Текст книги "Это просто эхо"

Это просто эхо
Роман Олегович Бобза

© Роман Олегович Бобза, 2017

ISBN 978-5-4485-3717-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Мы сидим на берегу моря, я в плавках, она в синем купальнике. Греемся и смотрим на море.

– Ты сейчас думаешь только обо мне? – спрашивает она. Я смотрю на неё. Вода с русых волос капает на её грудь. Капли стекают в декольте купальника и исчезают. У неё красивая хорошо развитая грудь, белая кожа и очаровательные ноги.

– Да. Но было время, когда я также сосредоточенно думал о другой.

Она замолкает.

Ветер приятно прохладен. Нежное июльское солнце скользит горячими лучами по нашим спинам и согревает. Мне 24, ей 21.

– Расскажешь?

– Да, – говорю я. – Но это будет долгий рассказ.

Помню, учился со мной парень по имени Роберт. Мы познакомились ещё при поступлении. Пару раз я даже списывал у него. Бывает такое. Чувствуешь, когда человек «твоего склада». Люди разные, но нечто, какая-то черта характера объединяет вас.

Мы поступили в университет. Я на филологический факультет, он – на худграф. Нас часто можно было застать в университетской столовой или на улице во время перемены. Мы сидели на скамье под старыми липами. Я читал, Роб рисовал. Он рисовал всегда, когда появлялась свободная минутка. Потому и говорил мало, не хотел попусту тратить время. Казалось, он знает что-то очень важное. У него не было претензий к жизни и к людям. Он знал, чем ему заниматься, и умел зарабатывать. Никогда не сомневался в выборе. Работу свою любил, и работа его тоже любила.

Он жил за университетом, в общежитии, которое было окружено небольшим парком. Там росли старые абрикосовые деревья.

В один из дней – в пятницу кажется – пары закончились пораньше. Я собрался ехать домой.

– Что будешь делать?

Я пожал плечами.

– Пойдём к нам. У нас сегодня вечеринка. Девчонки придут.

– Пойдём. Завтра всё равно выходной.

В комнате, где жил Роб, жило ещё три парня: Игорь, Денис и Шуба. Небольшая комната, два окна, две двухъярусные кровати. Спёртый запах в помещении. В углу за раскладным столом гора грязных носков. Уверен: ещё немного – и из этой горы вырастут грибы.

Комендант поворчала на нас и предупредила, чтобы не устраивали пьянку.

– Девчонки принесут какой-нибудь еды, – сказал Денис.

– Давайте «скинемся» на пиво, – сказал Игорь.

Мы сходили в ближайший магазин, купили пива и рыбные консервы. Больше не позволили деньги. Тайком пронесли в общежитие. Девчонок было четыре. У рыженькой, подстриженной под каре в руках была большая кастрюля с вареным рисом. Она откликалась на имя Юля. Русоволосые Лена и Марина принесли свежие огурцы и чистые тарелки с вилками: у парней такой роскоши не водилось.

– Решили принести всё свое. В вашем бардаке и вилки не найти, – сказала Лена.

– Знакомьтесь, это Данил, – сказал Роб, указав на меня. – Это Лена. В твоей группе учится.

Девушки поздоровались со мной. Потом мы ели, пили пиво, говорили. Юля приставала к Робу и просила нарисовать её портрет.

– Только слепой не видит, что Юля подкатывает к нему шары, – прошептал Шуба.

– Поговори мне, – сказал Юля.

Мы засмеялись.

Без десяти восемь я собрался уходить. В восемь общежитие закрывалось. Спать в комнате ребят было негде. Я попрощался, поблагодарил за ужин. Лена вызвалась меня проводить. Территорию родного университета я знал хорошо, но Лена отказ не приняла. Мы спустились в фойе и вышли на улицу.

– Как я тебя не заметил сегодня на парах, не понимаю, – сказал я.

– Это неважно. Что завтра делаешь? Давай встретимся?

Было глупо отказываться. Ленка была симпатичная.

– Давай. На Красной у Макдональдса. В одиннадцать. Сойдёт? – спросил я.

– Супер, – сказала она и показала оттопыренный большой палец. – Мне нужен твой номер.

Я продиктовал его. Лена набрала и позвонила. Её номер высветился, и я записал его.

– Ну, пока, симпатяга, – сказала Ленка и чмокнула меня в щёку.

Утром следующего дня в половине десятого я проснулся, умылся, почистил зубы. Есть не хотелось. Выпил немного чаю, от нечего делать посмотрел в интернете последние новости (обычно я не уделяю им внимания). Когда пришло время, я надел лёгкую серую куртку, синий батник, чёрные штаны и туфли. Одежда не особо красивая, но чистая и аккуратная.

Спустившись вниз на лифте, я вышел на улицу. Увидел, что у остановки стоит троллейбус, побежал и сел в него.

Улица Северная была почти пуста. Ехало несколько машин. Троллейбус быстро доехал до торгового центра «Галерея», остановился, и я вышел. Макдональдс находился дальше, за перекрёстком. Спрятав руки в карманы, я пошёл туда. Перешёл улицу. Здание «Макдональдса» виднелось в сотне метров. Там толпились люди.

Я достал телефон и позвонил Ленке.

– Привет, ты где?

– Привет, – радостно сказала она. Её голос сделался грудным, бархатистым. – Сижу на стульчике у «Мака». Скучаю.

– Не скучай. Я близко.

Толпа на улице была продолжением огромной очереди в «Макдональдсе». Я пробралась сквозь толпу людей, обошёл здание ресторана. Лена сидела под большим зонтом на красном пластиковом стуле, закинув ногу на ногу. Она была одета в коротенькое платье с индийскими орнаментами. Короткое настолько, что ещё миллиметр – и будет видно то, что на людях не показывают.

– Привет, – сказал я с улыбкой. – Шикарное платье. И очень короткое.

– Я знала, что тебе понравится.

– Как ещё напротив тебя не скопилась толпа мужиков, – усмехнулся я. Выглядела она шикарна. Хоть сейчас её в постель.

Она игриво хлопнула меня по плечу.

– Вам дай волю. Так куда пойдём?

– А ты хочешь есть? – спросил я.

– Да. Только не в «Маке». Там внутри столько людей, что, наверное, дышать уже не чем.

– Пойдём. Накормлю тебя китайской едой в коробочке.

Мы перешли улицу по «зебре» и пошли по Александровскому парку. Вокруг были деревья, клумбы с цветами, зелёные газоны, скамейки, красивые девушки.

– У тебя есть девушка? Наверняка есть. Такие парни, как ты, нарасхват, – сказала она с улыбкой.

– Пока нет. Я ведь совсем недавно стал жить здесь.

– О, это нужно срочно исправить.

– Хочешь заняться рекламной компанией?

– Ты ещё и весёлый. Прелестно.

Она улыбнулась.

– Мне нравится, как ты говоришь «прелестно», – сказал я.

Мы дошли до кафе «Каир», который находился в большой стеклянной пирамиде, свернули влево и, перейдя дорогу, вошли в закусочную «Панда».

Небольшое помещение было стилизовано под Китай. Обои с бамбуковым лесом и милыми пандами. Песня ветра над дверью, на подоконнике маленькие позолоченные кошки. Покупателей внутри было много. Пара столиков вдоль стен была занята. Мы стали у кассы в конец очереди, подождали, пока люди перед нами купили еду.

– С чем будешь собу? – спросил я, показал на витрину, где стояли образцы. – Выбирай.

Лена махнула рукой.

– Буду тоже, что и ты.

Девушка-продавец поставила на прилавок две коробочки с китайской лапшой. Я заплатил. Мы забрали их и отошли в сторону.

– Здесь поедим?

– Нет, я знаю одно место. Там тихо и много зелени.

Мы вышли из закусочной, прошли немного по тротуару и свернули в проход между двух домов. Вышли во дворик, с четырёх сторон окружённый многоэтажками с жёлтыми балконами. Солнце сюда попадало мало, потому деревьев не было. Вместо них буйно росли кусты белых лилий и тюльпанов. На решётке пожарного балкона висели стебли клематиса.

Присев на скамейку, мы распаковали палочки и стали есть вкусную гречневую лапшу с курицей и грибами.

– Ну как? – спросил я.

– Обалденно.

Когда мы поели, Лена к моему удивлению предложила не тратить время и ехать ко мне. Мы прекрасно понимаем, к чему всё это, сказала она. Я удивился такой прямолинейности. Насколько помнил, у большинства пар проходит от двух до четырёх свиданий до секса. Вопреки общей практике меня не интересовало, какую музыку она слушает или какие ей нравятся фильмы. Если говорить без лицемерия, я хотел её трахнуть. И мне было не интересно, что она за личность. Побыстрей бы приехать домой и снять с неё платье – вот о чём я думал. Но не представлял, что мне делать с ней, после того, как мы переспим. Жить с ней мне не интересно и не нужно. Я прекрасно справлялся с бытом сам. Жениться на ней – какая чушь! Просто трахнуть и жить дальше? Вопрос повис в воздухе.

Говорят, что люди моего поколения воспринимают секс, как нормальный элемент знакомства с противоположным полом. Раньше я был не согласен с этим. Но в момент, когда мы почти вбежали в мою квартиру, секс и завтрак в постель стал лучшим способом познакомиться.

Я разложил диван, и мы набросились друг на друга. В её уверенных движениях чувствовался опыт. Я же никогда ещё не занимался сексом, и это был мой первый раз.

Она, видя мой энтузиазм, но и мои сомнения, сделала всё сама. Мне осталось только двигаться и получать удовольствие. Она лежала на спине. Я лежал на ней, засовывал пенис до упора и извлекал. Сколько мы так куражились, не знаю. В какой-то момент я почувствовал, что невероятно устал. Я собрал оставшиеся силы и кончил.

– Понравилось? – спросила она.

Я улыбнулся, слабо кивнул и лёг на диван. Через мгновение я спал глубоким сном. Так спят киты в Тихом океане.

Я почувствовал, как кто-то слабо толкает меня в плечо, и разлепил глаза. В комнате было темно, за окном сгустилась ночь. Свет ночника в углу был слаб, ненавязчив. У дивана стояла Ленка и смотрела на меня.

– Отдохнул?

Я кивнул.

– Пойдём есть.

Мы сидели на кухне, ели горячие бутерброды с сыром и помидором, пили зелёный чай.

– Как ты? – спросила Лена. – Сильно устал?

– Да.

– Что будем делать дальше?

Я отпил немного чая из чашки, посмотрел на ночь за окном. Мне не хотелось её обманывать. И я решил подвести разговор к этому.

– Скажи, тебе интересно, какой я человек? Только честно. Не бойся меня обидеть.

Она задумалась на некоторое время. Сделала несколько глотков из чашки.

– Мне нравится, – сказала она, – заниматься с тобой сексом. В процессе я могу узнать твой характер и то, что у тебя внутри. Узнаю – хорошо, не узнаю – так тому и быть. Важнее для меня иметь парня, нормального по характеру, с которым я могу удовлетворять свои потребности. То есть…

– Заниматься сексом, я понял. Я думаю примерно также. Проводить вместе ночи, гулять. Жить раздельно. Я люблю гулять и встречаться, ведь это намного лучше одиночества (я врал: одиночество было частью моей натуры, и любил я его не меньше, чем картофель фри). Но иногда мне нужно побыть одному, решить для себя важные вопросы, что-то прояснить. Поэтому, если я вдруг исчезну на время, не стоит в слезах сожалеть, что ты со мной повелась. Просто в этот момент тараканы в моей голове строят дамбу.

Ленка засмеялась.

– Хорошо, не буду сожалеть. А теперь, – она подсела ближе и засунула ладонь мне в шорты, затем в трусы. Её пальцы коснулись моего члена.

– Что ты делаешь?! – спросил я, онемев от удивления.

– Ты слишком напряжён, тебе нужно расслабиться.

Она стянула шорты и трусы. Член потяжелел и напрягся. Ленка стала на колени и взяла его в рот. Я почувствовал всеобъемлющее тепло и закрыл от удовольствия глаза.

Когда она закончила, мы перешли в комнату. Я разделся, пошёл в ванную и принял душ. Чувство опустошённости царило в голове и мошонке. Спать совсем не хотелось. Струйки горячей воды приятно стекали по телу.

Вернувшись, я застал её лежащей на диване и разглядывающей потолок.

– Ты в порядке? – спросил я. – Если хочешь, душ в твоём распоряжении.

– В доме моих родителей давно не белили потолок. Каждый год на нём появляются трещины, как морщины на стареющем лице. Лице, которое всю жизнь смотрит на меня. И над диваном, на котором я сплю, трещины очень похожи на череп.

Она замолчала. Встала с дивана:

– Спать хочется.

Она ушла в ванную. Чувствовал я, что настроение её ухудшилось. Подумал, что это я в чём-то виноват, и тут же отмёл эту мысль.

Пока она принимала душ, я сменил простынь, постелил на диване, достал подушки и одеяло. Сонливости не было и следа. Я сел в кресло в углу, где стоял стол, достал книгу Керуака «На дороге» и стал читать.

Услышал, как дверь в ванную открылась и закрылась, повернул голову. Лена стояла в дверном проёме, завернутая в полотенце.

– Всё в порядке? – спросил я.

– Никогда не жалел, что нам постоянно требуется секс?

– Жалел. Когда нет нужного человека, приходится или терпеть, или дрочить. Терпеть не каждый сможет. Всегда проще сдаться.

– Каждый раз после секса личность моего тела ликует. А моя личность молчит. Её не нравится секс. Она чувствует себя разорванной на клочки. В детстве мне часто снился кошмар: из темноты тянутся руки, их много и они серые. Каждая хочет взять себе кусочек меня. Они хватают за руки, ноги, уши, тянут и разрывают меня.

– Что тут скажешь. Никуда не денешься. Один выход – терпеть разорванность до старости.

– В такие моменты смерть кажется избавлением, а не страшной карой.

– Поспи, тебе станет лучше. Может, валерьянки дать?

Она улыбнулась, но в глазах её плавала грусть, серая, как дождевая вода.

– Не стоит. Просто посплю.

Она повесила полотенце на дверь, легла на диван, свернулась калачиком и укрылась одеялом.

Светильник освещал только угол, в котором я сидел. Но я всё равно спросил:

– Свет не мешает?

– Нет, всё в порядке, – сказала она. В голосе чувствовалась слабость.

На некоторое время я погрузился в текст. Когда очнулся, Лена ровно сопела под одеялом. Я положил книгу на стол, встал и пошёл на кухню. В прихожей и кухне было темно. В этой темноте я подошёл к окну, открыл форточку и закурил сигарету. Сотни рук, подумал я. «Сотни рук, которые тебя разрывают».

В чайнике было немного заварки. Я сделал чай и стал у окна с чашкой в руке. Я ещё не знал, что впереди, во взрослой жизни, ждёт меня разочарование, страх, падение и подъём, множество проблем и врагов, одиночество до определённой поры и жалкое существование до непредсказуемого успеха. И что потом, когда всё это со мной произойдёт, тысячи рук будут разрывать меня во сне. И только тогда я пойму, из-за чего Лена сделал тот решающий шаг. Тогда я вспомню слова отца: «Жизнь так устроена: печали, неудачи и проблемы лезут из всех щелей. И то, что этой грязи не убывает, говорит, что она – неотъемлемая часть жизни».

Утром я встал рано, приготовил салат с фасолью и сухариками и омлет. Когда Ленка проснулась и почистила зубы, мы позавтракали. Потом я провёл её до остановки, подождал, пока приедет её маршрутка, дал денег на дорогу. Ленка выглядела уставшей. Она обняла меня.

– Не падай духом, – сказал я. – Увидимся в универе.

Она села в маршрутку и уехала.

Роб фанател от шашек. Занятий и дел на воскресенье не было. Поэтому, проводив Лену, я позвонил ему.

– Здоров. Сыграем?

– Во сколько подъезжать?

– Давай минут через сорок. Сможешь купить чипсов и попить чего-нибудь?

У Роба всегда имелись деньги. Семья у него была небогатая – мать и бабушка – и денег ему почти не высылала. Когда молва о его таланте разнеслась по университету и общежитию, студенты, преподаватели, их родственники ринулись к нему с разными заказами. Что Роб только не рисовал: и рисунки для маек, и татуировки, и портреты, и даже модели одежды. Ничего этого не было бы, как и не было бы денег, если бы эти люди не видели, как превосходно он рисует. Часть денег он оставлял на проживание, остальное отсылал семье.

– Всё куплю, – сказал он.

Я принял душ. Потом проветрил квартиру и сделал влажную уборку.

Стало снова пусто и тихо. Тишина умеет звучать. Я присел на минутку, по крайней мере, так себе сказал. Очнулся только, когда услышал стук в дверь. Это был не сон. Чувство счастья, как тёплое спокойное море, заполнило меня. Я открыл дверь и впустил Роба в квартиру.

– Здоров, – он пожал мою руку и протянул пакет. – Здесь пиво и чипсы.

Я отнёс пакет на кухню. Роб снял обувь, повесил куртку на вешалку и прошёл в комнату. Высыпав чипсы в большую тарелку, я взял её, стул и пошёл в комнату.

Дешёвый набор шашек лежал на столе. Роб привычно стал расставлять шашки на картонке с чёрными и белыми квадратами. Я поставил тарелку с чипсами на столе, отдал ему стул и сел в кресло.

– Поехали, – сказал я.

Первая партия была напряжённой, поэтому мы молчали. Когда партия подходила к концу, Роб отхлебнул пива из бутылки и спросил:

– Ну как сходил с Ленкой?

– Очень хорошо, – сказал я. Моё внимание было поглощено игрой. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Она Юле все мозги прожужжала. Зацепил ты её.

Я передвинул шашку вперёд.

– Сейчас мне не это нужно.

– Конечно, – сказал Роб.

– Не знаю, что с ней делать. Я объяснил, что мне от неё только секс нужен. Она сказала, что полностью согласна с такими отношениями.

Роб оторвал взгляд от доски и посмотрел на меня.

– А мне совсем не верится, – сказал я. – Это мы может мириться с одиночеством. Потому что точно знаем, чего хотим от этого мира. А женщины… они боятся его, как огня. Тревога какая-то. Со вчерашнего дня висит надо мной, как камень.

– Так всегда будет, – сказал Роб. – При любых переменах. От этого никак не избавиться. Нужно привыкнуть и жить с этим.

Роб перескочил через две моих шашки и поставил свою в дамки.

– Рассеян ты сегодня.

– Да. Ладно, мастер Йода. Сейчас я тебе устрою.

Я отбил две шашки Роба, выстроил небольшой фронт и прорвался к нему в тыл.

– Разошёлся, – пробурчал Роб.

Мы доиграли эту партию, потом ещё две, доели чипсы и выпили всё пиво. Я захмелел, чувствовал, будто голова наполнена тёплым солнечным светом. Игра сегодня не шла. Поэтому мы покинули квартиру, спустились по лестнице. Было всё равно, куда идти. Мы вышли из подъезда, перешли дорогу и пошли по засаженной деревьями полоске земли вдоль реки.

Скоро на репетицию, думал я. Поразительно, как одна мысль может долго играть в сознании.

Мы прошли пару остановок. Роб попрощался, перешёл на другую сторону дороги, поймал маршрутку и уехал.

Я, не спеша, пошёл домой. Настроение сегодня было странным. Придя домой, я достал бас, включил комбик, и стал репетировать композицию.

В половине четвёртого я убрал бас-гитару в кофр. Есть не хотелось, но, чтобы лишний раз не тратиться, я поджарил и съел омлет с нори. На ближайшие четыре часа можно было забыть о проблемах.

Глава 2

В понедельник, не выспавшись, я приехал в университет к первой паре. Показал охраннику у парадного входа студенческий билет, попал в фойе, по ступеням поднялся на третий этаж. У стенда с расписанием пар стояла толпа. Студенты гудели, как потревоженный улей. До звонка оставалось три минуты. Я протиснулся сквозь толпу, нашёл свою группу и запомнил, в какой кабинет нужно идти.

Прошёл по коридору к кафедре. Дверь триста четвёртого кабинета была распахнута. За длинными партами сидел восемь студентов. У окна я заметил Роба. Тот что-то рисовал в большом блокноте. Мистер Пибоди, так Роб называл этот блокнот. Бог его знает, почему. Стол преподавателя был пуст.

Я вошёл в кабинет, сел за парту, где сидел Роб. Кивнул ему. Он кивнул мне и вернулся к рисованию. По плечу меня кто-то похлопал. Я обернулся и удивился: за мной сидел Ремизов. И видеть его на первой паре было непривычно. Он никогда не приезжал так рано.

– Слушай, у тебя конспекты за пятницу есть?

– Есть.

– Дай списать. Я заплачу.

– Сколько? – спросил я.

– По сотне за конспект каждого предмета. По рукам?

Он был с деньгами. Это было видно по его одежде и отношению к жизни. Он думал, что всё можно купить. Мне нужны были деньги.

– По рукам, – сказал я.

Прозвенел звонок. Прошла минута, две. В кабинет вбежала Ленка, в спешке окинула взглядом аудиторию и рухнула на стул рядом со мной.

– Привет, – сказала она с улыбкой.

– Привет.

Она была в белом сарафане с маленькими синими цветами. Похоже, синий цвет она обожала.

В этой аудитории мы пробыли три пары. Когда началась большая перемена, мы с Ленкой собрались в столовую. Позвали Роба, но он сказал, что не может, и ушёл. В столовой выстроилась огромная очередь. Можно было пойти в ещё две торговые точки в университете, торгующие едой. Но мы решили подышать свежим воздухом и купить еды в закусочной.

У ларька мы остановились, купили четыре слойки с грибами и два маленьких пакетика с томатным соком. Сесть было негде. Мы вернулись на территорию университета, свернули влево и попали в курилку – небольшую площадку под липами, где стояли скамейки. Одна скамья была не занята. Мы сели. Рядом толпились другие студенты, ели, курили, слушали музыку.

Я был очень голоден и, только съев полторы слойки, посмотрел на Лену.

– Ну как ты? – спросил я.

Она улыбнулась, пожала плечами.

– Вроде бы хорошо. А ты?

– Нормально. Что делала в воскресенье?

– К родителям уже не успела. Просто спала, – она поправила волосы.

– На этих выходных поедешь к родителям?

– Да. Нужно постирать одежду. Ты хочешь снова позвать меня в гости?

– Сегодня – нет. А в среду – да. Очень.

– Ты хитрец.

Я засмеялся.

– Есть немного. Слушай, ты можешь постирать у меня. Без дураков. Постираешь, высушишь вещи. Можешь даже переночевать у меня.

Ленка насторожилась.

– Ты снова хочешь секса. – сказала она.

– Поверь мне. Просто в общежитии… не очень. Можем чего-нибудь приготовить.

– Без секса?

– Без.

– Я не согласна.

Она сбила меня с толку. На мгновение я даже забыл, что ем.

– Мне послышалось…

– Нет, не послышалось.

Лена перешла на шёпот.

– Я снова хочу.

Я не врал. Я действительно хотел помочь и не хотел секса.

После того, как пары закончились, мы с Леной поднялись в её комнату в общежитии. Она собрала вещи для стирки и как можно скорее мы покинули общежитие. Заскочили в канцелярский магазинчик, где я сделал ксерокопию лекций для Ремизова. Ремизов ждал меня у автобусной остановки в чёрном «BMW». Отдав лекции, я получил деньги. Ремизов уехал.

Не знаю, что так удивило её. Когда мы приехали ко мне, то заправили вещи в стиральную машину.

– Что будем готовить? Может, макароны с сыром? – спросил я.

– Почему бы и нет.

Мы приготовили макароны и поужинали. Вещи постирались, и мы повесили их сушиться.

Сидели в комнате, пили чай. В углу комнаты стояла стопка книг. Ленка наклонила голову, прочитала названия на корешках книг.

– Так любишь читать? – спросила она.

– Иногда.

Лена поднялась с дивана.

– Пойдём со мной.

Я поставил чашку на пол, поднялся и пошёл следом. На пороге туалета Ленка остановилась.

– Хочешь посмотреть?

– Что?

– Как я… хожу по-маленькому.

Я опешил.

– Не хочу.

– Почему? – спросила она, приподняв ногу и кокетливо согнув её в колене. Её розовая пятка почти коснулась попы. В глазах плясали искры.

– Боюсь, тоже захочу. По маленькой, – засмеялся я.

– Вот дурак! Ну, хочешь?

– Правда этого хочешь? – спросил я. Её уловки я уже научился понимать и знал, что когда она спрашивает человека, на самом деле хочет сама. – Я ведь не извращенец.

– Зато я извращенка.

– Смотри: я себя в штанах держать не собираюсь, – усмехнулся я.

Мы вошли в туалет. Она спустила трусики и села на унитаз.

– Возьми меня за грудь.

Упираться было бесполезно. Смеясь, я положил ладонь на её грудь.

– Можешь побыстрее, – сказал я.

– А что такое? – спросила она тем же игривым тоном. – Уже встал?

– В туалет хочу.

Она с досадой хлопнула меня по животу, поднялась и натянула трусики.

– Романтики от тебя не дождёшься, – буркнула она.

– Завязывай с порно, тебя говорю, – засмеялся я. – Уморила.

Она, притворно сердясь, вытолкнула меня из туалета и закрыла дверь.

Дел никаких не было. Чтобы не тратить время впустую, я достал конспект по фонетике и принялся читать. Лена напевала какую-то мелодию.

В дверь постучали. Я отложил книгу, встал и подошёл к двери. Услышал, как в ванной Лена перестала петь.

– Кто? – спросил я.

– Дима, – ответил знакомый голос.

Я распахнул дверь и поздоровался с соседом.

– Здоров, – он пожал мне руку. – Что на выходных делаешь?

– Вроде ничего. Учиться, наверное, буду. Самообразованием заниматься. А что?

– Мы собираемся в пятницу вечером в поход. Давай с нами. Ночуем в лесу. Места я знаю.

– У меня только рюкзак есть, – сказал я. Подумал, что дел на выходных нет. – А что нужно?

– Спальники, «пенки», палатки есть. Обувь есть крепкая?

Я кивнул.

– Хорошо. А одежда? – спросил Дима.

– Думаю, найдётся. Что с едой?

– Бери, что хочешь. Каждый несёт для себя. Мы обычно берём тушёнку, сухую рыбу, крупы, макароны, чай, сало. Дашка берёт орешки и сухофрукты.

– Давай в четверг пересечёмся и уже определимся со временем отъезда.

– Хорошо, – ответил Дима. Развернулся и пошёл к своей двери.

Всё лучше, подумал я, закрыв дверь. Лучше, чем сидеть и смотреть в пустоту.

Дверь ванной был открыта, и на её пороге стояла Ленка.

– Что-то случилось? – спросила она. У неё был обеспокоенный вид. Похоже, нашего разговора она не слышала.

– Всё в порядке. В горы собираемся. Что будешь делать на выходных?

Ленка поджала нижнюю губу:

– Не знаю. К родителям поеду, скорее всего. Соскучилась по ним.

– Хочешь, можем пройтись.

– Не стоит, – ответила она. Сложила крест-накрест руки на груди, потёрла плечи.

– Замёрзла? Давай сварю тебе бульон.

Она улыбнулась.

– Лучше включи музыку. Иначе я умру от скуки.

Я засмеялся. Вошёл в комнату, включил ноутбук.

– Есть у меня песня для тебя, – сказал я и включил «O Children» Ника Кейва и Bad Seeds.

Ленка зашла в комнату, положила полотенце на диван и подошла ко мне. Протянула руку, и я сжал её ладонь и поднялся со стула.

– Грустная песня. Иди сюда. – сказала она. Мы отошли от стола. Лена положила руки мне на плечи. Я взял её за талию. Мы покачивались в такт музыке, смотрели друг на друга.

– Знаешь, я не хочу уезжать сегодня, – сказала она.

– Оставайся. Не хочу, чтобы ты уезжала. – прошептал я.

– Спасибо.

Она прикоснулась губами к моей щеке. Мне хочется её чем-то порадовать, чем-то удивить, вдруг понял я. На улице солнце ползло к вечеру.

Когда песня закончилась, я сказал ей идти за мной и надеть куртку.

– Зачем? – спросила она. В голосе промелькнули нотки радостного удивления.

– Увидишь.

Мы вышли в коридор. Я запер квартиру, взял Лену за руку. Мы пошли к лифту. Вызвали, и он поднял нас на двенадцатый этаж. Мы вышли и свернули на лестничный пролёт. Поднялись к решётке, пресекающей доступ на чердак.

– Мы что, на крышу? – удивилась Ленка.

– Да. Держи, будешь светить, – я дал ей телефон. Она направила луч света на замок. Вскрыл замок проволочкой, вытащил из петель. Отворив решётку, мы стали подниматься.

– Ты только не пугайся, – сказал я. – Там могут быть голуби или коты. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала она.

Преодолев два пролёта, мы подошли к небольшой двери, которая выходила на крышу. Дверь была не заперта.

– Аккуратно иди за мной. Ничего не бойся.

Я отворил тяжёлую железную дверь и вышел на крышу. Солнце коснулось брюшком розового горизонта. До края крыши – четыре метра. Я вышел из надстройки. Лена пошла за мной. Мы обогнули надстройку и остановились в центре площадки, покрытой серым шершавым рубероидом. Бросив на него балахон, я сказал Лене:

– Садись.

Мы сели лицом к солнцу и долго смотрели, как пунцовый закат тает в небе, будто малиновое мороженое.

Когда стемнело, мы спустились на двенадцатый этаж. Заперли решётку тем же хитрым способом и на лифте спустились на мой этаж.

Мы молчали. Слова были лишними сейчас. Я вымыл руки, ушёл на кухню. Достал из холодильника тушку цыплёнка, разрезал на кусочки. Болгарские перцы разрезал на лепестки. Сложил всё это на противень и отправил запекаться. Лена пришла на кухню.

– Давай посмотрим что-нибудь весёлое.

– Давай.

– Есть хочу.

– Придётся подождать минут сорок.

– Хорошо.

Пока готовился ужин, мы посмотрели несколько серия «Блудливой Калифорнии». Потом поели и легли спать.

Обычно среди ночи я просыпался редко. Позже, после этого странного происшествия, я думал, что просто что-то почувствовал подсознанием. Сколько времени было, когда я проснулся среди ночи, не знаю. Знаю, что Ленка заснула сразу же, как мы легли, а я некоторое время ворочался. А произошло вот что.

Я раскрыл глаза и увидел, как возле дивана, на котором я спал, в тёмной комнате стоит Ленка в трусах и ливчике. В её руке – длинный кухонный нож, и смотрит она на меня пустыми чёрными глазами.

От страха я не мог двигаться. Мысль «Она меня убьёт» – единственная мысль в ту секунду. И в голову мне пришло только одно: приказать ей лечь спать.

– Ложись спать, – сказал я генеральским тоном. Настолько приказным, насколько вообще можно сказать, когда яйца подкатили к подбородку от страха.

Она, глядя перед собой, легла в постель. Нож выскользнул из пальцев и со звоном упал на пол. Я поднялся и забрал его. Меня трусило. Закрыв дверь в комнату, я ушёл на кухню и спрятал нож в ящик стола. Сердце стучало так сильно, что мир, впитываемый моими глазами, сотрясался в такт.

Я распахнул форточку и закурил. Пальцы, держащие сигарету, тряслись. Чтобы не было ещё одного такого инцидента, спрятал все ножи в духовку. Не заметил, как сигарета дотлела до фильтра, обжёгся и швырнул окурок в распахнутое окно. Закурил ещё одну, постарался сосредоточить мысли на дыхании. Но они не слушались, тревожили меня.

Позже я лёг, постарался уснуть. И не мог. Лежал с закрытыми глазами, а воображение рисовало жуткие картины из ужастиков.

Спустя минут сорок Ленка стала дёргать руками и ногами и сдавленно выть. Я попытался её разбудить. Она не просыпалась и продолжала дёргаться и выть. Тогда я чуть слышно свистнул, и она замолчала ненадолго.

На улице стало светать, а я всё лежал и иногда посвистывал. Когда Лена проснулась, я дремал. Она поднялась с дивана чуть слышно, чтобы меня не разбудить, но я почувствовал и вскочил.

– Господи! – воскликнула она и приложила ладонь к груди. – Как ты меня напугал.

– Извини, – сказал я. – Который час?

– Без двадцати девять. Мы опаздываем.

– Угу. Уже встаю.

Она пошла в ванную. Я же пошёл на кухню: сил умываться и чистить зубы у меня не было. Приготовил бутерброды и включил чайник.

Мы сидели на кухне и завтракали, когда я вдруг вспомнил ночное происшествие.

– Слушай, ты помнишь, что вытворяла ночью?

– Нет, – сказала она. Её лицо было спокойным, заспанным. И она действительно не поняла, о чём я говорю.

– Я проснулся среди ночи, а ты стояла возле меня с ножом. И глаза у тебя были чёрными и пустыми.

Лена перестала жевать.

– Неужели снова началось? – сказала она вполголоса, словно сама себе. – Ты в порядке? Я не задела тебя?

– Нет. Но это было жутко. А потом ты выла и дёргалась. Как будто кто-то дёргал тебя за нити, привязанные к рукам и ногам. Что это с тобой?

Лена коснулась моей руки:

– Извини. Я не могу объяснить. Нужно спешить.

Мы оделись, взяли рюкзак и сумку и пошли к автобусной остановке. Молчали: у меня было дерьмовое настроение и недосып, Ленка думала о чём-то своём.

До пятницы я дотащился, как бедняга, заблудившийся в пустыне. Это неделя далась мне слишком уж тяжело. Не было сил анализировать своё состояние. Я добрёл до своего подъезда, поднялся на этаж, ввалился в квартиру и, не сняв ботинок, припал к крану в ванной. Втягивал холодную воду. Вдыхал воздух и снова пил.