Текст книги "Людоед"

Людоед
Роман Левицкий

© Роман Левицкий, 2023

ISBN 978-5-0060-4442-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Людоед

Глава первая

1979-й год

Посёлок городского типа Деряево.

Где-то на окраине.

Милицейский уазик ехал тяжело. Было сложно назвать дорогой то, с чем пришлось столкнуться служебной машине набитой людьми.

– Да, это не то, что наша дорога, тут и дороги то толком нет, как бы не застрять в грязи такой, бурчал себе под нос водитель.

Оперативная группа в составе: Следователя майора Белова Николая Ивановича, оперуполномоченного капитана уголовного розыска Ветрова Игоря Сергеевича, эксперта криминалиста Якова Михайловича Ильина и фотографа, выехала по сигналу в течении нескольких минут. Водитель был на тот момент, как всегда на своём месте за рулём, эксперт, взяв свой тревожный чемодан, как он его называл, не заставил себя долго ждать, оперативный сотрудник и следователь быстро одели верхнюю одежду и через несколько минут уже сидели в машине нервно ожидая фотографа. В общем группа выехала без задержки.

Прибыв на место происшествия, следователь по особо важным делам майор Белов Николай Иванович внимательно слушал рассказ милиционера, местного участкового молодого лейтенанта:

– Докладываю товарищ майор. Местные мужики возвращались с работы и наткнулись на окраине посёлка на труп неизвестного мужчины, собаки его погрызли, весь в рваных ранах, жуткое зрелище скажу я вам, просто сплошное месиво.

– Ближе к делу лейтенант, сказал майор.

– Вот я и говорю, мужчина с виду лет пятидесяти, документов удостоверяющих личность нет, особые приметы вроде бы отсутствуют. Меня вызвали на место сразу, я оставил у трупа сержанта и добежав до опорного пункта, позвонил в районный центр, вызвав сюда оперативную группу. Вот собственно говоря по делу и всё.

– Показывайте, коротко ответил Белов.

Они подошли к оврагу и осветив фонарями место, тем самым помогая спуститься в овраг и осмотреть труп эксперту криминалисту и фотографу. Их глазам предстала действительно не приятная и ужасная картина.

Капитан уголовного розыска, оперуполномоченный Ветров Игорь Сергеевич обратился к майору Белову:

– Да уж, я многое повидал за годы работы в органах, но такое….

Следователь молча курил.

Через несколько минут эксперт подошёл к майору Белову и сказал:

– На первый взгляд могу сказать, что мужчина умер от болевого шока и укусов. Раны глубокие, рваные. Не совместимые, с жизнью.

– Эксперт Яков Михайлович Ильин, работал в органах очень давно и знал свою работу на отлично, майор Белов знал, что Яков Михайлович редко когда ошибался, кивнув головой, давая понять, что услышал предварительное заключение и распорядился продолжать осмотр.

Капитан Ветров обратился к Белову:

– На дворе восьмидесятые, а тут какое-то средневековье. Собаки людоеды, дикие волки, чертовщина какая-то.

– Послушай лейтенант, обратился к участковому Ветров, ты зачем нам позвонил?

Белов сказал обращаясь к капитану:

– Игорь Сергеевич, вы пока опросите людей обнаруживших труп.

– Слушаюсь товарищ майор, ответил опер. У него тут голодные собаки загрызли какого-то мужика, а мы что, служба по отлову диких животных что ли? Недовольно проворчал Ветров.

Белов перевёл свой взгляд на лейтенанта и спросил:

– Что можете добавить от себя?

– Понимаете, сказал лейтенант, я тут работаю участковым не первый день и не припомню случая, чтобы собаки нападали на человека. Да и нет у нас таких диких псов.

– А волки есть? Спросил подошедший фотограф.

– И волков нет, ответил участковый. Посёлок большой у нас, но на моём участке не собак, не волков нет. Знаю точно. Откуда им тут взяться.

– Да, уж, волки, собаки, подключился к разговору эксперт криминалист и отозвав в сторону майора Белова, полушёпотом сказал:

– Это не собаки и не волки.

Белов пристально посмотрел на криминалиста.

– Что вы этим хотите сказать Яков Михайлович?

– Это человек.

– Всмысле человек, удивлённо произнёс Белов.

Ильин перекладывая свой чемоданчик из одной руки в другую сказал:

– Со всей ответственностью заявляю, на трупе следы от укусовоставленные человеческими зубами.

Глава вторая

1932-й год.

Где-то в глухих и далёких лесах.

Отец с сыном собирались на охоту.

– Эх, жаль патронов мало, сокрушался мужчина, но ничего Егорка, справимся. Это был крепкий и здоровый мужчина. Он, много лет жил в лесу с женой и сыном, вдалеке от всех, ведя затворнический образ жизни. В 1921-м году, ещё в двадцатилетнем возрасте, он с женой, не прожив и года в родной деревне, ушёл далеко в лес, с глаз долой и подальше от человеческих глаз, сразу после того как, большевики провели в их деревне красный террор. Новая власть в лице продотряда, изъяла у его семьи последний мешок с зерном и увела корову, перед этим расстреляв его родителей, объявив прилюдно семью Коршуновых врагами народа. На следующий день, рано утром сын расстрелянных родителей Пётр, собрав какие-то вещи и взяв с собой жену Анну, навсегда ушёл далеко в лес. Его жена последовала покорно за ним, так как она воспитывалась в семье, в которой жена всегда слушается мужа и не перечит главе семейства. Да и вариантов особых у неё не было, её родители давно померли от тифа. Жили они в лесу тихо и спокойно, собирали ягоды, грибы, промышляли рыбалкой и охотой. В 1922-м году у них родился мальчик. Мать была на седьмом небе от счастья, что она стала матерью. Женщиной она была из образованной семьи и понимала, что ребенку нужна грамота и насколько могла, учила его считать и писать. Так же по мере своих знаний рассказывала сыну про историю и географию. Когда парню исполнилось 14 лет, отец начал брать его с собой на охоту. Отец учил сына быть терпеливым на охоте, взвешивать все за и против, быть наблюдательным, быстрым и выносливым. Так продолжалось из года в год. Зима 1939-го года, ничем не отличалась от предыдущих зим. В эту охоту, всё было как обычно. Они шли молча, вглядываясь в снег в поисках следов зверей и поздно заметили, как на них напали волки. Стая была очень большой. Мужчина сделал несколько выстрелов и понимая, что шансов спастись нет, помог сыну залезть на дерево и отвлёк хищников на себя. Мальчик сидя на дереве отчётливо видел, как голодные волки напали на его отца. Они грызли и разрывали его. Увиденное произвело на мальчика неизгладимое впечатление. С этого дня, всю жизнь, его будет преследовать ночные кошмары, в которых волки отрывают куски мяса поочерёдно, то от него, то от его отца. По этой причине Егор никогда не будет любить ночное время, зная о том, что во сне ничего хорошего он не увидет.

Просидев на дереве долгое время, он спрыгнув, пошел домой. Мать, выслушав рассказ Егорки, долго плакала и прижимала его к себе. Теперь сын, это единственный родной у неё человек, который был в её жизни. Чувствуя тепло материнских рук Егорка понимал, что после гибели отца, он главный мужчина в их доме и вся ответственность теперь лежит на нём. Так они прожили два года. Без отца было очень тяжело, но его гибель ещё больше укрепила Егора, он возмужал и к своим 19-ти годам, был крепким парнем. Его мать с потерей мужа, все цело посвятила себя дому и сыну. Это продолжалось до тех пор, пока они не стали слышать, где-то вдалеке взрывы и не увидели над головой пролетающие самолёты.

Глава третья

1979-й год

Город Русанск

Кабинет следователя майора Белова.

Николай Иванович Белов, сидел в своём кабинете, курил папиросу и задумчиво смотрел на папку, в данный момент она была практически пустая, но он понимал, что это будет большое дело. Необычное. Надо бы узнать получше личность жертвы, подумал он. Что это за укусы? Кто это сделал и почему? Раздался стук в дверь.

– Войдите, скомандовал Белов.

В кабинет вошёл криминалист Яков Михайлович.

– Рассказывайте Яков Михайлович. Чем порадуете?

– Да радовать-то вас особо и нечем Николай Иванович, сказал он.

Белов заёрзал на стуле.

– Я тут повозился с трупом, продолжил Ильин и скажу так, ничего особенного в нём нет, укусы конечно страшные и всё, более ничего. Единственная его примета, он рыжий. Прям огненный.

– Хоть что-то, сказал Белов.

Зазвонил телефон.

– Слушаю. Белов у аппарата.

– Работаем товарищ полковник. Пока зацепок мало, по делу о трупе с укусами, но есть примета, надеюсь, будет зацепкой, сказал он и посмотрел на эксперта.

– Как только будут новости, я сразу сообщу вам, продолжил телефонный разговор Белов. Понимаю, товарищ полковник. Сроки. Так точно. Будем стараться, сказал он в телефонную трубку и после того, как начальство положило трубку, сделал то же самое.

– Вот такие вот дела, задумчиво произнес Белов.

Закурив очередную папиросу, он задумался ещё больше. В дверь постучали.

– Войдите, скомандовал майор.

В кабинет вошёл молодой парень.

– Младший лейтенант Сурков, отрапортовал он. Меня к вам направили стажёром.

Белов слушал его и думал, «совсем зелёный пацан», потом сказал:

– Ну что же Сурков, присаживайся, в дело будешь вникать по ходу расследования, познакомься, это наш эксперт криминалист Яков Михайлович.

– Здравствуйте, сказал лейтенант.

– Здравствуйте, ответил ему почтительно, эксперт криминалист.

– Вот вам первое задание Сурков, сказал стажёру майор Белов.

Сурков был весь во внимании.

– Нужно установить личность жертвы, о ней нам мало пока что известно, но это пока. Рыжий он был, рыжих меньше, чем блондинов, шатенов и брюнетов. Примета не великая, но всё же. Съездите в посёлок, где было совершено преступление, там найдёте участкового. Лейтенант смышлёный, давно заведует районом. Вдвоём вам будет сподручнее, может быть, нароете что-то. Вечером доложите. Вам всё понятно?

– Так точно! Сказал Сурков и покинул кабинет.

– И я пойду, сказал Яков Михайлович.

– Белов одобрительно кивнул головой, продолжая курить, рассматривая внимательно фотографии жертвы.

Глава четвёртая

1941-й год.

Где-то в далёком лесу.

Егор и его мать не понимали что происходит. Лес странно шумел. Парень не знал что такое война, да и его мать её особо не знала. Они занимались после обеда обычными делами по хозяйству и не замечали, что за ними уже пристально следят несколько пар глаз из зарослей кустов.

Это были трое беглых дезертиров, которые сбежали сразу же после первой мощной атаки немцев. Один из них, с большим шрамом на щеке, сказал двум другим:

– Смотрите, живут в какой глуши и по ходу даже наверное не знают, что война настала.

– Какие-то отшельники что ли, ответил ему один из двух других.

– Следим внимательно, есть ли оружие у них и сколько тут живет мужиков, сказал третий.

Мать Егора вышла из дома и стала развешивать бельё.

– Смотрите баба какая, сказал шёпотом дезертир со шрамом.

– Да, не плохая баба, надо с ней пообщаться, как следует, услышал он в ответ.

Женщина, закончив развешивать бельё, зашла в избу.

– Я обойду избу с той стороны и посмотрю, что там и как, сказал один из трёх, который был невысокого роста, а ты пригнись к земле получше, а то рыжий ты как солнце, того и гляди ненароком заметят тебя и пригнувшись к земле прихрамывая, стал передвигаться между деревьями.

– Нам тут долго задерживаться нельзя, сказал рыжий, тому, что со шрамом. Лес полон и наших и фашистов, сейчас не поймёшь, что и где и кто и как, по этому, надо уходить как можно дальше.

Эти трое дезертиров пошли на фронт вскоре после начала войны. Тюрьма для них была как дом родной, но возможность выйти на свободу всегда была соблазнительной, воевать они не хотели, но решили записаться добровольцами. В один день, который ничем не отличался от других дней в тюрьме, всех заключённых построили на площади, из автомобиля вышел какой-то военный и сообщил перед строем, что у них всех есть возможность искупить кровью свою вину перед отечеством. Родина в опасности, фашист напал на нашу страну и нужно идти её защищать. Прочие патриотические слова, трое зеков уже пропускали мимо ушей, у них сразу появился дерзкий план и они, подморгнув друг другу, оба сделали шаг вперёд из строя, тем самым давая понять, что готовы идти на фронт. Позже переодеваясь в выданную им форму красноармейцев, они шёпотом обсудили свой дальнейший план действий. По их замыслу, при первой же удобной возможности, нужно было дезертировать и уйти как можно дальше от войны. Где-то отсидеться, а там видно будет. Случай представился очень быстро. Фашисты наступали быстро и громили наши войска по всей линии фронта, полк в котором были двое, сразу же был разбит превосходящими силами противника и они, бросив свои винтовки убежали. К ним присоеденился третий, как оказалось, такой же как и они. Шли лесом долго и осторожно, чтобы не привлекать к себе внимания. Немцы были повсюду, по этому, дезертиры старались не шуметь и уходили всё дальше и дальшев глубьлеса, пока не наткнулись на избушку, в которой жила женщина и молодой парень. Теперь они, наблюдая из-за деревьев за женщиной и парнем, пытались выяснить, есть ли у людей оружие и живут ли тут взрослые мужчины. Убедившись, что женщина и парень живут одни, они решили напасть. Это они сделали внезапно, когда женщина вышла из избы, напав на неё со спины. Она стала кричать, но они схватили её и повалили на землю, начали срывать одежду. Хромой держал её руки, а тот, что со шрамом раздвигая её ноги, навалился на неё всей своей тушей.

– Давай, покажи ей, где раки зимуют, сказал смеясь хромой. Посмотрев на женщину добавив:

– Ты погоди брыкаться, скоро мы поменяемся, веселился он.

Егор, услышав крик матери, сразу бросился во двор к ней на помощь, но получил страшный удар от третьего и сразу же упал на землю, в глазах у парня сверкнули искры. Рыжий, взял лежащую у двери верёвку и связал ей руки и ноги парню, потом пошёл в дом, в поисках чего-то нужного и полезного для себя и своих дружков. Егор лежал связанный по рукам и ногам и видел всё, то, что происходило с его мамой. Он не плакал, он смотрел и запоминал.

Глава шестая

1941-й год.

Где-то в далёком лесу.

Когда нападавшие насытились, они стали собирать свою скромную наживу. Немного еды и какие-то вещи. Денег и ценностей они не нашли. Людям в лесу, по понятным причинам это было не нужно. Сытно набив животы едой, они совещались сидя на крыльце.

– Бабу и парня, нужно убрать, сказал тот, что со шрамом.

– А зачем это делать-то, лишняя кровь только на руках, спросил тот, который хромал.

– Тебе свидетели нужны?

– Да ладно, кто их вообще знает, эту бабу с её сынком. Сейчас время настало такое, не до баб совсем властям будет, а если и будет, мы уже будем далеко. Попробуй, найди нас в Ташкентах всяких, засмеявшись, ехидно сказал хромой.

– А ты что всё молчишь? Обратился к рыжему, то, что со шрамом.

– А что говорить, нужно убираться отсюда и как можно быстрее, ответил тот.

– Кстати, а что это ты бабу не пользовал? Поинтересовался у него, хромой, ты рыжий что ли? И повалился со смеху на землю.

– Не хотел и не пользовал. Не люблю я так.

– Смотри, нежный какой, ты же вроде из нас самый молодой, продолжая смеяться тот, что хромал, наверное у тебя что-то не работает, хохотал он.

Рыжий, взяв в свою руку, руку хромого, сжал её и тот почувствовал не человеческую силу в его руке. Уже чувствуя, хруст пальцев он быстро начал бормотать:

– Ладно, ладно, я понял, понял. Всё у тебя работает.

Оставив его руку в покое, рыжий встал и подошёл к женщине. Взяв в руку полено, он ударил им её несколько раз по голове. Тоже самое, он проделал и с её сыном. Затем достав нож и воткнув его в дерево мрачно сказал хромому:

– Мы выдвигаемся. Добьёшь их и догоняй нас.

Он и тот, что со шрамом, встали, взяли мешок свещами, которыми они разжились и ушли в чащу леса.

Хромой с ножом в руке, подошёл к женщине, она не подавала никаких признаков жизни. Посмотрев на неё, он перевёл взгляд на её сына, потом подойдя к нему и пристально всматриваясь в лицо парня, сплюнул на землю. Егор, как и его мать не подавал признаков жизни.

– Да ну вас нахрен, сказал он вслух, всматриваясь туда, куда ушли его товарищи. Спрятав ножик в сапог, он со словами «всё равно они уже мертвые, зачем мне пачкать руки кровью лишний раз, дважды убивать их что ли», побежал в чащу леса, в направлении своих товарищей.

Вскоре он их догнал и они продолжили свой путь, но к слову сказать, их Ташкентским планам сбыться, было не суждено, так как далеко они уйти так и не смогли. Через несколько часов, они были схвачены немецким патрулём и отправлены в лагерь для военнопленных.

Глава седьмая

1941-й год

Село Осташкино

Главная немецкая комендатура

Егор открыл глаза, очень сильно болела голова, с этого момента головные боли будут преследовать его до конца жизни. Он подошёл к маме, сев на землю и тряся её за плечи, приговаривал «мама», «мама», но безрезультатно, мама не реагировала. Просидев возле матери и раскачиваясь из стороны в сторону некоторое время, он встал и пошёл прочь от избы, в которой они жили. Он шел очень долго, ночь он провёл без сна, в своих мыслях и чётко решив для себя, что ему нужно делать. Весь следующий день он шел без остановок до тех пор, пока не вышел из леса в незнакомом ему месте и прямиком направился в комендатуру. Он никогда не выходил из леса, но без труда понял, где главное здание. Оно стояло в центре. На крыше развивался флаг со свастикой.

На крыльце стоял солдат с автоматом, при виде парня, он направил на него дуло и скомандовал что-то на немецком языке. Егор замер.

– Мне к главному офицеру.

– Солдат свистнул кого-то и на крыльцо вышел пожилой полицай.

– Тебе чего надо парень?

– Проводи меня к главному.

– Ишь, ты. А зачем тебе главный?

Не твоего ума дело, давай веди.

– Ты как разговариваешь! Я те сейчас дам щенок! Начал подходить к нему полицай, хватаясь за кобуру, но вдруг его окрикнул из окна офицер в чёрном мундире.

– Василий!

– Слушаюсь вас господин офицер! Громко закричал полицай и вытянулся по струнке смирно.

Офицер пристально разглядывал Егора, потом крикнув, что-то дежурившему солдату, скрылся в окне. Солдат взмахом руки подозвал Егора, досмотрев его, показал ему на дверь, дав понять, что тот может пройти во внутрь. Егор зашел в комендатуру и подошел к двери начальника. Адъютант открыл перед ним дверь в кабинет и он вошел в него.

Худощавый офицер сидел за столом, на котором лежала его фуражка украшенная черепом, на руках у него были чёрные перчатки. Он вопросительно смотрел на Егора.

– Как тебя зовут?

– Егор.

Офицер ухмыльнулся.

– Когда тебе спрашивает офицер Германской армии, ты должен отвечать чётко на поставленный вопрос! Громко и гневно крикнул он.

– Коршунов Егор Петрович.

– И что ты хотел Егор Петрович? Спокойно спросил немец.

– Возьмите меня на службу, господин офицер.

– Ты хочешь служить великой Германии?

– Да, господин офицер, я хочу служить великой Германии.

– Это похвально, но мы будем проверять тебя Егор Петрович Коршунов, чтобы узнавать, как ты хочешь нам служить. Пока можешь идти.

– Ганс!

Скомандовал офицер и сказав резко несколько слов на немецком языке, закончил общение с Егором. Ганс проводил парня в комнату ожидания и оставил его наедине с его мыслями. Не офицер, не кто-то другой в комендатуре ещё не знали, кто в действительности пришел проситься к ним на службу.

Глава восьмая

1941-й год

Не далеко от деревни Старые Луки.

Она пришла в себя, через несколько часов. Сев на земле, оглянулась по сторонам и тяжело дыша, могла только бормотать что-то себе под нос. Раскачиваясь на месте. Егорки нигде не было. С большим трудом поднявшись с земли, она пошла в дом в поисках сына, но его и та не было. Выйдя во двор, она крикнув позвала сына несколько раз, но и это было без результатным. Усталость брала своё и попив воды, женщина решила поспать. Сон прибавляет, как известно силы. Проспав до утра, она первым делом вышла из избы и начала ходить вокруг неё с криками «Егор» в надежде, что сынок вот-вот отзовётся, но в ответ была только тишина. Бездействовать она не могла и не хотела и по этому, решила покинуть дом и направилась на выход из леса.

Голова кружилась, её сильно тошнило, она плохо понимала, куда ей идти, но сидеть на месте она не могла и шла всё дальше и дальше от своего жилья в поисках сына. В итоге обессилев, женщина упала, ничего не понимая и теряя сознание, провалилась в бессознательный сон. Сколько она находилась в таком состоянии, ей было не известно, однако она пришла в себя от того, что кто-то пинал её, больно в бок. Открыв глаза, она увидела немецкого солдата, который бил её сапогом, крича на неё. Поднявшись, она увидела на лесной дороге толпу людей. В основном это были старики, женщины и дети. Присоединившись к толпе людей, она шла вместе со всеми остальными, под крики немцев и лай собак. Через несколько километров им приказали остановиться возле большого рва. Разбивая людей по десять человек, их ставили у края рва. Взвод солдат стрелялв них, они падали в ров и на место упавших становились другие. Весь этот кровавый конвейер сопровождался громким лаем собак, немецкой речью, детским плачем и криками людей. Постепенно очередь подходила к матери Егора. Она стояла, опустив обречённо голову в землю. Она не могла смотреть на то, как расстреливают детей. Все мысли её были в этот момент о сыне Егорки. Командовал расстрелом мирных жителей какой-то офицер, но было видно, что главный тут не он. Главным был другой офицер, который сидел в легковом автомобиле, наблюдая за происходящим. Он, морщась, держал сложенный платок у щеки и по его лицу было видно, как он мучается от боли. Мать Егора медленно вышла из толпы и осторожно направилась по направлению к машине. Один из солдат громко окрикнув женщину, навёл на неё винтовку. Она остановилась и стала махать руками и изо всех сил жестикулируя привлекать к себе внимание офицера, который сидел в легковушке. Она показывала на щёку и на себя, потом на офицера в машине и вновь на щёку. Офицер открыл дверь и с любопытством посмотрел на неё. Потом поманив рукой к себе, не отрывая платка от щеки, сделал вид, что внимательно слушает её.

– Зуб болит? Я могу помочь. Позвольте вам помочь, я могу помочь, господин офицер, твердила она по несколько раз.

Потом она стала ползать по траве вдоль дороги и бормоча себе под нос что-то, начала собрать какие-то растения, листочки и травинки. Несколько немцев с любопытством наблюдали за ней. Всё собранное, она тщательно помяв в руке протянула офицеру у которого болел зуб, показывая ему жестами, что это всё нужно пожевать. Офицер брезгливо, с опаской взял в руки то, что ему предлагала, эта странная и грязная женщина и стал рассматривать это всё на своей руке. Он хотел это всё выкинуть, но в этот момент он вдруг как от удара тока, словно ужаленный, подпрыгнул и взвыл от боли во рту. С отвращением положил в рот то, что ему предложила женщина, начал медленно жевать. Потом через пару минут, он вопросительно посмотрел на женщину. Она руками показала, что нужно всё выплюнуть, что он и сделал. Через некоторое время, он округлив глаза, медленно убирал платок от щеки. Немец довольный тем, что боль прошла, отдал команду одному из солдат, закрыв дверь в машине, решил подремать, за столько времени первый раз, так как зуб боль прошла. Солдат резко подошёл к женщине и схватил её за шиворот, пиная её под зад, погнал женщину в направлении машин. Мать Егора залезла в грузовик и затихла. На обратном пути она ехала молча и не моргая смотрела в окно. Живя в лесу, без каких либо таблеток и лекарств, она научилась лечить себя, мужа и сына травами и это умение сегодня спасло ей жизнь. Она думала о сыне, даже мысль, о том, что из всех мирных жителей, которые привели ко рву, в живых осталась только она одна, её не волновала так, как, мысль о своём ребёнке.