Текст книги "Песочный город"

9. Группа идёт на пикник

Мы выбрались из машины, хлопая дверьми. Над головой снова плыли облачка, кривая просёлочная улочка со следами протекторов шин в засохшей грязи уходила вперёд и назад. Калитка была распахнута, за ней знакомый грязноватый двор с ветхими постройками и зарослями сухой травы у забора. Но теперь из трубы бани сочился лёгкий серый дымок. Дэн протопал во двор первым, затем я и настороженная Лина замыкающей.

От угла дома раздался стук, там Саныч, сгорбившись и опираясь на длинный топор, ставил деревянный брусок на чурку. Он был одет легко, в майку и бесформенные штаны, я видел сухие жилистые руки. У стены дома уже выросла неправильная пирамидка поленницы, свежие дровишки белели занозистыми боками. Маргарита Павловна шла со стороны огорода, отряхивая круглые руки. Она переоделась тоже – в летнюю юбку и тонкую бежевую кофточку.

– Прибыло в нашем полку!

Из колючих кустов появился новый персонаж – небольшой грязный двортерьер неопределённо-тёмного цвета. Он осторожно обнюхал наши ноги, неуверенно виляя хвостом.

– Жужик! – сердито окликнул Саныч, и пёс засеменил к деду за угол дома.

Маргарита Павловна оглядела нас троих, особенно побитую рожу Дэна, подмигнула мне хитро:

– Уже невесту не поделили, донжуаны?

– Здравствуйте, хорошо у вас тут, – на удивление приветливо улыбнулась Лина. – Мне ребята рассказывали про вас. А больше никого нет?

Саныч глядел задумчиво, прислонившись к углу дома, руки мяли сигарету. Колун покоился у стены.

– Вадим у себя шаманит с техникой, – неопределённо махнула Маргарита Павловна. – А твоя, – она снова поглядела на меня, – только проснулась.

Лина недобро прищурилась, поглядев на меня.

– А баня рабочая? – спросил я. – Помыться можно?

– Конечно, Саныч опять натопил. Только девочки первые.

– Баня? – завороженно спросила Лина, раскрыв от удивления глаза. – Горячая вода?! О, я хочу! Можно?.. О, как я заманалась с этими бутылками!

Они с Маргаритой Павловной отошли к дому, болтая о чём-то.

– Малой! – крикнул Саныч. – Подь-ка сюды.

Ссутулившись, Дэн послушно побрёл к нему.

– Городской, небось, рубить не приходилось? – спросил Саныч. – Вот я научу. Держи-ка…

Он вручил топор Дэну, стал разъяснять теорию колки дров.

– А где Вадима найти? – окликнул я Маргариту Павловну.

Та обернулась:

– Второй дом его, где автобус. Там веранда не достроена, увидишь.

Я вышел за скрипучую калитку. Позади неразборчиво слышались голоса, ухабистая дорога уходила в обе стороны, виляя. Вдоль разноцветных заборов топорщились жалкие выцветшие остатки кустов, лёгкий ветерок шевелил их и покачивал облезлые ветки деревьев. Я направился, куда указали, слушая скрип крошащейся под ботинками сухой грязи.

Ещё издалека я услышал, как работает двигатель. Пришлось миновать аккуратный белый заборчик, домишко во дворе утопал в ярко-красном осеннем саду. Мой путь лежал дальше, двигатель покряхтывал сильнее.

Двор без ограждения и старенький дом. Даже не дом – сарай. Рядом две начатых постройки, но кажется, ими давно не занимаются.

Конечно, калитки не было, я беспрепятственно добрался до старенькой двери. Мотор неровно тарахтел где-то позади халупы. Я собирался постучать, но решил, что жесты ни к чему, и уверенно толкнул дверь. Та оказалась рассохшей и подалась тяжело.

Изнутри сарай оказался чем-то средним между рабочим цехом и жилым домом со страшным беспорядком. Несколько старых столов – деревянных, железных, а то и импровизированных из поставленных один на другой ящиков. На столах чего только не было – тиски, гаечные ключи, катушки с проволокой, множество приборов с лампочками и контактами, назначение которых я даже не пытался угадать. Пассатижи, болтики, проводка валялась везде, на столах и на полу. Конечно, всё грязное, касаться не хочется.

В углу валялся матрас и подушка на нём, то и другое в застарелых пятнах. Рядом с лежанкой – открытые консервы, частично подъеденные, из одной торчала вилка. Наполовину полная воды полуторалитровая бутылка.

Сверху висели три яркие лампочки – настоящее электричество! Я тут же понял, что за двигатель работает на заднем дворе – генератор. Я и сейчас его слышал через заднюю стену.

Посреди бардака крутился Вадим в засаленной клетчатой рубашке и поношенных джинсах. Борода разлохматилась ещё больше, очки посверкивали. Вадим рассматривал коробку с линзой наверху, крутя ручки, и лишь на миг отвлёкся, чтобы взглянуть на меня – сразу вернулся к работе.

– Круто, – огляделся я.

– Привет, как… как поездка?

– Нашли ещё человека.

– А, хорошо, – равнодушно сказал он, высматривая что-то в коробке. – За город пытались ездить?

– Ага. Вместо Старого центра – болото какое-то, слизь кругом. Чуть не въехали. А за Южным – чёрный лес и огоньки.

– Слизь не опасна, ничего бы не случилось. В ней даже можно дышать. А от огоньков держитесь подальше. Они не выбирались из леса?

– Нет, мы не видели, – ответил я, изрядно озадаченный.

– Хорошо.

– Вадим, кое-о-чём хотел расспросить.

– Я почти ничего не знаю, – вздохнул он и взял крестовую отвёртку, не отвлекаясь от работы.

– Ты говорил: мы не на Земле. Говорил: материнская планета. Что это означает?

– То и означает. Материнская планета и не Земля.

– Но откуда ты узнал?

– Излучение, радиационный фон, давление, состав атмосферы… даже не знаю, много чего. Килограмм весит меньше килограмма.

– И… почему мы тут? Как попали?

– Похоже, не попадали, – задумчиво ответил он.

– Чего? Как это?

– Возможно, мы никуда не попадали.

– Так мы на Земле?

– Нет.

Я совсем запутался, а Вадим, похоже, и не пытался быть понятным. Перевернув коробку с линзой, он неспешно откручивал отвёрткой один за другим болты. Я попытался зайти с другой стороны:

– Если это чужая планета, то почему мы здесь? Почему за границами города такие разные места? Тут кристаллы растут, там слизь, там огоньки? Будто… несколько разных планет.

Вадим впервые оторвался от своего прибора:

– Проектор.

– Чего?

– Я пока не уверен. Точно не знаю.

Я пару раз глубоко вздохнул, набираясь терпения.

– Ну, а что за материнская планета-то? Почему она материнская?

– Она как Земля для Луны. Мы – спутник. Вращаемся вокруг газового гиганта, а тот – вокруг звезды.

– Эта зелёная звезда – не Солнце же?

– Она не зелёная. Спектральное преломление верхних слоёв атмосферы. Звезда белая. Нет, не Солнце, конечно, это совсем не Солнечная система.

– Но как же мы тут оказались?!

Вадим замер, глядя на угол стола.

– Скажи, – заговорил он, – ты не замечал синих вспышек на горизонте?

Я растерялся, пытаясь унять раздражение. Этими недоговорками Вадим кого хочешь до белого каления доведёт! Спокойнее: раз не говорит прямо, значит, не хочет, чтобы я знал или сам не до конца понимает.

Я послушно напряг память.

– Ага, да, гроза была в одном месте. Мы ехали со Старого как раз. Синие такие вспышки, да, как молнии без туч или огромная лампа мигает. Кстати, так же было в городе ночью…

Вадим вдруг оживился и впервые посмотрел на меня, широко раскрыв глаза. В его руке была зажата позабытая крестовая отвёртка.

– Это совсем не гроза. Где? Где это видел?!

– За Острой горой.

– Пытался туда ехать?

– Нет, там нормальной дороги-то нет, а почему тебя это так волнует, разве слизь и огоньки не…

– Это серьёзнее.

Вадим уже суетливо бегал по цеху. Он поспешно вытащил на середину помещения старый грязный чемодан, в который полетели с верстаков детали, инструменты, непонятные устройства.

– А что такого? – не понимал я. – Эти вспышки – Стиратели? Что-то опять химичат?

– Что? Какие Стиратели?

– Те, кто всё это устроил с нами.

– Нет. Это проектор.

Что за странное слово? Хотелось знать больше, но Вадим захлопнул чемодан и поспешил на улицу. Я вышел следом. Генератор за домом стих, из-за угла появился Вадим с чемоданом, будто опаздывающий на поезд. Несмотря на ношу, он в несколько секунд достиг двора Саныча, где был запаркован автобус. Двигатель загудел. Мощный опасный разворот, Вадим едва не снёс красный забор соседей – и автобус помчался по ухабам, отчаянно прыгая на рессорах. Я едва успел отойти в сторону. Через пять секунд газель скрылась за поворотом, мотор шумел всё тише, пока не стих вдали.

Вместе с мотором пропал и Вадим. Куда он сбежал? Я размышлял о его странных словах. Звёзды, планеты, спектры… То говорит одно, то сам себе противоречит. Мы не на Земле и мы сюда не попадали. Он сам понимает? Я осмотрелся: вот высокий бетонный забор скрывает двор напротив, вот высохшие кусты, вот грязь со следами авто – неужели это другая планета? И чем мы тогда тут дышим? Ерунда какая-то. И что за проектор?

Итак, разговор с Вадимом ясности не прибавил. В задумчивости я добрёл до двора Саныча.

Тут было шумно. Я как раз застал момент, когда Саныч возился во дворе с двумя столами, пытаясь установить их на неровной земле. Жужик увлечённо прыгал рядом. Маргарита Павловна и Лина командовали, Саныч возмущался, но сдвигал стол дальше или ближе.

– Смотри, тут наклон, – критически заметила Маргарита Павловна.

– Да ничего страшного! – огрызнулся Саныч, послушно передвигая стол. – А так?

– Ещё левее.

– Вот вы заполошные!..

Лина после бани выглядела заметно свежее, даже повеселела. Она переоделась – джинсовые шорты и рубашка в красные и синие полоски, провокационно повязанная ниже груди в небрежный узел. Не захочешь, а засмотришься на открытый упругий живот.

Среди примелькавшихся лиц я заметил новенького: маленькая блондинка, худая, измождённая, никак не мог понять возраст. То кажется, нет и пятнадцати, в другой раз посмотришь – все сорок. Она жалась к Маргарите Павловне и Лине, явно старалась быть ближе к людям, пару раз о неё буквально споткнулись. Личико девушки то и дело болезненно морщилось, превращаясь в старушечье, а в глазах по малейшему поводу читалась паника. На незнакомке висело простенькое выцветшее платьице явно больше по размеру. То ли зелёное, то ли казалось таким под новым солнцем.

Да это же наша зомби! Переодели, помыли, покормили, стала отдалённо человека напоминать.

Меня быстро заметили и приспособили резать овощи. Я безропотно кромсал капусту и огурцы, когда Лина решила, что режу то ли слишком мелко, то ли слишком крупно, то ли неправильными кубиками – и пересадила на чистку картошки. Я не бунтовал, аккуратно снимая кожуру. Картофель попался изрядно гнилой, каждую вторую приходилось выбрасывать, пачкая руки. Где отыскали такой?

– Нож нормальный? – деловито спросила Лина. – Можешь взять большой, он острее.

– Этот пойдёт. Я бы взял твой, который по мясу. По живому мясу.

– Шутник. Надейся, что никогда его не увидишь.

Куча гнилья и очисток росла, в кастрюлю падали белые резаные клубни, маленькие и побольше. Никто меня уже не отвлекал, я прислушался: рядом болтали Маргарита Павловна и Лина. Сначала ерунду – кто из какой части города, общие знакомые, профессия, потом заговорили о семьях. У Маргариты Павловны уже внуки – были ещё недавно, а Лина вдруг снова стала угрюмой.

– У папы характер, – неохотно сказала она. – Но он мужик. А мама – ни рыба, ни мясо. Не знаю, что он в ней нашёл.

– Это всё-таки родители, – строго заметила Маргарита Павловна. – Нельзя так про мать.

Быстро свернули на другую тему – как лучше готовить консервированное мясо и что добавлять в рис, я потерял интерес. Зомби крутилась тут же, её всё же нечаянно сбили с ног, она так перепугалась, что пришлось долго успокаивать, уверяя, что ей ничего не грозит. Оказалось, зовут её Юна. Голосок тихий, слабенький. Пытались разговорить, но стоило спросить о родителях, тут же расхныкалась. В общем, больше у неё ничего не спрашивали.

Дэн снял футболку, показав тонкие мышцы. Он сильно вспотел, они с Санычем курили, отдыхая. Дэн деловито опирался на топор, покашливая от дыма, но продолжал мужественно затягиваться.

– А с рожей чё, столб встретил? – показал Саныч на фингал под глазом Дэна.

– Какой столб? – не понял тот.

– Бланш когда успел поставить, говорю?

– Чего? Бланш?

Пара минут непонимания, и Саныч подвёл Дэна к грязному заляпанному зеркальцу, что притулилось на подоконнике. Дэн разглядывал, удивлялся, Саныч хихикал. Я видел, когда растерянность на лице напарника сменилась стыдливой краской. Он покосился на Лину, что как раз орудовала над овощами огромным тесаком.

– Да… упал неудачно. Что, пора рубить? – Он поспешно вцепился в топор, начал суетливо кромсать и без того тонкое полено.

Приятно поработать в хорошей компании под открытом небом, когда солнце так согревает! Если позабыть, что несмотря на тепло, деревья голые, сухие, над головой ходит странная планета с кольцами, и позабыть, что этот «день» длится уже несколько дней, то прямо здорово.

Труба над крышей дымила, женщины бегали в дом, там на печи шкворчало и кипело. На столе появлялось всё больше тарелок и кастрюль. Жужик дежурил на кухне, кажется, ему то и дело перепадала косточка или хрящик. Юна металась среди остальных, как потерянный цыплёнок, чем сильно мешала, однако никто на неё голос не повышал. Кажется, она панически боялась оставаться одна.

Маргарита Павловна постелила зеленоватую скатерть с красными цветами. Позже я рассмотрел, что скатерть белая, она зеленела каждый раз, когда солнце выглядывало из-за облака. Женщины суетились и даже немного поцапались, как лучше сервировать. Но наконец на столе появились деревянные подставки, на них тяжёлые кастрюли и сковорода с дымящимся румяным мясом. По тарелкам салат, резаная колбаса, варёная картошка и прочая аппетитная всячина. Немного чёрствого хлеба.

Пахло одуряюще, я сразу ощутил, насколько голоден. Остальные тоже алчно глядели на стол.

– Пекарню найти бы дровяную, – пожаловалась Маргарита Павловна.

Зачарованный Дэн потянулся к сковороде, но Саныч был начеку и хлопнул его по руке.

– А ну-ка, хари мыть!

Я отправился в баню с Дэном, мы лишь умылись, я немного шею прихватил. Здорово было смыть немного пыли и застарелого пота, я и позабыл, как это кайфово – соблюдать гигиену. Саныч тут как тут, следил, чтобы воду экономили. Дэн, впрочем, лишь размазал грязь по лицу и поскорее проскочил к столу.

Впрочем, без нас не начинали. Стол получился прямоугольный, две некрашеные лавки по сторонам. Мы с Дэном заняли одну, девушки напротив, Лина лицом ко мне. Старшие с достоинством сели в оголовьях стола, Саныч на крепкий старенький табурет, Маргарита Павловна принесла из дома любимый стул с резной спинкой.

– Вадика чего не позвали? – спохватилась она.

А Вадим ещё не вернулся из города. Интересно, чем занят?

Маргарита Павловна хлопотала, помогала накладывать в тарелки варёную картошку, салаты, хотя мы бы и сами справились, голодные, как саранча. Дэн так сразу начал хватать горячее со сковороды и впился зубами, шипя от боли. Лина старательно сыпала в мою тарелку овощи и мясо, других не беспокоила. Юна ковыряла на блюдце салатик, жалобно поглядывая на Маргариту Павловну. Жужик под столом увлечённо грыз косточку.

Саныч поставил рядом свою мутную бутыль и стакан. Мы с Линой отказались, Маргарита Павловна обошлась двумя рюмками.

То ли я соскучился по нормальной пище, то ли с поварихами повезло, но ел я как не в себя. Рядом Дэн чавкал так, что брызги летели. Спустя полчаса в животе приятно потяжелело. Маргарита Павловна, принеся компот, поглядела на нас с Дэном оценивающе.

– Ребятки, сейчас отдохнёте, в баньку сходите, и дело к вам сложное. Вадик говорит, впереди долгая ночь и опять холод. А у нас запасов мало. Вокруг много соседских домов, люди уже не вернутся, царство им небесное. Может, походите, поищете чего-нибудь? Деньги и ценности не трогайте! Нам бы продуктов – картошечку, крупы, что ещё не сгнило и не помёрзло. И для хозяйства – свечи, баллоны с газом, вода, что найдёте.

– Денис со мной, – возразил Саныч. – Надо ещё дров и с утеплением, потом кровати ставить. Народу вона сколько прибавилось, вторые руки нужны.

– Мы с Никиткой поищем, – поспешила вмешаться Лина. – Я уже поняла, что нужно.

– Тогда ладно, – кивнула Маргарита Павловна. – А мы с Юной по дому – уборка и овощи солить, пропадают. Хотя мне одной проще. Юнка, может, с ребятами по домам походишь? Не бойся их, Линка хорошая, а Никитка тебя же спас, не помнишь, что ли?

Я наконец разглядел, что это молодая девушка, двадцать-двадцать три, и пару недель назад наверняка была милашкой-красавицей, пока ночные кошмары не раздавили её.

– Да, я помню. – Блондиночка впервые улыбнулась – болезненно, лишь уголками губ. – Простите, тётя Марго, можно, я с вами побуду?

– Конечно, ей лучше здесь, – поспешно, суетливо вступила Лина. – Явно же плохо выглядит, слабая совсем.

На том и решили. Я хотел помочь с грязной посудой, но Маргарита Павловна властно меня отстранила. Саныч погнал Дэна в баню, я тоже был рад дорваться до горячей воды. Из трубы вился тонкий дымок, изнутри баня была настоящая русская – деревянная, с тазиками и свечами по углам.

Саныч ухмылялся в усы.

– Все хвори выйдут. Веник берёзовый, ух, напарю вас…

В предбаннике было тепло, я заглянул в парилку, обдало таким опасным жаром, что едва не поплохело.

– Не, я просто помоюсь…

– Не мужик, что ли? Для вас топил! Больше ста градусов!

– Да я не мёрзну.

– При чём тут мороз? Здоровье укрепит, дурачьё! Тьфу…

Я сомневался, что такие температуры сильно помогут моему здоровью, поэтому обошёлся рыжим тазиком и тёплой водой с мылом в предбаннике. Из парилки доносился шорох веника, жалобно постанывал Дэн и грубо повелевал Саныч. Садомазо, одним словом.

Я смыл пену с головы и тела, такое облегчение! Грязная жижа стекала под пол, а я обтёрся огромный махровым полотенцем. Бриться пришлось ржавым тупым станком, жаль свой из дома не додумался прихватить, зато лицо в зеркале стало знакомым. Одежду приготовил ранее – лёгкие светлые шорты и синюю футболку с небольшим синим логотипом «Reebok» слева, на ноги простые сандалии. Двор встретил свежестью, я ощущал приподнятость и бодрость, как никогда за последнее время.

10. Покинутые дома

Посуду уже убрали, только столы белели некрашеным деревом. Из открытой двери и окна доносились голоса и звон посуды. Лина дежурила снаружи, в тех же плотных шортах и завязанной рубашке, щеголяя голым животом и ногами.

– С лёгким паром! Моетесь три часа, как девочки. Готов?

Мы вышли за калитку, Лина оглядела соседние заборы взглядом генерала перед сражением. Впрочем, размышляла недолго. Напротив хижины Саныча высился ровный светлый забор, за ним угадывалась аккуратная красноватая крыша. Калитку мы искать не стали, железные ворота были отчасти открыты. Во дворе аккуратно подстриженный газон, декоративные кусты, лестницы с резными ступенями. Белый зализанный джип ауди сверкает под навесом.

– Вот где надо жить, – мечтательно вздохнула Лина и смело отправилась к дверям. Те были не заперты.

Внутри сумрачно, захотелось щёлкнуть выключателем. На полу тёмный паркет, красивая стильная мебель у стен, камин. Кто-то любил этот дом.

– Нужен свет, – повторила Лина мои мысли.

Пришлось вернуться к дому Саныча – хотя лишь перешли дорогу, но будто перенеслись из дворца в деревню. «Камри» стояла у калитки, чуть покосившись, я дёрнул крышку багажника. Мои пакеты с одеждой и сумка Дэна всё ещё были тут.

Маргарита Павловна показала место в дальней комнате у шкафа, я перенёс вещи из багажника, заодно отыскал в одном из своих пакетов большой чёрный фонарь. Лина тоже выпросила у хозяев фонарик – простенький, компактный, и сразу вручила мне, а мощный чёрный отобрала.

– Тебе больше пойдёт тот, – сказала она, любуясь моим бывшим фонарём.

Ладно, другой добуду, спорить с Линой себе дороже.

Мы вернулись в светлый дом, мимо подстриженной лужайки и белоснежного джипа. Внутри, в темноте два круга от наших фонарей поскакали по стенам, выхватывая то камин, то кресло.

– Свечи, спички, зажигалки, печки, газовые баллоны, продукты и вообще ищем всё нужное! – скомандовала Лина. – Я налево, ты направо.

Я пошёл по коридору мимо зеркал, торшеров и стеклянных столиков. Может, и вправду здесь поселиться? Но кажется, за спиной бродят призраки прежних хозяев. Я переступил через ворох одежды. Да и дровяной печи тут наверняка нет и погреба настоящего. Красиво, но без электричества толку нет. Запустить генератор? Но понадобится мощный, а это бензин.

Дверь комнаты подалась бесшумно, белый овал моего фонаря скользнул по углам. Тёмный квадрат плазменного телевизора во всю стену, огромная кровать, светлый шкаф. Красивая стеклянная люстра. Шторы завешены, поэтому совсем темно. Это спальня, брать нечего.

Я вернулся в коридор, окон нет, стало ещё темнее. Вытянутый эллипс света скользил по стенам и прыгал на пол. Слева картина, средневековый корабль в солнечной тропической лагуне. Журнальный столик, на нём ваза с пожухшими цветами, несколько высохших лепестков рядом. Ничего интересного. Тупик и дверь.

Я потянул за ручку, вошёл в большое помещение. Лопаты, грабли, прочие инструменты. Мастерская? Нет, гараж, вот и следы протектора на чёрном прорезиненном полу. Свет сочится через два маленьких оконца под потолком. По стенам красиво развешаны гаечные ключи, плоскогубцы, головки, пилы, отвёртки. Наверное, тут обычно стоит белоснежный джип, что во дворе.

Вспомнился Вадим – ему, пожалуй, многое отсюда понадобится. Хотя у него своего барахла валом. Тут порядок, как в музее, а у него цех выглядит, будто в нём разорвалась граната.

В углу пара канистр, я приподнял – тяжёлые, булькают. Крышка подалась не сразу, пришлось ухватить двумя руками, положив фонарик на деревянную полку. Запах знакомый, резкий – бензин! Может, солярка. Вадим разберётся.

Покопавшись среди инструментов, я ничего интересного не нашёл, вернулся в коридор и почти сразу натолкнулся на Лину, она ослепила мощным прожектором моего бывшего фонаря.

– Чего бродишь? Пойдём, смотри, что я нашла!

Мы отправились ко входной двери в гостиную, оттуда по соседнему коридору, который изучала Лина. Она шла впереди, мощным фонарём освещая так, что лампы не нужны. Пучок чёрных волос на затылке весело раскачивался в такт её шагам, голая поясница белела в сумраке. Мимо проплывали двери, Лина взялась за ручку одной из них:

– Та-дам!

Луч фонаря беспорядочно скакал по комнатке ярким белым пятном. Кладовка. Деревянные полки уставлены банками, железными и стеклянными: мясо, овощи, рыба, икра. Варенье, джем. Всё в консервах, внизу пакеты с крупами и бутылки минеральной воды.

Я посветил своим маленьким фонариком.

– А свежего нет?

– Зачем? Это вкуснее! – возразила Лина, наклоняясь к двум пакетам у двери. Оказывается, она уже упаковала часть банок. Те торчали из одного полиэтиленового кулька, да так что ручки едва сходились.

Лина бойко наполнила и второй, сгребая с полок. Луч фонаря так и мелькал.

– Не многовато ли? – усомнился я.

– Много не мало! Бери!

Два битком набитых пакета ждали моих рук. Я аккуратно приподнял. Внутри звякнуло, натянулось.

– Лопнет же.

– Ты аккуратнее неси! – повысила голос Лина. – Давай, вперёд, я пока следующие соберу.

Я пошёл по тёмному коридору как можно осторожнее. Фонарик остался в кладовке на полке.

Я боялся поставить пакеты, чтобы отдохнуть, так ненадёжно они выглядели. Коридор и прихожую удалось миновать без происшествий, и когда во дворе я уже понадеялся, что боялся напрасно, левой руке вдруг стало намного легче, снизу послышалось бодрое звяканье.

Пакет превратился в рванину, теперь у меня была куча банок на земле, ладно, хоть ничего не разбилось. Солнечные лучи весело играли на железных крышках.

В доме в тени на диванчике я отыскал красную спортивную сумку с надписью «Fitness» и поспешил освободить её от тряпья – белых кроссовок и лёгкой спортивной мужской одежды. Банки легли в неё компактно, даже второй пакет от греха подальше удалось немного облегчить. С сумкой на плече было куда удобнее.

Маргарита Павловна, увидев багаж, обрадовалась, но заглянув вовнутрь, приуныла:

– Никита, ну я же попросила не консервы… Их можно в любой момент в магазине набрать.

– Здесь ближе, чем в магазине. Тоже сгодятся.

Она отвела меня к прогнившему сараю у забора, я компактно сложил банки в углу и накрыл брезентом.

– Ребята, поищите свежего – картошечки, лучка, – попросила Маргарита Павловна. – Консервов потом сколько угодно наберём.

Я пообещал, и легко помахивая красной сумкой, вернулся через дорогу в дом с ровными пожелтевшими газонами. Через тёмные коридоры – в кладовку к Лине.

– Где был так долго? – недовольно спросила она из кладовки, подсвеченная фонарём снизу, как горгулья.

Я вкратце пересказал и показал сумку.

– Пакет же лучше, – возразила Лина. – Просто не умеешь ими пользоваться, вот и рвёшь. Ой, горечко моё, давай свою сумку…

– Марго напомнила, что нужно свежее.

– Где я вам найду свежее?! – Лина как ни в чём ни бывало укладывала банки в сумку. – Привередливые все… Это вкуснее, чем ваша гниль.

Я сделал ещё три ходки к дому Саныча, складывая добычу в том же углу сарая. Маргарита Павловна глядела кисло и не комментировала. Когда кладовка в хоромах опустела, довольная Лина и сама явилась посмотреть на гору банок.

– Нормально же продуктов натащили? – бодро спросила она. – Это я нашла кладовку!

– Линочка, я же просила свеженького, чтобы сварить, пожарить…

– Ой, отстаньте! – зло махнула Лина рукой. – Вам не угодишь. Сами таскайте, с меня хватит.

Помрачнев, как ведьма, она ушла за калитку, гневно дёргая хвостом из чёрных волос. Я нагнал её за калиткой:

– Больше не будешь искать? Гляди, в конце улицы дом, огород хороший и явно своими руками строили…

– Не интересно!

А я хотел проверить и отправился к дальнему дому, выцветшая крыша которого выглядывала из-за пустого гаража без ворот. Лина поплелась следом, всем видом показывая, что просто гуляет.

Пришлось пройти метров пятьдесят – мимо высоченных заборов; ржавого контейнера, заросшего сухими кустами; недостроенной коробки, зияющей проёмами под окна. Вот подмеченный мной дом – серый, неказистый, но крепкий и с виду надёжный. Через щели в заборе я разглядел беседку и огород. Явно за двором следили и жили тут.

С калиткой пришлось повозиться, крючок накинут, но снаружи не подобраться. Сверху – острые металлический штыри. Я облазил весь забор, прежде чем нашёл где перелезть – пришлось взобраться на дерево, что росло рядом. Я повалился на ту сторону, собрав гору колючек на шорты, футболку и даже шнурки кроссовок. Когда выбрался из кустов, увидел чистый и подметённый двор, куда пристойнее, чем у Саныча. Я вернулся к калитке, откинул крючок.

Лина огляделась брезгливо.

– Что ты тут нашёл?

Я заметил собачью конуру, у огромной ржавой миски цепь с ошейником. Хорошо, что псина исчезла с хозяевами.

Дверь в дом была, к счастью, открыта. Мы прошли в тёмный коридор, лучи фонариков забегали по стенам. Простые обои с зелёным цветочком. Деревянный настил под ногами даже не скрипнул. Стулья, столы, шкафы – всё прочное и неприхотливое – серые и жёлтые цвета некрашеного дерева.

– И зачем мы здесь? – уныло огляделась Лина, посылая мощный круг света на стены и мебель. – Тут и взять нечего.

Но я светил на пол. Коврики – квадратные, круглые, я отпинывал их в стороны и тщательно осматривал доски под ними, стыки половиц. Пришлось изучить весь коридор и две комнаты, прежде чем посреди кухни нашёл квадратную крышку и две складные железные ручки на ней. Пришлось напрячься, она с лёгким скрипом поднялась.

– Ты тут был, что ли? – спросила Лина, помогая светить.

Тяжёлая крышка гулко стукнула о пол, я посветил в открывшийся лаз. Тёмный провал, глубоко, но видны перекладины лестницы.

– Ты собрался туда, что ли? – забеспокоилась Лина.

Да, я сразу отправился вниз, тем более, что снизу шёл характерный запах сырости и овощей. Сверху жара, а из темноты дышало откровенным холодом. Я аккуратно ставил ноги на перекладины и спускался ниже, сканируя фонариком. Сетки с луком, ящики с грушами и яблоками, кабачки, морковь, свёкла… Тут всё. Настоящий клад, только я быстро покрылся гусиной кожей и в носу засвербело от перепада температуры.

Лина светила сверху.

– Ну что там? – с волнением спросила она.

– Сокровища.

Я вытаскивал овощи охапками, кое-что падало вниз, во тьму, там тихо шлёпалось на пол. Лина помогла мне взвалить на плечо мешок картошки, и с этим трофеем я вернулся к дому Саныча. Маргарита Павловна всплеснула руками от радости.

– Никита, умница какой!

Я добавил, что без Лины бы не справился, тогда Маргарита Павловна похвалила и её.

– Я же сказала, без проблем найду всё, – отмахнулась Лина, внимательно разглядывая ноготь на левой руке.

Саныч с Дэном возились у забора, поочерёдно стуча лопатой по высохшей земле. Увидев добычу, Саныч подошёл, закуривая папиросу.

– Где, говоришь, нашёл?

Пристроив мешок в доме, я отправился на вторую ходку с Санычем. Дед шёл медленно, оглядывая дворы с подозрением.

– Раньше тут было шумно.

Я показал калитку, Саныч заглянул с опаской.

– Петрович не любит, когда лезут, – пояснил он.

В дом Саныч вошёл только сняв обувь, чего потребовал и от меня. Пока шли по коридору, взгляд его суетливо блуждал, но на кухне, увидев квадратный лаз в полу, Саныч, кряхтя, поспешил спуститься в погреб и присвистнул оттуда из мрака.

– Петрович жук, а ещё прибедняется!

Было решено сразу всё не брать, здесь погреб не хуже, а перетащить всегда можно. Когда вернулись с поклажей, Маргарита Павловна оглядела внимательно:

– Вы, молодёжь, хорошо поработали. Сейчас можете мне помочь или Денису с Санычем.

– Мы в город съездим, – поспешно возразила Лина. – Этого же мало, надо ещё кучу всяких технических штук. Баллоны с газом, бензин, свечи.

– Это не обязательно… Ну, как хотите. Погуляйте.