Текст книги "Землянин"

На Помойке он появился около полуночи, добравшись сюда на монорельсе. Идиотская идея для того, кто здесь не живет. Спустившись с платформы, Ник углубился в ближайший переулок и уже на двадцатом шаге нарвался на то, на что рассчитывал.

– Эй, урод! – окликнул его дюжий детина, выныривая из подворотни и преграждая путь. – А ты знаешь, что проход по этому переулку платный?

Ник повернул голову. Еще двое возникли со спины, но эти смотрелись заметно слабее. Так, надо подумать, как лучше драться – с одним или сразу с тремя? С одним ему будет привычнее, да и для тренировки лучше: на ринге-то схватки происходят один на один. Но, возможно, для лучшего освоения изученного стоит попытаться устроить себе так называемый разнонаправленный бой. Была в Сети такая рекомендация. Впрочем, возможно, стоит попробовать и то, и другое. В конце концов, кто может помешать ему задержаться на Помойке и поймать на свою задницу не одно, а два или три приключения? Но вот с чего начать? Наверное, все-таки, с одиночной схватки. Этот тип впереди выглядит куда опаснее тех двух сзади и, очень похоже, намного превосходит их уровнем. Так что сначала быстренько вырубим задних, а потом устроим классическую схватку один на один с этим мордоворотом…

– И сколько? – поинтересовался Ник.

– А все, что у тебя есть, – осклабясь, заявил здоровяк, сильно озадачив Ника. Ну нет же здесь никаких материальных денег – одни луты в Сети. Но потом до него дошло, что в эти места посторонние люди приходят с желанием либо купить нечто запретное, либо продать что-то ценное, но незаконное, то есть то, что не стоит светить через продажу обычным способом. А значит, даже при отсутствии денег у постороннего непременно должно найтись при себе нечто ценное. Впрочем, и деньги также могли быть. На обезличенных платежных терминалах вроде тех, которыми собирался воспользоваться и сам Ник. На Помойке было много того, что в более цивилизованных местах считалось предосудительным, а то и вообще преступным, и расплачиваться за подобный товар или услугу с личного счета многие опасались. Потому-то и пользовались вот такими обезличенными платежными терминалами.

– Хм, – хмыкнул Ник и, кивнув за спину здоровяку, спросил: – А у этого тоже плату взяли?

Похоже, до сих пор столь наглые разводчики этой банде не попадались. Потому что здоровяк глупо купился, недоуменно повернув голову и уставившись себе за спину. Воспользовавшись этим, Ник с места, одним движением, метнулся назад, одновременно вырубая обоих противников, стоящих за спиной: одного – прямым ударом щепотью в горло, а второго – ногой по яйцам. Оба рухнули без звука.

– Ну, сволочь, тебе конец! – взревел здоровяк. – У меня клубная база стоит, понял?!

Насчет клубной базы он соврал, хотя какая-то у него стояла, точно. И не исключено, что второго уровня. Потому что Нику пришлось повозиться с ним почти три минуты. После чего он обшмонал всех троих, став богаче на шесть пакетиков с «дурью», пару перстней, серьги, три обезличенных платежных терминала и скомканный женский комплект, состоящий из блузки, юбки, кружевных трусиков, клатча с женской косметикой и туфелек. Если исключить версию, что эти трое были ярыми фетишистами, похоже, какой-то дамочке этим вечером сильно не повезло. Вот только что делать с этим шмотьем, Ник так и не придумал. Сдавать в какой-нибудь местный ломбард? Как-то стремно. Да и принимают ли там подобное? Скорее всего – да, но, чем черт не шутит, вдруг – нет и главарь просто решил порадовать этой женской радостью свою подружку? Так что Ник решил не рисковать и просто выкинул женское шмотье в ближайший приемник системы переработки.

Следующие две схватки прошли так же нормально. Одну Ник специально выстроил так, чтобы четверо его противников как можно дольше оставались на ногах и в состоянии ему угрожать. Хотя вследствие этого ему пришлось крутиться, как ужу на сковородке, чтобы не получить сколь-нибудь серьезных повреждений. Потому как едва только нападающим стало ясно, что жертва оказалась не столь слабой, как они рассчитывали, как они сразу же вытащили шокеры и ножи. Но – обошлось. Третья и последняя прошла по сценарию первой. Трое нападающих, из них один сильный, а двое послабее – на подхвате. Их Ник быстренько вырубил и затем, не торопясь, работая максимально тщательно, добил самого сильного. После чего обшмонал три тела и, выйдя из переулка, двинулся к ближайшей скупке сдавать трофеи, которых к тому моменту накопилось уже изрядно.

В скупке Ника обманули, и сильно. По ценам черного рынка только двадцать порций «дури», которые он насобирал с поверженных тел, тянули на штуку лутов. А ему за них дали двести. Перстни, серьги, компактный набор инструментов техника и остальное, что попалось, ушло еще за тысячу шестьсот. Притом, что реально стоило под десятку. Набор инструментов он даже поначалу собирался оставить себе, но потом решил, что хранить что-то добытое грабежом – опасно. Он же не собирался всю жизнь прожить на Помойке, где всем было наплевать, чье имущество у тебя в руках. А ну как попадется где-нибудь на глаза хозяину? Да и при удаче те две с лишним сотни, которые ему заплатили за набор, завтра могли превратиться в почти пять тысяч. А пяти тысяч с лихвой хватит, чтобы купить три таких набора. Сколько денег имелось на дюжине обезличенных платежных терминалов, установить не удалось, поскольку у Ника не было для них кодов доступа. В принципе, он не сомневался, что где-то на Помойке есть люди, оказывающие услуги взлома обезличенных териминалов, тем более что, судя по тому, что Нику удалось узнать об их программной части, коды там должны были стоять не слишком и сложные. Но у него не было ни нужных адресов, ни даже времени. Так что с этими деньгами Ник пролетел. Но сами терминалы ему могли пригодиться. Просто надо было их перепрошить на новые коды. А это, учитывая имеющийся у Ника доступ к инструментам и аппаратуре, используемым в «Тажике», было не такой уж и сложной задачей. Взломать коды Ник с аппаратурой «Тажика» не смог бы, но поменять их с потерей данных – вполне.

Ближайший узел, к которому Ник решил присоединить свои обезличенные терминалы, на которых в настоящий момент уже лежали те деньги, что он получил в ломбарде, находился под платформой монорельса. Ник еще на работе посмотрел служебную схему и выбрал подходящий. Этот район также обслуживался «Тажиком», хотя здесь работала другая бригада. Так что все необходимые схемы нашлись на служебном терминале компании. Но присоединять терминалы непосредственно к узлу Ник не рискнул. Ну его к шутам! Узел тут был жутко запутанный, так что глючить должен регулярно. Поэтому, забравшись под платформу, Ник скинул рубашку и, размотав с тела сотню метров оптокабеля, который он заранее спер на работе, наскоро соорудил из него времянку. Кабель он протянул до конца платформы и вывел в короб, в котором размещались контроллеры монорельса. Присоединив терминалы, Ник засунул их подальше и закрыл короб. Конечно, при таком размещении терминалов появлялась опасность того, что если завтра в этот короб засунет свой нос какой-нибудь техник, обслуживающий местный узел или дистанцию, то он мгновенно окажется богаче минимум на двадцать восемь с небольшим тысяч, а максимум – и вообще на несколько сот тысяч лутов. Но, судя по состоянию коробов и самого узла, вероятность такового события была исчезающее мала. Времянок, подобных той, что пробросил Ник, вокруг узла было накручено сотню, а то и более, а в короба, похоже, последний раз заглядывали лет десять назад. Зато, если паранойя Ника окажется права и серьезные дяди, владеющие подпольным букмекерским порталом, сумеют проследить, откуда поступила ставка, ввергнувшая их портал в большие расходы, при подобном размещении шансы на то, что ему удастся забрать свои деньги, резко повышались. Впрочем, если что, существовала возможность перевести деньги с терминалов на свой счет через Сеть, не забирая терминалы физически. Вот только если в этот момент счета терминалов, на которые поступил выигрыш, уже будут под контролем, – Ника мгновенно вычислят. Ну не верил он, что у людей, занимающихся подобным бизнесом, нет возможностей отслеживать нужные им адреса, аккаунты и счета. Потому и подстраховался с терминалами.

* * *

Весь следующий день его слегка трясло. Ник еще с утра заявился на бои второго уровня, а в обед тремя траншами отправил все свои имеющиеся на счете деньги на два заныканых терминала. Причем все три транша были сформированы таким образом, чтобы каждый точно совпадал с суммой, запрашиваемой за какую-нибудь базу второго уровня, профильную его нынешней профессии. И вообще, Ник шифровался, как мог. С обеда он начал канючить у бригады денег взаймы и к вечеру назанимал две с небольшим тысячи. Плюс выпросил аванс в размере недельной зарплаты. Все эти деньги он поставил на себя на одном из легальных порталов. Что ж, если все пойдет по плану, то даже если Ник прошляпит терминалы, то выигранные легально деньги все равно покроют всего его расходы. Ну, почти. И если все пойдет по плану…

В клуб он приехал за полчаса до начала боев. Бойцы второго уровня выходили на бой после того, как заканчивались бои у первого. Так что Ник еще посидел в зале, выпив легкий коктейльчик, чтобы унять бившую его дрожь, и перед самой блокировкой доступа с пятисекундной задержкой отправил на оба терминала команду поставить все имеющиеся деньги на бойца под ником «Безымянный». После чего спустился в раздевалку.

– Ты заявился на бои второго уровня? – поинтересовался у Ника массажист, когда тот переоделся для боя.

– Ну… да.

Массажист покачал головой:

– Рисковый парень! Впрочем, ты говорил, что первый уровень у тебя был сильно устаревший?

Ник молча кивнул:

– А второй изучил какой?

– Клубный, – признался Ник. Врать местным не стоило. Базу-то он покупал через клуб, со скидкой, а у массажиста, как и любого другого из персонала, был служебный доступ к местному серверу. Так что посмотреть ему – раз плюнуть.

– Си-ильно, – уважительно кивнул массажист, а затем вдруг прищурился. – Постой, да ты, похоже, свои бои специально сливал! Чтоб рейтинг понизить! То-то ты ни разу в медкапсулу на сутки не законопачивался. А ведь если боец действительно такой слабый, он бы оттуда не вылезал…

– А это что, запрещено? – зло поинтересовался Ник.

– Нет-нет, что ты, – засуетился массажист. – Ты вот что, ложись давай. Я тебя сейчас как следует разомну. Как танцор на ринг выскочишь!

«И этот, похоже, решил на меня поставить, – понял Ник. – Ну что ж, посмотрим, кого мне подбросит жеребьевка…»

На этот раз массажист разминал его на совесть, Ник расслабился и даже слегка поплыл под умелыми руками, так что не сразу понял, чего это тот так разорался. А затем осознал, что жеребьевка уже прошла…

– Вот черт! – Ник зло скрипнул зубами, закрыв таблицу боев. Нет, ну надо же было так подгадить! Его схватка была самой первой, причем в соперники ему достался сам Бесноватый. Местный чемпион. Худшего соперника для первого боя на новом ранге и представить было нельзя, вследствие чего шансы Ника на победу в бою ухнули на уровень носков ботинок. А его денежки, похоже, ухнули еще глубже – прямо в канализационную трубу. Впрочем, не только его, а и массажиста, и Креса, и некоторых других парней, которые сегодня решили поставить на него. Нет, ну вы еще скажите, что это произошло случайно…

Впрочем, через пять минут Ник успокоился. На самом деле еще ничего не было решено. В конце концов, как бы ни был силен Бесноватый, у Ника тоже было кое-что, что он был способен ему противопоставить. Например, опыт крысиного охотника. В конце концов, Бесноватый, в отличие от него, никогда не дрался насмерть…

Бой начался плохо. Несмотря на надежды Ника на то, что Бесноватый поначалу не будет воспринимать его всерьез (ну с таким-то рейтингом), тот оказался вполне собранным и настроенным на победу. Так что первые две попытки Ника атаковать противника не принесли ему успеха. Зато контратака Бесноватого закончилась тем, что он сильно пробил Нику в брюшину, едва не сломав ребра и заставив его, захлебнувшись, резко разорвать дистанцию. Все-таки опыт – великая вещь. И, несмотря на то что по рангу имеющихся баз Ник с Бесноватым были равны, десятки боев, проведенные этим опытным бойцом на втором уровне, похоже, подвели его мастерство вплотную к третьему. А может, уже и вывели его на этот самый третий уровень…

Ник кружился по рингу, уклоняясь и пытаясь атаковать, раз за разом пропуская сильные удары, которые чем дальше, тем больше отнимали у него силы и скорость. Бесноватый же казался неутомимым. Ну да, судя по табло, на котором фиксировались пропущенные и нанесенные удары, ему таковых досталось где-то на треть меньше, чем он нанес Нику. И землянин понял, что надо идти ва-банк. Ибо если сохранять рисунок боя прежним – он неминуемо проиграет. Бесноватый просто неторопливо «забьет» его настолько, что Ник пропустит какой-нибудь критический удар, после чего с ним будет покончено в течение нескольких секунд. Так что другого варианта, кроме как рискнуть и поставить все на одну атаку, у Ника не было. Впрочем, все это понимал и Бесноватый. Так что – к бабке не ходи, он точно настороже, и никакой банальной атаки типа «пан – или пропал» с ним не пройдет. Подловит и замочит. Хорошо еще, что не в сортире… Поэтому, чтобы получить шанс на успех, надо было придумать что-то оригинальное.

Еще около минуты они кружили друг против друга, а затем у Ника что-то забрезжило. То, что он придумал, было рискованно, очень рискованно. Но на другие варианты времени уже не оставалось… И, поймав момент, когда руки противника пошли назад после удара, Ник качнулся вперед, постаравшись зацепиться руками за ноги соперника. Тот попытался отпрыгнуть назад, но едва не упал, однако сумел удержаться на ногах и встретил накатывающее на него тело сильной двойкой в основание позвоночника, едва не сломав Нику спину. Однако в тот самый момент, когда его руки пошли вперед, челюсти Ника сомкнулись на его пахе. Бесноватый заверещал, попытался пробить Нику в голову, но тут же нарвался на двойной удар ног по кадыку и носу, буквально выбивший из него сознание. Впрочем, и сам Ник свалился на пол ринга, не сумев встать на ноги. Двойка по спине была очень, очень сильна и, судя по тому, как горел и хрустел позвоночный столб, спина у Ника явно была повреждена. Но разлеживаться времени не было. Пока противник валялся на ринге без сознания, Нику следовало закончить бой. То есть, либо добить противника, либо встать в стойку, показывая, что враг лежит, а он – на ногах. Тяжело дыша и скрипя зубами, с Ник трудом поднялся на четвереньки и попытался выпрямиться. Хрена! Ничего не получилось. Спина горела огнем, а в голове шумело так, будто по барабанными перепонкам лупили бейсбольными битами. Ник попытался распрямиться, но едва не рухнул, потеряв сознание. Да уж, похоже, эта буква «зю» – максимум, на что в данный момент способен его позвоночник. Значит, остается одно – добить Бесноватого. Ник поймал момент, когда его повело в нужную сторону, качнулся к уже зашевелившемуся телу противника, протянул руку и, зажав пальцами кадык, резким рывком вырвал его из горла. Бесноватый заверещал, захрипел, задергался, но спустя мгновение над рингом разнесся звон гонга, означавший, что победитель определен. Ник криво усмехнулся разбитыми в котлету губами и облегченно рухнул на ринг. Он сумел…

Глава 7

– …очти в порядке.

– Да уж, повозиться пришлось. Даже при ваших капсулах, гра Ирнеке. Смешно: победитель оказался травмирован куда больше побежденного.

– Нет, но какой бой, какой бой…

Ник открыл глаза. Он лежал в медкапсуле. Мокрый. Крышка медкапсулы была открыта, но не откинута, и сквозь щель до него доносились приглушенные голоса. Один голос Ник знал, это был голос гра Ирнеке, владельца «Прилетело», а второй, судя по всему, принадлежал какому-то медику. Что было странно: в клубе имелся свой вполне квалифицированный медтехник. И до сих пор его квалификации вполне хватало на все. Это как же Ника поломал Бесноватый…

– Ладно, наш герой должен уже проснуться.

После этих слов крышка медкапсулы поползла вверх, и над Ником склонилось два мужских лица, одно из которых было озабоченно, а второе, лицо гра Ирнеке, сияло восторгом.

– Ну, как ты себя чувствуешь, герой?

– Нормально, – просипел Ник и закашлялся. Хозяин клуба бросил обеспокоенный взгляд на своего собеседника, но тот успокаивающе кивнул:

– Ничего страшного, просто его гортань пока еще не освободилась от остатков эмульсии.

– Сколько… кха… сколько я здесь провалялся?

– Трое суток, – гордо сообщил ему гра Ирнеке. Ник дернулся. За трое суток, если его паранойя имела под собой хоть какие-то основания, терминалы, которые он спрятал на помойке, должны были точно отыскать. Он-то, дебил конченный, рассчитывал, что, как и всегда, отделается максимум часиком-другим, а то и вообще уйдет из клуба на своих ногах. Пусть даже и покоцаный. Плевать! В случае, если бы все прошло по плану, денег на медицину у него должно было быть достаточно. И вот такая засада…

– Я… мне…

– Не волнуйся, – успокаивающе вскинул руки хозяин клуба, – я позвонил в твою компанию и сообщил, что ты сильно травмирован. Но клуб берет твое лечение на себя, так что можешь не волноваться. Более того, – голос гра Ирнеке стал торжественным. – За столь великолепный бой, который, без сомнения, войдет в анналы лучших клубных боев города, а то и мира, мы решили премировать тебя суммой в пять тысяч лутов! Естественно, кроме этого ты получишь и пятьсот лутов за бой, и еще пятьсот лутов за победу, – закончил хозяин клуба и горделиво вскинул подбородок. Ну а что, сумма премии была довольно внушительной. Столько за выход на ринг, по слухам, получали бойцы третьего уровня. Вот только если Ник, валяясь в капсуле, прощелкал свои пятьсот с лишним тысяч, то эти пять будут выглядеть просто насмешкой…

Пока Ник одевался, он боролся с собой. Более всего ему хотелось плюнуть на все и сразу же попытаться дать через Сеть команду терминалам сбросить все поступившие на них деньги на его счет. Но это могло быть очень серьезной ошибкой. К сожалению, бесплатная наносеть предоставляла в Сети крайне ограниченные возможности, вследствие чего, например, ее пользователь не мог открывать в Сети счета, не аффилированные с его личным аккаунтом. Именно поэтому Ник и затеял этот геморрой с обезличенными терминалами. Так что если номера этих терминалов уже стоят на контроле у «серьезных дядей», то они сразу же засекут, с какого аккаунта пришел сигнал. И все. Он превратится в дичь. По аккаунту его вычислить – раз плюнуть. Так что если паранойя Ника действительно имела под собой основания, давать команду на удаленное перечисление было никак нельзя. А вот шанс на то, что физическое местоположение терминалов пока еще не было вычислено, – был. Хотя и небольшой. Все-таки три дня – это много… Но если это было так – у Ника сохранялась некоторая возможность получить свои деньги. И называлась она – прямое перечисление. Ибо у обезличенных платежных терминалов, типа тех, которыми воспользовался Ник, имелась функция, позволявшая производить перечисление средств не используя Сеть, а напрямую, с одного терминала на другой. А в этом случае программная блокировка транзакций не действовала, поскольку прямое перечисление имело более высокий приоритет, чем любая сетевая команда. Так что для того, чтобы снять деньги с засвеченного терминала, Нику необходимо было поднести к считывателю одного терминала другой и нажатием банальной кнопки дать команду осуществить перевод.

Переодевшись, Ник извлек из дальнего угла шкафчика раздевалки восемь обезличенных терминалов – все, что он успел перепрошить за последний перед боем рабочий день. Ну, тот, что он отработал после «рейда» на Помойку. По идее, этого должно было хватить для надежного отрубания хвоста. В принципе, хватало и четырех, но Ник решил перестраховаться. Провести перечисление сначала через шесть – по три на каждый спрятанный терминал, а потом отъехать в какой-нибудь район подальше от Помойки и сделать еще пару перечислений, слив деньги сначала на один терминал и затем переведя на другой. И уж только после этого скинуть деньги на свой счет. Несмотря на то, что прямые перечисления не использовали Сеть, терминалы все равно отсылали информацию о том, что была произведена некая транзакция. И теоретически существовала возможность отследить платежи по этим сообщениям. Так что Ник хотел максимально подстраховаться. Впрочем, все это имело смысл только в том случае, если терминалы с выигрышем все еще на месте и деньги с них не сняты. А также если он сам не находится на подозрении. Но шанс на то, что он чист, – был, и неплохой. Ибо на это работали все стереотипы. Ну просто не бывает у тех, кто пользуется бесплатной наносетью, денег на столь крупную ставку. Ибо это противно природе и логике…

* * *

День Ник потратил на то, чтобы расплатиться с долгами, закрыть кредит и уволиться из «Тажика». В принципе, все этого и ожидали, ибо только на легальной ставке Ник заработал более пятидесяти тысяч лутов. Как выяснилось, на него поставило довольно много народу, так что окончательное соотношение оказалась не двадцать, а девятнадцать к одному, что несколько уменьшило запланированный доход. Но зато к выигранным деньгам прибавилось еще шесть тысяч лутов в качестве платы за бой и победу и премии от клуба. Так что с учетом раздачи долгов, закрытия кредита и возмещения в кассу «Тажика» полученного недельного аванса, у него на счетах образовалась кругленькая сумма в сорок три с лишним тысячи лутов. И с такими деньгами продолжать оставаться ремонтником в «Тажике»? Да ну, окститесь, люди! К тому же все были уверены, что после такой эпической победы Ник собирается продолжать карьеру бойца. И хотя после этой победы соотношение ставок на него резко изменилось, все равно еще пара боев с нормальными ставками, не менее чем два, а то и два с половиной к одному, у него есть. И если он поставит свои деньги на себя на паре-тройке нелегальных порталов, то… А дальше начинались споры, где, как и сколько можно и нужно ставить. Люди ж всегда готовы дать ближнему самый точный, верный и нужный совет. Особенно если их при этом никто не спрашивает и, главное, они при этом ни за что лично не отвечают…

На Помойку он отправился вечером, весь день изо всех сил сдерживая себя за штаны и борясь с преследующими его навязчивыми видениями о том, что именно в этот самый момент кто-то как раз и открывает короб и, злобно осклабясь, тянет руки к его терминалам. Несмотря на то, что логика диктовала ему, что если он прав, то уж за трое суток все это уже произошло. Ну а если этого еще не произошло, то лучше немного потерпеть, чем подставиться по-глупому. Ибо если за ним наблюдают, ну теоретически, на всякий случай, то резкий рывок на Помойку сразу же переведет его из подозреваемых в главные виновники. Но все было тщетно. Так что к вечеру Ник был весь на нервах. Впрочем, его нервный вид все-таки принес некоторые дивиденды, позволив отбояриться от непременной грандиозной пьянки по случаю его победы. Пока он был просто одним из работников «Тажитка» – друзей у него было не слишком много, а тут внезапно выяснилось, что, оказывается, у него их просто море и каждый «всегда знал», «всегда говорил» и «никогда не сомневался» в том, что Ник – «настоящий мужик» и «классный парень». Уму непостижимо, как ловко и талантливо люди умеют скрывать от других свои дружеские чувства… Одним словом, от немедленной пьянки удалось отвертеться, но это было единственной положительной стороной данной фобии. Поэтому когда Ник, дождавшись, пока он наконец останется один в раздевалке, переоделся максимально бедно и неприметно и, накинув на голову бесформенный капюшон, дабы скрыть лицо, двинулся-таки «на дело», он, несмотря на все ожидающие его опасности, испытал огромное облегчение. Ибо все нервы и страхи, наконец, закончились и впереди его ждала только конкретика.

К нужной платформе монорельса, под которой располагался узел, к которому Ник подключил свои терминалы, он подошел пешком, сойдя с монорельса платформой раньше и преодолев опасный маршрут по подворотням Помойки. На этот раз дело обошлось, так сказать, малой кровью, и ему пришлось разогнать только одну местную шоблу.

В момент, когда Ник вышел на пятачок перед платформой, он едва не сбился с шага. Все было ясно: у платформы, занимая треть пятачка, торчало два больших флайера, каждый из которых вмещал по полтора десятка народу, и все эти десятки сейчас торчали здесь – кто на платформе, кто околачивался возле флайеров, а кто шебуршился уже под ней. Ник тяжело вздохнул. Что ж, все понятно. Шансов забрать терминалы – ноль. Как, вероятно, и дать команду на удаленное перечисление. Хотя, судя по тому, что некоторое количество народу ковыряется только и именно под платформой, сами терминалы пока еще не нашли. Эх, надо было рвать сюда сразу с утра! А впрочем, вполне возможно и даже более вероятно, сам узел, с которого ушли деньги на ставку, вычислили давно. Просто не стали ничего искать, выставив засаду. «Серьезным дядям» же интересно не только вернуть потерянные деньги, но еще и наказать того, кто на них покусился. Ну а сегодня «серьезные дяди» просто устали ждать – как-никак, трое суток прошло – и потому дали команду: «найти и изъять». Вот народ и закопошился.

Ник поднялся на платформу и вихляющей походкой любителя «дури» двинулся в тот конец, рядом с которым располагался короб со спрятанными терминалами. Судя по тому, что пока здесь не было ни одного человека, его кабель до сих пор не обнаружили. Ну да в том бреде сумасшедшего, который представлял из себя местный узел, это было немудрено. Техник средней квалификации мог прокопаться, разыскивая нужное соединение сутки, а то и двое. Уж слишком все было запутано… Минут пять, пока не подошел поезд, Ник боролся с собой, уговаривая забыть об этих деньгах. В конце концов, даже с легальным заработком он остался в прибытке. Более того, можно пойти тем путем, о котором все говорили. Ну, слегка модифицировав его. Так, если он проиграет пару следующих боев, его рейтинг опять опустится. Так что есть все шансы догнать ставки до уровня где-то четыре к одному. И если все пройдет по запланированному, то он сможет совершенно легально заработать на инженерную наносеть уже через пару недель. Здесь же у него нет никаких шансов если и не забрать деньги, то, как минимум, уйти неузнанным. Уж что-что, а выяснить, какие аккаунты ошивались на платформе монорельса в это время, людям, сумевшим вычислить физическое местоположение обезличенных терминалов, с которых пришли ставки, должно быть – раз плюнуть. Но… есть разум, и есть эмоции. И как раз они у человека очень часто превалируют. Хотя Лакуна всегда говорил, что именно и только разум отличает человека от животного, ибо эмоции присущи и первому, и второму в равной мере, а разум имеется только у второго. Поэтому если ты хочешь действительно быть, а не всего лишь считаться человеком, то должен научиться обуздывать эмоции и поступать так, как требует от тебя разум. А все призывы типа: «Голосуй сердцем», «Лучше умереть свободным, чем жить на коленях» или «Главное – это любовь», обращенные именно к человеческим эмоциям, а не к разуму, – суть разводка для лохов и ничего более. Но сейчас, в этот момент, Нику стало… обидно. Жутко обидно. Настолько, что он не выдержал и… поддался-таки этой эмоции. Вследствие чего в тот момент, когда к платформе с легким шипением подошел вагон монорельса, Ник спрыгнул с платформы и двинулся к коробу с терминалами.

Сначала ничего не произошло. Нет, то, что некий нарик спрыгнул с платформы и двинулся куда-то вдоль путей, ошивающиеся на платформе громилы засекли. Но никак на это не отреагировали. Как, кстати, и на то, что он открыл короб с контроллерами и что-то оттуда вынул. Ну мало ли что у него там? Может, нычка с «дурью». Так что когда Ник, сунув оба терминала в боковой карман сумки, чтобы не перепутать их с пустыми, взобрался обратно на платформу и двинулся к вагону, вокруг все еще было тихо. А вот когда двери вагона дрогнули и начали смыкаться, из-под платформы послышался дикий вопль:

– Он их забрал!

Торчавшие на платформе громилы вздрогнули и завертели головами. А спустя секунду взоры четверых из них скрестились на фигуре Ника, так и замершего внутри вагона возле закрывшихся дверей.

– Вон он, сука, вон он! – заорал тот, что стоял ближе всех, и рванул за начавшим движение вагоном. Уцепившись за дверь, громила попытался раздвинуть ее створки. Это ему удалось. Но едва только он дернулся внутрь, как нарвался на профессионально проведенный прямой в голову, от которого его вышибло из вагона, как пробку из бутылки, попутно сильно приложив об угол ограждения монорельса, поскольку набравший скорость вагон уже выскочил за пределы платформы.

Избавившись от непосредственной опасности, Ник быстро огляделся. Больше никто в вагон заскочить не успел. Да и народу в нем изначально было весьма негусто. Человек восемь. Ник внимательно оглядел каждого, но, похоже, все были местными и ждать от них неприятностей не следовало. Ибо первый же закон, который усваивают люди, живущие в таких местах, как Помойка или Трущобы, в русской интерпретации звучал как: «Моя хата с краю». Так что Ник просто поднял руку и несколькими ударами разнес пару еще горевших на этом конце вагона плафонов освещения, после чего уселся спиной к салону и, достав обезличенные терминалы, занялся делом. Вычислят его или не вычислят – это еще бабушка надвое сказала, а вот обезопасить себя от отслеживания через транзакции стоило по-любому.

* * *

Два часа Ник мотался по разным уровням Флинске, пересаживаясь на ветки монорельса и стараясь, чтобы информация о транзакциях с обезличенными терминалами была максимально географически разбросана. Но когда он наконец-то совершил последнюю транзакцию, переведя деньги на свой счет, на его аккаунт пришло сообщение, показавшее, что все его усилия были совершенно бесполезны. Оно гласило: «Я бы посоветовал вам, молодой человек, вернуть мои деньги». Получив его, Ник некоторое время просто сидел, тупо глядя куда-то в пространство и не имея сил даже на то, чтобы обозвать себя хотя бы жадным дебилом, а затем поднялся и подошел к дверям замедлившегося вагона. Деньги уже были у него на счете, только вот Ник не был уверен, что это хорошо. Скорее, наоборот. Если бы он просто ограничился легальным выигрышем, то у него имелся вполне реальный шанс сохранить как минимум сорок три с лишним тысячи лутов. Но, поскольку он бросил вызов «серьезным дядям», они вполне могли решить наказать его за это. Что, как минимум, означало потерю всех денег. А как максимум… об этом лучше было не думать. Черт, уже сколько раз Ник убеждался, что Лакуна всегда прав! И какого дьявола ему надо было поддаваться собственной обиде и жадности? Ведь знал же, что все так и будет…