Электронная библиотека » Роман Суржиков » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 30 апреля 2021, 14:52


Автор книги: Роман Суржиков


Жанр: Героическая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– М…мы явились, чтобы уд…достоверить законность передачи власти в герцогстве.

– Ах, вот как… Вы, случайно, не зарезали своего отца, лорд Эрвин? Нет, что вы, господа, и в мыслях не было, это же так невежливо! Тогда не возражает ли ваша светлость, чтобы мы осмотрели тело лорда Десмонда? Конечно, господа, сейчас мигом откопаем и принесем!.. Нечто в таком роде, да?

– Это об…обычная про…цедура, с…совершенно законная, – выдавил Итан.

– Простите его, милорд, – перебил Ворон. – Молодой человек утомился в дороге и плохо соображает. Ему бы поспать. Не откажите в гостеприимстве!

– Я п…прекрасно… – запротестовал Итан, но Марк одним взглядом заставил его умолкнуть.

Это уже любопытно. Зачем Ворон избавляется от подручного?..

– Да, конечно, – согласился Эрвин. – Кузен, будь добр, выдели Итану спальню.

– Уютную спальню?.. – с ехидной улыбкой осведомился Деймон.

– Обычную спальню, где есть кровать и окна.

– Ага… – кузен выглядел разочарованным.

Он поманил секретаря за собой. Эрвин сказал им вслед:

– Великий лорд Десмонд заболел каменной хворью. Завтра вы сможете убедиться в этом, Итан Гледис Норма.

Двое исчезли, и в кабинет тут же вошел кайр из ночного караула, замер у двери, положив руку на эфес. Деймон не собирался оставлять герцога наедине с послом – весьма разумно.

Эрвин добавил вина в кубки, сделал глоток и спросил самым светским тоном:

– Как дела в столице, Марк? Как служба?

– Не служба, а тьма, милорд! То интриги, то убийства, то мятежи – ни минуты покоя! Так утомительно… Недавно кто-то придумал – подделал выпуск Голоса Короны. Представляете?

– Экий подлец!..

– Не то слово… Опять же, допросы заговорщиков – то еще дельце, врагу не пожелаешь. Разве только леди Сибил радует: ее допрашивать – одно удовольствие.

– Полностью согласен на счет леди Сибил.

Марк хохотнул. Съел мяса, запил вином.

– Недавно у владыки был праздник – открыли «волну» в Надежду. Письма по проводам – представляете?

– Слышал, но не представляю. Что за машина? Как она работает?

– А мне откуда знать, милорд? Ведь это вы учились в Университете, а не я. Вам должно быть виднее…

– Учился в Университете? Скверно вы осведомлены, Марк! Кто же там учится!..

– Вина агентуры, милорд. Вечно все перепутают… Взять хотя бы Итана. Представьте, что он вычудил: однажды спутал леди Минерву Стагфорт с леди Глорией Нортвуд…

– Совершенно не разбирается в женщинах.

– Вот-вот. Не диво, что владыка прогнал его со двора и навязал мне в попутчики. Я бы рад без него – зачем мне этакий птенец? Но куда попрешь против приказа…

– Служба, служба… – сочувственно покивал Эрвин.

Кубки уже опустели, он поднял кувшин, неловким движением пролил вино на скатерть.

– Нервы совсем расшатались… – смутился молодой герцог. – Эти мятежи – такое беспокойное дело!

– Я вас прекрасно понимаю, милорд, – склонил голову Марк. – Позвольте, помогу.

– Что?.. Ах, да, прошу…

Посол взял у него кувшин, придвинул чаши. Эрвин поглядел в окно. Предрассветное небо было черно, как смола или вороново перо, или волосы сестры.

– Марк, я все продолжаю думать, и не нахожу ответа… Зачем вы здесь? Да-да, ваш птенчик сказал: законная процедура, все верно… попутно и поглядеть, что творится в Первой Зиме, посчитать лагерные костры… Но почему именно вы? Один из самых доверенных, хитрых, умных людей, что есть у Адриана. Зачем он отдал мне вас?

Ворон опустил сосуд на стол.

– Владыка был уверен, что мы с вами поладим. И я с ним всей душой согласен.

– Простите, Марк, я слишком устал за день. Нет сил разгадывать ваши проверки, и это делает игру скучной для вас… Остались ли у меня агенты в Фаунтерре, что мне известно о связи Минервы с Глорией, я ли заказал поддельный «Голос Короны» – конечно, вы уже получили ответы. Возможно, за ними вас и прислал Адриан… Но с чего он взял, что вы сможете увезти их из Первой Зимы? Зачем мне вас отпускать?

– Долина Первой Зимы – красивейшее место, – пожал плечами Ворон. – Я не против задержаться здесь.

– Вы угодили в опалу к императору? – удивился Эрвин. – Как вас угораздило? Вы разоблачили Айдена Альмера!

– И проглядел вас.

Эрвин ухмыльнулся:

– Не ваша вина, Адриану следовало понять. Один южный мальчик не умел пользоваться ножом – ударил в грудь, но не попал в сердце. Позже парни из бригады не потрудились пересчитать мертвые тела… А вы отдуваетесь за чужие промахи – сочувствую.

– Благодарю, милорд, – сказал Ворон. – Вы понимаете меня лучше, чем я сам.

– Положим, Адриан вас наказал… Но разве это повод доверять вам? Верный пес остается верным даже когда его бьют.

Марк пожал плечами и протянул герцогу кубок. Эрвин взял, рассеянно поглядел в багровое зеркальце жидкости.

– У меня кончились идеи, Марк… Признаю свое поражение. Скажите сами, почему вы здесь? Не могу понять.

– Попробуйте еще, милорд, – сказал Ворон, пригубив вино. – Разве вы не любите загадки? Я – люблю. К тому же, вы ведь не поверите ни слову, которое слетит с моего языка.

– Н-ну… может быть, дело в том, что вы – из черни? Адриан надеялся таким странным способом оскорбить меня? Он считает меня настолько спесивым индюком?..

– Спесивые индюки правят нашим миром, – ухмыльнулся Марк. – Выпьем за их здоровье.

Эрвин покачал головой.

– Весьма поучительно. Я надеялся предугадать планы императора – и не могу понять мотивы даже одного его поступка. Что ж, будем считать, он пожертвовал вами ради урока. За учителей, Марк.

Герцог поднес чашу к губам.

Открыл рот. Язык ощутил пряную терпкость вина…


В последний миг что-то случилось с глазами Ворона. Свечи как-то по-особому отразились в его зрачках.

Эрвин замер.

Осторожно отодвинул чашу. Сплюнул.

– Так это вы?.. Вы, Марк?..

Ворон Короны молчал.

– Я ждал асассинов с Перстами. Думал, явится вся бригада, как за бедным Айденом Альмера… А пришли вы. Ни летучего огня, ни Предметов – мне не полагается смерть мученика, верно?

– Милорд, постойте… – начал Ворон, но Эрвин движением пальца подозвал часового.

– Мой добрый гость должен сидеть очень тихо.

Лязгнула сталь, и лезвие ножа прижалось к яремной вене Марка.

– Почти, – сказал Эрвин. – Отвлекли внимание загадками, отлично сыграли обиду на Адриана. Отослали юного дурачка, который мог вас выдать. Позабавили – смех усыпляет бдительность… Всего в дюйме от цели. Надеюсь, это вас утешит.

Ворон сглотнул, на острие кинжала появилась капля крови.

– Любезный Марк, если бы я выпил это, мои люди позаботились бы о вас. В том… хм… объекте, что остался бы от вашего тела, жизнь теплилась бы еще очень, очень долго. Возможно, годы… – Герцог помедлил, словно колеблясь. – Но я буду милосерден, как учит Праматерь Янмэй. Кайр, наш гость хочет пить.

Часовой разжал Марку зубы и влил в рот отравленное вино.

Меч

2-4 сентября 1774 г. от Сошествия

Западная Альмера

Джоакин искренне не понимал происходящего. Если бы спросили его, как должны развиваться события, он без колебаний ответил бы следующее.

Чудом спасшаяся прекрасная герцогиня Аланис в сопровождении своих верных воинов направляется в замок ближайшего лорда. Тот немедля рассылает письма всем графам и баронам Альмеры. Весть о спасении Аланис мигом облетает Красную Землю. Под ее знамена стекаются все, кто способен носить оружие. Все благородные люди Альмеры, все настоящие мужчины собираются в могучее войско и выступают против подлеца Галларда, незаконно захватившего власть. (Джоакин знал, что за Перстами Вильгельма стоит император, но все равно винил во всем приарха. Видимо, тот сумел каким-то способом обмануть владыку, хитростью толкнуть на преступление.) Итак, объятое праведным гневом и жаждой мщения, войско движется к Алеридану, а во главе его стоит несравненная леди Аланис. Любой воин с радостью ринется в бой ради нее. Ей достаточно одного слова, чтобы привести в движение полки. Однако юная леди не искушена в военном деле, к тому же обессилена ранением, потому ей требуется помощник – надежный и крепкий мужчина, способный командовать войском. У Джоакина имелся на примете такой мужчина.

Под командованием герцогини и ее верного помощника, армия мщения окружает Алеридан. Сражение даже не состоится (хотя и жаль). Наемные банды архиепископа разбегаются, бросая оружие. Приарх падает в ноги победительнице и молит о пощаде. Великодушная Аланис дарует Галларду его никчемную жизнь… но, конечно, он отрекается от мантии архиепископа и уходит в монахи. Немедленно собирается капитул (или как там называется этот большой съезд епископов), избирает нового приарха Церкви Праотцов, и тот отправляется в Фаунтерру, чтобы воззвать к совести императора. Владыка Адриан, будучи человеком чести, просто не может не осознать своих заблуждений. Он раскаивается в содеянном и клянется, что Персты Вильгельма отныне будут использованы только на благо человечества. В знак покаяния владыка совершает пешее паломничество в Кристальные Горы. Леди Аланис тем временем полностью выздоравливает и становится еще прекраснее, чем была до ранения: пережитые страдания придают ее чертам глубину и загадочность. Она приказывает восстановить сожженный Эвергард и принимается править герцогством. Даже такой властной и волевой натуре, как Аланис, непросто управлять пятьюдесятью городами, тысячей сел и миллионами людей. Ей требуется умный и крепкий помощник. У Джоакина есть на примете таковой…


Но происходило нечто иное. Чем дальше, тем больше различия бросались в глаза.

Сир Хамфри велел Джоакину обыскать мертвецов. Джоакин заикнулся о мародерстве и рыцарской чести. Лейтенант объяснил Джоакину, куда именно тот может засунуть свою честь, и прибавил, что в дороге понадобятся деньги. Джоакин поразился: как это – нет денег? У герцогини Аланис, наследницы богатейшего Великого Дома, нет денег на дорогу?.. Сир Хамфри назвал его кретином и лег спать. То есть, сел спать – на полу у закрытых дверей спальни, внутри которой Ланс обрабатывал рану миледи. Джоакин вздохнул поглубже и вместе с Берком отправился выполнять приказ. Они обшарили карманы и сумки наемников приарха, нашли пять с лишним елен серебром. Одна елена немедленно перекочевала в карман Берка, вызвав на его лице выражение блаженного покоя. Джоакин не стал спорить: он был слишком деморализован мародерством.

Под конец операции леди Аланис очнулась и закричала. То был первый раз, когда Джоакин слышал ее голос. Забывшись, он кинулся на помощь, но дверь оказалась заперта. Он стоял в коридоре, слушая, как крик сменился сдавленным стоном: миледи пыталась терпеть, стиснув зубы. Лейтенант проснулся, взял у Джоакина четыре елены и послал запрягать экипаж.

– И только попробуй сказать, что не умеешь. Я тебе уши оторву.

Джоакин действительно не умел запрягать кареты, но не это удерживало его.

– Вы слышите? Миледи стонет!..

Сир Хамфри буркнул:

– Ей льют вино в открытую рану. По-твоему, она должна петь от радости?

Закрыл глаза и снова уснул. Делать нечего, Джоакин скрепя сердце подался на конюшню. Здесь имелись и упряжные лошади, и верховые. Нашлись и экипажи: под навесом стояла телега, две брички и полноценная блестящая карета. Джоакин потер подбородок. Он, конечно, видел, как Вихорь запрягал фургоны торговца, да и сам помогал. Но Хармонов фургон тащила пара тяжеловозов, а карету следовало запрячь четверкой рысаков. С четверками и рысаками он никогда не имел дела.

Джоакин привлек на помощь смекалку, инженерную мысль, творческое воображение и Берка. Приятель хмыкнул: «Ну, знаешь…», – и почесал затылок. Взялись размышлять вместе. Несколько способов соединения лошадей отвергли как заведомо провальные. Один испробовали, запутались в ремнях, распрягли, начали сызнова. Вроде, справились. Вздохнули с облегчением, утерли пот со лба. Передняя пара рысаков принялась как-то странно переминаться и фыркать. Проверили натяжение ремней. Убедились, что весь вес кареты достается задней паре, а передняя привязана только для виду. Помянули Праматерь, распрягли, вернулись к началу…

Когда, наконец, экипаж был готов, уже рассвело.

– Они там, поди, спят… – кивнул Берк в сторону дома. – Давай-ка и мы подремлем, пока можно.

Он залез в карету и быстро захрапел. Джоакин не стал ложиться. Как-то несподручно было дрыхнуть, когда леди Аланис там, наверху, рыдает от боли… К тому же, есть хотелось сильней, чем спать. Он нашел на кухне хлеб и колбасу. Жуя, подался наверх и столкнулся с рыцарями.

– Готово?.. – спросил лейтенант. – Тогда в путь.

– Как миледи?..

– Жива, – коротко ответил Ланс.

Все вместе вышли во двор, где ожидала запряженная Джоакином карета.

– Ну, и дурак… – вздохнул сир Хамфри.

– С чего это?! – возмутился Джоакин.

Упряжь теперь была в полном порядке – он мог поручиться. А сама карета – и вовсе произведение искусства. Джоакин выбрал самый роскошный экипаж: борта в белой эмали, золоченые гербы Альмеры, вензеля герцога Айдена, сиденье для кучера покрыто алым бархатом, колеса окованы бронзой.

– Перепрягай, – бросил лейтенант. – Простой фургон возьми.

– Почему?.. – удивился воин.

– Постой, – вмешался Ланс. – Может, так и лучше. Люди еще не знают, что его светлость погиб. Наемники Галларда обыщут руины, осмотрят трупы. Потом Галлард разошлет птиц с известием. На все требуется время. До вечера мы можем ехать без остановок под гербами его светлости.

– Верно, – кивнул сир Хамфри. – Тогда скорее, не будем задерживаться.

Джоакин надеялся, что ему поручат нести раненую. Взглянуть бы… Но их с Берком послали собирать еду, а когда приятели вышли во двор, леди Аланис уже была в карете вместе с Софи, за плотно задернутыми шторками.


И вот они мчали по тракту, вздымая куреву. Рыцари расположились на козлах, попеременно спали и правили лошадьми. Джоакина клонило в сон после ужасно долгой бессонной ночи. При той скорости, с какой двигался отряд, невозможно было задремать в седле. Куда мы так летим?.. – думал Джоакин. Бедной миледи станет хуже от такой тряски! Можно подумать, мы спасаемся бегством!..

Это и вправду походило на бегство, и чем дальше – тем больше. Проехав пару миль, лейтенант свернул в сторону и час двигался по проселочной дороге, нещадно терзая ухабами рессоры. Обогнул стороной несколько деревень, и лишь тогда вернулся на тракт. Очевидно, сир Хамфри путал следы, вот только Джоакину не понравилась эта мысль. Перед дорожной развилкой лейтенант остановил у таверны и громко спросил, как проехать к Косому Рву. Ему указали южную дорогу, он двинулся ею, но спустя милю по едва накатанной тропке переехал на северную. Встретив крестьянскую телегу, сир Хамфри кричал: «Дорогу почтовому управителю его светлости!» А если попадался пеший путник и спрашивал из любопытства: «Кого везете, сир рыцарь?», то получал тот же ответ: «Почтового управителя! Сам не видишь, что ли?»

Джоакин не понимал, почему лейтенант то и дело сворачивает в буераки, ни капли не заботясь о покое раненной. Еще более он не понимал, отчего путешествие герцогини так сильно напоминает бегство воришек с чужим добром. А если Джоакин Ив Ханна чего не понимал, то он и спрашивал напрямую.

– Сир Хамфри, куда мы так несемся?

– Нужно покрыть добрую сотню миль, – хмуро ответил лейтенант. – Хорошо бы до вечера сделать хоть полсотни.

– Сотню миль? Неужели нет лордов поближе? Мы с Берком видели замок всего в паре часов от Эвергарда!

Вместо ответа сир Хамфри спросил:

– Ты где служил, парень?

– В войске графа Рантигара при Мельничной войне! – гордо ответил Джоакин.

– Ах, у дикарей!.. Вот оно что… – лейтенант кивнул так, словно теперь ему все стало ясно. – У западников дисциплина не в чести. Но если хочешь служить хоть где-то восточнее Холливела, то запомни: солдат – не курица, попусту не квохчет. Будешь молоть языком – вылетишь без расчета из любого войска. Ясно?

– Но я же только спросить…

– Вот об этом и говорю.

Джоакин утих, но не сказать, что удовлетворился. Напротив, беспокойство росло и искало выхода. Приблизился к Берку и негромко повел разговор:

– Как думаешь, куда мы скачем?

– Я слышал, как сиры говорили: в именье графа Блэкмора.

– Граф Блэкмор – тот, что владеет городом Блэкмором?

– Ну, да. Потому так и зовется.

– Но это же сотня миль пути!

– Лейтенант тебе так и сказал.

– Но зачем ехать далеко? Вокруг полно вассалов – баронов всяких… Любой даст приют ее светлости!

Берк искоса глянул на приятеля.

– Джо, я слышал, лейтенант назвал тебя дурачиной… Так вот, не обижайся, но мне иногда кажется, что он чуточку самую малость прав. Когда приарх не найдет тела Аланис под камнями Эвергарда – что он сделает, по-твоему?

– Отправит за нами своих головорезов. Мы могли бы устроить засаду и всех их покрошить. А не бежать, сломя голову, как зайцы!

– Отправит, непременно отправит. А еще что сделает?

– Ну, не знаю… Испугается?

– Точно. И со страху объявит себя правителем Альмеры. Разошлет письма вассалам: мол, герцог умер, я теперь герцог. А внизу такая маленькая приписочка: если встретите беженцев из Эвергарда, то передайте мне за награду. Чем знатнее человек, тем больше денег. Конечно, святоша не скажет, что Аланис жива – незачем ему об этом болтать. Но едва кто-то из вассалов увидит миледи, как тут же смекнет, что ее можно продать святоше этак за… – Берк прищурился, – тысяч сто эфесов.

– Продать? – ужаснулся Джоакин. – За сто тысяч?!

– А сколько бы ты заплатил за власть над богатейшей землей?

Джоакин не нашел ответа.

– Так что, приятель, мы везем в карете весьма дорогую вещицу. И у всякого, кто об этом узнает, тут же зачешутся руки.

При слове «вещица» Джоакин вспомнил Хармона-торговца. Лицо исказилось от злости.

– По себе судишь?! В мире есть и благородные люди, не одни торгаши да продажные шкуры!

Берк примирительно развел руками:

– Да ладно тебе! За сто тысяч-то золотых я не стану нарываться. Нетушки. Вот за сотню – мог бы. А сто тысяч – такой кусок, которым легко подавиться. Если хочешь жить долго, нужно в еде меру знать. К тому же, я видел, чего стоят в бою эти альмерские рыцари, и что-то не больно охота связываться. Так что за меня будь спокоен: не позарюсь на твою миледи.

– То-то же!

– Но вот на счет «благородных людей» я бы не сильно обольщался… Думаешь, зачем мы едем в такую даль? Очевидь, там живет человек, которому миледи может довериться. А все, кто ближе, – не такие уж благородные.

– Вот жизнь!.. – ужаснулся Джоакин. – Чтобы встретить того, кому можешь доверять, нужно проехать сто миль! Что только творится в этой Альмере?.. Распустил старый герцог своих вассалов!

– А по мне, – ответил Берк, – если хоть за сто миль есть человек, кому всецело доверяешь, так это уже очень неплохо.


После обеда… Обедом, к слову сказать, назывались те десять минут, когда сир Хамфри сбавил ход и позволил людям перекусить прямо в седлах, не останавливаясь и не спешиваясь. После обеда кончились сады, окружавшие Алеридан, и начались красные глинистые холмы. Лейтенант был доволен. Дорога петляла меж холмов, часто пропадая из виду, и если кто и шел по их следам, то не смог бы издалека заметить отряд. К тому же, пыль из-под колес вскоре покрыла борта экипажа, сделав его менее приметным. Джоакин от пыли начал неудержимо чихать. Он проклинал все на свете, отплевывался, сморкался, но продолжал чихать так, что чуть не падал из седла. Ланс постучал в кабину кареты и попросил у Софи платок. Джоакин повязал его на лицо и лишь тогда был спасен. Молодой воин ехал теперь с белой кружевной тряпочкой на физиономии, чувствовал себя полным идиотом и с надеждой думал: леди Аланис, наверное, тоже не по нраву эта пыль. Когда миледи придет к власти, то прикажет всюду сделать фруктовые сады, а где не сады, так хоть траву посеять. И еще прикажет, чтобы фабричники не наглели и копали свои дурацкие карьеры вдали от дорог! Как пить дать, прикажет! А если сама не догадается, то… Нет, Джоакин, конечно, не рассчитывал, что герцогиня станет с ним советоваться в деле управления землей. Он все-таки воин, а не управитель. Но если он все же подбросит миледи мыслишку-другую, то вреда от этого не будет.

С такими мыслями он пересек глубоченный карьер по бревенчатому мосту, наведенному прямо поперек выработки, не сдержался и плюнул с высоты. А потом Софи выглянула из кареты:

– Сир Хамфри, ее светлости плохо.

Лейтенант обругал ее за высказанный вслух титул – мало ли кто на дороге встретится. Потом спросил: насколько плохо? Софи ответила: мечется, стонет, и жар. Тут уж думать не о чем – свернуть к ближайшему городку и искать лекаря. Это Джоакин так решил… но сир Хамфри ответил:

– Попроси миледи потерпеть. Дотянем до Флетхила, там найдем помощь.

Потерпеть?! У Джоакина глаза на лоб полезли. Как можно так обращаться с раненой девушкой?! Издевательство, пытка! Необходимо вмешаться. Джоакин уже открыл рот, когда Берк дернул его за рукав:

– Не лезь. Миледи сама разберется.

И верно, из кареты раздался голос:

– Терпела, сколько могла! Теперь остановите.

Джоакин вздрогнул. Голос звучал глухо и с присвистом. Видимо, девушке действительно было худо.

– Флетхил – ближайший город, миледи, – ответил лейтенант.

– Сколько до него?

– Часа два, миледи.

– Тьма!.. Я правлю этой чертовой землею!.. Неужели нельзя найти лекаря?!

Ланс и Хамфри зашептались меж собой. Отряд тем временем взобрался на вершину холма. Сир Хамфри привстал на облучке и посмотрел назад, поверх крыши кареты. Оглянулся и Джоакин. Милях в четырех позади над дорогой курилось облачко пыли.

– Всадники за нами, – сказал Хамфри достаточно громко, чтобы слышала миледи, и еще прибавил ходу.

Вот теперь желание развернуться и вступить в драку стало таким сильным, что Джоакин был готов нарушить приказ. Удержало одно: если он задержится, чтобы дать бой, то Аланис уедет дальше всего с двумя рыцарями охраны. Смогут ли они защитить миледи на всем будущем пути?.. Вряд ли. Эх, вряд ли.


Лейтенант ошибся со временем этак на час-другой. А может, намеренно солгал. Когда они въезжали во Флетхил, уже смеркалось. У ворот их остановила стража:

– Кто такие?

– Курьеры герцога, – немедленно ответил Хамфри.

– Которого герцога? – спросил стражник, и Берк шепнул Джоакину:

– Вот слухи нас и догнали…

– Это как – которого?! – возмутился лейтенант. – Думай, что говоришь, свинья!

Стражник снисходительно покачал головой:

– Ты, сир, видать, в пути не слышал… Беда с его светлостью.

Он коротко рассказал путникам, что случилось в Эвергарде. Они изобразили печаль, подобающую случаю. Потом Хамфри сказал стражнику:

– Прескверные новости… Его светлость погиб, но у меня-то приказ остался. Везу пакет бургомистру Флетхила… Последний приказ нельзя не выполнить.

Стражник согласился и впустил их в город.


Оказалось, что найти лекаря, сохраняя маскировку, – та еще задачка. Не ездить же по городу в гербовой карете покойного герцога! И явиться домой к лекарю, показать миледи его слугам и домочадцам – тоже не лучшая мысль. Молодая герцогиня – участница летних игр и первая красавица страны, слишком многие знают ее в лицо.

Хорошо, что была Софи. Только женщина из простонародья способна выдумать такую штуку. На леди Аланис надели плащ с огромным капюшоном, а под платье напихали тряпья. Лицо герцогини скрылось в глубокой тени, а животик весьма недвусмысленно вздулся. Сир Хамфри бережно взял миледи под руку и, войдя в гостиницу, заявил:

– Моей жене нужна лучшая комната! И лучший лекарь в городе, немедля.

Он подкрепил слова парой серебряных глорий, и хозяин гостиницы засуетился, как встревоженная курица. Мальчишка убежал за лекарем, горничная указала самую светлую комнату в доме, и лейтенант прошествовал туда в обнимку с «беременной» герцогиней. Джоакин аж почернел, глядя им вслед. Сам-то он, как и Ланс, изображал наемного охранника высокородной пары и остался в трактире на первом этаже – пил эль, жевал бобы, лелеял зависть. Карету поручили заботам Берка: он должен был найти способ обменять ее на экипаж попроще.

Лекарь явился вскоре и сразу произвел хорошее впечатление: у него было пенсне и внушительных размеров саквояж, а на руках – белые перчатки. Софи провела его наверх, в комнату «супругов». Джоакину подумалось, что лекарь ведь наверняка разденет миледи и увидит ее, стало быть, без одежды… От этой мысли настроение парня изменилось таким образом, что он запил эль двумя стопками ханти.

– А где у миледи рана? – спросил он Ланса.

– На плече, вот здесь, ближе к шее, – показал рыцарь.

Почему-то Джоакину сдалось, что Ланс соврал. Наверное, не на плече, а на боку, возле самой груди. Чтобы обработать рану, Ланс развязал шнуровку корсажа, и… Вот же!.. Джоакин взял третью стопку.

Наконец, лекарь спустился по лестнице, на ходу снимая пенсне. Воин подхватился ему навстречу:

– Как она? Как госпожа?

Выраженье лица у лекаря было весьма неудобочитаемым.

– Ну, знаете ли, сударь… Это ведь, понимаете ли, очень такой, знаете, особый случай… Я с подобными раненьями почти что и не встречался прежде.

– Она выживет?! – чуть не закричал парень.

– Нет, ну…

– Нет???!

– Нет, сударь, я не об этом! Конечно, выживет, тут ручаться можно.

– Слава богам!..

– Да, клянусь честью, что выживет. Ваша госпожа – девушка крепкая, а рана жестокая, но исцелимая. Я ее обезвредил первично, а далее требуется промывать раствором каждые шесть часов – и дело пойдет на лад. Но, знаете ли, сам характер ранения такой, что…

Тут подоспел Ланс и прервал объяснения:

– Довольно, сударь. Благодарим за помощь.

И лекарь удалился, оставив на память о себе три пузырька упомянутого раствора.

Характер ранения? Что он, черт возьми, имел в виду? Наверняка, задета грудь!.. Или… Боги, вот в чем дело! Джоакина осенило, он чуть не подпрыгнул. Миледи не обожгло пожаром, как сказали ночью солдаты. Ее задело Перстом Вильгельма!

Эта мысль сперва испугала его, но лишь на секунду, а затем – восхитила. Лекарь сказал, леди Аланис выживет, и нет причин ему не верить. А значит, она станет первым смертным, кто пережил попадание Перста! Будет носить на плече (или на груди) отметину от стрелы, пущенной божественным арбалетом! Черт, здесь даже есть чему позавидовать. Он почесал шрам на собственном плече. Отнюдь не Перст Вильгельма – всего лишь клинок бандита в монашеской рясе… эх.

Почти одновременно вошли сир Хамфри и Берк. За Берком следовали двое парней такой наружности, что у любого констебля зачесалась бы дубинка. Берк подскочил к лейтенанту:

– Господин, я нашел ребят, согласных перегнать карету!

– Перегнать карету?

– Ну, да, господин! Вы же говорили – нужно карету отогнать в Косой Ров, управителю имения. Неужто запамятовали?..

Сир Хамфри почесал затылок и смекнул.

– Да-да, точно, ты прав. Пускай отгонят, и прямо сейчас. Шесть агаток плачу.

– Десять, – мигом встрял один из хмурых парней.

– Шесть. И еще две докинет управитель.

– Идет, – кивнул проходимец.

Сир Хамфри описал дорогу к несуществующему имению в Косом Рву. Парни сделали вид, что стараются запомнить. Всем ясно было: они отъедут от Флетхилла миль на десять и начнут искать, кому бы продать карету. И тем самым прекрасно запутают следы.

Лейтенант заплатил им и велел Берку выпрячь одну пару рысаков.

– Вам и двух лошадей хватит, – сказал проходимцам.

Те не возражали. Нежданно обломившийся куш – роскошная карета, пара рысаков, да еще и шесть агаток в придачу – переполнил чашу их мечтаний. Когда они убрались, Берк доложил:

– Я сыскал отличный крытый тарантас всего за елену… тьфу, за полторы. Возьму лошадей да пригоню сюда, если денег дадите.

– Неприметный?

– Неприметней не бывает, сир! Торговец показал – так я не сразу и увидел, минуту присматривался.

Когда Берк подогнал тарантас, весь отряд спешно отбыл из гостиницы. Дали несколько кругов по улицам Флетхила и, посеяв изрядную путаницу в мозгах возможных преследователей, остановились на ночь в другой гостинице. Как и прежде, леди Аланис скрывала лицо капюшоном и вуалью. Она расположилась в одной комнате с Софи, в другой – Джоакин, Берк и Ланс. Хамфри спал в коридоре, подперев спиной дверь герцогини. Ложась на тюфяк, Джоакин услышал отрывистый девичий вскрик – миледи неосторожно задела рану. Я не смогу уснуть, когда она рядом и страдает! – подумал парень, но спустя минуту уже безмятежно спал.

* * *

На второй день они уже не гнали – это стало невозможно. Тарантас, запряженный парой, делал не больше четырех миль в час. И каждый час приходилось делать остановки. Вести разлетелись со скоростью почтовых голубей, и вся Красная Земля уже знала о гибели герцога. Готовясь к смутному времени, феодалы запечатывали замки, выставляли заставы, рассылали дозоры. То и дело на пути встречались почтовые курьеры и лордские посыльные, порою попадались целые отряды воинов. На всякой меже, при каждом мосту стояла усиленная охрана, подозрительно оглядывала путников. Кто такие? По какому делу? Что творится в Алеридане? К счастью, главным был последний вопрос, первые два задавались скорее для формы. Однако всякий встреченный стражник норовил заглянуть в тарантас: уж не везете ли чего… этакого? Иногда помогала угроза: положить руку на эфес и серьезно так поглядеть в глаза – и содержимое экипажа уже не кажется стражнику таким интересным. Иногда приходилось давать взятку. Даже чаще, чем иногда. Деньги таяли быстрее, чем хотелось бы. Раз-другой ситуацию спасала Софи – показывала в окошко голое плечо и игриво мурлыкала: «Заглянуть хотите? Экие проказники!..» Стражники отставали…

Возникла мысль ехать ночью, но была отвергнута. Странные путники, шатающиеся по темени, вызовут двойное подозрение. Ехали днем, под моросящим мерзопакостным дождиком. То и дело останавливались, вступали в склоки с дозорными и стражниками. Под вечер сир Хамфри сказал Лансу:

– Дальше ты говори с ними, я помолчу. А то чую, потеряю терпение, рубану кого-то.

Джоакину были ох как понятны его чувства.

Дорога тем временем удлинялась. Некоторые пути внезапно оказывались перекрыты, ворота замков – заперты, мосты – загорожены телегами. Приходилось пускаться в объезд. На третий день они встретили целый город в осадном положении: ощетиненный и закрытый наглухо. Потратили пару часов, чтобы обогнуть его.

Радовало лишь одно: миледи шла на поправку. Четырежды в день Софи промывала рану снадобьем, разведенным с водой, и это давало пользу. Лихорадка уходила, боль слабела. Леди Аланис могла спокойно спать, свернувшись клубком на сиденье. К вечеру второго дня даже попросила поесть. Джоакин знал об этом от Софи – единственного человека, кто не отказывался отвечать на его вопросы. Он до сих пор так и не видел миледи: большую часть времени она спала в закрытой кабине или в гостиничной комнате, а когда все же показывалась на свет, то предусмотрительно скрывала лицо. Порою Джоакин слышал ее голос – он звучал все так же сипло и глухо, заставляя парня тревожиться: уж не задето ли легкое миледи? Или просто боль в груди не дает ей нормально дышать?.. Тогда он думал о том, каково это: страдать при каждом вдохе и стойко терпеть, не жаловаться, не кричать. Для воина – обычное дело, но для девушки – настоящий подвиг. Подлинная внучка Агаты: волевая, сильная натура. Наверняка, леди Аланис ничего не боится на всем белом свете. Наверняка она любит и охоту, и рыцарские турниры. Джоакин непременно спросил бы об этом, но до Блэкмора оставалось уже недалеко, и сир Хамфри вполне мог прогнать парня прочь за лишнюю болтовню. Так что Джоакин просто слушал молчание, с которым Аланис терпела боль, и отдавался восхищению. Пожалуй, герцогиня и за битвой наблюдала бы, не вздрогнув! Иная девица завопила бы: «Ах, сколько крови, не могу этого видеть!» А леди Аланис смотрела бы за делом вместе с полководцами, и для воинов нашла бы нужные слова, чтобы вдохновить на подвиг. Джоакину вспомнилась Иона Шейланд. «Не устраивайте поединков ради девушки… Это скверно, этого не нужно…» Тоже мне, принцесса Севера! Трусливая крольчиха, позор рода Агаты. Наверное, орала бы во все горло от малейшей царапины. Леди Аланис – совсем другое дело!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации