Текст книги "За краем. True science fiction"

Тогда глава амбициозного семейства запрыгнул на мачту своей лодочки и закричал: «Я раскрыл тайну строения Вселенной! Мы все время летели в одну и ту же сторону по прямой, но вернулись обратно к вам! Это значит, Вселенная имеет форму сферы! Мы проделали долгий путь и совершили грандиозное открытие! Это даже лучше, чем основать Великую Империю!»

А местные Нуллары засмеялись и сказали: «Тоже мне, открытие! Ты посмотри вокруг и сразу увидишь, что Вселенная имеет форму сферы. Незачем было летать в такую даль».

Глава семейства посмотрел вокруг и увидел, что Вселенная и вправду сферическая. Посередине звезда, а вокруг – сфера, а на ней какие-то странные существа строят жилые кварталы, синтезаторы пищи, электростанции, легкие заводы, средние заводы и тяжелые заводы.

Поразительно, что всего этого могло бы и не случиться, если бы один боцман не увлекался культуризмом.

За 85 лет до вспышки мимо В Каппа Лебедя пролетала средняя баржа грузового флота расы Экстерналов. Вечером за игрой в крумкель штурман несколько перебрал хармива, и проложил курс слишком близко к звезде. На следующий день привычный завтрак экипажа, состоящий из проснипченых квартунов, был прерван сигналом тревоги. Несмотря на скромный вес баржи – всего 65 мегатонн плюс 120 мегатонн груза – двигатели не справлялись с гравитацией светила, траектория полета все больше искривлялась.

Согласно принципу многоначалия, капитан тут же посоветовался с командой. Послышались предложения:

– Оторвать гойца штурману!

– Нет, нужно уменьшить вес!

– Съедим груз!

– Выпьем все хармиво!

– А может, сыграем в крумкель напоследок?

– Точно, а потом выпьем все хармиво!

– …и съедим груз!

– …и штурману гойца оторвем!

Не высказался лишь один член экипажа – боцман. Не высказался он потому, что в кают-компании его в тот момент не было. Капитан отправился на поиски и обнаружил боцмана в трюме. Боцман качал бицепсы, расположившись так, чтобы гравитация звезды увеличивала вес штанги.

– Где ты взял штангу, фаскундель этакий! – взревел капитан, и гнев его был оправдан: превышение веса личного багажа даже на десять килотонн было тяжким нарушением устава.

– Сбрасывай блины! – приказал капитан.

Боцман отчаянно сопротивлялся. Ныл о том, в какое катастрофическое состояние придет его тело за следующие два года полета без штанги; кричал, что только в здоровом теле может обитать здоровый дух; даже высказался на тему Декларации о правах Экстернала.

Тем временем пятый ускоритель астматически кашлянул и заглох. Баржа угрожающе накренилась, из иллюминаторов пахнуло жаром звезды. Выбора не было – боцман снял со штанги сперва четыре десятикилотонных блинчика и вышвырнул в воздушный шлюз. За ними последовали шесть тридцатикилотонных дисков, а затем – два тяжелых стокилотонных блина. Когда не помогло и это, капитан вырвал из рук боцмана двухсоткилотонный гриф и швырнул в шлюзовой люк. Следом за блинами, гриф унесся к поверхности В Каппы Лебедя.

В следующую минуту баржа выровнялась и, медленно набирая скорость, легла на прежний курс.

Боцман заперся в каюте на трое суток и не выходил до тех пор, пока не придумал, как помочь своему горю. Он тайком отвинтил от стены аварийный реактор и принялся качаться им. Благо, реактор имел удобную цилиндрическую форму, а провода, ведущие к нему, были достаточно длинными и гибкими. Штурман стал жестоко ограничивать себя в потреблении хармива и впредь никогда не пил больше пятисот кубометров за вечер. Капитан доставил груз по назначению и получил в благодарность талон на поедание двух процентов груза. А штанга боцмана пронизала атмосферу звезды, по инерции проткнула фотосферу и кору и попала прямиком в ядро. Там она, разумеется, расплавилась. Получив прибавку в массе, звезда подтянула к себе шлейф водорода, струящегося с крупной компоненты А. Впитывая вещество соседки, звезда становилась тяжелее и тянула к себе все больше и больше водорода. Спрессованный до триллионов атмосфер газ разогрелся и спустя 85 лет вспыхнул термоядерной реакцией. Звезда взорвалась вспышкой адского пламени и превратилась в новую.

Один британский астроном в 19 веке заметил эту вспышку, но принял ее за фосфоресцирующую мошку на зеркале телескопа.

Полезное качество

Наше время…

…каким оно виделось годах в шестидесятых

Лондонская рейсовая ракета опустилась в посадочную воронку, изрыгая голубые струи пламени. Система ионных газоотводов быстро очистила воронку от раскаленного газа, и швартовочная кишка протянулась от здания терминала к шлюзовому люку ракеты. Через кишку в зал прибытия, слегка толпясь и неуклюже подскакивая от малого тяготения, начали пробираться пассажиры. Это была веселая, галдящая толпа туристов в пестрых трико или туниках. Они держали наготове огромные фотоаппараты и удивленные глаза – так, чтобы иметь возможность немедленно удивиться любой встреченной диковинке и тут же заснять ее. Наибольший восторг сейчас вызывала у туристов, конечно же, слабая гравитация и неоновая надпись, сияющая с потолка зала: «Добро пожаловать на Луну – дом Великого Матриката!» Несколько приезжих попытались допрыгнуть до надписи, а другие фотографировали их, яростно сверкая вспышками.

Один из пассажиров ракеты очень выделялся на фоне этого шумного общества. Он шел мягкой, расслабленной походкой, без дурацких подскоков, а на лице имел выражение скучающего равнодушия человека, повидавшего не только Луну, но и жизнь вообще. Одет он был в черные кроссовки, джинсы и не менее черную майку, поверх которой был накинут темно-серый плащ. Под майкой на груди мужчины проступала неплохо развитая мускулатура, подбородок оброс щетиной, на плече висела спортивная сумка. В целом, человек этот выглядел сомнительным субъектом, так что таможня пропустила его почти без расспросов: ведь известно, что настоящие сомнительные субъекты обычно маскируются под респектабельных джентльменов.

Миновав таможенные стойки, мужчина осмотрелся. Вынул из кармана и бросил в рот жвачку, помогающую отвыкнуть от еды. Затем расстегнул сумку, извлек лист бумаги с надписью: «Встречаете Фрэнка Девиса? Вам ко мне», и помахал им над головой.

От блестящей металлом группы роботов-проводников, ожидавших гостей Луны, отделился один и подошел к мужчине. Подошел – не вполне верное слово здесь: на самом деле, робот катился на колесиках, вделанных в ступни, и ноги его не отрывались от пола. Однако он поочередно выставлял вперед то правую ногу, то левую, старательно имитируя ходьбу.

– Приветствую вас! Добро пожаловать на Луну, родину Великого Матриката! – произнес робот.

Голос был глубокий, звучный и с первого слова внушал доверие. Очевидно, резонаторы располагались не в горле, а в широкой груди робота – качественная конструкция, без глупой экономии. Да и внешность робота также располагала к себе: отполированный хромированный корпус, руки на добротных немецких шарнирных суставах, большие зрачки-объективы, придающие выражение искренности, а инкрустацией более темного металла вырисованы дружелюбные морщинки в уголках рта, брови и лучики от глаз. От робота исходил легкий аромат дорогого масла.

Однако мужчина окинул робота весьма подозрительным взглядом и спросил:

– Ты, значит, мой проводник? Ума у тебя для этого хватит?

– Сэр, – прогудел робот, – я одна из наиболее интеллектуальных моделей робопроводника. В мою программу заложены оптимальные способы поведения в двенадцати тысячах ситуаций.

– Не маловато ли? – скептически повел бровью приезжий.

– Заверяю вас, более чем достаточно! Средний человеческий индивид на протяжении жизни попадает не больше чем в полторы тысячи ситуаций, причем если отбросить всевозможные игры, то реальных ситуаций останется меньше семисот.

– Хм. Откуда ты такой умный?

– Видите ли, сэр, возможность производить очень умных роботов – одно из преимуществ лунной жизни. Благодаря малой гравитации мои ноги способны нести на себе намного больший запас знаний, чем у земных моделей.

Робот с гордостью похлопал себя по крупному ранцу за плечами. Внутри ранца с тихим пощелкиванием вращались катушки перфолент.

– Ммм… – проворчал мужчина и перебросил языком жвачку за другую щеку. – Но я заказывал робота с чувством юмора. У тебя имеется?

– Да, сэр.

– Докажи.

– На Марсе напечатали подробную карту галактики. Список обозначений не влез – пришлось разместить его на Меркурии.

– Старенькая шутка. А что-то поновее?

– Бей бобров – спасай деревья.

– Более-менее, но многовато природы. Оторвано от жизни.

– Сэр, если вы ищете кладезь шуток – прочтите теорию Дарвина.

Человек улыбнулся.

– Неплохо. Ты мне подходишь. Зови меня мистер Девис.

– Очень приятно, сэр. А я – Фитцджеральд Сто Тринадцать. Можете звать меня любым слогом моего имени.

Мистер Девис сказал после секундного размышления:

– Знаешь что, лучше зови меня Фрэнк. Тогда мы будем хорошей командой. Фрэнк и Фитц – неплохо, а?

– Я бы предложил, Двойное Ф.

– Может быть, Команда Ф?

– Бригада Ф звучит внушительней.

– Пожалуй, мы сработаемся! – Фрэнк одобрительно кивнул и указал в сторону скамеек у дальней стены с панорамой Моря Спокойствия. – А теперь давай отойдем в сторону, я расскажу тебе нашу цель.

Они отошли. Фрэнк подозрительно огляделся. Убедился, что в радиусе пяти метров живых существ не наблюдается, и тихо произнес:

– Значит, так. Наша с тобой цель…

Он назвал цель. Фитц очень внимательно поглядел на хозяина.

– Фрэнк, извините, но эта цель слишком сложна для моего анализатора. Вам придется разбить ее на простые этапы.

– Я так и думал.

– А кроме того, – робот понизил голос, – я могу и ошибаться, но у меня возникло ощущение, что эта цель немножечко противозаконна.

– Ха-ха! У тебя таки есть чувство юмора! Тогда, дружище, поступим так. Я разделю задачу на простые подзадачи. Твоему компьютеру будет легче справиться с ними, и ни одна из подзадач в отдельности не будет содержать ничего противозаконного. Так устроит тебя?

– О, Фрэнк, я очень благодарен за снисхождение! Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

– Вот этого не надо, – нахмурился мужчина. – Не люблю сюсюканий. Если работаешь со мной, то говори просто и без лишней вежливости. Ясно?

– Не вопрос, шеф.

– Отлично! Приступим к делу. Для начала мне понадобится магазин, где продается… – Фрэнк потер подбородок, подбирая слово. – Подарочная фигня.

– Что-что?

– Ну, всякая такая ерунда, которую дарят детям. Воздушные шарики, серпантины, летающие лампочки, очки, видящие сквозь стены…

– Знаю отличный магазинчик. В районе Луна-Ист, называется «Всякая ерунда Джонни Хейза». Нужно проехать шесть остановок лунавеем.

– Так поехали!

Фитц указал Фрэнку на раздвижные двери в конце зала, за которыми находилась станция лунавея. Затем открыл небольшой ящичек на боку, извлек нечто лохмато-рыжее и протянул мужчине со словами:

– Кстати, вот ваш парик.

– Парик?

– Ну да. Специально для вас.

– Почему он в кудряшках?

– Мода.

– Почему рыжий?

– Под цвет характера.

– Ха, это ты так шутишь! Я оценил. Теперь спрячь мохнатку и идем.

Фрэнк, улыбаясь, направился к дверям станции. Робот покатил за ним, держа парик в руке.

Едва они вышли в зал станции, куда уже перебрались давешние шумные туристы, как плечо Фрэнка уперлось в нечто твердое. Полисмен дубинкой преградил путь мистеру Девису и веско произнес:

– С вас двадцать фунтов, сэр.

– Какого черта?

– Волосы, сэр, – полисмен выразительно поглядел на голову Фрэнка.

– А что с ними?

Страж порядка извлек гибкий метр и приложил к затылку землянина.

– Всего два дюйма, сэр, – сообщил полисмен. – А на Луне запрещено носить волосы короче шести дюймов. Так что с вас штраф – двадцать фунтов.

– Стойте! – Фрэнк выхватил парик из руки Фитца. – Вот, я ношу длинные волосы! Только я ношу их в руке робота. Это же не запрещено?

– Запрещено, сэр. Закон о волосах, параграф два: «Каждый гражданин, а равно посетитель Луны обязан иметь волосы длиною не менее шести дюймов на голове. Расположение волос означенной длины на любых других частях тела не допускается.»

Фрэнк со вздохом протянул полисмену банкноту и напялил парик.

– Почему ты не сказал мне, что не шутишь? – накинулся он на Фитца.

– Виноват, шеф. Впредь в подобных случаях обязательно буду уточнять, что не шучу.

– Ну и дурости у вас творятся! Штраф за короткие волосы – что за бред!

– Это еще не худшее. Гораздо хуже – кошки.

– Кошки?

– Кошшшки… – презрительно прошипел Фитц и умолк.

Подкатил поезд. Прежде, чем блестящие двери раздвинулись перед ним, Фрэнк увидел свое отражение. В вагон садился сомнительный субъект, плохо замаскированный под рыжую овцу.

* * *

Великий Матрикат, приведет ли в будущем году глобальное похолодание к снижению урожаев злаковых культур в Центральной Европе?

Женщина, задавшая этот вопрос, напоминала призрака или монахиню. На ней был черный атласный плащ до пят, капюшон скрывал голову и оставлял лицо в тени. Ожидая ответа, женщина замерла в почтительном поклоне, сложив ладони перед грудью. За ее спиной, так же почтительно склонив головы, замерли безмолвные статуи четверых послов Европейских держав. Перед ее лицом была стена черного мрамора. Блестящую поверхность благородного камня нарушал лишь небольшой микрофон и две лампы: зеленая с цифрой «1» и красная – «0». В напряженном ожидании прошла минута. И вдруг единица засияла зеленым цветом. Великий Матрикат – могучий суперкомпьютер, знающий абсолютно все – дал ответ: «ДА».

Составит ли снижение урожая в сравнении с нынешним годом более, чем десять процентов?

«НЕТ» – ответило алое свечение лампы с нулем.

Составит ли снижение урожая более пяти процентов?

Красная лампа бросает отблеск на полированный мрамор.

Более, чем четыре процента?

«ДА» – вспыхнула зеленая единица.

Адель Холливел задавала вопросы на русском – единственном языке, который понимал абсолютный вычислитель. Получив последний ответ, она повернулась к послам и перешла на английский:

Уважаемые представители Земли, Великий Матрикат утверждает, что падение урожая злаковых культур в Центральной Европе составит от четырех до пяти процентов в сравнении с нынешним годом.

Как по команде, послы подняли левые руки, к предплечьям которых были пристегнуты протокольные таблички, и внесли в них полученный ответ.

И последний вопрос, – Адель Холливел вновь повернулась к микрофону и заговорила по-русски. – Великий Матрикат, возможно ли, что в ближайший год под давлением ортодоксального исламского меньшинства Объединенный Азиатский Султанат возобновит наращивание космических наступательных потенциалов?

Стеклянный нуль окрасился алым свечением.

Уважаемые послы Земли, Великий Матрикат не видит опасности возобновления гонки вооружений, – перевела Адель.

Послы облегченно вздохнули – именно этот вопрос являлся главным, наиболее тревожным в нынешней повестке дня, и по традиции Адель Холливел оставила его для финала. От имени своей страны каждый поблагодарил Вопрошающую за помощь. Та, со своей стороны, заверила послов в той радости, которую доставил ей их визит, и пригласила посетить банкет. В сопровождении помощников и распорядителя, послы покинули зал Матриката.

Адель не последовала за ними сразу. Она вышла сквозь небольшую дверь в дальней стене зала, прошла защитный коридор, напичканный лазерными, тепловыми и магнитными детекторами, и оказалась в помещении командного поста. Вдоль стен овальной комнаты располагалось множество экранов и консоли управления двадцатью восемью огневыми системами обороны. Огромные экраны спутникового наблюдения разместились на потолке. Они показывали окаймленный холмами кратер с пологими стенками, на дне которого, похожий на черепаху, укрытый глухим панцирем, ощетинившийся десятками орудий лежал неприступный Центр Матриката – сердце Луны. То, что видели объективы четырех спутников, было лишь верхушкой айсберга. Под антилазерной отражающей поверхностью лежала пятифутовая броня, под ней – генераторы электромагнитного поля, отклоняющие плазменные пучки и металлические снаряды. Дальше шел новый слой брони, а дальше – многотонный резервуар с водой для глушения тепловых ударов. Лишь на глубине двух сотен футов в толще скальной породы, неуязвимый для ядерного оружия, размещался сферический Центр. А в нем, окруженный еще тремя последовательными линиями обороны, отделенный от людей стеной из черного мрамора, находился Великий Матрикат.

Абсолютный вычислитель.

Компьютер, способный проверить истинность любого утверждения.

Машина, знающая ответ на любой вопрос типа «да – нет».

Аппарат, созданный сорок лет назад гениальным программистом из Курска, который вскоре умер, так и не открыв тайны идеального алгоритма.

Устройство, ценимое больше, чем любое произведение искусства или жизнь любого отдельно взятого человека.

Прибор, с которым имел право говорить сейчас лишь один представитель человеческого рода – Вопрошающая Адель Холливел.

Эта женщина вошла в командный пост Центра Матриката и сбросила черный балахон. Вне сомнений, она была красива: огненно-рыжие волнистые волосы спадали на голые плечи, короткое платье подчеркивало совершенство фигуры и открывало взглядам безукоризненно стройные ноги. Зеленые глаза Адель горели – после общения с Матрикатом она всегда бывала в приподнятом, возбужденном состоянии духа. Пятеро мужчин, находившихся в зале, смотрели на нее с завистью и обожанием.

– Жарко, – жизнерадостно сообщила Адель. Тони Милано – главный техник Центра – тут же подал ей веер и бокал мартини со льдом.

Это было традицией: после визита к Матрикату, Адель Вопрошающая пила мартини со льдом, сидя в любимом велюровом кресле, и обмахивалась веером; Уильям Хиггинс – начальник охраны Центра – докладывал, что все системы работают отлично; а Тони Милано расспрашивал, как все прошло.

– Все системы работают отлично! Безопасность Центра на высочайшем уровне, – доложил мистер Хиггинс.

– О, сегодня я особенно рада это слышать!

Адель Холливел опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и с удовольствием сделала глоток. Тони Милано тут же шлепнулся на вертящийся стул, подкатился поближе к женщине и живо спросил:

– Ну, как все прошло? Что там нового было, а?

Мистера Хиггинса, несомненно, тоже терзало любопытство, но истинному англичанину не подобало так открыто проявлять интерес, поэтому он лишь немного склонил голову в знак внимания. Трое операторов, которые несли вахту у консолей, притихли и навострили уши.

– Все прошло отлично. Великий посоветовал Германии пойти на уступки шведам по морскому вопросу. А Швеции, тем временем, следует сократить импорт атомных батарей и наладить собственное производство. Нет сомнений, и тем, и другим советы пойдут на пользу.

– О, еще бы! – воскликнул Тони.

– Согласен, – сдержанно кивнул Хиггинс.

– Правда, – продолжила Адель, – ожидается легкий неурожай в Европе. Зато арабы не полезут в гонку вооружений, НАТО сможет сократить военный бюджет и перенаправить средства на образование.

– И это чудесно! Великий, как всегда, неподражаемо мудр!

– Согласен.

– Послы ушли в прекрасном настроении и с чувством не зря потраченных денег. А это, господа, для нас особенно важно.

– Хе-хе!

– Согласен.

Великий Матрикат принадлежал Независимой Лунной Республике, и земные державы платили немалую цену за возможность задать вопрос суперкомпьютеру. Таким образом, абсолютный вычислитель приносил добрую четверть дохода в бюджет Луны.

Адель обмахнулась веером и откинула пряди со лба.

– А скажите-ка вы мне, есть ли новости про вчерашнего террориста?

Оба мужчины презрительно скривились. Вчера бульварная газетенка из Луны-Ист напечатала сообщение о том, что, дескать, из неизвестных источников стало известно, что на Луну, якобы, направляется межпланетно известный террорист Черный Бум, и в его намерения, возможно, входит диверсия против самого Матриката. Чтобы проверить информацию, Адель обратилась к Великому и получила ответ в виде свечения красной лампы. Так что не было никаких причин тревожиться из-за пустой газетной утки.

– О, Адель, это ведь глупые слухи! Полная чушь, высосанная из грязного журналистского пальца!

– Я тоже не вижу оснований верить подобным сплетням, тем более, что сам Матрикат опроверг их.

– Господа, – отметила Адель, подняв указательный пальчик, – Матрикат сказал, что ему не грозит пострадать от диверсии. Но это не значит, что нам следует расслабиться и забыть об осторожности.

– Никаких тревожных новостей не поступало, мэм. А все защитные системы работают идеально.

Уильям Хиггинс поднял глаза к потолку, над которыми лежали несокрушимые системы защиты, а еще дальше, в сотне метров над головами, орудийные башни без устали осматривали окрестность смертоносными зрачками лазеров.

Адель Вопрошающая пожала плечами.

– Что ж, я рада, если так. Пожалуй, мне пора переодеться и порадовать послов своим присутствием на банкете.

– О, Адель! – воскликнул темпераментный Милано. – А к чему же переодевания? Вы великолепны в этом платье, просто неподражаемы!

– Да, оно очень идет к цвету глаз, – согласился Хиггинс.

– Это платье – слишком земное, послы могли видеть на ком-то что-то подобное. А они должны ощущать бездонную пропасть между ними и мною. Так что утром я заказала синтезатору платьев нечто абсолютно и принципиально новое, но в строго-церемониальном стиле.

– Это очень разумно, – уважительно сказал Уильям.

– Да, пусть эти землянишки запомнят лунную красу! – воскликнул главный техник.

Когда Адель вышла, оба еще несколько секунд смотрели ей вслед. Сверхъестественная мудрость Матриката и очарование Вопрошающей Адель соединялись в их восприятии и вызывали благоговейный восторг, подобный экстазу жреца пред лицом божества.

Затем Хиггинс очнулся и прикрикнул на операторов:

– Еще раз проверьте датчики лазерного периметра! Даже горошина не должна упасть с неба незаметно для нас!

* * *

Поезд лунавея мчался по Морю Спокойствия. Власти пожалели средств на двадцатимильный туннель от Луны-Ист до космопорта, так что поезд двигался по поверхности планеты, а точней – в двух дюймах над магнитным рельсом. Выше, над крышей поезда, удерживаемый полем, летел титановый навес – для защиты от метеоров и палящего солнца. Сквозь иллюминаторы вагона был виден четко очерченный контур тени от навеса, а дальше – слепяще-белая поверхность Луны, усыпанная мелкими кратерами, довольно похожая на голландский сыр.

– Как тут у вас жизнь? Что вообще на Луне творится? – спрашивал Фрэнк Девис, откинувшись в кресле и забросив ногу на ногу.

– Мало воздуха. Это главная проблема, – грустно отвечал робот Фитц. – Завозят мало, дышат много. Некоторые обыватели ходят в гости, чтобы подышать, а дома экономят. Некоторые занимаются спортом, а то даже и сексом. Сколько ни говори, ни объясняй, что от этого организм потребляет намного больше кислорода, что вред не только тебе, а всему обществу – нет, бесполезно. Сколько ни проси не дышать без необходимости – все равно продолжают.

– Но тебя-то это не касается, верно? Роботы ведь не дышат?

– Ошибаетесь, Фрэнк. Лунным роботам специально вмонтирован дыхательный аппарат – чтобы тоже осознавали общенародную проблему и ценили воздух. Правда, мы кислорода не потребляем – сколько его вдохнули, столько и выдохнули.

– Мне кажется, это попахивает бредом.

– Так решил Матрикат, – торжественно изрек Фитц и шумно вдохнул.

– Послушай… – сказал Фрэнк, мечтательно глядя в потолок. – А оружие у вас продается?

– Оружие?

– Ну да. Пистолеты. Винтовки. Бластеры. Плазма-ганы. Летающие танки…

– Нет-нет, ничего подобного. Три года назад был издан запрет на ношение любого огнестрельного оружия.

– Это почему? Убивали друг друга часто?

– Нет, к сожалению, чаще промахивались.

Фрэнк вздернутыми бровями изобразил удивление. Фитц пояснил:

– При промахе снаряд или луч попадал в стену и, бывало, пробивал ее. Из-за этого случались утечки воздуха. Ну а воздух… вы понимаете. Поэтому Адель Вопрошающая обратилась к Матрикату: «Следует ли запретить ношение оружия на Луне?» – и Великий ответил: «Да».

Фрэнк Девис заметно оживился и повернулся к роботу.

– А скажи, ты знаешь много вопросов, которые задавали Матрикату?

– Знаю все до одного. Гости Луны очень любят об этом спрашивать.

– А ну-ка, повтори несколько вопросов.

– Вместе с ответами?

– Ясное дело.

– Например. Вопрос: «Цены на недвижимость в Антарктиде будут продолжать падать?» Ответ: «Да». Или вопрос: «В будущем году установится мода на черные полипропиленовые халаты?» Ответ: «Да».

– А еще?

– Вопрос: «Солнечные батареи могут быть эффективнее водородных реакторов?» Ответ: «Нет». Вопрос: «Зато безопаснее?» Ответ: «Да».

– А еще?

– «Следует повысить ввозные пошлины на сухой кислород?» – «Нет». «Для лунного флота предпочтительны крупнотоннажные танкеры?» – «Да». «Стоит ли снизить подоходный налог?» – «Нет». «Следует ли…»

Поезд нырнул в узкий туннель, на минуту остановился, пока газ заполнял шлюзовую камеру, затем заскользил дальше сквозь кварталы подземного комплекса Луна-Ист. Он шел по прозрачной трубе, сквозь стенки которой можно было рассмотреть специфическую архитектуру города. Большинство зданий строились так, чтобы упираться в свод подземелья и поддерживать его. Они напоминали мощные гранитные башни времен средневековья, украшенные неоновыми огнями. Своды над улицами и площадями поддерживали колонны, из которых некоторые имитировали стволы деревьев, а другие – гигантские сталагмиты. Сам же свод подземелья был покрыт буйными зарослями плюща, среди которых ютились аккуратные лампы дневного света. Электромобили, похожие на божьих коровок, с умильной неторопливостью ползали по дорогам. Между домами-башнями тут и там протянулись ажурные пешеходные мостики. Словом, Луна-Ист являла собой сказочное и почти идиллическое зрелище! Пестрые земные туристы, несомненно, отщелкали бы здесь, не сходя с места, по целой фотопленке. Однако Фрэнк Девис остался практически равнодушен к красотам Луны – с неподдельным интересом он слушал Фитцджеральда, который без устали воспроизводил вопросы к Великому Матрикату.

Это была поистине диковинная коллекция. Здесь присутствовали вопросы теологические (грешно ли общаться с Матрикатом? – нет); эстетические (Аннет Беннинг превзошла Луиджи Фортильяни в роли Гамлета? – да); научные (закон тяготения выполняется при любых условиях? – нет). Встречались экзистенциальные рассуждения: «Люди – творения бога?» – «Да» – «Все как один?» – «Нет» – «Исключений много?» – «Да». Часто попадались прогнозы на будущие: «Люди изобретут телепортацию?» – «Да» – «В этом веке?» – «Да» – «А эликсир бессмертия?» – «Да» – «А выводитель чернильных пятен?» – «Нет». Бывали и образцы откровенного абсурда: «Можно ли открыть банку консервов с помощью шприца и зубной щетки?» – «Да». Фрэнк Дэвис часто улыбался, иногда хохотал, потрясая кудряшками и привлекая опасливые взгляды соседей по вагону. Увлекшись разговором, он даже не заметил, как поезд прибыл на нужную станцию. Бдительный Фитц вовремя увлек хозяина к выходу. Минуту спустя они стояли на перроне.

Ты обнадежил меня, дружище! – Фрэнк похлопал робота по плечу, и с удовольствием отметил, что на плече Фитца для подобных случаев предусмотрена приятная бархатная подушечка. – Я начинаю верить в успех моего плана!

Иными словами, прежде вы не верили в успех плана, но все же прилетели на Луну? А в чем же логика, Фрэнк?

Тебе не понять причуд человеческой души, – жизнерадостно подмигнул мужчина и перемахнул одним прыжком всю лестницу с перрона на тротуар. Фитц степенно скатился по помосту для тележек.

Члены бригады Ф прошли полквартала среди недорогих офисных зданий, занятых представительствами фирм с Тритона и Фобоса. На воздушной подушке перелетели небольшую декоративную реку, обошли магазин комнатных черных дыр, украшенный заманчивыми вывесками: «Идеально вписываются в интерьер! Удаляют неприятные запахи, засасывают мух и комаров, ионизируют воздух. Компактные черные дыры – для всей семьи!» Затем напарники не без труда отбились от продавца дешевых синтетических органов (…отличное предложение! полимерные почки – почти как новые! прошли всего два цикла использования!), и оказались у входа в лавку «Всякая ерунда Джонни Хейза». Как правило, лунные здания не имеют подвалов – хотя бы потому, что весь город и так находится в одном большом подвале. Однако Джонни Хейз исхитрился найти для своей «Всякой ерунды» полуподвальное помещение с мрачной бронированной дверью, к которой спускалась очень узкая лесенка. Не без труда преодолев крутые ступеньки, робот постучал. Дверь сорвалась с петель и с жутким грохотом обрушилась внутрь помещения. У Фрэнка отвисла челюсть, Фитц неплохо сымитировал испуганный вскрик.

Из недр лавки донесся демонический хохот и тяжелые шаги, лязгающие железом по камню. Робот отшатнулся назад, мистер Девис не дрогнул. В двери появился мужчина в желтом комбинезоне, с черными волосами, ниспадающими до плеч. Левая нога его была металлической и габаритами заметно превосходила живую правую. На шее мужчины блестел обруч, похожий на собачий ошейник. Досмеявшись до логического завершения, одноногий сказал вполне приятным голосом:

– Клево, правда? Это машинка для демонического хохота. Вот попробуйте!

Он снял ошейник и протянул Фрэнку. Тот надел и осторожно хихикнул. «Уууу-хо-ха-ха-ха-ха!» – раскаты дьявольского смеха отдались эхом в стенах подвала. Фрэнк одобрительно кивнул.

– Да, вещь!

– Спасибо, сэр. Кстати, я Джонни Хейз, хозяин лавки «Всяческая ерунда». Проходите, чувствуйте как дома!

Два Ф вошли. Бронедверь за их спинами поднялась в электромагнитном поле и плавно встала на свое место.

– Меня зовут Фрэнк Девис. Я вижу, что попал по адресу. Мне нужен магазин всяких бесполезных диковин.

– Уверяю вас, сэр, вы именно в таком магазине! Один мой товар диковинней другого, и среди них вы не найдете ни одной полезной вещи.

– Прекрасно. В таком случае, мне нужны надувные шарики.

– Надувные?

– Да.

– Шарики?

– Да.

– О, я уловил идею! Есть как раз то, что вам нужно.

Джонни отступил в тень и затерялся в дебрях шкафов.

– Только как можно эластичнее! – крикнул ему вслед Фрэнк. – Чтобы не рвались!

– Эластичнее не бывает, сэр! Шарики прошли испытание путем натягивания на бегемота. Правда, не в период брачных игр.

Очень скоро продавец вернулся, держа фанерный ящик. Его механический протез по инерции сделал лишний шаг, Джонни пнул его здоровой ногой, и протез отступил на место.

– Вот, сэр!

Фрэнк взял из коробки пару шариков, убедился в их прочности.

– Пойдет. Беру сотню… Нет, лучше весь ящик. Дальше, мне нужен ручной насос и баллон с газом. Нет, пара баллонов.

– Ручной?.. Какая жалость, у меня большой выбор диких…

Продавец предложил несколько моделей, Фрэнк выбрал стильный насос, похожий на портативный бластер. Взял также два баллончика с углекислотой.