Текст книги "Ludi & Люди. Краткий курс людологии"

Ludi & Люди
Краткий курс людологии
Р. П. Чернов

© Р. П. Чернов, 2017

ISBN 978-5-4485-4372-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта работа в большей части является своего рода визитной карточкой методологии людологии. В ней не рассмотрены фундаментальные основы и доказательства самой людологии как формы познания. Данная задача – дело возможного будущего. Она носит справочный характер и предназначена, прежде всего, для того, чтобы ввести читателя в дискурс проблем людологии. Одной из задач так же является иллюстрация отличия людологии от так называемых «теорий игр», «теорий игрового познания». В английском языке слово «Ludology» ближе всего к пониманию игрового, игры. И здесь главное не осуществлять перевод механически, – латинское созвучие основы «людо» совершенно не адекватно смысловой нагрузке термина в русском языке.

Людология (ludo – играю, logos – знание) – это метод познания, предметом которого является универсум в предельности основ бытия (это сближает людологию с философией), а методом – анализ явления с точки зрения игры. При этом игра понимается, как то, благодаря чему многообразное в явлении упорядочивается определенным образом, систематизируется и структурируется. Классическое определение игры звучит так: игра есть формообразующая константа бытия.

Детальнее о методологии мы скажем позже.

Основное – сформировать адекватное представление о людологии как о форме познания, описать преимущества людологии перед другими методами познания, дать ряд практических примеров алгоритмирования социальных процессов и явлений.

В силу того, что наша брошюра заявлена как краткий курс, изложение материала не могло не носить конспективного характера. Многие связи и рассуждения нами опущены.

Часть 1. Пролегомены

Любой методолог ненавидит лишнее в познании. Это и так весьма сложная способность человека – проникать в сущность вещей. Она требует напряжения, вечного сомнения, ни грамма пустой уверенности и самолюбования. Восприятие новозаявленных учений носит критический характер уже потому, что создать в области мысли хоть что – то, напоминающее идеальность гнозиса античности в современном мире не представляется возможным. Конвенционализм современных систем и программ уже никем не оспаривается, он больше имманентность познания. Впервые услышавший о людологии как универсальном методе познания, разрешающим соответственно любые вопросы познавательного и прочее, и прочее, неизбежно отмахивается от подобной рекламы.

Вместе в с тем игровое всегда было предметом пристального внимания как философов, так и социологов. Игра как ритуал, игра как форма свободной деятельности, игра как функция культуры, игровое, зрелищное, игра в языке, медиатизированные игры современности, дуэли, поединки и прочее, и прочее. Игровое в культуре весьма значительно. Фундаментальное исследование, посвященное этому «Homo ludens» Й. Хейзинга в убедительности исторического доказывает, что игровое, как структурирует культурную традицию любого народа, так и формирует основы гносеологии культуры. Все, помещаемое нами в среду причудливого быта, таинства и сакрализации, как своего прошлого, так и прошлого изучаемой нации, охвачено игрой, развивается как игра. При этом, однако, нет определения игры, точнее не сформировано такого определения, которое было бы достаточно хорошо, чтобы выдерживать конкуренцию с другими определениями. Здесь философами любого курса классического университета формируется проблема достаточного основания. Что именно считать игрой, какой именно набор свойств и качеств помимо индуктивного «не серьезно» можно положить в основу понимания игры, определения игры? Создается апория. Свойство любой апории – она не может быть аксиомой. В лучшем случае, понятие игры на уровне методологии «Homo ludens» будет квалифицированно как «черная дыра» сознания, интересный пример ad hoc и не более. Любую форму деятельности человека успешно можно анализировать sub specie ludi, как игру, признавать и доказать наличие игрового. Любую форму деятельности, любую игру можно анализировать как совершенно не игровое серьезное действие. Все зависит от парадигмы исследователя, его методологии, осведомленности и прочее, но сам предмет анализа не идентифицируется с достаточной степенью основательности и обособленности, чтобы можно было хотя бы сформировать предмет науки, занимающейся познанием игры. Да и само создание подобной науки бесперспективно в силу того, что отсутствует специфика познания игры как игры.

Критерии сходства и отличия в части познания игры так же неясны. Как правило, противопоставление «игра – серьезное» не является достаточным методологическим приемом. Мера субъективизма в суждении имеет решающее значение и потому выводы, которые доведены до неперсонифицированного круга лиц не составляют парадигмы, доступной познанию все того же неперсонифицированного круга лиц. В итоге игровое знание приводит максимум к свойственности личности – веселость, легкость, удачливость, но не является тем, что может быть положено в основу modus vivendi, как самого исследователя, так и мира.

Но данные теории игры, и теории игрового знания, обучения, без сомнения, имеют право на жизнь, так как многое из данных форм опознавания действительного с успехом применяется на практике (с определенной долей условности понимания, как практики, так и успешности, соответственно).

Людология отличается от данных теорий игр принципиальностью своей методологической основы. Вкратце раскроем ее основные элементы.

Глава 1.1. Терминология людологии

Любой массив операционной системы структурируется непосредственно при заданности предмета и метода познания. При этом в области чистой гносеологии, чистого разума, метод определяет и структурирует предмет познания. Предмет познания, представленный философией, является, прежде всего, результатом применения метода познания к универсуму хаоса действительного. Методом здесь выступает познавательная способность субъекта, упорядочивающая определенным образом мир в отношении философа, его способность и активность познавать окружающее. Полученные результаты (система философии) в дальнейшем при не – авторском познании и являются уже предметом философии, философской системы. Пока тот или иной круг вопросов не включен определенным образом в дискурс, не разрешен таким образом, что на выходе из суммы хаотично заданных для первичного авторского анализа посредством размышления, умозаключения и прочее выстроена последовательность, данный круг вопросов предметом познания считаться не может, поскольку он не существует относительно познания, он не включен в сферу известного и, возможно, даже не существует относительно способности индивидуума познавать. Именно это в свое время заставило Георга Вильгельма Фридриха Гегеля отметить, что на практическом бытовом уровне, жизнь в философии абсолютно не нуждается. Позднее Эрнест Вернан, а затем и Леви Стросс точно сформулируют принцип мифологии (который, правда, побоятся пролонгировать на современность) «существует только то, что названо». Методология в данном случае является формой познания, а точнее совсем уже точно – называния, структурирования идеального предела бытия знания, значения.

Разрушая все вокруг, невольно берешь в «помощники» только Бога, если сам не творишь из себя икону. Методология естествознания в этом отношении сотворила новую форму бытия человека – Homo fidus, человека доверия окружающему миру. Мир чувственного, подчиненный определенности, алгоритмированности, познания, приятен человеческому. Преобразовывая окружающее по образу и подобию своего представления о необходимом, человек получает власть в области познания действительного и ключ к генезису всего окружающего самим им созданному. Именно поэтому естествознание, техника, технические нормы и циклы есть то, в основу чего может быть положен человек как масса, как совокупность подобных самое себя (основа национал – социализма, коммунизма). Сегодня в городах, в этом наследии Великого Рима, создавшего городского человека, все подчинено логике и утилитарности познания. Если где и промелькнет одиночество, то только там, где человек сталкивается со своей ненужностью как личности, с отсутствием к себе интереса со стороны окружающих. В мире практики общественного созидания – нет места индивидуальному, личностному, нет места одиночеству.

Людология не может себе позволить использовать опытность в качестве методологии, поскольку не является прикладной технологической формой познания, не формирует с необходимостью алгоритмов эффективной практической верификации. Но некоторые успехи в области усовершенствования методологии философии, все же, были достигнуты. Суть методологии заключена в том, что игра положена в основу метода познания.

Оказалось, что любой процесс социального и животного, доступного человеческой перцепции, сохраняет в себе игру, является формой игры. Следующим шагом было бы логическое заключение, что, классифицируя игры можно классифицировать мир, но это не сработало. Не сработало, поскольку логика как форма структурирования бытия в возможности несколько неадекватна тем формам развития бытия в мысли, которые развились за последние 2 500 лет.

Расценивать как игру можно только определенные процессы. Соответственно, всплыли фундаментальные вопросы покоя и движения, становления и ставшего, динамики и статики при движении и прочее.

Находкой в этом отношении оказался всеми позабытый Стагирит (Метафизика, книга IX). Учение о бытии в возможности и бытии в действительности расставило все по своим местам. Игра стала пониматься людологией как структурная составляющая энтелехии, соединяющей, до завершения энтелехии, движущую и формальную причину.

Далее, скажем более подробно о терминах.

Раздел 1.1.1. О бытии мысли (бытии в возможности)

Бытие в возможности. Бытие идеального. В греческой традиции приближено пониманию «эйдоса» Платона. Идеальное бытие мысли о мире. Мир человека – мир овеществленных предметов, заданных познанию во времени и пространстве. Ни одно пространство и время не может вобрать в себя тезаурус предметов, сопоставленных мысли таким образом, чтобы с уничтожением данного тезауруса можно было уничтожить саму мысль. Идеальное бытие задано в области бытия человека и невозможно себе представить что – то, что не было бы охвачено мыслью человечества в прошлом, настоящем, будущем (последнее условно по отношению к настоящему вынесению суждения). Необходимо существует в области мысли то, что не существует в момент соприкосновения с мыслью, в области реального, чувственного (воспоминания об умерших людях, прошлом и прочее). Бытие в возможности в этом отношении бестелесно и потому рождает свою плоть в вере и ритуалах (прошлое живет в настоящем в идеальном виде как ритуальность и система воспоминаний, отсюда суеверия, которые в некотором роде и часто подменяют Бога (Бенедикт Спиноза «Богословско – политический трактат», Предисловие). В самом общем приближении к людологической методологии, бытие в возможности – это бытие мысли как мысли, при этом бытие человека не существует вне мысли, а мысль вне бытия. Наиболее ярко выраженные теории, абсолютизирующее бытие в возможности в истории это: учение Платона, религии в особенности мировые конфессии (Бог как источник и единое бытие в возможности мира вне времени и пространства), плюс учения философ – теологов, Г.В.Ф Гегель (развитие духа) и прочие идеалисты, А. Шопенгауэр (представление), Вернадский (ноосфера).

Стагирит указывает на качественность бытия в возможности. Вещи (как предмету познания) в бытии в возможности могут быть присущи противоречия, каждое из которых будет казаться истинным. Действительно, мысли всегда придано сомнение и противоположность, начиная от «быть или не быть», и заканчивая муками ревности, знакомыми каждому. Каждый, кто испытывал будущее в тяжелой жизненной ситуации знает, что стоит в душе зародиться мысленной возможности неудачи, сомнению и оно уже не отпустит, пока не будет снято. Сами по себе противоречия в бытия в возможности не могут быть сняты. Позже Гегель сформулирует это как тождество противоречий. Для этого необходимо нечто внешнее, до этого все либо истинно и одновременно ложно, либо существует и не существует (атрибутивность и экзистенциальность). Рене Декарт первым умудрился снять противоречия мира в целом не прибегая к эмпирике, посредством системности сомнения (картезианское сомнение), он довел до того, что весь мир в его экзистенции по – сути свел к бытию мысли, бытию в возможности (cogito ergo sum). Именно подобный образ рассуждения, когда за отправную точку суждения берется бытие в возможности одного индивидуума (что вполне соответствовало Ренессансу) позволило в дальнейшем Шопенгауэру приравнять мир не только в рамках перцепции познающего к бытию мысли, но и вообще свести вопрос бытийности в наличном к противоположности – небытию (если изъять все представление о мире из всех носителей, что останется?). Здесь возможно возразить, что предмет суждения не зависит от знания о нем и прочее, но Шопенгауэр был прав и само рассуждение о предмете и одна возможность допускать его существование – уже представление, а, следовательно, это противоречит посылке рассуждения. При этом ни одна вечность и бесконечность не длится дольше жизни человека. Как бы то ни было, подобная эквилибристика мысли опять же сопряжена с не совсем внимательным пониманием Стагирита. Когда он пишет о бытии в возможности, он просто отмечает, что нельзя ограничиваться суждением о мире в рамках доверия и достоверности чувственному. В то же время нельзя и абсолютизировать идеальное основание мира, бытие в возможности, как это сделал Платон, (а в последующем и Гегель). Бытие в возможности, по Стагириту, необходимо реализуется в бытие в действительности, в актуально сущее. Вспомним, бытие не существует вне мысли, а мысль – вне бытия.

О бытии в действительности мы скажем чуть позже, пока же отметим, что в тексте для удобства бытие в возможности сокращается, как БВ (в некоторых текстах как БВВ, но сути это не меняет). В формулах обознается латинским V.

Итак, БВ переходит, реализовывается в БД (БД это, соответственно, бытие в действительности, в формулах латинское D). Переход БВ в БД называется энтелехией, при этом энтелехия включает в себя и само БД.

Раздел 1.1.2. Бытие в действительности

Бытие в действительности. Бытие реального, актуально сущее. Стагирит подразумевал под бытием в действительном (БД) ставшее бытие в возможности. Действительно, мир человека – это мир опредмеченных мыслей. Все в этом мире либо опосредовано мыслью, либо создано на основе замысла, представления. Там, где что – либо появляется на основе человеческого замысла, мысли, мы говорим о ремеслах и профессии. Там, где нет человеческой мысли как основания для существования – есть замысел Богов, создавших этот мир и управляющих ими. Все полно Богов (Фалес). Для грека мир решался весьма просто и наглядно. Грань между бытием в возможности и бытием в действительности, между мыслью и реальностью лежит в основе человеческой натуры – чувства. Бытие в действительности – это бытие того, что доступно для восприятия посредством чувства, на основе ощущения. Ощущения заданы и животным, но только у человека, проходя через разум животные ощущения (порывы) превращаются в чувства, в то, что создано на основе Разумности и согласно природе человека. С учетом того, что греческая мысль лишена страха перед неведомым и сила абстракций, и «пустых умозаключений» невероятно мала, бытие в действительности определялось именно как сфера реализованного, налично заданного. Отсюда же и аналогичные обратные правила для БД. Если в возможности вещи могут быть присущи совершенно различные свойства и каждое из них будет казаться истинным, то в действительности противоречия снимаются, действительность как конечность однозначна. Отсюда и первые законы. Не может быть такого, чтобы в одном и том же месте, в одно и то же время одно и тоже существовало и не существовало, было жарким и холодным, мокрым и сухим и тому подобное. Не может быть такого, чтобы в одно и тоже время то, что становится было ставшим; пока есть становление нет ставшего, когда есть ставшее – нет становления. Пока есть человек, нет смерти, когда есть смерть – нет человека.

Перипатетики не совсем утруждали себя пропедевтикой текста, писать тогда вообще было не совсем принято (да и удобно). Мысль, облеченная в текст казалась неживой и наверняка, как сказали бы сегодня, казенной. Поэтому весьма мало внимания уделено формам самореализованного бытия в возможности. Самореализованные (или изолированные) формы БВ – это продукты реализации, где БВ реализовывается относительно действительного только в части предметной стороны энтелехии, которая и составляет конечный результат реализации относительно первичной реализации БВ в БД.

Совершенно в греческой традиции было отметить, что БД всегда уже, чем БВ. Здесь правда речь идет о замыслах (БВ) человека, тогда, как – то было не принято анализировать замыслы Бога. Жить в согласии с замыслом Богов и их волей – было достаточной формой приобщения к БВ всего мира. Действительно, если в возможности существует минимум два противоречия, а в действительности противоречия снимаются, то, следовательно, одно из противоречий в действительность не реализуется. В случае, если реализуются оба противоречия, то образуется противоречие в действительности, а поскольку в одном и том же месте в одно и то же время не могут существовать две противоположности, то противоречия должны быть сняты в области действительного. Это весьма соответствовало греческой агональности, да и агональности античности вообще. Отсюда, впрочем, и общеевропейская традиция поединков, пари, дуэлей и всевозможных зрелищных мероприятий. Еще одно формулируемое правило от противного: одна возможность может иметь множественность действительностей, при этом, если это противоречия, то они могут существовать в одно и то же время, но в разных местах (место по гречески это «здесь и сейчас»). Сама возможность при этом неизменна.

Рассмотрен так же весьма недурно вопрос о том, что есть действительность как реализованное в отношении восприятия других. Здесь мы не будем останавливаться на этом вопросе, поскольку его анализ требует структурности анализа бытия в возможности.

Просто обозначим тему. Допустим, А присущи 2 противоречия В1 и В2. В энтелехии снято противоречие В2, действительное представлено как В1. При столкновении с данным бытием в действительности в виде ставшего «бывшего» противоречия сможет ли познающий увидеть бытие в возможности А в первоначальном виде, то есть будет ли ему доступно для познания снятое противоречие В2? При этом упрощенная формула реализации выглядит следующим образом: V2 – D1. (V2 -D1 где D1+B1) Познающему доступно только D1=В1. При этом А вообще изъято для перцепции, В2 соответственно тоже.

Останавливаться на данном вопросе здесь достаточно сложно, поскольку он требует отдельного исследования в рамках понимания природы противоречий. Все, в конечном счете, приходит в движение благодаря противоречию, сама парадигма бытия (БВ – БД) есть противоречие идеального (БВ) и реального (БД). Действительное как идеальное в снятом виде.

Раздел 1.1.3. Энтелехия

Энтелехия. Процесс перехода бытия в возможности в действительность, включающий в себя бытие в действительности. Следует отметить, что перевод древнегреческого на славянский – дело гиблое. Анализ терминологии Стагирита, при том, что сам он ничего не писал, все дошедшее до нас – его лекции ученикам, их «конспекты», если можно так сказать; весьма и весьма условен. Прибавьте к этому, что римские переписчики в библиотеках (труды нашли аж через 150 лет после смерти, тексты были неизвестно в каком состоянии) очень многое добавляли от себя, а средневековые монахи так те просто везде видели намек на божественность, а зачастую и сарацинскую примесь ереси; итог – Стагирита просто не могли понять правильно.

Что лежит между намерением и действием, что лежит между смертью (идея) и бессмертием (жизнь до смерти), Богом и Ничто?

Энтелехия включает в себя: реализацию типа «мысль – переход», момент завершения реализации, бытие в действительности типа «переход – действительность». Стагиритом это раскрыто в полном объеме в анализе 4-х причин бытия, но пока мы воздержимся от этих примеров.

Энтелехия это всегда динамика, это движение, от мысли к действительному. При этом действительное потому включено в саму энтелехию, что оно неразрывно связано со своим генезисом мыслью и в изолированной системе не может быть воспринято вне бытия в возможности. Оно, для не автоматизированных форм (навык), есть часть целого (одно из 2 – х противоречий), в то время как для перцепции 3 – го лица, не сопричастного изначальному бытию в возможности оно уже есть целое, то есть другое бытие в действительности. Таким образом, включение БД в энтелехию – дань философской традиции чистого познания, достоверного в своей основе.

В энтелехии, в действии, в действительном, рождается человеческое как вечное стремление к следованию области доступного разуму, образам, обязывающим к качественности и подобию. Все в этом мире плод деятельности, труда. В свое время Карл Маркс, а затем и Великие Экспериментаторы с успехом претворили этот тезис в жизнь. Попытка реализации бытия в возможности в действительность не удалась, идеального государства не получилось. Платон не придавал значения разумной деятельности человека, будучи приверженцем детерминизма, вечно пребывая в области мистицизма (каждому, кто перенес лишение свободы это чувство не чужое), находясь в поисках учителей и доказательств (одна дружба с пифагорейцами и египетскими жрецами чего стоит); верил в разумность как идею, которая сама найдет себе путь в действительность. Учение Платона – это учение о детерминизме идеи разума, учение о человеке как проводнике эйдосов, живущих в Боге. Фактически он открыл охоту на «философский камень». Стагирит, напротив, был практиком. Прекрасно разбиравшийся в гражданских законах, вовремя покинувший родной город, дабы не повторять ошибок Сократа, он фактически создал современность не только в области возможности (всем нашим знанием мы обязаны ему), но и действительности мира. Нет и не будет на этой земле великого государства, лидер или лидеры которого, те самые флибустьеры, не обращались бы к истории жизни Александра Македонского. Человек реализовывал идею до тех пор, пока была возможность. Македонского не было только там, где не было культуры.

Большая часть учения Стагирита – об энтелехии. Центральная, сложнейшая категория философии. Фактически все находится в стадии энтелехии, мир представляется как сумма реализаций БВ в БД, восприятий реализованного, создание новой возможности ее реализации, усеченных форм реализации, неудачных попыток и прочее. Мир как хаос, как вечная борьба, как вечное сопротивление и борьба противоречий. Даже cogito ergo sum есть сложнейшая цепь реализации возможности к действительности. Любая перцепция зрения есть энтелехия заложенного в нас БВ с тем, что мы видим; образ, представленный нашему сознанию – результат (БД) данной реализации. Сейчас очень сложно понять, что именно имел в виду Стагирит, как, наверное, невозможно объяснить современности, что демократия была возможна только в рамках греческого полиса и только, а от того, что диктатуру назвать демократией ничего не поменяется.

В мире грека не было времени в том виде, как мы сейчас это осознаем (прошлое – настоящее – будущее). Не было такого понятия «человек», в той смысловой нагрузке, как мы его понимаем. Человек в ту пору, наверное, тоже, что для нас сегодня идентификация себя как органически живого существа. Люди ранее были (что бы не утверждал Карл Ясперс) ремесленниками, философами воинами, женщинами, мужчинами, жителями одной местности и прочее. Рабство именно возникало как форма полного безразличия к тем, кто не из твоего круга энтелехии, всего того, что составляет предмет реализации родственных тебе идей. Hostes, – таково отношение к не своим в то время. Сегодня нас это шокирует в евреях (гой), но евреи – ортодоксы как реликтовая нация, просто сохранили то, что ранее было нормой.

Энтелехия по Стагириту нечто большее, чем механика перевода мысли в действительность. Это основа мира, то благодаря чему многообразное (БВ с присущими ему противоречиями) упорядочивается определенным образом (БД). То благодаря чему материя (хаотичное бытие в возможности хотя бы в философской мысли об этом мире) структурируется в форму мира, хотя бы в то же философское знание об этом мире.

При этом человек в то время прекрасно отличал компетенцию человека от компетенции Бога. Необходимо помнить, что собирательные образы (универсальные) так же не были в почете у греков, поэтому в разряд Богов попадало все, что оставалось за пределами разума, управляемости в рамках профессии, умения, искусства, в рамках всего того, где человек был хозяином положения. Это и демоны (внутренние голоса) Сократа, и попутный ветер, и ясное солнце, и хороший урожай и все прочее. Более того, существует определенная профессия, которая только тем и занимается, что разрабатывает формы общения с богами, добрая доля разумного возникает из общения с богами, все божественно и упорядочено божественным образом. Хмель и радость оргии – таинство общения Диониса, красота и лучезарность прекрасного – слава Апполону.

Энтелехия как форма божественности, в высшей ступени сакрализации любого социального процесса. Сложность понимания состоит во временном делении. Нам сложно понять энтелехию вне связки «прошлое -настоящее – будущее», понять ее сквозь жизнь в мире вечных обыденно – божественных вещей, в которых сама жизнь всего лишь форма перехода от одного состояния к другому, вне всякого сомнения, вызванного религиозной пропагандой, вне данной пропаганды. Сложно, но попробуем.

Как возникало представление о времени? Вернемся к нашему примеру.

Допустим, А присущи 2 противоречия В1 и В2. В энтелехии снято противоречие В2, действительное представлено как В1. При столкновении с данным бытием в действительности в виде оставшегося «бывшего» противоречия сможет ли познающий увидеть бытие в возможности А в первоначальном виде, то есть будет ли ему доступно для познания снятое противоречие В2? При этом упрощенная формула реализации выглядит следующим образом: V2 – D1. Познающему доступно только D1=В1. При этом А вообще изъято для перцепции, В2, соответственно, тоже. Ответ – нет. Почему? Потому, что D1 не равно А, так как А уже прошлое, а D1 настоящее для стороннего познания. При этом в области предположения и вынесения суждения субъектом суждения будет однозначно предполагаться, что то бытие в возможности, которое получено в результате столкновения перцепции D1 есть отражение и соответствие А. Необратимость формирует представление о прошлом, в смене парадигм возникает та область, которая более не будет доступна познанию, которое есть прошлое. Сохранение традиции и сохранение агональности А в данном случае – первейшая задача общественного, не желающего входить в реку времени. Как мы помним, греки очень не любили тех, кто подвергал сомнению правильность такого отношения к бытию в возможности, покушался на традиции. Почему?

В классической парадигме античного мира было общеизвестно, что будущее человека – есть прошлое его предков, сородичей, сограждан, которых он должен не посрамить своей жизнью. Этот механически воспринятый современностью принцип древности имеет графическое формульное объяснение. При этом следует учитывать тот факт, что ранее продолжительность жизни была 30—40 лет, а вещная обстановка менялась столетиями (это не сегодняшнее время, когда НТР позволяет не узнать окружающего и через 5 лет).

Бытие в возможности до его реализации в отношении конкретного человека (например, инициация, испытание на зрелость для юноши) есть для него будущее. При этом само данное бытие в возможности, включенное в сумму парадигм, обеспечивающих культурную традицию подобных и встречных субъектов (род, община, полис) является для кого – то прошлым (пройденным), для кого – то настоящим. Но мир, существующий только в части перехода идеи в действительное предполагает либо прошлое, либо будущее, при том, что каждая последующая ступень отрицает предыдущую. Мир, существующий относительно человека, равного всем и всех равному одному. Итак, наше бытие в возможности по отношению к субъекту есть будущее. Субъект лишен уверенности в своей возможности приобщения, ему это неизвестно из альтернативных источников (нет ни ТВ, ни книг на эту тему, ничего, есть голое бытие в возможности, пугающее испытуемого). Общественная парадигма успешности представлена следующим образом: Vпрошлое – (настоящее) – Dбудущее, где D представлено как желаемое будущее, не существующее в отношении субъекта. Для субъекта бытие в возможности – будущее, но начинает проходить испытание (настоящее), в момент его завершенности и успешности, согласно тому, что в момент реализации нет ставшего, а когда есть ставшее, нет становления, полученный результат – прошлое (пережитое). Таким образом, индивидуальная форма реализации общественного бытия в возможности выглядит для нашего субъекта следующим образом: Vбудущее – (настоящее) – Dпрошлое. Именно поэтому в культурных традициях всего мира и во все времена, принято отмечать события, останавливая время и правила, разбавляя реальность алкоголем и прочими формами ухода от реального, это как бы стопорит время вопреки закону становления энтелехии. Несложно заметить (при том, что это универсальная формула соотношения общественного бытия в возможности применительно к личностному тотально применима, за исключением творческого процесса), что единственная сопричастность – настоящее. От степени адекватности реализации, от степени проработанности процессов реализации зависит устойчивость общества, благополучие личности, успешность сообщества.

Энтелехия – это то, что объединяет людей, то, что позволяет им быть сопричастными тому общему, что составляет понятие человечества, человека в конечном итоге. То, в рамках чего и обретают плоть бесплодные идеи. Если угодно это и есть эмпирическое основание бытийности. По большому счету, понятие энтелехии было сформировано благодаря органичности греческого полиса и детализировать его методологически пока нецелесообразно. Более детальную проработку мы оставим для раздела методологии людологии, главное здесь отметить, что Стагирит не разделяет бытие на два изолированных отсека, наоборот, он показывает как это бытие, вечно ускользающее от анализа, стабилизуется противоречием возможности и действительности в переходе одного в другое (сходство и различие).