Текст книги "История до и после крещения"

Для наведения порядка и продолжения крещения народа Владимир предпринял следующую тактику – «„Повесть временных лет» сообщает о крещении двенадцати сыновей Владимира (от его многочисленных жён – Р.К.), после чего княжичей направили в качестве князей-посадников в различные городах Руси. Владимир «посадил Вышеслава в Новгороде, Изяслава в Полоцке, Святослава в Турове…».

Сообщение о разделе княжеских столов между сыновьями Владимира помещено вслед за рассказом летописца о крещении Киевской земли и как бы вытекает из него… Делегируя свою власть в лице сыновей в отдалённые от Киева городские центры, Владимир, по-видимому, физически устранял местных правителей. На новых властителей, прибывших из Киева, возлагалась обязанность утверждения христианства среди управляемого ими населения любыми мерами и средствами. Таким образом, христианство начало свой путь в покоренных Киевом землях обрызганное кровью» – отметил в своём исследовании И. Я. Фроянов.

Кроме приказного насильственного навязывания христианства его усердно пытались распространять миссионеры в чёрных сутанах из Византии. Например, – «Епископ Леонтий, деятельность которого в Ростовском крае падает на 70-е годы 11 столетия, нашёл в Ростове массу людей, «одержимых многим неверством». Когда Леонтий начал проповедовать христианство, его выгнали «вон из града».

Тогда он расположился за городом и поставил «церковь малу», и взявшись снова за проповедь, сочетал её с обильными угощениями. Но к нему шли только младенцы и старцы. Как только проповедник опять попытался обосноваться в городе, на него язычники «устремишася»: одни «с оружием, а друзи с дреколием». В конце концов «невегласи» убили Леонтия – рассказывает в своём исследовании И. Я. Фроянов.

Тот же способ обильного кормления и запугивания был применен в Муроме, в котором не обошлось без кровопролитного побоища. Понятно, что в условиях гражданской религиозной войны трудно было собрать большое войско для отражения внешней угрозы. В этих условиях противостояния и религиозного раздвоения трудно было также говорить о единстве, сплоченности и знаменитом боевом духе русских.

Это выразительно показал 996 год, когда на Русь напали печенеги. Это со своими сражаться Владимир был «герой», а от печенегов он потерпел сокрушительное поражение невиданное до этого года на Руси, и сам в одиночку Владимир вынужден был драпать с поля боя. После чего ему пришлось за мир заплатить огромную дань печенегам. После чего продолжил насильственное навязывание христианства.

Князь Ярослав в Медвежьем углу (будущий Ярославль) несколько раз безрезультативно пытался превратить местное население в христиан, и только когда он в очередной раз приехал «со епископом, со пресвитеры, диаконы и церковнике» и с этой агитаторской командой оставил большую дружину воинов, процесс крещения местных русов начался.

Понятно, что у князя, у князей «вдруг» появилась необычайная на Руси новая управленческая и организационная проблема – всю эту огромную пришлую армию византийских черносутанников необходимо было ежедневно кормить. Сами они крестьянским трудом в отличие от языческих жрецов не хотели заниматься, ибо функции жрецов в ведических обрядах выполняли чаще всего сами князья и главы родов, а непосредственно отмеченных богом волхвов было очень мало и их кормил благодарный народ.

Пришлые же идеологи, которых Бог ничем особенным не наградил, жаждали управленческо-идеологической специализации. В России фактически возник новый класс, новая каста, новый управленческий слой в иерархии находящийся сразу под князем – между простым людом и князьями, в помощь князьям по усмирению и управлению этим людом.

Этот управленческий слой политтехнологов, конечно же, ничего полезного материального для народа не производил и сам себя прокормить не способен был, а русский народ почему-то не спешил проявить свою знаменитую душевность, радушие, щедрость и хлебосольство, и отнёсся к этой пришлой армии новых «духовников»-идеологов как к дармоедам, нахлебникам, паразитам. И черносутанники возопили к верховной власти – о помощи к князю. Проблему необходимо было решать системно в приказном порядке.

Понятно, что этот слой новых политтехнологов был полезен только князьям, поэтому в 996 году Владимир для кормления христианских священников учредил десятину из княжеских доходов. Это о многом говорит, – когда «родного» священника содержит не народ, а властелин в своих интересах. Хотя я уверен, кто-кто – а уж «святой» Владимир в связи с этими расходами точно увеличил сбор дани и подати с народа. И бесспорно, – в увеличении княжеских сборов с народа были заинтересованы христианские эпископы и священники, ибо, – чем больше княжеский сбор – тем больше десятина священников.

Так, поддерживая другу друга, стал формироваться на Руси класс богатеньких эксплуататоров, чего не было при родноверских князьях: Светославе, Игоре, Олеге, Аскольде и др. Таким образом, в России образовался новый управленческий класс и одновременно – эксплуататорский, ибо полностью жил за счёт труда народа.

Но вскоре оказалось, что княжеской десятины византийским священникам и эпископам мало, они требовали больше, их было много и аппетиты у этих «аскетов» и «альтруистов» остались византийские. И опять «святой» Владимир – «ясно» «солнышко» задумался, и удумал мудро-хитро, вероятно не без подсказки самих же византийских умников, – как эпископам и священникам самим зарабатывать на деньги на русском народе. – Владимир передал христианским эпископам судейские функции, которые не только усилии их власть, но принесли немалые барыши.

Как это выглядело? – Решили обложить штрафами соблюдение русами всех народных «бесовских» и «сатанинских» традиций своих предков, и этим ловко убивали сразу двух зайцев: и искореняли новым методом национальные традиции и зарабатывали на этом деньги, то есть – делали гешефт. Например, по уставу Ярослава за «умчание девки», если оная была боярских кровей, виновный платил священнику 5 гривень золота, если девка была из «меньших бояр», то 5 гривень серебром; за обнаружение двух жён – 40 гривен, за блуд с черницей (монашкой) – все 100 гривень золота, правда, летописи не указывают – платила ли монашка в этом случае штраф за соблазнение и удовольствие. В общем – набиралось немало дорогих грехов, этот своеобразный бизнес был вечным, хватало на хлеб с маслом и икрой и на другое.

При этом стоит отметить, что с приходом христианства – согласно принятому своду законов денежные штрафы за соблюдение народных традиций и за убийство священника и должностного лица росли, а жизнь простого русского человека наоборот – обесценилась.

Например, согласно «улучшенному» своду законов наследниками Ярослава Мудрого – Ярославичами в 1072 году под названием «Русская правда» за убийство холопа или смерда должен был заплатить штраф всего в 5 гривень, а за убийство лошади в зависимости от статуса хозяина – 2 или 3 гривны.

Как видим ценность жизни простого народа от животного отличалась мало. Это, кстати, по поводу того, – чему учат в современных учебниках наших детей – А. Н. Сахаров по поводу прихода христианства: «Христианство с его нравственными нормами провозглашало гуманное отношение к человеку».

После введения всей этой громоздкой штрафной системы теперь-то христианские священники и эпископы зажили – как и подобает управленческому интеллектуальному классу.

«Обильные возлияния среди духовенства были столь привычным занятием, что провинившимися считали лишь тех попов и «чернцов» (монахов) которые «упивались без времени», то есть в неподходящий момент, например во время службы» – объясняет авторитетный современных историк И. Я. Фроянов.

Потребности христианских священников постоянно росли, – ведь их многочисленные дети не шли пахать землю или разводить скот, и их необходимо было хорошо устраивать. Представьте себе такой исторический факт – к концу жизни князя Владимира (умер в 1015 году) количество церквей только в одном Киеве, который по сегодняшним меркам был небольшим городом, выросло до четырехсот (400).

Поэтому и эксплуататорский прогресс не стоял на месте, – вскоре церковникам для кормления стали даровать целые города с окружными деревнями, о чём в своём исследовании опять нам поведал И. Я. Фроянов: «Передача городов в кормление церкви практиковалось не только в Южной Руси, но и в других волостях-землях. Летописец, восхваляя доброту Андрея Боголюбского, извещает о том, что князь наделял городами церковь Богородицы во Владимире…

Среди источников дохода сановников древнерусской церкви необходимо упомянуть и такую прибыльную форму, как плата за постановление в священнослужители… Пришлось даже легализовать обычай: Владимирский церковный собор 1274 года определил «нормальную» плату епископу за постановление священников, но тут же в сильных выражениях осудил архипастырей, которые на «мзде» раздавали духовные должности… (продажа доходных должностей, это уже иерархический делёж народных денег внутри касты или – гешефт на своих подчиненных; напомню – эти люди должны были воспитывать нравственность в грешном народе – Р.К.).

Важное значение в бюджете монастырей на Руси 11-12 веков приобрело предоставление им князьями права сбора доходов с волостей (то есть, – церковникам отдали функцию налоговиков – Р.К.). Князь Ярополк в конце 70-х – начале 80-х годов 11 века передал Печерскому монастырю доходы Небльской, Деревьской и Лучьской волостей. В ИЗО году князья Мстислав и Всеволод отдают новгородскому Юрьеву монастырю волость Буйцы «с данию и с вирами и продажами». Монастырь получил также 25 гривень осеннего полюдья…

Русская Правда, как о явлении обычном, говорит о «чернецких» холопах, то есть о холопах, принадлежащих монастырям. Холопами окружали себя высшие иерархи.

Относились «отцы церкви» к своим рабам не лучшим образом. Это толкало их на крайние поступки.

В 1068 году новгородского епископа Стефана, приехавшего в Новгород, «свои холопи удавиша». Академик М. Н. Тихомиров по этому поводу замечал: «Обстоятельства смерти Новгородского епископа, погибшего от рук собственных холопов, вскрывают перед нами одну из мрачных картин русской церковной действительности 11 века. Ожесточенные холопы убивают своего господина в отместку за издевательство над ними, которые были столь характерны для высших церковных иерархов, становившимися порой настоящими тиранами по отношению к подвластным людям»».

Но эти случаи пришлым идеологическим правящим классом воспринимались как отдельные эксцессы, и они скромнее и тише не становились, да и аппетиты свои не усмиряли.

«Так по свидетельству митрополита Иоанна Второго (1080-1089), в монастырях то и дело «пиры творять. Созывать мужа в купе и жены». Владыка замечает, что устроители тех пиров соревнуются друг с другом, кто лучше «створить пир»… Ионахи предавались пирам и вне монастырских стен. В 1195 году киевский князь Давыд «позва монастыря все на обед и бысть с ними весел».

Генрих Гейне написал стих о европейских христианских проповедниках:

 
«То старая песнь отреченья была,
Легенда о радостях неба,
Которой баюкают глупый народ,
Чтоб не просил он хлеба.
Я знаю мелодию, знаю слова,
Я авторов знаю отлично:
Они без свидетелей тянут вино,
Проповедуя воду публично».
 

А у нас, как мы выше видели из свидетельства христианского митрополита Иоанна Второго, – они даже не конспирировались, а пили открыто и прилюдно. Отсюда и соответствующий образ попа во многих русских сказках, присказках и даже суевериях.

Древнерусский автор Даниил Заточник едва сгущал краски, когда говорил: «Идее же брацы и пирове, ту черньцы и черницы безаконие…» – сухо цитировал летописи и факты И. Я. Фроянов, который в своём исследовании цитирует из церковного Патерика нравы монахов в Печорском монастыре, заинтригованных читателей отправляю к этому историку, я же цитировать эти летописные документы не буду, тактично промолчу, – уважая внутренние переживания современных христиан.

Всё это безобразие не могло остаться безрезультатно, ибо видел это народ, а ещё более понимали князья – для каких политический и внутре-технологических функций было введено на Руси христианство, поэтому часто и относились к своим приглашённым помощникам в управлении народом с высока и даже с презрением, о чём свидетельствует следующие исторические события – «Колоритный случай запечатлел Киево-Печёрский Патерик в рассказе о Григории-чудотворце. Однажды пошёл Григорий к Днепру за водой, а в то время «проходил здесь князь Ростислав Всеволодович, шедший в Печерский монастырь для молитвы и благословения. Он с братом своим Владимиром шел в поход против воевавших с Русью половцев. Увидали княжьи слуги старца и стали ругаться над ним, говоря срамные слова».

Встреча князя и его дружинников с Григорием-чудотворцем кончилась плачевно для последнего: по приказу Ростислава старцу связали руки и ноги, повесили камень на шею и бросили в воду… Летописец под 1168 годом сообщает о том, что черниговский епископ Антоний возбранял князю Святославу Ольговичу и его боярам есть мясо в «господские праздники», но те «не внимаху ему о сем». Тогда Антоний с ещё большей настойчивостью стал поучать их. Святослав же, не стерпев «досады от епископа своего, и изгна его из града своего Чернигова и от всего княженья своего». Точно также разделался с епископом Леоном князь Андрей Боголюбский» – рассказывает И. Я. Фроянов.

В соседней Польше, принявшей христианство в 966 году, также отношения королей с церковью были разные, – в 1025 году старший сын польского короля Мешко – Болеслав Храбрый нарушил европейский обычай, – не спросив согласия папы Римского объявил себя королём, а его правнук Болеслав Второй(1079-1102 гг.) казнил епископа Станислава за измену Польше.

Исторические факты показывают, что через 100-150 лет после начала крещения русского народа начали происходить более масштабные радикальные события очень похожие на гражданскую войну на религиозной почве сторонников религии предков и новой технологической религии, это то, что в «классической» истории называли начавшимися междоусобными войнами между князьями.

«Весной 1169 года Андрей Боголюбский (1110-1174 гг.) отправил большую союзную рать на Киев. Днепровская столица была повержена. Победители два дня грабили и разоряли город, в том числе Софийский собор, Десятинную церковь, другие храмы и монастыри. Смоляне, суздальцы и черниговцы, принимавшие участие в походе, «церкви обнажиша иконами и книгами, и ризами и колоколы».

Страшно было видеть, как пылали, охваченные огнём церкви. «Матерь градов русских» Киев пережил ещё один погром в начале января 1203 года, когда князь Рюрик вместе с другими князьями и половцами взял Киев. «И створися велико зло в Русстеи земли, якого же зла не было от крещения над Киевом…. Святую Софью разграбиша и Десятинную святую Богородицу разграбиша, и монастыри все, и иконы одраша, и иные поимаша, и кресты честныя, и сосуды священные, и книги, и порты блаженных первья князей, еже бяху повешали в церквах святых на память собе»» – отмечал И. Я. Фроянов.

В этот же ряд становиться и такое же жестокое сожжение в 1096 году Суздаля «в междоусобицах».

Окиньте взглядом ума всю эту картину в целом и сравните с ситуацией в России столетней давности до «перестройки» «святого» Владимира, при ведической религии и при управлении Светославом…

«…в 1169 году Андрей Боголюбский, взяв Киев, отдал город на трёхдневное разграбление своим ратникам. До того момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города ни при каких междоусобицах подобная практика никогда не распространялась» – отметил исследователь истории А. Широпаев.

При этом стоит отметить, что князь Андрей был глубоковерующим в Бога человеком, за что народ и дал ему прозвище – Боголюбский.

Андрей Боголюбский все-таки хотел остановить разрушительную братоубийственную войну и в поиске компромисса задумал ликвидировать прямое подчинение христианских иерархов на Руси Византийским, и переподчинить их себе, чтобы иметь свою управу над эпископами, и таким образом укрепить суверенитет Руси. С этой целью Андрей Боголюбский «осмелился предложить византийскому патриарху Луке Хризоверу учредить для Северо-Восточной Руси особую митрополию и назвал кандидатуру Феодора, русского по национальности.

За эту дерзость «смиренные» и «любвеобильные» христиане-священники «…в соответствии с византийскими нравами осудили его на страшную казнь: Феод ору отрезали язык, отрубили правую руку, выкололи глаза. После этого он был утоплен слугами митрополита» – отмечают в своём исследовании Данилов и Мочалова, – Ровно чрез семь лет после казни Феодора Андрей Боголюбский был зверски убит. Описание деталей убийства, происшедшего глубокой ночью в его спальне (заговор еврея Ефрема Моизича), невозможно читать без содроганья».

Через 200 лет после начала крещения русского народа Ипатьевская летопись описывала ситуацию в Киеве в 1194 году при вокняжении очередного Рюрика: «И обрадовася вся Русская земля о княженьи Рюрикове, кияне и христиане и погани, зане всих приимаш с любовью: и крестьяныя и поганыя».

Поскольку тогда скверным словом «поганныя» старались христианские летописцы называть язычников, то мы видим важный факт, что более чем через двести лет после крещения Руси в христианской столице, в Киеве было много язычников не принявших христианства. Процесс внедрения христианской религии на Руси проходил тяжело, кроваво, медленно и долго.

«Неприятия христианства народными массами подчиненных киевским князьям земель – единственная причина медленного его распространения в Древней Руси. Тому же содействовала привязанность социальных верхов, в том числе и киевских, к языческим традициям и нравам – даже в княжеской среде 11-13 веков цепко держался культ рода и земли» – отметил в своём исследовании И. Я. Фроянов.

Как мы видели выше – начавшиеся междоусобные войны часто носили религиозный характер, и их количество возросло, что не могло не ослабить Россию. Например, описывая этот период истории, А. Широпаев пишет:

«Так, например, у князя Новгород-Северского Игоря, героя знаменитого «Слова», и бабка, и мать были половчанками. Его неудачный военный поход против хана Кончака, кстати, окончившийся женитьбой сына Игоря на кончаковской дочке, носил, скорее, характер внутрисемейной «разборки». Между прочим, незадолго до похода на Кончака Игорь вместе с ним пытался захватить Киев, но был наголову разбит князьями Ростиславовичами….».

Кто друг, а кто враг – уже трудно было разобраться. И это ослабление России в свою очередь не могли не заметить враги России и, искушенные слабостью России и лёгкой добычею, они участили набеги – «уже с 1055-го по 1462 год историки насчитывают 245 известий о нашествиях на Русь и внешних столкновениях» – отметил знаменитый митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн.

На фоне всего этого не прекращались внутренние кровавые стычки. После смерти Владимира, сохраняя кровавые традиции своего отца, христианский князь Святополк убил трёх братьев Бориса, Глеба и Святослава и возглавил Русь. А напав на очередного своего брата Ярослава, потерпел сокрушительное поражение и убежал к родственникам по линии матери в Польшу. И Ярослав стал править Русью, но не долго, потому его ещё один брат Мстислав, управляющий Тмутараканью разгромил его, и после переговоров оба брата поделили Русь на две части.

После смерти Мстислава в 1036 году его часть вернулась под управление Ярослава, которого народ прозвал – Мудрым. Ярослав ввёл свод законов «Русская правда», в которой, несмотря на Библию, был разрешен старый обычай кровной мести. А после того, как в Византии жестоко расправились с русскими купцами, то Ярослав с войском пошёл войной на Византию, несмотря на её религиозное главенство. И более того, – в этот период Ярослав совершил в понятии византийцев «кощунственное» действо – самолично, без согласования с Византией, провозгласил монаха Иллариона епископом Руси.

Одна часть русского войска двинулась на кораблях морем, а другая пошла сушей. Но сильный шторм разметал русские корабли, – этим замешательством воспользовались византийцы и окружили на суше русскую армию. Надеясь на христианское милосердие – «полюби врагов своих», русские не оказали сопротивление, и это оказалось трагедией. «Милосердные» византийские христиане долго издевались над русскими пленными – всех покалечили, изуродовали: одним выкололи глаза, другим отрубили руки.

Ярослав после этой трагедии пошёл другим путём – дипломатическим, поженив своих сыновей на принцессах Византии, Германии и Польши, а дочерей за королей Франции, Норвегии и Дании – и добился большого «геополитического» влияния.

Но внутри России было неспокойно – в 1024 году вспыхнуло мощное религиозное восстание, которое возглавили вятские волхвы, – и славяне-родноверы пошли с оружием против христиан. Восстание было жестоко подавлено.

А после смерти Ярослава Мудрого в 1054 году вспыхнуло ещё большее освободительное восстание под предводительством уцелевших волхвов в 1068 году, которое охватило многие города Руси, включая Киев. Причём народ требовал не только возвращения религии предков, но и былой справедливости и былого жизнеустройства, ибо началось сильное имущественное расслоение, появилось много богатеньких при княжеских дворах, наличие которых удачно объясняла христианская церковь.

В 1071 году вспыхнул мятеж против лютых христианских священников в Новгороде.

В 1073 Святослав и Всеволод пошли войной против своего старшего брата Изяслава и выгнали его из Киева. Изяслав бежал в Германию. Киевом стал управлять Святослав, но вскоре умер, и Изяслав вернулся из Европы и вернул себе власть в Киеве. Но старший сын Святослава Олег решил, что власть должна принадлежать ему, и в 1078 году договорившись с кочевыми племенами половцев, двинулся на Киев. Около Чернигова произошла битва между войском Олега и войском его братьев. Олег потерпел поражение, в бою был убит и Изяслав. После чего власть в Киеве перешла к его сыну Всеволоду. А для половцев ослабленная Русь и её окрестности стали любимым местом грабежей.

После этого выделился своим правлением князь Владимир Мономах. Мать Владимира Мономаха была дочерью византийского императора Константина Мономаха, прозвище отца перешло и к сыну. Ещё в молодости Владимир участвовал с русской дружиной в войне на стороне поляков против объединенных немцев и чехов. И после ряда побед вернулся из Европы с большой добычей. Хотя непонятно причём были немцы и славянский город Минск.

«Владимир Мономах, князь, по мнению современников, богобоязненный и христолюбивый, похвалялся тем, что вместе с черниговцами и половцами захватил Минск, разорил его дотла, не оставив в городе ни раба, ни скотины» – отметил в своём исследовании И. Я. Фроянов.

В этот период в России появились ещё одни пришельцы, от которых точно легче жить не стало, и которые также не сеяли и не пахали, но появление их на Руси после навязывания христианства было закономерно, ибо они и были родоначальниками всей этой истории с христианством. – В Россию потянулись караваны евреев.

В своём исследовании О. Платонов ссылается на старые хроники и утверждает, что в 1016 г. много евреев прибыло в Киев вместе со Святополком из Польши, но после изгнания Святополка киевлянами, было изгнано много и евреев. Но Краткая Еврейская Энциклопедия (Далее – КЕЭ) отмечает, что много евреев после этого в Киеве осталось:

«В новых городских стенах (закончены в 1037 г.) имелись Жидовские ворота, к которым примыкал еврейский квартал». Евреи в Киеве успешно развивались, и как обычно – обособленно и не смешиваясь с русскими, и, примерно, через сто лет их растущий «количественный» успех вызвал события ожидаемого качества. То, что происходило в 1113 году, описывает Карамзин на основании летописей Нестора:

«…Киевляне же, не хотя иметь Святославичев, возмутилися и разграбив дома тех, которые о Святославичах старались: Первее дом Путяты тысяцкого, потом жидов многих побили и домы их разграбили за то, что сии многие обиды в торговых делах христианам вред чинили. Множество же их, собрався к их синагоге, огородяся, оборонялись, елико могли прося времени до прихода Владимирова».

А. Н. Сахаров пишет, что евреям пришли на выручку – «Собравшиеся в Софийском соборе по зову митрополита бояре и старшие дружинники, епископы и игумены монастырей решили немедленно звать в Киев Мономаха». Проследим продолжение этой истории по прибытии Владимира – Карамзин:

«Однако ж просили его всенародно, о управе на жидов, что отняли все промыслы христианам и при Святополке имели великую свободу и власть, через что многие купцы и ремесленники разорилися; они же многих прельстили в их закон и поселились домами междо христианы, чего прежде не бывало, за что хотели всех побить и домы их разграбить».

Владимир же отвечал им: «Понеже их всюду и в разных княжениях вошло и населилось много и мне не пристойно без совета князей, паче же против правости, что они допусчены прежними князьями, ныне, на убийство и грабление их позволить, где могут многие невинные погибнуть. Для того немедленно созову князей на совет».

И послал звать всех князей на совет. Когда же князья съехались на совет у Выдобыча, то по долгом рассуждении установили закон таков:

«Ныне из всея Руския земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впусчать; – и если войдут тайно, – вольно их грабить и убивать». И «еврейский вопрос» был решен на долгие годы.

Пришлось Владимиру Мономаху сразиться с половцами, которые с 1093 года стали постоянной бедой Руси. Загадочные половцы территориально располагались в районе между реками Дон и Яик (Урал), где позже формировали свои повстанческие народные армии из местных казаков Степан Разин и Емельян Пугачев. В районе речки Стугны у города Триполя (в 1093 г.) произошло сражение половцев с войском Мономаха, в котором Мономах потерпел сокрушительное поражение, а многие города и селения Руси подверглись жестокому грабежу победителей.

Через два года – в 1095 году Мономах всё-таки разбил половцев коварным способом, убив их предводителя Китана и его дружину во время переговоров, а затем напал на войско половцев. В ответ в 1096 году большая половецкая донская орда во главе с Боняком напала на Киев и разграбила Киево-Печерский монастырь. Кто были эти загадочные половцы? И куда потом пропали? Не были ли это славяне – не желавшие креститься, убежавшие подальше от Киева в степи, и в союзе с местными народами вернувшиеся с войной обратно?

В 1097 году в замке города Любечь состоялся съезд русских князей с целью положить конец междоусобице, и вроде договорились, но сразу после съезда Киевский князь Святополк и князь Давыд волынский схватили князя Василька и, поиздевавшись, его ослепили. И междоусобица началась заново.

В 1103 – 1111 годах в нескольких больших сражениях русские князья разбили армии половцев и проехались по их степным становищам, устроив жестокие «чистки». После чего постоянные набеги половцев на Русь прекратились. Но войны между русскими князьями продолжались, продолжались и после смерти Мономаха в 1125 году при князьях: Мстиславе, Ярополке, Юрии Долгоруком.

А период с 1130-х годов историки вообще назвали: «период распада или раздробленности Руси». Примерно в течение ста лет власть в Киеве переходила из рук в руки 46 раз(!), хотя Киев потерял свою власть над русскими землями, кроме окрестных. В начале 13-го века всю эту сумятицу, смешение, гражданскую «междоусобицу» и неразбериху усилило нашествие огромного монголо-татарского войска и их союзников в 1223-1238 годах.

Старший сын монгольского хана Есугая Темунчин возглавил союз всех монгольских племен и в 1206 году на курултае был провозглашён великим ханом – Чингисханом, который, завоевав всех в своём регионе, включая Китай в 1215 г., двинул свою армию на запад.

Он победоносно прошёл по Средней Азии, Северному Ирану, Кавказу и дошёл до южнорусских степей, где находились половцы. Половцы срочно запросили помощь у русских князей, но те своим давним врагам в ней отказали, и половцы были легко разбиты Чингисханом, а половецкая конница присоединилась к русским. Русские князья серьезно оценили угрозу и собрали огромное войско, в несколько раз превосходящее армию Чингисхана, но помешала пресловутая междоусобица и политесная местечковая хитрость киевского князя Мстислава, у которого было самое большое войско.

Когда 31 мая 1223 года в решающей битве в районе Азовского моря на берегу реки Калки армии Даниила владимирского-волынского, Мстислава Удалого галичского, Мстислава черниговского и других русских князей двинулись на встречу монголам и схватились в ожесточённом бою, то Мстислав Киевский имел своё особое «демократическое» мнение и свою армию в бой не отправил, а с вершины соседнего холма наблюдал за сражением, «мудро» предполагая, что русские объединённые армии победят и без его войска, зато обессилят, и киевский князь будет иметь бесспорное преимущество и власть над остальными князьями, над Русью.

Русская рать была побеждена монголами, а князья с остатками войска отступили на огороженный холм киевского князя, которому монголы предложили без боя отступить к Киеву. Но это была ловушка – как только киевская рать покинула укрепление и двинулась домой, монголы окружили и уничтожили войско, а князей взяли в плен. Все пленные князья умерли позорной смертью, а для русского народа наступили тяжёлые беды.

В 1227 году умер Чингисхан, а в 1235 году монгольская армия, возглавляемая его сыном Батуханом или – Батыем двинулась дальше на Русь. В 1236 году Батый захватил Волжскую Булгарию, которой отказались помочь русские князья, в декабре 1237 г. захватил Рязань, в феврале 1238 захватил Владимир и все русские города вплоть до Твери, не дошёл только до Новгорода.

Последний серьёзный бой русские ратники дали монголам в 1238 году на берегу реки Сити, но одолеть врага не смогли. Все русские города отчаянно защищались, погибло огромное количество воинов и жителей городов, много было угнано в рабство. Русь очень ослабла.

Вообще-то по замыслу монгольских ханов Русь должна была быть им «транзитом» и подспорьем в дальнейших завоеваниях, ибо их мечта была – завоевать весь континент, включая Францию и Испанию, но их огромная армия в 1241 году смогла дойти только до Чехии и Польши и, неожиданно потерпев несколько поражений от этих славянских народов, вернулась в Россию.

Вскоре беда усугубилась – за монголами в Россию массово вернулись евреи и оказывали захватчикам помощь в сборе дани с русских. Как отмечает Краткая Еврейская Энциклопедия – во второй половине 13 века «Пользуясь вольностями, предоставленными евреям и в других татарских владениях, киевские евреи вызвали этим ненависть к себе со стороны мещан» (из исследования А. И. Солженицына).