Текст книги "Правитель мертв"

Вместе они объединили племена кельтов, и восстание охватило почти всю страну. Услышав имя Артура, саксы бежали с поля боя, ибо он не проиграл ни одной битвы, внимая мудрым советам своего приемного отца. Артур создал орден бесстрашных рыцарей, стал королем и правил по возможности мудро и справедливо до тех пор, пока его воспитатель и верный советчик не оставил его. Никто не знал, куда он исчез, но иногда Артур видел его во сне, и маг по-прежнему помогал ему советами.

После исчезновения чародея саксы вновь вторглись в страну Артура, проливая кровь невинных людей, творя зло и разрушая все то, что король и чародей создавали долгие годы.

В ночь перед решающей битвой при Камлане Артур вновь видел во сне своего наставника, и чародей сказал ему, что битва будет выиграна.

Сражение оказалось долгим и кровавым. Рыцари Артура действительно победили саксов, но какой ценой! В живых остались лишь девять воинов. Артур вышел на бой с собственным племянником и убил его, но во время схватки и сам получил смертельное ранение.

Сейчас, лежа на смертном одре, он хотел лишь одного – увидеть наставника. Сказать ему, что он победил. Что королевство будет жить и после смерти короля... убедить самого себя в этом... услышать, как Мерлин согласится... Осознать, что жизнь пролетела недаром...

– Ты не зря прожил свою жизнь, – услышал Артур тихий голос.

С трудом повернув голову, король увидел в темном углу закутанную в плащ фигуру. Незнакомец вышел на свет, и Артур улыбнулся.

– Я знал... что ты придешь... Мерлин, – прошептал он, протягивая Ему руку.

Тот подошел и пожал бледную ладонь короля, чувствуя холод близкой смерти. Все, что Он мог сейчас сделать, это унять физическую боль Артура... Но сохранить ему жизнь невозможно...

– Ты прожил славную жизнь, мой друг, – тихо сказал Он, глядя на Артура глазами, полными слез. – Поверь мне, ты не будешь забыт никогда... Ты будешь вечно жить в сердцах... Я...

Он запнулся. Впервые в жизни Он понял, что не находит слов.

– Авалон ждет, – прошептал Артур, улыбаясь.

– Да, – тихо ответил Он. – Ступай с миром, брат.

Артур закрыл глаза и тихо умер с улыбкой на устах. А Он аккуратно сложил руки короля на груди и недолго постоял, глядя на бледное лицо Артура.

– Ступай с миром, – шепотом повторил Он и, превратившись в огромного черного ворона, вылетел из шатра...

* * *

Майк заснул около полуночи. Я кивнул Коле. Незадолго до заката мы с ним присмотрели прогалину, небольшой пятачок земли, окруженный вековыми деревьями, и Ник отправился туда разжигать костер.

Я склонился над спящим в гамаке Майком и провел рукой над его лицом, скрытым под тонкой сеткой от насекомых. Вот так... Спокойный, глубокий сон. Теперь можно шуметь сколько угодно до самого утра – Майк все равно ничего не услышит.

Когда я пришел на поляну, Коля уже развел костер и копался в сумке с ингредиентами. Моя помощь пока не нужна. Пусть тренируется. Неудача в Сибири его наверняка научила осторожности, благо Ник не идиот и на ошибках учится. Вызвать Силы он сможет и сам, а моя роль – манипулировать ими так, чтобы выяснить конкретное место Прорыва. Я молча подошел к помощнику и сел рядом, рассматривая сельву.

Ночь окутала ее своим темным покрывалом, пламя нашего костра пыталось разорвать тьму, скрывшую лес вокруг полянки, яркие блики плясали на стволах деревьев и папоротниках.

Коля что-то бормотал, бросая в костер магические ингредиенты. Я вполуха его слушал, думая о том, что нас ждет завтра. Сегодня ночью мы узнаем точное место Прорыва, а завтра отправимся в путь. По сельве придется топать дня два. Надеюсь, путешествие не окажется обременительным. Мне нужны силы, чтобы ликвидировать Прорыв, и сил, судя по всему, понадобится много...

Раздался гулкий удар, и меня отшвырнуло от костра на два метра. Я больно ударился о ствол одного из деревьев, от удара потемнело в глазах, но все же я увидел, как взорвался костер, и в сполохах оранжевого и красного пламени из него полезло что-то большое и гибкое. Коля лежал перед костром и смотрел на извивающееся тело, выползающее из костра.

Я мысленно выругался. Видимо, Колька все-таки не учится на ошибках, забыл все мои предупреждения и бросил в костер чешую змеи. Элемент обновления, но еще и элемент пробуждения демонов-рептилий. Над Колей, качаясь, нависла гигантская Анаконда.

Сквозь ее узорчатое тело виднелись деревья на противоположной стороне прогалины. Значит, это пока еще только дух, и, чтобы материализоваться, он должен высосать жизненные силы из призвавшего его.

Змея, не мигая, смотрела на Николая. Николай, не мигая, смотрел на змею. Это плохо.

Я кинулся к рюкзаку, моля Бога, чтобы Анаконда не отвлекалась от контакта с Колей, пока я буду заниматься своими делами. Открыв рюкзак, я нащупал нужный сверток и выдернул его из сумки. На то, чтобы развязать тесемку и развернуть ткань, у меня ушло секунды три.

Анаконда, почувствовав Жезл, отпустила Колю и перевела взгляд на меня. Мой помощник упал, потеряв сознание, а я ощутил холодный огонь, пытающийся сжечь мой разум.

Не на того напала, милая. Я быстро погасил атакующий огонь и направил удар на стержень призрака, его метафизическую сущность.

Анаконда вздрогнула, раскрыла пасть и зашипела. Я поднялся и, читая заклинание уплотнения фантома, поднял Жезл острием вверх. Змея поняла, что игра закончилась, так по-настоящему и не начавшись, и припала к земле, шипя и сверкая глазами. Я подошел к ней вплотную и полоснул острием Жезла по полупрозрачной шее.

Контакт удался. На теле Анаконды появился порез, из которого хлынула темная кровь. За пределами костра кровь превращалась в черные пузыри, которые стремительно уносились в ночное небо. Шипение змеи перешло в визг, через секунду Анаконда рухнула в костер и исчезла.

Я опустил Жезл и вытер пот со лба. Мы с Ником только что избежали смертельной опасности. Анаконда – дух этих мест, один из Спящих демонов. А Спящие не любят, когда их будят, и могут с легкостью уничтожить того, кто осмелился их потревожить.

Николай по-прежнему лежал на траве без сознания. Бедолага. Ему просто не хватает опыта. Я не стал приводить его в чувство. Лучше проведу Сеанс самостоятельно.

Поставив заградительное заклинание, я сел возле костра, размышляя, почему моя хваленая интуиция в этот раз промолчала? Почему не предупредила об атаке?

* * *

Я дотащил Ника до лагеря, положил в гамак (два раза чуть не уронив), а сам сел на рюкзак с запасной одеждой, бросив автомат рядом.

Достав сигарету, я прикурил и с силой выдохнул дым первой затяжки. То, что мне удалось узнать сегодня ночью, радовало и одновременно пугало. Я выяснил, что на вершину Тамакуари лезть не придется: место Прорыва расположено довольно далеко от горы. Но во время Сеанса у меня создалось впечатление, что место Прорыва как бы размыто, смазано. Вот это и настораживало. Раньше при Сеансах оно высвечивалось четко, без искажений... Чрезвычайно странно.

И еще этот фантом Анаконды. Спящих демонов в Амазонии полно, и если бы мы разбудили, например, Ягуара, то погибли бы – даже Жезл не смог бы с ним справиться. Надо будет продумать более эффективную схему защиты при следующем Сеансе.

Пора спать. Мне нужны силы, а воспоминания о прошлом могут вновь меня измотать, поэтому, пожалуй, сегодня я сны заблокирую.

Докурив сигарету, я кинул окурок на толстый ковер из гниющих листьев и наступил на него ногой. Окурок не погас, и мне пришлось его затоптать. Я всегда пытаюсь добиться своего. Даже в мелочах.

* * *

Я проснулся раньше всех и, откинув противомоскитную сетку, ступил на землю. Майк спокойно сопел в гамаке, Коля ворочался и стонал. Немудрено – Анаконда его чуть не убила. Надо проверить, не повредила ли она жизненно важные органы, поскольку для обычных людей и Пешек фантомы крайне опасны.

Солнце уже поднялось, птицы вовсю горланили утренние песни, косые лучи пронзали ярко-зеленую листву деревьев. Хотелось пить, но впереди нас ждал долгий поход по тропическому лесу, и воду следует экономить. В сельве можно выжить без запасов пищи, но без воды – нельзя.

Поэтому я вытащил мачете, перерубил одну из лиан, сок которой, как я знал, можно пить, и, сжав обрубок, поднес ко рту. Прохладная жидкость, по вкусу напоминающая обычную пресную воду, закапала в рот, я утолил жажду, отшвырнул лиану и потянулся. Прекрасное утро, прохладный бодрящий воздух, ароматы тропического леса – что еще нужно искателю приключений?

Настроение отличнейшее. Самочувствие прекрасное. Жизнь хороша.

Амазонский лес – это чудо, и каждый, кто хоть раз здесь побывал, может это подтвердить. Если не считать всякой нечисти типа скорпионов, пауков-птицеедов, пираний, кандиру, кайманов и других милых обитателей сельвы, Амазонию можно было бы назвать раем на земле. Я вспомнил, как кто-то написал: «Для человека, входящего в амазонский лес, есть только два счастливых дня. Первый – когда он, ослепленный красотой и величием древнего леса, входит в него, и второй – когда он, крича от ужаса, из него выбегает».

Я усмехнулся. Тот, кто написал эти строки, прав: если сунуться в тропический лес без должной подготовки – головы не сносить. Либо съешь что-нибудь не то, либо тебя кто-нибудь съест, либо еще что случится. Пропасть в сельве легко, никто тебя не найдет, даже если и попытаются.

Для этого и существуют проводники – специалисты по выживанию, помогающие неопытным исследователям уцелеть в сельве. Я взглянул на спящего Майка. Интересно, как бы он среагировал, узнав о том, что его навыки и знания мне не нужны, что я использую его лишь как носильщика...

Мое внимание привлек шелест листвы – кто-то осторожно крался сквозь кусты. Я тихо подошел к рюкзаку, на котором лежал «АК», взял автомат и заглянул за рюкзаки.

Там сидел и ел печенье, извлеченное из сумки с продуктами, маленький куати. Я тут же убрал оружие.

Куати – довольно распространенный вид зверей в Южной Америке. Они чрезвычайно милы, но пользуются репутацией помоечников и попрошаек. Повадками они напоминают маленьких медвежат, у них вытянутые, словно у муравьеда, мокрые черные носы, полосатый хвост, будто у лемура, буро-рыжая шерстка, как у лисы, и вообще они похожи на некий гибрид различных животных, который кто-то слепил просто, чтобы посмотреть, что из этого получится.

Куати, который напал на наши продовольственные запасы, оказался невелик, он потешно брал печенье обеими лапками и грыз его, жмурясь от удовольствия. Милашка.

Я, улыбаясь, смотрел на голодного малыша до тех пор, пока куати не залез в маленькую черную сумку с магическими ингредиентами. Тут я кинулся вперед, шипя и размахивая руками. Куати, который меня не видел до последней секунды, испуганно зачирикал и, то ли от страха, то ли по привычке, вцепился зубами в сумку с ингредиентами и рванул через кусты.

Я чертыхнулся и бросился в погоню. Сумка цеплялась за кусты и коряги, но куати, не снижая скорости, несся в глубь сельвы, не обращая внимания на помехи. Мне, с моим ростом, бежать труднее – по лицу хлестали жесткие пальмовые листья, приходилось перепрыгивать через поваленные деревья, под которыми прошмыгивал юркий куати. А, кроме того, нужно еще и следить за тем, чтобы не напороться на шипастое растение, из которого индейцы делают отравленные стрелы – столкнувшись на бегу с таким деревом, потом неделю не можешь прийти в себя, а места, куда вонзились пятисантиметровые иглы, долго саднят и ноют.

Погоня начинала мне надоедать, но догнать хитрого и быстрого зверька никак не удавалось, и из-за нелепости ситуации я начал чувствовать себя последним идиотом. Я так увлекся погоней, стараясь не упустить из виду мелькающий впереди полосатый хвост бандита-куати, что не заметил, как врезался в переплетение лиан и тонких деревьев. Потеряв равновесие, я рухнул лицом прямо в гниющие пальмовые листья.

Прекрасно. Теперь полосатохвостый подлец сбежит с ингредиентами, и мне, высшей Фигуре, придется объяснять Коле, как я умудрился упустить воришку.

Но, подняв голову, я вдруг увидел объект своих ругательств. Куати неподвижно сидел рядом с моей сумкой и не делал никаких попыток удрать. Более того, он вообще не смотрел в мою сторону – он глядел на что-то слева от меня. Я медленно повернул голову, проследив за его взглядом. Из зарослей послышалось тихое рычание, и только теперь я осознал, что у меня болит затылок.

Пальмовые листья раздвинулись, и на полянку, где сидели мы с куати, вышло «оно». Больше всего «оно» напоминало мощную пуму-альбиноса – лоснящийся на крутых боках короткий светлый мех, кошачье тело и морда, будто у пумы, только вот на макушке кошачьей головы почему-то торчали два кривых и острых рога, а в глазницах горели светящиеся голубым светом огоньки. Кроме того, на мощных лапах у чудища оказалось всего по три пальца с толстыми и острыми как бритва когтями, а сзади змеился тонкий кольчатый хвост. Похоже, хвост опасное оружие – кольца хитиновые, с мелкими шипами, и удар наверняка посильнее самой страшной плетки.

Итак, мы наконец-то познакомились. Вот оно, существо, следившее за нами на реке. Белый Слон, или, как еще называют эти Фигуры, Офицер. Понимаю, что это звучит странно, но это так.

Слон перевел взгляд на меня и оскалился, обнажив приличных размеров клыки. Понятно.

Я поднялся и принял стойку. Жезл с собой я не взял, трансформироваться нет времени, так что понадеемся только на свои силы. Слон прошелся по поляне, не сводя с меня глаз и предоставляя возможность полюбоваться своим великолепным мощным телом. Хитиновый хвост выписывал в воздухе странные фигуры, кончик хвоста вращался с бешеной скоростью.

Я не знаю, догадался ли Слон, с кем встретился. Вообще-то должен был. Но вот его поведение указывало на то, что ни черта он не понял.

Горящие глаза пытались меня загипнотизировать (тщетно), крепкие когти то появлялись, то исчезали в подушечках пальцев, стараясь произвести на меня впечатление (тоже тщетно), и вообще зверь явно собирался нападать. Меня это удивляло. Обычно все, рангом младше Тур, бежали от меня сломя голову – звать на помощь. А этот Слон вовсе не собирался бежать. То ли настолько уверен в своих силах, то ли просто спятил – не понять.

Белый остановился и пригнулся, я же, напротив, выпрямился, перенес вес тела вперед и развел руки в стороны. Прыгай!

Слон взвился в воздух, выпустив когти и раскрыв огромную пасть. Я тоже на месте стоять не стал, переместился чуть левее и поймал Слона за рога. Сила удара чуть не опрокинула меня на землю, но я удержался. Я прекрасно понимал, что действовать нужно решительно и быстро – иначе Слон дотянется до меня когтями. Поэтому я резко развернулся влево и дернул его голову на себя, что было сил, а сил оказалось много. Раздался противный мокрый хруст, голова с рогами осталась у меня в руках, а тело Слона полетело в кусты. Вся схватка заняла лишь несколько секунд.

Откинув рогатую голову в сторону, я посмотрел на дергающееся в конвульсиях тело и пожал плечами – Слон должен был знать, куда лезет. Боль в затылке утихла, и это меня обрадовало.

Я подошел к куати, который по-прежнему сидел рядом с сумкой, словно сторож, и провел рукой над остроносой мордочкой. Зверек зашевелился и, как ни в чем не бывало, ткнулся шершавым носом мне в ладонь в поисках съестного. Неисправимые попрошайки.

* * *

По пути в лагерь я обдумал все, что произошло несколько минут назад. На меня напал Слон, причем безрассудно, совершенно не заботясь о своей безопасности. Слоны так не поступают. Чем больше я об этом думал, тем больше портилось мое настроение.

Все в нашей экспедиции почему-то идет не так, как надо. Грядущий Прорыв мало напоминает прежние, и мне это активно не нравилось. Следовало, наверное, взять себе больше помощников, потому что одна Пешка вряд ли спасет ситуацию. Долгий период бездействия между Прорывами меня расслабил. Я решил, что играючи справлюсь с любой угрозой, а потому не озаботился тренировкой Пешек, а ведь две-три лишние Фигуры никогда не помешают, особенно, когда Белые начинают выкидывать фортели, измышляя новые ходы. Впрочем, сейчас об этом думать уже поздно, следовало раньше шевелить мозгами.

Куати увязался за мной, то забегая вперед, то отставая. Не знаю, зачем ему понадобилась компания стратега-неудачника. Возможно, он рассчитывал на то, что его накормят? Сначала я хотел его прогнать, но потом передумал – пусть остается, если так хочется. Придет время – сам уйдет.

Коля и Майк по-прежнему бессовестно спали. Я их растолкал, и вскоре после нехитрой процедуры утреннего туалета мы взвалили на плечи рюкзаки и пошли по сельве на северо-запад. Куати, которого Ник тут же назвал Мишей (объяснив свое решение тем, что куати похож на медвежонка), довольный жизнью, бежал за Майком и Николаем – видимо, из чувства благодарности, ведь они его накормили печеньем.

Идти по сельве утомительно – постоянно приходится преодолевать завалы, прорубать проходы в переплетении лиан и папоротников, следить за тем, чтобы не сломать ногу, споткнувшись о скрытый под опавшей листвой корень, и все это в сорокаградусную жару, при сумасшедшей влажности, да еще и с тяжеленными рюкзаками за плечами. А царящий здесь полумрак любому человеку подействовал бы на нервы.

Мокрый от пота Коля пыхтел и проклинал все на свете, отмахиваясь от назойливых москитов, Майк стоически молчал. Только мне и куати Мише было все равно. Но я тоже делал вид, что устал, что мне плохо от жары и влажности и что мне опротивели эти джунгли, где каждую минуту приходится размахивать мачете, прорубаясь сквозь заросли.

Когда на лес упали сумерки, мы остановились и разбили лагерь. Разожгли костер, достали консервы и пообедали скудной, но сытной пищей. Потом мы с Колей сказали Майку, что пойдем разведаем дорогу. Майк пожал плечами и принялся править лезвие мачете.

Отойдя на сотню шагов от лагеря (и Майка), я сказал:

– Место Прорыва неясно.

– Ты вчера закончил Сеанс?

– Да.

– Почему ты не привел меня в чувство?

– Не было необходимости, – коротко ответил я.

Ник выпятил нижнюю губу, словно обиженный ребенок.

– И что же произошло после того, как я отключился?

– Я прогнал Анаконду с помощью Жезла. Если бы ты меня слушал, я бы сэкономил массу сил.

Коля нахмурился:

– Я тебя слушал.

– И тем не менее кинул в костер чешую змеи.

– Так, минуточку. Никакой чешуи я в костер не бросал.

Я остановился.

– То есть как?

– Вот так. Я бросал в костер только определяющие элементы. Я что, по-твоему, дурак?

За время долгой жизни на Земле, я научился относиться к людям снисходительно, как к детям – любить их, прощать ошибки и заботиться. Но иногда мои выводы об их поведении играли со мной злую шутку, заставляя списывать все странное на их неразумность.

Николай действительно не мог кинуть в костер чешую змеи – он все-таки не новичок в магии и, хотя все еще учится, прекрасно знает, что этот элемент чрезвычайно опасен. И уж, конечно, не мог он расслабиться после инцидента в Сибири. Тогда...

– Выходит, все намного серьезней, чем я полагал, – задумчиво произнес я.

– В каком смысле? – поинтересовался мой помощник.

– В прямом. Кто-то пытается нам помешать. Анаконду разбудили не мы, и место Прорыва я не могу определить именно потому, что кому-то это невыгодно. Здесь есть только два варианта: первый – Прорыв защищают Белые, причем колоссальной силы, и второй – мы опоздали, и Прорыв завершился.

– Мы не могли опоздать – у нас еще есть время.

Я поджал губы и тихо сказал:

– Знаю... Что-то тут не так. Еще этот Слон...

– Какой Слон? – насторожился Николай.

– Сегодня утром, когда вы спали, я случайно натолкнулся на того, кто за нами следил на реке – на Белого Слона. Существо, напоминающее пуму, только с рогами.

– И?..

– Что «и»? Убил, конечно. Но меня удивило его поведение – он напал на меня. Такого никогда раньше не было. Выходит, кто-то управлял им, натравил...

Я плюнул.

– Ник, мы с тобой влипли. Боюсь, что нам придется иметь дело по меньшей мере с Турой.

– Черт побери!

– Ну, так переживать не стоит. Тура сильна, но скована в действиях. Это Правила Игры. Мы вдвоем сможем ее завалить.

– А если это не Тура? Если это кто-то рангом повыше?

Я нахмурился.

– Надеюсь, что ты ошибаешься. Иначе нам будет очень и очень несладко.

– А тебе не кажется странным, что Слон появился до начала Прорыва?

Я махнул рукой.

– Обычно две-три Фигуры появляются на Доске накануне вторжения. Их называют Стражами – они охраняют территорию вокруг места Прорыва, при этом не имеют права выходить за определенную область, поэтому ходят по кругу и выслеживают нас, Черных, чтобы по возможности помешать. Это нечто вроде форы для нападающих.

– Две-три... То есть надо ждать очередного нападения, – буркнул Коля.

– Ну, расслабляться нам теперь точно нельзя. Но обычно Стражи – это мелкие Фигуры... О них, в общем-то, не стоит беспокоиться. Меня больше занимает вопрос, кто ими управляет...

* * *

Ночью я вновь усыпил Майка, и мы попробовали еще раз определить место Прорыва. Результатом стал такой чудовищный удар Силы, что мы пролежали в отключке минут двадцать. Когда я пришел в себя, настроение мое окончательно испортилось. Судя по всему, Ник оказался прав, и нам противостоит противник куда более серьезный, чем я предполагал.

Весь следующий день мы пробирались по сельве, остановившись только два раза, чтобы поесть. Заросли становились все гуще, нам приходилось фактически отвоевывать каждый метр пути. К концу дня мы разбили лагерь и без сил повалились в гамаки. О том, чтобы проводить очередной Сеанс, не было и речи – мы слишком устали.

Мне не давала покоя мысль о том, кто нам мешал. Чем бы ни являлось это существо, в силе ему не отказать. Для того чтобы нас достать через костер – а я не сомневался, что удар Силы, вырубивший нас этой ночью, стал делом рук таинственного незнакомца – так вот, чтобы достать нас через костер, нужно обладать такой энергией и внутренними ресурсами, что... Пожалуй, даже для меня это сложно... А учитывая тот факт, что противник манипулировал Силами из своего измерения... На такое способна лишь высшая Фигура – Ферзь или Король. Значит, Белые вновь обратили пристальное внимание на Землю. Значит, может повториться история, случившаяся семь тысяч лет назад...

Впрочем, думал я о предстоящей встрече с Белым недолго – усталость взяла свое, и я уснул, вновь заблокировав сны.

Проснулся я рано. Быстро приведя себя в порядок, покормил Мишу, который, как ни странно, по-прежнему ошивался возле нас, потом сел и проверил «Glock». Пистолет оказался в отличном состоянии – даже не пришлось чистить металлические части[4]4
  Корпус пистолета «Glock» сделан из пластика.


[Закрыть].

Я сунул пистолет в кобуру на поясе и тут внезапно почувствовал, что сегодня мы выйдем к месту Прорыва. Это было даже не чувство, а уверенность. Не знаю, откуда она появилась, да это и неважно. У меня часто случаются такие «приступы ясновидения».

Вытащив из чехла мачете (или «факу», как его называют бразильцы), я осмотрел лезвие и остался доволен – лезвие не затупилось, несмотря на то, что вчера пришлось им рубить деревья и лианы целый день.

Все сегодня шло хорошо, и настроение мое улучшилось. Ну да, Белый. Да, колоссальной силы. Ну и что? Справимся, не в первый раз вышибать их с Доски.

Я собрал рюкзак и разбудил Майка и Колю. Вскоре мы уже шли вперед, прорубая себе дорогу сквозь сельву, и чем дальше мы продвигались в лес, тем сложнее становилось идти. Коля изредка ругался, и я видел, что ему действительно тяжело. Весь мокрый, красный, дышит, словно рыба, которую вытащили из воды, часто останавливается и прикладывается к фляге... Кроме того, я заметил, что он умудрился расцарапать левую руку и рана, разъеденная потом, грозила загноиться. Я объявил привал.

Коля, увидев, что я иду к нему с йодом, возмутился:

– На фига? Подумаешь, царапинка какая-то!

– Коля, – ласково сказал я, бесцеремонно выворачивая ему руку и обрабатывая порез, – ты же не хочешь, чтобы рана загноилась, в нее попали личинки мух, а потом мелкие бестии копошились бы у тебя под кожей, правда?

Мой помощник, несмотря на жару, побледнел.

– Ты что, серьезно?..

– Еще как. – Закончив обрабатывать рану, я хлопнул Колю по плечу.

– Может, лучше залепить пластырем? – обеспокоенно спросил Коля.

– С пластырем рана загниет. Оставь, как есть. Йод свое дело сделает. – Я потрогал его рукав и решил, что следует провести маленький ликбез. – Вот еще что. Ты весь мокрый. Возьми у Майка тальк и присыпь все потеющие места. Я не шучу. Здесь заразиться – раз плюнуть, и, если не думать о гигиене, местные инфекции и болезни доконают быстрее, чем какое-нибудь плотоядное животное. – Мельком посмотрев на вырез его расстегнутой рубашки, я добавил: – И, кстати, поменьше пей.

Он как раз потянулся к фляге, но, услышав мои слова, нахмурился.

– То есть как, поменьше пей? Ты что? Я же сдохну!

Я отогнул ему край рубашки и указал на мелкую красную сыпь, появившуюся в районе подмышки.

– Знаешь, что это такое? – спросил я. – Тропическая милиария. У Майка в аптечке есть борная кислота, возьми и обработай все невентилируемые участки кожи.

Я думал, что Ник заорет благим матом, развернется и отправится обратно к каноэ, но он, поджав губы, покорно пошел к проводнику. Вот в такие минуты я его уважаю больше всего.

После туалетных процедур мы отправились дальше, но, казалось, продвинулись всего метров на сто в глубь леса. Сплошные завесы лиан, сквозь которые мы прорубались, существенно усложняли передвижение.

Наконец мы просто упали возле очередной «пробки». Сил на то, чтобы снять рюкзак, хватило только у меня – Майк и Коля, истощенные трудной дорогой, лежали на толстом ковре из листьев, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Я достал из рюкзака шоколадку. Хоть какая-то еда.

– Эй, а где Миша? – вдруг спросил Коля.

Я огляделся. Куати действительно куда-то подевался.

– Наверное, он в нас разочаровался и пошел искать более веселую компанию, – сказал Майк и поморщился, разглядывая свою искалеченную пираньями левую руку.

Я пожал плечами, взял мачете и поднялся.

– Ладно, вы лежите отдыхайте, а я пойду посмотрю, что у нас там впереди.

С этими словами я пошел на север, рубя лианы и папоротники, краем уха услышав, как Майк сказал Коле: «У него чертовски много сил», и как Коля ответил: «Да, он не похож на всех». Я усмехнулся, ускоряя шаг. Что верно, то верно – Анатолий Кульков не такой, как все.

Через десять минут ходьбы я снял всю одежду, аккуратно сложил ее возле одного из деревьев и начал трансформироваться. Выбрал я форму ягуара, поскольку для этих мест хищное, гибкое тело в самый раз. Глаза трогать не стал – человеческое зрение еще пригодится, а вот все остальные органы чувств заменил и тут же почувствовал – что-то здесь не так. Впереди есть нечто, чуждое этому месту. Это «нечто» находилось примерно в пятистах метрах от меня, и я перешел на бег.

Перепрыгнув ствол поваленного бурей дерева, я проломился сквозь папоротники и увидел впереди стену из переплетения лиан, тонких деревьев и кустов. Прыгнув вперед, я неожиданно почувствовал, как все вокруг неуловимо изменилось. Все мои звериные чувства разом завопили, хотя человеческие глаза ничего особенного не заметили до тех пор, пока я не прорвался сквозь стену зарослей.

Я замер у края огромного открытого пространства. Вот чего никак не ожидал здесь увидеть, так это громадную поляну, поросшую лишь невысокой травой.

Тем более что вся она оказалась застроенной пирамидами.

Пирамидами майя. Пирамидами, которых здесь просто не могло быть. Пирамидами, которые прекрасно сохранились, на которых нет ни малейших следов времени. Я посмотрел на плоскую вершину ближайшей постройки и, ощутив боль в сердце и тоску, понял...

Это Клетка. Я вышел к месту Прорыва.

Сердце кольнуло чувство вины, поскольку я прекрасно знал, почему здесь оказались постройки майя. Это камушек в мой огород, удар по мне. Мои сны наяву. Значит, Белые в курсе того, с кем имеют дело. Очень плохо. Они обо мне знают почти все, я же не знаю о них ничего. Нечестно. Впрочем, черт с ними, я не сомневался, что вскоре познакомлюсь с тем, кто чинил нам препоны все это время. И уж тогда посмотрим, кто кого.

Обогнув ближайшее строение, я увидел, что всего пирамид – четыре, они образуют безупречную геометрическую фигуру: каждая указывает на определенную часть света. В центре квадрата находился большой дворец с деревянной крышей. Он очень напоминал Дворец Воинов в Чичен-Ице, но даже отсюда я заметил существенные различия. Например, у лестницы вместо лежащей статуи Чак-Моола стоял большой алтарь с золотым кругом посередине.

О назначении этого алтаря можно было только догадываться, хотя, скорее всего, он являлся Источником Прорыва. Или Ключом. Впрочем, сначала следует осмотреться, выводы о диспозиции сделаю потом.

И тут у меня заболел затылок. Значит, Белые выставили еще одного Стража. Что ж, все по правилам...

Я осторожно двинулся вперед, принюхиваясь и гадая, какую Фигуру выставят против меня на этот раз. Что-то странное витало в воздухе над площадью пирамид. Какой-то неприятный, чужой оттенок, который выбивался из общей гаммы ароматов. Запах тлена, гнили... смерти.

Из Дворца Воинов вышла громадная тень и спокойно, нарочито медленно двинулась в мою сторону. Я припал к земле, трансформируясь и не спуская глаз с четырехметровой фигуры Туры.

Зеленоватое тело, покрытое черными трупными пятнами, казалось переплетением толстых жгутов, из одежды на нем лишь полуистлевшая полосатая набедренная повязка, массивный золотой нагрудник да широкие серебряные браслеты, которые украшают мощные конечности. На плечах Туры вместо головы красовался огромный белый череп, в глазницах которого полыхал бледно-голубой огонь. Череп был покрыт роскошным шлемом в виде головы каймана, украшенным круглыми белыми пластинами и голубыми перьями. Чудище, неторопливо двигавшееся ко мне, держало в руке крупный шар, и я нутром чуял, что это грозное оружие, назначение которого мне пока неизвестно.

Что ж, не в первый раз Белые принимают облик, соответствующий выбранному антуражу Прорыва. Пума-альбинос, караулившая дальние подступы к Клетке, едва ли имела отношение к культуре индейцев, а вот Страж, защищающий внутренний периметр, взял себе обличье бога смерти, которого майя звали Ах-Пуч.

Что ж, вспомним былые времена, только смешаем два божества в одно. Я менялся, превращаясь в гибрид змеи и человека – нижняя часть тела вытянулась и покрылась бирюзовой чешуей, верхняя же часть осталась человеческой, только кожа стала синей, а волосы превратились в гребень из изумрудных перьев, спускавшихся по позвоночнику прямо к змеиному хвосту. Жаль, нет с собой Жезла, но ничего, обойдемся обычным оружием. Я создал два топора-кельта с обухами в виде змей и клацнул острыми зубами.