Текст книги "Осенний день"

Осенний день
Роман Иорк

© Роман Иорк, 2017

ISBN 978-5-4490-1461-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В окрестностях дома

Выхожу из подъезда, заворачиваю за дом, спускаюсь, оказываюсь около лога.

В логу речка, над ней мост. Несколько лет назад вместо него были две толстые трубы, и люди, покачиваясь, ходили по ним. Потом сделали мост. Переходишь его и поднимаешься на другую сторону. Садик, за забором женщина оформляет дорожки – рисует что-то красками на асфальте. Магазин – там душно, летают мухи, пахнет рыбой и сырым мясом, продавщица молча листает газету. Улица, дома, больницы, детские сады, дома, другая улица. Трамвай, остановка, ларек, еще улица. Машины потоками несутся в разные стороны. Эта дорога самая широкая в городе. Большие желтые автобусы покачиваясь переезжают рельсы, проносятся легковушки, люди собрались на перекрестке, ждут зеленый.

Бегу вдоль дороги, опять дома, стоянки, школы, стадионы, дома, магазины, перекрестки, улицы…

Так называемое «Болото» – деревянный район. Мужик вышел за ворота своего дома и тешит топором сруб, рядом продаются могильные памятники, а еще рядом – железная дорога и ВДПО…

Вечереет. На траве лежат ленивые собаки, оборванные люди вертятся у мусорки на остановке. Подъехал автобус, увез пассажиров. Я все иду дальше и дальше: мост, река, автостанция, потоки машин, треньканье трамваев, гуляющие люди, бабушки на скамейках, женщины с колясками, веселые компании…

Сорвал листок с дерева, иду и рассматриваю – большой, зеленый, толстый черенок, жилки, мну его, нюхаю – пахнет свежестью. Я устал идти, но вечереет, бегу. ЖД вокзал, старые дома, какая-то администрация чего-то там, проезжает, грохочет грузовик…

Иду пешком. Теперь я уже далеко…

Поднялся в гору – какой вид! Стою, дышу, смотрю. Еще светло, вдали видна дымка, желтая полоса неба…

Как приятно слушать шум пролетающих машин, тебе нет до них дела, им нет до тебя. Ты просто идешь по обочине, смотришь под ноги, смотришь кругом, мир кажется новым и ты счастлив. Шаг за шагом ты все дальше, маленькие шаги, но их так много. Ноги болят, но ты идешь. Кажется время остановилось…

Как же я соскучился по бабушке, надо быстрее добраться до магазина и на автобус. Бегу, магазин, беру булку и пакет молока, выхожу, сажусь на горячие бетонные плиты. Прошел мужик на остановку. Стоят женщины в платках, до автобуса минут двадцать. Я ложусь на плиту и закрываю глаза. Тепло, вечер, лето, счастье.

Кровавый след

Зима. Кругом бело. Мороз заставил всех закутаться. Сам воздух трещал от холода. Я гулял по городу привычным маршрутом. В маленьком городке легко себя ощутить одиноким, а в некоторых местах города и вообще единственным жителем. Холод еще больше обострял это чувство, доводя его до ощущения беспомощности перед лицом неумолимого мороза. Я шел между двумя высокими заборами одного из деревянных районов города. Снег громко хрустел под ногами, серые длинные доски забора, спускаясь, казалось, с самого неба, впивались в белый снег и, будто сдерживая движения и дела мира за той стороной забора, выделяли между собой пространство тишины, одиночества и белизны. Солнце, находящееся в своей самой верхней точке в это время дня, как будто разжигало слепящую силу снега, вызывающую боль в глазах. Щурясь, я смотрел вверх по дороге, которая плавно шла в гору. Глаза цеплялись за грязные кочки, редкие высохшие кусты, мусор – за все хоть сколько-нибудь темные пятна. И каждый раз воображение верно дорисовывало еле различимое черное пятно впереди. Я стал замечать, что бессознательно ищу что-то и на память пришел один хмурый день, когда на этой дороге я увидел мертвого ежа… Наконец я дошел до конца забора, который тянулся метров пятьсот, имея на всей длине лишь одну примыкающую улочку. Я был рад выйти. Передо мной пролегала небольшая лесополоса, через которую я и направился. Ноги шагали привычным путем. Вот тут на углу постоянно свалка мусора, прямо у столба. Я всматриваюсь – на белом от снега холмике лежит труп собаки. Я подхожу ближе – беспородная, спина темная, лежит на боку, головой к вершине холмика, пасть раскрыта. У меня как будто поджались пальцы на руках, втянулась нижняя челюсть, во рту почувствовался кислый привкус, лицо приняло выражение отвращения. Было жутко и любопытно одновременно. Я подошел еще ближе и увидел на шее намотанный кабель, затем нагнулся и увидел во лбу ровную круглую дырку, в которой застыла кровь. Я с присущим ученому любопытством рассматривал эту дырку, морщась и дыша через рот. Затем отошел и посмотрел по сторонам. Мне бессознательно хотелось найти людей, чтобы разделить с ними жуткое чувство, которое я испытал. Никого не было. Я не решался уйти, хотелось что-то сделать для этой мертвой собаки. Еще немного постояв, я пошел дальше. За лесополосой начинался частный сектор и чуть дальше трамвайная линия.

Я иногда вспоминал о собаке. Весной, когда снег сошел и появилась зелень, я специально пошел той дорогой. Труп был еще там. На фоне темной земли он казался менее зловещим. Летом, проходя очередной раз этой дорогой, я увидел на месте трупа холмик земли.

Мальчик в краске

Было лето, солнечный день, жара. Я шел дворами, потом вышел на улицу с автомобильной дорогой и решил завернуть в ларек за мороженым. Предо мной в очереди стоял мальчик, затем мужчина. На мальчика я не обратил особого внимания. Мой взгляд остановился на мужчине. Я разглядывал его. Ему было около сорока, в черных брюках и заправленной в них клетчатой голубой рубашке. Обувь была изношена. Лицо смуглое, выбритое, короткие темные волосы. Он что-то купил и ушел. Подошла очередь мальчика. Первым делом я увидел его руки, испачканные краской, его речь пролетела сквозь уши. Затем я стал вникать в их диалог с продавщицей.

– А с капустой? – спросил мальчик

– С капустой есть.

– Он столько же стоит?

– Да.

– Тогда с капустой. И подогрейте, пожалуйста.

Пока девушка грела пирожок, я рассматривал мальчика. На вид ему было лет шесть-семь, короткие желтые волосы, шорты чуть выше колен, светлая растянутая футболка, сандали на грязных ногах. Когда я расплатился и вышел, то увидел его быстро бегущим с пирожком в руке. В поведении мальчика чувствовалась жизнь, рождаемая какой-то необходимостью.

В лесу

Я ехал на велосипеде. Был летний вечер, очень теплый, солнце только начинало садиться, и было еще достаточно светло. При въезде в лес мне встретился мужик. Скорее всего, местный житель, на вид ему было за сорок.

– Эта дорога ведет в деревню? – спросил я.

– Только туда и ведет.

Ну что ж, я еще увереннее поехал вперед.

Первые несколько метров дорога была светлая, колеса утопали в желтом песке и я то и дело слезал с велосипеда и шел пешком.

На карте лесная дорога была одна и чуть дальше середины пересекалась с ручейком, но, проехав совсем немного вглубь, мне попалась развилка. Я остановился и слез с велосипеда. Одна дорога шла прямо, другая направо. Я поехал прямо, решив, что если через час-два не выеду из леса, то поеду обратно. Скоро мне опять попалась развилка и я повернул направо. Третья развилка. На обочине дороги, идущей прямо, на деревянном столбе прибита табличка с текстом «Восстановительный участок. Охота запрещена». Я свернул направо. Постепенно дорога становилась дикой и заросшей. Наконец слева от меня открылась вырубка. Дорога, идущая прямо, была заросшая и заброшенная. Я поехал через вырубку. Слева зияла большая пустота – из земли торчали только пни, кое-где грунт просох и был желто-коричневого цвета. Справа на обочине лежало несколько высоких стопок очищенных от веток бревен. Дорога впереди была завалена бревнами и ветками. Я подъехал ближе. За завалом дорога. Я перетащил велосипед через ветки и поехал дальше. Было страшно и иногда казалось, что я заблудился. Желая скорее выбраться я ехал очень быстро. Возвращаться было бесполезно, я уже не помнил где и куда я свернул, а поворотов было много. Когда я проехал уже много, но долгожданного выезда все не было, я остановился и достал карту. По карте лес был ограничен с одной стороны рекой, а с противоположной – автомобильной трассой, спереди и сзади леса тоже были дороги: одна – по которой я приехал, а вторая – на которой находилась нужная мне деревня. Это меня успокоило. Как я заметил к этому времени, дорога шла прямо, а потом пересекалась перпендикулярно с новой дорогой, и, если ехать по этой новой дороге, то через какое-то расстояние она тоже пересекалось с перпендикулярной дорогой. Получалось, что лес разбит дорогами на сетку. Я решил ехать в одном направлении и выехать хоть куда-нибудь. По дороге я наблюдал разные картины леса, и вместе с изменением пейзажа менялись мои чувства – спуски, заезды вглубь леса и темные ели наводили страх, а подъемы, вырубки, поляны и просветы успокаивали и давали надежду.

Я подъехал к очередному спуску и впереди увидел березовую рощу, а за ней показался просвет. Помню, какая отчаянная надежда во мне родилась, что за просветом будет выезд из леса, но когда я подъехал, дорога повернула и пошла вверх вдоль кромки.

Я погрузился в какое-то отрешенное состояние и, прибывая в нем, медленно ехал. На одном из поворотов я увидел на обочине столб, сверху отесанный с четырех сторон, и на каждой грани были цифры. Дальше я заметил собачьи следы и след мотоциклетной шины. Я поехал по следу и скоро выехал на небольшую полянку. Было ясно, что лес постепенно отступал. Дорога снова зашла в лес и вышла на опушку. Передо мной открылась просторная долина. По рельефу угадывалось, что там протекает маленькая речка. От кромки леса в долину отходила дорога на насыпи, и я поехал по ней. Кое-где на песке появлялся след мотоциклетной шины, дорога немного петляла, и, пройдя мимо маленького, заросшего тиной, прудика, привела к речке. Тут был временный мост из бревен. Он сильно прогнулся и почти касался воды, бревна были измазаны глиной. Я перешел речку и поехал дальше. И вдруг впереди я увидел поле и ЛЭП. Наконец я вздохнул с облегчением.

Поле было огромным, и вдоль него тянулась грунтовая дорога. Я подъехал к ней. Судя по карте, деревня, в которую я направлялся, находилась справа. Дорога уходила далеко вперед, немного извиваясь. Слева, через некоторое расстояние, начиналась лесополоса, а справа на возвышении темнел лес, из которого я выехал. Он казался огромным.

Проехав довольно далеко, я увидел впереди на холме какую-то постройку. Это был летний коровник. Я заехал на холм, меня встретили двое мужиков. Рядом стоял УАЗик, цистерна с водой. Женские голоса в коровнике, до этого что-то громко кричавшие, затихли. Из УАЗика выбежал мальчик и с любопытством стал рассматривать меня. Мужик заговорил:

– Заблудился?

– Подскажите, как до деревни добраться.

– А вон дорога, все прямо езжай.

– Далеко?

– Ну, на велосипеде быстро доедешь.

Оказалось, что до деревни было далеко. Проехав часть пути по полю, я опять заехал в лес. Дорога шла просто прямо. Подъем, спуск, подъем. Ну вот, впереди на подъеме выход из леса. Поднимаюсь, нет, опять полоса поля и опять заезд в лес, дорога уходит круто под горку, велосипед несется и вот за поворотом, наконец, я вижу первый забор.

Встреча с лисой

Первая встреча.

Я вышел из автобуса и медленно пошел по пыльной грунтовой дороге. Было лето. По бокам дороги росли ели, создавая целую аллею. Дорога до деревни была прямой, дальше она разбегалась в разные стороны. Я свернул влево и пошел задними дворами вдоль забора, там, где начиналось большое поле. Я шел посмотреть лес около речки, где можно было найти сваленные деревья для плота. Дорога до леса шла полями, просторными и безлюдными. Миновав часть пути, я обогнул островок небольшой рощи, прошел еще по полю и дошел до края того леса, где надеялся найти сваленные деревья. Надо было пройти немного вдоль его кромки, чтобы попасть на лесную дорогу. Весной здесь было много клещей, так что я невольно смотрел на свои сандали, не появился ли там маленький черный жучок. Так, устремив взор на ноги, я шагал к лесной дороге.

Привыкнув к мысли, что клещей уже нет, я поднял голову и вдруг справа от меня, шагах в тридцати, в траве я увидел лису. Сначала я подумал, что это собака.

Лиса охотилась на мышь. Как кошка, она замирала, прицеливалась и резко передними лапами била по земле, затем отступала, и снова прицеливалась и резко ударяла лапами. Она заметила меня. Какое-то время мы стояли не двигаясь, потом она стала медленно подходить. Я удивился этому и, все еще думая, что это собака, стал подзывать ее. Затем лиса остановилась, напряглась и бросилась от меня через поле. Она как кошка прыгала над травой длинными прыжками. Тут-то я заметил ее пушистый хвост. Она остановилась на краю поля и стала наблюдать за мной. Я пошел своей дорогой, периодически поглядывая на нее, пока она не скрылась в лесу. Позже я прочитал, что у лис плохое зрение, и они могут близко подходить к неподвижно стоящему человеку.

Встреча вторая.

Тогда я преодолевал очередной этап сплавления по реке. Это было год или два спустя. Тоже стояло жаркое лето. Я с большим рюкзаком высадился с электрички и тяжелым шагом пошел через городок к реке. Дорога была дальняя. Миновав водонапорную башню, магазины и жилую зону, я оказался на полевой дороге. В восторге от предстоящего приключения, я забыл про тяжелый рюкзак и наслаждался природой. Около реки далеко от берега лежала большая ель, вынесенная сюда во время разлива. От нее я взял хорошую палку для весла. Вот и берег. Все время отмахиваясь от комаров, которых было много у воды, я кое-как снарядил лодку, перекусил и с великим восторгом отчалил от берега.

Я уже плыл несколько часов, проплыл одну деревню и с нетерпение ожидал другой, где я намеревался устроить ночлег. Я сильно устал, был измотан, беспрестанно кусали комары, болела спина, ноги затекли, постепенно наступал вечер. Когда нервное напряжение, достигнув пика, спало, я немного успокоился, и стал машинально грести и смотреть по сторонам. Тут-то я и заметил лису. Она выбежала из сумеречного леса на берег. Серая, но в вечернем полумраке шерсть ее казалась голубоватого оттенка. Она постояла немного и снова юркнула в заросли. Я потом долго оглядывался, надеясь ее увидеть, с удовольствием возвращаясь в памяти к этой неожиданной встречи, которой я был очень рад.

Третья встреча.

Это было несколько недель спустя. Я провел ночь на речке. Проснувшись, согревшись у костра, сварив кашу и позавтракав, я начал медленно собираться, обдумывая дальнейший план. Хотелось ехать дальше, но ночь не дала отдыха от проделанного вчера пути, так что я все больше склонялся к решению ехать домой. Не желая быстро расставаться с речкой, я проехал немного берегом и наткнулся на огромных размеров ствол дерева. Совсем одинокий он лежал на абсолютно пустынном пространстве. Скорее всего, его сюда принесла высокая вода. Он был большой и кряжистый, напоминая какого-то богатыря из русских сказок. Налюбовавшись вдоволь, я отъехал от берега, и, все еще не решив куда ехать, добрался до трассы. Было рано, вставало солнце, машин не было. «Еду домой» – решил я. И вот я на трассе: свежий ветер, никого кругом, утро. По правую руку заросли, в глубине которых течет река, а по левую – поля. И вдруг я вижу, как по полю, вытягиваясь в каждом прыжке, несется лиса. Красивая, быстрая, она пересекла поле и скрылась в рощице. Улыбаясь от нежданной и радостной встречи, я продолжил свой путь под начинающим палить солнцем.

Мальчишки

Автобус остановился. Я вышел и пошел через деревню к полю. Была осень. Минувшим летом я заблудился в окрестных лесах, и теперь мне хотелось побывать здесь осенью. На окраине деревни два местных мужика проводили меня подозрительными взглядами в унылые и грязные поля. Дорога, по которой я шел, находилась на холме, и впереди открывался просторный вид. Полого тянулись холмы, распаханные полями, слева, как будто два клина, врезались друг в друга хвойные рощи, справа вдали чернел громадный и могучий лес, немного прозрачный из-за опавшей листвы.

Дорога была мокрая и грязная, и я пошел по полю. Тут было чище. Насколько больших черных воронов, отлетев на безопасное расстояние, искали что-то в земле. Холм переходил в длинную равнину, шириной около километра. Левый край ее плавно поднимался вверх, он был обрамлен стеной леса, а по правой окраине бежала речушка, давшая или взявшая название деревни. Проходя по всей равнине, километров пять, она впадала в более крупную речку. Я спустился с холма на равнину. Здесь дорога была суше и тверже. Очистив обувь от грязи, и постепенно погружаясь в атмосферу одиночества и осенней природы, я пошел прямо. Дорога петляла, пересекалась с другими, то проваливалась в яму, то выходила на небольшой холмик и постоянно меняла представавший вид. Но мне она была знакома, и я жаждал скорее зайти в лес. Почти на самом конце равнины дорога расходилась в разные стороны. Впереди на холме стоял старый летний коровник. Дорога, уходящая вправо, огибала холм и приводила к речке. Я свернул влево и, пройдя немного по полю, остановился, чтоб перекусить. Летом на этом поле пасут коров, здесь цветут ярко-сиреневые и желтые цветы. Но сейчас осень, поле пустынно, серо.

Я дошел до кромки леса. Рядом с лесной дорогой из земли торчит загнутая ржавая труба огороженная забором. Сама дорога ровная и песчаная, деревья как будто расступаются перед ней. В лесу теплее – нет ветра. Слева высятся березы и ели, а справа молодой ельник. Елки так плотно выросли из земли, что вглядевшись в «просвет» между ветвей, видишь только черноту. Сначала дорога идет вверх. На самой вершине лес слева резко обрывается. Тут вырубка – ровный прямоугольник, примерно километр в длину и полкилометра в ширину, отчищен от деревьев, кое-где стопками сложены бревна, ветки, чернеют следы от костров. Дальше дорога спускается вниз, в овраг. Теперь справа вырубка, раза в два больше. В самой низине устроена гать из бревен. Какое-то время она идет ровно, затем начинается дорога вверх.

Я вышел на полосу поля. Справа поле спускается вниз к реке, потом поднимается вверх, и где-то далеко-далеко видна автомобильная трасса и очертания какого-то населенного пункта. По этой полосе проходит ЛЭП, а за ней лес и деревня с железной дорогой, ведущей в город.

Я прошел через полосу и зашел в лес. Холодно. Ноги сырые. Серо и одиноко. Я огляделся и не узнал местность. Тут должна быть дорога, углубленная в землю с крутыми стенами из глины, грязная, изрезанная глубокими колеями и уходящая круто под горку. Я пристально посмотрел назад, через участок леса, который я успел пройти, через поле и уперся взглядом в окраину леса, из которого недавно вышел. До этой окраины я шел верно, значит, сбился на поле. Точно, по полю надо пройти немного к реке и свернуть влево. Я не стал возвращаться, а пошел через лес наискосок.

Дорога выходила на просторную местность, справа забор обрамлял ровный прямоугольник земли, прямо дорогу пересекала речка. Чтобы сделать через нее мост, в русло была уложена бетонная труба большого диаметра и засыпана землей. На размокшей дороге виднелись многочисленные следы сапог и шин.

Я спустился с обочины и вышел на грязную дорогу. Было тихо вокруг, и я ясно услышал детский плач. Слева вдоль подножья склона шли два мальчика. Один повыше, казалось лет семи, дрогой поменьше, лет пяти. Они волочили на веревке снегокат, и тот, что поменьше нехотя, устало плакал. Одет он был хорошо и походил на городского мальчика. Тот, что побольше, напоминал деревенского мальчишку – сапоги, широкие штаны, расстегнутая куртка, шапка на макушке. Он не плакал, шел бодро. Я подождал, пока они поравняются со мной.

– Здрасте, – сказал деревенский.

– Привет, чего твой друг плачет?

– А, не знаю.

Городской перестал плакать и лишь всхлипывал изредка.

– Меня Саша зовут, а вас? – спросил деревенский.

– Рома.

Я взял снегокат, сказал маленькому мальчику садиться и покатил его. Дорога была глиняная, снег лежал лишь местами и вести было глупо, даже вдвоем с Сашей мы еле волочили городского. Я попросил его слезть и понес снегокат на руках, но потом бросил и потащил за веревку по дороге. Мальчишки шли рядом и были не против моей помощи. К этому времени ботинки я промочил насквозь и шел беззаботно по лужам, не выбирая дороги. Саша с удивлением смотрел на меня.

– Вы откуда?

– Из города.

– И что, оттуда пешком!?

Я засмеялся.

– Нет, я иду из соседней деревни. Знаешь ее, через лес?

– Да знаю, у моего брата там друг живет. А вы знаете моего брата, Сережу, он в городе учится?

Меня радостно удивил этот детский вопрос. Саша рассказал немного про своего старшего брата, и за общими словами виднелось чувство гордости. Я в основном слушал и иногда односложно отвечал. Мне казалось, мальчик чувствовал мое внимание к нему, ценил его и старался вести себя достойно – говорил веско, серьезно, шагал уверенно и шел, почти прижимаясь ко мне. Какое-то время мы молчали.

– А куда вы идете?

– До станции.

– А потом куда?

– На электричке в город.

Мальчик вздохнул. Мы дошли до автомобильной дороги.

– Нам туда, – показал налево Саша. Моя дорога шла прямо.

– Довезете сами?

– Да, тут рядом, вон дом. До свидания.

Он быстро взял веревку снегоката, серьезно сказал городскому «пойдем» и они ушли. Рядом стояла колонка. Я вымыл обувь, слушая громкий скрежет лыж снегоката об асфальт, и отправился к железной дороге.