Текст книги "Песочный город"

– И много нашли?

– Четверо в деревне. Ещё одна гуляет… И мы трое с тобой.

– Меня считать не надо, – с достоинством ответила она.

– Я никого не считаю. Иди своим путём, если нравится.

– Тогда нож верни.

Желудок неприятно ворочался, накатывала слабость.

– Не верну, – ответил я, на пару секунд согнувшись пополам. – Ещё убьёшь кого.

Мутило всё сильнее, мерзкое ощущение.

– Мне для защиты! – Она даже требовательно выставила руку вперёд и пошевелила пальцами.

– Видели твою защиту. Нет.

Девушка поджала губы, ноздри раздулись воинственно. В итоге она вздохнула и расслабилась.

У меня серьёзно крутило в животе, тошнило. Девушка села на том конце лавки, всем видом изображая независимость, даже ногу на ногу положила.

– Молодцы, – сказала она саркастически. – Два здоровых бугая напали на девушку.

Я снова склонился к коленям, тяжело дыша.

– Ты первая начала, – возразил Денис. Он всё ещё держался поодаль, у деревьев.

– Ага, теперь оправдывайтесь! – Девушка повернулась ко мне. – Что с тобой? – И снова Денису: – Что с ним?

– Перепил, наверное, – чуть ухмыльнулся тот.

– Ясно, – сказала девушка. – Пить не умеете. Алкоголя набрали, а закуска зачем? Ума-то нет.

– Ничего страшного… – с трудом выдавил я. – Посижу немного.

– Ты зелёный весь, – заметила девушка скептически.

– Я… погоди…

Меня вывернуло наизнанку, жёлтая жижа хлынула на землю. Ещё и ещё, я был не в силах соображать, желудок сводило судорогами, одна за другой. Девушка молниеносным движением выхватила нож из моего заднего кармана и сразу отсела подальше. С щелчком появилось лезвие. Желудок замер, я косился на соседку, но та лишь хитро улыбалась, не пытаясь нападать.

– Моё, – весомо сказала она, однако лезвие исчезло, девушка убрала оружие.

Я откинулся на спинку лавки. В воздухе мелькали пятна, красные и жёлтые.

– Ой, плохо мне…

Я неловко обтёр губы. Во рту мерзко и кисло, однако в общем стало заметно легче.

– Надо ехать, – озабоченно сказал Дэн.

– Погоди, отдохну, – пробормотал я.

– Вы куда? – напряглась девушка.

Я поглядел внимательно: она выглядела встревоженной.

– Домой надо, – сказал Дэн. – Там поест чего-нибудь.

– Куда… подождите… – зачастила девушка, и я уловил в её голосе панику. – Пьяные поедете, что ли?

Она жалобно оглядела пустой парк.

– Ментов нет, – сказал Дэн, пытаясь поднять меня с лавки. – Пошли, не надо тут спать.

– Ментов! – издевательски передразнила девушка. – А если убьётесь?

Она сидела напряжённо, вытянувшись как струна.

– Не убьёмся… Давай, Ник, вставай.

– Я лучше посижу…

– Так, оболтусы! – деловито сказала девушка, вставая с лавки. – Вы так точно сдохнете. Эй, слышь? Денис, вроде? Помогай.

Она бодро подхватила меня под руку, заставила встать. Земля шаталась, деревья в парке отплясывали джигу.

– Мне просто отдохнуть надо, – попросил я. Желудок ворочался тяжело, предупреждающе.

– Нехрен отдыхать, – грубо сказала девушка, волоча меня куда-то. – Эй, да помоги же!

Денис подключился, вцепился в правую руку.

– Чего вы… Я нормально. Дайте посижу.

Но они настырно продолжали тащить. В основном волокла девушка, я постоянно ощущал её тонкие, твёрдые мышцы, цепкие пальцы. У меня не было сил сопротивляться, мучила жажда, хотелось прилечь, на лавку или на землю в мокрую листву.

Ноги едва слушались, сам я ровно идти не мог. По пути вырвало снова, попутчики едва увернулись.

– Отстаньте, – мычал я, но они не слушали, затащили в тёмный подъезд, и мы долго-долго взбирались по неудобным ступеням. Я спотыкался, девушка ругалась, Дэн пыхтел от усилий.

Зазвенели ключи, мы ввалились в небольшую квартирку, студию. Простенько и грязновато, стены тонут в сумраке. Голый пол, драные обои, немного старой мебели. У стены кровать – такая мягкая и соблазнительная, застеленная синим одеялом, подушка с жёлтыми утятами… Не контролируя себя, я к ней сделал пару шагов, но девушка стала на пути, расставив руки.

– Тпррр! Стоять! Такой ты не нужен.

Она снова поволокла меня во мрак, в ванную. Девушка зачерпнула ковшиком из жёлтого эмалированного ведра, глухо бумкнуло. Я промывал глаза и рот, пока она поливала. Думал, страдания окончены, но за дверью ждало страшное: аккуратно двумя пальцами хозяйка удерживала полную рюмку светлой жидкости. Я понюхал, желудок взбунтовался.

– Водка?!

– Давай, не думая.

– Не, я ни за что.

– Выпил, я сказала! Будет ещё жаловаться…

Такой напор, что пришлось взять рюмку. Зажмурившись, я резко проглотил яд и пару минут приходил в себя над ванной, ощущая, будто дубиной по голове получил. На удивление, не стошнило, наоборот, спазмы быстро улеглись. Глаза девушки строго смотрели из темноты.

– Полегчало?

– Не знаю.

Я шагнул из сумрачной ванной к свету, но девушка снова остановила.

– Стой! Дай, погляжу.

Я сразу не понял, а она щупала моё предплечье. Стянуть свитер по команде, хозяйка озабоченно рассмотрела порез. Она запалила свечу – стояла тут же, на стиралке. Тени заплясали по стенам. Девушка заставила промыть рану, прогулялась в комнату за бутылочкой йода. Порез щипал, пока медсестра-маньячка его прижигала.

– Терпи, – ответила она, услышав моё шипение. – Сам виноват.

Девушка и перебинтовала сверху, что, на мой взгляд, было лишним.

Наконец, мы, вернулись в комнату, суп в кастрюле уже булькал на приличной переносной газовой плите. У меня потекли слюнки. Девушка согнала Дэна со стула, заняла сама, ему пришлось тулиться на подлокотнике дивана. Мне хозяйка поставила крепкий жёсткий табурет.

Она бойко накрыла на стол. Посуда чистая, блестящая, будто не конец света, будто в кране горячая вода. Был и хлеб, довольно чёрствый. Мне досталась плоская тарелка с синими цветами.

– Небось, нормальной еды с того самого дня не ели, вы ж придурки, – обронила девушка почти миролюбиво. – Консервы и водка, да?

– Вообще почти не пью, – возразил я.

– Вижу, ага… Как, отпустило?

Мне заметно похорошело, и аппетит проснулся, я уплетал наваристый суп и удивлялся, как вкусно. Может, соскучился по домашней пище. А когда хозяйка поставила на стол бутылку виски, я посмотрел с живым интересом, но рюмок было только две – для девушки и Дэна.

– А я?

– Тебе хватит.

Я уныло уткнулся в тарелку, ощущая несправедливость. Эти двое уже наливали по второй. Но зависть терзала недолго – глаза начали закрываться сами собой. Утолив первый голод, я побрёл к дивану, где хозяйка заготовила подушку и одеяло.

Дэн радостно занял мой табурет, у них веселье только начиналось.

– Так вы братья? – спросила девушка. – Или уже после конца встретились?

– Друзья, – ответил Дэн. – Давние.

Звон посуды, шаги и монотонная речь – на их фоне я уснул быстро и крепко. Не знаю, сколько времени прошло, крики и грохот заставили поднять с подушки голову. Щурясь и не соображая, я увидел сцену: Дэн на полу, держится за лицо, девушка над ним, машет кулаком и орёт:

– Три раза предупредила: руки убрал! По-хорошему не понимаешь?

– Да ладно, всё, всё, понял!

Знаменитого ножа у хозяйки я не увидел. Девушка вернулась на стул, бормоча ругательства, Денис тоже пополз к столу. Конфликт, вроде, утих, а мне страшно хотелось спать, поэтому я уронил голову обратно, и заново уснул, ещё не коснувшись подушки.

Во сне мы с Дэном продолжали кататься на «камри», но больше не попадали в тупики, а ехали и ехали по прямой, но почему-то всегда оказывались в тех же районах, будто дорога шла по кругу.

8. Девушка с характером

Просыпался я медленно. Жарко и светло. Открыв глаза, я минут пятнадцать глядел в белый потолок, вспоминая события накануне. Надо же было так упиться! Стыдно, что обо мне подумали. Хотя этим двоим всё равно, а мне хотелось забыть.

Собравшись с силами, я стянул свитер, вздохнул свободно. Явно сильно потеплело. Я сел на диване, в метре на полу на ватном матрасе бесформенной кучей сопел Дэн. Тишина. Девушки не видно.

Я огляделся трезвым взглядом. Пол устилал обычный светлый линолеум, чуть подранный местами. По стенам – обои с кремовым оттенком в тонкий полупрозрачный цветок. Простая грубая мебель – шкаф, столы с посудой и газовой плитой, хлипкий столик. У противоположной стены кровать, застеленная синим одеялом, такая же пустая, как прежде.

Из окна продолжал литься зеленоватый свет. Я подошёл, выглянул через занавески. Этаж седьмой, наверное. Тот же увядший ландшафт конца осени – голые деревья, земля в листьях и покинутые авто. Только реально потеплело, хотя форточка и открыта.

Голова слегка кружилась, но в целом я чувствовал себя обновлённым. Явно поспал немало. Где же наша хозяйка?

Я добрался до ванной, там нащупал бутылку с магазинной водой, кое-как умылся. Живот заурчал, я вернулся в комнату и стал хлопать крышками кастрюль у плиты, заглядывая в них. Ага, здесь ещё остался суп. С газовой плитой пришлось повозиться, пока разобрался, какой рычажок нажимать вначале. Щёлкнула искра, синие огоньки возникли, как волшебные. Я побродил по комнате, разглядывая простенькую мебель и углы. В тёмной ванной нашлось знакомое ведро с ковшиком, я умылся.

Тем временем, с кастрюльки пошёл вкусный пар. Сзади зашелестело, я обернулся: Дэн сидел на матрасе, рассеянно хлопая бездумными глазами. Хороший рефлекс, вовремя просыпается.

А вокруг левого глаза появилось чёрное пятно.

– Что с тобой? – спросил я.

– Чего? – не понял он.

Мы позавтракали. Я отыскал тарелку, а Дэн черпал прямо из кастрюли, каждый раз глухо звякая алюминиевой ложкой. Теперь, лысый, худой и с фингалом он ещё сильнее напоминал зека.

В остальном, несмотря на пьянку, он выглядел бодрым, аппетит вообще не пропал. Даже завидно.

– А где Линка? – спросил он, расслабленно приваливаясь спиной к шкафу. Тот чуть качнулся, заскрипел.

– Сам только проснулся.

Мы немного поболтали о вчерашнем. Оказалось, девушку зовут Лина.

– Подружились? – спросил я, сдерживая улыбку.

Дэн отвёл взгляд, поморщившись, осторожно потёр битую скулу:

– Угу.

Мы отодвинули грязную посуду и вернулись: я на диван, он на матрас на полу. Я попытался выспросить Дэна о Лине, тот лишь отворачивался и бубнил.

– Что делать будем?

– Надо переодеться, – сказал я. – Жарко. Будет ещё жарче, намного.

Дэн тоже снял свитер, под ним оказалась старая застиранная майка с пятнами пота. Так и ходил: в тёплых зимних джинсах и белой майке. Впрочем, я выглядел не лучше. Дэн обмахивался свитером, я открыл окно – потянуло ветерком, стало легче.

Решив не ждать хозяйку, я попытался открыть входную дверь. Заперто! Дэн тоже подёргал ручку, отступил на три шага:

– Отойди-ка.

– Чего ты хочешь? Не надо выбивать.

– Нужно же выйти.

– Дэн, успокойся. Как будешь Лине объяснять выбитую дверь?

Напарник растерялся и передумал, снова потрогав лицо. Умывшись в ванной, мы вернулись в постели, бездельничали, глядя в потолок.

– Не скучаешь по родственникам? – спросил я.

– Не очень. Лучше как сейчас.

– Да? – удивился я. – А родители? Братья, сёстры?

– Брат достал, тупой. Лучше без него. А батя нормальный, но он бы после таких прогулок меня на порог не пустил. Если трезвый, а если пьяный, лучше и не возвращаться.

– Печально, – сказал я.

Наверное, мне повезло с матерью. И с отцом, жаль, я его редко видел.

– Сколько времени? – внезапно спросил Дэн.

– В смысле? Я не знаю. Обычного времени больше нет.

– Но надо же как-то ориентироваться.

– Ну, смотри. Когда всё случилось, был вечер – длинный вечер. Потом очень долгая ночь. Сейчас день, наверное, вторая половина. Поэтому теплеет, а к закату будет совсем жарко.

– А потом? – не унимался напарник.

– Не знаю. Ночь, наверное.

– Я не о том, – раздражённо отмахнулся Дэн. – Дни, ночи так и будут идти? Ничего не изменится? Мы тут останемся, никто не придёт?

– Попроще что-нибудь спроси.

– Сначала жарко. Потом холодно. Ночь. Утро. Но это ерунда, ничего не меняется после атаки Стирателей, как ты их называешь. Нам, по ходу, тут жить.

Я призадумался. Сквозняк чуть покачивал открытую раму окна.

– Может, Стиратели через минуту нас тоже сотрут. Или через час. Или ещё когда.

– Но пока не стирают, – возразил Дэн. – А тут целый город. Можно делать, что хочешь, никто по шапке не даст.

– А что делать без людей?

– О-о, – со значением протянул он. – Как раз без людей и можно.

Защёлкал замок входной двери, Дэн подпрыгнул с матраса:

– Наконец-то!

Девушка возникла из коридорного сумрака, как и прежде, вся в чёрном, я даже не сразу заметил, что она переоделась. Простая туника, лосины и кроссовки – новенькие, явно только из магазина. Волосы качаются упругим хвостом за спиной, теперь уложены куда аккуратнее. И лицо… красилась?

Впрочем, держалась она так же свысока:

– О, сони, неужели проснулись.

– Чего ты закрыла нас? – пожаловался Дэн.

– Бедненькие, поесть не нашли?

– Всё мы нашли…

Она не только приоделась, принесла два полных пакета с красными логотипами супермаркета. Пакеты брякнули, когда Лина поставила их на пол. Из-под полиэтиленовых ручек показались вакуумные упаковки с мясом и рыбой, крупы, железные и стеклянные банки консервов. Глаза разбегались. Дэн без лишней стеснительности нырнул в пакеты, протянул разочарованно:

– А чипсов не взяла?

Он примерился за колбасной нарезкой, но Лина шлёпнула по руке:

– Не трогать! Сейчас вкусненькое сготовлю.

Я уже скатал свитер в рулон, оставалось обуться.

– Вы пока готовьте…

– Куда? – развернулась хозяйка.

– По делам смотаюсь.

– Какие дела?

– Да к остальным, поговорить. И переодеться.

– Мне тоже надо, – засуетился Дэн с набитым ртом. Он всё ж добрался до колбасы, жирные руки вытирал о штаны. Фингал стал чернее, заметнее.

– Тпррр! Стоять! А кому я собралась готовить? – возмутилась Лина.

– Мне правда нужно съездить в деревню.

– Чего ты там забыл?

– Да, чего? – поддакнул Дэн, одновременно вылавливая в пакете кусочки колбасы и шаря ногами у двери в поисках обуви.

– Там человек, Вадим, – терпеливо объяснил я. – Он много знает, как мне кажется.

– О чём знает?

– О том, что происходит.

– Этого никто не знает, – возразил Дэн. – Тем более, Вадим.

– Я всё же смотаюсь, – сказал я, закончив обуваться.

– Я тоже, – отозвался Дэн, разгрызая шкурку колбасы.

Лина глядела на нас напряжённо, уперев руки в бока.

– Вот неблагодарные, а!

– В чём дело?

– Я их напоила, накормила, спать уложила, продуктов набрала, а они сбегают!

– Мы вернёмся, если хочешь. Или давай с нами, познакомишься с другими.

Лина хмурилась, переминаясь с ноги на ногу.

– Не знаю… А они нормальные, ваши друзья?

– Не то, что друзья, – задумался я. – Мы их видели-то раз. Меньше, чем тебя. Там дед, женщина немолодая, Вадим – он серьёзный. И замухрыжка ещё, мы её с Дэном нашли.

– А, такие друзья… – Лина рассеянно оглядела комнату. – Ладно, продукты полежат. Суп вы съели… Н-да, ничего важного. Ладно, уговорили! Посмотрим на ваших друзей. Дайте три секунды собраться.

Мы вначале ждали в полумраке у выхода, обутые. Первые пять минут я даже держался за ручку двери, готовый идти. Дэн азартно чавкал, и от скуки я утащил у него из пакета пару кусочков. Лина задумчиво ходила по комнате, иногда брала что-то из одежды, перекладывала с тумбочки на кровать. То волосы поправит, то пару банок из пакета на стол переставит.

Стоять было нудно, уставали ноги. Дэн покончил с нарезкой, тайком засунул за тумбочку лоснящийся от жира пакет. Сложив руки на груди, он привалился к косяку, даже глаза прикрыл. Вот же человек, комфортно в любой ситуации! Но я изнывал от безделья.

– Ну, скоро?

– Да погоди ты! – разозлилась хозяйка. – Шесть секунд подождать не могут!

Мы с Дэном в итоге разулись, вернулись к столу. Тут уже я раздобыл нарезку, Дэн таскал у меня кусочки колбасы, пальцы липли от жира. Лина то и дело ходила рядом, деловитая, сверкала ногами в чёрных леггинсах.

– Ну до-олго ещё?

– Слушай, не наглей, а? – возмутилась она.

Через двадцать минут я не выдержал и встал:

– Лин, давай я позже подъеду, и нормально соберёмся, не спеша. Нет нам смысла сейчас ждать.

– Я почти всё!

Пока Лина скрипела половицами, я отыскал на тумбочке газету и даже успел зачитаться статьёй о планах на строительство в нашем городе. Дэн задремал, прислонившись к шкафу, когда хозяйка наконец спросила:

– И долго вас ждать?

В руках она держала небольшой пухлый пакет с надписями.

– Что у тебя там?

– Что надо. Я же не знаю, чего от вас, оболтусов, ждать! Завезёте куда-нибудь, головы поотрываю.

Мы наконец выбрались в тёмный коридор, Лина погремела ключами и замком, дёргая ручку: «Заедает, зараза!»

Наши шаги разносились одиноким эхом. Дэн вообще ноги подволакивал, зато Лина ступала тихо, по-кошачьи. Я невольно оборачивался – в темноте её и не различить, вся в чёрном – прямо ниндзя. Лина придерживала пакет, мы с Дэном держали свитера подмышками, отсвечивая: я – белой футболкой, а он – майкой.

У стены я разглядел кучку одежды.

На лестнице посвежело, бетонный пол отдавал сыростью. Я было обрадовался, но как вышти под открытое небо, нас окутал жаркий воздух. Откуда-то тянуло влажностью, слежавшаяся на асфальте листва прела, по небу ползли редкие белые облачка.

Я искоса посмотрел на Лину. На отрытом пространстве она ощутимо напряглась, щелки глаз настороженно сканировали улицу, рука нырнула в правый карман балахона. Могу поспорить, сжимает любимый нож.

– А других людей не встречали? – спросила Лина. – Только этих друзей ваших?

– Ещё сумасшедшая сектантка бегает, больше не видели.

– Мало-то как. Весь город исчез. Куда они могли пропасть?

– Вот об этом и хочу с Вадимом поговорить.

– Ничего он не знает, – встрял Денис.

– Но кое-о-чём догадывается.

Лина печально вздохнула.

Мы прошли через старый парк, заваленный листьями, я невольно обернулся: с момента вчерашней беготни и драк тут ничего не поменялось. Тротуар мимо двух хрущёвок, несколько машин, то ли запаркованных, то ли остановившихся во время Нашествия. Открытая дверь алкомаркета и наша «камри» у того же столба. Двигатель запустился сразу, Лина не сомневаясь села рядом со мной, Дэн безропотно полез на заднее сидение. Я бросил к нему свитер.

– Мне нужно домой заехать, – сказал я. – Могу вас в деревню закинуть, а потом сам.

– Вместе поехали, – сразу ответил Дэн.

– Зачем тебе домой? – нахмурилась Лина.

– Переодеться, жарища такая. Будет ещё жарче.

– О, ко мне тоже заедем, – опомнился Дэн.

– Могли бы в другой раз, – проворчала Лина.

– Так я и предлагал одному съездить. Лина, хочешь, отвезу обратно?

– Нет уж, поехали, куда ты там собрался.

Дэн было открыл оба задних окошка, но Лина рявкнула, что дует, пришлось ему одно стекло поднять обратно. Я кое-как развернул машину на узкой дороге и спустился на центральную улицу, где перегораживала фура – её привычно объехал по встречной полосе. По пути в Южный Лина то и дело расспрашивала об остальных, я успокаивал, но она всё равно грызла ноготь, напряжённо глядя в лобовое стекло.

Я повернул мимо АЗС и поднялся к дому. Скоро научусь проезжать с закрытыми глазами.

Дэн развалился на заднем сидении и прикрыл глаза.

– Недолго, надеюсь?

Я выбрался из-за руля, прихватив ключи. Дул лёгкий ветерок. Хлопнула вторая дверь: Лина, поправляя волосы, показалась с той стороны.

– Лучше в машине побудь.

– Надоело сидеть, – отмахнулась она.

По тёмным прохладным лестницам, сопровождаемые эхом шагов, мы поднялись ко мне на этаж. Дома ничего не изменилось – бардак, натоптано. Устыдившись, я начал суетливо ставить обувь на полки, даже поглядел в сторону веника, но понял, что смысла нет. Лина скептически осмотрела мою комнату, погром и мусор.

– Н-да, так и думала. Мужика оставили одного.

Я нашёл в шкафу летнюю одежду и закрылся на щеколду, лина из-за двери хмыкнула снисходительно. Я по-быстрому освободился от жаркой одежды, накинул тонкие светлые штаны и другую футболку, чистую. Такое облегчение! Ещё бы смыть пот. Я запихал в пакеты кое-что из одежды и обуви. С такими перепадами температуры проще смену с собой возить, а то устал домой кататься. Пока по тёмному коридору бегал из комнаты в комнату, едва не сбил Лину с ног – её в сумраке почти не видно.

– Смотри, куда прёшь!

– Ой, извини.

Я по привычке заглянул в холодильник, из него дыхнуло вонью, и я сразу закрыл. Надо бы почистить, но чего уж. И времени нет. Кажется, после всех лет эта квартира – больше не мой дом.

Лина похаживала, то пнёт консервную банку, то осторожно перешагнёт сбившийся ковёр.

– А что там? – Она указала на прикрытую дверь во вторую комнату.

– Там мама… была.

– Ага, с мамой живёшь. Неудивительно.

Нагрузившись пухлыми пакетами, я выбрался из квартиры. Дверь кое-как прикрыл, а где ключи, я даже не стал вспоминать. Лина лёгкой тенью исчезла за нижним пролётом лестницы, я неуклюже ковылял, пытаясь не оступиться в полумраке. Дохромав до улицы, я покидал шмот в багажник – к счастью, в нём было чисто.

Вернувшись за руль, я завёл двигатель. Напарник проснулся на заднем сидении, Лина с видимой скукой глядела в боковое окно.

– Дэн, а тебя куда? К машине отцовой?

– Не, давай к дому.

Он показывал дорогу, мы долго кружили по узким дворам среди напаркованных машин. Я пару раз неловко задел колесом бордюр и однажды чуть не влип в серебристый джип. Время тянулось, Лина ворчала:

– Ещё обо мне говорят, что долго собираюсь, да с вашими сборами состариться можно.

Наконец, я затормозил у подъезда. Дэн неуклюже выбрался из машины, а я через окошко посоветовал ему взять как очень летней, так и максимально тёплой одежды.

– Помочь со сборами?

– Не… тут ждите.

Мы остались с Линой в салоне. Стало очень тихо – я слышал, как щёлкает остывающий двигатель и ветер слегка шелестит веточками деревьев.

– Заведи машину, – потребовала Лина, безрезультатно щелкая кнопкой стеклоподъёмника.

Я подчинился, двигатель вновь затарахтел, Линино стекло поехало вниз, по салону между открытыми окнами юркнул сквознячок. Лина подёргала стекло туда-сюда, оставив лишь маленькую щёлку. Она смотрела в сторону, я поглядывал на её затылок, на волосы, туго стянутые в чёрный хвост. Лина опять грызла ноготь, и кажется, сама того не замечала.

– Зачем вообще глушить? – раздражённо спросила она.

– Машину? Бензин же. Заправки не работают.

– Ой, да сколько там потратится…

– Нам же ещё жить здесь, – рассудил я, – наверное. Пусть хватит на дольше.

– Да машин сколько угодно с бензином, – сказала она так же нетерпимо, с нотками презрения. На миг её лицо повернулось ко мне, серые щёлки глаз смотрели зло, будто на врага.

– Их не так просто завести, – попытался я возразить.

– Ой… хватит, проехали.

Лучше бы мы Лину оставили дома, без неё куда проще. Но та не собиралась оставлять меня в покое, снова впилась иглами глаз.

– А чего не развернёшься?

– В смысле? Машину?

– Без смысла! Конечно, а то опять потом корячиться, время терять.

– Времени, что ли, не хватает, – пробурчал я, снова заводя двигатель.

– Чего ты там сказал?

– Ничего, проехали.

– Что? Слышь, сейчас у меня проедешь!

Я вышел наружу, хлопнув дверью. Клаустрофобия у меня наедине с этой неадекваткой, да и спину распрямить. По небу скользили зелёные перистые облачка, огромная планета плыла среди них, как кит в косяке форели. Может, пойти пешком? А эти сами доедут.

Лина ругалась в салоне, я не разбирал слов. Двигатель урчал, пробитый глушитель гулко шумел, будто постукивая в барабан.

Появился Дэн, он неловко волочил спортивную сумку с синими надписями, из недозастёгнутой молнии свисал рукав свитера. Я открыл багажник, мы уложили сумку среди моих пакетов.

Дэн тяжело отдувался:

– Едем?

– Подожди… покури пока.

Дэна уговаривать не пришлось. Дымила сигарета, дымил глушитель, но яда здесь было меньше, чем в салоне рядом с Линой-змеёй. Та тоже выползла наружу, глядела возмущённо.

– Всё собрал? – спросил я Дэна, делая вид, что не замечаю её гнева.

– Да вроде, – ответил тот, затягиваясь. – Будешь курить?

– Я же не курю. Знаешь, надо жильё подыскать. Столько домов, квартир, а мы на колёсах целыми днями… днём.

Дэн рассеянно кивнул, мы ещё поболтали о мелочах, медля у багажника. Он отбросил сигаретный фильтр, но я не спешил. Лина топталась у передней двери машины, но не вмешивалась.

– Ну что? – не выдержала она через пять минут. – Едем?

Окончательно успокоившись, я полез в машину. Три двери хлопнули, я покрутил руль, разворачиваясь, мы поехали обратно к дороге.

– Жарко так, – сказала Лина. – То холодно, то жарко.

Она уже не грубила, голос стал тише, мягче, но я упорно молчал.

– Обидчивые какие! – возмутилась она. – Что ни скажи, обижаются! Я, разве, не права была?

Я глядел на дорогу, плотно сжав губы.

– Понятно, я мешаю, – решила Лина. – Останови.

– Зачем?

– Останови, я выйду! Я мешаю.

– Не дури, – смягчился я. – Никому ты не мешаешь. Нас и так мало, не надо разбредаться.

– Тогда веди себя как мужик!

Я только тяжело вздохнул, но к счастью, больше мы по дороге не ругались. Я поднялся по Заречной, нырнул на знакомую грунтовку, и через несколько минут громыхания колёс по кочкам, показалось поле кристаллов.

Хотелось отомстить Лине за ругань, и я с долей злорадства предвкушал: как поведёт себя, увидев инопланетные территории? Надеюсь, увижу её растерянной?

Она и вправду напряглась, чуть привстала на сидении, прищурившись:

– Что это?

Я как ни в чём ни бывало крутил руль.

– Не понимаю… – бормотала Лина. – Здесь же такого не было.

– Не было.

– Откуда оно… Ты что, едешь прямо туда?!

– А что такого?

– Не смей! – взвизгнула она в панике. – Стой! Объедь.

Я притормозил.

– Здесь нет другой дороги. Мы постоянно через это поле проезжаем. Там небольшой кусок, ничего не случится.

– Не надо, – возразила она. – Я не хочу.

– Это просто камни. Пустыня такая.

– Да откуда здесь пустыня?! Здесь была сопка, лес, дома… где они?

Я только развёл руками.

– Если хочешь, можешь пешком обойти.

Она и вправду нервно уцепилась за ручку двери, но отпустила. Двигатель постукивал, Лина хмурилась и сомневалась, то и дело закусывая губу.

– Ладно, – решилась она, откидываясь на спинку кресла. – Дави на газ.

Я двинул «камри» вперёд, но конечно, осторожно. Уже на краю пустоши Лина цепкими пальцами порывисто схватила меня за ладонь.

Скрип несчастной подвески машины сменился ровным шорохом мелких кристалликов под колёсами. «Камри» перестала раскачиваться, пошла ровнее. Будто по щебню, если забыть, какие странные камни стучат в подкрылках.

Конечно, ничего не стряслось, мы выехали на рытвины обычной грунтовки по другую сторону, двигатель взревел и «камри» пошла в подъём.

Лина вздохнула, увидела свою руку на моей и отдёрнула, смущённо поджав губы. Пару раз Лина оборачивалась, пока поле кристаллов не скрылось за холмом, тогда она ладонями провела по щёкам.

– Не хочу об этом ничего знать.

Мы попетляли между дворов. Дома казались одинаковыми, и когда я решил, что сбился с пути, показалась грязно-белая газель Вадима и знакомый забор с облупленной красной краской. Я припарковался напротив.

– Прибыли!

«Камри» замерла, двигатель стих, воцарилась звенящая тишина. Дэн первый зашебаршил сзади, как мышь-полёвка, пробираясь к двери. Лина глядела на ветхий заборчик недоверчиво.