Текст книги ".Обреченный взвод."
Автор книги: Роман Галкин
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава – 7
В караул
Сегодня взвод заступил в свой первый караул.
Подготовка к нему оказалась неожиданно приятной. С утра Юрай погнал нас вдоль подножия одной из ближайших сопок, и вскоре мы оказались возле небольшого озерца, в которое впадал довольно широкий ручеек.
Выложив на траву несколько кусков мыла, капрал разделся и бросил свою форму в воду.
– Делайте как я, сказал он опешившим курсантам, после чего достал намокшее обмундирование и принялся натирать его мылом.
Подобрав отвисшие челюсти, мы начали стягивать с себя насквозь пропитанные потом вещи. Вскоре, еще пару минут назад кристально чистая, вода оказалась изрядно взбаламучена. Полоскать намыленную форму приходилось выше по ручью, стоя в очередь у мест, где было поглубже.
Удивительно, но никто даже слова не сказал о таком варварском способе очистки одежды. Наоборот, слышались веселые шуточки-прибауточки.
Когда выстиранные вещи были развешаны на просушку по веткам ближайшего кустарника, кое-кто из ребят решил искупаться. Однако, несмотря на жару, вода и в ручье, и в озерце была настолько холодной, что далее, чем ополоснуть лицо и шею, дело не пошло.
– Новиков, Гергерт, ко мне! – крикнул Юрай, в руках у которого оказалась невесть откуда взявшаяся саперная лопатка.
Когда мы подбежали, капрал уже втыкал лопату в траву, вырубая в земле аккуратный прямоугольник. Поддев его, кивнул Гергерту:
– Бери и относи под тот куст, – после чего протянул лопатку мне, коротко бросив: – Продолжай.
Примерившись для удара, я разглядел, что дерн тут уже снимали и укладывали обратно, и теперь, если специально присматриваться, можно различить прежние прямоугольники. По старым следам рубить оказалось легко, и вскоре мы с Отто освободили приличную площадку. Под дерном обнаружились следы давнишнего костра.
Судя по тому, что, пока мы снимали дерн, половина взвода собирала сухие ветки, именно для нового костра мы и подготовили площадку.
Вот только непонятно, для чего вторая половина взвода таскает из воды камни, которые ссыпают в опять же невесть откуда взявшийся большой металлический чан?
Когда пламя принялось с треском пожирать кучу дров, и та просела, обнажив установленные под ней три больших валуна, четверо курсантов, продев в дужку котла ствол срубленного деревца и отворачивая лица от нестерпимого жара, водрузили собранные взводом камни на огонь.
– У меня такое ощущение, будто сегодня на обед будет каменная каша, – произносит Отто, задумчиво глядя на исходящий паром чан.
– Не накаркай, – отзываюсь вполне серьезно, тоже не сводя взгляд с подозрительного варева.
Не менее часа мы поддерживали огонь, таская и подкидывая сухие ветки. Вся влага из чана испарилась, и камни, накаляясь, сухо потрескивали.
Капрал снова привлек меня к лопате, и я вкопал вокруг костра четыре двухметровых столбика, разграничив квадрат со стороной, примерно, три метра. Каждый столбик имел раздвоенную в виде рогатки вершину. В эти рогатки были брошены перекладины, соединившие углы квадрата. Каждый угол Юрай самолично связал особо гибкой лианой.
Наконец капрал приказал больше не подкидывать дров. Так как бросаемые в огонь ветки были не особо толстые, они быстро прогорели, не оставив крупных углей.
Повинуясь команде, двое курсантов залили кострище водой, испуганно отскакивая всякий раз, когда та, попадая на стенки чана, с яростным шипением превращалась в пар. Залитую площадку тут же закидали мелкими зелеными ветками, скрыв под густой листвой мокрую золу.
Юрай достал из ранца небольшой зеленый сверток и жестом фокусника раскатал его по лужайке. Это оказалась шатровое полотно камуфлированной расцветки – суперпрочная, тончайшая, негорючая ткань, на основе углеродных соединений (?). Продолжая удивлять нас, он с помощью самых высоких курсантов – Уиллиса и Логрэя – натянул полотно на каркас, скрыв чан с раскаленными камнями. После чего скрылся внутри и через несколько секунд вышел с удовлетворенным видом.
– Взвод, в колонну по одному становись! Заходим за мной и рассредоточиваемся вдоль стен. Не толкаться, к котлу близко не подходить!
Внутри царил ад. Жар от раскаленных камней заполнил шатер, и без того подогреваемый снаружи палящими лучами солнца. Курсанты непроизвольно прижимались к матерчатым стенам, и капралу пришлось крикнуть, чтобы мы не завалили сооружение.
– Можно присесть, – разрешил Юрай, и я, вслед за остальными, с облегчением опустился на корточки.
– На первый раз хватит. Выходим за мной, не спеша и не толкаясь.
Плохо вижу из-за залившего глаза пота, потому бреду к выходу, скользя рукой по полотняной стенке. Теперь наружный воздух кажется даже прохладным, и я с наслаждением вдыхаю его.
Поднятая при стирке муть уже осела. Часть ребят вслед за капралом забрели по колено в озерцо и, загребая воду ладонями, смывают с себя пот. Присоединяюсь к ним и с наслаждением омываю лицо ледяной водой.
– У-ух, хорошо! – слышится чей-то восхищенный возглас.
Однако его никто не поддерживает.
Оба стефана не полезли охладиться в озеро и так и стоят, истекая потом, что-то тихо лопоча на своей тарабарщине и бросая неприветливые взгляды в сторону Юрайя. Глядя на них, ловлю себя на мысли, что не прочь вновь забраться в адский шатер ради того, чтобы увидеть, как мучается эта парочка. И мое желание сбывается.
Проходит несколько минут, и капрал вновь выстраивает взвод в колонну по одному. Теперь в его руках емкость с водой и веник из свеженаломанных веток. Увидев веник, вспоминаю розовокожих парней, встреченных в солдатской помывочной в первый день пребывания в части. В голове рождаются некие ассоциации, которые, словно прочитав мои мысли, подтверждает Гергерт:
– Все ясно, – говорит он, – Капрал подвергает нас бане – старинному способу стерилизации организма с помощью воздействия на него высокими температурами.
Хочу спросить у Отто, зачем для этого проводить такую сложную процедуру с костром и камнями, но в этот момент захожу в шатер, и становится не до вопросов.
– Если кому-то сейчас станет невмоготу, можете выйти, – громко говорит Юрай и тут же кричит, останавливая рванувшихся к выходу стефанов: – Стоять! Я еще не все сказал. Выходить не через вход, а выползать по-пластунски под пологом там, где стоите. Куда? Встать!
Как только втянувшие головы в плечи стефаны покорно поднялись, капрал плеснул воду из емкости в чан с камнями, и та, злобно шипя, изверглась клубами раскаленного пара. Когда меня накрыло этой волной, я закрывшись руками от нестерпимого жара, отвернулся и опустился на колени. Рядом кто-то юркнул под полог, позволив проникнуть внутрь порции свежего воздуха. Хотел было последовать за беглецом, но внимание привлекли мокрые шлепки и довольное кряхтение. Любопытство взяло верх, и я оглянулся.
Юрай, буквально лучась удовольствием, охаживал себя зеленым веником по всему телу.
– Обработай-ка мне спину, – протянул он веник стоящему рядом Логрэю, и тот принялся нахлестывать капрала.
Возле Логрэя вижу Сола. Он, оказывается, тоже не сбежал и стойко терпит адское пекло, сгоняя ладошками пот со своего худого, жилистого тела.
Замечаю, что жар уже не кажется таким нестерпимым. Осматриваюсь. В шатре осталось не более половины взвода. Кто стоит, сгоняя с себя руками пот, подобно Уиллису. Кто, присев на корточки, беседует с соседом.
– Добровольцы, за мной! – кричит капрал и устремляется к выходу.
Вереницей следуем за командиром. А тот, высоко поднимая ноги и взметая тучи брызг, несется к середине водоема, и вдруг с диким воплем подпрыгивает, и, подогнув колени, падает в воду. Рядом с ним плюхается Логрэй. Кто-то еще. И еще.
– А-а-а! – ору, не в силах стерпеть обжигающий холод попадающих на разгоряченное тело капель, и прыгаю вслед за остальными…
Стоя на коленях, оказываюсь по горло в воде. Некоторое время прислушиваюсь к своим ощущениям. Между разгоряченным телом и холодной водой будто бы создалась нейтральная прослойка. Наблюдаю ее даже визуально. Она обволокла кожу мягким, на глазах истончающимся колышущимся покровом. При этом ощущаю приятное пощипывание.
– Фу-ух! – вздымается в туче брызг капрал и несется обратно к адскому шатру.
Мы следуем за ним и заскакиваем под полог с явным желанием – после ледяной воды хочется согреться.
В следующий заход кое-кто, по примеру Юрайя, наломал себе веники. Гергерт просит похлестать его, после чего подвергает экзекуции меня.
– Господин капрал, – обращается к Юрайю Борк, – А можно еще плеснуть на камни?
В часть возвращались с ощущением непривычной за последнее время бодрости и чистоты. Лишь так и не помывшиеся стефаны продолжали что-то недовольно бурчать в те моменты, когда капрала не было рядом.
Лужайку после себя оставили почти в первозданном виде, если не считать примятой травы. Камни высыпали в озеро, чан спрятали в кустах, кострище замаскировали, вернув на место снятый дерн.
Аппетит после бани тоже был отменный. За обедом я впервые осмелился попробовать вареное свиное сало, взяв, как это делали некоторые, кусочек за пучок волос, откусив полупрозрачную мякоть и тут же закусив это дело изрядным куском хлеба.
После обеда изучали Устав Караульной Службы, а перед самым заступлением в караул, взводный сержант провел короткое занятие по рукопашному бою с карабином, показав несколько выпадов на подвешенных на перекладине мешках с песком.
Лично мне караульная служба понравилась с первого раза. Даже несмотря на эксцесс, произошедший в первое же мое заступление на пост.
Подготовка, да и сам наряд, воспринимались курсантами как отдых. Отныне перед каждыми девятыми сутками взвод отправлялся в сопки к какому-нибудь ручью, где мы приводили в порядок свое изрядно пропотевшее за активную учебную неделю обмундирование и мылись сами. Правда, парилку устраивали только тогда, когда нас сопровождал Юрай. Зато капрал Шевел показывал съедобные растения и плоды, учил ловить и запекать в костре всякую живность. После довольно однообразного рациона солдатской столовой запеченные раки, или сдобренное душистыми листьями мясо змеи казались изысканнейшими деликатесами. Единственное, что я никак не мог заставить себя попробовать, это жареных личинок бородатого жука. Самого жука встречать не доводилось, но капрал заверял, что он не менее вкусен и питателен. Его личинки жили под прелой опавшей листвой и представляли из себя жирных, гладких, белых гусениц, длинной около пятнадцати сантиметров. Как только их извлекали на свет, они сразу сворачивались в клубок и начинали щелкать жвалами. Зажаренные до золотистой хрустящей корочки, личинки пахли весьма аппетитно, но все же, помня их изначальный вид, я не мог себя пересилить.
Капрал Линк сопровождал взвод на предкараульные постирушки всего пару раз. При этом он предпочитал дремать в тени деревьев, не принимая участия в нашем воспитании.
Сама караульная служба так же являлась сущим отдыхом – либо прохлаждайся на посту, либо развлекайся зубрением устава и настольными играми во время бодрствующей смены, либо дрыхни перед заступлением на пост.
В свой первый караул я попал в третью смену на пост по охране войскового стрельбища.
Не могу объяснить, чем было вызвано мое легкомыслие, возможно уверенностью в чистой формальности этого наряда, но, побродив с полчаса по территории поста, решил вздремнуть в пункте боепитания.
И вот, сопровождаемый стрекотом ночных насекомых, иду к каменной постройке, дощатые двери которой приглашающе распахнуты. В очередной раз отмечаю расточительное использование натуральной древесины там, где практичней был бы дешевый пластик, и заношу ногу, чтобы ступить в темноту помещения. В этот момент дунул легкий ветерок, и распахнутая дверь приоткрылась сильнее, зловеще проскрипев заржавевшими петлями. Темное пятно, которое до этого момента воспринималось, как сучок, вдруг превратилось в огромного паука, перебирающего всеми восемью лапами. Снова дунул ветерок, и паук, многократно увеличиваясь в размерах, полетел на меня.
В ужасе пригибаюсь и прыгаю в сторону. Сорвав с плеча карабин, оборачиваюсь к скрипящим на ветру дверям, приготовившись отбиваться от монстра прикладом, но нигде его не нахожу. Лишь взглянув на дверь, понимаю, что меня напугала всего лишь тень не такого уж и большого паука, болтающегося на нити под крышей. Паук, размером всего-то с детский кулачок, качался на ветру, а его тень в ярком свете прожектора падала на дверь пункта боепитания, и по мере раскачиваний, то уменьшалась, то увеличивалась до невероятных размеров.
Все еще дрожа от пережитого стресса, я молча попенял на себя за пугливость и понял, что заходить в темноту помещения не имею ни малейшего желания. Да и спать, честно говоря, совсем расхотелось.
Вернувшись на дорогу, некоторое время прохаживался взад-вперед, успокаивая сердцебиение, как вдруг заметил мелькнувший в кустах огонек. Пристально всматриваюсь в том направлении и вновь замечаю сверкание уже несколько ближе. Через секунду огонек мелькает еще ближе. Кто-то явно приближается. Как назло в этом направлении не светит ни один прожектор. Зато я стою на хорошо освещенной дороге, отлично просматриваемый со всех сторон.
– Стой, кто идет! – вскидываю карабин и направляю ствол в сторону огонька.
В ответ никакой реакции. Только огонек мелькает еще ближе и слегка в стороне от того места, куда я целился. Понимаю, что он направляется не прямо на меня, а, если не изменит направления, пройдет в двух-трех метрах левее. Вот-вот он выйдет на освещенную дорогу. Уже слышится какое-то непонятное то ли шуршание, то ли жужжание. По идее, я уже должен его видеть. Я его вижу…
Жук-светляк, низко гудя, пролетает над дорогой и скрывается в темноте, продолжая отмечать свой путь миганиями зеленоватого огонька, а я вновь пытаюсь утихомирить бешено бьющееся сердце. Во время выхода по тревоге нам встречалось много таких жуков. Один даже влетел в строй, был сбит и с хрустом растоптан чьим-то ботинком. Почему же сейчас я принял светляка за нарушителя? Вероятно, сказался испуг, полученный от тени паука.
Следующие полчаса уже специально выглядываю светляков. Одного даже пытаюсь поймать, но спотыкаюсь о скрытую в траве кочку и падаю, угодив левой рукой в какую-то колючку. Приближающиеся шаги слышу как раз, когда выдергиваю занозы из ладошки. Неужели моя смена уже кончилась? Все-таки хорошо, что я не забрался спать в пункт боепитания. Даже не могу представить, какому наказанию был бы подвергнут, застигни меня разводящий спящим на посту. А разводящим как раз отчего-то невзлюбивший меня капрал Линк.
Прислушиваюсь и понимаю, что вряд ли это идет смена, ибо слышны шаги только одного человека. Да что же это за первый караул такой беспокойный?! Может, это какая-нибудь проверка. В очередной раз сдергиваю карабин с плеча.
– Стой, кто идет!
– Эй, выкидыш ягуанта, а ну пошел прочь! – слышу в ответ гнусавый голос, обладатель которого и не думает останавливаться.
– Стой, стрелять буду! – кричу, лихорадочно пытаясь распутать клубок появившихся мыслей, а пальцы уже передергивают затвор, отправляя в приемник первую обойму с кумулятивными (?) иглами.
На освещенный участок выходит высокий широкоплечий парень. На его плече в свете прожектора отблескивает погон мастер-сержанта.
– Я тебе сейчас стрельну… – угрожающе начинает он, но услышав клацанье затвора и видя направленное в него оружие осекается и продолжает, значительно сбавив тон: – Эй, ты чего! Я мастер-сержант операторов.
Ни о каких операторах в уставе караульной службы не сказано, потому продолжаю держать его на мушке.
– Эй, ты из какой роты? – спрашивает нарушитель и добавляет: – Сменишься из караула, я тебе твою пукалку в задницу забью так, чтобы ствол изо рта показался!
Вот это он зря сказал. Не знаю, собирался ли я взять мастер-сержанта на испуг, или действительно выстрелил бы, но после его угрозы крепче прижимаю приклад к плечу, кладу палец на спусковую скобу и, прищурив один глаз, прикасаюсь щекой к прикладу.
– Э-э-э! Ты чего?! – парень даже приседает в испуге, поверив в серьезность моих намерений, – Ладно, курсант, я обойду кругом. Все, я ухожу.
И он разворачивается на все еще полусогнутых коленях, чтобы ретироваться.
Вот уж, нет уж. Куда это он собрался обойти кругом? Вдруг это действительно проверка? И как назло, из головы вылетели все уставные инструкции.
– Стоять! Лечь на землю! – кричу, как можно более грозным голосом и решительно направляюсь к пытающемуся удрать нарушителю. Толкаю его ногой ниже спины, и он, споткнувшись, растягивается в пыли. Далее выдаю фразу из боевика, виденного некогда по головизору: – Морду в грязь, руки за голову! Руки за голову, я сказал!
Вконец сломленный вояка покорно подчиняется. Он пытается еще что-то лепетать, но я прерываю его грозным окриком:
– Молчать!
Обдумываю ситуацию. По каким-то соображениям часовые не снабжены портативными устройствами связи. Допотопный аппарат прикреплен к стене смотровой вышки, до которой от меня шагов двести. Заставляю арестованного ползти в том направлении. Уже у самой вышки он злобно шипит:
– Ну, выкидыш ягуанта, завтра же заставлю тебя жрать дохлую крысомаку…
Пинком по ребрам заставляю его заткнуться и, подумав, обрываю проводки от аппарата связи.
Когда наконец-то является смена, я уже сбиваюсь со счета, сколько раз сопроводил ползающего нарушителя от одного конца стрельбища до другого. Его некогда чистенькая форма теперь основательно измята и покрыта внушительным слоем пыли.
– Кто это? – удивленно поднимает брови подошедший капрал Линк, а увидев лицо мастер-сержанта, стремительно бледнеет и, еле шевеля губами, бормочет: – Извините, сэр.
– Меняй часовых, капрал, – оставаясь лежать, командует нарушитель, и в его голосе теперь слышится лишь усталость.
Когда ритуал смены проведен, мастер-сержант наконец-то с трудом поднимается и поворачивается ко мне. Я берусь обеими руками за ремень карабина, показывая готовность вновь скинуть его с плеча. Тогда он переводит взгляд на Линка и наносит стремительный удар ему в челюсть. Капрала сносит в темноту. А вскоре в темноте скрывается и освобожденный нарушитель.
Понимаю, что если нелюбовь Линка ко мне была надуманной, то теперь станет явной.
Позже, уже в казарме, узнаю, что задержал действительно мастер-сержанта операторов, обслуживающих мишени на полигоне. Их казарма находилась недалеко от стрельбища, и, возвращающийся задержавшийся в части мастер-сержант, решил срезать путь через охраняемый объект. Возможно, раньше он всегда так и делал. Обещанной им экзекуции я избежал. Когда он на следующий вечер явился в нашу роту, Тор отправил его к Бужину, одновременно намекнув на то, что для некоего незадачливого оператора лучше будет избегать встреч с русским сержантом.
После отбоя меня вызвали в канцелярию, где собрались все взводные сержанты во главе с Тором, и потребовали подробно рассказать о происшествии.
Я уже засыпал в своей постели, а смех сержантов все еще периодически разносился по расположению.
Глава – 8
Курсантские будни
И, как говорится, потекли армейские будни стремительной чередой. Хотя, слово «будни» больше ассоциируется со спокойным, соразмеренным течением времени. А потому оно вряд ли подходит для обозначения практически ураганного темпа, в котором проносилась служба курсантов общевойсковой учебки на далекой покрытой лесами планете.
Сказать, что служба не совсем соответствовала моим доармейским представлениям? Да она им совсем не соответствовала!
Собственно, из чего эти представления складывались? Из виденных по головидению боевиков, из пропагандистских роликов и авторитетных рассказов и заверений тех, кто знал об армии из тех же боевиков и роликов. В итоге воображение рисовало образ подтянутого красавца в чистой, идеально отглаженной форме, небрежно облокотившегося на стойку бара и беседующего с длинноногой красавицей. Разумеется, периодически, в промежутках между посещениями баров и бесед с красавицами, герой надевал сверкающую, не имеющую ни единой царапины броню, наносил на лицо боевую раскраску, после чего опускал непроницаемо-черное забрало гермошлема и распугивал очередную орду инопланетных монстров.
В реальности же мы, как выразился Отто Гергерт, будто бы в каменный век попали. Гораздо позже, пройдя джунгли другой, более суровой планеты, я осознал, что выжил во многом благодаря полученным в этой учебке навыкам. Но сейчас не переставал вместе со всеми сетовать на отсутствие нормальных элементарных цивилизованных условий быта и на невообразимо отвратительное питание. Мы были уверенны в махинациях высокого начальства, которое снабжает солдатскую кухню просроченными и пришедшими в негодность продуктами. Ну и что, что, несмотря на чрезмерные нагрузки, мы не только перестали худеть, но и обрастали крепкими мышцами, соответственно набирая положенный вес? Ну и что, что уже давно никого не выворачивало при виде сваренных вместе с гречневой крупой белых червячков и слизистых кусочков волосатого вареного свиного сала? Факт оставался фактом – солдат кормили чем попало. А иногда и вовсе не кормили.
Теперь, перед заступлением в караул, мы уходили в сопки еще до завтрака и весь день обеспечивали себя пищей сами. Приходилось только сожалеть, что ультразвуковые пугалки не подпускают близко к расположению полка крупную дичь. А может, следовало радоваться, что вместе с дичью отпугивались и хищники. Кто знает, какие монстры водятся в этих бесконечных лесах. Но змей в сопках было предостаточно, в ручьях хватало мелких рыбешек и таких же мелких раков.
Особую радость доставляли обнаруженные запасы кладовщика – мелкого полосатого зверька, устраивающего схроны под корнями деревьев. Трудно было проследить за юрким зверьком, чтобы обнаружить его норку. Но еще трудней было добраться до собранных им запасов отборных орехов, которых порой хватало, чтобы плотно наесться всему взводу. Дело в том, что кладовщик устраивал свои запасники практически под самим стволом крупного дерева в густом переплетении крепких корней. Вдобавок ко всему еще и норка, в которую легко можно было бы просунуть руку, не была прямой, а кружила вокруг тех же корней. Вот и приходилось нам, обнаружив схрон, пытаться пробиться к нему сразу с нескольких направлений, стараясь найти место, где можно прокопать прямой доступ к желанному лакомству. Нередко нам просто не хватало времени, а возвращаться к этому месту через неделю не имело смысла – зверек переносил запасы в новые кладовые.
А чего стоил самостоятельный ремонт одежды? Разве рабочий самой захудалой фабрики на Кинге, или на другой цивилизованной планете, может представить, что порванную спецодежду вдруг придется зашивать примитивным способом, вместо того, чтобы выбросить в утилизатор и получить новую? Между тем, на нашей форме с каждым месяцем появлялось все больше швов и заплаток. Когда они достигли определенного количества, то стали казаться вполне естественным элементом камуфляжа. А мы теперь делились друг с другом умением накладывать стежки крестиком, вперехлест и зигзагом, и соревновались в количестве продетых в игольное ушко ниток.
Так же вызывали недоумение используемые здесь примитивные аппараты связи. И это в то время, когда с помощью мини генераторов прокола мгновенно передаются сообщения с одного края галактики на другой. Разумеется, в БПРах и даже в «Кирасах» присутствовали устройства, способные связываться с находящимися на орбите кораблями. Однако нас настойчиво заставляли тренироваться в сборке раций, дальность действия которых не превышала нескольких километров. Правда, офицер-преподаватель, обучая взвод сборке и настройке этих допотопных устройств, объяснял, что их преимущество как раз и заключается в крайней простоте и возможности ремонта в полевых условиях самыми корявыми руками, обладателями коих мы являемся.
Можно было бы еще посетовать на отсутствие условий и средств для проведения досуга, но так как досуга практически не было, то и сетовать не имеет смысла. Единственным исключением были настольные игры в караульном помещении, типа русских шашек и двухмерных шахмат. Что касается игрушек, вроде карманных симуляторов, то их я не видел, даже у сержантов.
Зато боевые симуляторы превзошли все мои ожидания. Силовые поля, в которых была подвешена рубка, воспроизводили все движения БПРа, вплоть до сотрясения от прямых попаданий, падения и опрокидывания отстыкованной от базы боевой машины. Несмотря на амортизирующие подвески, удары порой были такой силы, что находившийся в рубке курсант терял сознание.
Теперь занятия на симуляторах проводились ежедневно. А за день до заступления в очередной караул, взвод выводили на реальные стрельбы. Директриса для БПРов представляло собой пересеченную местность, испещренную овражками, полосами подлесков и разбросанными в хаотическом порядке огромными каменными глыбами. Проводя боевой робот через все эти препятствия, оператор обязан был успевать расстреливать появляющиеся то там, то сям изображающие живую силу противника мишени, а так же двигающиеся на дальнем конце поля проекции крупной бронетехники.
На первые стрельбы взвод вывели после недели тренировок на симуляторах, которые, как оказалось, проводились в игровом режиме, позволяющем не отвлекаться на рельеф местности. Разницу я почувствовал сразу, как только тронул с места боевую машину, и ее ощутимо качнуло на небольшом взгорке. Когда же пристыковал машину к базе и, перепрыгнув из кресла в раму управления, поднял робота, то через несколько шагов оступился и припал на колено, попав в довольно глубокий овражек. Ранее, на игровых симуляторах на подобные препятствия мы просто не обращали внимания. По каким-то причинам и здесь на боевых симуляторах нам сначала включили игровой режим. Возможно, в этом были определенные воспитательные цели. По крайней мере, на тех первых стрельбах я несколько раз спотыкался, из-за чего не заметил вовремя, когда начали появляться проекции мишеней. Целясь, останавливался и не всегда успевал выстрелить. В итоге, когда поступил приказ закончить стрельбы, я вернулся к вышке, не израсходовав и половины боезапаса.
Как оказалось все первое отделение отстрелялось примерно с таким же результатом.
– Сержант, – обратился командир взвода к присутствующему на стрельбах механику после того, как каждый из нас доложил об окончании стрельб, – Вы в гидравлику БПРов спирт не заливали?
– Никак нет, господин лейтенант, – еле сдерживая улыбку, ответил тот.
– Почему же тогда они вели себя, словно пьяные? Как можно объяснить тот танец беременных ягуантов, который сейчас продемонстрировало нам первое отделение? – продолжил допытываться у него офицер, почему-то игнорируя наших капралов и взводного сержанта.
– Может, в столовой спирт подмешали в компот? – предположил механик.
– Не-ет, – протянул взводный, переводя взгляд на нас, – просто мне во взвод попались исключительно жертвы пьяного зачатия! Отделение, нале-во! По-пластунски вокруг вышки – вперед! Капрал, следите, чтобы никто не отлынивал.
Вскоре к нам в полном составе присоединилось второе отделение.
Больше всех повезло отстрелявшемуся последним третьему отделению. Ему досталось ползти вместе со всеми лишь от стрельбища и до казармы.
В тот первый раз весь боезапас расстрелял один Уиллис. Увидев какой экзекуции подверглось первое отделение, он сделал соответствующие выводы и стрелял особо не целясь, поливая длинными очередями пространство перед своим БПРом. Так же навскидку лупил крупным калибром и пускал НУРСы по проекциям бронетехники. Как оказалось, Сол выбрал совершенно правильную тактику – именно высокой плотностью огня должно было компенсироваться отсутствие опыта.
Командир взвода отметил правильные действия Уиллиса, вынес ему личную благодарность и приказал ползать вокруг вышки против часовой стрелки, навстречу остальным курсантам.
Через два месяца жара резко спала и заморосил непрерывный мелкий дождик – таким образом о себе заявила местная осень. Ползучие гады попрятались от холода, и наш рацион несколько оскудел. Правда, появилось множество грибов, но капрал Шевел настрого запретил их собирать без пищевого индикатора, которым были снабжены «Кирасы». Пару раз он брал подобный прибор для того, чтобы мы научились им пользоваться. В гриб, в ягоду, или в другой неизвестный плод вводилась игла-пробник, и индикатор окрашивался зеленым цветом, если продукт был пригоден в пищу, синим, когда требовалась термическая обработка, и красным, запрещающим употребление в любом виде.
– В девяноста процентах можете ориентироваться на грызунов, – пояснял капрал, – Как правило, они питаются вполне приемлемыми для человеческого желудка плодами. И никогда не берите пример с травоядных. Они могут запросто пожирать грибы, или объедать ягоды, употребив которые вы скончаетесь в течение часа.
Несмотря на слякоть, утренние многокилометровые пробежки с Юрайем не прекратились. Однако, вероятно из-за того, что капралу самому не доставляло удовольствия месить грязь на раскисшей дороге, взвод теперь носился по скользким от дождя травянисто-каменистым склонам сопок. Надо ли говорить о том, что количество синяков и ссадин на телах курсантов, а так же швов и заплат на обмундировании резко увеличилось?
В одно такое хмурое дождливое утро мы выбежали из казармы и с удивлением обнаружили, что вместе с нами строится вся пятая рота. На построении присутствовали все ротные капралы, сержанты и офицеры.
Построившись, рота миновала плац и вышла на дорогу. В это время со стороны парка показались сложенные по походному БПРы. Одиннадцать роботов в сопровождении одной санитарной амфибии и машины технической помощи на базе тяжелого танка проехали мимо нас в сторону обратную полигону, основательно перемешав дорожную грязь. Мы двинулись следом, с трудом выдергивая ноги из засасывающей жижи и кляня судьбу, бронетехнику, командиров и всех, до кого могли мысленно дотянуться.
Через пару километров колонна свернула на давно неезженую дорогу, основательно заросшую травой и мелким подлеском. Хоть траки БПРов и сдирали местами дерн до камня, но все же на целине не образовывалось много грязи. Идти стало легче. Кое кто начал перешептываться, выясняя цель похода. Однако среди курсантов сведущих не оказалось, а капрал Юрай, когда Логрэй осмелился спросить у него, приказным тоном посоветовал заткнуться.
Перейдя вброд небольшую речушку, двинулись вдоль берега вниз по течению, то удаляясь, то вновь приближаясь к извилистому руслу. Вскоре, после слияния с несколькими ручьями, речка стала более полноводной. Затем гранитная скала разделила русло пополам, и далее два рукава так и текли отдельно, пока через пару километров не влились в по настоящему полноводную реку, до противоположного берега которой было не менее пятисот метров.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
