Текст книги "Песочный город"

Я подвигал пальцами, они едва гнулись. Ещё, ещё! Даже больно. Встал, присел два раза, кряхтя. Ноги тоже не слушаются, стены шатаются, голова гудит. Ещё приседать, сжимая-разжимая кулаки. Вся одежда ездила на мне, под штанины и рукава жадно лез мороз. Я упал на пол и стал отжиматься. Дыхание стало частым, сильным, тело оживало и кололо, я будто выходил из комы.

Пар валил изо рта, я отжимался и приседал до изнеможения. Тело разогрелось, хотя ледяной воздух обжигал и щекотал даже сильнее. Поправив одежду, я нашёл на полу открытые консервы со сладкой кукурузой и стал долбить внутрь ножом, чтобы выковырять хоть немного. Только после двух ложек я ощутил, как сильно проголодался, умираю с голоду! Работа ножом тоже согревала. Главное – двигаться!

Я добывал еду около часа из этой банки и двух других, с мясом. Конечно, большую часть вынуть не удалось, примёрзло к стенкам. Я переворачивал банку, чтобы крошки сыпались прямо в рот – они хрустели льдом на зубах и падали мимо рта за воротник. Так и не наелся, но ощутил, что жив.

Я снова полез на кровать, прилип к окну. Однозначно, светает. Глаза слезятся, всё плывёт, но я точно вижу землю и окна дальнего дома.

Я не мог снова ложиться, ожидая неведомого. Только не это! Пока двигаюсь, не так мёрзну, да и належался на сто жизней вперёд. Рассвет! Я буду двигаться, неважно куда.

Комната была разрушена, особенно у кровати. Разломанный стул, на полу битая посуда вперемежку с банками еды и листами книг. Ковёр на полу волнами, стол тоже сдвинут – видимо, я зацепил его ночью. Монитор чудом не разбился. В саму постель будто снаряд попал – страшно перевёрнута. Кажется, под конец вместо одеяла я пытался укрываться матрасом. Подушка укатилась на пол, в пыль.

Комната пропиталась безумием. Я понял, что не могу находиться здесь и минуты. Не обращая внимания на холод, я поправил многочисленные носки и свитера и уверенно вышел в коридор.

Тут было неприятно, потому что темно. В глубине квартиры утро ещё не начиналось. На ощупь отперев оба замка, я отправился в подъезд как был – одеваться-обуваться не пришлось.

3. Встреча с профессиональным охотником

Ступени были едва различимы, но я радовался как ребёнок, что вижу хоть что-то и счастлив, что двигаюсь. Кошмары остались позади, в комнате. Только движение, плевать на Стирателей и пустые улицы. Хуже не будет. Даже если сию секунду вернётся ночь и кромешная тьма, я ни за что не останусь в квартире.

Окна между пролётами едва светились серым. Меня качало, будто на корабле, и если бы не перила, наверное свернул бы себе шею на лестнице.

Толкнув дверь подъезда, я вышел под открытое небо. Лёгкий ветерок обжёг лицо, полез в щели одежды. Я поёжился.

На небе уже не было тех мрачных тяжёлых туч, плыли тонкие облака, кое-где намечались просветы. Местами облака были подсвечены встающим солнцем и почему-то отдавали зелёным, хотя может, в глазах зеленело после бесконечной ночи.

Я услышал отчаянное хлопанье крыльев – рядом спикировал тёмный голубь, неуклюже, криво. Он едва не задел меня по голове, я отшатнулся. Голубь врезался в стену, рухнул на асфальт, теряя перья. Я наблюдал за ним без особого интереса. Голубь с трудом стал на ноги, ударил крыльями и снова поднялся в воздух. Заложив крутой вираж, он полетел так же нелепо, затерялся в сумерках среди деревьев. Секунд десять я слышал затихающие безумные хлопки крыльев.

Я не стал заострять внимание. Сумасшедший голубь, и что? Не самое странное, что было в последнее время. Я уверенно спустился к АЗС. Маленькая белая легковушка стояла там же, с пистолетом в баке. Выхлопная труба уже не дымит – двигатель заглох. Плевать! Я вышел на дорогу.

За ночное время ничего не изменилось. Тот же грузовик в низине, у его колёс сгрудились мелкие авто, выше на склоне «приус» на тротуаре и «алион» поперёк дороги. Вон и сбитая оградка, в кювете джип. Тоже, наверное, заглох, двигателя не слышно, вообще тишина, только моё шумное дыхание вылетает струями пара.

Значит, инопланетяне здесь не маршировали, ничто огромное не ездило, не ходило, не ползало. Так машины и простояли всю длинную ночь.

Я хотел набрать ледяной воздух в грудь, но с непривычки захлебнулся кашлем. Попробовал снова:

– Э-эй! Э-э-эй!

Голос был сиплым, восстанавливался медленно. Услышат Стиратели? Неважно. Если они не улетели, пусть приходят и забирают. Что угодно лучше, чем прятаться в норе, пока не сойдёшь с ума.

Я пошёл мимо машин-призраков по дороге вниз, вопя как мог и махая руками.

– Эй, а-а-а! Лю-юди-ии!.. Кто-нибудь есть?..

Мне отвечало эхо, резонируя от вымерших домов вдоль дороги. Я проходил мимо пустых машин, не заглядывая внутрь. Понятно, что в салонах только одежда. Машины нелепо сгрудились по две-три. В одном месте сильная авария: огромный «краун» вылетел на тротуар и передними колёсами раздробил клумбы, намотав на колёса сухие цветы.

Я так прошёл метров четыреста, поминутно крича. Никого, только свой голос, только удары подошв ботинок об асфальт, только моё тяжёлое дыхание.

Его я заметил не сразу. Неподвижная фигура в такой же плотной, полнящей одежде: зимняя чёрная куртка, широкие джинсы, чёрная вязаная шапочка. В руке блестел небольшой кухонный топорик для мяса с голубой пластиковой ручкой.

Неужели, живой человек? Или не человек?

Мы смотрели друг на друга полминуты, он быстро пошёл ко мне, продолжая сжимать тесак, лезвие поигрывало. В этот миг я пожалел, что оставил нож в комнате.

Но убегать я не стал, некуда. Глубоко вдохнув холодный воздух, я приготовился обороняться, но человек подходил неуверенно, я понял: сам боится. Став на безопасном расстоянии, он сипло спросил:

– Не заражённый?

И тут же закашлялся, как и я полчаса назад.

Вблизи это оказался парень заметно моложе меня. Кажется, нет и двадцати, редкие тонкие волоски топорщились над губой. Неряшливо одетый, куртка мята, вся одежда висит криво. И взгляд – дикий, глаза широко открыты, лицо бледное.

– Не, всё нормально, – ответил я, слабо понимая, о какой заразе речь.

– Не кусали тебя, не царапали?

Взгляд его бегал по моей фигуре, он всё норовил обступить сбоку и сзади, сжимая рукоять топорика так, что перчатка скрипела. Но я видел, он не убийца, простой дворовый пацан и сильно напуган.

– Кто?

– Заражённые, – ответил парень, понизив голос.

– Я никого не видел.

– Значит, повезло, – кивнул тот. – Валим с дороги, сейчас сбегутся на крики.

Он поспешно двинулся к тротуару, судорожно поглядывая по сторонам, я следом. Что он знает?

– Тебя как звать? – спросил я.

– Денис.

– Я Никита. Ты видел много заражённых? Как они выглядят?

Парень отмалчивался, мы свернули между домов, тропинка шла мимо детской площадки, местами через поблекшие клумбы. Что-то белое висело кругом – на деревьях, траве, оградках. Снег? Нет, иней, очень густой.

Стало светлее, облака сверкали в лучах солнца, и так же отдавали зелёным. Я шёл за Денисом, глядя на его чёрную куртку. Надо бы держаться осторожнее, ведь топор он так и не убрал. Впрочем, я готов был идти за ним куда угодно, только бы не терять из виду единственного человека.

Мы добрались до ряда запаркованных во дворе машин. Один джип тарахтел двигателем прямо на проезде – конечно, к нему мы и шли, стараясь тише топать и дышать. Старый коричневый двухдверный «крузер прадо» сборки ещё конца восьмидесятых, кузов тут и там оцарапан, на левом переднем крыле – свежая вмятина. Денис полез за руль, я тоже не стал ждать приглашения, сел на переднее пассажирское.

В салоне было тепло и сильно пахло разной едой. Я с облегчением глубоко вдохнул – уже и позабыл, каково это – не бояться отморозить горло дыханием. На панели гудела печка, я сразу положил обе ладони на шторку, откуда дуло. Жаркий, обжигающий ветерок, как же это нужно! От блаженства я прикрыл глаза, но только на секунду, следовало помнить о новом знакомом, любителе топоров.

Панель машины была примитивной, квадратной. Оглянувшись, я увидел источник запаха, целую кучу мусора: открытые консервы с остатками мяса, каш, сгущённого молока, пакеты с чипсами и пустые, всякие коробки – пёстрая помойка. В машине явно провели немало времени.

Взгляд наткнулся на полуторалитровую коробку с апельсиновым соком на полу, я не успел спросить разрешения, руки сами вцепились и содрали крышку. Никогда не пил ничего вкуснее! Волшебный нектар, сладкий, сочный заливал шею, грудь и нос, но я готов был захлебнуться в нём. Пришлось долго кашлять, пытаясь отдышаться.

Двигатель тарахтел, но Денис рассеянно повернул ключ стартера – тот резко завизжал. Выругавшись, новый знакомый неуклюже воткнул передачу, машина дёрнулась, дизель захлебнулся на миг, но не заглох.

– У тебя там есть ещё кто?

Я покачал головой, вытирая сок с пуховика.

– А у тебя?

Денис опять не ответил, он неловко вращал руль, джип разворачивался рывками.

– Твоя машина? – усомнился я.

– Конечно, мой! – громко и через чур уверенно заявил он.

А ведь и вправду, можно взять любую машину, где осталось топливо. Как я сам не догадался?..

Джип неуверенно полз по дворам, раз Денис наехал на бордюр, салон сильно качнуло. Парень испуганно выкрутил руль в другую сторону, слишком поспешно, мы чудом не зацепили красный «фит». Я решил не комментировать стиль езды.

Пальцы снова начали гнуться, пить пока не хотелось, поэтому я решил поспрашивать.

– Значит, ты тоже один, тоже никого не видел. Проснулся вчера, и никого нет?

Денис не ответил, но поглядел на меня испуганно и на миг отвлёкся от дороги. Скрежет, хруст – правой стороной мы ободрали бок какой-то легковушки. Денис выругался и выровнял машину.

– Я думал, всех сожрали, – сказал он наконец.

– Кто сожрал?

– Как кто? Зомби.

Я поймал лёгкий ступор, переваривая инфу.

– Зомби?

– Конечно. Их тут полно.

– Где? Я не видел.

– Когда увидишь, – поучительно изрёк Денис, – будет поздно.

– А ты видел? – осторожно спросил я.

Денис похлопал по рукояти топорика, что лежал около его сидения, отчего машина опять вильнула в сторону:

– С этим корешем… ой… с этим корешем я прорвусь через любую толпу.

Но лезвие топорика было чистое, явно им никого не рубили. Впрочем, не это меня сейчас волновало. Я осторожно спросил, можно ли взять еды с заднего сидения. Денис неопределённо пожал плечами, и я, не теряя времени, нырнул в кучу мусора. Запас был солидный, точно не из домашней кладовки. Чипсами и сладостями портить аппетит я не стал, сразу вооружился открывалкой, пластиковой вилкой и быстро опустошил две банки – сайра и гречневая каша с курицей, – запивая апельсиновым соком.

Джип выкатил на дорогу, через метров триста за красным биллбордом с рекламой связи мы свернули на неприметную грунтовку. Машина стала раскачиваться, пришлось есть осторожнее, чтобы не обляпаться. Хотя к чему аккуратность сейчас?

Мы вкатили на пригорок, отсюда открывался широкий обзор на район. Денис поставил на ручной тормоз, но глушить не стал, за что я был признателен – печка нужна очень. Одной рукой я ел, другую грел у панели, потом менял.

Утолив первый голод, я не стал жадничать и лишний раз объедать хозяина, решил осмотреться.

Наша машина замерла на возвышенности. Я видел множество домов, больше хрущёвки, между ними детские площадки, тротуары, мелкие парки с голыми деревьями. Вдали выглядывали дома повыше, выделялся синий бизнес-центр.

И ни движения на улицах, ни едущей машины, ни человека, хотя дворы забиты разноцветными авто, кое-где машины поперёк дороги.

Я знал, что позади нас окраина и начинается лесок, но чтобы его увидеть, надо выйти наружу, а мне совсем не хотелось покидать тёплое место.

Я поднял взгляд и заметил нечто странное. Место мне знакомое, ещё детьми здесь бегали, и я точно помнил, что отсюда видно далеко, даже сопку на юге, за ней линия электропередач и немного коттеджей.

Но сейчас сопка пропала, будто и не было. Я видел соседний район, называется Ключи, небольшую возвышенность с пятиэтажками, а дальше почему-то равнина. Сопки нет. Вдали, если присмотреться, скала, высокие столбы, толком не разобрать.

Я решил не всматриваться. Наверняка, есть объяснение. Мы в родном городе, что бы там ни случилось.

Лучше расспросить напарника. Я видел, он хоть и отмалчивается, но тоже соскучился по людям и хочет выговориться. Я начал беседу, будто невзначай, о пустяках. Денис откликнулся, стал рассказывать. Оказалось, живёт он с родителями, и «крузер», скорее всего, отцовский.

Денис деловито закурил, предложил мне, но я не курю. Он приоткрыл окошко, клубы дыма всё же вились в салоне гибкими сизыми нитями. Я решил потерпеть.

– Тоже стараюсь не курить обычно, – сообщил напарник. – Но сейчас видишь, что творится? Уже о здоровье не думаешь.

– А что творится, есть мысли? – спросил я, устраиваясь поудобнее и прикрывая глаза.

– Разве не ясно? Эпидемия, вирус всех выкосил. Сейчас заражённые собираются на площадях в центре, потом будут разбредаться.

– Ты много пересмотрел фильмов про зомби?

– Все, наверное! – восторженно ответил Денис. – При зомби-апокалипсисе лучше быть на большой машине с решётками, и вообще, ехать из города, здесь самая смерть. Хуже всего – прятаться на крыше или в бункере. Оттуда нет выхода, а зомбаки не уйдут, пока не начнёшь умирать с голоду…

В тепле меня быстро сморило, и под монотонный бубнёж я провалился в глубокий сон.

К счастью, в этот раз ничего не снилось. Я спал довольно долго, и проснулся отлично выспавшись, даже через чур. Жарко, голова чугунная. Двигатель джипа ровно постукивал, за стёклами всё ещё день и та же картина района, вид сверху. Денис сопел в своём кресле, откинув спинку до упора, чтобы лежать. Вязаная шапка его сбилась, я увидел неаккуратную лысину: полоски, треугольники. Сам брил, видимо. Я пошарил на заднем сидении, отыскал бутылку минералки.

Нет, надо глушить двигатель, дышать нечем. Я потянулся, повернул ключ зажигания, машина ещё дёрнулась и затихла.

Я тихо приоткрыл дверцу, вышел наружу. Может, показалось после душного салона, но на улице вместо мороза осталась разве что лёгкая прохлада. Небо так же застилали зеленоватые облака с небольшими разрывами. Я оставил шапку и пуховик на сидении и прошёлся, чтобы размяться. Вокруг торчало много голых деревьев, Денис явно выбирал замаскированное место, чтобы снизу не увидели. Но мне-то прятаться не хотелось, хватит. Вокруг день только набирает силу, наверняка будет такой же длинный, как ночь. Я задрал голову, но за переплетением веток деревьев и лёгкими тучками так и не нашёл солнца. Теней тоже не разобрать.

Легко дышалось чистым воздухом, приятно после прокуренной помойки салона. К запаху ягод, который я заметил утром, примешалось ещё что-то солоноватое, будто морской бриз.

Ночью холодало, теперь, скорее всего, будет теплеть. Можно ходить пешком – не зомби же бояться, в конце концов. Хотел бы я знать, чего тут бояться, но самое опасное, что видел – одиночество, холод, темнота. Ну и езда Дениса, конечно.

Одно понятно: дома я отсиживаться больше не буду.

Хлопнула дверца, Денис выбрался наружу, широко зевая. На ходу он хлопал полами расстёгнутой куртки, чтобы выгнать жар.

– Что, заражённых видно? – спросил напарник.

– Пока никого. Знаешь, Денис, если есть двое, должны быть ещё. Может, поищем?

Он нахмурился, размышляя. Скорее всего, теория о других выживших приходила ему в голову.

– Посмотрим, – ответил напарник, почесав затылок.

Мы вернулись в машину и снова поели. Нужны силы. Я прикончил банку тушёнки, сильно наедаться не стал, пора в дорогу. Засунул шапку в рукав пуховика, сам пуховик скатал в рулон подмышку. Денис глядел настороженно.

– Надо пройтись, – сообщил я. – Неизвестно, как долго будет светло, нужно поискать людей.

– Пока светло, нужно собрать запасов и валить из города, – возразил он.

– Как хочешь, – равнодушно пожал я плечами, открыв скрипучую дверцу. – Прощаться не будем.

Я уверенно пошёл искать тропинку на спуск к городу. Ботинки выбивали из сухой земли пыль. Денис догнал:

– Погоди, не надо разделяться!

– Тогда пошли вместе.

– Куда? На смерть?

– Мы скорее погибнем, если будем прятаться, – возразил я, не сбавляя шага. Денис бежал рядом, спотыкаясь.

– Давай на машине поедем, смысл пешком?

– Посмотри, какая погода! Лучше прогуляться.

4. Поиски в городе теней

Погодка напоминала пасмурный апрельский денёк – свежесть, ясный воздух, запах тающей земли. Денис в тёплой шапке, сдвинутой на затылок, и в расстёгнутой куртке семенил рядом, явно ему жарко, даже лицо покраснело. Местами спуск был резковат, по сухой вытоптанной тропинке приходилось ступать медленно, боком, хватаясь за пыльные жёлтые кусты в колючках.

Денис подыскивал аргументы:

– Машина открытая, угонят…

– Кто? Зомби?

– В любом случае, там продукты, вода, нельзя так просто…

– Денис, сознайся, что ты натырил их в магазине. В любой момент достанем, сколько угодно.

– А транспорт? Много ты пешком находишь?

– Возьмём другую.

– Где? У тебя своя?

– У меня нет, но других полно.

– Хочешь… угнать? – прошептал Денис.

– Угон – если есть хозяева.

Мы спустились с горки, мимо строительных насыпей тропинка вела к трём пятиэтажкам, куковавшим отдельно. Скоро наши ботинки застучали по асфальту тротуара. Денис рассеянно оглядывался на холм – наверняка решал, не вернуться ли в отцовский «крузер». Меня попутчик устраивал, человеческое общество всё ж, но участвовать в его планах я не собирался. Он и сам не верил своим словам про зомби, иначе давно уехал бы из города, как собирался.

Листва с кустов и деревьев давно опала, шуршала под ногами, и через голые ветви дворы хорошо просматривались. Машины вдоль подъездов выстроились длинными рядами.

Взгляд Дениса бегал по ним неуверенно:

– Какую хочешь?

– Эти не подходят, – покачал я головой.

– Почему?

Я видел, он с интересом разглядывает огромный серебристый «марк».

– Как ты их заведёшь?

– Пф-ф… Проблема, что ли, окошко разбить?

– А дальше?

– Чего дальше? – не понял напарник. – Ты же сам хотел кататься.

– Разбил ты окошко. Будет машина без стекла. А потом что? Ключи от зажигания где?

– Можно же… под панелью проводки соединить… А ты как угонять собрался?

– Ничего сложного, но эти машины не подойдут.

Чтобы сократить путь, пришлось сойти с тротуара. Мы пошли через осенний парк. К счастью, грязь и лужи замёрзли, поэтому до большой трёхполосной дороги добрались не испачкавшись.

Здесь не было уклона, авто сильно не побились и в кюветы не поулетали на спуске, как у моего дома. Мы нашли несколько машин, две слегка столкнулись, остальные просто упёрлись в бордюры. Я заглянул в один салон, другой. Куртки и штаны лежали на водительских сидениях, иногда и на пассажирских, жутко сохраняя форму человеческого тела.

Одним колесом на бордюре, покосившись, стоял чёрный «фит» с блестящими хромированными дисками. Денис тут же в него прыгнул. Раздался беспомощный визг стартера, снова. Я не стал говорить, пусть мается дурью.

Наконец, он догнал меня, расстроенный.

– Ключи-то нашли, – сказал напарник. – Бензина нет.

– В некоторых есть, – возразил я.

– Откуда знаешь?

– Ищем машину на коробке, а не на автомате.

– Коробке? – призадумался Денис. – Да, она лучше разгоняется, мне тоже нравится…

– Гляди. Водители испарились прямо из машин. Сами машины продолжили ехать недолго. Что было потом?

– Водители пропали? Ну, тогда машины врежутся.

Он смотрел на дорогу, полную аварий, и я видел отражение мыслительного процесса на лице.

– Да, аварии, – продолжил я. – А потом?

– Оформление ДТП…

– Да какое оформление, ментов нет, все пропали. С машинами что стало?

– Их угонят?

Мы шли мимо грузовика, упёршегося в дерево за тротуаром.

– Двигатели, – подсказал я. – Двигатель кто заглушит?

– Только если… никого… тогда… Двигатели продолжат работать! – радостно выдал он. – Бензин кончится!

– Да, если АКП. А если механика, машина заглохнет. И бензин останется.

Компаньон медленно кивнул, погружаясь в мысли.

Я заметил его издалека – белый невзрачный универсал «ниссан AD». Вблизи оказалось, машина остановилась удачно – колёса вывернуло до упора, так «ниссан» и уткнулась в бордюр. Пороги ниже дверей чуть поедены ржавчиной, но эстетика меня мало волновала. Убедившись, что в салоне ручная смена передач, я осторожно вынул одежду водителя. Сзади детское сидение, в нём тоже одежда… Я старался не давать воли воображению, нам лишь нужен транспорт.

Пока Денис не опомнился, я завладел ключами. Хватило уже острых ощущений от его езды.

– Можно было получше найти, – кривился напарник.

Я повернул стартер, но из-под капота донеслись лишь щелчки. Аккумулятор, новая проблема. Вначале я растерялся, но в багажнике нашлась замена, ржавые ключи там же. Пришлось поковыряться с проводами, но в этот раз двигатель быстро затарахтел. Заглох он тоже быстро, поэтому я завёл снова и подержал педаль газа, давая ему немного прогреться.

Денис осторожно присел на переднее сидение рядом и с кислым видом огляделся.

– Были же нормальные тачки.

«Ниссан» и вправду выглядел неказисто, как снаружи, так и внутри, но меня престиж сейчас мало трогал. Куда важнее, что двигатель работает, ключи у меня и стрелка на панели показывает пол бака.

В руке Дениса возникла пачка сигарет.

– Тут не курим, – твердо сказал я.

– С чего это? Не твоя же машина.

– Но мне этим дышать.

– Пф-ф… О здоровье переживаешь? Мы тут покойники, считай.

– Иди курить на улицу, я подожду.

Он медленно, с неудовольствием убрал пачку обратно:

– Поехали.

Я сам, признаться, без прав, хотя приходилось кататься по дворам на материнской «королле», даже выезжал пару раз на дорогу. А потом с дядей по отцовской линии, катал его пьяного по деревне на «уазике» до ближайшего ларька. Мать была недовольна.

А сейчас проще, движения на дороге нет, ПДД не указ.

Я выжал сцепление, включил передачу, «ниссан» дёрнулся, начал натужно набирать скорость. Я включил вторую, опять рывок, Денис снисходительно цокнул. Мы поднялись на горочку, старенький движок гудел тяжело. Мёртвый светофор ничего не показывал, я свернул налево, аккуратно объехав две столкнувшиеся машины.

– Надо было «марк» брать, – высказался напарник.

Он покрутил «мясорубку» – в машине стёкла опускались старым, ручным способом. В салоне сразу неприятно засквозило.

– Жарко, – пропыхтел Денис, обмахиваясь полой куртки.

– Хоть шапку сними.

– Да ну, мороз ударит. Я недавно так намёрзся, хватило. Рано зима наступила.

– Будет теплее, – сказал я. – Ночью холодно, днём теплеет.

– Не всегда, – возразил напарник.

Я ударил по рулю, клаксон загудел резко, пронзительно, так что волоски на шее стали дыбом. Одинокая ворона сорвалась с дерева, понеслась прочь, резко ударяя крыльями.

– Зачем? – испугался Денис.

– Может, откликнутся.

– Заражённые набегут!

– Дэн, могу высадить, если страшно.

– Хотя бы не так долго сигналь.

Я не стал спорить, но продолжал кружить по центральным улицам Южного, то и дело гудя – мимо супермаркетов, рынков, парковок. И везде валялись ворохи одежды, ветром кое-где намело целые кучи у стен. Я прямо видел: начинается день, люди расходятся по работам и рынкам, бах – и улицы опустели, только тёплые осенние наряды мягко оседают на тротуары и полы, да машины замедляются, стукаются легонько, чуть уходя к обочине или встречной полосе. И резкая тишина, её я впервые нарушал громким клаксоном.

Денис периодически пытался меня образумить, но я не слушал. Однако, на гудки никто не появлялся – ни Стиратели, ни выжившие. Лишь собака мелькнула меж домов, дико озираясь. Через полчаса я решил переехать за сопку в соседний микрорайон Ключи. Здесь дорога шире, и движение оживлённее, поэтому приходилось вилять по-змеиному, объезжая заторы. На узкие дороги я тоже сворачивал, но по ним сильно не разъездишься – Заводская, к примеру, оказалась перекрыта двумя грузовиками, пришлось учиться ездить задом, возвращаясь на центральное шоссе.

Денис вынул из кармана топорик с голубоватой ручкой, положил на сидение рядом. Я-то надеялся, он оставил его в «крузере»!

– Зачем таскаешь с собой?

– А если заражённые?

– Денис, – терпеливо сказал я, – зомби не существуют. Это не научно.

– Ага, окружат тебя толпой, будешь им рассказывать о научности. А я отобьюсь.

– Как, по-твоему, они могут ходить? Если сердце не бьётся, кровотока нет, по какому принципу органы работают?

– Вирус или излучение.

Я пытался объяснить, но кажется, говорили мы на разных языках. Впереди тянулись дороги и дворы, свободные или заблокированные машинами, голые деревья и совершенно безлюдные улицы. Только ветер гнал листья, собирая их у бордюров в красно-жёлтые кучки.

– Заражённый! – Денис выкрикнул так резко, что я подпрыгнул на сидении. Нога сама ударила по тормозам, компаньон чуть не влип в лобовое стекло. Двигатель заглох, я выругался.

Денис указывал прямо и левее, палец дрожал. Я сам похолодел, ощущая, что теперь он не просто болтает.

Метрах в ста по тротуару двигалась фигура. Едва переставляет ноги, голова опущена. Волосы ниже плеч, спутанные, грязные, лица за ними не разглядеть. Одежда лохмотьями, хотя видно, что не старая, просто порвана во многих местах. Это женщина… или была ей недавно.

В памяти лихорадочно понеслись фильмы о зомби. Неужели, Денис… прав?

– Тихо, тихо, давай назад… – прошептал напарник. Он уже прижимал к груди любимый тесак.

– Погоди.

Мы наблюдали за существом через лобовое, стараясь тише дышать. Женщина сделала пару неуверенных шагов и остановилась на углу дома, покачиваясь.

– Да поехали! – зашипел Денис.

Помешкав несколько секунд, я поставил на нейтральную передачу и с треском натянул ручник.

– Ты чего?! – взвыл Денис.

Я открыл дверцу, та заскрипела страшно в окружающей тишине, напарник даже заскулил.

– Надо посмотреть, – твёрдо решил я.

– Чего смотреть? Валим, пока не заметила! Сейчас другие набегут, и хана!

– Надо посмотреть, – повторил я, ступая на асфальт. Ключи я прихватил с собой, заглушив двигатель.

Зомби медленно повернулась на звуки, длинные космы так же скрывали её лицо. Денис бормотал в салоне, я не разбирал слов. Собравшись с духом, я пошёл к заражённой. Надо убедиться. Шаг, ещё шаг. Вокруг – никого, тишина, только машины разбросаны по дороге, как могильники.

Зомби – страшилка для детей, успокаивал я себя. Они не могут существовать. А что может? Пустой город, бесконечная ночь, бесконечный день? Но нельзя же просто поддаться панике и сбежать, так и не разобравшись. Мы ищем людей, вот человек… наверное. Что же с ней сотворили Стиратели?

Выглядит она жутко, да. Будто нежить или жертва пыток, страшных экспериментов. Ростом ниже меня на голову. Может, одна из похищенных, но сумела сбежать? Хотя одежда при ней – грязная, несуразная, какие-то свитеры, штаны висят. Кто-то же её одел?

Глубоко вздохнув, я твёрдо направился к ней, спиной ощущая, как истерично бьётся в салоне Денис. В любом случае, она одна и выглядит хилой. Отобьюсь. В упор к зомби подходить не стал, остановился метрах в трёх. А оружия не взял… Надо было топорик прихватить… Да нет, всё чушь.

Вблизи зомби выглядела не лучше. Губы растрескались, на щеках прилипли кусочки мусора.

– Что с вами? – спросил я, голос предательски сорвался.

Несчастная попыталась ответить, но её ноги подогнулись, и нежить мягко повалилась на тротуар. Глаза её закрывались. Я на миг отступил настороженно, однако зомби не шевелилась, съёжилась на асфальте и стала похожа на кучку мусора. Я подумал, сейчас рассеется, как остальные. Но женщина осталась на дороге, хотя и почти незаметная среди вороха грязной одежды.

Я снова огляделся. В стороне на асфальте яма, разметка зебры, потухший светофор. Наш «ниссан» среди дороги, Денис влип в лобовое стекло. Никого, никаких полчищ зомби, эта единственная, и кажется, не слишком агрессивная. Собрав волю в кулак, я присел на корточки и аккуратно прикоснулся к её высохшему плечику.

– Эй, – тихо позвал я. – Вы кто?..

Зомби чуть шевельнулась, рот приоткрылся. Не знаю, что за беда с ней, но женщина явно без сил и страдает. Глубоко вздохнув, я переборол ужас и осторожно взял её на руки. Невесомое, тонкое тело под тёплыми тряпками. Бедняга и сама походила на тряпку, обмякшая, расслабленная, с безвольно повисшими руками и головой. Я на всякий случай старался держаться подальше от челюстей кикиморы, но всё меньше верил, что такое хрупкое, замученное существо способно кого бы то ни было атаковать.

Денис выпрыгнул наружу:

– Куда ты её! Брось! Укусит!

– Не мели ерунды, – с сомнением ответил я. – Надо помочь.

– Я не поеду с ней.

– Хорошо, – сказал я, укладывая зомби на заднее сидение. – Дело твоё.

– И ты бросишь меня здесь? – возмутился напарник.

– И что, заблудишься? Зомби заедят? Ей точно нужна помощь.

– Тебе нужна будет помощь, когда эта гадина в глотку вцепится!

В конце концов, он всё же вернулся в машину, сидел с топором в руках вполоборота назад. Честно говоря, мне и самому стоило усилий глядеть на дорогу, спиной ощущал нечто странное позади. Кто знает эту попутчицу…

Я направлялся к дому, в Южный, когда Денис заверещал так, что я снова ударил по тормозам:

– Шевелится! Шевелится!

Машина заглохла, я резко обернулся, ожидая увидеть что-нибудь ужасное. Оказалось, зомби начала немного копошиться, издавая всхлипы.

Денис выбежал наружу, скакал вокруг машины с топором, что-то крича. У себя в руке я внезапно обнаружил отвёртку – ещё раньше присмотрел в кармашке двери, а теперь рефлекторно выхватил, как оружие.

Мы застопорились у спортивного комплекса, рядом росли оптимистично зелёные ели. Денис подбежал к моей двери:

– Выходи! Ей надо голову пробить!

– Чушь какая, она просто измождена.

Я порылся в бардачке – литровая бутылка воды, пробовал, питьевая. Выйдя из-за руля, я пересел к зомби на заднее сидение. Денис продолжал прыгать рядом, размахивая топором, как Дон Кихот копьём.

Аккуратно приподняв голову женщины, я поднёс к её пересохшим губам горлышко бутылки. Нежить сначала закашлялась, потом стала пить жадно, давясь и снова кашляя. Вода закончилась, и незнакомка повалилась обратно на сидение. Кажется, ей стало легче.

– Зачем ты… – отчаянно ругался Денис. – Давай от неё избавимся, пока не поздно.

– Ни от кого избавляться не будем, – твёрдо сказал я, возвращаясь за руль. Бутылку выбросил на тротуар, она с одиноким стуком покатилась по склону, пока не завязла в сухой траве.

Остальная дорога обошлась без событий. Денис, кажется, немного успокоился и держал топор на коленях, а не как раньше, наизготовку, и даже иногда отводил от женщины взгляд. Хотя весь путь его недовольное бормотание звучало фоном наравне с воем старенького двигателя «ниссана».

Мы вернулись в Южный. Я повернул у знакомой АЗС, старый автомобиль натужно загудел в подъёме. Я уже думал, мотор не вывезет в горку, но мы кое-как дотянули. Может, стоило поискать машину мощнее?