Текст книги "У нас всегда будет апрель"

Глава 2. Волгоград. Первое знакомство

Хороший человек, въезжая в город,

находит раньше всяких дел трактир

Х/ф «Труффальдино из Бергамо»

Довольно быстро преодолев Волгоградский вокзал, я устремился по направлению, подсказанному красными стрелочками «Выход в город». Совсем небольшая пешеходная зона у выхода вокзала (хотя в Нижнем она навряд ли сильно больше), тем не менее, была довольно уютной. В первую очередь моё внимание привлёк небольшой фонтан. Нет, это не такая уж редкость в наших краях, даже у нас на Бору есть легендарный фонтан-лягушка. Просто в такую жару вода примагничивает взгляд на подсознательном уровне. Я подошел ближе. На бортике сидел вислоухий серо-чёрный щенок. Самые кончики передних лап у него были белоснежными, словно он был одет в перчатки. При моём приближении щенок поднял голову, и я заметил «прореху» на его перчатках – чёрное каплевидное пятнышко на левой лапке. Я подошёл ещё ближе. Щенок равнодушно опустил голову обратно. Он сидел к воде боком и явно нежился изредка долетающими каплями воды. Я подставил руку под струю. Тёплая, но не горячая. Самое то в такую-то погоду. Я осторожно протянул руку и погладил щенка по голове. Он благожелательно заворчал. Я честно разделил купленную на вокзале сосиску в тесте пополам. В итоге не наелся ни я, ни щенок.

– Извини, друг, мне ещё вокзал надо найти автобусный. Не знаешь, кстати, где он тут у вас? – спросил я у щенка, споласкивая в фонтане руку. – Ну, нет, так нет, не вешай нос. Я сюда ещё вернусь. Обязательно, – и я, размахнувшись, отправил в самый центр фонтана монетку.

Мне почему-то показалось, что щенку могло понравиться моё внимание, и я испугался, что он может побежать за мной, но тот лишь зевнул и снова устроился памятником самому себе прямо на бортике фонтана. Развернувшись, я обнаружил красочную растяжку прямо над входом на вокзал: «Приветствуем участников международного велопробега!». Забавно, что прочитать приветствие можно было, лишь глядя на вход в вокзал, а ведь на него обычно смотрят перед отъездом…

Я нацепил наушники и запустил любимую радиостанцию, но услышал лишь белый шум. Странно. Я, конечно, слышал, что белый шум успокаивает, расслабляет, концентрирует внимание и отвлекает от обыденных проблем, но в данном случае я, наоборот, немного напрягся. Пришлось перещёлкнуть на другой канал. То же самое. И на третьей радиоволне, и на четвёртой. Частота «детского радио» отозвалась… попсовой песней на иностранном языке матримониального содержания, что немного удивило меня. Песня кончилась, и зазвучал совершенно незнакомый попсовый джингл. Только тут до меня дошло, что в другом регионе частоты могут значительно отличаться, и я запустил в приложении автопоиск новых радиостанций. Потом в случайном порядке запустил первую. Показавшийся мне знакомым приятный мужской баритон захрипел мне в ухо:

«В маленькое кафе, где сумрак лиловый тих.

Маленькое кафе, где столики на двоих.

Когда-нибудь ты придешь, и вспыхнут огни витрин

Маленького кафе, где я сижу один, сижу один…

За столиком на двоих».11
  И. Тальков «Маленькое кафе»


[Закрыть]

Кстати, на этой самой привокзальной площади стояло сразу несколько совсем небольших кафе. И времени до автобуса было ещё предостаточно… В первое кафе я заглянул лишь с порога и сразу отпрянул. Не просто все столики были заняты, создалось впечатление, что вообще всё пространство битком забито народом. Второе заведение оказалось ещё меньше, но куда как свободнее, и только дойдя до самой стойки, я понял почему. Здесь совсем не было предусмотрено сидячих мест. Ни одного. Высокие столики подразумевали, что принимать пищу здесь можно только стоя. Я немного заколебался, когда продавщица спросила, чего бы мне хотелось. Мне бы, конечно, хотелось пойти и посмотреть, нет ли свободных сидячих мест в следующем кафе, но мне стало немного неудобно и я уточнил, можно ли у них перекусить. Вопрос не был праздным. Заведение, в котором я оказался, не было похоже ни на что виденное мною ранее. Этакое бистро-универмаг (затрудняюсь классифицировать его точнее). От входа до прилавка вдоль окна стояли три одноногих круглых стола. На массивном прилавке, разделяющем «зал» и вотчину продавщицы были расставлены съестные припасы: хлеб, макароны, крупы, чай, конфеты, орехи и даже две вазочки со свежими овощами. А на полках за её спиной располагались самые разные повседневные вещи: от соков и минералки до жестяных банок с консервами, от средств личной гигиены до бытовой химии, от детского питания до презервативов, от сигарет до бутылок крепкого алкоголя.

– Конечно, мой хороший. Чего бы тебе хотелось? – черноволосая продавщица с явными кавказскими корнями легко перешла на «ты». На бейджике значилось таинственное и короткое: «Ашхен22
  Ашхен – букв. «Госпожа», женское армянское имя.


[Закрыть]». Она была лет на пятнадцать-двадцать старше меня, но вовсе не утратила женской привлекательности.

– А что есть? – уточнил я, в тайне надеясь, что это, по-видимому, какая-то пивная, и подают тут только лёгкие закуски.

– Возьми плов. Самый вкусный во всём Волгограде, – с жаром посоветовала она.

– Ну, хорошо, давайте плов, – по-прежнему неуверенно отозвался я.

– Соус к мясу брать будешь? – спросила Ашхен, и пока я опять раздумывал, стоит ли мне вообще брать тут что-то или пора поскорее бежать отсюда прочь, она добавила гордо, – Мой фирменный!

– Я не знаю. А он острый? – зачем-то уточнил я.

– В самый раз для плова будет, – она лукаво сощурила глаза.

– Ну, хорошо, давайте соус. И попить. Сока какого-нибудь, яблочного.

Ашхен молча кивнула.

Я отошёл к свободному столику, пристроил сумку между ног, чтобы не увели, и вскоре передо мной уже дымилась внушительных размеров тарелка с пловом, от души сдобренным укропом. У нас в институтской столовой такая порция называется тройной и стоит втрое больше обычной… Кроме того на столе в мгновенье ока оказались вилка и нож, полулитровый стакан сока и большой треугольный кусок толстого грузинского лаваша. Запах, доложу я вам, пробирался через лёгкие прямо в сердце и требовал: кушай скорее. Мясо оказалось нежным и просто таяло во рту, а соус действительно отлично подходил к предлагаемому блюду. Поэтому, когда Ашхен пошла убирать соседний столик, я решил, что за мной должок.

– А соус действительно хорошо подходит, – улыбнулся я ей, указывая вилкой на пряное озерцо в тарелке.

– Я знаю, – весомо кивнула она и вернулась обратно к себе за стойку.

К моему удивлению, разорения моих запасов не произошло, весь обед обошелся мне даже дешевле моего ежедневного посещения институтского общепита.

После вкусного обеда я изрядно повеселел. Мне в голову даже пришла шальная мысль, а не махнуть ли мне до Эльтона на такси? Тем более что буквально через дорогу от последнего третьего кафе выстроилась целая артель таксистов в ряд.

– Добрый день, – я перешёл дорогу и приблизился к первому припаркованному автомобилю с шашечками.

– Куда? – лениво спросил грузный мужик с водительского сиденья.

– Вообще мне надо в посёлок Эльтон.

Мужик присвистнул.

– Ну, это будет тыщ восемь где-то, точнее надо навигатор смотреть.

Тут уже присвистнул я.

– Смотри, – он быстро потыкал пальцем в экран смартфона и показал мне зелёную извилистую линию. – Триста девяносто кэмэ. И дороги никакой. И обратно я попутчика хрен найду. Это ведь получается часов шесть туда пилить, и обратно столько же. Мне чтобы только бензин отбить надо… – тут он снова защелкал по экрану и повернул ко мне итог – на экране светилось число 8500, – так что восемь – это я даже погорячился малость. Поехали за девять, доставим в лучшем виде. Я беспомощно обернулся к соседнему такси и увидел, что все остальные водители внимательно прислушиваются к нашему разговору. Вряд ли кто-то из них вдруг резко сбросит цену. В задумчивости я снова перешёл дорогу, обратно на привокзальную площадь.

– Добрый день, гражданин, – передо мной из ниоткуда как по волшебству выросли два патрульных полицейских. На шее у одного из них висел автомат. – Куда направляетесь?

– Пока не знаю. – я так был занят мыслями о том, как бы мне ловчее добраться до Эльтона, что не успел даже сообразить, что именно я говорю.

– Это как? – ухмыльнулся один, светловолосый и короткостриженый парень, совсем молодой, моих лет.

Я принялся подробно рассказывать, что вообще-то конечной точкой моего путешествия является посёлок Эльтон, что я буквально только что сошел с поезда и теперь вот думаю, как же мне лучше добраться – на такси или автобусе.

– Эльтон? А это где такой? – удивлённо спросил светловолосый.

– Да это Астраханское озеро солёное, – ответил ему напарник в кепке, тот, что с автоматом.

– Вообще-то в Астраханской области озеро Баскунчак, – вежливо поправил я. – Эльтон в Волгоградской области. Между прочим, самое большое солёное озеро Европы!

Автоматчик сразу насупился.

– А что же Вы один отдыхать едете? – спросил опять светловолосый подозрительно.

– А с кем должен? – искренне удивился я. – Жены у меня нет. А отпуск есть. Вот, прочитал в интернете про самое большое солёное озеро и решил приехать.

– А в сумочке у Вас что, гражданин? – парень в кепке очень неприятно качнул стволом автомата в направлении сумки, висящей на моём плече.

– Личные вещи.

– Можно взглянуть?

Я пожал плечами и приоткрыл молнию на сумке. Сверху очень удачно лежал пакет с парой сменных трусов. Слева от него лежали «Марсианские хроники», которые я успел добить в поезде. Светловолосый улыбнулся.

– Ладно. Ты, где автобусная станция-то, знаешь?

– Не-а, – я отрицательно помотал головой.

– Вон видишь тот переход? – светловолосый повернулся и указал направление.

– Ага.

– Идёшь к нему, спускаешься вниз, там направо первый поворот и до упора. Потом опять направо. Выходишь на улицу и иди всё время прямо-прямо, там увидишь, по левую руку и будет автостанция.

– Спасибо! – я искренне поблагодарил его и улыбнулся. Парень тоже расплылся в ответной улыбке.

– Бывай, – он даже поднял ладонь, прощаясь. А вот парень в кепке так и не оттаял после моего комментария о принадлежности Эльтона к Волгоградской области. Он с серьёзным лицом всё смотрел и смотрел мне вслед, пока я совсем не скрылся в подземном переходе.

Строго по инструкции я свернул направо и, перейдя на другую сторону, снова повернул направо.

Забавно, конечно, думал я. Ведь у них в области не просто есть какое-то местечковое солёное озеро, а самое крупное во всей Европе. Это же должна быть крутая достопримечательность. О ней все должны знать ещё со школы!

А что я сам знаю про свою область? – вдруг задумался я. Ну, в первую очередь, конечно, наши борские стаканы́33
  Имеются ввиду стаканы, производимые на Борском стекольном заводе. Надпись «БОР» в овале до сих пор можно встретить на дне стакана в самых разных уголках России (личный опыт автора).


[Закрыть]… Эээ, городецкие пряники… Я судорожно перебирал города и веси Нижегородской губернии и их достопримечательности. В Чкаловске44
  Разумеется, Валерий Павлович родился в селе Василёво, Балахнинского уезда. В Чкаловск населённый пункт был переименован уже после совершения им рекордного перелёта через Северный полюс в США в 1937 году.


[Закрыть] родился Чкалов. Должно быть, там есть музей его имени? О, кстати, к слову об озёрах. У нас же где-то на севере есть легендарный Светлояр. Я честно попытался припомнить, в каком конкретно районе области он находится, и не смог. Мда.

– Стыдно, – шепнула, уколов, совесть.

– Стыдно, – согласился я.

На самом деле, этому, наверное, есть своё логическое объяснение. Каждодневный поход на работу подсознательно превращает малую Родину в некую рутину. Кажется, что всё здесь знакомо и, честно говоря, не очень-то интересно. В самом деле, какие могут быть удивительные чудеса по пути от дома до Пятёрочки? Непременно хочется ехать куда-то подальше, ведь где-то там уж точно интересно и трава зеленее… Вот и я выбрал для своего путешествия далёкий Эльтон, до которого не знаю теперь как добраться. Что ж. Может быть, следующий отпуск стоит провести в Нижегородской области и получше познакомиться с родными достопримечательностями?

Глава 3. Волгоград. Флорентийский синдром55
  Флорентийский синдром (также известный как синдром Стендаля) – психогенная реакция, характеризующаяся частым сердцебиением, головокружением и галлюцинациями, которые вызывает стресс от эстетических переживаний.


[Закрыть]

Отсюда, с расстояния в несколько десятков метров, статуя вызывала особое впечатление. Не монументального величия – нет, изображение Анны было выполнено совершенно другим способом. Незнакомый с техникой скульптуры, Гирин мог назвать его для себя – живым. И в то же время размеры статуи как бы отделяли ее от обыденности, заставляли невольно сосредоточивать на ней внимание и воспринимать ее красоту.

Иван Ефремов «Лезвие бритвы»

Я шёл прямо, никуда не сворачивая. На этой стороне от ж/д вокзала тоже приютился автомобиль с шашечками на крыше. Правда, одинокий. Смеха ради я подошёл и спросил у водителя, сколько мне выйдет добраться до Эльтона. Он также сверился с телефоном и объявил:

– Поехали за семь с половиной?

Ничего себе. Таксист по ту сторону был уверен, что меньше, чем за девять тысяч меня никто туда не повезёт. Я даже немного заколебался. Услышав первоначальный вердикт, я практически мгновенно смирился в душе с автобусным шестичасовым путешествием, но такое щедрое предложение немного поколебало мою уверенность. Конечно, семь пятьсот – деньги отнюдь не маленькие, но и солидный размер скидки впечатлял. Я представил тряскую дорогу в переполненном ПАЗике. Таксист, видя мои сомнения, уточнил:

– Ну, давай за семь? Меньше ты уже точно не найдёшь!

– Даже не знаю, – продолжал колебаться я. – Через два с половиной часа автобус пойдёт рейсовый, он всего за триста пятьдесят рублей доставит.

Это моё замечание резко направило предложение водителя в новое русло:

– А ты Волгоград-то уже успел осмотреть?

– Да что Вы, я только-только с поезда слез.

– На Мамаевом кургане бывал раньше? Родину-мать видел? – продолжал наседать он.

– Только на картинках. – я немного смутился и едва не развёл руками. Хорошо, что удержался. Думаю, это выглядело бы слишком по-театральному.

– Ууууу, – протянул он разочарованно. – Давай я тебя до Мамаева кургана подброшу? Походишь, посмотришь, узнаешь хоть, что это такое. За сотку. Поехали? Это обязательно должен хоть раз в своей жизни увидеть каждый!

– А обратно я как доберусь? – с сомнением уточнил я.

– Оттуда городские автобусы ходят. Сто двадцать третий номер, легко запомнить: один-два-три. Да ты не сомневайся, тут на машине ходу всего десять минут, на автобусе подольше немного, конечно, но за пару часов ты легко обернёшься.

Перспектива просидеть два часа в зале ожидания автобусного вокзала или просто проходить кругами вокруг него, меня, разумеется, не очень прельщала. Я стянул с плеча сумку, и таксист с готовностью открыл багажник.

– Ты первый раз в Волгограде? – спросил он, когда я, наконец, загрузился. Мы плавно тронулись и сразу начали перестраиваться для разворота на 180 градусов.

– Ага.

– Несерьёзно! Побывать в Волгограде, даже проездом, и не увидеть своими глазами Родину-мать?! – казалось, он отчитывает меня за то, что я сам не смог сообразить такой элементарной вещи. – Уж я её видел за свою жизнь не одну тысячу раз, а знаешь, всё равно какая-то волна каждый раз проходит через всё тело.

Я вежливо промолчал, но он не останавливался:

– Ты откуда сам-то?

– Нижегородская область. Такой маленький городок там есть – Бор. Всего-то семьдесят семь тысяч человек. Не сказать, что все друг друга знаем, но случись что – кругом свои да наши, – ни с того ни с сего разоткровенничался я.

Иногда такие поездки с незнакомым водителем, с которым ты видишься первый и последний раз в жизни, чем-то напоминают мне обоюдную исповедь. Вы оба точно знаете, что собеседник не будет проверять ваших слов и требовать доказательств. Что ни один из вас не придаёт словам собеседника живого веса и не относится к ним излишне серьёзно, а вернее всего, просто позабудет всё сказанное сразу по окончании поездки. Можно говорить абсолютно всё, что угодно. И именно поэтому легко говорить чистую правду. Иногда нам бывает жизненно необходимо просто высказаться вслух, рассказать что-то из своей жизни, проговорить что-то больше даже для самого себя, чем для какого-то стороннего слушателя. Но говорить вслух в одиночестве, наедине лишь с самим собой… Это кажется психопатической паранойей, а найти достойную альтернативу не так-то просто. Чем-то мы не всегда готовы поделиться даже с самыми близкими нам людьми, а что-то они настолько хорошо знают и сами, что рассказывать им об этом попросту глупо. Вот в такие моменты слушателя благодарнее, чем случайный попутчик в транспорте, трудно себе представить.

– Нет, в Нижнем я никогда не был. До Казани доезжал, а выше по Волге ещё пока ни разу не забирался. Ты как в наших краях вообще оказался? По работе?

– В отпуск приехал. Всегда, знаете, мечтал съездить на Байкал, но туда не добраться… Долго и дорого.

– Это точно. А чего вдруг Эльтон-то?

– Так это же самое большое в Европе солёное озеро! – я опять не поверил своим ушам, что эта информация оказывается новостью для местного жителя.

Он скептически покачал головой.

– Да что там делать-то? Это разве озеро? – риторически поинтересовался он. И добавил. – Ты надолго к нам приехал?

– Обратный поезд через семь дней, – отрапортовал я.

– А, хорошо. Запиши тогда мой номер, – он продиктовал. – Сергей.

– Роман, – автоматически ответил я. – А зачем мне номер?

– Ну, ты через три дня захочешь оттуда сбежать от скуки, так звони мне. Я тебя обратно в Волгоград доставлю. Или, хочешь, отвезу тебя на Баскунчак. Вот там да, инфраструктура вся для отдыха отстроена. А на Эльтоне что? Ты где жить-то там собираешься? У местных снимать комнату?

– Я с Природным парком договорился, – он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня с некоторым уважением, что ли.

– Там просто все местные жители комнаты приезжим сдают, – пояснил он свою реакцию. – И все на озеро возят. Это там посёлкообразующий бизнес. А больше и нет ни шиша.

Машина вдруг затормозила и остановилась.

– Ну, вот и приехали, – действительно, едва ли дорога заняла более десяти минут.

Я вылез и, пока Сергей шёл открывать багажник, успел немного осмотреться. За небольшой площадкой, уложенной серой плиткой, начиналось озеленённое возвышение, на вершину которого вела широкая крутая лестница. Прямо на ступенях крупными белыми буквами была выведена плохо отцентрированная (мой внутренний перфекционист даже передёрнулся) надпись:

ЗА НАШУ

СОВЕТСКУЮ

РОДИНУ!

С С С Р!

Уже отсюда, от самого подножия, можно было наблюдать руку с поднятым каменным мечом.

– Вот это и есть Мамаев курган, – я обернулся и увидел, что Сергей уже достал мою сумку из багажника. – Как обратно добираться, помнишь?

– Один-два-три, – я улыбнулся, принимая у него сумку.

– Точно! – он улыбнулся в ответ. – Ну, бывай, турист!

Быстро взбежав по ступенькам, я в первый раз увидел фигуру статуи целиком. Она была ещё совсем далеко, нужно было пройти длинную аллею, снова подняться по лестнице, и уже где-то там, на самой верхушке этой возвышенности стояла Родина-мать. Отсюда она напоминала фигурку игрушечного солдатика.

Широкая аллея была выложена всё теми же серыми плитками. С обеих сторон в тени молодых тополей стояли скамеечки. Аллея окончилась монументальной фигурой могучего воина с автоматом в одной и гранатой в другой руке. Он стоял в центре небольшого круглого водоёма, на бортике которого лежали несколько букетов живых цветов. Отсюда фигуру женщины с мечом можно было рассмотреть уже довольно отчётливо. Несмотря на то что она по-прежнему стояла в существенном отдалении, её размер был уже сопоставим с размером воина-освободителя. Полуобернувшись назад и призывно отставив левую руку вбок, она будто бы звала кого-то за собой. Застывшие в камне одежда и волосы, казалось, развеваются на ветру.

Надо было подниматься выше. Лесенка была совсем уж невысокой, но подъём на неё отнял у меня гораздо больше времени. По обе стороны от ступеней замерли запечатлённые на высоких неровных стенах бравые фигуры, мужественные лица бойцов. Некоторые сценки сопровождали жизнеутверждающие реплики. На новом уровне раскинулся необыкновенно длинный прямоугольный бассейн, по берегам которого расставлены скульптурные миниатюры, изображающие фигуры бойцов. Некоторые из них были вооружены, некоторые поднимали флаги, а некоторые – вели под руку или даже тащили на себе раненых товарищей. Фигуры отражались в водной глади, как в зеркале, и, засмотревшись, я неожиданно для себя обнаружил, что по всей поверхности бассейна рассекают крошечные водомерочки. Я даже достал фотоаппарат и щёлкнул одну на память.

Неторопливо пройдя до самого конца, я вдруг услышал негромкую, удивительно красивую мелодию, доносящуюся из-за очередной каменной ограды, с высеченными на ней фигурами людей и многочисленными надписями. Пройдя вдоль стены немного вправо и обнаружив, наконец, проход, я оказался в просторном зале, в самом центре которого, на постаменте в виде скульптурной руки с факелом пылал Вечный огонь – символ неизбывной человеческой Памяти. Я просто замер и смотрел, смотрел на языки пламени, будучи не в силах пошевелиться, а спокойная музыка обволакивала со всех сторон, словно накатывающие волны. Не знаю, сколько я так простоял, но осознание того, что автобус может запросто уйти без меня всё-таки заставило меня продолжать свой путь. А впереди оставалась лишь она – Родина-мать.