Текст книги "Правитель мертв"

Интересно, это ее истинная форма или же она просто приняла такой облик, создав себе маску? Толком не разобрать, но я почему-то думал, что носительница спящей Фигуры до Пробуждения выглядела именно так. Что ж, тогда неудивительно, что она оставила себе прежнее тело.

Мы сидели с ней за столиком в маленьком баре, недалеко от пляжа, пили «Пину Коладу» и молча разглядывали друг друга.

Над Соломоновыми островами только вставало солнце, утренний бриз с Тихого океана кружил голову морскими, солеными ароматами, среди которых особенно сильно выделялся запах йода – вчерашний шторм выбросил на берег Гуадалканала много водорослей.

Какая все-таки ирония – наш поход начинался с островов, названных, по сути, моим именем. Правда, мое имя островам ничуть не помогло – разваливающаяся экономика, периодические нападения западных соседей-папуасов, частые землетрясения...

Похвастать обитателям здешних мест особо нечем. Разве что природой с замечательными пейзажами, кристально-чистой водой и песчано-коралловыми пляжами. Благодаря экзотической красоте острова привлекали туристов со всего мира. Сейчас Хониара (так назывался этот крупнейший на острове городишко) пустовал.

В это время года туристов мало, и по улице, протянувшейся вдоль пляжа, не бродили толпы в пестрых майках и шортах. Редкие прохожие (особи мужского пола), забыв все правила приличия, откровенно глазели на Дженнифер, она же не обращала на них внимания. Она чертовски красива и знает об этом.

Легким движением она откинула со лба черную прядь и посмотрела в мои глаза.

Тело, которое мне выделили, чрезвычайно привлекательно, с человеческой точки зрения. Оно пропорциональное, мускулистое и загорелое. Никакой слащавости, чистая мужественность – я им доволен. Правда, не уверен, что моя эффектная внешность произвела на Дженни хоть малейшее впечатление.

– Итак, – сказала она, опустив глаза, и помешала трубочкой содержимое бокала, – тебя прислали, чтобы ты мной руководил... Как мне тебя называть? Мой Король?

Я поморщился. Ну вот. Сарказм. Я начинал забывать, что, будучи Ферзем, сам нередко позволял себе отпускать колкости в адрес Королей.

– Называй меня Толей. Мне нравится это имя.

Она быстро взглянула на меня и снова уставилась на бокал.

– Толя... Анатолий... – медленно проговорила она. – Интересное имя...

– Чем же?

– Я... знала одного человека по имени Анатолий...

О! Так, значит, ей не сообщили, кого именно ей посылают в качестве босса. Она не знает, что половина ее воспоминаний и вся сила, которой она сейчас обладает, когда-то принадлежали мне. Она не знает, кем был «ее Король» раньше... Я решил ничего ей не говорить. Наверное, так лучше, по крайней мере, пока. Кроме того, для начала стоит разобраться в своих собственных чувствах и поразмыслить о ситуации в целом.

Я отпил из бокала.

– Расскажи мне о событиях, которые произошли здесь... – Я запнулся, чуть не сказав «пока меня не было». К счастью, я вовремя остановился и продолжил: – ...С тех пор, как ты стала Ферзем.

Дженни пожала плечами.

– Ничего не произошло. Человечество не изменилось. Локальные войны, борьба за власть, финансовые кризисы – ничего нового. Апокалиптические настроения, как всегда, перед концом века. Многие ждут конца света. Человеческая природа неизменно стремится к самоуничтожению.

Благостный настрой, который до сих пор владел мною, вызвал желание окунуться в светскую беседу.

– Не ожидал ничего другого. – Я побарабанил пальцами по столу, задумчиво глядя на бокал. – Человек всегда стремился к разрушению; даже те, кто утверждал обратное, подсознательно всегда мечтали о разрушениях. Забавно, да? Творцы периодически уничтожают плоды своих трудов, и нет на свете человека, который за свою жизнь не разрушил бы чего-нибудь. Будь то человеческая жизнь, памятник или муравейник.

Подняв глаза, я увидел, что Дженни внимательно меня рассматривает, и в ее взгляде чувствуется жесткая настороженность. Я решил быстренько вернуться к нашим баранам.

– Ты проводила замеры?

– По Шкале Силы? Да. Вчера вечером Шкала была на восьмидесяти и ползла вверх. Сегодня, я думаю, она достигнет девяноста.

– Черт, – я посмотрел на пальмы, – значит, Прорыв совсем скоро. Место определено?

– Ага. – Она достала сигарету и закурила. – Правда, не думаю, что тебя обрадует его месторасположение.

Я вопросительно поднял брови.

– Судя по картам, – медленно произнесла она, – Прорыв произойдет в открытом море.

– Это невозможно, – твердо заявил я. – Клетка может быть только на суше.

– Я знаю. – Она снисходительно улыбнулась, чем понравилась мне еще больше. – Я сказала, что «судя по картам». Дело в том, что я параллельно провела замеры интерактивности...

– И?

– Белые отстроили остров.

Я чуть не поперхнулся «Пиной Коладой». Откинувшись на спинку стула, я потер подбородок. Ситуация невероятная. Игрок прав, здесь готовится серьезная заварушка, и Белые действительно используют колоссальные силы. Чтобы создать проекцию острова на Доске, являющейся потенциальной мишенью, нужны огромные, колоссальные, немыслимые ресурсы.

Мы влипли. Мы серьезно влипли.

Внезапно я начал сомневаться в своих силах. Не иначе, как нам понадобится дополнительная помощь. Вот только – какая? И откуда?!

– И давно они его отстроили?

– По моим подсчетам – вчера.

Хоть одна хорошая новость. Значит, до Прорыва еще далеко, и нас будут ждать только Стражи. Отличненько.

– Ты определила точные координаты?

– Да. Если мы отправимся сейчас же, то на острове окажемся завтра утром. Я имею в виду глиссер.

Я выжидающе улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

– Все уже готово.

– Молодчина, – сказал я. – Хорошая работа.

– Надеюсь. – Дженни склонила голову и щелчком откинула в сторону окурок.

Все-таки она чертовски красива.

И с каждой секундой она нравилась мне все больше и больше.

* * *

Почему-то он мне не понравился. Если разобраться, то причин для неприязни вполне достаточно. Взять хотя бы тот факт, что Игрок прислал мне «на помощь» Короля – я считала это унизительным. Неужели он думал, что я не справлюсь самостоятельно? Да, я новичок в Игре, но я сильная Фигура. Я Королева. Мне не нужен Король для руководства, у самой голова на плечах имеется.

А, кроме того, мне не понравилось, как себя вел Анатолий. Эти масленые глазки, когда он таращился на меня, эти странные философские рассуждения о природе человека. Откуда ему знать человеческую природу? Только появился на Земле – и давай строить из себя знатока.

Тоже мне – Король. Озабоченный пустобрех, вот он кто.

Но, нужно признать, есть в нем что-то неуловимо приятное и знакомое, нечто, чему я пока не могла найти логического объяснения. Возможно, я слишком обижена решением Игрока, чтобы адекватно воспринимать своего шефа.

Я тряхнула головой, отгоняя праздные мысли. Следует сосредоточиться на работе. Я должна доказать, что не лыком шита. Не только Игроку и Королю, но и себе самой.

Остров Санта-Исабель остался далеко позади, наш глиссер с огромной скоростью рассекал воды Тихого океана, соленые брызги взлетали в прозрачный, чистый воздух, вспыхивая яркими огоньками. Мы плыли уже часов шесть, направляясь строго на север, к экватору. Солнце миновало зенит и быстро клонилось к западу. С каждым часом мы все ближе к месту, где никаких островов не должно быть, то есть к Белому Острову.

Впереди меня ждал мой первый Прорыв. Мой первый бой. Интересно, Короля хоть немного натренировали в «Ящике»? Я искренне сомневалась, что дождусь от него помощи, но надеялась, что он хотя бы не станет мне мешать.

Я оглянулась. Король развалился в кресле, на его лице застыла идиотская улыбка. Да уж, от такого дождешься помощи...

* * *

Я сидел в кресле и наслаждался жизнью. Земля! Я снова здесь, и все остальное не имеет значения! Забыть о «Ящике», выкинуть его из воспоминаний, словно кошмарный сон!

Океан дышал спокойствием, был полный штиль, и наш глиссер летел по волнам, словно гоночный автомобиль по трассе. Соленый воздух прочищал носоглотку, я дышал полной грудью, наслаждаясь целительными ароматами океана.

Впрочем, наслаждался я не только жизнью, но и компанией. Дженни стояла у штурвала, спиной ко мне, но я чувствовал, что она исподтишка пытается меня изучить. В бытность мою Ферзем мне доводилось не раз проделывать такие фокусы, в частности, и с Королями. Я всегда думал, что если использовать необходимый минимум Силы, то никто ничего не заметит, и никогда раньше не задумывался, почему у меня не проходили эти фокусы.

Теперь, так сказать, наступил момент прозрения. Дженни действовала так же, как я в свое время, но я это чувствовал, ощущая осторожное прощупывание моей сущности. Поскольку правда обо мне вряд ли вызовет у Дженни позитивную реакцию, я быстро заблокировался, оставив доступной лишь ту часть, которая сможет произвести на мою помощницу исключительно благоприятное впечатление.

Да, дорогая, я классный парень, веселый, общительный, умный и вообще – лучше не найти. Я даже чуть-чуть помог Дженни почувствовать это, использовав легкое внушение.

Дженни обернулась и хмыкнула. Черт, значит, с внушением перестарался. Пожав плечами, я вытащил из холодильной камеры бутылку колы, открыл и глотнул холодного содержимого. Это меня еще больше взбодрило, и я решил завести более тесное знакомство с очаровательной Королевой.

– Дженни. Можно задать тебе вопрос?

Дженнифер включила автопилот и бухнулась в кресло рядом со мной, достав из сумочки сигарету и зажигалку. Я внимательно наблюдал за нею. Пытаясь прикурить, она чиркнула один раз, второй, третий – мы неслись с огромной скоростью и, естественно, ветер задувал огонь.

– Может быть, это знак, что пора бросать курить? – ехидно поинтересовался я.

Дженни одарила меня весьма неприятным взглядом, убрала зажигалку и подожгла кончик сигареты щелчком, с помощью магии. Этому она научилась у меня.

Она глубоко затянулась и (я уверен) выпустила бы дым мне в лицо, но все тот же ветер снова ей помешал.

– Ты хотел спросить о чем-то существенном или только относительно курения? – Она вопросительно подняла брови.

– О чем-то существенном. Скажи, кем ты была до того как стала Ферзем?

Дженни нахмурилась.

– Ну и вопросик. Я толком не помню.

– Вообще ничего? – настаивал я.

– Только обрывки, клочки воспоминаний. А что, это как-то может помочь нам ликвидировать Прорыв?

– Не уверен, – улыбнулся я.

– Тогда почему ты задал этот вопрос? – Она хмуро взглянула на мою улыбающуюся физиономию.

– Просто я хочу произвести на тебя впечатление.

– Да ну? У тебя ничего не получилось. – Она отвернулась.

– А ты хотела бы узнать, кем ты была? – Я решил не обращать внимания на колкость.

Дженни долго не отвечала. Потом повернулась ко мне и сказала:

– Послушай... Толя. Тебя сюда прислали для работы или для того, чтобы ты дурью маялся? Для работы ведь, да? Так что, я тебя умоляю, не доставай меня своими дурацкими вопросами, ладно? «Ах, не хотела бы ты узнать, кем ты была». Не хотела бы, ясно? А даже если бы и хотела, ты мне для этого не нужен. Можешь свои потуги произвести на меня впечатление засунуть себе в задницу!

С этими словами она отшвырнула недокуренную сигарету и вновь встала за штурвал.

Я пожал плечами. Наверное, что-то не так сделал, хотя меня немного удивляло ее нежелание узнать, кем она была до того, как приобрела статус Ферзя. Черт возьми, это интересовало даже меня. Ведь мы с Дженни – это все, что осталось от атлантов.

Когда-то мы вместе отстроили Толлан, пытаясь осуществить план Черных по ускорению прогресса, но в какой-то момент мой друг решил выйти из Игры. Все это время он «спал», путешествуя из тела в тело, не сознавая свои переходы из одной жизни в другую, не отдавая себе отчета, что душа и тело каждого носителя «заряжены» энергией Черных.

И когда после моей смерти Дженни получила статус Ферзя, все ее воспоминания, вплоть до дня Пробуждения, были стерты. Я знаю о процедуре Пробуждения спящей Фигуры лишь понаслышке, мне как-то рассказывали об этом, не помню точно, кто и когда... И если верить этим рассказам, Дженни пришлось пережить весьма болезненную процедуру и в моральном, и в физическом плане. Ведь она потеряла память, лишилась всего, что ей знакомо, и единственное, что у нее оставалось – это лишь размытые, навязчивые «дежа-вю». К тому же в момент Пробуждения ее тело мгновенно изменилось на молекулярном уровне, получив способность к трансформации, и подобное превращение наверняка причиняло немыслимую боль.

Я всего лишь хотел узнать, кем она являлась до того как стать Ферзем. Меня это интересовало в первую очередь как естествоиспытателя. То, что я мог пробудить в ней старые воспоминания не вызывало никаких сомнений. С моими-то силами! Конечно, я наивно полагал, что мое любезное предложение и демонстрация моих способностей произведут на нее впечатление, но жестоко ошибся.

Теперь наши отношения (как бы помягче сказать?) могут стать не совсем доброжелательными. Это мне не нравится. Возможно, надо поговорить с ней по душам, объяснить, что и как... Иначе под угрозой окажется наша миссия.

Ладно. Она права в одном – пока надо поддерживать чисто деловые отношения. Так что засунем свои «потуги произвести впечатление» туда, куда она посоветовала. Будем профессионалами.

Я глубоко вздохнул, глотнул колы и надвинул кепку на глаза. Поспать надо. Расслабиться.

* * *

Проснулся я от непреодолимого желания покурить. Я поднял козырек кепки и огляделся. Дженни по-прежнему стояла у штурвала, не отрывая взгляд от линии горизонта.

Стрелять сигареты у нее не стоит.

Будучи Ферзем, я часто пробовал создать сигарету с помощью магии, и у меня никогда ничего не получалось. Почему-то все, что я создавал, по виду идеально походило на сигарету, но по вкусу напоминало чай, и курить мои творения оказывалось просто невозможно. Я мог воспроизвести все что угодно – даже деньги (с магнитными полосами и прочей ерундой), но вот нормальную, хорошую сигарету не мог создать никогда.

Может, сейчас что-нибудь получится? Я сконцентрировался и вытянул вперед руку. На ладони вспыхнули зеленоватые огоньки, которые быстро стали обретать очертания сигареты, и через пару секунд у меня на ладони лежала сигарета «Мальборо». Я недоверчиво повертел ее перед глазами. Вроде все в порядке. Понюхал – пахло табаком. Вздохнув, сунул сигарету в рот и закурил.

Результат превзошел все мои ожидания. Настоящее «Мальборо», словно только что купленное в табачном магазине. Я чуть не захохотал от радости, но вовремя одумался, вспомнив, что рядом находится коллега и нужно поддерживать имидж невозмутимого профессионала. Черт побери, у статуса Короля есть свои преимущества, по крайней мере, теперь я могу создавать сигареты. Ха! Хорошо быть Королем!

Внезапно я осознал, что с каждой минутой пребывания на Земле мое могущество увеличивается. Странное ощущение. Как будто внутри меня что-то растет. Судя по всему, чем ближе Прорыв, тем больше ресурсов я получаю. Во мне гудело пламя. В минуту опасности оно вырвется наружу, даже на бессознательном уровне. Подобная мощь не могла не радовать.

Уже в момент смены статуса я знал, что получаю колоссальные силы, теперь же начинал чувствовать, что, вполне возможно, недооценивал преимущества позиции Короля. Мое настроение улучшалось с каждой секундой, и все уже представлялось мне в оптимистичном свете. Захотелось поболтать с Дженни, но я вовремя вспомнил, что она на меня обижена.

Она по-прежнему стояла спиной ко мне и дулась. Это можно списать на ее неопытность. Ведь девушке-то лет двадцать пять от роду, статус Ферзя она получила недавно, чего же еще ждать? В голове у нее сейчас наверняка царит сумбур. Естественно, она ведет себя как человек. А женщины... В общем, лучше ее пока не трогать. Пройдет немного времени, и она превратится в полноценную Фигуру. Исчезнут раздражительность и смущение, появятся уверенность и спокойствие. Надо дать ей время.

Поэтому я глубоко затянулся и стал смотреть на море. Солнце уже почти достигло горизонта, и от него к глиссеру протянулась искрящаяся и переливающаяся дорожка ослепительного света. Облака самой причудливой формы начинали терять белизну, приобретая легкий оранжевый оттенок. Ах, как же я скучал по этой красоте! И как я рад, что снова здесь очутился...

Дженни внезапно повернулась и, не глядя на меня, буркнула:

– Теперь твоя очередь рулить. Я посплю.

Я решил, что отвечать не стоит, и просто встал за штурвал. Дженни устроилась на пассажирском кресле-диване и, отвернувшись от меня, быстро заснула.

Докурив сигарету, я создал другую, прикурил, убедился, что вторая ничуть не хуже первой, и перевел рычаг скорости на «полный вперед».

Глиссер мощно взвыл и прыгнул вперед, словно молодой необъезженный жеребец. Я оглянулся на Дженни, надеясь, что этот рывок не сбросил ее с диванчика (тогда бы мы, наверное, подрались). Но Дженни спала в той же позе, спиной ко мне.

Глиссер уже не плыл, он летел по волнам, и я чуть не заорал от бурного и дикого восторга, который внезапно меня охватил. Ничто не сравнится с этим чувством, когда ты летишь по водной глади на мощной и послушной машине и ничто не может тебя остановить.

Разум отключился, я просто растворился в полете. Теплый ветер бил в лицо, я быстро создал солнцезащитные очки, надел их и улыбнулся. Все отлично, все просто замечательно. До острова еще далеко, о Прорыве думать пока рано, можно просто гнать глиссер вперед, к горизонту, и наслаждаться жизнью.

Гонка по морским просторам длилась ровно десять минут.

Внезапно катер подпрыгнул с гулким треском, глиссер обо что-то ударился и заглох. Меня перекинуло через штурвал и бросило на ветровое стекло. Разбив стекло, я вылетел на нос, но в воду не свалился, успев ухватиться за поручни. Я начал задыхаться – при перелете я врезался грудью в панель управления. Застонав, я перекатился на спину и сел, растирая саднящую грудь. Все лицо и руки в порезах, в предплечье застрял огромный осколок, который я немедленно вытащил. Пошатываясь, я поднялся и отправился обратно к пассажирскому отсеку.

Во время удара Дженни слетела с кресла и ударилась о порог. Она поднялась, ее правая бровь была рассечена. Она потрогала рану, при этом размазав кровь по лицу, посмотрела на окровавленную ладонь и выругалась.

– Какого черта здесь произошло? – спросила она меня.

– Задай вопрос полегче, – прохрипел я. – Похоже на мель.

– Мель? Посреди открытого океана?

– Никаких других версий у меня нет, – я прошел по борту, держась за поручни, и спрыгнул к капитанскому креслу.

Глиссер качнуло, словно под нами что-то зашевелилось. И только тут я осознал, что у меня болит затылок. Так, словно в голову воткнули раскаленный прут и медленно там поворачивают. Мы с Дженни переглянулись. Страж.

За бортом с шипением вздулась вода, и в воздух метнулось белое щупальце. Оно зазмеилось и упало на край палубы, своей тяжестью накренив глиссер. Я чуть не свалился за борт, еле успев схватиться за низкие перила. Катер накренился еще больше, когда новые щупальца рухнули на наш кораблик. Мне не хотелось валиться в воду, прямо в переплетение белых змей с присосками, поэтому я просканировал пространство вокруг катера.

Вся проблема заключалась в том, что я не видел тело спрута. Намного легче действовать, если цель перед глазами. Но ее не видно, так что придется бить вслепую. Обострив чувства, я ощутил сгусток энергии прямо под днищем глиссера.

Ну, конечно же, Тура. Сторожит дальние подступы к Клетке. Пока я выяснял, кто же на нас напал, Дженни уже создала мачете и принялась рубить толстые щупальца, которые оплели весь левый борт. Ее усилия пока не принесли видимого результата – лезвие лишь оставляло на белой коже небольшие царапины.

Нет, здесь следует бить наверняка, сильно, и один раз. Но, чтобы нанести смертельный удар, мне нужно отыскать в защите противника уязвимую точку. И я сделал то, что в данной ситуации показалось мне наиболее уместным, – выпустил столб чистой Силы отталкивающего свойства. Действовал скорее по наитию, поэтому толком не представлял последствия удара. Спрута отшвырнуло прочь, но он не отпустил глиссер и потянул наш кораблик за собой, чуть его не перевернув.

Я испытал несколько неприятных мгновений, когда перелетал через борт, но, к счастью, не отпустил перила и поэтому ушел в воду только наполовину. Ругаясь, я быстро запрыгнул обратно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как спрут показался из воды.

Огромное (метров десять), склизкое белое тело всплыло на поверхность, и единственный светящийся голубой глаз уставился на нас. Я почувствовал резкую боль в голове – щупальца Силы принялись сжимать мой мозг. Я увидел, что Дженни тоже схватилась за голову, стиснув виски пальцами. Держись, подруга, твои способности должны помочь блокировать эту бесхитростную атаку. Сам-то я остановил сжатие через мгновение после того, как понял, что пытается сделать Тура, но боялся, что Дженни не успела как следует попрактиковаться со своими сверхсилами. Однако моя напарница оказалась не промах: спустя несколько секунд она выпрямилась и убрала руки от головы.

– На счет «три» бей в центр! – крикнул я Дженни, надеясь, что она меня поймет.

Она поняла.

Наш сдвоенный удар заставил спрута содрогнуться, но защита Туры выдержала. Глиссер накренило еще больше, борт, захваченный мощными щупальцами, выгнулся и вскоре грозил набрать воду. В случае, если катер затонет, мы, скорее всего, погибнем. Оказавшись в родной стихии спрута, нам придется некоторое время потратить на трансформацию, а спрут не предоставит нам такой возможности – он нас просто раздавит. И Тура победит Ферзя с Королем. Этого нельзя допустить. Я напрягся, попытавшись сконцентрировать внутри себя как можно больше энергии. И тут это произошло.

Во мне словно открылся клапан: я почувствовал, как в меня быстро вливаются потоки Силы. Энергия поступала отовсюду: с неба, из воды, из земли, скрытой морем, из воздуха... Отовсюду. Энергия скапливалась во мне, в области солнечного сплетения, словно в аккумуляторе, я не переставая скачивал в себя эту силу, готовясь к решительному удару.

Увидел, как глаза Дженни округлились, понял, что начал светиться. Воздух вокруг меня задрожал, словно я стал источником нестерпимого жара. Руки сами проделали нужные пассы, и я выпустил всю скопившуюся мощь в Туру.

Спрута разорвало на куски. Дженни отлетела к корме, волной от взрыва качнуло катер, и нас залило водой. Белые ошметки залепили весь левый борт, море, где только что находился спрут, вспенилось темно-красными волнами. Обрывки щупальцев вяло отпустили погнутый борт и скрылись в воде.

Боль в затылке прошла. Я вытер мокрое лицо и взглянул на Дженни. На ее лице еще оставалась кровь, но рана на лбу уже затянулась. Регенерация у Ферзей проходит быстро, поэтому за здоровье Дженни я не волновался. Гораздо больше меня интересовало мое собственное самочувствие. Выброс энергии, уничтоживший Туру, вызвал резкое головокружение и тошноту – побочные и весьма неприятные эффекты.

Я оперся о поручень и постарался улучшить свое состояние парочкой врачебных заклинаний, которые не требовали больших физических усилий. Одновременно я анализировал только что произошедшее. На нас напал Страж, охранявший внешний рубеж Клетки. Игра по правилам, ничего необычного. Но в прошлый Прорыв Стражем оказался Слон, фигура послабее. Означает ли это, что Белые готовят нам еще немало сюрпризов весьма неприятного свойства? Безусловно. Ничего, это нам по плечу, управимся. Только следует вести себя осторожнее.

Через минуту мне стало легче, и я наконец-то увидел, что Дженни пристально смотрит на меня.

– Что? – спросил я внезапно осипшим голосом.

– Это у тебя часто? – спросила она, и в ее голосе, как это ни странно, не слышалось обычной издевки.

– Что именно у меня часто?

– Такие чудовищные выбросы энергии?

Я брезгливо посмотрел на ладони, испачканные белой слизью, покрывшей поручень.

– Первый раз, – ответил я и плюнул за борт.

Головная боль еще не прошла, но, к счастью, поутихла.

– Ты меня предупреди, когда у тебя это случится снова – в такой момент опасно находиться рядом с тобой. – Дженни откинула со лба прядь мокрых волос и улыбнулась.

У нее очаровательная улыбка, когда она улыбается искренне. Целительные заклинания постепенно возвращали меня к жизни. Дженни занялась осмотром глиссера, я ей пассивно помогал (просканировал механизмы и корпус и давал советы, где что надо проверить). Затем Дженни перешла к уборке – телекинезом смела все белые ошметки в океан и выправила погнутый поручень.

– Порядок, – констатировала она, усаживаясь в кресло.

Я завел мотор и осторожно тронулся. Гнать мне больше не хотелось. Хотя интуиция подсказывала, что в ближайшем будущем нам ничто не грозит, я уже не доверял чутью. Почему оно молчало за пять минут до столкновения со спрутом?

Я затянулся и посмотрел на Дженни. Она, похоже, уже спала, как ребенок, и я опять невольно залюбовался ею. Хороша, чертовка. Жаль, что коллега, непременно закрутил бы с нею роман.

Стоп. Охолонись, Толя. Она – твой подчиненный и Фигура. Ни о каких романах речи быть не может. Проклятые гормоны. Мы, Фигуры, существа бесполые, но, когда принимаем определенную форму, подвергаемся воздействию всех биохимических процессов психических, инстинктивных установок человеческого тела. Инстинкт продолжения рода, сексуальное влечение – все это нам не чуждо.

Но точно так же нам не чужд и контроль над эмоциями, так что я отбросил досужие мысли в сторону и принялся размышлять о чистом и возвышенном – о бренности всего земного.

А ведь это утверждение ошибочно. Возьмите, к примеру, меня. За всю долгую эволюцию человечества (а это, прямо скажем, немалый отрезок времени), я практически не изменился. Сменялись эпохи, рушились цивилизации, менялись люди, нравы, мораль, религии и все остальное, что является атрибутами становления человечества, а я, каким был, таким и остался.

Нет, конечно, с течением времени я приобрел жизненный опыт, недоступный смертному, множество раз менял свою внешность, стиль поведения, речь, выбирал всевозможные роли – от бога до нищего, и наоборот, но ни разу не менялся внутренне. И поэтому можно сделать совершенно резонный вывод: все на Земле бренно, кроме меня. Посудите сами – даже после реальной смерти я вернулся на Землю. Правда, в другом статусе, но вернулся же!

Я затянулся, довольный своим открытием. Завышенное самомнение, скажете вы. Ничего подобного, объективная реальность, отвечу я. И буду абсолютно прав!

Пыжась от собственной значимости, я взглянул на Дженни, надеясь, что мои самодовольные флюиды ее разбудили и у нее появится возможность наблюдать мое сияющее от счастья лицо. Я жестоко ошибался: Дженни по-прежнему спала, мои флюиды ее абсолютно не беспокоили. Это несколько поколебало мою веру в собственную идеальность, но не совсем разрушило ее.

И тут что-то меня насторожило. Что-то внутри меня вдруг вскрикнуло, и мне стало страшно. Я здорово испугался, поскольку внезапно понял, что все-таки изменился и меняюсь с каждой минутой все больше и больше. Я становился... самодовольнее, что ли?

Это привело меня в ужас. Я задумался о своем новом статусе. Гениальность в стратегии, колоссальные внутренние силы меня, конечно же, радовали... Но стать напыжившимся снобом только из-за смены статуса – такая перспектива совсем не веселила. Что же делать?

Обратного хода нет. Я – Король, и, видимо, положение обязывает. Только теперь мне стало понятно, почему от Королей все время веяло такой самоуверенностью – они не пускали пыль в глаза, они действительно думали, что круче их только горы. Будучи Ферзем, я смеялся над Королями, над их странной и ничем не обоснованной уверенностью в себе. Но теперь, когда сам стал одним из них... Черт возьми, бедные Короли! И я тут же впал в жалость к самому себе.

Вообще такие перепады настроения мне несвойственны. В былые времена я никогда так не метался из одного состояния в другое. Возможно, все мои переживания связаны с переходным периодом, нечто вроде того, что происходит с бабочкой: сначала личинка, затем кокон, в котором совершается скрытая трансформация, а потом кокон треснет и – вуаля! – бабочка. Я хихикнул, сравнив себя с бабочкой. Нашел сравнение! Ничего себе!

Посмеявшись над собой, я расслабился. Мир вновь заблестел радужными красками. Самоирония лечит.

* * *

Он сидел на краю пропасти, глядя с вершины горы Фикион на долину. Воздух дрожал, пронизанный жаром, исходящим от раскаленных солнцем камней. Он ждал и знал, что дождется. Ра еще не успел подняться к небесному Нилу, как Он услышал сзади мягкую поступь.

– Я ждал тебя, Фикс, – сказал Он не оборачиваясь.

– А я не ждала тебя, незнакомец, – ответил Ему мелодичный женский голос.

Он обернулся. Над Ним стояла Фикс, хищница, с головой и грудью женщины, телом льва и крыльями птицы.

Лицо ее прекрасно, львиное тело с лоснящейся бурой шерстью завораживает своей мощью. Только не совсем уместная для львиного тела грудь, также покрытая шерстью, да слабые на вид крылья, которые в будущем, несомненно, атрофируются, несколько портили ее красоту. Фикс внимательно смотрела на Него, и Он невольно усмехнулся.

– О твоей красоте слагают легенды, Фикс, я рад, что эти легенды не обманывают.

– Довольно льстивых речей, – оборвала его Фикс. – Зачем ты пришел и кто ты?

– Кто я – неважно. Зачем я пришел?.. Поговорить.

– Разве ты не знаешь, что обо мне ходят и другие легенды?

– О да. Я слышал их. Ты хищница и пожираешь всякого, кто осмелится приблизиться к Фикиону. Жители Беотии в ужасе, многие покинули этот край.

– И зная это, ты пришел сюда?

– Да.

– Ты лишился рассудка?

– Напротив, мой рассудок при мне. Именно поэтому я здесь.

– Ты говоришь загадками, незнакомец.

– Загадками? – усмехнулся Он. – Меня забавляет, что ты вдруг вспомнила о загадках.

– Я не понимаю тебя.

Он поднялся. Фикс огромна, и, даже выпрямившись, Ему все равно пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в янтарные глаза хищницы.

– Ты последняя из своего племени, Фикс, – сказал Он. – Самцов уже нет, ты обречена остаться без потомства.

Лицо Фикс исказилось, губы приподнялись, обнажив угрожающего вида клыки. Его это не смутило, и Он продолжал:

– Совсем скоро ты исчезнешь, и о тебе не останется никакой памяти, кроме расплывчатых историй о каком-то неведомом льве, жившем на горе Фикион. Я не могу предложить тебе самца. Я предлагаю тебе другой вариант.

– Вариант? – Фикс повторила незнакомое слово.

– Другой путь, способный даровать тебе вечную людскую память.

– Кто ты, незнакомец?

– Пойдя этим путем, ты навеки останешься в истории этого мира. Может быть, под другим именем, но в этом ли суть? Тебя будут помнить.

– Я спросила, кто ты?