Текст книги "История зарубежной и отечественной социологии"

Одной из наиболее распространенных разновидностей традиционного господства, по М. Веберу, является патримониализм. В патримониальных системах административная и политическая сила находятся под прямым личным контролем правителя. Причем, поддержка патримониальной власти обеспечивается не столько теми силами, которые рекрутируются из землевладельческой аристократии (что типично, например, для феодализма), сколько с помощью рабов, регулярных войск или наемников. М. Вебер рассматривал патримониализм как:

1) политически нестабильный, поскольку он является объектом интриг и дворцовых переворотов,

2) препятствие развитию рационального капитализма.

Другими словами, патримониализм выступал в качестве одного из аспектов веберовского объяснения причин отсутствия капиталистического развития в различных восточных обществах, где доминировало личное правление.

3. Харизматическое господство. Оно основано на исключительных качествах, приписываемых лидеру. Сам термин харизма (от греч. harisma – божественный дар, благодать) ввел в социологический концептуальный аппарат немецкий теолог Э. Трёльч. При наличии этого типа господства приказы исполняются потому, что последователи или ученики убеждены в совершенно особом характере своего вождя, власть которого превосходит обычную существующую практику. Харизматическое господство основано на экстраординарной, может быть, даже магической способности, которой обладает господин. При этом неважно, что в действительности этой способностью наделяют его сами приверженцы – те, кто идет за ним и предан ему (хотя они и считают, что его наделяют этим даром некие высшие силы). Здесь не играют роли ни происхождение, ни связанная с ним наследственность, ни сколько-нибудь рациональные соображения – только личные качества лидера. Наличие харизмы означает прямое, непосредственно осуществляемое господство. Харизматиками были большинство прославленных в истории пророков (включая всех основателей мировых религий), полководцев и выдающихся политических вождей.

Следовательно, М. Вебер – один из наиболее крупных социологов начала ХХ века. В своих работах, он стремился понять общество как некоторую целостность, социальная теория М. Вебера исходит из индивида, из его субъективной осмысленности своих действий. Творчество М. Вебера, посвящено типам господства и многим другим проблемам социологии.

1. Назовите идейно-теоретические предпосылки и философские основания социологии Э. Дюркгейма.

2. Социально-исторические взгляды Э. Дюркгейма. Теория социального развития и эволюционизма.

3. Исследование самоубийства Э. Дюргеймом как социального феномена.

4. Ф. Теннис о предмете и структуре социологии.

5. Ф. Теннис о родовой, соседской и религиозной общине.

6. Социологическая концепция Ф. Тенниса и политика социальных реформ.

7. Теоретические источники социологии М. Вебера. Основные произведения.

8. Социология М. Вебера и ее влияние на эмпирические исследования. Наблюдение, интерпретация, конструирование «идеального типа», «понимание» смысла и мотивов поведения.

9. Концепция господства М. Вебера. Власть и господство. Типы господства.

Глава 4
Вернер Зомбарт о становлении и развитии капитализма. Формальная социология Георга Зиммеля. Социологическая теория Вильфредо Парето

Вернер Зомбарт является одним из основоположников социологии. Широкую известность В. Зомбарту принесли две работы: «Социализм и общественное движение в XIX веке» (1896) и «Современный капитализм» (1902). Считается, что именно благодаря В. Зомбарту термин «капитализм» получил распространение в научном сообществе. В. Зомбарт остается одним из лучших социологов становления капиталистической экономики, но как истинного историка его интересовали не только структуры и институты, но прежде всего люди, представители того «третьего сословия», которые неожиданно для самих себя «стали всем».

Капитализм, по мнению В. Зомбарта, со времени своего появления и развития оказывает серьезное влияние на людей, общество:

Во-первых, капитализм в процессе становления приводит к смене ментальности ментальности, основных установок людей, которые перестают следовать заданным традицией образцам, порывают с общинами (гильдиями, цехами), действуют на свой страх и риск, стремясь к индивидуальному обогащению. Новая ментальность одновременно заявляет о себе в бухгалтерских книгах, в интересе к математике и экспериментальному естествознанию, в архитектуре и в живописи.

Во-вторых, В. Зомбарт считал, чтобы капитализм мог получить развитие, естественному, следующему влечениям человеку нужно было сначала переломать все кости; он должен был поставить на место первозданной, изначальной жизни особым образом устроенный рациональный душевный механизм, он должен был постепенно перевернуть все жизненные ценности. Homo capitalisticus представляет собой искусственное и искусное образование, являющееся следствием такого переворота. Именно поэтому, утверждал В. Зомбарт, начинали «капиталистическую революцию» маргиналы, не находящие себе места в прежних иерархиях, остававшиеся на краю социальной жизни: как религиозные меньшинства, так и всякого рода хищники в человеческом обличии – работорговцы, пираты, владельцы плантаций в Вест-Индии и им подобные.

В-третьих, переворот в мире ценностей привел к тому, что гордыня и алчность стали не грехами, а достоинствами.

В-четвертых, В. Зомбарт описывает многокрасочную картину становления нового общества и в капитализме он обнаруживает огромную жизненную силу, перспективы общественного развития.

В-пятых, капитализм оказывал влияние на развитие правовой системы и защиту прав собственности, подъем образования, развитие культуры. В. Зомбарта можно считать и одним из тех авторов, которые подготавливали современный институционализм, для которого сами технические изобретения и инновации являются следствиями стимулов, приходящих не от экономики как таковой, а от многообразных социальных подсистем. Без юридической системы контроля за выполнением контрактов, без защиты прав собственности, технические новшества не внедряются; без системы образования, без заботы о культуре и искусстве чахнет и инженерная мысль.

В-шестых, капитализм порождает новое поколение предпринимателей. Никакая «невидимая рука» не работает, пока нет тех людей, которые хотят и умеют действовать как рациональные производители

В-седьмых, в переходный период проще заниматься захватом и переделом, никто не пользуется знаниями, почерпнутыми из самых лучших учебников.

В-восьмых, не все народы восприняли и получили новый импульс в связи с развитием капитализма. Он писал о «специфическом таланте немцев к капитализму»: «Романские народы создали капитализм, германцы же заимствовали его от них и развили его в более высокие формы, значительно обогнав при этом своих учителей». В. Зомбарт связывает это не столько с физической силой, работоспособностью, выдержкой, сколько с такими чертами психологии, которые сложились под влиянием религиозной этики.

В-девятых, что В. Зомбарт негативно высказывается о планах захвата территорий: ничего не нужно захватывать, никого не следует «германизировать»; историческая роль Германии заключается в том, чтобы быть дамбой на пути у грязного потока торгашества, готового захлестнуть весь мир, т. е. развивать капиталистические отношения цивилизованно.

В-десятых, капитализм в книге В. Зомбарта «Немецкий социализм (1934) рассматривается как строительство Вавилонской башни: все большее количество товаров, механизмов, технологий сопровождается ростом власти международного финансового капитала, который эксплуатирует всю Землю и стирает с ее лица народ за народом.

В-одиннадцатых, коренным образом меняется уклад жизни. Происходит разрушение «органических стилей жизни» крестьян и ремесленников, затем национальных государств. Индивид считает себя все более независимым, но в действительности он делается сытым рабом, поскольку он сводится к двум ролям – пассивного потребителя и производительного «винтика» в гигантской машине. Труд утрачивает для человека всякий смысл, поскольку специализация разлагает сложные виды труда на элементарные, заменяет осмысленный труд частными операциями.

Даже умственный труд механизируется и становится частичным. Уничтожение природы, разложение и порча культуры, примитивизация форм жизни, становящихся тождественными по всему миру, – таков итог «капиталистической рационализации».

В-двенадцатых, «Немецкий социализм» В. Зомбарта означает государственное планирование без полной ликвидации частной собственности, уменьшение роли финансового капитала, поддержку мелких производителей. Зомбарт выступает как сторонник постепенного и мирного формирования европейской конфедерации.

Т.о., идеи В. Зомбарта в современной России о развитии капитализма получили практическое подтверждение и реализацию.

Из всех теоретиков, работавших на рубеже XIX–XX вв. и считающихся ныне классиками буржуазной социологии Георг Зиммель – самый непоследовательный и противоречивый. Его творчество постоянно подвергается многочисленным, иногда взаимоисключающим друг друга интерпретациям. Оценка социологии Г. Зиммеля историками и теоретиками социологии колеблется от полного отрицания ими ценности его идей до признания их этапными в значительной мере определившими содержание и направление последующего социологического развития.

Неокантианские идеи наложили глубокий отпечаток на разработку Г. Зиммелем категорий «формы» и «содержания» – основополагающих понятий его социологической концепции.

Зиммель испытал глубокое влияние идей К. Маркса. Одна из фундаментальных его работ – «Философия денег» – представляет собой попытку культурологической (в отличие от марксовой социологической) интерпретации понятия отчуждения, во многом повторяющей критику К. Марксом капиталистического строя и буржуазного образа жизни. Последний же этап идейного развития Г. Зиммеля характеризовался нарастанием скептицизма и сближением с антирационалистическими и антинатуралистическими движениями, переходом на позиции «философии жизни». Характерна для этого периода его дружба с поэтом-мистиком Стефаном Георге, которому он посвятил одну из своих последних книг. Однозначная оценка социологического творчества Г. Зиммеля затруднена также по причине многосторонности его интересов. Г. Зиммель был не только (и даже не в первую очередь) социологом, но и влиятельным философом культуры, теоретиком искусства, много писал по проблемам социальной психологии, этики, политэкономии, социологии города, религии, пола и др. И в каждой из этих областей он находил нечто, дополняющее и уточняющее его социологическое видение.

Г. Зиммель редко прибегал к систематизации своих идей, так что его социологическая концепция оказалась как бы «рассыпанной» по различным статьям, книгам, эссе, и почти всегда посвященным важным, но частным проблемам. Эти пестрота и многообразие часто создавали представление об отсутствии за ними сколько-нибудь связного целого.

Формальная социология

Понятие формы и тесно связанное с ним понятие содержания – важнейшие понятия зиммелевской чистой, или формальной социологии. Если мы изолируем последний аспект психического акта, то получим, писал Г. Зиммель, объективное содержание сознания, которое никоим образом не является психологическим. Это содержание – то, что в философии жизни понималось как «переживание» (Erlebnis), – и есть, по Г. Зиммелю, «материя», «тело» социального.

В свою очередь форму лучше всего определить по задачам, которые она выполняет. По Г. Зиммелю, задачи эти следующие:

• форма соотносит друг с другом несколько содержаний таким образом, что содержания эти образуют единство;

• обретая форму, эти содержания отделяются от других содержаний;

• форма структурирует содержание, которые она взаимно соотносит друг с другом.

«То, что мы называем формой, – писал Г. Зиммель, – с точки зрения исполняемых ею функций есть унификация материала: она преодолевает изолированность частей, его составляющих. Целостность как единство этих частей… противостоит всякому другому материалу, не обладающему формой или оформленному иначе». Применительно к социологии противопоставление формы и содержания следовало, таким образом, понимать как противопоставление «материи» социального взаимодействия – культурно-исторически обусловленных продуктов человеческого духа, целей, стремлений, потребностей индивидов – и наиболее часто повторяющихся, характерных для всех и всяческих культурно-исторических событий и явлений структур взаимодействия.

Задача формальной социологии, следовательно, не в том, чтобы разделить целостные социальные образования на две части, а в том, чтобы, говоря современным языком, систематизировать общество как межчеловеческое, межиндивидуальное явление. Г. Зиммель отнюдь не стремился к составлению исчерпывающего «каталога» человеческих взаимосвязей. Наоборот, считал Г. Зиммель, чистые формальные понятия имеют ограниченную ценность и проект формальной социологии лишь тогда будет реализован адекватно, когда выявление чистых форм социации будет сопровождаться выяснением того, «что значат они как чистые формы поведения, при каких обстоятельствах они возникли, как развивались, какие изменения претерпевали благодаря особенностям их объектов, благодаря каким одновременно формальным и материальным характеристикам общества они возникли и сошли». Другими словами, каждая форма социации, будучи отождествлена, должна была стать объектом исторического содержательного описания.

Г. Зиммель не ставил общей классификации социальных форм. Он, однако, сделал предметом своих исследований ряд аспектов и сторон социальной жизни, выделенных им как формы из ее «живой» реальности: господство, подчинение, соперничество, разделение труда, образование партий и т. д. Все эти формы, полагал Г. Зиммель, воспроизводятся, наполняясь соответствующим содержанием, в различного рода группах и социальных организациях, в свою очередь могущих трактоваться как формы: в государстве и религиозном сообществе, в группе заговорщиков и экономическом объединении, в семье и художественной школе и т. п. Образцы исследования этих и других подобных форм Г. Зиммель дал в очерках, составивших его книгу «Социология».

Позднее некоторые исследователи пытались систематизировать выделенные Г. Зиммелем формы. Делались также попытки классифицировать формы социации по трем группам: социальные процессы, социальные типы и модели развития. К социальным процессам при этом относились постоянные, независимые от конкретных обстоятельств их реализации явления (такие, как подчинение, господство, соревнование, примирение т. п.).

Примером зиммелевского анализа социального процесса как формы социации может служить его исследование моды. Мода, пишет Г. Зиммель, одновременно предполагает и подражание, и индивидуализацию. Человек, следующий моде, одновременно и отличает себя от других, и утверждает свою принадлежность к определенному слою или группе. Невозможность моды без стремления к индивидуализации Г. Зиммель доказывает тем, что в примитивных обществах, характеризующихся максимальной социальной однородностью, где отсутствует стремление выделиться из общей массы, отсутствует и мода. Точно так же в любом обществе, управляемом сравнительно небольшой группой людей, представители правящей олигархии носят одинаково строгое платье, не желая демонстрировать свою исключительность перед лицом общей массы граждан. Пример: венецианские дожи, ходившие только в черном. Невозможность моды без стремления к подражанию, к слиянию с коллективом доказывается тем, что в обществах характеризующихся распадом групповых норм, мода отсутствует. Так, во Флоренции в XIV в. каждый следовал собственному стилю одежды: мода отсутствовала, ибо отсутствовало стремление к слиянию с коллективом.

Как только какое-либо явление (одежда, идеи, манеры, вещи и проч.) стало «модным», оно тут же начинает «выходить из моды». В том-то и очарование моды, что она одновременно и нова и преходяща. Мода дает чувство настоящего, ощущение течения времени. Причиной широчайшего распространения моды в современную эпоху, говорит Г. Зиммель, как раз и является процесс разложения старинных, принимавшихся на веру убеждений, привычек, традиций, в результате чего более активными становятся временные, переходные формы. Отсюда засилье моды в искусстве, в науках, даже в морали.

Однако, несмотря на преходящий характер той или иной конкретной моды, она как социальная форма обладает некоторым постоянством: мода в том или ином виде существует всегда.

Вторая категория социальных форм, исследуемая Г. Зиммелем, – социальный тип. Человек, включенный в определенного рода отношение, обретает некоторые характерные качества, которые являются для него сущностными, т. е. проявляющимися постоянно вне зависимости от природы того или иного конкретного взаимодействия. Примеры социальных типов, исследованных Г. Зиммелем, – циник, бедняк, кокетка, аристократ и т. д. Как и в примере с модой, мысль Г. Зиммеля при характеристике социальных типов движется диалектически, через выявление характерного противоречия. Так, бытие такого социального типа, как аристократ, представляет собой единство двух взаимоисключающих характеристик. С одной стороны, он целиком поглощен своей группой, ее фамильной традицией, ибо является ветвью фамильного древа, с другой – он абсолютно отделен и даже противопоставлен ей, ибо сила, независимость и личная ответственность суть этой характерной для аристократии традиции.

Примером социальных форм, относящихся к третьей группе, именуемой моделью развития, может служить универсальный процесс взаимосвязи расширения группы с усилением индивидуальности. По мере увеличения группы, пишет Г. Зиммель, члены ее становятся все менее похожими друг на друга. Усиление индивидуальности сопровождается деградацией группы. И наоборот, чем меньше, т. е. своеобразнее, группа, тем менее индивидуальны ее представители.

Приведенная трехзвенная (социальные процессы – социальные типы – модели развития) классификация социальных форм весьма несовершенна.

Более содержательной может стать классификация социальных форм по степени их удаленности от непосредственного потока жизни. Ближе всего к жизни, считает Г. Зиммель, такие спонтанные формы, как обмен, личная склонность, подражание, формы, связанные с поведением толпы и проч. Несколько далее от потока жизни, т. е. от «материи» социального и общественного содержания, стоят такие более устойчивые и независимые формы, как экономические и прочие формальные (не в зиммелевском, а в привычном ныне социологическом смысле слова) организации. И наконец, наибольшую дистанцию от непосредственности социальной жизни сохраняют формы социации, представляющие собой не мыслительную абстракцию, а реально существующие (точнее, реально встречающиеся) в социальной жизни игровые формы. Примеры игровых форм: политическая форма, пережившая свое время и не удовлетворяющая запросов участвующих в ней индивидов; «наука для науки», т. е. знание, оторванное от потребностей человечества, переставшее быть «оружием в борьбе за существование», «искусство для искусства» и т. д.

Исключительную по своей роли и значимости игровую форму представляет собой так называемое свободное общение (Geselligkeit, sociability). Свободное общение – это общение ради общения, затеянное безо всяких конкретных целей, кроме одной – насладиться общением, побыть с другими. Такого рода общение представляет собой игровую форму социации, или абстрактную модель социального процесса, лишенную всяких содержательных элементов. Индивиды входят в такого рода общение, как «формальные» индивиды, лишенные каких-либо содержательных характеристик (таких, как способности, богатство, статус, власть, убеждения и т. д.); это общение – общение «равных».

Такт служит средством обеспечения этого равенства; он ограничивает любого рода содержательные стремления и импульсы участников: бестактно на вечеринке говорить о делах, обсуждать абстрактные проблемы, демонстрировать свой ум или свое богатство. Такт, следовательно, есть игровая форма социальных норм. Флирт, или кокетство, – игровая форма сексуальных отношений, лишенные реального эротического содержания. Разговор здесь – цель в себе; тема его, разумеется, не безразлична, однако главное – не тема, не содержание его, а удовольствие от разговора, от беседы, воплощающей в себе свободное общение, общение ради общения.

В анализе свободного общения Г. Зиммель наиболее полно и последовательно продемонстрировал идею чистой или формальной социологии. Однако в нем он, можно сказать, и исчерпал эту идею, продемонстрировав ее пределы, ее «нижние» границы.

Довольно распространено мнение о том, что социология Г. Зиммеля представляет собой попытку сведения человеческого общества к такого рода чистым, или игровым, формам и что конечной целью Зиммеля было составление исчерпывающего списка этих форм.

Г. Зиммель и сам отчетливо понимал невозможность сведения социальной жизни к ее формальному моменту – «грамматике» форм социации. Именно поэтому идея чистой, или формальной социологии отнюдь не исчерпывала содержания его социологической концепции, включающей также философскую социологию, задающую чистой социологам теоретико-познавательные и социально-философские мировоззренческие ориентиры.

В трудах Г. Зиммеля обнаруживают также классические образцы исследований в области ролевой теории, динамики социальных групп, социологии власти, социологии конфликта и т. д.