иначе. Обе эти операции нельзя было совместить по той простой причине, что в разведцентре никто не был знаком с Соло. Подключение Хэна Соло было, по существу, ее собственной инициативой. Календа решила, что будет лучше для всех, если о существовании плана прикрытия будет знать только она. Судя по последним событиям, кореллианцам удалось внедрить своего агента в разведцентр.

Если бы начальство официально одобрило ее план, то враг – кто бы им ни был – давно бы уже обо всем пронюхал, и операция прикрытия сорвалась бы, не успев даже начаться.

Но ей, по крайней мере, удалось намекнуть Соло, что налицо утечка информации. Пусть ведет себя поосмотрительнее, позаботится о своих детях. Им нужна какая-то защита. Лея Органа Соло до начала торговой конференции на высшем уровне намерена совершить небольшое семейное путешествие. После того как с официальной частью подготовки этого мероприятия будет покончено, у руководства службы безопасности развяжутся руки. А до той поры у разведцентра будет немало хлопот.

Кстати, насчет осмотрительности. Давно пора приняться за осуществление своего собственного плана.

Но сможет ли она делать два дела одновременно? Вот в чем вопрос. Если разговор с Хэном был начат ею по собственной инициативе, то подготовка операции по ее внедрению целиком разработана разведцентром. Центром, который гордится доскональностью подготовки и слаженностью работы своей агентуры. В обычных обстоятельствах все это шло бы только на пользу, но в данном случае чем шире круг лиц, задействованных в операции, тем вероятнее утечка информации.

Да, неплохо было бы изменить координаты входа в Кореллианскую Систему, но это невозможно. Космическая служба сил обороны Кореллианы известна своей нетерпимостью к вещам такого рода. Если выйти из гиперпространства за пределами разрешенных координат, кореллианцы просто взбесятся. В лучшем случае ей надают по мозгам так, что мало не покажется, в худшем – размажут ее мозги по бескрайним просторам Космоса.

Допустим, что она немного замешкается и прибудет на несколько часов позднее, чем планировалось. В таком случае космические пограничники будут отозваны на базу, решив, что Календа вообще не прилетит и что пора расходиться по домам, или, наоборот, воспользуются свободным временем и займут максимально удобную позицию для перехвата ее корабля.

Календе оставалось одно: включить навигационный компьютер, разогнаться до скорости света и положиться на счастливый случай. Судорожно сглотнув, она медленно протянула руку к пульту и нажала на клавишу.

Звезды в иллюминаторах слились в светящиеся линии. Космоплан погрузился в неведомый и непознаваемый мрак гиперпространства. Заметив, что последняя звезда исчезла из виду, Календа облегченно вздохнула. Она в безопасности, по крайней мере пока.

К сожалению, пункт отправления находился на расстоянии всего лишь одного светового года от Кореллианской Системы. В течение этого краткого перелета Календа ломала себе голову: что же может случиться, какие беды могут на нее обрушиться? Перечень возможных неприятностей оказался слишком велик.

Звуковой сигнал навигационного компьютера, известивший о готовности к работе, послышался, как ей показалось, чересчур скоро. Календа села в кресло пилота и вцепилась в рычаги управления. Все в порядке. Компьютер закончил обратный отсчет, и корабль снова очутился в нормальном космическом пространстве.

Снова ожила вселенная: вокруг космоплана засветились ее огни. Календа увидела Корелл, солнце Кореллианы, именно там, где ему и следовало находиться. Посмотрев на навигационные дисплеи, пилот уточнила свое местоположение. Превосходно. Корабль посредине разрешенного маршрута приближения, прямо по курсу – Кореллиана.

Неужели этот номер все-таки пройдет? От нее требуется лишь одно – четко следовать разработанному сценарию, и все будет в порядке. Кстати, пора вступить в контакт с диспетчерской службой Кореллианы.

Календа включила систему связи и нажала на клавишу нужного диапазона:

– Диспетчерская служба, говорит пилот грузового корабля Пи-Би-Уай 1457. Иду на сближение с Кореллианой. Прошу разрешения на посадку и стоянку и ваших дальнейших инструкций.

Бум! Какая-то неведомая сила чуть не выбросила ее из кресла. Космоплан содрогнулся от сильного удара. Календа наклонилась к приборам. Не может быть, чтобы теплообменник уже вышел из строя. Технари пообещали, что по крайней мере еще полчаса он проработает. Это, должно быть…

Бум! Еще один удар. Взрыв произошел явно снаружи. Ее обстреливают. Едва успев подумать об этом, Календа бросила корабль в штопор и вошла в крутое пике.

Слева по курсу Белинди увидела вспышку. Взглянув на дисплей с кормового внешнего монитора, она резко вильнула в сторону, чтобы уклониться от следующего снаряда. Так и есть: патрульный бот. Лишь ПБ может выпустить два снаряда в такое старое корыто, не причинив ему никакого вреда. ПБ представляет собой крохотный одноместный корабль, в котором слабая огневая мощь компенсируется высокой скоростью. Однако при достаточном количестве попаданий даже малокалиберная пушка ПБ способна вывести из строя эту летающую груду металлолома – не защищенную броней и безоружную.

Календа едва увернулась от очередного попадания. Чтоб им пусто было! Совершенно очевидно, что ее ждали. О ее приближении было известно еще до того, как корабль вошел в пределы Кореллианской Системы. Надо срочно что-то придумать. Оторваться от ПБ она не сможет, да и маневрировать долгое время, уклоняясь от снарядов, ей не удастся. Продолжая сближение с планетой, Календа сделала резкий поворот. А может, сфинтить, сделать вид, будто она возвращается в гиперпространство? Нет, бесполезно, ясно, что ее уже раскусили. Им известно, что вот-вот полетят двигатели. Кому она собирается пудрить мозги? Эти типы, конечно же, знают, что ей уже не войти в гиперпространство.

Бум! Этот удар оказался сильнее предыдущих. Раздались звонки аварийной сигнализации, донесся запах дыма и горящей изоляции. Конец. Ей конец, если она будет продолжать игру по правилам. Космоплан содрогнулся всем корпусом: третий двигатель вспыхнул и заглох.

Календа переключила всю энергию на первый и второй двигатели. Сейчас не время думать о перегрузках. ПБ вот-вот сядет ей на хвост и будет лупить по ней, словно по мишени в тире. До планеты ей не добраться, но и в гиперпространство не войти. Теплообменник, того и гляди, взорвется и собьет ее с орбиты…

Ну конечно! Вот это-то ей и нужно. Такой выход граничит с самоубийством, но ведь все относительно. Движение по прежнему маршруту – тоже самоубийство.

Белинди протянула одну руку к клавишам гиперпривода, а второй рукой обесточила все системы защиты и ограничители мощности, перешла на ручное управление и, сама ужасаясь тому, что делает, включила гиперскорость. Резкий, предварительно не рассчитанный скачок в гиперпространство в такой близости от планеты – это извращенный способ самоубийства. Хотя, с другой стороны, если бы она этого не сделала, то была бы уже мертва. Это был не плавный переход на световую скорость, а жуткий, сотрясающий весь корпус рывок. Корабль словно бы врезался в каменную стену. Он начал беспомощно кувыркаться, но Календа даже не попыталась прекратить его беспорядочное движение. Ей было не до того…

Бум! Раздался страшный взрыв, космоплан буквально затрещал по швам: это полетел теплообменник. Согласно плану он должен был выйти из строя постепенно, при охлаждении. Но в режиме гиперскорости теплообменник разнесло в клочья. Энергия взрыва была так велика, что, казалось, корабль расколется надвое, как орех. И действительно, обшивка машинного отделения дала трещину, и из кормовой части донесся рев рвущегося наружу воздуха. Люк кабины пилота автоматически захлопнулся. Взвыли сирены аварийной сигнализации. Календа отжала кнопку энергообеспечения, отключив сигнализацию и подачу питания на все системы.

Поскольку теплообменника больше не существовало, спустя какие-то полсекунды контуры двигателей гиперскорости сгорели. Агонизирующий космоплан снова рухнул в обычное пространство. По крайней мере, Календа надеялась, что это нормальное пространство. За минувшие тысячелетия в гиперпространстве исчезало бессчетное количество космических кораблей, и никто не знал, где они в результате оказываются.

Но Календе было не до теоретических рассуждений относительно того, в каком месте пространственно-временного континуума она сейчас находится. Главное, чтобы корабль не рассыпался на части и не взорвался. Чтобы он перестал совершать эти безумные кувырки. Но как? Ведь корабль наполовину парализован. И все же Календе каким-то чудом удалось выровнять траекторию. Корабль двигался медленно вращаясь вокруг своей оси. Тщательно изучив показания системных дисплеев, Белинди окончательно убедилась, что гиперпривода больше нет. Первый двигатель тоже приказал долго жить. Остается уповать на то, что уцелел двигатель номер два. Судя по показаниям приборов в кабине пилота, он пока цел, и Календа от души желала, чтобы эти показания были верными.

Наконец-то у нее есть время осмотреться и сообразить, где она теперь находится. На ее счастье, оказалось, что круглая, красивая планета на фоне темного небосвода – это Кореллиана. Половина ее находилась в тени, вторая половина – освещена солнцем. Произведя приблизительные расчеты, Календа обнаружила, что ей удалось пролететь в гиперпространстве несколько сотен тысяч километров. Причем в нужном направлении. Похоже, она оказалась на противоположной стороне и примерно вдвое дальше от планеты, чем перед прыжком в гиперпространство. Бывает и хуже. Корабль мог очутиться за пределами галактики или бесследно раствориться во мраке межзвездного пространства.

Теперь можно, по крайней мере теоретически, совершить посадку. Если второй двигатель действительно цел, возможно, ей удастся выкарабкаться.

Если ей повезет, то кореллианцы поверят в то, что она погибла. Возможно, пилот ПБ, решив, что космоплан ее взорвался, не стал соваться в гиперпространство. Вероятен и другой вариант – более правдоподобный. Все решат – и не без основания, – что у нее нет ни малейшего шанса выдержать гиперскоростные перегрузки. «Ну все, каюк», – скажут они и приступят к выполнению нового боевого задания.

Но даже если кореллианцы предположат, что она жива, им ведь все равно неизвестно, где она находится. Календа надеялась, что именно так и произойдет.

Умение выжить отчасти состоит в том, чтобы угадать, когда следует нестись сломя голову, а когда двигаться потихоньку-полегоньку. Прежде чем сделать следующий шаг, Календа позволила себе передышку, продолжавшуюся целых три часа. Она произвела тщательный осмотр корабля, насколько это было возможно, находясь в кабине пилота. Единственный герметический скафандр находился на стеллаже по другую сторону входного люка. Спасибо вам, мудрые проектировщики, земной вам поклон, остроумные дизайнеры.

Но даже на таком корабле можно узнать многое, изучая дисплеи, установленные в кабине. Главной заботой Календы был уцелевший главный двигатель. С помощью различных тестов она убедилась, что двигатель по-прежнему работает. Конечно, не стоит рассчитывать, что его можно использовать на всю мощность. Помня о том, что в любую минуту он может выйти из строя, обращаться с ним следует крайне осторожно. Система жизнеобеспечения в кабине пилота функционирует удовлетворительно, хотя в корпусе, похоже, образовались микроскопические трещины, а система охлаждения на ладан дышит. Сутки, ну двое, – дольше сидеть в кабине ей бы не хотелось. Да она и не выдержит. Ни продовольствия, ни воды, ни санузла в кабине пилота нет. Неприкосновенный запас на полке рядом со скафандром.

Единственный способ покончить с этими проблемами и, кстати, выполнить поставленную перед нею задачу – это совершить посадку на одну из планет Кореллианской Системы. Главным предметом интересов является Кореллиана. Но не только она.

Календа подумала было о том, чтобы попытать счастья на какой-нибудь из других обитаемых планет системы. Их ведь вон сколько. Помимо самой Кореллианы есть еще Селения, Дролл, Двойные Миры – Тейлус и Трейлус, две планеты, которые вращаются одна вокруг другой. Если ее станут искать, то почти наверняка поиски сосредоточатся на Кореллиане, так что лучше всего на этой планете не показываться.

Но можно рассуждать и иначе. Ведь кореллианцы наверняка уверены в ее гибели. Так что, вполне вероятно, никаких поисков не будет. Кроме того, планета достаточно велика, там есть где затеряться. Даже если ее, Белинди, и ждут, она же стреляный воробей. Она должна опередить их.

Их. Кого же следует подразумевать под «ними»? И на что «они» способны, чего от них можно ждать. Вряд ли они склонны недооценивать профессионализм оперативников Новой Республики. Но кто же все-таки ее противники? Календа не имела ни малейшего представления ни об этом, ни о том, почему кореллианцы – или какая-то группа кореллианцев – так старались уничтожить агентов разведцентра Новой Республики, ни о том, каким образом им стало известно о ее экспедиции на Кореллиану. Впрочем, сейчас не время ломать над этим голову. Вопросы, разумеется, важные, но они не будут иметь особого значения, если ей удастся остаться в живых. Так что лучше всего – не забивать себе голову пустяками. Главное – выжить.

Календа решила не рассматривать возможности высадки на другие планеты Системы. Ближе всего Кореллиана. Добраться до нее больше шансов. Опасность, что здесь ее обнаружат, ничуть не больше, чем на любой другой планете. Кроме того, их противники действуют именно на Кореллиане. И все, что происходит, происходит там.

Вопрос в том, как туда попасть. Наблюдать сквозь иллюминатор за планетой весьма приятное занятие, но не может же она просто направить корабль на Кореллиану и включить двигатель. Сначала необходимо произвести сложные навигационные расчеты. И благо космоплан продолжает двигаться приблизительно с той же скоростью, с какой он перемещался до того момента, как она попыталась безуспешно достичь световой скорости. Разница лишь в том, что теперь Календа находится с противоположной стороны планеты и движется не к ней, а от нее. Разумеется, сила гравитации планеты замедляет движение корабля и рано или поздно начнет притягивать его.

Если ничего не придумать, то космоплан врежется в поверхность планеты и сгорит в ней наподобие метеорита. Конечно, она не рискнет совершить нормальную посадку. Посадка в дневное время исключена. Слишком велик риск, что ее обнаружат.

Несколько минут работы с навигационным компьютером позволили Календе принять самое разумное решение. Надо садиться на воду и в ночное время. Удалось вычислить траекторию, которая позволит ей приводить космоплан недалеко от восточного побережья основного континента.

Нельзя сказать, чтобы Календе улыбалась такая перспектива, но совершать ночную посадку на сушу слишком опасно. Календа не успела как следует изучить рельеф местности, глядя из иллюминатора, тем более в темноте. Куда она приземлится – на мягкую, ровную поляну, на главную площадь поселка, на вершины деревьев или заросли кустарника, скрывающие каменную глыбу, – сказать нельзя. А вода – это все-таки вода и скорее всего не является частным владением. При посадке на воду все же гораздо больше шансов, что ее не услышат и не увидят. Конечно, есть риск утонуть, но тут уж ничего не поделаешь.

Рассчитав курс, Календа подала питание на единственный оставшийся в целости двигатель. Причем делала она это постепенно. Прошло целых десять минут, прежде чем двигатель набрал четверть своей полной мощности. Все это происходило под аккомпанемент стуков и неприятного дребезжания: перегрузка была слишком резкой, элементы конструкции корабля, и без того подвергшиеся перенапряжению, заходили ходуном, заскрежетали, цепляясь за обшивку. Сидя внутри этой адской погремушки, Календа внимательно следила за дисплеями. У нее вырвалось гневное восклицание. Двигатель работал лишь в четверть силы, однако показания приборов вселяли все большую тревогу. Похоже, двигатель вот-вот начнет перегреваться: выдохлась система охлаждения. Она снизила мощность двигателя до одной восьмой и попыталась подключить систему охлаждения вышедших из строя двигателей к работающему. Бесполезно. Похоже, она посылает команды в пустоту. С уменьшением мощности двигателя возрастет продолжительность его работы, двигатель может не выдержать. Календа внесла поправки в курс сближения с Кореллианой, которая вырастала у нее на глазах.

Теперь у нее есть время поразмыслить над тем, каким образом кореллианцы узнали о ее миссии, и над тем, что творится на этой планете. Похоже, кореллианцы в курсе всех операций, проводимых разведкой Новой Республики, и без труда обнаруживают ее агентов. Должно быть, утечка информации происходит непосредственно через главное управление разведки.

У Календы возникло подозрение, что руководство разведцентра не прочь нагреть на этом руки. Выходит, каждое ведомство осуществляет собственные операции, так что левая рука не знает, что делает правая. Вполне вероятно, что и в состав торговых делегаций внедрено несколько агентов разведцентра.

Она догадалась, что отправка ее на планету предпринята с целью отвлечь внимание противников от появления на Кореллиане какого-то другого лица. Ей бы следовало возмутиться тем, что она служит для чьего-то прикрытия, но она знала, что таковы уж нравы, по крайней мере те, что царят в мире шпионажа. Ну а если не хочется быть пешкой в чужой игре, нечего соваться в разведку.