Текст книги "В когтях багряного зверя"

– Недели через две, – уточнил Слэгг, правда, не слишком уверенно. – Таков вроде бы был уговор.

– Кирка наверняка известили, как много гостей ему придется приютить и накормить?

– Чего не знаю, того не знаю, клянусь, – помотал головой пленник. – Но они обещали прибыть на бронекате, и это Виллравена сильно задело, ведь у нас такого богатства отродясь не было. Хотя теперь, когда сюда прут дезертиры с Юга, разжиться боевой машиной не так уж трудно. Вот почему Кирк захватил случайно встретившийся нам «Торментор». А если повезет, по пути в Закатную Стрелу он захватит еще один-два бронеката.

– Вот почему ты тоже решил нарушить данное мне слово и захватить «Гольфстрим»! – заключил я.

– Да, решил! Чего теперь темнить? – не стал отпираться человек-кувалда. – Если бы до прибытия послов нам удалось собрать маленький флот, для Севера это стало бы неожиданностью. И тогда Север начал бы разговаривать с нами на равных, а не как с бандитской шайкой.

– Сколько ваших людей соберется по такому случаю в Закатной Стреле? – продолжил дознание Убби.

– Достаточно, чтобы уничтожить вас, даже если вы сунетесь туда с целой толпой азиатов!

– Отвечай на вопрос, загрызи тебя пес! – сострожился Сандаварг. – А не то я могу и передумать спасать твою честь.

– А сам-то как думаешь, сколько народу соберет Кирк? – огрызнулся Слэгг. – Он хочет произвести впечатление на совет Кланов, а значит, к намеченному дню на стоянку Ицхака Гейгера стянется весь наш сквад.

– Сотня человек, не меньше, – мрачно заключил Тунгахоп и перешел ко второй волнующей нас теме: – Если королеву Юга передадут совету Кланов, что ее ждет? Войны между северными водяными владыками и южными давно в прошлом. Какой резон заставлять Владычицу страдать за грехи ее предков?

– Спроси что-нибудь попроще! – хмыкнул пленник. – Но кое-что скажу наверняка: те войны, может, и закончились, но Север помнит все обиды, какие нанесли ему южане.

– И за эти старые обиды Север готов замучить до смерти даже беременную женщину?! – вырвалось у Малабониты.

– Не знаю, куда ее отправят и что с ней сделают, – отмахнулся Слэгг. – Меня это уже не волнует. Я рассказал все, что знал. Теперь ваша очередь выполнять свое обещание.

– Как много у вас в запасе пороха и порохового оружия? – Тунгахоп, однако, не считал, что они с пленником в расчете.

– Да уж поверь, достаточно. Кирк подкармливает по эту сторону Хребта несколько оружейных мастерских, снабжает их жратвой и выпивкой, так что громового оружия у нас полно. Даже пара пушек имеется. Жаль, качество не всегда радует. Бывает, какой-нибудь пистолет тридцать выстрелов выдерживает, а бывает, после первого ломается. Зато пороха хоть задницей жуй! Хотя зачем я тебе хвалюсь? Раз ты решил опять встретиться с Виллравеном, скоро сам в этом убедишься…

Не было смысла расспрашивать Слэгга о том, как подобраться к форту Закатная Стрела. Каждый из нас побывал в этом знаменитом месте, когда там верховодил Ицхак Гейгер – раскаявшийся бандит, вставший под старость лет на путь исправления. Раздарив почти все свои немалые богатства тем городам, где Ицхак был приговорен к повешению, он заработал себе таким образом амнистию и выкупил на остаток денег разорившуюся караванную стоянку. И всего за пару лет превратил ее в злачное место, быстро завоевавшее популярность среди караванщиков и перевозчиков.

Закатная Стрела получила свое поэтическое название из-за невероятно живописного вида, что открывался с ее стен на закате. Эта панорама была своего рода компенсацией за то, что восход в обители Гейгера было невозможно наблюдать в принципе. Солнце показывалось над фортом лишь во второй половине дня. Виной тому была подковообразная горная гряда – часть западных отрогов гор Кабо-Верде, – в изгибе которой и был построен форт. Окруженный с трех сторон непреодолимой естественной преградой, он имел всего одну оборонительную стену, соединявшую концы «подковы». Высота же горной гряды была такова, что Закатная Стрела пребывала в ее тени до самого обеда.

В сотне километров западнее от нее возвышался пик Крылова – гигантский на фоне других предгорий Хребта, но, конечно, не сравнимый по высоте со Столпами. Последние располагались достаточно далеко и не были видны со стен форта. Зато с них был превосходно виден Крылов. Он торчал на гористой линии западного горизонта словно огромный клык в ряду мелких зубов. Что уже само по себе выглядело величественно. Но картина становилась еще грандиознее, когда заходящее солнце опускалось точно на острие пика – так, словно желало нанизаться на него и больше не исчезать за горизонтом.

Наслаждаясь этим зрелищем каждый день, Ицхак Гейгер вскоре окрестил свой форт Закатной Стрелой. Название быстро прижилось, и сегодня мало кто помнил, как это место называлось прежде.

Увы, но нынешние суровые времена лишили Ицхака не только красивых закатов, но и спокойной жизни. Деньги обесценились, многие караванные тропы стали непроходимы, купцы и перевозчики наведывались в Закатную Стрелу редко. Вдобавок землетрясения начали сбрасывать с гор на форт камнепады, а в одно прекрасное утро неподалеку от него разлилось грязное озеро. В конце концов нервы у Гейгера не выдержали, и он оставил свою обитель, переселившись не то в Аркис-Грандбоул, не то еще куда. Как бы то ни было, назад он не вернулся. С тех пор Закатная Стрела стала пристанищем для всякого сброда, половина которого в ужасе разбежалась, когда туда заявился сквад Кирка Виллравена. Вторая же, более здравомыслящая половина отребья пошла к наемникам в услужение за еду и возможность жить под их защитой.

По словам Слэгга, сегодня скалы обрушивались на форт редко. Грязное озеро тоже не создавало проблем его нынешним обитателям. Многие постройки были на скорую руку восстановлены, оборонительная стена укреплена. Жаль только, водопровод не функционировал, поэтому питьевую воду привозил специальный обоз. Помпы, что качали ее на водонапорную башню, пришли в негодность еще при Гейгере, трубы во многих местах перебило камнепадами, а новые хозяева в таких вещах ничего не смыслили. Да и не стремились грубые северяне к цивилизованному комфорту – есть вода в бочках, и ладно. Ближайший ее источник находился километрах в двадцати южнее. Это была река, что стекала с высоких клонов Кабо-Верде. И пока она не впадала в вышеупомянутое озеро, ее поток сохранял относительную чистоту и пресность…

Мы выудили из пленника все сведения, какие только могли нам пригодиться. Вряд ли он нам лгал. Для северянина, что проиграл битву и готовился принять смерть, мы стали куда лучшими друзьями, чем его домар. Кирк не мог оградить Слэгга от тяжкого позора, а мы могли. И потому Слэгг старался вовсю, чтобы оставить о себе достойную память.

Совесть пленника немного успокаивало то, что, даже зная о базе Виллравена и о его планах, мы все равно имели мало шансов до него добраться. И если в итоге не мы прикончим Кирка, а он нас, получится, что Слэгг не предал его, а, напротив, помог ему избавиться от недобитого врага Тунгахопа.

– Если вас спросят о том, как вы узнали, где искать Кирка, что вы скажете? – поинтересовался сидящий на брезенте Слэгг, растирая лодыжки и запястья. Тунгахоп только что избавил его от пут, ведь, согласно уговору, пленнику предстояло умереть свободным.

– Скажем, что это капитан «Торментора» рассказал нам про Закатную Стрелу, – ответил Убби, подбирая с палубы тесак, который отобрали у Слэгга азиаты, когда избивали его. – Капитан подслушал, о чем вы говорили, и передал это нам. А ты погиб в бою вместе со своими братьями, когда вы попытались захватить наш бронекат.

– Это хорошая история, – удовлетворенно кивнул человек-кувалда. – Она мне нравится. Уверен, другой истории о моей гибели никто никогда не услышит… Жаль, что мы с вами оказались врагами. Сложись все иначе, думаю, мы могли бы славно повоевать плечом к плечу в одном скваде.

– Все может быть, хотя и вряд ли, – равнодушно пожал плечами Сандаварг. И, взвесив в руке вражеское оружие, осведомился у его хозяина: – Ну что, ты готов? Если нет, поторопись. У нас мало времени.

– Готов. – Слэгг неуклюже, но решительно поднялся с брезента. Правая рука его распухла и висела плетью, а самого его шатало из стороны в сторону. Азиаты колотили главаря вымогателей недолго, но от души, и досталось ему порядком.

– Держи. – Убби взял тесак за клинок и передал его противнику.

Слэгг взял оружие непокалеченной левой рукой – судя по всему, он мог с равным успехом обходиться в бою ими обеими. Затем придирчиво осмотрел клинок – не треснул ли? – остался доволен и, крутанув им в воздухе, молча принял боевую стойку. Убби с невозмутимым видом проделал то же самое. Брат Ярнклот в его руке начал вращение и загудел свою монотонную боевую песню. Брат Ярнскид в этом бою участия не принимал. Он стоял прислоненным к борту и наблюдал за братьями со стороны.

– Я Слэгг Сторхаммарсон, сын Огге Сторхаммарсона, а ты – лишь грязь у меня под ногтями! – провозгласил освобожденный пленник, следуя традиции и начиная схватку с фамильного боевого клича.

– Хэйл, Эйнар, Бьорн и Родериг! – ответствовал Убби. Сейчас он не орал, а лишь громко выговаривал свой клич, но звучало это не менее грозно, чем обычно. – Хэйл, Убби Сандаварг! Стой, где стоишь! Мое слово!

Я только теперь понял всю хитрость этого странного на первый взгляд призыва. Она срабатывала лишь на врагах-северянах. Когда Убби приказывал им «Стой, где стоишь!» и после этого они продолжали оставаться на месте, выходило, будто они подчиняются приказу противника. Что выглядело очень постыдно для гордых краснокожих воинов. Неудивительно, что после таких слов они моментально срывались с места и набрасывались на Сандаварга.

Слэгг тоже не стал исключением из правил. Вот только вояка из избитого головореза был уже аховый. В его выпаде было гораздо больше отчаяния, нежели силы и мастерства. Ноги Слэгга подкашивались, голова кружилась, перебитая рука бездействовала, вторая рука была вроде бы цела, но из-за сломанных ребер тоже двигалась недостаточно проворно… Впрочем, он отлично понимал, на что шел. И что это будет не настоящий бой, а разыгранная в виде благородного поединка казнь. Но как бы то ни было, это была наилучшая участь, какую подручный Кирка мог себе пожелать.

Убби тоже знал, что сейчас он исполняет роль не бойца, а палача. И потому поступил как благородный палач: не стал играть с жертвой или мучить ее, а сделал свою кровавую работу так быстро, насколько смог.

Слэгг атаковал косым размашистым ударом. Достигни он цели, то перерубил бы Сандаваргу ключицу, ребра и, возможно, даже позвоночник. Блокировать рубящий сверху вниз тяжелый тесак было нельзя, и Убби, не останавливая раскрученный кистень, просто уклонился в сторону. Клинок врага пронесся мимо цели, и Слэгг, используя инерцию промаха, сделал еще шаг вперед с одновременным замахом. Для того, чтобы на следующем шаге рубануть противника с другого плеча.

Полная траектория этого сдвоенного удара должна была напоминать знак ∞. Но «дорисовать» его до конца Слэггу не удалось. Слишком медлительными были его движения для еще не остывшего после драки Убби. Не успел Слэгг повторно размахнуться, как его палач стравил немного намотанную на запястье цепь, та резко удлинилась, и брат Ярнклот взмыл вверх на добрых три метра. Скорость его при этом упала, и он почти завис в верхней мертвой точке. Но это уже не имело значения, поскольку завис он прямо над головой врага.

Слэгг успел смекнуть, что сейчас произойдет. И даже попытался инстинктивно отбить кистень тесаком, да что толку? Плеть, как говорится, обухом не перешибешь, а особенно «плеть», на конце которой болталось шипастое ядро весом в пуд…

На сей раз Убби воздержался от победных воплей, стоя над распластавшимся у его ног врагом, которому он только что размозжил череп. Смотав цепь кистеня, Сандаварг угрюмо оглядел поле отгремевшей битвы, сплюнул и поинтересовался у Тунгахопа:

– Что будем делать? Сожжем этих ублюдков или бросим на растерзание шакалам?

– Ну уж нет, огонь для них – это слишком! – запротестовал домар. – Кажется, я исчерпал на сегодня весь свой запас милосердия. – И, указав на скальные россыпи вдоль дороги, предложил: – Утащим их на обочину и забросаем камнями. Этого будет достаточно. По крайней мере…

– Прошу прощения, шкипер Проныра! – перебил его донесшийся сверху неуверенный голос. Мы задрали головы и увидели высунувшегося в окно рубки капитана. Похоже, он так и не понял, радоваться ему нашей победе или сокрушаться по поводу свалившейся на него новой напасти. – Прошу прощения, но хочу напомнить, что это я и моя команда помогли вам поймать злодея, какого вы только что покарали. Не могли бы вы в благодарность за это сказать, что вы намерены делать дальше, а то, сами понимаете, моя команда волнуется…

– Вы меня знаете? – удивился я, хотя в принципе подозревал, какой получу ответ.

– Разумеется, я вас знаю, шкипер Проныра, – отозвался седовласый капитан. Я дал бы ему на вид лет шестьдесят, хотя выглядел он еще довольно бодро. – Я тоже был тогда у Нового Жерла и шел со своей командой на прорыв светового периметра.

– Простите, но я вас совсем не помню, – огорчил я бывшего собрата по оружию.

– И немудрено, – махнул рукой южанин. – Дирбонт бросил на штурм Жерла тридцать с лишним дальнобоев, и это не считая прочей техники. Когда бы вы успели всех нас запомнить! Почти половина эскадры не вернулась из того боя, а половина из поврежденных бронекатов вообще не подлежала восстановлению. К счастью, «Торментор» удалось починить и отправить обратно домой. В смысле туда, где раньше был наш дом… Ах да, я же не представился! Меня зовут Габор. Ласло Габор!

– Идите сюда, капитан Габор. Нам с вами нужно кое о чем потолковать, – предложил я, устав стоять с задранной головой. – И успокойте команду. Мы не враги и не причиним вам зла. Хотя награбленное Слэггом добро, уж извините, у вас придется забрать…

Пока капитан спускался из рубки, к нам подошел, опираясь на плечи товарищей, шкипер Нобунага. Его голова и правое бедро были перебинтованы, и из-под повязок сочилась кровь, но жизнь Байгана была вне опасности. Дабы не мучить его, мы по-быстрому подвели итоги и отправили Нобунагу на «Гольфстрим» отлеживаться. Осиротевшую команду «Ясноглазой Зухры» возглавил помощник покойного Басима – не то племянник, не то еще какой его родственник. Выбрав из обеих команд наиболее авторитетных людей, мы поручили им руководить разделом добычи, не забывая, разумеется, о доле отсутствующего здесь Цирюльника. Обещанную премию за поимку Слэгга живьем мы решили отдать азиатам, пускай им и поспособствовал в этом Ласло Габор. Впрочем, он остался доволен уже тем, что мы пообещали не трогать товар, какой был у южан в трюме до того, как они угодили в плен.

Победители радовались бы сильнее, если бы не ожидающие их вскорости похороны погибших товарищей. Но особой скорби на лицах выживших азиатов я не замечал. Что, в общем-то, понятно. Никого из них на битву силком не гнали, и все они осознавали, какому врагу бросают вызов и чем при этом рискуют.

– Чем вы намерены заняться теперь, капитан? – спросил я у Ласло после того, как мы распорядились награбленным добром, а северяне отправились хоронить мертвых вымогателей.

Я был бы весьма раздосадован, услышав в ответ: «Да вот, хотим отправиться в Великую Чашу и присоединиться к строителям Ковчега», поскольку у меня к Габору появилось деловое предложение поинтересней.

– Чем еще могут заняться в Атлантике дезертиры-южане вроде нас? – ответил вопросом на вопрос капитан, сокрушенно разведя руками. – Нормальных торговцев из нас не получилось. Также не раз пытались наняться в охрану какого-нибудь города. Но чтобы прожить на заработки, какие нам предлагали, мне пришлось бы уволить половину команды, а я этого сделать не могу. Особенно после всех испытаний, через какие я и мои ребята прошли у Нового Жерла. Уж лучше мало-помалу приторговывать. Там хоть нет-нет да и удается сорвать куш, вроде огненных бомб или крепкого пойла. А стоя на месте мы вообще передохнем с голоду.

– Почему бы вам не заняться пиратством? – предложил я. – Не здесь, так где-нибудь в других краях.

– Смеетесь? – хмыкнул Ласло. – Мы – неплохие стрелки из катапульт, но грабить торговцев совершенно точно не станем. Да и в ближнем бою против профессиональных наемников нам не выстоять. Неважно, что на Юге мы были солдатами. Настоящего боевого опыта у нас, сами знаете, маловато.

– Вижу, вы не рисковый человек, – заметил я, – и все же осмелюсь спросить: не желаете ли поохотиться вместе с нами за сокровищами форта Закатная Стрела? В ближний бой я вас лезть не прошу, но ваши катапульты нам бы здорово пригодились. Обещаю, что, в случае удачи, доля вашей добычи будет очень щедрой. К тому же не забывайте, что пока жив Виллравен, он будет представлять для вас постоянную угрозу. Ему плевать, что это не вы прикончили Слэгга. Если вы снова столкнетесь в хамаде с Кирком, полюбовно вам уже не разойтись. Так что в ваших же интересах присоединиться к нам и помочь уничтожить нашего общего врага, пока он занят другими делами и не ожидает нападения. Виллравена можно разбить только внезапным упреждающим ударом. В любом другом случае он неминуемо разобьет нас.

– Я тут подслушал краем уха, что Кирку удалось пленить Владычицу Льдов? Это правда?

– А для вас это имеет какое-то значение?

– Вообще-то нет, но когда-то я и мой экипаж приносили ей перед строем присягу, – немного смутившись, признался Габор. – И дезертировал «Торментор» в числе последних, когда началось повальное бегство, Дирбонт утратил всякую власть, и эскадра фактически прекратила существовать… А что еще оставалось делать? Все в мире пошло наперекосяк. Проснулись однажды утром, глядь – а служить больше некому!..

Неловкая попытка оправдаться и дрогнувший голос Ласло не вызвали во мне сочувствия к нему. Зато я понял, как можно использовать его угрызения совести в нашу пользу.

– Не стану от вас скрывать, – признался я, – что сокровища форта Закатная Стрела не главная наша цель. Прежде всего мы хотим освободить Владычицу Льдов, потому что отец ребенка, которого она носит, был нашим другом и членом нашей команды.

– Вы говорите о том самом парне, который прыгнул вместе с бомбой в Новое Жерло?

– Совершенно верно. Его звали Дарио Тамбурини. И хоть сегодняшний бардак… – я указал на нависающий над нами поваленный Столп, – разразился по его вине, без него мы бы с вами никогда не увидели огонь. Да и с водой скоро так и так начались бы проблемы, не разрушь мы Новое Жерло. Все, чем мы можем отплатить Дарио, это попытаться спасти мать его пока не родившегося ребенка. И нам без разницы, кто она: простая крестьянка или свергнутая королева Юга. Мы пришли бы ей на помощь в любом случае. Ну а удастся нам это или нет, время покажет.

– Знаете, шкипер Проныра, мне кажется, что вас послала нам судьба, – немного подумав, признался капитан Габор. – Даже если в этом походе мы с ребятами ничего не заработаем, я не стану предъявлять вам претензий. Потому что вы не только спасли нас от Слэгга, но и предлагаете нам работу, в которой наконец-то есть чертов смысл! Вы бы знали, какое это счастье: вновь обрести свободу и достойную цель в жизни!.. Можете считать, что мы договорились. «Торментор» отправляется с вами к Закатной Стреле. И разнесет это бандитское логово в пух и прах по первому вашему приказу.

– Что ж, в таком случае добро пожаловать в нашу команду, – ответил я, пожимая Ласло руку. – Надеюсь, мы с вами поладим. А сейчас давайте займемся работой. Времени у нас в обрез, а мы еще даже понятия не имеем, с какой стороны подступиться к этому проклятому форту…

Часть вторая
Гнездо ворона

Глава 7

Сегодня Закатная Стрела отличалась от той, какую я помнил по былым временам. Уже на подходе к ней бросалась в глаза непривычная пустота перед ее единственной западной стеной. Прежде у ее подножия всегда стояли бронекаты и были разбиты караванные лагеря. За въезд на территорию форта Ицхак Гейгер брал отдельную плату, но располагаться в окрестностях не запрещал никому. Поэтому многие прижимистые купцы и перевозчики просто оставляли транспорт снаружи под охраной своих людей, а сами тем временем пили и заключали сделки в таверне или развлекались в борделе. Теперь вокруг Закатной Стрелы царило безлюдье, а разлившееся неподалеку грязное озеро делало эти места еще больше неузнаваемыми.

Следы недавнего наводнения, какие мы наблюдали сегодня повсюду, были видны и здесь. Мощный выброс подземных вод, похоже, заставил выйти из берегов все более-менее крупные озера восточной Атлантики. А может, не только восточной – нам не представился случай это уточнить. Зато мы насмотрелись на свежие могилы, когда проезжали мимо прибрежных поселков. Могил могло быть и больше, не разбуди людей предшествующий наводнению толчок и окажись приливная волна хотя бы на полметра выше. Многие спаслись, просто оставшись в своих жилищах. А утонули в основном те бедолаги, кто в панике бросился бежать и был застигнут потоком в низинах, откуда не успел выбраться, прежде чем их затопило.

Озеро близ Закатной Стрелы тоже бушевало в ту ночь, облизав подножие форта и натащив в его окрестности лишней грязи. Сам форт располагался на возвышенности, и его обитатели, скорее всего, даже не промочили ног. Хотя и они, надо думать, струхнули, когда ощутили подземные толчки и услыхали во мраке рев несущейся по долине воды.

Изменились не только окрестности форта, но и его оборонительная стена. Она стала немного выше (и наверняка крепче), а также на ней появились две дозорные башни и две орудийные площадки, которых при старом хозяине не было. На площадках стояли не баллестирады, а те самые пушки, о каких упоминал Слэгг. Артиллеристов при них не наблюдалось, но башни не пустовали. В отличие от гостеприимного Гейгера у нынешних обитателей форта имелось много врагов, и Виллравену приходилось быть начеку денно и нощно. Лишь ворота вроде бы остались прежними. Правда, раньше они обычно стояли нараспашку, а теперь не только они, но даже калитка в них была заперта.

Стучать в нее, однако, не пришлось. Когда я и Гуго, грязные, мокрые и уставшие, подошли к воротам, в калитке тут же открылось зарешеченное оконце и в нем нарисовалось суровая краснокожая физиономия.

– Кто вы такие, песьи дети, и чего вам надо?! – вопросил страж, сверля нас злобным недоверчивым взглядом.

– Передайте почтенному мсье Ицхаку Гейгеру, что прибыл его старый друг Шарль Лапорт со своим деловым партнером Пахомием Бражником, – доложил де Бодье. – Еще скажите, что я прошу прощения за то, что не смог прибыть раньше. Увы, но неотложные дела в Аркис-Патагонии заставили нас задержаться.

Нагруженный пожитками и инструментами, я стоял позади Гуго и скромно помалкивал. В спектакле, что мы разыгрывали, за болтовню отвечал де Бодье. А мне выпала скромная роль его подмастерья, чей туповатый вид должен был сбивать врага с толку, потому что на самом деле не Гуго, а я являлся запевалой в нашем дуэте.

– Нет тут вашего Гейгера! – огрызнулся северянин. – Удрал он отсюда и не сказал, куда. И вы проваливайте прочь, бродячее отребье, пока я вам руки-ноги не повыдергивал!

– То есть как это – его нет?! – удивился и одновременно возмутился мнимый Шарль Лапорт. – Но ведь четыре месяца назад мсье Гейгер сам прислал мне в Аркис-Патагонию депешу, где сообщал, что у него сломался водопровод и что ему нужна наша помощь! Ицхак не мог просто взять и уехать, забыв предупредить меня об этом! Вы хотите сказать, что мы зря тащили сюда через половину Атлантики наше оборудование? Не говоря о том, сколько нам пришлось заплатить за переезд через Срединный хребет!

– Хватит орать, толстяк! – рявкнул в оконце страж. – Мало ли, что наобещал тебе Гейгер! Нас это никаким боком не волнует. Хочешь пожаловаться – жалуйся вон тем скалам, а не мне… И вообще, я же ясно тебе сказал: пошел вон! Какого пса ты еще здесь торчишь и мозолишь мне глаза?

– Погодите минутку, уважаемый мсье! – Тон Гуго из негодующего вмиг стал заискивающим. – Не надо на нас сердиться! Мы ведь не просто мимо проходили, а прибыли сюда по исключительно важному делу! И раз Ицхак меня не дождался, возможно, мы могли бы уладить наш вопрос с новым хозяином форта. Вы, должно быть, неверно расслышали: я – Шарль Лапорт, лучший инженер-водопроводчик в Атлантике! Это я конструировал сеть мелиоративных каналов в пригороде Великой Чаши и строил акведуки в Аркис-Сантьяго! Я – профессиональный укротитель воды, мастер своего ремесла и вообще солидный, уважаемый человек! Меня нельзя просто так взять и вытолкать взашей!

– Еще как можно! На что поспорим? – хохотнул северянин, однако вдруг осекся, посерьезнел и сосредоточенно наморщил лоб. – Как-как ты сказал? Укротитель воды? Это в смысле – мастер по всяким там трубам, вентилям и насосам?

– Истинная правда, мсье! Инженер-водопроводчик Шарль Лапорт и его деловой партнер Пахомий Бражник к вашим услугам! – И Гуго отвесил привратнику учтивый полупоклон. Я проделал то же самое, но моя неуклюжесть и висевший за спиной увесистый вещмешок не дали мне поприветствовать стража с такой же галантностью. – Мы будем счастливы, если у вас найдется для нас подходящая работа. А она непременно должна найтись, если, конечно, вы не устранили поломку, из-за которой Гейгер меня сюда вызвал.

– Поломку?! – вновь переспросил северянин. Затем обернулся и уставился на водонапорную башню, что находилась совсем неподалеку от ворот.

Раздумья стража продлились почти минуту. После чего он рявкнул нам «Стоять на месте!», захлопнул оконце и удалился. А я опустил вещмешок на землю, и мы уселись перевести дух. А заодно – перекусить, поскольку перед этим мы отмахали пешком почти полтора десятка километров. И, похоже, не зря. Если нас все-таки пропустят в форт и наймут на работу, можно считать, половина нашего коварного плана удалась.

Идея подослать Виллравену шпионов принадлежала мне, но технические детали операции разрабатывал де Бодье. Ему же предстояло воплощать свои теории в жизнь, поскольку он был единственным из нас, кто разбирался в устройстве водяных помп и водопроводов вообще.

Разумеется, я не собирался отправлять нашего друга одного во вражеское логово. Гуго был необходим помощник и для физической, и для моральной поддержки. Помощник, который мог бы не только защитить его, но и, в случае чего, быстро перепланировать всю операцию, если события вдруг выйдут из-под нашего контроля.

Малабонита для этой роли не годилась. Убби – тем более. Женщину в Закатной Стреле однозначно не ожидало ничего хорошего. А Сандаварг был слишком известной личностью, и кто-нибудь из северян мог знать, что Убби и Тунгахоп воевали на Юге плечом к плечу. Да и какой из Сандаварга помощник инженера? Наш краснокожий друг умел отлично гнуть и ломать трубы, но не строить из них водопроводы. О людях Ласло Габора тоже не стоило вести речи. Виллравен или его бойцы могли запомнить их, когда захватывали «Торментор».

Оставался единственный кандидат – я. Меня Кирк точно не знал в лицо. А если кому из его подручных и доводилось встречаться со шкипером Пронырой Третьим, я использую весь свой артистический талант, сострою невинные глаза и скажу: «Вы обознались, но меня уже не впервые путают с этим человеком. Наверное, мы с ним действительно очень похожи».

Подыскав неподалеку от Закатной Стрелы укромное местечко – у скалистого подножия гор Кабо-Верде спрятать бронекаты было несложно, – я и Гуго упаковали в вещмешки все необходимое для нашего спектакля, в последний раз обсудили с товарищами план и направились к цели. Согласно легенде, торговцы, с какими мы добирались сюда из западной Атлантики, высадили нас в полусотне километров от форта. Мы не привыкли к долгим пешим прогулкам и, прошагав пятнадцать километров, выглядели достаточно изможденными – так, будто и впрямь притащились в форт издалека. Ну а убедить Виллравена в том, что мы – те, за кого себя выдаем, будет несложно. С де Бодье мы не только починим старый водопровод, но и при необходимости построим новый. Нашлись бы материалы, а инструменты у нас для этого все при себе.

Мы прождали перед закрытыми воротами около четверти часа. Все это время дозорные на башнях не спускали с нас глаз, видимо, опасаясь, как бы мы не притащили с собой взрывчатку и не взорвали стену. Когда вернулся страж, мы успели перевести дух и сжевать по бутерброду. Впрочем, доставленные им хорошие новости вмиг заставили нас забыть об усталости и о голоде.

– Сгребайте манатки и айда за мной! – велел привратник, распахивая калитку. – Домар желает с вами потолковать. Если вы и впрямь мастера, какими назвались, считайте, вам повезло – у нас найдется для вас работа. Но если солгали, я вам очень не завидую. С домаром Кирком шутки плохи.

Внутри форта тоже многое изменилось. Исчез образцовый порядок, какой поддерживал здесь Ицхак, а Виллравен, как и все северяне, не отличался любовью к аккуратности. Единственные места, где поддерживалась чистота, – уборные. Там все было отдраено на совесть, что тоже являлось характерной чертой северян: они не обращали внимание на бардак, но откровенную антисанитарию терпеть не могли. Тут и там валялись скатившиеся с гор каменные глыбы. Но свежих разрушений я не обнаружил, сколько ни вертел головой. Разваленные камнепадами строения были убраны, а их части, похоже, пошли на ремонт менее пострадавших зданий. Строители из здешнего некраснокожего сброда были, естественно, аховые. Но приделать подпорки к несущим балкам, а также залатать дырявую кровлю и стены им было под силу. А большего Кирку и не требовалось.

Прислуги было меньше, чем северян. Слэгг утверждал, что в форте нашли приют около тридцати бродяг, и на первый взгляд он не солгал. Неразумно держать здесь много пар рабочих рук и, соответственно, лишних ртов. Бойцы из отребья были еще хуже, чем строители, да и на хозяйственных работах они явно не перетруждались. Форт – не ферма и не стройплощадка, где нужно вкалывать в поте лица от рассвета до заката. Поэтому большую часть дня работники Виллравена наверняка прохлаждались без дела.

Мы поднялись по длинной лестнице в прилепившуюся к горному склону хижину на сваях. Когда-то это была резиденция самого Гейгера, откуда он, выйдя на открытую террасу, осматривал свысока свои владения, а также любовался закатным солнцем, насаживающимся на далекий пик Крылова. Камнепады потрепали и этот дом, ныне покрытый многочисленными заплатками. Также теперь его усиливали дополнительные подпорки и иностальной щит. Последний был сооружен выше по склону и улавливал скатывающиеся с горы валуны. Насколько эффективна эта защита, мы не знали, но раз Виллравен ей доверял, значит, у него имелись на то основания.