Текст книги "Мысли, которые не звучат вслух, или Записки из жизни отдельного взятого мужчины… (исповедь поколения)"

Ромуил Цыраксон
Мысли, которые не звучат вслух, или Записки из жизни отдельного взятого мужчины…
(исповедь поколения)

© Ромуил Цыраксон, 2018

© Интернациональный Союз писателей, 2018

Цыраксон Ромуил Валерьянович, Российский международник, современный философ-исследователь, член Российского философского общества.

Предисловие автора

Не судите меня и моё творчество строго, дорогие мои люди. В этих строчках я обнажен перед вами. В них весь мой внутренний мир. Но тут же и зеркало вашего…

Р.В.

«…Цените моменты, когда вы вместе, потому что однажды этого человека не будет рядом с вами. Найдите время для любви… Потому что жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!»

Джордж Карлин

От сердца…

Рому я встретил случайно, перед одним московским отелем. Начали разговаривать про сигареты. Через три минуты речь шла уже о смысле жизни и Боге. Такой вот Рома. Никогда не знаешь, какая именно деталь вдохновит его повернуть разговор в необычное русло. Беседуя о повседневных вещах, он наполнит тебя мыслями о вечной любви, подвиге, страдании… так, легко и неожиданно.

Перед вами роман именно такого непредсказуемого автора, поэтому читайте внимательно. Ведь автор не предупредит, когда сделает резкий поворот в своём повествовании.

У Ромы (надеюсь, он не обидится, что я об этом пишу) был «резкий поворот» – он был на грани жизни и смерти. В такие моменты обычно происходит переоценка ценностей. Именно это определило его почерк, как автора. Перед вами резкие итоги таких переосмыслений. В своем романе Ромуил пользовался личным опытом, чтобы обогатить вашу душу и сознание в области психологии, истории, духовности и… конечно в секторе отношений между мужчиной и женщиной.

Милош Бикович г. Прага, 28 декабря 2016 г.

Глава I
Начало пути или «любовь – не повод для женитьбы»

Что такое «человек» в наши дни?.. Что означают слова «чувства», «искренность»?.. Что понимают наши современники под словом «долг»?.. И как вообще представляем мы себе значение термина «слово»?.. Что значит «дать слово»?..

Я не предлагаю читателю открыть толковый словарь и подобрать семантическое определение этих языковых единиц. Мне хочется, чтобы читатель взглянул гораздо шире на вопрос смыслов, на вопрос «формы и содержания», на вопрос экологичности нашего языка и наших помыслов, чистоты наших эмоций, что в целостности своей определяет собственное отношение человека к вопросам существования. Это всё гораздо сложнее, чем просто толкование понятий. И для того, чтобы убедить вас в этом, я расскажу небольшую историю из жизни одного моего хорошего знакомого по имени Ян. Образ его, разумеется, собирательный из характеров различных, но хорошо знакомых мне людей. Я использую такую хитрость, чтобы ни в коем случае не сделать неприятно кому-либо конкретному. Но при этом, каждый из вас будет примерять этот образ на самого себя…

Вы скажете: «Отлично, хочешь пофилософствовать – напиши трактат и сдай его в научный сборник». Тогда я спрошу: «А много вы знаете граждан, не из числа специалистов или студентов факультетов, где изучают эту науку, которые читают философские трактаты когда-либо?» При этом число людей, читающих художественную литературу – гораздо больше. Опять-таки, эта форма позволит донести до большего количества читателей те проблемы, которые волнуют меня и не только меня, как показывает практика. Таким образом, получится присоединить к этим рассуждениям больше участников и, возможно, подискутировать на поднятые мной темы, не обижая никого, потому как каждый останется при своём.

В одном большом, но типично провинциальном городе жил Ян. Он являл собой мужчину средних лет, в категории от тридцати пяти до сорока. Это был законченный нарцисс и гедонист, который безумно любил жизнь и брал от неё всё, что она ему давала, не брезгуя почти ничем. Но если быть последовательным в описаниях нашего героя: прежде всего, он очень любил самого себя. Такого самолюбивого и надменного человека, наверное, еще не видела Вселенная. Знающие его женщины дали ему прозвище – «неотразимый льстец». Но даже когда Ян льстил и делал комплименты дамам, он любовался самим собой, разглядывал себя и ситуацию как бы со стороны. Такой образ невольно он оставлял о себе в памяти собеседников.

Работал наш герой, как не покажется это банально, в театре – он играл. При этом невозможно представить себе наиболее подходящей работы для него. В кино и на большие сцены нашего героя не приглашали, зачастую потому что попросту не знали, но для самовыражения было достаточно провинциального театра. Играя на сцене, молодой человек ласкал своё самолюбие, а после сыгранной роли – купался в овациях и симпатиях публики. Ян делал это не как работу, которую выполняют, чтобы заработать деньги. Это, по сути, был образ жизни. Он играл всегда: на работе – на сцене, в процессе общения с друзьями и подругами, даже один дома, выходя из душевой комнаты, пребывал в образе. Курил он даже, в основном, тогда, когда этого требовал от него образ, например, образ мачо, или богатого бизнесмена, а не потому, что у него была привязанность или пристрастие. У него была одна страсть – любование создаваемым им самим образом. Всегда как будто смотрел на всё, что сам делает, со стороны, любовался собой… Начиная с внешнего вида: игривая чёлочка или по-деловому зачесанные назад волосы; модный костюм или обнаженное тело, обернутое банным полотенцем; лёгкая сухая небритость на лице или гладко выбритый, со стекающими струйками прохладной воды, которые устремлялись с кончиков волос на выдающуюся накачанными мышцами грудь.

Он любовался собой и заставлял любоваться собой других, как бы предлагая им себя для оценки. А эти другие, будучи обычными людьми, со своими эмоциями, пристрастиями, своим образом жизни, привычками, не могли отказать себе в этих оценка и взглядах. Ян привлекал внимание. Нет, он приковывал внимание и потом делал то, что ему хочется, то, что ему нравится… А другие, как кролики перед удавом, не могли ничего с собой поделать и приковывали к нему свои взгляды. Отдавали ему свои эмоции. Вовлекались в его «спектакль».

Даже занимаясь любовью с очередной девушкой, этот мужчина контролировал каждое своё движение, не покидая образа страстного любовника. При этом, если он и пытался доставить удовольствие своей партнёрше, то совершенно не для того, чтобы она осталась счастлива и получила эмоциональную разгрузку, а скорее для того, чтобы сказала ему после всего, что он проделывал: «Ты лучший! Со мной никогда не было такого… Ты настоящий! Я тебя обожаю!..».

А Ян играл… И принадлежал точно не этой девушке и не другой… Он принадлежал всем и никому, этот мужчина даже себе толком не принадлежал, но был собственностью, заложником своих страстей.

С учетом его довольно привлекательной внешности, обаяния и некоторых знаний в области психологии, которых он нахватался то там, то здесь, хорошего, на самом деле, образования, которое мальчик получил благодаря тщеславию и стремлению к похвале учителей – ему обычно всегда удавалось всё, что он только мог пожелать, если это решение было связано не с техникой процесса, а с человеческим фактором. Ему обычно никто ни в чём не отказывал. Именно к этому привык Ян и пользовался своими преимуществами и знаниями на полную. Но когда на его пути встречался человек, который понимал в чём дело или закрывался психологически от него, – Ян злился, у него портилось настроение, он начинал ненавидеть этого человека и всё, что с ним связано. При первом удобном случае стремился разными путями, создавая сложные ситуации, достучаться до сознания этого человека и получить от него то, что было нужно. Такой был он!

Однажды наш герой присутствовал на лекции, а следом за этим провел мастер-класс по теме «дикторское мастерство» выпускного курса факультета журналистики в местном университете. Он был всего лишь приглашенным гостем и главной его задачей было показать студентам, как упражняются в дикторском мастерстве актёры перед выходом на сцену.

Что он демонстрировал и рассказывал студенческому коллективу не так важно для нашего повествования. Важно то, что произошло после.

После завершения занятия, Ян стоял у преподавательского столика в начале аудитории и беседовал с профессором, который вёл у молодых людей эту учебную дисциплину. Само помещение было маленьким, и укрыться от студентов, гудящих перерывом между парами, было невозможно.

Для профессора, привыкшего к такой атмосфере, все это было нормой, но не для гостя. Он всё время отвлекался, обращая внимание на студентов, выходивших из аудитории. И самое отвратительное заключалось в том, что «тропа этой миграции» как раз размещалась в шаговой близости от преподавательского стола. Ян отвлекался, сбивался и путался…

Вдруг, неожиданно позади себя, совсем рядом, он услышал обращенный к нему совсем юный, но уверенный женский голос. Да, да именно так – не девичий, не подростковый, а совершенно сформировавшийся, созревший, законченный в своём проявлении, голос молодой женщины. Голос произнес, перебивая разговор двух мужчин: «Извините, а можно спросить?».

Где-то в глубине его тела, как реакция на этот голос, зародился эпицентр, от которого весь он содрогнулся, как склон перед извержением вулкана. Между собеседниками повисло молчание, а ещё через мгновение Ян овладел своим телом и обернулся, чтобы отреагировать как-то на этот вопрос. Если бы он увидел позади себя обычную студентку, просто с элегантным голосом, – наш герой отчитал бы её за некорректное поведение, в лучших традициях исполнения им сцены под названием «эпатаж». Но обернувшись, он увидел создание, которое заставило его сознание зависнуть ещё больше, чем услышанный голос. Напротив него стояла юная девушка. Фигура у нее была спортивная, небольшая грудь, телосложение худощавое. Цвет кожи был смуглый, но приобретён он был явно не в солярии под лампой. Это врождённый эффект, достигнутый вековым смешением крови представителей различных этносов. Говорят, что именно от смешанных браков получаются очень красивые дети. В этом случае явно, что такой смешанный брак был не один в её роду. Правильные черты лица, большие голубые глаза с серой каймой по контуру радужной оболочки, подчёркнутые приятно сдобные губы. Вообщем, её лицо напоминало лицо классической натурщицы для портретиста времён эпохи Ренессанса. А голос… Голос был нежный. И когда она говорила, казалось, будто само спокойствие и умиротворённость спустились на слушателей с небес.

Ян сразу пробежал глазами по её талии, как бы слегка примеряя её к своей ладони и скользнул по правой руке, которая держала пакет и слегка была развернута внешней стороной к собеседникам. Да, на безымянном пальце кольца не было! Это то, что он хотел сразу для себя уяснить, чтобы понять, как строить диалог и, в целом, манеру поведения: с возможным продолжением или нет.

– Что, что, простите? – как бы недослышав, переспросил молодой человек.

– Простите, я не помешала? – уточнила она.

– Нет, нет, мы уже как раз завершаем разговор, – ответил он, не обращая внимание на профессора, что было не вполне корректно.

– Ну, спасибо, что провели занятие, – отреагировал на такое неуважение профессор, почти вынужденно оканчивая беседу. – Мне нужно будет закрыть аудиторию и успеть сдать ключ на кафедру, – продолжил ученый муж, корректно провожая собеседника.

– Вы меня ожидаете, или нашего гостя? – переспросил у студентки профессор, заранее подозревая ответ. Но поскольку он представлял именно классическую профессорскую интеллигенцию и был умудрен жизненным опытом, постарался, в отличие от своего коллеги-практика, корректно отнестись ко всем участникам этой встречи и выйти с достоинством из такой ситуации.

– Нет, профессор. Я хотела, с Вашего позволения, задать ещё несколько вопросов нашему гостю, – уточнила девушка.

– Да, да, пожалуйста. Только, если возможно, пообщайтесь не в аудитории – не хочу задерживать ключ, – ответил преподаватель, и, не дожидаясь собеседников, направился к двери, взяв свой тяжелый портфель.

Ничего не поделаешь, Ян и девушка последовали следом.

– А где тут можно перекусить? А то утром торопился к вам на занятие и не успел, – спросил наш герой, подходя к выходу из аудитории.

– За университетом есть кафе, где обычно студенты обедают. Там и можно переговорить, если вы не возражаете. У меня разговор ненадолго, так что я не помешаю сильно, – добавила студентка.

– Нет, нет, всё нормально – не переживайте, я не люблю пить кофе в одиночестве. Так что вы будете совершенно кстати. Да, а как вас зовут? – поинтересовался он по ходу разговора, как будто не это было важно.

– Ангелина.

– Неожиданно! – возбудился молодой человек, – нечасто встретишь у нас в стране такие имена.

Он не стал продолжать дискуссию на тему имени, которая могла затянуться надолго. Молодой человек хорошо оценивал свои способности пофилософствовать, а ему еще нужно было сделать одно очень важное дело. Поэтому Ян планировал немного ближе познакомиться с этим «ангельским созданием» и, возможно, назначить следующую встречу.

Они вдвоём протиснулись сквозь фигуры студентов, слоняющихся между лекционными залами, спустились по лестнице на первый этаж и вышли на улицу через пожарный выход. За забором, напротив учебного заведения расположилось небольшое кафе, которое имело как закрытое помещение, так и летнюю террасу. На улице стояла весна в своей последней части, поэтому студенты группками стремились попасть во внутреннюю часть заведения и занять свободные места. Поскольку время было ещё не обеденное и уже не завтрак, кафе было практически пустым.

Внутри, возле кассы и витрины с десертами гордо стояла кассир-администратор-официант… в общем, многофункциональная девушка – персонал этого кафе. За столиком возле окна сидела пожилая женщина, которая пила чай вприкуску с песочным печеньем. Причем чай она приобрела в кафе, а вот печенье явно принесла с собой, потому как этого товара в ассортименте заведения не было, а на столе лежал простой бело-голубой носовой платок, на котором гордо красовались ещё несколько печений. Женщина вряд ли смогла бы себе позволить на свою пенсию заказать в кафе-баре десерт, пусть и печенья, в дополнение к чаю. Глубокие печальные глаза, когда-то голубые, теперь были мутными и безнадёжно смотрели в крайний уголок стола. На её лице лежал отпечаток другой, более активной жизни. Кожа говорила о том, что за ней в своё время был хороший и качественный уход, а ногти подтверждали, что их регулярно касался инструмент мастера по маникюру. Это было во времена её далёкого «советского прошлого». А теперь она – просто старушка, утратившая былой лоск, потерявшая положение в обществе, и даже некоторые, особо важные для приличия, зубы. Но, не соглашаясь с таким положением вещей, и с гордым дворовым прозвищем Баба Катя, она продолжала поддерживать свой моральный облик и ходила временами в это кафе. Оно попросту было неподалёку от её дома, и там иногда собирались молодые люди, такие, какой она была раньше, где говорили об учёбе, современных новшествах в государстве, обсуждали политические события и последние новости светской жизни, увиденные по телевизору или вычитанные в модных журналах. Женщина не участвовала в беседах, потому что давно не следила за событиями в стране и мире, на эстраде и в свете.

Она слушала и чувствовала себя в центре событий, чувствовала себя не выброшенной за борт этого общества. Это ей было важно, чтобы ощущать в себе жизнь. И чай ей в этом кафе многофункциональная девушка-кассир отдавала бы и бесплатно, но чтобы не обижать пожилую даму, видя её глаза и волевое выражение губ, она брала с неё символическую плату. И в этой истории не так важны лозунги о том, что «В советское время было лучше!», «Было все в СССР для людей!». Просто человек чувствует себя комфортнее, когда в нём есть жизненная энергия, не привязываясь к месту и времени.

Когда человек молод, эпоха, в которую он живёт, более романтична и всё, что его окружает, оценивается с позитивной точки зрения, потому что в этот момент он в центре событий, всё вертится вокруг него и для него. Когда человек стареет, всё начинает увядать, социальные и жизненные процессы замедляются и все как-то иначе, всё как-то без «огонька», однообразно. Утром встал, сделал зарядку, прошелся возле дома, поговорил с соседом возле хлебного магазина, который выгуливал в этот момент собаку и… и… ничего… Не нужно никуда торопиться, лететь или ехать, не выдвинуться с друзьями на концерт на берегу моря, не погулять с девушкой или парнем по набережной. Он ляжет отдыхать от сумасшедшей усталости после похода в магазин за хлебом и ещё выпьет лекарство от давления, а не пятьдесят грамм чего-нибудь веселящего… И проблема не в том, какое это государство, и какое там правительство, и даже не в том, какое это время; проблема в том – сколько ему лет, насколько он востребован в обществе, на работе, если ещё работает, и каково его тело. А оно не молодо: уже болят суставы, повышается давление и человек переносит эти изменения иначе – теперь, в этом возрасте, такие изменения для него чувствительны.

Наши герои вошли в кафе.

– Ну-с, куда присядем? – спросил Ян, глядя на пустое помещение.

– Давайте туда, – девушка указала на столик, стоявший так же у окна, как и столик пожилой дамы, но в другой части зала.

Молодой человек молча начал движение по заданной Ангелиной траектории. Они присели напротив друг друга.

Солнце было ярким, но пока ещё по-весеннему прохладным, не холодным как зимой, а именно прохладным, и заливало своими лучами все столики возле окон, на которых висели плотные шторы, не позволявшие свету полноценно проникать во внутрь, и почти вся территория заведения оставалась в уютном сумраке. Верхняя часть оконных рам была чуть приоткрыта, и помещение наполнялось свежим запахами и звуками весны: растущих почек, свежей травы, легкой «чихательной» пыли, таким же свежим пением весенних птах.

– У нас самообслуживание днём! – прогремел голос Многофункциональной, и звучал он так возмущённо и напугано, как будто случилось нечто противоестественное. Другими словами, выражение её возмущённого лица говорило: – «Вы – негодные студенты!! Как вы меня все вместе взятые уже достали!! Я дожила до своих лет и … живу одна без мужа и детей… А вы, нахалы, приходите между занятиями сюда постоянно и проедаете деньги своих родителей!! Ещё и по-барски помыкать пытаетесь мной!! А я это всё терплю за свою мизерную зарплату, потому что больше никуда не зовут, а пенсия ещё не наступила и нужно жить!! Я достойна другого!! Ваши родители заплатили, чтобы вы учились, а вы ЖРЁТЕ, вместо того, чтобы грызть «гранит науки»!!!». Так обычно думают те люди, которые не состоялись в жизни и не могут смириться с этой неудачей. И, возможно, за этот оставшийся небольшой отрезок времени до пенсии у неё и могло бы что-то измениться, но с таким отношением к людям и к жизни в целом вряд ли это произойдёт. Оттого и муж её оставил, не подарив детей. Потому что пилила и пыталась держать возле юбки… Чуть что – открывала рот так, что пролетавшие над ней мухи дохли… А какой мужчина это выдержит?

У молодых людей, которые посещают это кафе, судьба ещё не нарисована до конца. Они только в начале жизненного пути. Безусловно, характер уже сформировался, но ведь в этом возрасте ещё можно лепить из человека, как из пластилина, добавляя, улучшая, корректируя общий образ. А в случае нашей многофункциональной героини второго плана, менять что-то уже поздно: и характер, и привычки, и образ жизни и, даже работу. Она сложилась, и жизнь её сложилась, а точнее, не сложилась. И всё, что она теперь может – немного подкорректировать свою судьбу, если смогла бы поломать характер… Но и это ей будет тяжело, так как у неё сложился стереотип и любые нравоучения и рекомендации – она будет воспринимать со словами: «Та, что вы меня учите… На себя посмотрите… Я сама всё знаю… Не маленькая… А вы бы совесть поимели, прежде чем такое мне, взрослой женщине, говорить. ХАМЫ!!!» Вот так оно и бывает.

Наши герои не стали идти на конфликт. Точнее, не стала идти на конфликт девушка, и подошла к стойке. Ян сидел, как татаро-монгольский вельможа, и надувал щёки. Как же, как же… «Я великий актер, на которого приходит посмотреть весь город, а меня не хотят обслуживать, «облизывать». Ещё и голос повышают. Вот сейчас встану и уйду, и не будет вам счастья». В общем, «сошлись два барана», два эгоиста. Только молоденькая девушка, испытывая гордость за то, что этот заслуженный человек, актёр, пошел с ней в это студенческое кафе, не ожидая пока «грянет гром», решила сократить время на возможную словесную перепалку, и, судя по характерам двух Эгоистов, возможно не только словесную, решила принять удар на себя и пошла делать заказ. Подойдя к стойке, она поняла, что забыла спросить гостя, что он предпочитает. Поэтому, не теряя время на хождения, по молодежному крикнула Ему:

– А что Вы будете?

– Кофе и круассан с шоколадом, закажи мне, милочка, – сказал молодой человек, не то чтобы важно, но, скорее, важничая, показывая свою значимость, делая одолжение…

– Два кофе и два круассана. – сказала девушка спокойным голосом, обращаясь к Многофункциональной.

– И всё? – спросила её администраторша-официант.

– Да, пожалуй, – ответила Ангелина.

– Господи… – проговорила недовольным полушепотом Многофункциональная. – Шестьсот семьдесят рублей, – озвучила она цену.

Девушка уже отчаянно собралась оплатить заказ, хоть это и была третья часть её месячной стипендии. Но она отчётливо понимала, что сама решилась переговорить с «Мэтром», каким ей казался ее спутник, и, стиснув зубы, опустила руку в сумочку за кошельком. Неожиданно она почувствовала чьё-то тепло позади себя, и чья-то рука придержала её запястье, не позволяя вытащить кошелёк из сумочки. Она занервничала, догадываясь, что это Ян.

– Возьмите, – сказал наш герой и протянул Многофункциональной семьсот рублей другой рукой.

– Ищите под расчёт! У меня нет сдачи, – опять недовольно проревела «бандурша», не желая искать мелочь.

– Возьмите без сдачи, – ответил он, видя смущение девушки всей этой нездоровой ситуацией.

Мужчина хотел показаться ей достойным, большим, в том смысле, что он выше этой нескромной простоты, показать, что он – элита.

Девушка осторожно освободила руку и сказала:

– Зачем Вы так делаете, я же хотела с Вами поговорить. Значит, я сама заплачу, – сказала она спокойным и настойчивым голосом.

– У тебя много денег? – с сарказмом спросил он. – Садись за столик.

Девушка молча прошла к столу и села. Ян дождался, когда Многофункциональная подаст кофе и круассаны, и принёс их на подносе за их стол.

Старушка, сидевшая в том же помещении, была погружена в свои мысли и не обратила внимания на происходящее. Она спокойно продолжала цедить чай своими остывающими губами вприкуску с песочным печеньем.

– Так о чём же ты хотела со мной переговорить? – спросил молодой человек, умышленно перейдя на «ты» ещё несколько раньше. Он использовал приём «сближение». Но девушка настойчиво продолжала обращаться к нему на Вы и по интонации явно с большой буквы, потому, что… теперь кумир… И он принимал это как должное. Ровным счётом так же, как принимал цветы и аплодисменты, приятные слова похвалы за исполненную роль.

– Понимаете, мы, студенты, учимся в нашем университете и толком не знаем, что же нас ждёт за его пределами, после завершения обучения. Кто-то уже в процессе учёбы начинает работать. Одни не по профессии, чтобы хоть как-то содержать себя – родители не всегда могут помочь материально. Другие по специальности, кого пристраивают, но таких, у кого родители, родственники, знакомые со связями – единицы. У меня, сказать честно, родственники не имеют никаких высоких знакомых, способных посодействовать с трудоустройством. Я, по сути, «ниоткуда»… А устроиться по специальности хотелось бы. Что же… зря все эти пять лет прошли в университете, – произнесла Ангелок свою небольшую автобиографическую речь и безысходно потупила глаза в своё блюдце с круассаном и при этом они наполнились досадой и обидой за свою судьбу.

Людей «ниоткуда» не бывает. Каждый рождается со своим набором достоинств и недостатков, со своим характером, со своей судьбой, которая дана ему от рождения Богом. Каждый человек, даже самый плохой и самый низкий – он зачем-то нужен и занимает свое место в жизни – Божественное предопределение. В социальном смысле «ниоткуда», что и имела в виду девушка, означает без связей в этом обществе, которые могли бы облегчить жизненный путь. Но ведь испытания в жизни и даются для того, чтобы человек их преодолевал. Тогда он будет ценить и правильно использовать то, что в жизни получает, не срываясь на «лишнее». Тогда человек будет делать то, что ему предопределено. А когда он получает некоторый набор бонусов, так сказать, по жизни – человек это не ценит и использует не для всеобщего блага, а для собственного «Эго».

– И что ты хочешь в итоге? Что бы я помог тебе пристроиться на работу? – спросил Ян таким важным тоном, как будто уже делает девушке безмерное одолжение и устраивает её профессиональную жизнь.

– Нет, нет, что Вы! – пробормотала девушка с недоумением и испугом, что могла обидеть этим рассказом собеседника. – Я просто хотела, раз уж так сложилась ситуация: повезло, что Вы к нам пришли, – почерпнуть Вашего опыта и услышать, возможно, какие-то советы по возможным направлениям дальнейшей деятельности моей. Вы же такой… заслуженный. Вы практик. А я… – зубрилка университетская, – девушка опять потупила глаза. Через мгновение она снова оживилась и жирной точной фразой закончила свой почти монолог. – Расскажите мне, куда таких специалистов берут на работу реально. Не по знакомству. Не за деньги. Там, где мы нужны. Посоветуйте… Вы же в этих кругах общаетесь… Прошу…

Он оценил всю глубину переживаний юной особы и быстро решил, за какой конец «верёвки» ему следует ухватиться, чтобы она от него никуда, по крайней мере, пока что, не делась. Ян толком не совсем хорошо сейчас понимал, что ей ответить. Больше ему хотелось девушку послать куда подальше, чтобы она не заставляла его думать и, тем более, ей что-то подсказывать. Но, поскольку он уже имел на неё некоторые определённые виды, ему совершенно не хотелось сейчас утратить только зародившийся контакт. В Ангелине наш герой видел объект для тренировки своих психологических навыков и «кусок мяса» для ублажения своих интимных потребностей. А тут ещё она и проявила инициативу, высказав просьбу. И он всем своим видом дал понять девушке, что ему будет это не просто, но именно для неё, в виде исключения, подумает, что можно сделать по этому поводу. Молодой человек брал паузу.

– Давай я подумаю, что тебе ответить и мы встретимся как-нибудь ещё раз и предметно поговорим. А сейчас мне нужно бежать – дела… – ответил он и, не дожидаясь пока девушка отреагирует, встал и начал надевать пальто.

– Конечно, конечно… – испуганно пробормотала Ангелина. – Если Вам будет это удобно, я была бы счастлива. Спасибо большое за время, которое Вы мне уделили.

Не обращая на её слова почти никакого внимания, Ян собрался совсем и, двигаясь к выходу с жутко важным лицом и нахмуренными бровями, как будто на нём завязано решение проблем всего человечества, бросил ей:

– Вторник, 19 часов, ресторан «Пальмира», который в центре, около парка.

Девушка встала и не верила своему счастью. Мэтр согласился на вторую встречу… «Возможно, он что-то сможет ей подсказать», – подумала студентка.

– Спасибо огромное, – взволнованно проговорила она вслед уходящему мужчине и, немного постояв, присела за столик дожевывать свой круассан под остывающий кофе.

Старушка оказалась невольной зрительницей этого спектакля. А поскольку молодой человек, находясь в почти безлюдном помещении, не стеснялся и говорил поставленным сценическим баритоном, она все отчётливо слышала. После того, как Ян вышел, Баба Катя взяла свой импровизированный обед и подошла к девушке, которая с воодушевлением жевала круассан.

– Можно к вам присоединиться? – спросила она.

Ангелина, оглядела помещение. Все столики были свободными. Она поняла, что старушке захотелось пообщаться и, испытывая уважение к её возрасту и жизненному опыту, ответила пустым, спокойным и безразличным голосом:

– Конечно, присаживайтесь.

Ей было не до Бабы Кати. Девушка уже была погружена в мысли о предстоящей встрече с «Мэтром». Ангелина успела придумать себе, что влюбилась в Него. Мимолётно, с опаской представила себе на мгновение этого мужчину своим, понимая, что, скорее всего, так не произойдёт. Он актёр, для неё теперь уже самый великий человек, потому как к нему она имела счастье приблизиться чуть ближе, чем к другим публичным людям, известным ей. В своих мыслях она даже уже впустила его в свою жизнь и чувствовала, что вряд ли смогла бы ему отказать в какой-либо просьбе. Потому что он был готов для неё сделать то, что ей важно. Это всё юношеский максимализм.

Ангелина была самой старшей на курсе – ей исполнилось в январе двадцать четыре года. На очном отделении пятого курса обычно учатся студенты, которые относятся к возрастной категории двадцати одного-двадцати двух лет. Ангелина поступила в университет на два года позже, чем остальные, из-за семейных проблем. Но об этом немного позже.

Старушка присела за стол, положила с краю печенье и поставила напротив себя чашку с дымящимся чаем – освободила руки.

– Извините, что я вмешиваюсь в ваши дела, я невольно стала свидетелем вашей беседы с молодым человеком. Он ваш преподаватель, или… значит для вас что-то большее. Ещё раз извините за прямой вопрос, просто исходя из моего опыта, я могла бы вам дать совет. Только совет, ни к чему не обязывающий, просто совет… Я видела ваши глаза и слышала интонацию голоса. Позвольте мне по-матерински вмешаться, – сказала старушка, как бы упрашивая девушку прислушаться к ней, чувствуя, что что-то не так.

Ангелина, немного была удивлена таким неожиданным вниманием, но не отказалась от дальнейшей беседы. Своим благосклонным выражением лица и прикрытыми спокойными глазами, девушка молча дала понять Бабе Кате, что она может продолжать.

– Вы чего-то ждёте от него. Кто он вам, извините за мою настойчивость, – продолжила свой расспрос старушка.

– Это известный актёр нашего городского театра. Он провёл мастер-класс сегодня для нашего курса, – ответила с воодушевлением Ангелина. – Возможно, я ему понравилась… – забегая несколько вперёд, робко сказала она и в своей манере потупила глаза.

– Ну, возможно, вы ему и понравились, – с сомнением сказала собеседница, – а вот он вам точно… понравился… – подчеркнула она.