Текст книги "Самый умный, или Новые бойцы невидимого фронта"

Дрим – тим

С настоящим моментом не сравнится ни блестящее прошлое, ни сказочное будущее. Геннадий Петрович умел ценить настоящее, наслаждаться моментом. «И прошлое, и будущее, по сути, мне, точнее, нам – пиарщикам – подвластны. Как хотим – нарисуем и будем жить. Прошлое тоже всегда можно переписать».

Зазвонил телефон. Номер не определился.

– И как ей это удалось? – У Геннадия Петровича еще с давних времен была клиент, которая забыла однажды отключить услугу «Анти – аон», а потом ей это понравилось, и так и пошло. – Алло.

– Геннадий, это Семен. Вы меня не знаете, тем лучше. Срочно спускайтесь быстро вниз без вещей и с Вашей супругой.

– Она мне не супруга, – вставил Геннадий свою реплику, которая пока единственная смутила его в разговоре.

– Значит, по первому пункту возражений нет?

Геннадий знал этот анекдот, точно схвативший одну из коммуникационных истин – отвлекать всех малопонятным «зеленым»[3]3
  Сталин выступает на заседании Политбюро. Все готовы исполнить все, что прикажет «отец народов». Сталин закурил трубку и говорит:
  – Надо собрать депутатов межрегиональной группы и расстрелять; во – вторых, предлагаю перекрасить Мавзолей в зеленый цвет.
  Тут один из членов Политбюро не выдержал и говорит:
  – Товарищ Сталин, а зачем – в зеленый цвет?
  – Я так и знал, что по первому вопросу не будет возражений.


[Закрыть]. Но сегодня он попался на него сам. Почему – то вспомнилось, что нападения на Мавзолей с Лениным происходили всегда либо осенью, либо весной – сезонные сумасшествия. «Надеюсь, сейчас – то обойдется без шизофрении», – Геннадий хотел окликнуть Веру Марковну, но она отозвалась с балкона сама.

Вера Марковна даже в туалет не ходила без мобильного телефона, не то что на балкон покурить. И сейчас она пришла с «прогулки» радостная.

– Мы приглашены на большой проект. Внизу ждет «Додж Рэм», микроавтобус, давно мечтала на таком поездить, как звезда!

– Стоп. Что за проект?

– Ну, помнишь, я тебе рассказывала. А ты, как всегда не слушал.

– Ладно, собираемся, по дороге расскажешь. Лифт – тест. Восьмой этаж. Уложишься?

– И не в такие сроки укладывались.

Геннадий Петрович пиджак решил не брать. Короткий рукав, запонок нет – новый клиент все – таки. «Откуда я знаю, какие у него познания в этикете? Возможно, это сверхперспективный заказчик, если прислал машину», – Геннадий еще «клевал» на такие шутки по старой памяти. – «Лето, тем более». Успел захватить книжку Владимира Тарасова «Искусство управленческой борьбы».

– Вера, возьми чего – нибудь почитать, потом обменяемся.

Вера Марковна была одета строго – синий костюм, белая блузка, юбка на два пальца ниже колен. «И почему такие одежды до сих пор не запрещены в крупных корпорациях? От юбок – чуть – ниже – колен у офисного планктона с затраханными мозгами так встает. А может, поэтому и не запрещают?» – Вера Павловна по совету Геннадия Петровича успела захватить свежий бестселлер Романа Масленникова, что – то там с приставкой «Супер».

Вошли в лифт. Три зеркала на стенах. Один из единичных случаев, когда реклама – в данном случае конкурирующих зеркальных фабрик – шла на пользу людям. «Прям полный суам[4]4
  Socially Useful Advertising Material (SUAM) – социально – полезный рекламный носитель, например: урна, зеркало, скамейка, скворечник и т. п.


[Закрыть]».

– Отлично выглядишь. – Комплимент Геннадия Петровича последовал после изучения Веры Марковны с трех сторон.

– Полный три – дэ. Спасибо ему. Так, слушай.

– Со мной наконец – то вышли на связь хэдхантеры. Помнишь, я все обижалась – почему меня не ищут.

– Еще бы, после твоего собеседования на должность губернаторского пресс – секретаря, когда ты их матерно прессанула – кто ж тебя будет «сватать» после этого?

– Дело прошлое, виноваты все, как говорил один футбольный тренер. – Вера Марковна футболом интересовалась только с точки зрения зрелищности сценариев договорных матчей, перлов комментаторов и работы спичрайтеров тренеров национальных сборных. – Короче, они мне предложили дорогой проект, международный, с повышением интеллектуального уровня и развитием кругозора, плюс серьезные знакомства с «повелителями мира». И ты начальник. Все пойдет через нашу фирму, или выдадут на руки, переведут на счет – не важно.

– А почему я начальник? Мое согласие кто – нибудь спрашивал?

– Я так захотела. Мы, – точнее я, да и ты тоже, – давно не были в отпуске, а нам обещали проживание в «семи звездах», рабочий день не больше трех часов. Правда, каждый день надо быть у руля. И – на три месяца. Отдыхать три недели – все это не то. Три месяца – это да. «Семь звезд»!

– Как будто, они угадывают желания.

– Что – то в этом есть, но не суть. Не верю я в телепатию. Или мы просто – напросто в «Матрице».

– Да, фильм классный – пособие для предпринимателей. Жаль, в жизни такой «Матрицы» нет – я б сходил на экскурсию.

Индейцы с закрытыми глазами

«Додж Рэм»

«Додж Рэм» внутри был оборудован в стиле команчей.

– Никогда не видела ничего подобного. – Вера Марковна громко восхитилась, приземляясь в мягкое кресло.

В микроавтобусе было действительно стильно. Индейские луки, портреты старейшин, какие – то перья, золотые амулеты, даже чучело совы как – то вошло в этот, в принципе, небольшой салон. Работал кондиционер, озонатор и вишневый ароматизатор – так что уют был втройне приятен.

– Что за цирк? – Невежливо, ни с кем не поздоровавшись, задал вопрос Геннадий Петрович молодому человеку, который оказался их попутчиком, не считая водителя.

– Игорь. Игорь Козумлеев. – Молодой человек, дружелюбно улыбаясь, протянул руку Геннадию Петровичу. Первой на рукопожатие откликнулась Вера Марковна.

– Бонд. Джеймс Бонд. Вера Марковна Револьвер. И это моя настоящая фамилия.

– Граждане пассажиры, прошу пристегнуть ремни и надеть повязку на глаза. – В приветственный разговор вступил водитель микроавтобуса, маленький карлик в красной каскетке. – А я вам пока расскажу, что мы, кто мы и куда едем. Кстати, повязка будет у вас на глазах до того момента, пока кто – нибудь не догадается, куда мы едем. Самый догадливый получит ценный приз. Не пугайтесь, ничего хорошего с вами не случится.

– Шутка гида «Тез тура» в Турции прямо. Отмочил. Рассказывайте уж. – Пытался парировать Геннадий Петрович. Чем – то ему это напоминало Новый Год: красный цвет, дружелюбный карлик, охлажденный силикон…

Вера Марковна и Игорь уже сидели в элегантных накладках на глаза.

– А мне хорошо. Тут внутри что – то типа охлажденного силикона – очень освежает. И не видеть бы этой жары московской. – Вера Марковна уже откинулась в кресле, если можно так выразиться – сиденья стояли лицом друг к другу: четыре кресла по периметру машины. Она вытянула ноги, сняла туфли. Под ноги для удобства поставила какой – то сундучок. – Еще бы музыку приятную и чисто авто – спа. Но я тоже хочу сначала послушать Ваш рассказ.

«Удивительно, как женщины успевают быстро обживаться в незнакомых помещениях», – Геннадий Петрович тоже надел повязку на глаза, почувствовал мягкость, холодок. – «Кайф. Поехали. Бухти – бухти там, как большие корабли бороздят что – то там в так и не реконструированном Большом Театре».

Больше всех расслабился к этому времени Игорь. Он с удовольствием вспоминал свое вчерашнее громкое увольнение. Как сладкий сон, всегда так мечтал.

Надо было договориться о том, чтобы корпоративные двусторонние визитки, тысячу штук, напечатали за тысячу рублей, а печатники выставляли тысяча восемьсот. Причем, печатали не для себя, а для соучредителя фирмы – спортсмена, редко бывавшего в офисе и зависающего большую часть времени на соревнованиях по метанию ножей. К решению этого вопроса подключился сам директор бюро перевозок. Дело происходило в общей комнате, где находилось большинство сотрудников.

– Алло, послушайте меня. У нас бюджет нерезиновый. Вы можете пойти навстречу? А мы вам еще клиентов подгоним. Обещаю.

Демонстративно была включена громкая связь.

– Ну, тысяча пятьсот, не меньше. – Пытался сопротивляться бедный менеджер по работе с клиентами целому директору малого предприятия.

– Окей. Давайте хотя бы тысяча сто и по рукам. Бухгалтерия давит. – Настаивал шэф, даже ворот рубашки расстегнул.

– Тысяча двести.

– Договорились. Оплата по факту.

Директор «Бизнес Блинка» повернулся к Игорю с победной улыбкой и во всеуслышание объявил:

– Акционеру выставишь счет на сто евро. Учитесь!

– Вам бы только на базаре помидорами торговать. – Игорь был под впечатлением, как можно было торговаться за несчастных «сто рублей» и тут же на глазах у всех обманывать главного акционера, пользуясь его отсутствием.

– Что? Что ты сказал? Ты уволен!

– Да, пожалуйста.

Игорю даже с собой брать ничего не пришлось. Футляр от очков все равно потерян. Он решил вчера все – таки съездить в редакцию «Пионерской правды» по приглашению самого главного редактора. Контакт журналиста лишним не бывает.

И вот он здесь, в «Додж Рэме». С отключенным мобильным телефоном (сто звонков и двести эс – эм – эсок от шэфа, бывшего теперь уже), наслаждается прохладой, приятным ароматом вишни и обществом профессионалов (так он предполагал, и не зря, как мы видим).

– Мы едем на большую работу. – Повернулась карла. – В пути познакомимся поподробнее. А вы не забывайте про игру – кто догадается, куда мы едем, получает приз. Ехать примерно двенадцать – пятнадцать часов, зависит от того, большая ли пробка на границе. Следующая остановка через час уже за МКАДом.

Полдень, жара, аварии, пробки из центра на водохранилища, но машина ехала практически без остановок.

«Мигалка у него, что ли», – подумал Геннадий. Прислушался – вроде тихо, только радио «Full Moon Channel»[5]5
  http://pdj.ru/radio/#fullmoon


[Закрыть] играет. «Ничего, кстати, музыка. Ну ладно, когда еще прокатишься в дальнюю дорогу не за рулем». Геннадий был заядлым автолюбителем, намотавшим на своей новенькой машине восемьдесят тысяч за два года. Он был уверен, что приз получит он.

Первая остановка и секрет скорости

Плавность хода этой американской машины поражала пассажиров. Все до того расслабились, что приглашение выйти подышать воздухом, «оправиться и покурить», буквально застало всех троих – и Геннадия Петровича, и Веру Марковну, и Игоря – врасплох. Но естественные потребности справить было надо, особенно водителю.

– Знаете ли, спина очень затекает, хоть и есть встроенный массажер.

– А много проехали? – Как бы невзначай поинтересовался Геннадий Петрович, он захотел сравнить свое водительское мастерство с неизвестным летучим по пробкам голландцем. Трассу, он, кстати, узнал сразу – «Новая Рига», М9 или еще ее называют «Балтия». Четыре полосы, хороший лес, практически без остановок и торможений – мало населенных пунктов. – «Что бы это значило?»

– Примерно двести километров за полтора часа.

– Ого! – Даже Вера Марковна, которая машину особо много не водила сама – чаще как попутчик Геннадия Петровича, – удивилась.

– А в чем секрет успеха? – Поинтересовался Игорь. Он еще не купил машину, только присматривался к «программе льготного кредитования», повторял правила (получил права в далеком 2003 году) и даже записался на курсы экстремального вождения, где первые два семестра нужно только крутить руль и набивать руки. – «А там и машина приложится – надо же с чего – то начать», – убежденно мечтал будущий водитель Козумлеев.

Карла – водитель на удивление не стал бахвалиться, как рыбак дома после неудачного клева, и скрывать ничего не стал. Он лишь указал на капот машины:

– Посмотрите сами.

На капоты были установлены флажки. Обычные тряпочные флажки – на пластиковой, будто бы коктейльной, палочке – российский и малиново – черный.

– Фиолетово – черный какой – то. Что это за знак, масонский орден? Некоторые ассоциируют пиар и масонство. – Загадочно поинтересовался Геннадий Петрович, еще где – то ждавший здесь подвоха.

– Обычный, латышский. Флажки работают лучше мигалок – и тихо, и водители не посылают «лучей поноса», и гаишники боятся – честь отдают. В общем – красота. Один знакомый научил – случайно у него на 9 мая так проехаться получилось, вот и пользуемся теперь все, когда спешим.

Красоту и эффект авто – фокуса Геннадий отметил мимоходом в стиле «Как же я до такого за свои сто тысяч не додумался». Но ему стало немножко досадно по другому поводу. «Правда обезоруживает лучше любого средства. И как я мог забыть, мы ж были там два года назад». Возможно, Геннадию Петровичу забылся этот визит, как страшный сон – шестнадцать часов на границе (не пустили, потому как «виза – то у Вас с 16–го мая, а сегодня – еще 15–ое, ждите»), Музей советской оккупации в Риге, тошнотворные роллы во всех без исключения ресторанах. «Помню только Юрмалу, вот это городок, просто Рай, а так – б – р–р – р…»

– А мы едем в Ригу?

– Какой Вы догадливый, Геннадий Петрович, – улыбнулся карла – водитель. – Но приз все – таки придется отдать Вам.

Он порылся в бардачке и достал свой ценный приз.

– Айфон 5–джи. Такой только у Стива Джобса и Билла Гейтса. – С искренним восхищением.

– Я, вообще – то, к Эпплу не очень расположен. Но ладно, поизучаю в дороге. Я слышал, у него в роуминге какой – то Интернет сумасшедше – дорогой… – Для вида поупирался Геннадий Петрович.

– Вся связь за счет фирмы.

«Просто замечательно», – к халяве Геннадий относился с опаской, но большинство подобных случаев старался не упускать.

– Кстати, а как Вас зовут? – Решила проявить вежливость и благодарность Вера Марковна, она любила профессионалов в езде, в еде, и так далее по списку.

– Карл Разумовский. Отчество у нас не принято, общаемся коротко по имени, иногда по фамилии – на американский манер. На «вы» само собой.

– Карл, а можете телевизор включить? – Вера Марковна не могла первое время обходится без «ящика». – Я телевизионная наркоманка.

Шла красочная реклама боевика с Анджелиной Джоли.

– Вторая часть «Особо опасен», что ли? – Предположил Игорь.

– Нет. Это фильм «Солт». Не пойму, почему как «соль» не перевели. Я, вообще, с этих переводов кинолент падаю – какое отношение, например, имеет песня «Шнура» к Джорджу Клуни[6]6
  Речь идет о фильме «Up in the Air» в главной роли с Джорджем Клуни. В российский прокат лента вышла под называнием «Мне бы в небо» – так же назывался и хит группы «Ленинград».


[Закрыть]?

– А, так это типа «шпионка» Анна Чапман в информационном поле не случайно? Раскручивается новый фильм «Солт» с Анджелиной Джоли. Вот в чем дело. Культ супервуман. А я – то подумал, почему в конце весны в Москве «вбросы» про торжество феминизма появились? – Геннадий Петрович

– Следующим президентом будет женщина? – Робко предположил Игорь.

– А это и от тебя тоже зависит, дружок. – Откликнулась карла. – Все, собираемся, поехали.

Граница и на грани

Дальнейшая езда по «М–1» по направлению к Риге уже ни для кого в машине не была тайной. Настало время дорожных разговоров и различных развлечений. Каждый из пассажиров был общителен и находиться в коконе из легкой музыки, вишневого холода и темноты от силиконовой повязки долго не мог.

– Новорижское шоссе – единственная трасса, свободная от продажной любви. Ну, Минка еще – там все понятно. – Со знанием опытного автопутешественника сказал Геннадий Петрович, первым снявшим повязку.

– Места надо знать, – незамедлительно парировал карла.

Оживилась Вера Марковна:

– А с этого места поподробнее. Я всегда мечтала «снять» девчонку.

– Как снимешь, так и слезешь. – Ответил водитель, не оборачиваясь. – Они заразные, жуть. По два презерватива минимум приходится надевать. А что делать – так мне давно не дают.

Тут проснулся Игорь. Ему, выпускнику практически «Царскосельского лицея», лучшего заведения в его городе, которое носило название как настоящий лицей, супротив бывших пэ – тэ – у, стало остро и по – человечески жаль карлу. «Все – таки он не волшебник, и не всесилен. Я, было, начал думать, что все происходит в сказке. Карлики – прислужники – это всегда признак сказки. Но мы в реальности – что тоже, в общем, неплохо», – спросонья рассуждал Игорь.

– А Вы знаете, где самое большое скопление жриц любви на трассе Москва – Питер? – Спросил Игорь и сразу с извинительной опаской осекся. – Вера Марковна, ничего, что мы об этом?…

– Не беспокойся, Игорь; я такой же мужик, как и Геннадий Петрович, только со влагалищем. – Ответила Вера Марковна. – И, где же, на Ленинградке?

– Ну, конечно, не считая Ленинградки. – Уточнил Игорь, успокоившийся и понявший, что здесь можно говорить, о чем угодно и как угодно. – «Все – таки будущие коллеги, тем более начальство. С ними деликатность – в пиар – деле, по крайней мере, – будет только мешать», – это Игорь знал по своему хоть и небольшому, но опыту стажировки в агентстве, правда, не пиаровском, а рекламном, и нескольких встречах в московских пиар – клубах типа «Комммунике» – «Экстраваганзы».

– Где – то около Бологого, точно посередине между Питером и Москвой, – сказал карла.

– Ну, почти угадали. В населенном пункте с говорящим названием «Хотилово». Даже на иностранном написано – «Hotilovo». И иностранцу понятно, что будет жарко. – Сообщил всем правильный ответ Игорь.

– На любом рынке правит креатив, – отозвалась Вера Марковна. – И где же они там стоят? Село вроде большое – я там останавливалась в юности, когда в Питер моталась автостопом. Где ларьки с надписью «Рыба разная» или «Игрушки»? – Вера Марковна была настроена поговорить о «соли с перцем».

– Точно не припомню, – Игорь не понял шутки. – А кстати, почему от Питера до Твери указатели идут на русском и английском, а после – только на русском. Неужели все питерские иностранцы задерживаются в Твери навсегда? – «Хороший город, я б там пожил годик – другой, если б квартиру где – нибудь в исторической части купил, да зарплату мне тыщ двести положили», – размечтался Игорь. – «Зарабатывай по – московски и живи по – тверски типа».

– Ты лучше скажи, почему в России нет указателей по – немецки? У нас с ними очень хорошие отношения: даже Медведев за Германию болел – помнишь, даже с Меркель «собрата» Пауля съели? – Вступил снова в разговор Геннадий Петрович. – Или, на китайском? С перспективой, так сказать.

– Вообще, логичнее было бы на азербайджанском – их в России больше, чем в Азербайджане, – Вера Марковна по себе знала, сколько в Москве и вообще в России представителей этого солнечного народа. Хоть они и часто дарили ей свои восхищенные улыбки и даже цветы, но редкая ложка дегтя в виде «вай какая попа, хочу тэбя прам сычас» портили все впечатление.

Так провели время за разговорами четверо мужчин, один из которых был счастливым обладателем женского детородного органа, «Додж Рэм» доехал до латышской границы. Алые с черным флаги развивались, как плакаты Саурона – холодно, жестоко, с непониманием. Впереди очередь растянулась приблизительно на полтора километра и, по словам Геннадия Петровича, «всем улыбался ужин в компании с дальнобойщиками» в одном из приграничных кафе.

– Лучше уж в Великолукские озера вернуться, – отозвалась Вера Марковна, обычно не ужинавшая после шести часов вечера.

– Сейчас я все решу. – Карла заглушил мотор и с достал барсетку с документами. – Поешьте пока бутербродов. И дайте мне ваши паспорта.

Как ни странно, паспорта, причем заграничные, оказались у каждого путника. Видимо, сработал рефлекс, когда за тобой приезжают на красивой иномарке все – таки таксистского вида и предлагают собраться с вещами. Все безошибочно расценили выезд, как отпуск, и на автомате взяли паспорта.

Карла достал из мини – холодильника воду, сэнвичи, зубочистки и даже жвачку и ушел, оставив путников ужинать на обочине. «Судя по всему, ждать придется не один час, – подумал Геннадий Петрович, – он уже знал, что заглушенные машины и толпящиеся дети вокруг них – явные признаки долгого автостояния. – Сейчас у кого – то аккумулятор заглохнет, прикуривать будут, еще объезжать придется. – Геннадий знал все эти летние пробки ценой почти полноценных мучительных однодневных стояний на Украинских границах.

Но не прошло и получаса, за которые, впрочем, путники успели пожелать друг другу «приятного аппетита» и подкрепиться, как карла с документами и проштампованными в них, свежепоставленными шенгенскими визами вернулся.

«А может, все – таки, сказка», – удивился про себя Игорь.

В начале восьмого вечера красный микроавтобус, преодолев вереницу стоячего транспорта, как с российской, так и с латышской стороны, вышел по «зеленому коридору» на латышскую землю и понес звездную команду навстречу приключениям.

За границей и за гранью

Пустые дороги Латвии вечером менее интересны, чем, например, днем или ранним утром. Днем можно пообгонять немногочисленные старенькие иномарки по встречной полосе. А ранним утром – послушать сбивчивый русско – латышский суржик по радио, объявляющему, где стоят «продавцы фенов и полосатых палочек». Вечером вообще не было ни души. Погода была ясная, и коридор из белых катафотов слева и красных справа делал дорогу похожую на компьютерную игру в режиме «single player – time attack». «Неинтересно состязаться с самим собой, – размышлял про себя карлик – водитель. – Хоть бы десятку или хоть пятерку жигулевскую автомобильный Бог подбросил». Но машин как не было, так и нет. И в домиках немногочисленных населенных пунктов стали гаснуть огни.

Начиналась автомобильная скука. Карлик стал вспоминать старые приемы водителей – дальнобойщиков, которые гонят сон. Интенсивное трение ушей и особенно мочек уже не спасало. Для начала надо сделать привал.

Машина тормознула в небольшом леске, на съезде в какой – то безымянный проселок. Это было редкостью, любой населенный пункт тщательно обозначался – и название, и километраж. А здесь был только указатель – второстепенная дорога. Уже почти стемнело, но, благодаря чистому дальнему свету и свежевыкрашенным знакам, ехать было очень зряче.

– Девочки направо, мальчики налево, – сказал карлик свою обычную присказку, опустив, впрочем, подробности того, что можно «оправиться и покурить».

Пассажиры стали выбираться из машины, потягиваться, открывать бутылки с минеральной водой. Карлик же сделал следующее: отвернулся от всех и начал сливать в одну бутылку из черноголовского «Байкала» содержимое какие – то маленьких флакончиков, похожих на сувенирную выпивку. Что – то проговорил, каким – то нелепым образом потряс. Повернулся: «Готово!»

– Кстати, а почему вы столько пьете, но ни разу в туалет не сходили? – Поинтересовалась Вера Марковна. Она пила Red’s, и он уже, кажется, начинал действовать.

– Дело в том, – карлика вопрос не смутил, – что мне держать член трудно. А практически и невозможно самостоятельно. Руки коротки, и я путешествую в подгузниках.

– А дома? – Веру Марковну этот факт почему – то заинтересовал.

– Дома у меня прислуга, украинка. Все делает.

– Все – все? – Не унималась захмелевшая матерая пиарщица, уже дошедшая до того, чтобы задавать малознакомому собеседнику вопросы в лоб, нисколько не смущаясь.

– Нет, не все. Для интимных радостей я заказываю специальных женщин, профессионалок. Раньше и с украинкой было хорошо, но она на моих харчах растолстела. В принципе, все нормально, но я «купился» на рекламу «Займись сексом с профессионалками!». Слыхали?

– Я не их целевая аудитория, хотя, кажется, уже ею становлюсь. Нет, не слышала. – Продолжала откровенничать Вера Марковна, не выпуская изо рта профессиональные термины даже во хмелю. Карлик и не пытался использовать момент и вызвать жалость, а у попутчицы мельком пролетела мысль о том, чтобы подержать, да и тут же забылась.

Карлик, беседуя, не прекращал странных манипуляций заправского бармена. Он открыл бутылку «Доктора Пеппера», вылил из нее примерно половину, залил туда пузырек элеутеоркокки. Вера Марковна подобрала незамедлительно, прочла, понюхала и выбросила подальше, продолжая наблюдать. В чашке Карл размешал кофе, долил в бутылку, начал ее трясти. Снова открыл, высыпал туда из пузырька оставшиеся на дне маленькие белые шарики, выбросил. «Арника», – вслух прочла Вера Марковна. – «Чтобы яйца не болели», – незамедлительно прокомментировал бармен. – «Гомеопатия».

Карл отхлебнул пять – семь полных глотков, протянул пассажирам, покурившим и оправившимся:

– Для бодрости, чтобы не спать.

– А я, может, как раз спать хочу, – сказал Геннадий Петрович.

– Значит, «мультики» посмотреть не хотите? – уточнил Карл. – После этой штуки жизнь, точнее, взгляд на жизнь, – ускоряется, зрение обостряется, и Вы видите больше, чем обычно и чем привыкли видеть. Вы даже не представляете! Ну, а водителю это просто необходимо, как минимум, чтобы не заснуть – частота пульса подпрыгивает до двухсот пятидесяти, причем, совершенно безопасно.

«Ага, конечно, безопасно. Спасибо, откажусь», – подумала Вера Марковна, не приветствовавшая наркотики ни в каком виде. Кроме разрешенных, конечно, таких как сигареты и алкоголь.

– То есть я быстрее умру, как воробей? – Игорь вспомнил свои познания о непродолжительной, быстрой, горячей подвижной жизни маленьких сереньких птичек.

– Наоборот, гимнастика сосудов. Так, меня уже накрывает, садимся, поехали. – Карл как – то необычно гибко и споро запрыгнул за руль, завелся и дал по газам на холостом ходу.

Все стали поспешно заходить в салон, один Игорь задержался:

– Можно, я на переднем сиденье сяду? Дайте хлебнуть. – Самый молодой участник PR – экспедиции, получив согласие, залез рядом с Карлом. Отвернул крышечку, не побрезговал хлебнуть также из горла. На вкус ничего особенного – «Доктор Пеппер» и кофе. Некоторые шарики не успели раствориться, и Игорь с удовольствием покатал их во рту. Газы ударили в рот. – Ну, поехали, что ли. Когда начнет действовать? Кстати, Вера Марковна, Вы зажигалку обронили.

Вера Марковна пошарила в нагрудном кармане – нет зажигалки. Открыла дверь – вон она блестит, сувенирный подарок одной как раз таки крупнейшей «ядовитой» фирмы, которая год назад устраивала с помощью их агентства конкурс в блогосфере. Главной фоновой темой конкурса была известная сигаретная красно – белая марка. На специально отведенном месте на пачке предлагалось поразмышлять и визуализировать яркий призыв к борьбе с курением. Пост вскоре удалили как рекламный, но перепечаток даже в печатной прессе осталось море. Все крупные антитабачные кампании спонсируют мейджоры рынка через море посредников.

«Не вспоминай говно, оно и не появится. А мы заставляем вспоминать, вот продажи и растут. Конечно, у главных игроков рынка», – помнится, Вера Марковна объясняла в курилке весь смысл этой акции новой стажерке. Кроме солидного вознаграждения пиар – фирма получила в подарок пятьдесят серебряных зажигалок. Часть была роздана курящим ветеранам фирмы, проработавшим более двух лет (для пиар – рынка – вполне срок!), в том числе и Вере Марковне, а другие – оставлены для вип – клиентов. «Хоть роль пиарщиков как разносчиков информации и преувеличена, однако такие сувениры и подарить своим не стыдно, – размышляла старая пиарщица. – А мне будет в старости типа якорь вспомнить – посмотрю вот на зажигалочку, на пламя, вспомню приятные рабочие деньки».

Подарок ей был дорог. Она подобрала с земли зажигалку, обтерла об юбку, отряхнулась, опять вошла в салон.

– Игорь, а как ты догадался, что я ее потеряла?

– А? Что? Да боковым зрением в боковом зеркале увидел. Ого! Кажется, действует штука.

Машина плавно разгонялась.

– Дайте – ка попробовать! – Донеслось из салона. – И мне!

Геннадий Петрович и Вера Марковна, кажется, решили тряхнуть стариной. Бутылка пошла по рукам и вскоре была осушена полностью.