Текст книги "Война Ночных Охотников"

– Кого? – гудела в ответ бабка. – Ты что орешь, психованная!

– Мотоциклист, – чуть ли не в голос прорыдала девица. – Разбился, голова пробита, сказали, сюда привезли!

– Нет тут никаких мотоциклистов! Уйди! Убери харю из окна, пока охрану не вызвала!

Нож тихонько подобрался сзади, с трудом подавив желание ущипнуть девку за круглый зад.

– Э, – позвал он. – Уважаемая…

Девчонка вынырнула из окошка, повернулась к Ножу, явив ему раскрасневшееся худое личико с черными узкими бровями.

– Охрана, да? – резко спросила она, делая шаг вперед.

– Допустим, – отозвался Нож, пятясь от неожиданного напора. – Это… Не надо шуметь, красавица.

– Я те дам, красавица, – огрызнулась девчонка. – Где дежурный врач? Куда положили раненого?

– Потише, я сказал, – хмурясь, бросил Нож. – Давай без истерики. Нет тут никаких мотоциклистов.

Девчонка уперла руки в бока, полоснула злым взглядом, и внезапно Нож понял, что она явно не в себе. Похоже, развлечениями тут и не пахло. Пахло проблемами. Если он ее не успеет отсюда выставить, то на шум вылезут телохранители шефа. А они, походу, напрочь отмороженные…

– Тихо, – резко сказал он, хватая ее за плечо. – Замолкни. Двигай отсюда. Нет тут никаких раненных.

Тут Нож запнулся – раненный, конечно, был. Хоть и не мотоциклист. Неужели какая-то дура из больнички раззвонила? А эта курица решила, что это ее кобель или кто там…

– Вот черт, – бросил Нож и взглянул на часы. – Нет тут твоего хахаля. Есть серьезные люди. Вали отсюда, пока они тебя за жопу не взяли.

Девчонка прищурила глаза, глянула через плечо Ножу, и он услышал, как за спиной скрипнул стул. Это Вася, наконец, сообразил, что корешу нужна помощь и поднялся на ноги.

Девчонка перевела взгляд на руку, сжимавшую ее плечо, и Нож вдруг заметил, что вокруг ее век появились морщинки. Теперь она не выглядела расстроенной. Скорее, просто злой.

– Серьезные люди? – тихо сказала девчонка. – Это хорошо.

– Вааась, – позвал Нож, бросая взгляд через плечо на своего напарника. – Ну-ка подсоби…

Его ладонь вдруг соскользнула с хрупкого плеча, перед глазами мелькнула белая рука, и горло взорвалось вспышкой боли. Нож схватился руками за кадык, отшатнулся, споткнулся обо что-то и грохнулся на пол. Он хотел крикнуть, но выдавил из себя только хрип. Из прижатых к горлу пальцев хлестало ручьем что-то горячее и липкое, пахнущее горячим железом. В глазах потемнело, язык отнялся. Зато где-то над ним завизжал Вася – громко и пронзительно.

Потом грохнул выстрел, и пришла темнота.

* * *

Григорий стоял на крыльце поликлиники, у закрытой деревянной двери, и напряженно вслушивался в звонкий Ленкин голос. Он был мрачен и насторожено поглядывал по сторонам. Ему не нравилось это место, не нравилось то, что информация пришла поздно и то, что ее было так мало. Костюм Борода успел сменить на кожаную куртку, под которой можно было спрятать хоть черта лысого, но в ней было невыносимо жарко.

Рослый Вадим, севший прямо на крыльцо, чтобы не отсвечивать, услышав крик, заерзал на месте. Но Вера, стоявшая рядом, положила ему руку на плечо.

– Один, – хриплым шепотом напомнил Борода. – Потом еще один. Потом вы двое. Потом Близнецы. Мы не знаем, сколько их внутри, пусть все вылезут, иначе завязнем здесь надолго.

Вадим мрачно глянул на Гришу из-под кустистых бровей и оскалился. Борода вскинул голову, бросил взгляд через плечо. Близнецы – двое невысоких чернявых пареньков, еще только шли к больнице от въездных ворот, где они оставили машину. Гриша не хотел пугать местных шумом подъезжающего авто и потому велел идти от улицы пешком.

Из-за двери раздался пронзительный крик.

– Пошли – выдохнул Гриша и рванул дверь на себя.

Он влетел в холл больницы и сразу увидел Ленку, сцепившуюся с лысым громилой. Он успел выхватить пистолет и охотница, ухватив его запястье, пыталась вывернуть руку. На полу, прямо под их ногами, хватаясь за горло, валялся второй охранник и Гриша решил, что пора вступать в игру.

Набирая скорость, он от двери стартовал к Ленке. Не останавливаясь, координатор подскочил ближе и с разгона взрезался в охранника с пистолетом как огромный шар от боулинга. От удара охранника вырвало из захвата Ленки и швырнуло в сторону. Пролетев половину холла, он с хрустом ударился в закрытые белые двери, чуть не снеся их с петель. Пистолет вылетел из его руки, звякнул об пол, и тут же выстрелил – курок, видимо, был уже взведен.

Из-за крашеной фанерной перегородки раздался густой бабий вой, но Гриша не обратил на это внимания – он догадывался, кто скрывается там. Шагнув вперед, пытаясь первым добраться до упавшего пистолета, и услышал, как Ленка за его спиной тормошит первого бандита, получившего, видимо, пулю от своего же дружка.

Тот, лежавший у дверей, зашевелился, пытаясь встать, Гриша сделал пару шагов вперед, нагнулся за пистолетом и в тот же момент деревянные двери, щедро заляпанные потеками белой краски, взорвались.

Хрупкие створки с треском распахнулись, щедро рассыпая щепки и побелку, а в их облаке возникла огромная фигура громилы с бритым черепом, покатым лбом и выдающейся вперед квадратной челюстью. Тролль. Гриша даже выпрямиться не успел, только сдавленно выдохнул, когда монстр шагнул к нему и выбросил вперед огромные руки, напоминавшие свиные окорока.

Оба кулака ударили Гришу в грудь, выбив из него дыхание. Удар оторвал координатора от пола и отшвырнул назад – легко, словно мешок, набитый соломой. Борода вознесся над полом и с грохотом вломился спиной в фанерную перегородку над стойкой регистратуры, та не выдержала удара, и с треском проломилась. Гриша вместе с обломками перелетел за стойку, грохнулся на стол и под звон бьющейся посуды повалился на пол. Рядом кто-то завизжал, но Гриша, оттолкнувшись от пола, вскочил на ноги, сбрасывая с себя остатки деревянной перегородки.

От удара у него перед глазами плавали круги, голова шла кругом, и ему пришлось вцепиться в изуродованную столешницу. Огромный тролль времени не терял – погнался за Ленкой, успевшей отпрыгнуть в дальний угол холла.

Выдохнув проклятие, Борода потянул из кобуры подмышкой пистолет. Тот за что-то зацепился, Гришу качнуло, и он крепче сжал пальцы, цепляясь за занозистые доски.

– Давай, – прохрипел он, пытаясь сосредоточиться. – Давай…

Обычного человека такой удар убил бы на месте. Гриша не был обычным человеком, но и ему пришлось несладко. Проклятый тролль. Здоровый, тварь!

Пистолет, наконец, поддался, Гриша вскинул его, подхватил рукоять второй рукой и спустил курок. Выстрел громом разлетелся по больничному холлу, заглушив визгливые вопли регистраторши, накрытой фанерным листом. Пуля ударила монстру между лопаток, но тот даже не вздрогнул – рванулся вперед, пытаясь прижать Ленку к стене. Та ловко откатилась в сторону, а Гриша выстрелил еще два раза, целя в затылок тролля. Первая пуля пробила плечо, вторая сорвала кусок уха, оросив плакаты на стене черными каплями крови. Особого вреда координатор врагу не нанес, но своего добился – зарычав, монстр развернулся, оставив Лену в покое, и двинулся к Грише, скорчившемуся за стойкой.

– Давай! – во весь голос заорал он, уже не таясь. – Давай уже!

В ответ на его призыв входная дверь распахнулась и в холл ввалилась крепкая фигура ростом не меньше тролля. Вадим, оборотившийся ровно наполовину и выглядевший как волк вставший на задние лапы, пригнувшись, с разбега прыгнул на монстра. Толкнул лохматым плечом, едва не сбив с ног. Тот отшатнулся, но тут же рванулся обратно, ухватившись огромными ручищами за горло оборотня. Вадим зарычал, его лицо удлинилось, теряя человеческую форму, а руки рывком удлинились, на глазах раздаваясь вширь. На пальцах блеснули черные когти. Миг – и обе ручищи оборотня впились в плечи тролля, вырывая из них кровавые куски. Тролль утробно загудел и вздернул Вадима вверх, оторвав его ноги от пола. Тот, задыхаясь, забился в воздухе, как висельник, и Григорий снова вскинул пистолет. И опустил, когда по залу скользнуло огненное пятно.

Рыжая псина, размером больше дога, с длинной шерстью, завивавшейся колечками, молнией скользнула над полом. Клыкастая пасть распахнулась и капканом сомкнулась на лодыжке тролля. Вера отшатнулась, упираясь лапами в пол, потащила ногу тролля за собой, и тот не удержался – издав сдавленный стон, рухнул на одно колено. Вадим, опустившись на землю, тут же пнул ногой монстра в грудь и принялся размахивать лапами, полосуя шишковатую голову острыми когтями. Черная кровь брызнула во все стороны и накрыла Ленку бросившуюся рыбкой вперед, мимо оборотней, рвущих в клочья тролля – за пистолетом, все еще валявшимся под ногами.

Борода проследил ее прыжок и тут же вскинул оружие – в дверях, выломанных монстром, мелькнула серая щуплая фигура.

– О, черт, – выдохнул координатор и тут же выстрелил.

Новый персонаж шарахнулся в сторону от дверей – он был невысок, тощ, одет в черный костюм и напоминал не по годам вытянувшегося подростка на выпускном вечере. Вот только из белого воротничка торчала не юношеская голова, а серая морщинистая харя упыря, пребывающего в облике.

Вампир легко перепорхнул от дверей к центру, и второй выстрел Гриши ушел в стену. Упырь скользнул к Вадиму и по дороге с размаху пнул ногой Веру, разгрызавшую ногу тролля. От удара оборотница с визгом проехалась по линолеуму, выронив из пасти кусок черного мяса. Вампир в мгновенье ока очутился за спиной Вадима, сцепившегося с троллем, чуть присел, закрываясь им от Гриши и в тот же миг Ленка, лежавшая на спине у разбитых дверей, спустила курок подхваченного с пола пистолета. Она выстрелила три раза подряд. Обычные пули вошли точно в живот упырю, но лишь отбросили его от Вадима, заставили отшагнуть назад – и подставиться под выстрел Гриши.

Борода влепил первую пулю точно в серую харю и упырь крутнулся на месте, разбрызгивая серые ошметки морды. Вторая попала в плечо, тварь зашипела, рванулась в сторону и тотчас нарвалась на пулю Ленки, стрелявшей прямо с пола. Вампир прыгнул к ней, но еще одна пуля Гриши заставила его попятиться назад, к дверям, ведущим на крыльцо.

В тот же миг створки распахнулись и на пороге появились двое парней в черных куртках. Невысокие, щуплые, смуглые, с раскосыми глазами, оба походили оживших потомков Чингизхана, волей случая получивших в руки вместо тугих луков – тяжелые дробовики. И не какие-то там усеченные гражданские версии, а огромные серьезные ружья, которые можно было уже отнести к ручной артиллерии.

– Ложись! – успел крикнуть Гриша, а потом в холле разверзся ад.

Близнецы выстрелили одновременно, и грохот дробовиков мгновенно заглушил все вопли, крики и стоны.

Серая башка упыря, развороченная выстрелом Гриши, получив заряд серебряной картечи в затылок, взорвалась, как гнилая тыква. Второй выстрел, в спину, превратив тело вампира в сочащийся слизью дуршлаг.

Услышав крик Григория и выстрелы за спиной, Вадим уперся ногой в грудь израненного тролля, оттолкнулся, вырвался из его захвата, и, отлетев в сторону, покатился по полу, к Вере, лежавшей у стены.

Близнецы дружно шагнули вперед и дали второй залп. Куски картечи разорвали грудь тролля, швырнули его на пол, заставив растянуться во весь рост. Он задергал ногами, из продырявленной груди потоком хлынула густая кровь, огромная голова приподнялась и близнецы выстрелили еще раз – один в голову, второй в грудь. Череп тролля раскололся на куски, как старый камень, а левую руку оторвало и отбросило в сторону. Тролль забился в судорогах, а близнецы выстрелили снова. И еще раз – и лишь тогда гора окровавленных ошметков, бывшая пару минут назад огромным чудовищем, замерла на полу.

Гриша высунулся из-за стойки – как раз вовремя, чтобы заметить поднимающегося с пола охранника, того самого, которого он сбил с ног в самом начале. Провалявшись у дверей всю схватку, он рывком поднялся на ноги, цепляясь за развороченный косяк двери, и Гриша на секунду замешкался, не зная, что с ним делать. Это движение заметил не только он – один из близнецов вскинул дробовик и выпалил в новую мишень. Удар картечи, рассчитанной на крупную дичь, сбил бандита с ног и зашвырнул окровавленное тело в больничный коридор. Он умер, прежде чем коснулся пола.

– Стоп! – заорал Гриша во весь голос, видя, как Ленка, успевшая отползти от дверей, вжимается в пол. – Хватит!

Близнецы замерли на месте. Один навел свое чудовищное орудие на выломанные двери, целясь в пустой коридор, а второй опустился на одно колено и принялся невозмутимо перезаряжать дробовик.

Борода обернулся, дрожащей рукой сунул пистолет в кобуру, отшвырнул в сторону лист фанеры. Под ней он обнаружил бабку в белом халате, забившуюся в угол, и тихо подвывавшую. Крови не видно, бабка жива, а большего Гриша и знать не хотел.

Тяжело отдуваясь, он перевалился через стойку и, пошатываясь, замер. Ухватившись рукой за обломки стенки, он выпрямился и обозрел поле боя.

Лена уже поднялась на ноги, прижалась спиной к стене, но так и не опустила пистолет. Вадим присел над Верой, оставшейся в облике зверя, и гладил ее по спине. Близнецы невозмутимо стояли по колено в кровавых ошметках, и целились в пустой коридор.

– Спокойно, – хрипло сказал Борода, отлепляясь от стойки. – Отставить пальбу…

Он осторожно прошел к развороченной двери. Под ногами чавкала густая кровь тролля, в ушах гудело от выстрелов, а перед глазами плавали разноцветные пятна. У двери Григорий остановился, заглянул в пустой коридор, водя перед собой пистолетом. Никого. Тихо. Местные, видимо, забились в щели и напряженно вслушиваются в наступившую тишину. И слава богу. Лишь бы не высовывались.

Вздохнув, Гриша скривился от боли в ребрах. Он еще крепок, но удар был слишком силен.

– Черт, – выдохнул он. – Всего-то упырь и громила. Леха бы даже не вспотел.

Лена бесшумным призраком выросла рядом с координатором, мотнула головой в коридор, потом показала на часы. Борода сжал зубы, стараясь отрешиться от боли в ребрах, развернулся, махнул рукой Близнецам. Один тот час развернулся и взял на прицел входную дверь – четко и ровно, как на соревнованиях в стрельбе по тарелочкам. Второй остался стоять на одном колене – в коридор он целиться перестал, но держал оружие наготове.

Гриша бросил короткий взгляд на пару оборотней, подошедших ближе. Вера осталась в облике рыжей псины, а Вадим по-прежнему напоминал длиннорукого примата, только что спустившегося если не с пальмы, то с гор Памира. Огромный, волосатый, – снежный человек, да и только.

– Быстрее заживет, – выдохнул Вадим, заметив, что взгляд Григория остановился на Вере, помахивающей хвостом.

Координатор молча отвернулся и, держа пистолет перед собой, мелкими шагами быстро пошел вперед по коридору, оставляя за собой темные липкие следы. Лена двинулась следом, держась сбоку, чтобы не целится напарнику в спину. Вадим и Вера замыкали краткую процессию, прикрывая тылы.

Гриша быстро прошел по всему коридору, мимо белых дверей, ведущих в палаты. Они его не интересовали, ему была нужна самая дальняя, за которой, если верить слухам, скрывался пленник.

У стены Григорий остановился, обвел взглядом свое небольшое войско. Все были наготове. Затаив дыхание, Борода быстро распахнул последнюю дверь, вошел, сразу отступил в сторону, целя в центр комнаты. Следом за ним скользнула Ленка, держа на прицеле койки, выстроившиеся вдоль стены.

Их опасения оказались напрасными – в палате оказалось пусто. Лишь в центре, почти у самого окна, стояла большая операционная каталка на колесиках. На ней лежал кто-то длинный и худой, прикрытый зеленым кусачим одеялом. Гриша опустил пистолет, шагнул было вперед, но Лена вскинула руку.

– Стой, – шепнула она. – Дай я. Вдруг он еще на тебя сердится. Он, наверно, не знает, что ты тогда его не собирался заманивать в ловушку.

Борода нахмурился, но остался на месте. Лена скользнула вперед, на ходу сунула пистолет за пояс, и, кусая губы, подошла к каталке.

– Ох, мать, – выдохнула она, и Григорий одним прыжком оказался рядом с ней.

На каталке, на серых больничных простынях, лежал Кобылин.

За время отсутствия он сильно похудел и осунулся. Выглядел не просто похудевшим, а скорее, изможденным, похожим на раба, которого морили голодом. Его худое лицо, смуглое от загара, было обветренно, губы потрескались. Скулы обтянуты кожей так, что грозят ее прорвать. Глаза глубоко запали, под ними темные мешки, вокруг – сетка глубоких морщин. Подбородок выдается вперед, и, кажется, на нем можно рассмотреть кости челюсти.

Лена медленно протянула руку, собираясь коснуться его лба, но так и не решилась – просто указала на шрам. Он начинался у левого виска, и тянулся дальше, теряясь в волосах над ухом. Темно-багровый, толстый, он сильно напоминал ожог.

Борода рывком сдернул с друга зеленое одеяло и сердито засопел. Тонкие голени Кобылина прятались в потертых штанинах джинсов, которые были явно велики хозяину, а ногах болтались кроссовки. Темно зеленая футболка плотно обтягивала похудевший торс, и Гриша был уверен – если ее задрать, то под кожей можно будет пересчитать все ребра. Борода задержал взгляд на левом плече – там, на футболке, красовалось огромное темное пятно. Очень похожее на то, что могло появиться от потока крови из разбитой головы. Или простреленной насквозь.

– Черт, – прошептал Гриша. – О, черт.

Лена медленно потянулась, коснулась ладонью обветренной щеки Кобылина, наклонилась над ним.

– Леш, – слабым голосом позвала она. – Леша…

Кобылин дернулся, застонал. Веки его затрепетали, и Григорий невольно подался назад, помня о предупреждении Лены. Глаза Алексея открылись. Они оказались серыми, мутными, а белки стали красными от полопавшихся сосудов. Это были глаза бесконечно уставшего и больного человека. Испуганного насмерть.

– Я, – прохрипел Кобылин, едва разжимая бесцветные губы. – Где…

– В больнице, – жарко выдохнула Ленка, наклоняясь над охотником и чуть не плача. – Боже, Лешка, что с тобой случилось…

– Что, – прошептал Кобылин, переводя взгляд на Гришу. – Случилось?

– Тебя подстрелили, – быстро выдохнула охотница. – Прямо на улице, когда ты вернулся…

– А Конопатовы, – прошептал Кобылин. – Тут? Он… упал со стула… Наверно. Мы отравились…

– Конопатовы? – Гриша вскинулся, обошел каталку с другой стороны, наклонился над охотником.

– Какие Конопатовы? – удивилась Лена. – Леш, это мы…

Борода бесцеремонно оттолкнул ее руку прочь от лица Кобылина, склонился над охотником и одним пальцем оттянул его нижнее веко.

– Леша, кто такие Конопатовы? – спокойно спросил он, разглядывая глаз охотника.

– Бра, – выдохнул тот, пытаясь отвернуться. – Братья.

Ленка глянула на Гришу, недоуменно вскинула брови.

– Черт, – процедил тот сквозь зубы, и принялся ощупывать шрам на виске. – Вот, черт…

– Больно, – выдохнул Кобылин. – Уйди…

– Гриша, – севшим голосом позвала Ленка. – Гриша, что происходит…

– Это не он, – яростно прошипел тот в ответ.

Они стояли над каталкой, таращась друг на друга, а на простынях, между ними, ворочался тощий обессиленный охотник.

– Как это не он, – вскрикнула Лена, и в ее голосе зазвучали истерические нотки. – Ты что, вот он, лежит…

– Это не Кобылин, – глухо произнес Борода. – Это алкоголик Лешенька из второго подъезда. То, чем был Кобылин до того, как стал охотником.

– Что? – воскликнула Ленка. – Ты спятил? Какой еще алкоголик?

Она резко наклонилась над охотником, схватила его за плечо, заглянула в глаза – серые, мутные, подернутые пеленой.

– Лешка, – жарко зашептала она. – Перестань. Это же я, Лена. Посмотри на меня. Посмотри!

Кобылин взглянул ей в глаза, с совершенно равнодушным видом отвел взгляд и вытаращился на Григория, сердито сопевшего в черную бороду.

– Кобылин!

– Хватит его трясти, – рявкнул Гриша. – Отпусти!

Ленка отдернула руку от охотника, словно обожглась. Глянула на Гришу, остро, зло. Сжала кулаки, того и гляди – ударит.

– Гриша, – хрипло процедила она. – Гриша, черт тебя за ногу… Что это?

– Это разрушение личности, – мрачно отозвался Борода, глядя на охотника. – Разрушилось не тело, а психика. Личность. Память, сознание…

– Он что, головой ударился? – тихо спросила Лена. – Это пройдет?

– Я понятия не имею! – рявкнул Борода. – Может, это его Жнец выжег изнутри! Может, забрали его на тот свет, кто знает, что у него творится с этой потусторонней хренью! А может просто с ума сошел!

Кобылин застонал, откинулся на подушку и прикрыл глаза.

– Не надо… – выдавил он. – Кричать. Больно.

– Не ори, – шепотом напустилась на Гришу охотница. – Чего орешь?

Борода закусил губу и махнул рукой – широко, сверху вниз, словно разрубая невидимый узел.

– Не кричите, – простонал Кобылин и тяжело задышал. – Замолчите. Пожалуйста. Все.

Закрыв глаза, охотник замер. Из приоткрытого рта, из уголка губ, проступила вязкая слюна.

– Вот теперь мы точно в полной жопе, – мрачно изрек Борода.

Ленка взглянула на потерявшего сознание охотника, прижала ладонь к губам и покосилась на мрачного, как грозовая туча, Григория. В ее глазах плескался ужас – самый настоящий ужас, в который ее давно не могли ввергнуть никакие монстры на свете.

Сказать она ничего не успела – в глубине кожаной куртки Гриши запел телефон, хрипло и настойчиво, пытаясь пробиться сквозь все слои одежды. Охотник чертыхнулся, запустил руку в недра куртки, достал черный мобильник, глянул на высветившийся номер и приложил к уху.

– Да, – быстро сказал он. – Говори.

– Собирайтесь, – раздался голос Айвена. – Я вижу, как от кольца, в вашу сторону движутся четыре машины. Идут ровно друг за другом. У второй, белого Рено, знакомые номера. Когда-то она принадлежала местным аналитикам Ордена. Остальных не знаю.

– Продолжай наблюдение, – бросил Борода. – На рожон не лезь.

Сунув телефон в карман, он обернулся к двери и взмахнул рукой, подзывая караулившего в коридоре Вадима.

– Что? – севшим голосом спросила Лена.

– Гости, – отозвался Борода. – Скорее всего, люди Строева. Пора убираться отсюда.

– Ну как, жив? – спросил Вадим, подступая ближе и бросая взгляд на Кобылина. – Твою мать!

– Быстро, – сказал Борода, не давая оборотню времени разглядывать охотника. – Выломай поручень. Сними наручники. Его на плечо – и за мной. Лена, прикрывай.

Борода зашагал к двери, раздраженно грохоча ботинками по полу. За его спиной звонко хрустнул выдираемый из каталки поручень, потом раздался едва слышный стон. Гриша не обернулся, знал, – все, что он поручил Вадиму, будет в точности выполнено. Сжав зубы, координатор двинулся дальше. Он догадывался, что все будет плохо. Но не представлял – насколько. То, что он увидел, не лезло ни в какие рамки. Он был растерян, напуган, близок к панике. Но не хотел, чтобы это видели его друзья.

Выскочив в коридор, чуть не споткнувшись о Веру, заглядывающую в палату, он направился к больничному холлу.

– Уходим! – крикнул он Близнецам. – Один на крыльце, второй за машиной, быстро!

Оба мгновенно поднялись и исчезли за входной дверью. Гриша замедлил шаг, обернулся.

За его спиной высился Вадим, на его могучем плече болтался исхудавший Кобылин. Рядом стояла Ленка с мокрыми от слез глазами. А снизу на нее смотрела огромная рыжая псина.

– Все, – сухо сказал Борода, подавив пытавшийся вырваться стон. – Уносим ноги.

И, развернувшись, бросился к выходу.

* * *

Чтобы забраться в огромный лимузин, Строеву пришлось пригнуться. Долговязый, с длинными конечностями, он, тем не менее, ловко скользнул в полутьму салона, опустившись на мягкое кожаное сиденье. Дверь за ним бесшумно захлопнулась, и машина сразу тронулась с места.

Внутри было темно, но это не мешало вампиру – он все прекрасно видел. Большой салон, два сиденья друг напротив друга, черная перегородка, наглухо отделявшая отсек с водителем – все это было ожидаемо. Как и человек, с интересом разглядывающий гостя.

Он выглядел весьма заурядно. Невысокий, с заметным животиком, выступавшим сквозь распахнутые полы светло-синего пиджака. Белая рубашка, идеально чистая и выглаженная. Темные короткие волосы, круглое, словно у пупса, улыбающееся лицо. Гладкие щеки, не знавшие бритвы – как у младенца. На вид ему можно было дать и двадцать пять и сорок. Лишний вес – да, пожалуй. Но не ожирение. Цветущий человек с горячей кровью и бьющимся сердцем, не упускающий случая насладиться жизнью.

– Ну что же, Павел Петрович, – тихо произнес хозяин авто. – Вот мы и встретились. Как говориться, за что боролись, на то и напоролись. У вас десять минут. Слушаю.

– Рад нашему знакомству, Сергей Ильич, – совершенно серьезно отозвался вампир. – Постараюсь быть кратким. Мне бы хотелось прояснить вопрос с интересом к моей персоне со стороны определенного ведомства, которое вы курируете.

– Ну и обращались бы в это ведомство, – тут же отозвался круглолицый, широко улыбаясь. – Приемные дни у них, как мне помниться, среда и пятница.

– Сергей Ильич, – укоризненно произнес Строев, разводя руками. – Мы же не в кабинете.

– Ладно, ладно, – отозвался тот и его улыбка погасла. – Вы, Строев, много шума наделали в последнее время. А тому ведомству положено интересоваться такими делами. Они, знаете ли, вообще любопытные, до жути. Как говориться, кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Я хотел бы уточнить, – вкрадчиво произнес вампир. – Этот интерес чисто академический, или, быть может, мне пора поискать представителя данного ведомства?

– С какой целью? Покаяться в грехах? Написать чистосердечное?

– С целью возможного сотрудничества, – спокойно ответил Строев. – Сергей Ильич, вы человек занятой, ваше время дорого, давайте не будем его тратить понапрасну. Если есть претензии, озвучьте их мне. Я не фанатик, готов многое обсудить.

– Обсудить, – задумчиво повторил Сергей Ильич, и его круглое лицо внезапно помрачнело.

– Вот что, Строев, – резко сказал он. – Ваши метания, безусловно, были замечены. Там, наверху, пока что клали на вашу возню большой болт. Вы мутите придонный ил, жрете мелочь, подгребаете под себя всякий мусор. Тем не менее, волны с поднятой дрянью идут дальше, как говорится, компрене ву, мон ами? Пока это не зашло далеко, но докладные записки уже пишутся. Особого внимания вам пока не оказывали, иначе вы это сразу бы ощутили. Тем не менее, возможно, стоит поумерить прыть.

– Понимаю, – вампир наклонил лобастую голову. – Думаю, мне не стоит вас обижать и подробно рассказывать, чем я занимаюсь. Полагаю, вы знаете об этом не меньше, чем я сам.

– Дайте-ка подумать, – перебил нахмурившийся Сергей Ильич. – Вы сколачиваете новый центр силы. Вернее, еще одну банду в этом змеином гнезде, который называется столицей. И пользуетесь поддержкой определенных лиц, имеющих некоторое влияние в финансовом мире более… крупного масштаба. Сложилось впечатление, что грязных улиц этого городишки вам маловато, и вы решили сунуть свое упыриное рыло чуть выше.

Строев мрачно глянул на толстячка, вольготно раскинувшегося на кожаном сиденье, напоминавшем огромный диван.

– И не корчите такие рожи, Строев. Давайте я вам популярно объясню. На том уровне, куда вы лезете, не имеет никакого значения, из какого места у вас зубы растут, и чем вы питаетесь. Жрете вы конкурентов в буквальном смысле или в переносном – значения не имеет. Надеюсь, это до вас дошло. На этом уровне управления территориями и людскими ресурсами – чтобы мы не подразумевали под этим термином – ваше происхождение роли не играет.

– Полагаю, – тихо заметил вампир, – в данном случае, небольшая разница есть.

– О, – Сергей Ильич звонко рассмеялся. – Вы о наших банкирах кровопийцах! Ну давайте посмотрим. Что там у вас за связи. Семья, с тридцатых годов именующая себя Торгсин? Да, знатное упыриное гнездо. Они крутят перед вашим носом наживкой из денег, надеясь приспособить новую банду для силового решения возникающих проблем. Полагаю, им так и видится отряд бессмертных вампиров в черных кожаных плащах, вылетающих ночным рейсом из сверкающего аэропорта на задание в далеких-далеких землях… Романтики. И ваши родичи из семьи Драгмет туда же. Хотя у них запросы поскромнее – им мерещатся оторванные головы и прокушенные шеи конкурентов. Особенно тех самых мохнатых конкурентов, которые десятилетиями пресекали все попытки упырей создать свою организованную силовую структуру.

– Я не…

– Ну конечно, – всплеснул руками Сергей Ильич. – Вы не. В большой степени не. Судя по тому, что мы видим, в вашей банде пока не наблюдается ровных строев упырей в черных плащах, организованно марширующих в ночи под вашу унылую игру на органе. Остатки старого Ордена, это люди. Прямо скажем, людишки. Уличная шпана, запуганная вашими мистификаторами. Осколки группировок наемников, всякая шваль даже по меркам швали. Как говорится, с бору по сосенке. И с этим вы пытаетесь сунуться выше городских улиц? Ваши клыкастые родичи могут питать некоторые надежды, особенно после того, как вы умело обошли развал Ордена и выскочили из общей грызни питерских умников без серьезных ранений. Но сами-то вы должны понимать, что этого маловато? На что вы вообще рассчитываете, Строев?

– На то, что мои усилия будут оценены по достоинству теми, кто способен использовать новую независимую организацию для более серьезных дел, чем наблюдение за охотниками и спятившими монстрами на улицах города.

– Вот как, – медленно произнес Сергей Ильич. – Значит, ждете оценок. Тесновато вам стало в ордене, да? Особенно когда ваши зарубежные коллеги решили вернуть его под свое крыло и выбить из местного отделения всю эту романтическую дурь о соблюдении равновесия и сохранения порядка в отношении нейтральных существ?

– Именно так, – сухо отозвался вампир.

– Вся эта ваша потусторонняя возня, лишь часть узора, – произнес Сергей Ильич. – Это варево с упырями, троллями, оборотнями и прочими барабашками. Это мелко, Хоботов, понимаете, о чем я? Ах да, понимаете. Поэтому и решили двинуться выше, туда, где происхождение уже не имеет значения. Воспарить, так сказать, над бытовыми проблемами сосуществования видов, оставив их позади. Так что же вы цепляетесь за эти самые виды в лице Торгсина и Цветмета?

– Я и не цепляюсь, – спокойно отозвался Строев. – Это удобный источник финансирования. Если вам нужны деньги, вы идете в банк.

– А, – медленно произнес Сергей Ильич и его круглое лицо просветлело. – Значит, немного ума вам от предков, все же, досталось. Что возвращает нас к предыдущему вопросу – что вам надо, Строев?

– Чтобы мои усилия были оценены по достоинству, – напомнил вампир.

– Усилия? – переспросил Сергей Ильич. – Это какие? Усилия по поднятию шума и паники? Усилия по наведению хаоса? Или усилия в области спортивного разбрасывания говна с лопаты? Вот что, Строев. Станьте там и слушайте сюда, как говорится. Внимание вы к себе привлекли. Но умение наводить шорох у городского дна есть у многих. В том числе и у наших зарубежных коллег вашего масштаба, которые тоже пытаются тут изображать из себя шпану с района. На это всем накласть, и на таких деятелей, и на их усилия. Если вы хотите привлечь внимание серьезных людей, вам нужно показать себя с другой стороны. А именно – сделать все мгновенно, чисто, бесшумно. Вы должны сожрать всех мгновенно, чтобы никто и пискнуть не успел. Вам надо научиться решать проблемы быстро – хотя бы свои личные. Тогда, возможно, вам поручат так же аккуратно решить чужие проблемы. И вы получите то, что хотите. Шанс поработать на другом уровне. На том, где никого не волнуют, какой формы у вас ушки, зубки, хвосты и прочие причиндалы. Доступно?