Текст книги "Реквием по дружбе. Сборник поэзии"

Реквием по дружбе. Сборник поэзии
Юрий Яворский

Редактор Наталия Лисицына

Иллюстратор Иван Кременецкий

© Юрий Яворский, 2017

© Иван Кременецкий, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-3337-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Сайт автора: http://yavorsky.biz

От автора

Найти «философский камень» мечтают многие, и мой путь к нему – это моё творчество и моё отношение к профессии.

Мир безмерно многогранен и многолик, но закономерности поведения людей в нём всё же есть. Любовь и ненависть, бескорыстие и зависть, дружба и предательство – это лишь маленькие крупинки наследства, которые кто-то однажды просыпал на землю и забыл подобрать. Маленькие крупинки, а сколько загадок и хитросплетений они создают в наших судьбах…

Реквием по дружбе

Посвящается бывшим друзьям

 
Природой дружить нам дано беспричинно —
На кончиках пальцев, уставших порой,
Делиться с друзьями последней лучиной,
Спешить к ним на помощь, рискуя собой!
 
 
Слепцами приходим мы в мир наш,
                                                      и Небо
Друзей помогает нам подобрать —
Однажды последнюю корочку хлеба
Без тени сомненья друг другу отдать!
 

 
С утробы до боли должно быть понятно:
Что надо без фальши и сплетен прожить,
Не тыкать, что скатерть вся в жирные пятна…
И дружбой сквозь годы всегда дорожить!
 
 
Дружба не может быть лишней поклажей,
Только ложь в ней —
                     бессовестно тяжела…
И однажды увидишь, что чёрною сажей
Или мелом испачкана кем-то спина…
 
 
Ложь войдет очень мягко, серою кошкой,
Не царапнет, не прыгнет с порога в лицо —
Со спины подберется, хоть в решётках окошко,
Даже если в твой дом снегом след замело.
 
 
И исчезнут друзья, с кем делился лучиной,
Не придут, кто краюху последнюю съел.
Сгинут все и без всякой понятной причины
Не помогут смыть сажу и вытереть мел!
 
 
Что ж гордячка Судьба, что всегда помогала?
Отвернётся Создатель, сделав вид, что уснул,
Вдруг поймёшь, что Фортуна и та отказала,
Позволяя Судьбе под тобой выбить стул.
 
 
И никто не подставит плечо или спину.
Чья-то в саже рука перерезала трос…
И со стоном неслышным вниз пошла гильотина,
И беззвучно повис ТОТ извечный вопрос:
 
 
«Где та грань,
               когда дружба становится в тягость?»
Кто починит весы взвесить чувства свои?
И какая же это, послушайте, гадость —
Мерить дружбу и взвешивать что-то в любви.
 
 
Дружбы горсть нам Господь небольшую отмерил,
Мы ж взамен дорожить этим ДАРОМ должны.
Только кто-то в безжертвенность дружбы поверил,
Потонув в обещаньях и подленькой лжи!
 
 
Дружбе взрезали горло при всех у перрона,
Поезд даже в трубу ещё пар не набрал…
Рот ладонью зажали, чтобы не было стона,
Те,
    кто выгоду в дружбе
                                   с тобою искал!
 
 
Нет, не может быть дружба
                                     ни бывшей, ни малой.
Слышишь?
            Не было дружбы тогда никакой!
Это просто судьба лишний раз подсказала:
Будь внимателен с теми, кто дружит с тобой!
 
 
Всё!
    Теперь как в пустыне.
                                  Жаль, мечта умирает!
И не будет у сцены толпиться народ.
Муза голое тело тряпьём прикрывает —
Даже ей грязным кляпом испачкали рот…
***
 
 
…Я пою этот Реквием дружбе, что пала
В борьбе за удобства, за деньги, за пост,
И корыстным «друзьям» – тем,
                                       которым всё мало!
И с «Реквием» этим покидаю погост…
 

Зависть и жалость

 
Змея иль крыса?
                   Вновь шуршанье…
Скрип половицы. Тишина.
Чуть слышно за спиной дыханье.
Мелькнула тень.
                      И не одна…
 
 
Сверкнуло лезвие тупое.
Или заточка?
                 Не поймешь.
Кто б свет включил!
                          А то ведь точно
Спиной напорешься на нож!
 

 
Ворона резко прокричала,
                         ужа увидев на межи.
И эхо крик тот поддержало
В сплошной и мерзкой
                                 чьей-то лжи.
 
 
Чуть в сторону —
                       там лужа грязи.
Назад: вновь пика или нож!
Нет в мире лжи прочнее связи,
Чем зависть —
                     мерзкая, как вошь!
Ты возвратился в грязной робе,
Устал.
       Прилёг.
                 Был труден путь…
Но где-то зависть бьется в злобе:
Ей твой успех не даст заснуть!
 
 
Наутро вновь в петлю совьётся,
Не покраснев, опять солжёт!
Под ноги маслом разольётся,
Мосты обратные сожжёт!
 
 
Особа зависть на Руси:
Её растят порой, лелеют.
И сколько бога ни проси,
Коль не завидуют – жалеют!
 
 
Судить и выбирать не нам —
Пусть зависть лопнет от натуги!
Ты сбереги душевный храм
От жалости —
                её подруги…
 
 
* * *
 
 
Живи с душою нараспашку,
В долг не бери, сам не давай!
И береги свою рубашку,
Рот – не твоё – не разевай!
 

Я не верю тебе

 
Я не верю тебе…
                     Я не верю!
Как и ямб никогда не поверит хорею!
Мир ты мой всё пыталась
                                 кроить под себя,
Много лет утверждая, что это любя.
 
 
Я устал…
        От упрёков твоих при друзьях,
По ночам —
             от истерик на женских углях.
Ты трясёшь за рубаху за лишний стакан,
Хоть ни разу и не был-то в стельку я пьян!
 
 
Я уже задыхаюсь…
                      Мне воздуха мало.
Свободы не надо,
                        комфорта не стало!
Рядом нет уже той,
                         кого ждешь за углом,
Чтоб тайком целовать в переулке глухом.
 
 
В дом идти не хочу…
                            хоть не болен, поверь!
Ты забыла, когда
                       отворяла мне дверь…
И когда провожала… – забыла,
                                                прости,
Встав пораньше, в порядок себя привести.
 
 
Страшно мысли, что я начинаю стареть.
И брюзжать и…
                 …на женщин других не смотреть!
Танцевать перестал
                           и забросил гитару.
Шепчет даже Всевышний:
                                  меняй-ка ты пару!
 
 
Бильярд мой в опале,
                           и казино…
Слава богу, рыбачить
                              разрешено!..
 
 
* * *
 
 
Семья ведь не клетка,
                             но порой много лет
Мы живём, как в темнице,
                                     сами выключив свет.
Воздух чистый не впустим,
                            не откроем глаза…
…Вот и свечи истлели,
                             закоптив образа…
 

Мне флиртовать с судьбою надоело

 
Мне флиртовать с судьбою надоело.
Однажды с грустью посмотрел на тело:
Всё в шрамах,
                   в ссадинах,
                                   растянуто запястье…
Однако понял я,
                       что значит счастье!
 
 
Мне, оказалось, так немного надо:
Чтоб утром солнце вновь встречало
                                                      и прохлада,
Во тьме кромешной
                            чтобы лунная дорога
Не дала заблудиться у порога.
 
 
А коль гуляю,
                 чтоб не спали часовые:
Обманом зависть отберёт
                                      все чаевые…
Достаточно лишь потянуться от удачи —
Предательство всё отберет
                                         и не вернет ни цента сдачи!
 
 
Поэтому суров я нынче к телу:
Былые шрамы только помогают делу!
И впредь всегда
                     хочу любить рассвет,
А не пинать судьбу,
                          как много-много лет…
 

Деловые и большие дяди

 
Скрипя пером частенько по бумаге,
Я размышляю иногда о том,
Как Деловые и Большие дяди
Всё нарушают, балуясь с огнем.
 
 
Ведь ИХ совсем никто не заставляет
Растить врагов, законы нарушать.
Однако, Деловые и Большие дяди,
Вам на законы эти наплевать!
 
 
Живут как хищники и нападают сзади.
Они и помнить не хотят о том,
Что Деловые и Большие дяди
Вчера дружили со своим двором.
 
 
И были добрыми, делились леденцами,
Ватагой бегали с девчонками в кино.
Носили клёш, мечтали быть отцами!
И это было всё не так давно…
 
 
Девчатам, вспомните, таскали вы тетради,
До хрипоты могли и под гитару петь.
Ведь было ж, Деловые и Большие дяди?!
Зачем хотите вы это стереть?
 
 
Забыть во имя денег, власти ради?
Но вашим детям что оставите взамен?
 
 
* * *
 
 
Очнитесь, Деловые и Большие дяди,
Ваш мир, как прах ваш, тоже тлен!
 

Сны о России

 
Россия – одно нефтяное пятно,
                                              на карте от края до края,
Мороз,
       бездорожье,
                     «в Европу окно» —
                                           такой ты мне снишься,
                                                                           родная!
 
 
И всё чаще я взор обращаю к Петру,
                                            и стучится мне в темя вопрос:
Зачем триколор вновь расцвел на ветру?
                                            Был ли фарсом и путч, и Форос?!
 
 
Жаль, истории НЕ повернуть колесо,
                                            не сдержать большевиков.
Чтоб они не убили, не растерзали
                                            кронштадтских своих моряков…
 
 
И Тухачевский российских крестьян
                                      чтоб не гнал из тамбовских лесов,
Не травил бы их газом смертельным «зоман»,
                                      расстреляв всех потом, как врагов…
 
 
Я забвению предал бы Сталина,
                                             Ленина,
                                                   линчевал бы их имена
За Гулаг,
          за советских три поколения,
                                             за холодной войны времена!
 
 
Россия —
          грязь,
                бездорожье,
                                 мороз,
                                         Москва в куполах золотая!
Гигантская,
             гордая,
                     снежный колосс —
                                          такой ты мне снишься,
                                                                           родная!
 

Жизнь напоказ (вальс)

 
Ваша жизнь напоказ —
                             это вечный рассказ
Нам:
       как Вы идеально живете!
Как талантливы Вы,
                             что смолкают волхвы,
Когда Вы нам советы даете!
 
 
Вы живёте желанием
                             всем доказать,
Что у Вас всё всегда на параде!
Мы же можем застенчиво
                                      лишь ожидать
Отраженье своё в Вашем взгляде…
 
 
Мы склонимся к земле.
                                 Как собака «к ноге!»,
Мы любую команду исполним.
Вашу жизнь напоказ,
                             как роскошный рассказ,
Мы покорным восторгом наполним.
 
 
Год за годом подряд,
                             словно детский отряд,
С Вашей жизнью мы путь свой сверяли.
Ваша жизнь без прикрас —
                                    это подвиг для нас!
Мы себя бы без Вас потеряли…
 
 
Верьте нам как себе
                           в этой ратной борьбе
Мы солдаты на Вашем параде.
Вы же наш генерал,
                           кто за нас отпахал,
Чтобы были мы все в шоколаде.
 
 
Мы старались Вас больше
                                      хвалить, чем хулить, —
Вы ж посланник Всевышнего грешным.
Прекратили мы ропот,
                                 перешли все на шёпот,
Чтоб рассказ Ваш для нас был неспешным.
 
 
Мы спешим Вам сказать,
                                    Вы для нас – благодать!
Нам теперь и Господь не указ.
Лик святого на Вас,
                            муки ада за нас —
Видим мы в этом всём напоказ!
 
 
И на школьной доске,
                              часто в мрачной тоске,
Мы задачки – как жить? – все решали.
И к стыду своему,
                        не сказав никому,
Мы детей, не спросясь, зачинали…
 
 
Нам так редко везло,
                             но не Вам мы назло,
Уж поверьте – не надо в могилу!
Но случайно без Вас,
                             не для всех напоказ,
Вдруг смогли мы, что Вам не под силу.
        …Вдруг смогли мы, что Вам не под силу…
                 …Вдруг смогли
                                    ТО, что Вам
                                                  не под силу!
 

Бредёт по жизни человек

 
Бредёт по жизни человек,
                                     ты не мешай ему идти.
Ему намерен Небом век —
                                     ему с тобой не по пути…
 
 
Зачем к нему ты лезешь в душу,
                                              зачем твоё ему нести?
Зачем тебя он должен слушать?
                                            Ему с тобой не по пути…
 
 
Бредёт он так и день и ночь;
                                         без просьб, отчаянья, любви.
Не просит он тебя помочь?
                                      Ему с тобой не по пути…
 
 
Так пусть идёт себе по жизни
                                         любой, кто хочет так брести…
Не можешь слушать их – не слушай,
                                                       тебе и им не по пути!
 

Хочу умереть в пьяном угаре

 
Хочу умереть я в пьяном угаре,
Чтоб не быть раздавленным
                                         на тротуаре
От зависти
              бывшими
                          и настоящими
Сзади спешащими,
                          рядом стоящими.
 
 
Хочу умереть я в праздном застолье!
Но не от поданных хлеба и соли
И не в постели, застланной робко,
На пару с гадюкой под простынью тонкой.
 

 
Хочу умереть я в объятьях любимой,
Но не болезнью из жизни гонимый.
Хочу никогда не бояться погони,
Чтоб свежими были всегда мои кони!
 
 
Хочу умереть я в сражении ратном,
Не ото лжи, не от сплетен превратных;
Чтоб в спину копье мне никто не вонзил,
Когда я, израненный, выбьюсь из сил.
 
 
Хочу умереть я в пьяном угаре,
Но не остаться на тротуаре
С шапкой у ног,
                    сиротливо лежащей,
Для мимо бегущих
                           и рядом стоящих…
 

Двадцать было, казалось мне, только вчера…

К своему 50-летию

 
Двадцать было,
                    казалось мне,
                                        только вчера,
Но мелькнул позади
                            уже возраст Христа:
Так по жизни за дичью
                                одинокий стрелок
Гнал гнедых,
               не жалея породистых ног!
 
 
Был всегда для друзей и врагов
                                                нараспашку,
Ничего не имея,
                     лишь седло да рубашку!
Ковш вина и последний хлеба кусок
Мог всегда разделить с теми,
                                          кто одинок…
 
 
Любили гнедые своего седока,
Хоть и мял он изрядно крутые бока.
К цели часто неслись,
                              не снижая напор,
Не боялись ни рек на пути и ни гор.
 

 
Вот уже позади
                     половина пути,
Лошадкам дыханье бы перевести!
Но безжалостны шпоры,
                                    не слабеет рука
У сидящего гордо в седле седока.
 
 
* * *
 
 
Быть тем самым седым седоком
                                                 и тебе!
Постарайся же дольше удержаться в седле.
И гнедых не вини, если где-то в пути
Вдруг споткнутся
                         и дальше не смогут идти…
 
 
Помни, как были верны твои кони
И как часто спасали тебя от погони —
От хрипящих в бешеном беге волков,
Рвущих в клочья
                       слабеющих седоков.
 
 
С каждым годом подтягивай чаще
                                                     подпругу
И не верь в этом деле
                                 ни жене и ни другу!
Сам води ты лошадок на водопой,
Холь почаще,
                  но только своею рукой…
 
 
Эх лошадки, до боли сердечной
                                                 родные!
Вы же – годы мои безвозвратно
                                                 седые!
От меня вам поклон до самой земли,
Вы мне песню пропеть, что хотел,
                                                  помогли!
 

Молния

 
Молния ночь рассекла в тишине,
Словно вспышкой поймав
                                      нас с тобой в темноте.
Зонт на двоих, мы стоим у крыльца…
Восхищенных два мокрых
                                       счастливых лица.
 
 
И пусть небо безумствует,
                                     продолжая греметь!
Мне бы штору прикрыть
                                    и дверь запереть…
Ночник притушить…
                             И, оставшись вдвоем,
Молнией стать на платье твоём.
 

Волк

 
Волк в тайге одиноко прилёг на снегу,
К звёздам морду устало задрал.
Тишине не мешая, тихо выл на луну,
По волчице своей тосковал.
 
 
Рядом чёрный виднеется ягоды куст,
Нет следов от вчерашней пурги.
Тишина. Где-то редкий снежинок хруст…
Брызжет лед, как обрезки фольги.
 
 
***
 
 
Солнце мир безжалостно этот бросило!
Лес весь черным сделался враз,
Растворяя небесное жёлтое озеро
В бездне волчьих тоскующих глаз.
 

Зелёное небо

Женщине с зелёными глазами…

 
А небо зелёным бывает? —
                                          Бывает!
Когда
       бездна глаз его отражает.
 
 
И бездна,
             и небо
                     в бешеном танце
в улыбке зелёных озёр отразятся!
 
 
Там чёртики,
                словно играя с тобою,
в зелёную глубь увлекают с собою.
 
 
Безумец,
          кто в бездну зелёную глянет!
Она с головой
                    к тем чертятам утянет!
 
 
Зелёная гладь,
                    беспощадная ширь.
Безумию
           только лишь страсть поводырь.
 
 
С тоскою зелёной,
                          с зелёной бедой
и с небом зелёным над головой…
 

Обожаю

 
Я хулиганить для тебя желаю,
                                 нарвав букет на клумбе озорно!
Ведь я тебя так сильно обожаю,
                                 что с высоты готов шагнуть в окно!
 
 
Я птицам, как мальчишка, подражаю,
                        чтоб слышать вновь твой серебристый смех!
Ведь я тебя так сильно обожаю,
                                      что выкрасть навсегда хочу у всех!
 
 
Пишу тебе и вновь неистово склоняю
                                           слова о радости,
                                                             о счастье,
                                                                       о любви!
Ведь я тебя так сильно обожаю!
                                                  Дай руку!
                                                               Рядом посиди…
 

Я приснился тебе… Может быть

 
Я приснился тебе…
                            Может быть…
Утром глаз чуть коснулась улыбка.
Может, кто-то другой
                              мог ту дверь отворить —
Ведь размыта была сна картинка?
 
 
Я приснился тебе…
                          Может быть…
Среди нив?
               Иль берез на опушке?
Только в жизни болотом мне плыть,
Доверяясь призывам кукушки.
 
 
Я приснился тебе…
                            Может быть…
Ты тот сон не считай кутерьмою,
Леших кличет сова,
                           и примята трава!
Ведьмы пляшут охотно со мною.
 
 
В черно-белом ль,
                           в цветном полусне
Мне не нравится ощупью плыть.
Скучно ветру,
                   кукушке,
                                 сове…
Вновь приснюсь я тебе…
                                    Может быть…
 

Озорная чёлка

 
Твоя чёлка была вчера озорной
И губы пахли весенней травой.
О, космос, зелёная звёздная пыль!
Верни мне всё это, о страсть-поводырь!
 
 
И чёлку б, и губы навеки вернуть
И с ними бы к звёздам отправиться в путь…
 
 
Но холодно Север мерцает звездой,
Смеётся, хохочет весь мир надо мной!
 
 
Помочь не желает ни ветер, ни море,
Луна равнодушно качается в поле…
А мне, горемычному, стало понятно:
Ты опять далеко…
                            …как луна, вероятно!
 

Одиночество

 
Одиночество часто спасеньем бывает.
Силой душу утянет поглубже, в нору…
Всех, кто рядом идет, слушать не пожелает
И приблизиться даже не даст никому!
 
 
Трётся кошкой о ногу, часто просится в руки,
Тихо-тихо мурлыча и глядя в глаза,
Одиночество мягко приглушит все звуки,
Из колоды неслышно доставая туза!
 
 
Вздохи влажных поленьев с тихим треском в камине…
Блики, отсветы, всплески и тени огня…
Запах свежих грибов, что в хрустящей корзине.
Я молю одиночество не покинуть меня!
 
 
Тенью мечется вечер, заблудившись в тумане.
В лапах сосен испуганно ветер затих.
Лёд давно вместе с виски растворился в стакане,
А делить одиночество нужно всё ж на двоих…
 

«Губы твои – волшебство…»

 
Губы твои – волшебство,
                                    бесконечность…
И хочется их целовать без конца.
Волосы.
          Плечи.
                   И руки, конечно!
Кровь волною к лицу
                                и опять от лица!
 
 
Кровь турбиной гоняет по ждущему телу,
Сердце снова вне ритма – штормит и зовёт.
В кабине пилота стекло запотело —
И будет опасным этот полет!
 
 
Я кровь остудить не хочу и стараться.
Я в шторм сатанею.
                           Я как дьявол в плену!
Но стоит от губ мне твоих оторваться —
Буря стихнет.
                  Я в гавань корабль уведу…
 

Синий чулок

 
Мы не любим обычно всё то, что не так.
К примеру: по небу гуляет чудак!
Гуляет в одном лишь синем чулке,
На босую ногу в одном башмаке.
 
 
Гуляя, чудачит, а в синих глазах
Катается счастье на синих санях!
В клетку жакет и в одном башмаке.
Одинокий, как месяц, но в синем чулке.
 
 
Так чудачит любой, кто всегда одинок.
Чудаков все зовут у нас «синий чулок».
Но прислушаться к притче не хочет никак
Гуляющий по небу странный чудак.
 
 
Мне закончить бы повесть о том чудаке,
Но хочу я помочь всем, кто в синем чулке.
Знаю: есть в женском мире такая заначка,
Где гуляет такая же точно чудачка!
 
 
Все зовут её так же – «синим чулком»!
Любит бегать по небу она босиком…
Обожает чудачить, оставаясь одна.
Нам, спешащим, улыбка ее не видна.
 
 
Притчу я завершаю, конечно, в мажоре,
Хоть про «синих чулков» сложно спеть в ля-миноре.
Вот уж в паре гуляют наших два чудака:
Свадьба, кольца, на полке – два синих чулка…
 
 
Стала самой обычной и эта семья —
Бегать по небу больше и чудачить нельзя…
Но растет уже в синих пелёнках комок:
Непослушный и маленький «синий чулок»!