Текст книги "Вернувшийся"

Проводник отогнал от себя все мысли о том случае и той несчастной группе, ведя которую, он впервые столкнулся с этой ловушкой Ворлоговых гор. Выжили тогда двое: сам Вирт и Счастливчик Смил. Парень полностью оправдал свое прозвище, признавшись, что это уже четвертый случай, когда он остается практически единственным выжившим.

Додумать мысль, что с таким счастливчиком лучше в одной компании не находиться, Дейв не успел. Накатила волна тошноты. Сознание на секунду помутилось, в глазах потемнело, а мышцы пронзила судорога. Именно эта мышечная судорога убивала попавших в ловушку. И чем быстрее человек двигался, тем мучительнее была его смерть.

Крики боли огласили скалистую площадку. Все шестеро путников повалились на острые камни, зажимая кто руки, кто ноги. У Дейва в основном досталось левой руке, которая, видимо, дернулась в самый неподходящий момент. Но боль была вполне терпима, и Вирт открыл глаза. Поднялся, растирая ноющую конечность, и оглядел спутников. Пора было заняться оказанием первой помощи. Рядом поднялся Ковач, тоже вполне целый и невредимый, чего не скажешь об остальных.

Пир тихо скулил, свернувшись в позе эмбриона и зажимая ступни руками, Саула сидела и баюкала собственные колени, Митро лежал на спине и бормотал проклятия, глядя на проплывающие в небе белесые облака, а Борг был без сознания.

– Посмотри девушку, – выдал Вирт указания Ковачу как наименее пострадавшему, а сам шагнул к мальчишке.

Осмотрел ноги, затем руки. Руки и левая нога не имели видимых повреждений, а вот правой досталось основательно. Под коленом от сгиба до лодыжки был сплошной синяк.

Дейв аккуратно ощупал ступню:

– Встать сможешь?

Пир перестал скулить. Взгляд приобрел осмысленное выражение, и он слегка кивнул. Однако ответ выдал скорее отрицательный:

– Не знаю. Больно.

Подставив плечо, Вирт поднял мальчишку. Тот попытался опереться на обе ноги, но вновь повис на проводнике.

– Не могу, сильно больно.

– В правой ноге? Вот здесь? – Дейв аккуратно посадил Пира на землю и вновь ощупал лодыжку.

Мальчишка кивнул, но Вирт и без него видел, как нога в этом месте начала опухать и наливаться синим.

– Плохо. – Дейв оглянулся. Ковач уже приводил в чувство Борга. Саула, с которой, похоже, все было в порядке, как раз помогала подняться Митро. – У нас проблемы.

Здоровяк на это замечание что-то буркнул себе под нос, но остался с Боргом, а вот девушка с Митро подошли ближе. Оба хромали и морщились от боли, но если ничего серьезного, то боль вскоре отступит.

– Что с тобой? – Саула склонилась над мальчишкой.

– У него или сильный вывих, или перелом, – внес ясность проводник. – Я, конечно, могу попытаться вправить конечность, но как бы хуже не вышло. Придется вернуться.

Саула и Митро Смех переглянулись.

– Нет. – Девушка печально покачала головой. – Мы не можем вернуться.

– Я все понимаю, срочность и таинственность превыше всего, – язвительно заметил Дейв, – но как вы пойдете дальше? Тут частенько и побегать приходится. Причем быстро.

– Надо будет бежать – побежим. – Митро пожал плечами. – Надо будет нести Пира на руках – понесем, но дорога у нас теперь только вперед.

– А если не только Пира? – Дейв мотнул головой в сторону Борга. Тот уже пришел в себя и теперь жадно глотал воду из поданной Ковачем фляжки. – Если и он идти не сможет?

– Сможет! – Митро попытался придать голосу уверенность, но получилось слабо. – Эй, Борг, ты как?

– Нормально вроде. – Опершись на широкое плечо здоровяка, Борг поднялся и осторожно сделал несколько шагов. – Терпимо. А с Пиром что?

– Вывих или перелом, – вновь пояснил Дейв. – Может, все же вернемся?

– Нет! – Все сгрудились вокруг мальчишки, и Борг потрепал его по светлым волосам: – Ты как, малыш? Терпимо?

Тот мужественно кивнул, и Вирт вздохнул. Если уж этот малолетка не рвется обратно и готов терпеть боль весь переход, то ему точно не убедить остальных туристов оставить свою безумную затею.

– Хорошо, я доведу вас до Гусуля, но снимаю с себя всю ответственность. Теперь вероятность, что дойдут не все, гораздо выше. Здесь выживают сильнейшие.

– Мы и есть сильнейшие, – вставила Саула, а Ковач сжал кулаки и помрачнел:

– Ты и так не очень ответственно отнесся к своей работе. Это из-за тебя он сейчас идти не может! – Здоровяк навис скалой над худощавым Виртом. – Может, тебе тоже что-нибудь сломать, а то, я смотрю, толку от тебя все равно чуть?

– А сам не сломаешься? – не остался в долгу проводник и даже чуть подался навстречу оппоненту.

Здоровяк на секунду опешил, не ожидая, что этот дохляк пойдет на обострение, и этой секунды хватило, чтобы Саула с Митро встали между ощерившихся мужчин.

– Успокойтесь. – Девушка говорила во множественном числе, но обращалась скорее к Ковачу. – Мы должны держаться друг друга и доверять. Уважаемый Дейв ведь не гномий механизм и может дать сбой. С кем не бывает? Все ошибаются. Просто впредь мы все будем более осторожны.

Последнюю фразу Саула произнесла, уже обернувшись к проводнику, намекая, что внимательней должен стать прежде всего он. Вирт кивнул, понимая и принимая намек. Ковач тоже разжал кулаки и отступил на шаг.

– Ой! – словно раскат грома, прозвучал за спинами спорщиков возглас Пира.

Все мгновенно обернулись в его сторону. Мальчишка сидел зажмурившись. Из-под опущенных век появились слезинки. Мгновенно набухли и скатились вниз, оставив на щеках неровные мокрые дорожки. Рядом сидел его родственник и держался за больную ногу парня.

– Попытался вправить, – пояснил он, обернувшись.

Все подтянулись ближе, и на Пира посыпались вопросы о самочувствии.

– Вроде не так больно… – Ответ был не очень уверенным.

– Ладно! – Дейв хлопнул ладонью о подвернувшийся камень. – Раз уж так получилось, то устраиваем привал. Минут на сорок, но уж потом не обессудьте, придется наверстывать.

– А здесь можно? – Саула ухватила проводника за рукав, не дав залезть в рюкзак. – Вдруг они снова накроют нас этим? Кстати, кто они?

– Нет. – Вирту пришлось проводить ликбез для туристов. – Ловушка срабатывает один раз, и ставят ее сами горы.

– Это точно? – встрял Митро Смех.

– Да, – кивнул проводник и продолжил: – Как вы уже заметили, какое-то время на определенном участке нет теней от живых существ, а затем эти самые живые существа атакуются неизвестным явлением, которое лично я называю выжимателем мышц. Принцип выжимателя следующий: чем быстрее сокращаются мышцы живого существа, угодившего в ловушку, тем сильнее на них действует какая-то сила, скручивая и разрывая волокна тканей. Если идти нормальным шагом, немного махая руками, как мы обычно делаем при ходьбе, то получается… – Дейв вновь отогнал кошмарные картины погибшей группы. – В общем, плохо все. Практически стопроцентная смерть.

– Да уж, веселое, я посмотрю, здесь местечко, – после недолгого всеобщего молчания выдохнул Митро и огляделся, словно выискивая очередную пакость. – И что, дальше действительно будет только хуже?

Дейв кивнул, и вновь повисло тягостное молчание.

– Ты уж тогда, парень, того, действительно будь повнимательнее. – Борг отошел от племянника, похлопал проводника по плечу и принялся копошиться в своем рюкзаке.

Остальные постепенно последовали его примеру.

Как и планировал Дейв, через сорок минут группа вновь двинулась своим опасным маршрутом. Пир первое время опирался на плечо Борга, а затем и вовсе пошел самостоятельно, хотя и заметно прихрамывая. Вирт обратил внимание, что опухоль спала, видимо, перелома действительно не было.

22-е скарнаша

Острова Короны. Штаб-квартира переселенцев

Советник задумчиво рассматривал лакированные доски массивной входной двери. Обычная суйя, хотя и с причудливым рисунком. Сейчас на ее поверхность падал широкий луч солнца из настежь распахнутого окна, подчеркивая замысловатый узор.

«Обычная. – Советник усмехнулся собственным мыслям. – Интересно получается. Язык здесь на всей планете один, и даже туповатые тролли изъясняются на том же наречии, что и изысканные эльфы, а вот некоторые животные и растения имеют свои специфические названия. Как же хочется эту «суйю» назвать привычным земным словом «кедр». Нельзя. Теперь это наш дом, и нужно привыкать к здешним названиям. Иначе могут возникнуть недопонимания с местным населением. А где недопонимания, там трения. А от трений недалеко и до конфликтов. А конфликты сейчас совсем не нужны. Не то время».

Впрочем, назвать суйю кедром можно было лишь с небольшой натяжкой. Сами кончики иголок и шишек имели голубоватый окрас с легким металлическим отливом. А так – кедр кедром. И даже хитрый узор на срезе не добавлял ей стоимости, слишком она была распространена на обоих континентах.

«Изысканные эльфы, надо же! – Мысли советника перескочили на новый объект. – Это в наших, людских, сказках эльфы изысканны и божественно красивы. На самом же деле красота лесного народа весьма условна. Взять хотя бы эти уши. Что уж тут красивого? А что касается изысканности, то… И обезьяну можно научить пользоваться салфеткой. Все относительно. Короче, Эйнштейн жил там, на Земле, а законы его процветают и здесь».

– Господин советник, разрешите? – В приоткрытую дверь сунулась голова секретаря, моментально попав в луч солнечного света. Коротко стриженные рыжие волосы ярко полыхнули медью, а глаза зажмурились. – К вам тут делегация.

– Какая делегация? – Советник мгновенно вынырнул из омута собственных мыслей и погрузился в дела государственные. – Никто же не планировал к нам в гости.

– Внеплановая, – пожал плечами секретарь, просочившись внутрь помещения и плотно прикрыв дверь.

– Ну не тяни кота за… хвост. Кто пожаловал?

– Гномы.

– О как! – искренне удивился советник. – И месяца не прошло, как одни убыли, и уже следующие. Такими темпами нужно будет им посольство строить. С чем пришли, ты, естественно, не знаешь.

Секретарь вновь пожал плечами.

– И за что я тебя держу? – риторически проворчал бывший полковник. – Ладно, сделаем так: займи их какой-нибудь едой, а сам пулей разыщи мне Булкина и…

– Олега Семеновича? – уточнил секретарь.

– А ты другого Булкина знаешь? – Недовольный, что его прервали, советник хмуро воззрился на рыжеволосого.

– Да, Булкин Аркадий… Отчество запамятовал. Физик из второй лаборатории. Еще Булкин…

– Зачем мне физик? – прервал словесный поток советник, звонко хлопнув ладонью по столешнице. – Ты, капитан, тут умника не строй, я и без тебя знаю, что у тебя память великолепная. Может, за то и держу при себе, – добавил он, невольно отвечая на свой же риторический вопрос. – И следующий твой Булкин мне не интересен, и все остальные Булкины, которых ты знаешь, мне не нужны. Так вот, отыщешь Булкина и сюда его. Потом пригласишь этих коротышек. Сам тоже поприсутствуешь, мало ли что запомнить да приметить придется.

Секретарь кивнул и скрылся за дверью, а бывший полковник попытался продумать, что могло вновь понадобиться гномам. Вроде на ближайшие три месяца обсудили все планы и перспективы.

Так ничего дельного и не припомнив, советник встал, закрыл окно и даже задернул тяжелые портьеры. Он помнил, что гномы любят полумрак, хороших механиков, хорошую же (в их понимании) драку и уважительное отношение. Глядишь, эти задернутые шторы принесут ему дополнительную скидку при очередной закупке. Забрал от стены несколько стульев и расставил их полукругом перед своим столом.

– Пора уже кабинетом для переговоров обзаводиться, – буркнул себе под нос и вернулся в собственное кресло. – Зачастили, понимаешь…

Через двадцать минут дверь широко распахнулась, и вошел секретарь. За ним протиснулись три бородатых гнома. Один нес смутно знакомую коробку. Замыкал процессию невысокий поджарый помощник советника по техническим вопросам – Олег Семенович Булкин. Гномы с людьми в основном и вели дела исключительно в области техники, поэтому этот человек сейчас был просто необходим. Даже в житейских вопросах гномы порой начинали оперировать такими техническими терминами, что еще чуть-чуть – и подавай переводчика.

– Мастер Сторр, мастер Хетр и мастер Даттон, – представил бородатую делегацию секретарь, и гномы чопорно поклонились.

Вся их раса состояла практически из одних мастеров. Правда, никогда не уточнялось, мастером чего является данный конкретный гном. Это мог быть мастер меча, мастер топора, мастер ковки или кладки, или даже мастер выпить. Исключение составляли десяток старейшин, входящих в состав правления, и собственно сам верховный гном, имеющий приставку «Каменный».

Тем временем гномы расселись на предложенные стулья в центре полукруга, звякнув непременными кольчугами. Благо хоть топоры остались за дверью. Слева от коротышек разместился Булкин, а секретарь остался стоять, чуть сместившись к окну и развернувшись к посетителям лицом.

– Рад приветствовать вас на островах Короны, мастера. – Советник слегка кивнул и дежурно улыбнулся. Впрочем, на лице прожженного жизнью полковника улыбка сияла искренностью и радушием. – Что заставило вас проделать столь неблизкий путь в этот богом забытый угол?

– Вот это. – Мастер Даттон вскрыл коробку и достал на свет подзорную трубу людской сборки.

«Так вот почему коробка показалась знакомой! – мелькнуло у советника. – Но что так взволновало этих коротышек, что они примчались, едва мы начали выпуск подзорных труб?.. Стоп! Выпуск-то начали, но вот в продажу еще не пустили. Нехорошо. Получается, ушлые бородачи где-то ее скомуниздили. Надо вставить пистон главе безопасности».

– Мы пришли выяснить, что это такое.

– Вам прекрасно известно, что это подзорная труба. По-вашему – «гномье око».

– Спрашивая, что это, мы имели в виду не вещь, а суть явления. – Гном убрал подзорную трубу обратно в коробку. – То есть на каком основании вы начали их производство. А также хотелось бы знать источник информации, предавший гномьи уставы и выдавший другим расам технологии.

– За гномью честь можете не волноваться, никто из вашего рода ее не позорил. У нас достаточно своих способных инженеров. – Советник побарабанил пальцами по столешнице. Тон говорившего мастера не был резок, но вот нажим, с которым он взялся качать права, не понравился. Если и дальше беседа пойдет в таком русле, то придется осаживать зарвавшихся коротышек. – А что касается первой части вопроса, то о каком основании идет речь? То есть мне не понятно, что нам мешает их производить?

Мастера переглянулись.

– Если бы о способных инженерах говорил эльф или любой другой представитель смежной расы, включая даже ваших местных соплеменников, то я бы лишь посмеялся, – в переговоры вступил мастер Сторр, сидящий слева от мастера Даттона. – Но лично вам я верю. Ваше племя, зачем-то оказавшееся в этом мире, отличается от здешних людей. Так что вы действительно могли изобрести это устройство сами. Но вернемся к сути вопроса. Производством «гномьего ока» ведаем только мы.

– Теперь и мы, – пристально глядя в глаза коротышке, выдал советник. – Или уважаемые мастера могут представить документ, в котором записано и подтверждено всеми расами, что только гномы могут производить подзорные трубы?

Мастер Сторр сбился. Замолчал. Мастера вновь переглянулись, и инициативу перехватил Хетр.

– К чему бумаги на то, что ведется издревле и о чем каждый знает? Даже наши извечные… – Гном стушевался, подбирая слово. Наконец выдумал, как извернуться: – Конкуренты эльфы и те не нарушают данного соглашения.

– Если вы думаете, что я не осведомлен, отчего никто не производит «гномье око», то вы ошибаетесь. – Советник решил, что пора заканчивать этот фарс и переходить к делу. – Просто в настоящий момент все больше заняты вскрытием ваших рун, нежели прибором как таковым. Впрочем, зная пристрастия эльфов, я действительно склонен думать, что они скорее перебьют ваши руны своим заклинанием, нежели сами что-то изобретут. По изобретениям вы впереди всех на лихом коне.

Физиономии гномов вытянулись, и советник понял, что на сей раз земная поговорка его подвела.

– Простите, я просто хотел сказать, что… – Бывший полковник начал судорожно перебирать в голове варианты, которые бы подошли для гномьей расы. В итоге нашел: – Что вы углубились в скалы дальше всех.

Гномы гордо расправили плечи, а мастер Даттон даже хохотнул:

– Ну ты и выдумал, советник, гномы – да на коне! – Отсмеявшись, он вновь стал серьезен: – Хотя смысл поговорки нам понятен, и ты, несомненно, прав…

– Простите, мастера, но я не закончил свою мысль, – прервал Даттона полковник. Это считалось если и не оскорблением в гномьей среде, то теплоты в диалог точно не прибавляло. Однако он был советником и разговаривал сейчас не с Каменным, так что мог себе позволить действовать по своему усмотрению. – Как я уже сказал, вы – первые, но, увы, ненадолго. В нашем мире не было магии, и мы завоевывали планету с помощью устройств и приспособлений. И подзорная труба – лишь предтеча. Боюсь, первенство в этом вопросе мы у вас заберем.

Слово было сказано. Этот разговор рано или поздно должен был случиться, и полковник ждал его, но не так скоро. Кто же знал, что к нему приведет самое простое устройство для увеличения. Про пароход же они ничего не сказали. Впрочем, пароход действительно был заведомо проигрышным вариантом по сравнению с кораблями остальных рас. Но они, эти расы, не знали главного. Целью был не сам корабль как таковой, а отработка технологий. Проверка людей на прочность, ведь в новом мире это был их первый проект такого масштаба.

Однако фактически советник сейчас выдвинул всей гномьей расе ультиматум и очень надеялся, что это не обернется войной. К переселенцам здесь относились как к малым детям, но ведь ничто не вечно. Могут захотеть и на место поставить. Впрочем, не зря же пришельцы все последнее время укрепляли острова, превращая их в неприступные крепости. В любой момент из специальных ниш можно выдвинуть пушки, и атакующим кораблям будет неприятный сюрприз. Хоть и одноразовый.

– То есть вы отказываетесь прекращать изготовление «гномьего ока»? – Гномы поднялись.

Советник молча кивнул, ожидая приговора.

– В таком случае мы вынуждены откланяться. Решение по данному вопросу будет приниматься Каменным на собрании старейшин.

Советник вновь кивнул, стараясь не выдать своего облегчения. Отсрочка в войне – это всегда хорошо, особенно если этой войны не случится.

– Через семнадцать дней до вас будет доведено решение Каменного, – мастер Хетр поклонился, – а пока попрошу о маленькой просьбе. Приостановите производство «гномьего ока» или, по крайней мере, не выпускайте на рынок. Они не защищены рунами, а утечки… информации нам бы не хотелось.

Советник мысленно возликовал. Уплывающая из рук выгода – вот что, оказывается, тревожило гномов в первую очередь. Ну тогда еще не все потеряно, и можно поторговаться.

– Уважаемые мастера, прошу вас, присядьте. У меня к вам появилось деловое предложение.

Гномы заинтересованно обернулись.

– Сулящее неплохую прибыль обеим сторонам, – подлил масла в огонь советник.

Мастера переглянулись и вновь расселись по местам.

– В чем суть предложения?

– Позвольте сперва уточнить один вопрос… – Советник начал издалека, чтобы подогреть любопытство охочих до сделок гномов. Он хорошо помнил слова Кара Грогена о маниакальности, с которой коротышки кидались на любую сделку, сулящую выгоду. Помнил и неукоснительно претворял в жизнь при любой возможности. – Вы «гномье око» выставляете на рынок по полтора империала, если не ошибаюсь. И уменьшать цену в ближайшее время не планируете.

– Полтора гномура, – поправил мастер Сторр. – А так да, все верно.

– Так они же равны по курсу.

– Нет. Никогда вы в Гномьем топоре не купите «око» за полтора империала. Империал и семь полновесных серебро – это да… Ну, может быть, шесть серебро, если боги соблаговолили дать вам умение торговаться. Но никак не полтора.

– Полноте, мастера! – Советник позволил себе снисходительную улыбку. – Я месяц назад лично был в Уймунских лесах и видел цену. Полтора империала или полтора гномура. Я понимаю и уважаю ваше желание выставить свою экономику в выгодном свете, но поверьте мне, в империи вы тоже не купите без должного рвения и сноровки на полтора гномура столько же, сколько на полтора империала. Просто все дело в торговцах, которые не хотят лишний раз возиться с чужими деньгами. Ведь не факт, что следующий делец согласится принять его по такой же цене. Вот и все.

Гномы, поворчав немного для поддержания авторитета, вынуждены были согласиться.

– Однако, уважаемый советник, ты очень хорошо осведомлен об экономике различных государств, – одобрительно сверкнул глазами мастер Хетр. – Особенно если учесть, что вы тут обосновались совсем недавно.

– Вот потому и осведомлен, – кивнул, принимая похвалу, полковник, – что мы – молодое государство и вынуждены крутиться, чтобы остаться на плаву. Так вернемся к сути вопроса. Полтора? И снижать не собираетесь?

– Все верно.

– Тогда, собственно, вот мое предложение. – Советник встал из-за стола, взял стул и сел прямо напротив гномов. – У нас себестоимость подзорной трубы составляет примерно один серебро, полновесный, естественно. Учитывая рынок и ваши цены, мы планировали выставить их на продажу по пять серебро.

Гномы шумно выдохнули. Мало того что это втрое дешевле их изделия, так ведь еще и не защищено рунами! Сразу всем расам станет известно, что проще прибора нет. И тогда еще один прибыльный ручеек перестанет течь в сокровищницу Каменного.

– Не пугайтесь, мастера. Я предлагаю вам накладывать свои руны на наши подзорные трубы и продавать их под своей маркой, то есть как «гномье око». Естественно, уже по полтора империала… или гномура, как вам будет угодно.

– Это хорошее предложение, – тихонько посовещавшись, выдал мастер Сторр. – Но позвольте узнать, какая часть прибыли будет нашей?

– Четыре полновесных серебро, – не задумываясь озвучил советник.

– То есть ваша прибыль за минусом себестоимости составит десять серебро… – Гном почмокал губами. – Не пойдет!

– Мастера, мастера! – Советник делано удивился и даже всплеснул руками. К торговле он был готов. – Вы не забывайте, что производим ее именно мы, а вам останется только нанести руны, заметьте, не затрачивая при этом ни пана.

– А зарплата рунарю? – тут же нашлись гномы. – Он же здесь будет жить, значит, и командировочные! Сговоримся на шести серебро нам.

– Но-но! – Советник шуточно погрозил мастерам пальцем. – Вы же не собираетесь назначать ему ставку Каменного?

Гномы стушевались.

– Ладно, пять нам, – наконец выдохнул мастер Сторр, непривычный к отступлениям как в бою, так и в торговле.

– По рукам! – Советник довольно улыбнулся. – А теперь, чтобы уж совсем между нами не было никаких недомолвок, позвольте узнать, где вы добыли нашу подзорную трубу?

Гномы вновь стушевались. Переглянулись.

– Давайте признайтесь, – «подбодрил» их советник. – Я ведь все равно узнаю рано или поздно. Но тогда не обессудьте, договор может быть нами пересмотрен.

– Умеешь ты быть убедительным, советник, – вздохнул мастер Даттон. – Мы забрали ее у вашей группы, высадившейся на границе между Иостаном и Гамрашем. Забрали хитростью. Аккуратно, без столкновений. Так что ваши люди просто наутро обнаружили пропажу прибора. А мы ушли. Без обид?

– Ну, коли мои люди не пострадали… – Полковник махнул рукой. – Без обид. Тем более что они сами виноваты. Расслабились. Урок впредь будет. Глядишь, поостерегутся лишний раз и не погибнут где-нибудь зазря. Спасибо вам за урок.

Гномы, раздобревшие от похвалы, разулыбались и покинули острова Короны, вполне довольные собой и совершенной сделкой.

А бывший полковник в это время раздавал пистоны всем причастным и очень жалел, что не может дотянуться до виновников «торжества».

22-е скарнаша

Государство Гусуль. Где-то на склонах Ворлоговых гор

Передвижение больше походило на азбуку Морзе. Длинная, изнурительная дистанция сумасшедшего бега – тире. Затем короткая, почти не приносящая отдыха остановка, – точка. И вновь тире. Точка. На этом языке Макар знал только аббревиатуру SOS, и их передвижение совсем не походило на крик о помощи. А она бы не помешала.

Несмотря на данную общинниками фору, расстояние между преследователями и жертвами неуклонно сокращалось. Сперва это проявлялось в том, что гном с троллем оглядывались все чаще, а затем общинники замаячили в зоне видимости. Землянин понимал, что это исключительно его вина. Это его грызло, но одновременно и подстегивало. Так быстро он бегал в последний раз в школе лет семь назад, а так долго вообще никогда не бегал. Что уж говорить о том, чтобы так быстро и так долго!

Один раз он даже заикнулся было, чтобы его бросили. Выглядело это глупо, по-киношному, ведь Макар жаждал жить. Просто вырвалось. Как выдох:

– Бросьте!

В ответ прилетела затрещина. Молчаливая, но такая красноречивая. И вновь тире, на протяжении которого Макар то бежал сам, то мешком лежал на плече у тролля. Мешком же и свалился в какой-то пещере, ойкнув от не слишком мягкого приземления. По всей видимости, во время своего последнего перемещения зайцем на покатом плече синекожего гиганта он умудрился уснуть.

Воспоминания прошлого дня мигом выстроились в логическую цепочку: преследователи все ближе, но они почему-то уже не убегают. Более того, Вэн-Вэй принялся сооружать костер из каких-то бурых брикетов среднего размера. Те охотно вспыхнули от первой же искры трута и озарили пещеру ровным пламенем небольшого костерка.

– Мы уже не бежим? – Макар настороженно всматривался в наступающие сумерки.

– Нет, – коротко бросил Хардон Хмурый. Достал из своей сумы сушеный лоскут мяса, придирчиво его обнюхал и лишь после этого запихал в рот и принялся с ожесточением чавкать. – Мыммм умммым амммыум ммммы-ы-ым.

– Чего? – Макар оторвался от созерцания вечерних скал, виднеющихся в аркообразном выходе из пещеры, и повернулся к гному.

– Я говорю, что тут мы в безопасности, – прожевав, чуть погодя ответил Хардон.

– Вы их сбили со следа? Это хорошо. – Макар сунул нос в свою сумку, но там еды не оказалось. Он покосился на жующего гнома и пухлую сумку рядом с ним.

– Ага, собьешь их. – Хардон сделал вид, что не заметил намека. – Их же меч ведет.

– Как это? – Землянин чихнул и потер заслезившиеся глаза. Брикеты с неизвестным содержимым горели хоть и хорошо, но чадили нещадно. Теперь едкий дым медленно, но верно заполнял пространство пещеры. Макар не выдержал: – Ну зачем было это делать? Ни тепла толком, ни еды сварить. Только дым в глаза лезет, да преследователям нас легче по нему найти будет.

– Ты всегда такой нервный? – Тролль присел рядом и хлопнул по плечу. Макар чуть в костер не слетел. – Дым сейчас втянется в шахту, тепло останется, а брат Савва со своей безумной шайкой нас все равно найдет. Я все верно сказал? – Он повернулся к гному.

– Почти. – Хардон кивнул и принялся выкладывать еду из сумки. Некоторые продукты он запихивал обратно, но в основном снедь ложилась на круглый плоский валун, словно специально расположенный здесь для того, чтобы послужить столом. – Ты ошибся в одном: общинники уже нас нашли.

Макар вздрогнул и обернулся к выходу. К пещере приближалась толпа людей, еще вчера приютивших их в своей обители. Вскочить не успел, хотя мышцы на ногах уже приготовились к рывку, – на плечо легла тяжелая ладонь гнома.

– Сиди не дергайся. – Хардон хмыкнул не удержавшись. – Видимо, просто сегодня не твой день.

Макар постарался успокоиться. Это стоило ему огромных усилий – сжатое в пружину тело требовало высвободить энергию.

Тринадцать человек вплотную приблизилось к входу в пещеру. Пятеро из них несли зажженные факелы, остальные крепко сжимали оружие – в основном короткие, едва ли более полуметра длиной, кинжалы. Остановились. Вперед выступили брат Савва со знакомым мечом и какой-то общинник с факелом. Макар как завороженный смотрел на сталь клинка, которым фанатики грозились его прирезать. Вкованные гномом руны светились слабым голубоватым светом, едва различимым в отблесках пламени костра и факелов. А в конце бирюзового рунного слова, едва не залезая на крестовину, алел инородный рунический символ – лишняя руна, которую гном отказался наносить на меч.

Хордон дожевал очередной кусок мяса, отряхнул крошки с коленей и поднялся. Вальяжно прошел навстречу общинникам. Остановился. Теперь брата Савву и Хардона Хмурого отделяло друг от друга не больше метра. Макар не просто замер – дышать перестал. Тишину нарушал лишь треск огня в костре да демонстративное чавканье тролля.

И вдруг – хохот. Гном смеялся громко, искренне, немного согнувшись и хлопая себя по коленям. Макар, вздрогнув при первых неожиданных звуках раскатистого хохота, даже немного расслабился и, не удержавшись, тоже улыбнулся. Покосился на Вэн-Вэя, но тот в сторону бородатого товарища даже не смотрел. Ужин – единственное, что сейчас занимало серокожего великана. Именно эта идеалистическая картина спокойно жующего тролля позволила человеку наконец расслабиться окончательно.

– У него… умельцы… самородки… – сквозь смех выдавил гном и вытер заслезившиеся глаза. – Даже цветовую тональность руны не смогли выдержать. – И, словно потеряв к нежданным, воинственно настроенным гостям интерес, спокойным шагом вернулся на свое место.

Вырвал из рук тролля бурдюк и принялся жадно пить.

– Это ничего не меняет! – донеслось от входа в пещеру. Брат Савва, видя подобное пренебрежение мастера ковки, просто шипел от злости. – Меч все равно сделает свое дело!

– Угу, – с набитым ртом равнодушно кивнул бородач и подтолкнул к Макару мясо с лепешками: – Да ты ешь, не обращай на них внимания.

От толпы общинников отделился еще один человек с факелом, и они с братом Саввой принялись что-то изучать на каменной стене входа.

– Что они делают? – Макар попытался проглотить прожеванный кусок мяса, но тот застрял в горле противным комком. Страх за свою жизнь никуда не делся. Пришлось запивать из вовремя поданного бурдюка каким-то кислым пойлом. Стало только хуже. – Тьфу! Что это за дрянь?

– Не хочешь – не пей! – вырвал бурдюк тролль и бережно пристроил к поясу. – И вообще, это ваше пиво – дрянь, а саммур – лучший напиток в мире!

– Ну извини… – только и смог вымолвить Макар и, повернувшись к гному, вопросительно выгнул бровь.

– Не обращай внимания. Просто они свой напиток практически боготворят. Для них это так же свято, как, скажем, для нас, гномов, – ведение рунического дела. Ты лучше вон куда смотри. – Палец ткнул на группу людей, все мнущуюся у входа. Брат Савва с товарищем закончили осматривать каменный свод и теперь излучали едва ли не физическое превосходство вперемешку с насмешкой. – Сейчас будет представление. Вэн, оцени шутку.

Тролль вслед за землянином уставился на вооруженную толпу с факелами. Брат Савва что-то прошептал, прижимая меч к губам, а затем сделал выпад, словно норовя поразить невидимого врага, преграждающего ему вход в пещеру.