Текст книги "Простите меня, москвичи"

Глава 2
Новое дело

Докладывать о результатах операции было некому – «Батю» увезли на аэродром. Появится он здесь не раньше чем через месяц. Для начала я зашел к особисту, продиктовал ему номер чужой винтовки. Записав номер, майор поднял на меня усталые глаза.

– Ликвидировал?

Я утвердительно качнул головой.

– Труп где?

– Наверное, уже там нет!

Особист подозрительно посмотрел на мою черную рожу. Потом, поняв, что ничего дельного ему больше тут не скажут, махнул рукой. Собственно, зашел я в его палатку, только для того, чтобы он ненароком не разбудил меня днем, когда я буду отдыхать.

Перед сном, требовалось сделать еще одно дело. Кое-как переставляя ноги от усталости, я добрел до ближайшего БТРа. Возле него горел костер. Двое солдат срочной службы, прибывших сюда по призыву, или, в простонародье, – срочников, что-то с утра там кашеварили. Над костром висел замызганный чан с варевом. Иногда один из солдат брал темной от грязи и мазута рукой алюминиевую поварешку и осторожно размешивал варившуюся похлебку, вздымая на поверхность ошметки слипшейся вермишели. От чана, вообще-то пахло неплохо.

– Че, нехватка витамина «С»? – спросил я. И понимая, что в мою шутку тут так никто и не врубился, добавил – Почему в нормальной столовой то не хаваете?

Один из солдат поднял на меня красные от постоянного недосыпу глаза. Видно было, что он меня побаивается. Разведчиков, особенно контрактников, здесь многие боялись, а тут еще добавляли впечатлений моя черная рожа и странный неопреновый наряд на моем теле.

– Да, задолбала там эта гнилая вареная рыба. Сам знаешь – нормальную еду еще в Москве съели. – уныло пробубнил он.

– А ты переходи в разведку, у нас кормежка намного лучше.

– Не, тут то я хоть за броней могу скрыться, а у вас там вообще чистое поле и никаких перспектив.

Здесь надо заметить, что он был прав. Активные боевые действия в Чечне уже давно закончились, проходила здесь застарелая «контртеррорестическая» операция. Успех которой, в основном, зависел от действий разведчиков и контрразведчиков, что в настоящий момент времени рисковали своими жизнями гораздо чаще, чем представители других родов войск.

– Пацаны, -обратился я к обоим солдатам – заостряя их внимание, на собственной проблеме, приведшей меня сюда, – видите, вон там на холме, большое дерево, среди камней?

– Ну, видим, – нехотя посмотрели они в нужную сторону.

– Короче! Через пять минут, чтоб этого дерева там не было!

– Вообще-то БТР на ремонте – попытался отмазаться один из солдат.

– Ты что, боец, не понял приказа?! Может объяснить по другому? – тихо сказал я не сходя с места.

– Нам нужно распоряжение командира, чтобы открыть стрельбу. – Заступился за своего товарища, рядом сидящий воин.

– Не ссыте, я обо всем договорюсь, – уже более хладнокровно проговорил я.

В другое время я с этими салагами и разговаривать бы не стал. Просто влез бы в БТР и разнес это дурацкое дерево в щепки из КПВТ. Но сейчас я устал. Ох, как я сегодня устал, мама!

Ночью, к нам в палатку, на всякий случай на половину вкопанную в землю, ворвался командир роты майор Судаков. Честно говоря, я и выспаться то толком не успел. А тут новое задание. Я, прапорщик Сивков, ефрейтор Незабудка и трое солдат-срочников, должны были скрытно выдвинуться на наблюдательную позицию, близ небольшого аула, километров за двадцать от этих мест. Точка, куда мы должны были отправиться, находилась в горно-лесистом районе, через который, как предполагалось, на базы боевиков транспортировалось оружие, боеприпасы и медикаменты. Задача нам была поставлена простая: подойти к окрестностям горного селения, и, соблюдая все меры предосторожности, вести наблюдение за передвижением людей и грузов, проходящих через подозрительный аул. В случае, если появиться транзитный, либо иной караван, с явными признаками наличия в нем оружия или боеприпасов, нам предстояло осторожно выяснить куда и кому переправляется груз. В бой приказано было не вступать. В общем-то не сложная задача. Бывало и похуже. Однако мы, уже наученные горьким опытом «бесшумных» операций, когда не знаешь куда деть последнюю пулю: то ли в лоб себе пустить, то ли во врага, затарились боеприпасами под завязку. Как говаривал один мой хороший знакомый, вытаскивая кривой лом из-под изгороди чужого участка: «Лучше не знать куда деть, чем не знать где взять». Тот знакомый был редким крохобором, жил он в частном доме на краю большого села и весь двор у него был завален различным бытовым и производственным хламом. Собирал он его где ни попадя: по дороге на работу, там, где ему приходилось трудиться, и в конце концов не брезговал мелкими хищениями того, что по его мнению плохо лежало у нерадивых хозяев. Тащил он все: старую краску, гвозди, куски железа, макулатуру у зазевавшегося школьника, кусок рубероида, сорвавшийся с крыши. На вопрос: зачем тебе это барахло? Он неизменно отвечал, своей дежурной фразой, которая стала для него смыслом жизни. Однажды, я вспомнил ее на войне, по весьма плохому поводу. Тогда, один из командиров, не обеспечив солдат необходимым боекомплектом, послал их преследовать небольшую группу боевиков, прорвавшихся из окружения. В пылу преследования солдаты быстро расстреляли весь свой запас патронов. А было у них всего по «рожку» на брата. И вот, когда они стали возвращаться, наткнулись на раненого ими же «духа». Сообразив, что у пацанов кончились патроны, «дух» по рации вызвал бросивших его под кустом, друганов. Которых, как выяснилось позже, было всего двое. Место там скалистое, обрывистое, ни вверх ни вниз далеко от тропы не убежишь. Результат: девять убитых, семеро раненых и пятеро перепуганных, готовых к убою, молодых солдат. Им бы всем перерезали глотки, если бы мы с Сивым и Незабудкой не возвращались тогда с задания. Среди убитых лежал и их глупый командир, – лейтенант, с опустошенной обоймой в пистолете. Единственным боекомплектом, который он взял с собой в «зеленку»!

Вот тогда-то я и вспомнил любимое выражение, своего знакомого-крохобора. Лучше бы те бойцы не знали куда деть патроны. Были бы живы и здоровы все! Сивый и Незабудка тоже хорошо усвоили урок. Привычка ходить в горы с облегченным вариантом поклажи, урезая свой боекомплект, у них быстро пропала.

«АГС» мы с собой брать не стали, одна станина от него весит как десяток одноразовых гранатометов «Муха». Конечно: он очень бы пригодился, случись бой с неравным противником. Но мы все-таки разведка, нам нужно передвигаться скрытно и стараться при этом быть мобильными. Тем не менее, выходя на «дело», на этот раз мы серьезно вооружились. Ведь у нас была бесплатная раб сила, вьючные лошадки под названием «солдат срочной службы». Кроме стрелкового оружия положенного нам по штату, срочники тащили мощный РПГ -7 с несколькими выстрелами к нему, штук по двести патронов к автоматическому оружию. А так же у них в рюкзаках и разгрузочных жилетах имелись снаряженные магазины, запас снарядов для подствольных гранатометов. Ручные гранаты. А еще продукты питания, спальные мешки, рацию, медикаменты. Ну и мы – старые «контрабасы» тоже шли не пустые. Лучше не знать куда деть, чем не знать где взять!

Шли мы как волки – след в след. Впереди Сивый – светловолосый прапор из Вологодской области, бывший охотник-промысловик. Впрочем, почему бывший – он и сейчас на промысле. За ним я, – гвардии старший сержант Каракозов, боевая кличка Марс. Дальше плохо обстрелянный срочняк: Леха, Петро и Марат. От этих, так и жди какого – нибудь косяка. Замыкал колонну Незабудка, невысокого роста спортивный пацан, лет так двадцати пяти отроду, из города Москвы. Незабудкой его прозвали за то, что он никогда ничего не забывал в дорогу. Спроси его сейчас: иголку с ниткой взял? Взял! Кружку с ложкой взял? Взял! Сто пачек презервативов взял? Взял! Ничего никогда не забывает. Во, москвич, во нация!

Вообще я заметил, что со временем, российская армия воевать в сильно пересеченной лесистой местности, каким являлся Кавказ, немного научилась. И научили ее этому «полевые командиры» противника Басаев и Хаттаб. Научили, бескомпромиссно ставя неудовлетворительно-красные отметки за любое, неправильно выполненное задание. Не знаю, к чему нас готовят, но подготовка здесь идет серьезная. И если возникнет у России когда – либо крупномасштабный конфликт, с другим большим и опасным государством, а не таким «клопом» как Чечня, это «обучение» сыграет не последнюю роль в достижении победы над врагом.

Командовал «парадом» Сивый – самый опытный разведчик нашей роты. Звание у него было так себе – прапорщик внутренних войск. Однако если суммировать его боевой опыт, хитрость и беспощадность к врагу, по этим критериям погоны подполковника на его плечах смотрелись бы вполне уместно. Будь он бойцом незаконных вооруженных формирований, а не воином-контрактником, давно бы данные о его персоне, как личности особо опасного амира боевиков, находились бы на «доске хренового почета», во всех штабах нашей армии, дислоцированных в этой горячей точке. И, получал бы он не штуку баксов, которая, замечу, перепадала прапору еще не каждый месяц, в зависимости от дней объявленных боевыми, и поэтому оплачиваемых по более высокому тарифу. А зарабатывал бы он раз в десять больше. Хотя только ли в деньгах дело. Пусть «чехи» да арабы воюют за деньги, а мы еще и за Родину будем воевать. И за деньги и за Родину! Как говорится и полезно и приятно. Иначе, что подумают о нас потомки? Представляю себе большую афишу, лет через двадцать вывешенную на стене кинотеатра. На переднем плане прапорщик, со связкой гранат, готовый вот-вот броситься под вражеский танк. На заднем плане группа измочаленных взрывами бойцов поднимающихся в атаку. И огромные буквы через всю эту героическую экспозицию: «Они сражались за Деньги!». Дожила Россия, мать….

По тропе, густо заросшей свежей весенней травой, мы прошли километров пять. Здесь можно было не опасаться мин. Обычно, «духами» минировались подходы к базам, селениям и аулам, на расстоянии устойчивой слышимости от них. Сработавшее взрывное устройство не только наносило урон чужакам, но и сигнализировало отдыхающим в тепле и уюте бандитам о том, что пора делать ноги из удобного убежища. Сивый поднял руку вверх. Колонна остановилась. Он показал рукой, что можно сделать короткий привал. Мы выставили боевое охранение в виде ефрейтора Незабудки и попадали в траву. Пройденный нами путь оказался недолгим, однако уже давала о себе знать тяжелая ноша, которую мы взяли с собой. Особенно тяжело пришлось срочникам. Ведь на них мы взвалили почти весь неудобный в переноске и нелегкий груз. Более хлипкие из этих салабонов, лысоватый Петро и чернявенький Марат, уже изрядно вымотавшись, с неприязнью поглядывали то на свои необъемные рюкзаки, то, втихаря на нас —ненавистных контрабасов. Леха же, немного поплотнее телосложением чем свои товарищи по несчастью, но тем не менее тоже уже хвативший лиха от тяжелого рюкзака и гранатомета всю дорогу болтавшегося у него за спиной, казалось, даже был доволен, своей незавидной ролью ишака. Он лежал на животе и с улыбкой на лице следил за тем, как два муравья боролись с огромной гусеницей. Надо будет повнимательнее присмотреться к этому пацану. Глядишь, чего – то достойное из него и выйдет.

От нечего делать я снял дареный медальон у себя с шеи и начал его с интересом разглядывать. Ну да, этот эмалированный дельфинчик выныривающий из воды – определенно мне нравился.

– Товарищ сержант, дайте посмотреть! – протянул руку Леха, отвлекаясь от своих муравьев. Я без разговора швырнул ему украшение. Солдат его поймал. Молодец парень: реакция хорошая, вынослив, крепок на вид. Ну, прямо все предпосылки для того, чтобы сделать из него настоящего человека. Надо будет только тест на трусость еще провести, и посмотреть, как он будет себя вести после бутылки водки, залитой в организм. И, если все нормально – станем делать из него настоящего разведчика. Впрочем, тест на алкоголь не так уж и важен. Главное, чтобы солдат не был трусом.

– Ух ты – какая красавица! – услышал я возглас Лехи.

– Что там за красавицу ты еще нашел? – не понял я.

– Как что за красавицу? – удивился Леха, показывая мне медальон. Он каким-то образом разъединил дельфинчика надвое, и внутри его видна была фотография и в самом деле весьма симпатичной девушки.

– Ну-ка, дай сюда! – скомандовал я. – А по аккуратнее, нельзя что ли? – поморщился я, когда украшение чуть не со свистом прилетело мне обратно в руку.

Девчонка на фото была той еще красавицей. Черные южные глаза, чуть ли не в пол лица. Ресницы длинные и пушистые как созревшие «парашютики» у одуванчиков. Густые светлые волосы. Скорее всего перекрашенные, но от этого не менее волнующие, чем натуральные, спадающие на плечи. Нос слегка крупноват, но сложен очень пропорционально и как сам по себе, так и по отношению к остальным линиям лица. А губы! Э, да что там говорить – какую красавицу я вчера чуть не убил! Внизу фотографии полукругом было написано «Полли». Интересное имя с двумя буквами «Л». Очень похоже на заграничное, европейское или заокеанское. Такая бы точно до следственного изолятора могла и не доехать. Эх война война! Куча здоровых, вооруженных мужиков, готова растоптать в пыль девчушку из-за которой они, по идее, должны были биться между собой на дуэлях, дарить ей цветы, комплименты и писать стихи. В утренних сумерках я не смог ее разглядеть по-хорошему, понял только, что она слишком молода, чтобы умереть. В последнее время я стал слишком сентиментален. Или не дал мне совершить страшное преступление образ моей сестры, внезапно возникшей перед глазами, в момент общения с ночной «гостьей» нашей войсковой части. Кто его знает, что это было? Обычно мы пленных не берем, если только не получили приказ добыть «языка». Возни с ними много. И еще не факт, что после доставки в следственные органы, эти боевики снова не встретятся нам, через некоторое время, в лесном массиве с оружием наперевес. Если бы на пути той снайперши попался прапорщик Сивков, то есть Сивый, ей бы конец! Этот заматеревший в боях охотник и глазом бы не повел, выстрелив в симпатичное женское создание, а после подкрался бы к тому гнилому дереву, где сидел несовершеннолетний наблюдатель и проткнул бы его каким-нибудь штырем – прямо сквозь древесину. «На войне как на войне!» – любил повторять прапор эту бородатую фразу, всякий раз, когда убивал. Кто знает, может, он был и прав?

Сивый два раза по птичьи свистнул, сообщая нам, что пора заканчивать привал и двигаться дальше. Жалко, что Незабудка не успел как следует отдохнуть. Ну, ничего, дотянет как нибудь до следующего привала – там подежурю я. На ишаков – срочников надеяться не стоит. После такого марш-броска им будет не до наблюдений. Лучше уж самому помучиться, постоять в дозоре. Зато остаться живым!

Заночевать решили километрах в трех от аула. Дальше начиналась опасная зона. Там возможны любые сюрпризы: мины, наблюдательные посты, засады. По пути встретилась весьма кстати, очень удобная пещерка на склоне горы. Двое остались снаружи, следить за ситуацией, остальные забрались внутрь и, наскоро поужинав сухим пайком, завалились спать. Проснулись не рано утром, а намного позже. Солнце уже горячо светило. Птицы пели во все свое весеннее горло. В воздухе пахло хорошо разогретыми на солнце травами и цветами. И умирать сегодня не хотелось никому. «Старшой» не торопился отдать приказ на выступление из нашего лагеря. В этом был свой резон. Как показала практика, посты «чехов» особенно настороженно ведут себя на рассвете и в самые ранние утренние часы. Ко второй половине дня их настороженность спадает. Они менее активно следят за обстановкой вокруг. Это связано с тем, что как правило, войсковые операции, связанные с внезапным нападением на врага, наши штабные начальники, почему то планировали проводить всегда с утреца. Так сказать, с запасцем времени на день. Чтобы все успеть за светлый период суток. Вот и выработали у чехов «рефлекс доброго утра» – того времени, когда только и жди какой-либо убийственной пакости от федеральных войск. Мы же шли к ним, с мирными намерениями – только лишь понаблюдать за обстановкой. Можно сказать, что мы шли в гости. Поэтому и не торопились. В два часа дня Сивый выстроил нас в одну колонну, придирчиво осмотрел, каждого: молодежь заставил попрыгать на месте, проверяя не бренчит ли чего. Петро схлопотал в ухо за бряканье в рюкзаке. Леха получил поджопник за плохо упакованный спальник и бушлат. Вообще, Сивый не любил командовать, он любил бить. Пьяному ему лучше под горячую руку совсем не попадаться. На гражданке, скорее всего, он долго по свободе не проходит, попадет на перевоспитание, за решетку. Но здесь ему все сходило с рук: и гематомы и ушибы и переломы.

– Отделение, слушай мою команду, – совсем не по военному, скорее нравоучительно, чем резко, произнес прапор, придирчиво осмотрев выстроившихся перед ним бойцов.– Мы входим в зону действия боевых сил противника. Будьте внимательны и осторожны. Следите не только за тем, что у вас под ногами, но и за тем, что находится у вас над головой. Особенно это относится к радисту и тем, кто с гранатометами. Че ты заулыбался сынок, вопросительно посмотрел он на Марата? Зацепишь антенной растяжку и конец тебе. Ты понимаешь – мне не похер, что будет с тобой. И не похер, что станет с твоей рацией. А духам главное ликвидировать рацию. Твоя жизнь им похер! Поэтому и ставят они растяжки на такой высоте, чтобы антенной за нее кто – нибудь зацепился. Нужно под веткой на тропе час проползать – будем ждать тебя час! Но если поторопишься, добью тебя сам, чтобы не мучился. Все, пошли!

Первый признак, того, что в ауле и правда происходят темные дела – растяжку на высоте десяти сантиметров от земли мы обнаружили в двух километрах от места ночлега. Поставлена она была явно не рукой профессионала, это было заметно с первого взгляда. Впрочем, если бы мы передвигались здесь в сумерках, кто-то из нас уже валялся бы на тропе, изрешеченный осколками. Чтобы не тащить на себе лишние кило веса, мы шли без бронежилетов, способных защитить наши тела от осколков. Это был большой минус в такой операции. Сивый остановился и предупредив нас знаком руки о том, что он обнаружил мину, не говоря ни слова нацепил на себя каску, притороченную к рюкзаку. Его примеру последовали другие бойцы. Мы свернули с тропы. До цели нашего визита оставалось совсем немного километров и пройти их нужно так, чтобы не было мучительно больно….

Глава 3
Бомбить или не бомбить?

Аул мы увидели уже в лучах заходящего солнца. Двухэтажные, сложенные из плитняка дома, с плоскими, как ладонь крышами, поднимающиеся террасой по склону горы, – они возвышались как раз там, где один из горный распадков начинал сужение. Немного ниже этих построек, сделанных вероятно, еще при генерале Ермолове, в далекие времена царской Руси, на более пологом и не таком стратегически выгодном, как «ермоловские» двухэтажки месте, стояло с десяток современных домиков. Вообще– то, некоторые из них, нельзя было назвать домами, поскольку когда-то их смешала с землей наша авиация, и на их месте, что-то было возведено. И это что-то лишь отдаленно напоминало дома. Однако видно было, что в этих халупах кто-то проживает, поскольку из некоторых труб торчащих над халупами, шел дымок, а во дворах бродила живность. Увидев селение, мы залегли. Я расчехлил свой бинокль и начал разглядывать местность. Первым делом надо было внимательно осмотреть окрестности поселения, на предмет нахождения на ней вражеских наблюдателей. Мы с Незабудкой, с нулевым результатом, разглядывали каждый подозрительный кустик, каждый бугорок вокруг, не менее получаса. Однако скоро Незабудка толкнул меня в бок. Он смотрел в сторону «ермоловской» части аула. Сначала я ничего стоящего не увидел. Около одной деревянной калитки одновременно и входа во двор и входа в дом сидели три женщины. То есть сидело двое, а одна стояла, возвышаясь над остальными своими угловатыми формами. Всем этим теткам было явно за сорок лет и даже издалека было видно, что они очень страшные. Несмотря на теплый денек у каждой, поверх одежды напялено было по кожаной куртке, платки обвязывали головы чуть не целиком с лицом. На ногах разбитая обувь. Юбки, свисающие чуть не до земли. Видели бы они себя в зеркало! Опа! А вот и «объект» привлекший внимание Незабудки. На плоской крыше одного из домов сидел здоровый бородатый дядя и усердно чистил пулемет Калашникова. Еще выше, на следующей терраске лежа поглядывал в сторону идущей в аул разбитой дороги еще один «моджахед». Оружия при нем замечено не было, но я уверен он сбегает за ним, если что. Одеты были бандюки кто во что горазд. На одном спортивный костюм и военные берцы, на другом длинный пиджак с рубашкой, штаны цвета хаки, резиновые, загнутые наполовину, сапоги. Видимо косили, сволочи, под мирное население. Пулемет они вытащили на свет божий, только потому, что не ждали сегодня «гостей». Это обстоятельство, вообще-то говорило о не напрасно избитых о камни наших ногах. Не зря мы мучались и ползли по скалам, рискуя сломать себе кости, а не шли с удобствами по дороге или выходящей к аулу старой тропе.

– Может авиацию подтянем? Факт наличия боевиков здесь налицо. – прошептал Незабудка.– Пусть тут, нахер, в хлам все разнесут!

– А эти? – кивнул я в сторону торчащих у дома теток.

– А эти сами виноваты, что столько подонков кругом нарожали. Ну, если тебя интересует гуманитарная сторона дела, если не хочешь попасть под следствие за них – поморщился ефрейтор, понимая, что в первую очередь говорит о себе – тогда у меня есть план. Смотри. Марат сейчас падает на рацию, вызывает вертушки, докладывает, что мы вступили в бой и нас обстреливают. Мы ждем, пока вертолеты подлетят поближе. Потом даем залп по наблюдателям. Не знаю что будет со вторым духом, а вот того толстого пулеметчика я попробую застрелить из СВД. Пулемет от него остается? Остается! У второго оружие тоже где-то под рукой. Если мы даже больше ничего здесь не найдем, в чем я сомневаюсь, этих двух стволов хватит, чтобы обосновать бомбардировку. А кто там первый начал стрелять, кто второй, это уже неважно будет. Ну как план?

– Ты много говоришь, – буркнул я. Надо сказать, что Незабудка любил говорить долго и убедительно. Как, впрочем, и все москвичи.

– Че, надоело на холодной земле спать? – вмешался в разговор прапорщик Сивков.

– Да не… я так.

– Ты приказ слыхал?

– Ну да, – смутился Незабудка, – в бой не вступать и т. д.

– Вот давай его выполнять!

Сивый повернулся к срочникам, без задних ног валяющихся на земле, за нашими спинами, и скорее даже не приказал, попросил: – Парни, оставайтесь здесь, будете охранять боеприпасы, оружие. Только не высовывайтесь из-за этих камней. Сидите как мыши. Мы пошли искать место для ночлега. Марс, Незабудка, давай в разные стороны. Встречаемся через час вон у того валуна, – и, первый растворился в зеленой «Эйкумене».

Прошло два дня, с тех пор как мы появились в окрестностях этого горного поселения. За это время мы выяснили, что в ауле проживает много людей. Как предположил Сивый, – здесь, после полученных ранений долечивались бойцы незаконных вооруженных формирований. Потому что по кривым и горбатым от вздувшихся скальных пород улочкам бродило немалое количество перебинтованных мужчин, некоторые из них передвигались не без посторонней помощи, или пользовались костылями. Пулемет с крыши исчез. Однако наблюдатели оттуда не уходили. Дежурили по очереди, иногда, видимо от скуки, вместе. Порой, вместо них выползала какая-то тетка. Она садилась на приготовленную заранее табуретку и почти не шевелясь, смотрела в сторону дороги. На второй день, один из наблюдателей, тот, что был в спортивном костюме, приволок откуда-то потертый снайперский карабин Симонова (СКС), правда, без оптики и тоже стал его усиленно начищать.

– Ну вот – возмутился Незабудка, – я же говорил – вертушки тут будут нелишними. Смотрите сколько у них стволов!

И тут, словно подтрунивая над ним, дверка над террасой открылась и здоровенный бугай вытащил на крышу цинк с патронами. Затем он куда-то снова сходил и принес сумку с пустыми автоматными рожками. Невозмутимо усевшись на крыше, он стал деловито забивать их патронами.

Незабудка осторожно высунул между камней ствол обмотанной маскировочной тканью винтовки и стал кровожадно разглядывать незнакомцев в оптический прицел.

– Слышь, Сивый, ты только скажи, и я их обоих сделаю!

– Да не кипишуйся ты братан, – одернул его прапор– видишь, пацаны куда-то собираются. А вот куда? Мы это скоро увидим!

И точно – мы это скоро увидели! Из старых построек вышло четверо тяжело нагруженных рюкзаками вооруженных мужиков и отправились в нашу сторону. Впереди отряда, подгоняемые хворостинами, бежали два барана. Вооружение у них было так себе. Один из мужиков, нес недавно отчищенный СКС. Еще у одного был короткий автомат. Двое других просто тащили рюкзаки. Видно было – оружие им нужно только для самообороны. Основная их цель – это переноска неизвестного груза.

Сивый повернулся к срочникам, приказал им спрятаться в камнях и не открывать огонь, если даже на них кто-то ненароком помочится. Я и Незабудка должны были налегке следить за этой группой. Прапорщик оставался на месте – контролировать обстановку.

– А смотри ка, этот здоровый бугай похоже, русский – со злостью в голосе прошептал мой напарник, когда мы пропускали бандитов мимо своего временного укрытия. Мы с Незабудкой сидели в кустах около еле заметной тропки, когда невдалеке появился первый бандюк, гнавший впереди себя баранов. Поднимаясь вверх в гору, где сидел наш секрет, он сильно запыхался, и ему некогда было рассматривать окрестности. Впрочем, он мог бы даже наступить на нас и при этом не заметить – маскироваться за долгие месяцы работы в разведке мы научились, подбирая «наряды», которые абсолютно гармонировали с окружающей средой. Не только лицо, но даже веки у меня были измазаны полосками черно-зеленой краски. И если я закрывал глаза – становился абсолютно неотличим от зеленого леса.

Когда они проходили мимо нас мы, прижав головы к земле, на время замерли.

– Видел Иуду? – прошипел Незабудка, как только шаги и блеянье баранов затихли на тропе.

Я кивнул головой.

– Ну и что ты думаешь? – снова спросил напарник.

– Думаю, что они продукты понесли на базу боевиков. Но где-то она у них в не простом месте.

Сутки мы карабкались за этими тихоходами по горам. Пока они нас не привели к небольшому, вросшему в берег и гниловатому на вид, мостику через неглубокий, стекающий с вершины горы, ручей. Мост находился настолько высоко над водой, что шансов свалиться с него в воду и не переломать себе кости совершенно не было. С противоположной стороны моста, навстречу каравану, вышло двое залохмаченных лицевой растительностью людей. Эти два бородача были вооружены одним автоматом, однако место, откуда они спустились к мосту, сильно напоминало хорошо укрепленную огневую точку. Разглядывая оставленную ими позицию в бинокль я заметил ствол пулемета, торчащий между камней.

Один из бородачей, дойдя до середины мостика, нагнулся и вытащил из под трухлявой дощечки хитро пристроенное там взрывное устройство. А когда группа преодолела переправу, водрузил его на место. Их гости по дороге сюда, уже успели прирезать баранов, доведя этих животных своим ходом до скального участка, где те уже не могли пройти самостоятельно. И теперь, мост они перешли без лишнего шума. Пройдя шагов двадцать по противоположному берегу, бородач снова остановил людей, указывая на участок где, видимо, стояла еще одна мина. Те аккуратно обошли ее. Незабудка показал мне знак рукой, по которому ясно было, что пора отползать в безопасное место.

– Думаю это и есть база, или до нее совсем недалеко. Еще видно, что туда больше никак не пройти, кроме как через этот мост. Что будем делать?

– Да ничего делать не будем. Тут без подкрепления делать нечего. Пойдем обратно, пусть Марат по рации сообщит обо всем в штаб. Там придумают как их отсюда выкурить. – сказал я.

Незабудка согласно кивнул. И мы потихонечку пошли обратно.