Текст книги "Охотники ночного города"

Часть вторая
Кровавые сети

Добро пожаловать в чат «У темного Вампира»!

Соблюдайте правила, не хамите, не грубите!

Темной охоты всем нам!

Dark_Killer: Ну чо, седня как всегда?

UnHoly: Ага. Типа буду.

HellGa: А где?

Bloody: Где всегда.

HellGa: А я не знаю где! Меня Ленка обещала довести.

Vampa: Я за тобой зайду.

MegaZlo: эй, я тоже хочу!!!!

Bloody: вот дуры. Заткнитесь обе.

MegaZlo: Блади, ты обещал в прошлый раз еще!!!!

Dark_Killer: Пля! Заимели хату палить!

Dr_Death: Чо брать то?

Dark_Killer: бухло.

MegaZlo: ребята, ау!

Dr_Death: Пиво?

Dark_Killer: Принесите ктонить красного!

Bloody: я возьму.

MegaZlo: ребята, я приду, а!!!?

Dark_Killer: отвали, дибил малолетний. Иди уроки учить.

MegaZlo::(((((

MegaZlo [mega@zlo] has quit Chat (Дасвиданья!)

Bloody: Дарк, ну зачем так? Просто мелкий пацан.

Dark_Killer: ты его видел?

Bloody: Фотку. Он мне письмо прислал, благодарил за ссылки.

Dark_Killer: ну?

Bloody: Судя по письму нормальный вроде.

Dark_Killer: а, хрен с вами!

Dr_Death: Пацаны, краснухи нет, могу пива принести!

Dark_Killer: Пля! Озвереть просто! Может, водки еще?

Dark_Killer: А, черт с вами, несите что хотите!

Dark_Killer [Dark@Killer] has quit Chat (В крови наша любовь).

Bloody: ну вот. Довели дарка.

HellGa: а это саня, да?

Vampa: Молчи, дура! Я тебе ща позвоню!

Evil_Krevedko: БУГОГА!! Аццкий цирк! На баш, однозначно!

* * *

Старенькая дверь, обтянутая черным дерматином, не могла сдержать волну музыки, рвущуюся на темную лестничную площадку. Напор тяжелых гитарных риффов сотрясал тонкую фанеру, а партия ударных заставляла подрагивать усики ваты, торчащие из дыр обивки.

Блади вздохнул и переложил тяжелый пакет в левую руку. Три бутылки дешевого красного вина, купленного в ларьке у метро, едва слышно звякнули. Зло глянув на дрожащую дверь, Блади вскинул руку и вдавил эбонитовую пуговку звонка в стену. Черное кашемировое пальто распахнулось, открыв черный же итальянский пиджак и черную рубашку в мелкую белую полоску. Мега покосился на старшего приятеля и отвернулся. Он был вынужден довольствоваться темной футболкой и потрепанной джинсовкой, что больше подходили к копне светлых волос и кругленьким очкам. Если бы он сейчас надел костюм, то окончательно превратился бы в ботаника. А ботаников не берут на вампирские вечеринки. Лучше так. Без костюма.

Блади отнял руку от звонка, раздраженно провел рукой по едва заметной бородке из одиноких светлых волосков и пнул дверь.

Хлипкая конструкция заходила ходуном, и с притолоки посыпалась белая пыль. Музыка смолкла, за дверью раздался грохот. Блади стукнул по черному дерматину кулаком. Оцарапал палец о плохо забитый гвоздь и матюгнулся.

Дверь в ответ дрогнула и распахнулась. Мягкий свет излился на темную площадку, выхватив из темноты две фигуры – большую и маленькую.

– Блади?

Тот взглянул на высокий силуэт, появившийся в дверном проеме, и откашлялся.

– Знакомьтесь, – сказал он. – Дарк, это – Мегазло.

Светловолосый парнишка кивнул и торопливо вытянул руку вперед. Хозяин квартиры, замерший в дверях, смерил паренька тяжелым взглядом. Длинные черные волосы Дарка падали на грудь, прикрывая белый череп на черной футболке. Длинный и тощий, он был на две головы выше подростка и смотрел на него сверху вниз, как на надоедливое насекомое. На худых запястьях Дарка красовались черные кожаные браслеты, усеянные сверкающими шипами, а черные джинсы были расшиты узорами из тускло поблескивающих клепок.

– Ну ладно, – мрачно изрек Дарк, откидывая сальные пряди за спину. – Заходите, раз уж пришли.

Он отступил в сторону, освобождая проход, и Блади торопливо скользнул в квартиру. Мега опустил руку, сунул ее в карман джинсовки и медленно шагнул из темноты в светлое пятно прихожей.

Пока хозяин квартиры запирал дверь, Блади успел снять пальто и накинуть его на вешалку поверх кожаных курток гостей. Дарк подхватил булькающий пакет и скрылся за полупрозрачными дверями, ведущими в комнату.

– А ничего, что мы так… зашли? – спросил Мега у Блади, прыгающего на одной ноге.

– Ничего, – пропыхтел тот в ответ, пытаясь стащить ботинок. – Проклятые копыта! Не обращай внимания. Раз Дарк разрешил войти, значит, все путем. Если бы был против, то дверь перед нами закрыл бы. Ты давай раздевайся.

Мега снял курточку и аккуратно повесил ее рядом с пальто. Потом отвернулся и быстро пятерней разгладил светлый чуб. Поправил очки.

– Иди в комнату, – велел Блади, нашаривая ногой тапочки. – Я сейчас.

Осторожно обогнув изрыгающего проклятья Блади, Мега подошел к двери, за которой снова начала бесноваться музыка, и остановился. Потом, словно набравшись духу, открыл дверь и вошел в темноту.

Блади, нашедший наконец тапочки, выпрямился и одернул пиджак. Потом аккуратно поправил воротник, разлохматил черный чуб, так чтобы он падал на глаза, и шагнул к двери. Из темного провала вывернулся тощий, словно скелет, Дарк и наклонился к другу.

– Ты зачем его притащил? – угрожающе прошипел он.

– Да ладно, – неуверенно отозвался Блади. – Нормальный пацан.

– Именно, – отозвался хозяин квартиры. – Пацан еще!

– Он сам захотел, – парировал гость. – Я его силком не тащил.

– Слишком мелкий. Слишком.

– Да ну, – буркнул Блади. – Себя вспомни. Ты в этом возрасте уже и курил, и бухал, и порнуху смотрел.

Дарк нахмурился и поскреб футболку на груди длинными черными ногтями.

– Ладно, – сказал он. – Пошли. Но сегодня сходка обломается – во всем будешь виноват ты, Блади.

– Буду, – обреченно согласился тот.

Хозяин гостеприимно распахнул перед гостем дверь, ведущую в темноту.

– Прошу, – буркнул он. – Не стесняйся.

Блади расправил плечи, вскинул голову и переступил порог.

В большой комнате царил полумрак. Наверху, под самым потолком, перемигивались огоньки новогодней гирлянды, заменявшей цветомузыку. Все огоньки были красными, и казалось, что по белому потолку плещется кровавая лужа. Из дальнего угла светил монитор компьютера, заменяя настольную лампу. В центре комнаты стоял круглый стол – огромное чудовище неопределенного возраста, чью столешницу покрывала алая бархатная скатерть. В темноте она казалась черной.

Блади прищурился, стараясь привыкнуть к полутьме, и двинулся левее – к дивану, устроившемуся между столом и стеной. Из темноты раздался смешок, и Блади замер.

На диване ворочалось что-то темное. Многорукое, многоглавое…

– Дарк? – шепотом позвал Блади.

Над диваном поднялась взъерошенная голова.

– Блад, ты?

– О, черт, – буркнул Блади. – Привет, Анхол.

Анхол мотнул головой, и длинная челка откинулась в сторону, открывая бледное лицо.

– Давай, – позвал он, – присоединяйся!

На глазах Блади темное пятно на диване вдруг обрело законченные черты, стало логичным и понятным: Анхол сидел в центре, обнимая за плечи двух девчонок, что прижимались к нему всем телом. Одна из них повернула голову к гостю, и на белое как простыня лицо лег красный свет. Губы, намазанные яркой помадой, казались черным провалом.

– Привет, – неуверенно сказал Блади, присаживаясь рядом. – Я тебя знаю?

– Я Хельга, – отозвалась девчонка и хихикнула. – Ты Блади, да?

– А, новенькая, – отозвался тот. – Привет.

Блади уверенно откинулся на спинку дивана, положил на нее руку и как бы невзначай задел плечо новенькой пальцами.

Та снова хихикнула, отодвинулась от Анхола и прильнула к гостю. Блади уверенно обнял ее за плечи, притянул к себе.

– Я тут в первый раз, – сказала Хельга, – а ты?

– С самого начала, – отозвался Блади. – С нас все и началось.

– Клевый прикид. Черный такой, – подал голос Анхол.

– Я с работы, – буркнул Блади. – Должен же хоть кто-то вас поить нормальным бухлом.

– А, – сказал Анхол. – Ну-ну.

Он отвернулся, наклонился к своей подружке и что-то прошептал. Та захихикала.

Хельга бросила на них недовольный взгляд, но те продолжали шептаться, не обращая внимания на парочку.

– Работать скучно, – сказала она, поворачиваясь к Блади. – А у меня сессия…

– А у меня – премия, – отозвался тот.

Хельга снова захихикала, и Блади почувствовал запах сладкого ликера. Похоже, гости зря времени не теряли и отстающих не ждали. Он обнял новую знакомую еще крепче и свободной рукой осторожно нашарил ее колени. Они оказались худыми и острыми. Хельга шумно задышала носом и потянулась темным провалом губ к лицу Блади. Тот склонил голову, пытаясь поймать пьяный поцелуй, и в этот момент все красные лампочки светомузыки ярко вспыхнули.

– Все, – рявкнул Дарк от стола. – Хорош бузить. Все сюда.

– Вот черт, – буркнул Блади, злобно глянув на хозяина квартиры.

Тот высился над столом, разливая красное вино по хрустальным фужерам.

– А где Доктор? – спросил Анхол.

– На кухне, – отозвался хозяин квартиры. – Закусь режет. Сейчас поднесет.

– А пацан? – встрепенулся Блади. – Мега, ты где?

В углу вяло пошевелилась тень, заслонив светлое пятно монитора.

– Я тут, – отозвался паренек. – Здесь музон классный.

– Во, точно, – подхватил Дарк. – Включи там что-нибудь, только потише. Давайте к столу.

Блади с неохотой выпустил Хельгу из объятий. Подруга Анхола, оказавшаяся вблизи Ленкой, подхватила подругу под руку и, хихикая, утащила в темный угол. Блади и Анхол поднялись с дивана, взялись за спинку и придвинули к столу. Из темного угла полилась печальная мелодия струнного квартета, и Дарк одобрительно кивнул.

– Доктор, – гаркнул он. – Давай уже!

Двери, ведущие в комнату, приоткрылись, и в них боком протиснулся упитанный подросток – руки у него были заняты тремя тарелками с нарезанной колбасой. Сверху темных кружочков лежали тонкие ломтики сырого мяса.

– Ага, – довольно сказал Дарк. – Сюда давай. Эй, девчонки, вы где?

Хельга и Ленка вышли из темноты к столу, из угла выбрался Мега, и Дарк, пользуясь привилегиями хозяина квартиры, принялся рассаживать гостей. Когда суета улеглась и все получили по бокалу вина и бутерброду, он встал и вытянул руку к красным огонькам.

– Приветствую всех вас в моей скромной обители, – торжественно произнес он. – Сегодня, как и прежде, мы собрались здесь тайно, чтобы вкусить того блаженства, о котором грезили долгими днями.

– Аминь, – буркнул Анхол, пытаясь сковырнуть ломоть сырого мяса с бутерброда.

Дарк бросил на него грозный взгляд, но не остановился и продолжил речь, призывая в свидетели таинства луну.

Блади языком пощупал левый верхний клык. После посещения врача, страшно удивившегося тому, что зуб заточен наподобие кинжала, клык стал болеть еще больше. А еще – он шатался. И это беспокоило Блади больше, чем все речи Дарка, вместе взятые. Хельга, прижимавшаяся к его бедру ногой, беспокойно пошевелилась. Блади обнял ее за плечи и притянул к себе, надеясь, что стакан вина, положенный на пару рюмок ликера, сыграет роль успокоительного.

– Так начнем же наше пиршество, – провозгласил Дарк, вскинув бокал с вином к потолку.

Темная влага плеснула через край. Рубиновая капля скользнула по хрусталю, сверкнула в полете алой звездочкой и расплескалась по столешнице темной кляксой.

Красные огни под потолком разом погасли, музыка умолкла, монитор потух, и комната погрузилась во тьму. Над ухом Блади тихонько взвизгнули, и он почувствовал, как на грудь плеснулось что-то мокрое.

Блади шумно вздохнул – в химчистке уже отказывались принимать его рубашки, залитые красным вином.

– Блади, – раздался из темноты зловещий шепот Дарка, прозвучавший в тишине словно гром.

– Что?

– Ты конченый мудак.

В темноте что-то шумно вздохнуло, и Ленка завизжала в полный голос, захлебываясь криком боли.

* * *

Вампир оскалился, и длинные клыки сверкнули в лунном свете, как два драгоценных камня. Скулы поползли в стороны, открывая невозможно широкий рот, из темной глотки вырвался угрожающий вой, и глаза упыря полыхнули красным.

Кобылин аккуратно нажал указательным пальцем на пробел, и картинка на экране ноутбука замерла. Алексей сдвинул на угол стола ворох принтерных распечаток, выудил из-под них ручку и задумался. Прикусив пластиковый колпачок, он обозрел беспорядок на письменном столе и нерешительно поднял один из листов. Под ним таился блокнот в кожаном переплете. Обретя желаемое, Алекс задумчиво пролистал страницы, испещренные аккуратным почерком, и открыл чистую. Положил блокнот перед собой на освободившийся угол стола, посмотрел на застывшее изображение вампира и снова задумался.

Фильм оказался на редкость тупым. Никакой полезной информации получить не удалось. Все тот же примитивный набор: солнечный свет, серебро, крест. Все это Алексей уже знал – средства борьбы с упырями не отличались большим разнообразием. Для порядка он записал в блокнот название фильма и поставил галочку – просмотрено. Потом отпихнул блокнот под распечатки и откинулся на спинку дивана. Выудил из-под седалища книжку «Компьютер для чайников», задумчиво посмотрел на желтую обложку и аккуратно положил книгу рядом с ноутбуком.

Работа зашла в тупик. Сначала Кобылину показалось, что это будет интересным и полезным занятием – собирать информацию о нечисти и средствах ее уничтожения. После той страшной ночи, проведенной в подвалах, набитых оборотнями, Алексей всерьез озаботился этой проблемой. Все, что раньше казалось ему глупой сказкой, неожиданно обернулось кровавой реальностью. Жизнь Алексея изменилась раз и навсегда, так бесповоротно, что теперь, вспоминая прошлые дни, он диву давался – неужели он действительно когда-то пил целыми днями и безбоязненно гулял ночами по темным улицам? Сейчас те дни казались ему далеким прошлым, подернутым туманной дымкой забвения – словно детские воспоминания. В новой жизни им не было места. Когда кровавая ночь кончилась, пришел новый рассвет. Началась новая жизнь, яркая, цветная, где каждый миг навсегда отпечатывался в памяти, потому что мог оказаться последним.

О страшной ночи Алекс до сих пор вспоминал с содроганием и первое время даже просыпался по ночам от собственного крика. Когтистые лапы, исковерканные трупы, плавающие в собственной крови, желтые глаза, глядящие из темноты, – во снах все это сливалось в единый кошмар. Но все – прошло. Долгая ночь прошлой жизни кончилась, да так неожиданно, что Алексей не сразу это осознал.

Тогда, ночью, когда он брел вдоль дороги, липкий от чужой крови и холодеющий от ужаса, ему казалось – жизнь кончена. Чудилось, что он – робот со сбившейся программой, бредущий без цели в черную пустоту. В одной руке он сжимал металлический кейс, а другой придерживал дробовик, сунутый за ремень джинсов. Сколько времени он так шел, Алекс не помнил и сам. Очнулся, только когда рядом взвизгнули тормоза. Он обернулся, жалея, что нет сил вытащить дробовик, и вздохнул. Рядом остановилась белая «шестерка». Окно со стороны пассажира опустилось, из него вынырнула чья-то рука и требовательно поманила пальцем. Кобылин с трудом поднял кейс, сунул его в окно и сверкающий чемоданчик, заляпанный кровью, исчез в темном салоне «Жигулей». Алексей опустил голову и покорно ждал выстрела. Он был уверен, что сейчас из темного окна снова появится рука – уже сжимающая пистолет с длинным глушителем. Когда рука появилась вновь, он даже удивился – она снова что-то требовала от него. Кобылин пошарил по карманам. Вытащив бумажники Фродо и Сэма, Алекс протянул их к окну. Спохватившись, вытащил из кармана два черных телефона, приложил их к бумажникам и сунул все это в распахнутое окно. И снова застыл в ожидании сухого кашля пистолета. Не было сил бояться. Не было сил сопротивляться. Алексей хотел лишь одного – чтобы все это кончилось. Кровь, оборотни, выстрелы… Кончилось раз и навсегда.

Когда из окна вновь появилась рука, сжимающая что-то черное, он даже вздохнул с облегчением. Но длинные белые пальца разжались, и к ногам Кобылина, прямо в придорожную грязь, что-то упало. Граната, подумал он и на долю секунды почувствовал гордость.

Белая «шестерка» резко стартовала с места, обдав Алекса на прощанье сизым выхлопом. Кобылин посмотрел ей вслед. Когда красные огни скрылись в темноте, он поднял руку, почесал кончик носа и все-таки нагнулся.

С земли он поднял черный телефон и тощий кожаный бумажник. Раскрыв телефон-раскладушку, Алекс нажал первую попавшуюся кнопку. Загорелся экран. Телефон работал, но в книге не было ни одного номера. Тогда Кобылин непослушными пальцами раскрыл бумажник. В нем нашлась пластиковая карточка, очень похожая на банковскую кредитку. Она была чисто белой, и лишь в центре красовались два черных овала, похожие на нули. С другой стороны была электронная полоса. И все. Сложив бумажник, Кобылин сунул его в правый карман, телефон в левый. Поправив дробовик за поясом, он побрел дальше – туда, где светились огни ближайших домов. Ничего не кончилось. Новые кошмары только начинались. Кобылин знал – однажды они обретут плоть. Тогда, когда зазвонит черный телефон.

Возвращение домой походило на пробуждение после долгого сна. Добравшись до своей родной квартиры, Алекс долго ходил по комнате, касаясь знакомых с детства стен. Теперь они казались ему чужими. Мелкие детали, настолько привычные, что уже незаметные глазу, вдруг проступили так ярко, словно кто-то нарочно их подсветил. Ободранные обои. Грязный, закопченный потолок. Светлые пятна от проданной мебели на загаженном ковре. Обшарпанный линолеум в прихожей, полуразвалившийся шкаф из ДСП, кухонный стол, изрезанный ножом, старая плита с единственной работающей конфоркой… Кобылин не верил своим глазам. Ему не хотелось думать о том, что сегодня он мог умереть и оставить после себя это – бесполезную жизнь, скомканную и грязную, словно использованная туалетная бумага.

Содрогаясь от боли в растянутой спине, он разделся и залез в ванну. Долго отмывал кровь под холодным душем. Потом вытерся насухо, натянул единственную чистую майку и начал уборку. Уснул он утром, на кухонной табуретке, у раковины. В обнимку с недомытым чайником. А когда проснулся, у него началась новая жизнь.

Работу он не бросил. Исправно ходил в магазин, разгружал машины и улыбался в ответ на похвалы Карена, что не мог нарадоваться новому грузчику. Вскоре Алексей исправно принимал товар, помогал продавщицам расставить его по полкам, а иногда и подменял их у касс. Дома же он нещадно уничтожал следы прошлой жизни. Все деньги, что зарабатывал в магазине, тратил на ремонт. Их всегда не хватало, и дело продвигалось медленно. И только тогда он решился проверить ту карточку, что нашел в бумажнике. Ужасаясь собственной храбрости, Кобылин зашел в соседнее с магазином отделение Сбербанка и вступил в неравную схватку с банкоматом. Какой пароль у карточки, он догадался сразу – все нули. Это сработало, и, помаявшись минут пять у злобно стрекочущего аппарата, Алексей получил выписку о состоянии счета. Еще пару минут он прикидывал, что нынче можно купить на пять тысяч – законную, по его мнению, плату за ночную операцию. А потом понял, что это не рубли.

Ремонт сдвинулся с мертвой точки. Карен, прознавший о ремонте, прислал двух улыбчивых знакомых с длинными носами. Те, бодро матерясь с кавказским акцентом, за небольшие деньги быстренько отдраили квартиру Кобылина до состояния новостройки. Все старье на помойку Алекс вынес сам. Через неделю он наслаждался новой мебелью, хоть и недорогой, но выбранной им самим на ближайшем рынке. Однокомнатная квартирка, не видевшая ремонта два десятка лет, засверкала чистотой. Душа Алекса пела. И все же вечерами ему было не по себе – он все ждал, что однажды зазвонит черный телефон. Иногда это приводило Кобылина в ужас, а иногда он ждал звонка так страстно, словно позвонить должна была любимая женщина. Твердо он знал одно – когда-нибудь это случится. «Зарядка», подобранная на рынке методом тыка, не давала телефону умереть от истощения, и черный аппарат исправно светил потусторонними синими огоньками.

После ремонта жизнь обрела спокойствие, но потеряла цель. Алексею хотелось действовать, а не ждать у моря погоды. Решив, что тратить время зря теперь непозволительная роскошь, он стал ходить на тренировку в «качалку», ютившуюся в подвале дома напротив. Крепкие коротко стриженные ребята сначала потешались над тощим новобранцем и порой открыто недоумевали, в основном матерно, откуда тот вообще взялся в их дружном коллективе. Но потом все переменилось.

Однажды вечером, выйдя из «качалки», Алекс направился к своему подъезду. Было поздно, и тяжелый лунный свет заливал пустой двор мутной волной. Кобылин поглядывал на луну с осуждением – она напоминала ему о проклятых оборотнях, что все еще снились по ночам. Когда сзади раздался шорох, Алексей даже не успел испугаться. Рука сама выдернула из-под полы куртки дробовик, с которым Кобылин теперь не расставался, тело развернулось, и короткий ствол нацелился в ночь, дрожа от желания плюнуть свинцовым ядом.

Двое крепких парней в дешевых кожаных куртках застыли в шаге от намеченной жертвы. Бритые макушки разом вспотели и заблестели в лунном свете, как надраенный паркет. Грозные лица ощутимо вытянулись, разом приобретя сходство с подвижными физиономиями приматов. Двор замер в ожидании грозы.

– А, – с громадным облегчением выдохнул Кобылин. – Это вы!

Увидев двух вполне обычных людей, без волосатых морд и длинных когтей, он добродушно улыбнулся и сунул дробовик обратно за пояс. Ночь, грозящая обернуться новым кошмаром, приобрела знакомые очертания дворовой шпаны.

Глаза крепышей увлажнились. Бурча под нос что-то невнятное, оба мелкими шажками двинулись в сторону темного переулка, а когда Кобылин шагнул следом, намереваясь узнать, что им было надо, ребята задали откровенного стрекача. Алекс в недоумении потоптался на месте, а потом отправился домой. На следующий вечер в «качалке» в его присутствии никто ни разу не матюгнулся, а двое самых крепких ребят обходили его по широкой дуге, стараясь не становиться за спиной.

Разобравшись с пищей телесной, Алекс ощутил голод духовный. Лениво просматривая вечерние программы, он отчетливо понял, что очень мало знает о том мире, что открылся ему в подвале игрового центра. Он хотел знать больше – об упырях, оборотнях, привидениях и всем том, что могло внезапно вывернуться из-за угла, чтобы попробовать Алексея Кобылина на зуб.

Сначала появились книги. Алексей стал завсегдатаем районной библиотеки, а потом и постоянным клиентом на книжном рынке. Он пачками скупал фантастику, мистику, мятые брошюрки о третьем глазе и солидные руководства по выходу в астрал. Читал запоем, и по ночам, и на работе – в перерывах между разгрузкой машин. Даже в «качалке» умудрялся выкроить пяток минут на чтение, ожидая, пока освободится тренажер.

Через месяц Алексей прибавил в весе, нарастил мышцы – чему немало способствовала работа грузчиком – и получил весьма сумбурное представление о мистическом мире. Знаний не хватало – выбор на книжных рынках был невелик. Алексею хотелось большего, но попадавшиеся брошюрки уже не удовлетворяли его интерес. Помаявшись недельку без новых книг, Кобылин пожаловался на судьбу одному из знакомых продавцов. Тот, плотный и словоохотливый бородач, рассказал ему о страшной штуке под названием Интернет. Там, по его словам, таились неисчерпаемые запасы знаний по всему, до чего только смог додуматься человеческий род. А может, и нечеловеческий. Рассказ Алексея впечатлил, а то, что другие продавцы откровенно называли бородача Безумным Книжником, нисколько его не смутило. На досуге он немного поразмыслил, потом навестил знакомый банкомат и отправился в магазин. В результате шопинга Алексей стал законным обладателем недорогого ноутбука, пары книг для полных чайников в компьютерных делах.

Пользователь из Алексея был никудышный: обилие кнопок его смущало, самые простые операции ставили в тупик. Но неуемное любопытство победило, и вскоре в доме появились диски с фильмами. Потом – принтер и распечатки наиболее интересных сайтов. Общаться в сети Алекс пока не пробовал – разговоры со случайными знакомыми, находящимися в других городах и странах, заставляли его робеть. Да и печатал он пока двумя указательными пальцами – осторожно, стараясь не задевать соседние клавиши. Но это не помешало Алексею погрузиться в бездны электронной информации настолько, что он даже стал пропускать тренировки.

Вскоре после этого им и овладела эта идея – систематизировать средства борьбы с нечистью и составить из них краткий справочник. Через неделю Алекс понял, что дело это неподъемное и вряд ли он доведет его до конца. Но сдаваться не хотелось, и он продолжал кропотливо сортировать художественный вымысел, слухи, предположения – с тем чтобы самые правдоподобные, хотя бы на первый взгляд, поселились в его блокноте. Но делал он это уже без прежнего огонька – переплюнуть Интернет ему все равно бы не удалось.

За окном темнело – осень вступала в свои права и вечера начинались рано. Алексей с тоской бросил взгляд на экран ноутбука – фильм о вампирах был редкостной дрянью и смотреть его не хотелось. После встречи с настоящими оборотнями фантазии режиссера казались на редкость глупыми и дешевыми бреднями.

Вздохнув, Алексей взглянул в окно и решил, что сегодня перебьется без тренировки. Он потянулся за мышкой, закрыл окно проигрывателя и запустил дозвонщик. Вчера он наткнулся на интересный сайт, который так и не изучил до конца. Сегодня он собирался основательно им заняться.

На фоне жужжания внутренностей компьютера Кобылин не сразу различил посторонний звук. Потом встрепенулся – подумал, что оставил включенным плиту. И, лишь поднявшись с дивана, сообразил, что это такое.

На негнущихся ногах Алексей подошел к телевизору. На нем подпрыгивал и жужжал черный телефон, сияя всеми своими огоньками. Дрожащей рукой Алекс поднял его, откинул пальцем крышечку и поднес к уху.

– Да, – сказал он в шипящую пустоту.

– Выходи к магазину, – сказал кто-то из темноты. – Тебя заберет белая «шестерка». Быстро.

Связь прервалась.

Алексей отнял телефон от уха и уставился на него, не в силах поверить в реальность случившегося. Потом он аккуратно закрыл крышечку, сунул телефон в карман. Вышел в коридор, скинул тапочки и быстро оделся. С подставки для зонтиков Алексей снял дробовик, сунул за пояс и прикрыл его полой старенькой китайской ветровки. Оборачиваясь, зацепился взглядом за отражение в зеркале и застыл.

Рост чуть выше среднего, широкие плечи, плоский живот, тощие ноги – все осталось по-прежнему. Но подбородок чисто выбрит, стрижка короче, чем у ребят из тренировочного зала, а в глазах… В глазах плескалось отражение кровавой ночи – со всеми трупами, когтями, окровавленными потрохами и волчьими мордами. Теперь никому бы и в голову не пришло спутать Алексея Кобылина с запившим поэтом или алкоголиком со стажем.

Алекс выпрямил спину, рука нашарила дробовик. Новая жизнь отчетливо щелкнула и обрела цель и смысл.

– Фродо, Сэм, – тихо позвал Алексей. – Я иду.

Дверь хлопнула за спиной, отрезая нового охотника от теплой и уютной квартиры. Алексей сбежал по ступенькам в подъезд, стараясь запомнить, что у него всего три патрона. Всего три.

* * *

Кобылин не успел дойти до магазина. Едва он выскочил из подъезда, как из-за мусорных баков вывернулась знакомая белая «шестерка» «Жигули» и притормозила рядом, едва не зацепив Алекса грязным крылом. Пассажирская дверь гостеприимно распахнулась, и Кобылин, недолго думая, втиснулся в машину. Дверцу он закрыл аккуратно, даже нежно – так, чтобы не хлопнула. И лишь потом обернулся к водителю.

Он оказался весьма полным человеком, с трудом помещавшимся за рулем. Черная шапка кудрявых волос опускалась на щеки густыми бакенбардами и плавно перетекала в черную же курчавую бороду. В ней, с левой стороны, виднелась белая полоса, напоминавшая просеку в густом лесу. Шрам поднимался от подбородка к уху, рассекая щеку, и даже густая борода не могла его скрыть.

– Добрый день, – поздоровался Алексей.

Водитель обернулся к пассажиру, явив круглое доброе лицо. Маленькие черные глазки задорно блестели, а круглый нос, похожий на здоровенную картофелину, торчал над румяными щеками. Алексу подумалось, что водитель здорово походит на гнома – только вот размерами больше.

– Привет, – сказал водитель. – Ну что, поехали?

Не дожидаясь ответа, он нажал на газ, и машина плавно покатила к выходу со двора. Кобылин автоматически нашарил ремень и пристегнулся – что-то ему подсказывало, что новый знакомый не из тех, кто предпочитает медленную езду.

– Давай знакомиться, – сказал тот, не отрывая взгляда от дороги. – Я Григорий Борода. Можно Гриша. Борода – это фамилия.

– Очень приятно, – вежливо отозвался Алекс. – Алексей Кобылин. Можно просто Алекс.

– Отлично, – отозвался Григорий, – ну что, у тебя первый выезд?

– Да, наверное, – нерешительно отозвался Алекс, прикидывая, можно ли ночь в подвале с оборотнями назвать выездом.

– Тут, вишь, дело такое, – надо на место быстро добраться, пока менты не набежали, а поблизости никого и нет, все на выездах. Вот тебя и дернули.

– А, – отозвался Кобылин. – Понятно.

Григорий так разительно отличался от Фродо и Сэма, что Алекс на минуту даже засомневался – правда ли Борода из Двух Нулей? Быть может, речь идет не об охоте, а о доставке какого-то груза? Может, это Карен подсуетился?

– Я смотрю, ты неразговорчивый, – сказал Гриша. – Что, не по себе малость? Первое дело, и все такое?

– Есть немного, – признался Алекс. – Как-то все… Не так. А что случилось-то?

– Да упырь на квартире порезвился. Кровавая баня. Соседи вызвали участкового, тот звякнул дежурному, а тот тихонько звякнул нам. Пока они там опергруппу собирают на выезд, ищут медика и криминалиста, нам надо быстренько все осмотреть. Менты не особенно торопятся, оно понятно – вечер, а жмурикам уже ничем не помочь. А вот нам надо поторапливаться, чтоб лишний раз не пересекаться.

– А, – сказал Алекс, прощаясь с мыслью о Карене. – Понятно.

Водитель повернул голову, пронзил нового знакомого острым взглядом и снова уставился на дорогу.

– Ты как, – бросил он. – Кровищи не боишься?

– Нет вроде.

– Трупы-то видел? Не завалишься на хате в обморок, как студент?

– Не знаю, – честно признался Кобылин. – Трупов я насмотрелся, но кто его знает…

– Молодец, – одобрил Григорий, – честно. А то нынче новенькие пошли – все из себя крутые, как вареные яйца, а при виде обычной оторванной башки – в обморок норовят.

Кобылин шумно сглотнул. На оторванную башку смотреть не хотелось. В кино, конечно, он и не такое видел. Но посмотреть на дело рук настоящего упыря, это вам не в экран пялиться.

– Что-то ты притих, – ухмыльнулся Борода. – Да ладно тебе, все когда-то бывает в первый раз. Ты давно к нулевикам-то прибился?

– Нет, – мотнул головой Алекс. – Пару месяцев. Случайно попал на… На выезд. Потом дали телефон и велели ждать. Вот, дождался.

– Ага, – глубокомысленно буркнул Григорий. – То-то я тебя не видел раньше. Совсем зеленый, значит. Случайно – так редко бывает. Куда попал-то?