Текст книги "Кость бледная"

– А теперь?

– А теперь, – начал Кит… и умолк, как будто он больше не был уверен, во что верит. Или, возможно, просто боялся произносить это вслух. – Думаю, можно сказать, я стал немного более открытым к новому.

Именно в этот момент Пол сообразил, почему ему так комфортно рядом с этим незнакомцем: Мур напоминал ему Дэнни.

– Послушай, приятель, – сказал Кит с извиняющейся интонацией в голосе, – может, нам не стоит говорить об этом, учитывая твою ситуацию с братом. То есть, надеюсь, я не был бестактен. Не стоило мне поднимать эту тему. Это не то, что ты хочешь слушать. Прошу прощения, Пол. Вот ведь дерьмо.

Пол отмахнулся. Он не обижался… Но теперь представил, как Дэнни бредет по далекой ледяной пустыне, бог знает где, чуть ниже дуги полярного круга, его лицо осунулось, подбородок зарос «бородатым мочалом», как говаривал их отец. Какого черта брат там делал?

Когда принесли чизбургер, Пол понял, что совсем не хочет есть.

10

К утру все восемь жертв Джозефа Мэллори были опознаны.

Пол узнал об этом, сидя с чашкой черного кофе за маленьким столиком в обеденном зале отеля «Бест Вестерн» и глядя утренние новости по телевизору, подвешенному на кронштейне над плитой для омлета. По словам журналиста, в полиции подтвердили личности жертв, хотя и не стали раскрывать ничьих имен, пока не связались с семьями.

Пол достал свой мобильный, набрал рабочий номер Райерсон и прислушался к телефонным гудкам на другом конце линии. Звук искажался, шипел помехами. Очень плохая связь. Не важно – голос детектива на автоответчике все равно заставил Галло положить трубку.

Тридцать минут спустя такси высадило его у полицейского участка, та же самая суровая дежурная безо всякого интереса приветствовала Пола, подошедшего к пуленепробиваемой перегородке. На этот раз, когда он спросил, можно ли поговорить с Райерсон, дежурная произнесла:

– Я должна с ней созвониться. Детектив собиралась выпить кофе. Присаживайтесь, пожалуйста.

Шел снег, и Пол смотрел, как за узким окном, укрепленным проволочной сеткой, мягко падали хлопья. Серое небо казалось больным, на мгновение на горизонте вспыхнула молния. Он не мог вспомнить, видел ли хоть раз в жизни молнию по время метели.

Пол прождал почти двадцать пять минут. Он уже собирался встать и снова подойти к дежурной, когда наружная дверь распахнулась и, сбивая с ботинок бурую слякоть, вошла женщина в ярко-оранжевой вязаной шапке и пуховике. Она заметила Пола и улыбнулась. У нее были лучистые серые глаза и круглое ясное лицо студентки колледжа. Лыжная шапка почти полностью скрывала ее волосы, только коса цвета воронова крыла, словно эполет, лежала на левом плече. Под курткой у женщины была толстовка Университета Аляски Анкоридж[13]13
  Университет Аляски Анкоридж (УАА) – самый большой университет штата Аляска.


[Закрыть], а в руке – картонный стаканчик из «Старбакса».

– Мистер Галло, – произнесла она, подходя и протягивая свободную ладонь, – меня зовут Джилл Райерсон. Приятно наконец-то познакомиться.

Пол поднялся и пожал ей руку, которая была холодной и крепкой.

– Спасибо, что встретились со мной.

– Простите за внешний вид. У меня должен был быть выходной.

– Надеюсь, вас вызвали не из-за меня, – сказал он.

Она засмеялась. Безо всякой иронии, а словно намекая на то, что Пол – всего лишь один из многочисленных огоньков на ее ежедневном радарном экране.

– Это место превратилось в дурдом, как вы могли заметить, – произнесла она, жестом приглашая следовать за собой. – Половина сотрудников больна гриппом, поэтому оставшиеся работают в две-три смены. Похоже, еще и первая снежная буря спускается с гор, так что худшего времени для всего этого и быть не могло.

Райерсон открыла дверь и повела его по коридору, покрытому ярким ковром цвета индиго.

– Давайте поговорим здесь, – сказала она, распахивая еще одну дверь и отходя в сторону, чтобы пропустить Пола внутрь.

Это был небольшой кабинет со столом, несколькими картинами на стенах и восьмиугольным окном, за которым виднелось оловянное небо. Над столом висела огромная подробная карта Аляски.

Детектив убрала стопку бумаг со складного стула и переложила их на свой стол.

– Извините, здесь такой беспорядок. Никак не найду время что-нибудь выбросить. Честно говоря, я тут почти не бываю.

Она махнула рукой в сторону складного стула, и Пол упал на него, словно послушный пес.

– Могу я вам что-нибудь предложить? – спросила Райерсон, обходя стол и сбрасывая куртку. – Кофе или что-нибудь еще?

– Все в порядке, спасибо.

– Итак, – произнесла она, громко выдохнув.

Детектив стянула с себя шапку, и Пол услышал треск статического электричества. Волосы, которые женщина не успела заплести в косу, поднялись над ее головой и парили вокруг лица, точно аура. Когда Райерсон села, деревянный стул под ней по-кошачьи замурчал.

– Полагаю, вы здесь по поводу результатов теста ДНК.

– Я по новостям увидел, что все жертвы опознаны, – ответил Галло. – Решил прийти сюда, вместо того чтобы сидеть и ждать звонка. Все равно связь паршивая.

Детектив снова улыбнулась, только на этот раз в ее улыбке не было и тени веселья.

– Вашего брата среди жертв нет, – произнесла она.

Потребовалась секунда, чтобы слова дошли до Пола. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но наружу вырвался только выдох.

– Несколько дней назад мы произвели обыск в доме Джозефа Мэллори, где обнаружили несколько предметов, которые, по-видимому, принадлежали его жертвам. Эти предметы были отправлены в лабораторию для исследований, но нам повезло. Водительские права и личные вещи всех восьми жертв оказались не повреждены. Мы сверили их документы с нашей базой данных и смогли сузить область поиска до стоматологических карт. Восемь положительных совпадений. Мы свяжемся с семьями для дополнительной проверки, но, без всяких сомнений, личности всех жертв установлены. Вашего брата Дэнни среди них нет.

– Это невозможно, – сказал Пол.

Между бровями Райерсон появилась едва заметная вертикальная морщинка:

– Это должно было стать хорошей новостью.

– А мой образец ДНК?

– Ваш образец не совпал ни с одной из жертв, – ответила детектив. – Мистер Галло, вашего брата среди них нет.

– Тогда где же он?

– Я недавно проверяла в ППБ – это наше подразделение в Анкоридже по пропавшим без вести лицам, дело вашего брата все еще открыто. И с тех пор как мы с вами в последний раз разговаривали, никаких дополнительных зацепок не появилось. Я знаю, это тяжело слышать. И понимаю, что все вышесказанное, возможно, лишает вас шанса примириться с утратой, который вы, наверное, надеялись получить. Но вы должны учесть, это также означает, что надежда все еще остается и, быть может, ваш брат жив и здоров.

– А она остается? – спросил он. – Остается ли хоть какая-то надежда? Потому что Дэнни нет уже больше года, и никто ничего о нем не слышал. А я не смогу поверить, что восемь трупов в лесу, рядом с городишком, в котором пропал мой брат, – это просто совпадение. Откуда вы знаете, что жертв не было больше?

– Мэллори признался в убийстве восьми человек, – сказала Райерсон. – Я лично присутствовала, когда он это произнес. Он даже проводил нас в горы и показал, где захоронен каждый из них. Кроме того, только восемь водительских удостоверений были найдены во время обыска дома. Все совпадает. Концы с концами сходятся. У нас нет причин полагать, что там, в предгорьях, похоронен кто-то еще.

– Значит, я должен просто плюнуть, забыть и считать, что это просто совпадение? Что Дэнни исчез, но его исчезновение никак не связано с тем, что тут произошло, – с этими восемью убийствами?

– Я уверена, что и там, откуда вы приехали, дела о пропавших достаточно сложны, но здесь их раскрыть почти невозможно. У нас тут более пятидесяти миллионов акров откровенной глуши, мистер Галло, и мы с вами говорим о негостеприимных, жестоких краях. Каждый год здесь пропадает один из двухсот человек. Это астрономические цифры. И они более чем вдвое превышают средний показатель по стране.

Райерсон откинулась на спинку стула и развернулась к огромной карте Аляски. Детектив очертила треугольник, который начинался в юго-восточной части штата и простирался на север до горного хребта Барроу.

– Не хочу показаться банальной, мистер Галло, но мы называем этот участок штата Бермудским треугольником Аляски. Внутри этой зоны – бескрайние леса, горы, высохшие русла рек и несчетные гектары тундры. Я слышала, что, по некоторым оценкам, в одном только этом регионе с восемьдесят восьмого года пропали без вести шестнадцать тысяч человек. Шестнадцать тысяч. И я имею в виду «пропали» в прямом смысле слова: этих людей так и не нашли, они исчезли, не оставив после себя ни единого следа. Как будто их вообще никогда и не существовало. Еще там без всяких видимых причин разбилось необычайно много небольших самолетов, а в некоторых случаях они словно растворились, – она повернулась обратно и снова наклонилась к Полу, ее рабочий стул скрипнул мрииии. – Я знаю, что для вас мои слова звучат как фантастика, мистер Галло, но на самом деле это не так. Это факты, с которыми нам приходится иметь дело. Если кто-то забирается в эти края, бродит там – а мы говорим, возможно, о неделях, проведенных в труднопроходимых горных районах или в непролазных лесах, переправах через ледниковые реки, бог знает о чем еще, – и пропадает, то у нас связаны руки. Мы мало что можем сделать. Не хочу показаться грубой, мистер Галло, я сочувствую вам, правда, но я бы оказала вам плохую услугу, если бы не сообщила все факты. Надеюсь, вы поймете.

Пол откинулся на спинку стула, растирая лицо.

– Позвольте спросить, – произнес он, – была ли среди жертв молодая женщина по имени Роберта Чалмерс?

– Бобби Чалмерс, – повторила Райерсон. – Вчера вы встретились тут, в участке, с ее матерью.

Это был не вопрос.

– Да.

– Ее зовут Пегги, – произнесла детектив, – Пегги и Роджер Чалмерс. Их дочь Бобби пропала больше двух лет назад.

– Вы мне не ответили, – напомнил Пол.

– Нет, – сказала Райерсон, – Роберты Чалмерс среди жертв не было.

– Просто еще одно совпадение, да? – спросил он, не скрывая своего раздражения.

– Мистер Галло, Роберты Чалмерс никогда не было среди жертв.

– Что это значит?

– Это значит, что Пегги Чалмерс побывала в этом участке три раза за последний год. В первый раз – из-за автомобильной аварии на шоссе. Мы сразу установили личности жертв, но она все равно пришла, настаивая, что среди них должна быть ее дочь. А во второй – когда мы обнаружили несколько бездомных, погибших в здании в центре города. Она ездит в Анкоридж, а отсюда в Палмер всякий раз, когда слышит по новостям то, что, как она считает – а возможно, даже надеется, – связано с исчезновением дочери. Дело в том, мистер Галло, что она совершает свои обходы с тех пор, как ее дочь пропала. Но Роберты Чалмерс никогда не было среди жертв. Роберта Чалмерс сбежала со своим парнем-байкером, а ее мать не может с этим смириться. Просто и понятно.

– А, – сказал Пол, прикусывая нижнюю губу.

– Она сказала, что вчера вы пытались ее запугать. Рассказала одному из офицеров, что вы насмехались над ней и пугали какой-то фотографией на телефоне.

– Что?

Райерсон на самом деле не пожимала плечами, но выражение ее лица наводило на мысль именно о таком жесте.

– Она рассказывала мне о своей дочери, потом спросила о моем брате. Поинтересовалась, есть ли у меня его фотографии. Я показал ей снимок Дэнни в мобильном. А потом она просто встала и выбежала из комнаты. Она была расстроена, но я понятия не имею почему. Я ничего ей не сделал. Погодите… вот – он вытащил телефон из кармана куртки и пролистал папку с фотографиями Дэнни, а когда нашел нужную, передал Райерсон.

– Поразительное сходство, – отметила та.

– Мы же близнецы.

– И это та самая фотография, которую вы вчера показали миссис Чалмерс?

– Да. Та самая. Ее же я отправлял вашим парням год назад. Понятия не имею, почему она сказала, что я пытаюсь ее напугать. Честно говоря, мне было жаль ее.

Райерсон вернула ему телефон.

– Постарайтесь, чтобы это не выбило вас из колеи. У этой женщины куча проблем. Думаю, они были еще до того, как дочь уехала. Уход Роберты, вероятно, их только усугубил.

Пол кивнул.

– Есть еще одна вещь, – Райерсон открыла ящик стола и зашелестела какими-то бумагами. – Может, вы об этом уже знаете, а может, и нет.

Она достала бежевую папку, открыла ее и протянула Полу скрепленную стопку документов. На первой странице тот заметил слова «Система здравоохранения Шеппарда Пратта» и печать департамента полиции округа Балтимор. Выглядело все как официальный отчет.

– Что это? – спросил Пол.

– Ходатайство об экстренной экспертизе. Документы о принудительном помещении вашего брата в психиатрическую клинику Мэриленда после попытки самоубийства.

– Как? Дэнни? – он посмотрел на дату отчета и отметил, что это было несколько лет назад. – Этого не может быть.

– Ваш брат пытался повеситься на электрическом шнуре. Сосед нашел его в подвале дома и вызвал скорую.

– Нет. Дэнни не сделал бы ничего подобного.

Райерсон не ответила. Она отвернулась и смотрела в окно, сложив руки на пресс-папье.

– Я понятия не имел.

Пол взглянул на страницу отчета, открытую у него на коленях. В глаза бросились слова «попытка самоубийства». Он закрыл папку.

– Какой я должен сделать вывод? Что, возможно, он приехал сюда, чтобы покончить с собой? Что все мы гоняемся за тем, чего не существует?

– Я просто подумала, что вы должны знать, – сказала Райерсон. – Вот и всё.

– Это ошибка какая-то. Дэнни не стал бы ничего такого делать. Я бы знал.

– Я, пожалуй, оставлю вас на минутку? Я буду снаружи, в коридоре.

– Это необязательно, – произнес он.

– Я возьму себе еще кофе. Вам принести?

Он вздохнул:

– Да, хорошо. Благодарю вас. Спасибо.

Райерсон вышла.

«Господи, Дэнни». Пол вернулся к началу отчета и просмотрел его внимательнее. Даты вероятной попытки самоубийства и пребывания Дэнни в Шеппард Пратт совпадали со смертью родителей. Это объясняло, почему брата не было на похоронах.

* * *

Несколько минут спустя Пол пересекся с Джилл Райерсон в холле. Он был в нерешительности, сомнения не покидали его, свернутый в трубочку медицинский отчет лежал у него в кармане куртки.

Пол устало улыбнулся детективу, и та ответила такой же усталой улыбкой, хотя и с оттенком сострадания. В руках у Райерсон дымились два пластиковых стаканчика с кофе.

– Держитесь? – спросила она, протягивая один из них.

– Да, да. Все будет хорошо. Спасибо, детектив.

– Зовите меня просто Джилл.

– Спасибо вам, Джилл.

Они неторопливо шли по холлу в сторону вестибюля, просто наслаждаясь тишиной и вкусом крепкого кофе. Но когда в другом конце вестибюля открылась дверь, Райерсон замерла и схватила Пола за предплечье, заставляя остановиться.

Он поднял взгляд и увидел заключенного со скованными цепью руками и ногами, которого выводили из тюремного блока два здоровых копа в синих рубашках. Пол внимательно изучил черно-белую фотографию Мэллори, которую разместили во всех газетных статьях о нем, и, хотя человек на снимке был моложе, Пол без труда узнал его в этом худосочном, изможденном мужчине.

– Это он, – произнес Пол.

– Простите меня, – с горечью в голосе произнесла Райерсон. – Я забыла, что он встречается с медиками. Им нужно проверить состояние его ступни, до того как его переведут в Сьюард.

Они разговаривали шепотом, а Мэллори был уже на полпути к выходу. Но их голоса, кажется, долетели до него. Ноги заключенного – одна перебинтованная, другая в белом носке и резиновой сандалии – перестали шаркать по полу. Он повернул голову и устремил пристальный взгляд на разговаривавших. На Пола. У мужчины были маленькие, угрюмые глаза, слишком близко посаженные. Глаза хищника. А еще их словно переполнял какой-то чуждый разум, от чего по спине Пола пробежала холодная дрожь. Но пока этот человек смотрел на Галло, что-то в его глазах изменилось – недоверие превратилось в страх. «Он знает меня, – подумал Пол. – Он меня узнает».

Один из полицейских дернул Мэллори за руку и сказал:

– Идем, приятель.

Губы Джозефа Мэллори болезненно искривились. Казалось, он собирается закричать.

– Ты, – Пол вырвался из захвата Райерсон и в одно мгновение оказался рядом с заключенным.

– Мистер Галло! – закричала вслед ему детектив.

– Ты, – повторил Пол, кофе пролился на его руку.

Полицейские обернулись, застигнутые врасплох, с одинаково озадаченным видом. Пол схватил Мэллори за грудки и притянул к себе – так близко, что почуял запах его дыхания. Голова Мэллори дернулась на тонком стебельке шеи.

– Узнал меня, да, сукин ты сын? По глазам вижу. Ты узнал меня!

Один из копов вклинился между ними и попытался разъединить мужчин, упершись в грудь Пола. Из глубины горла Мэллори поднялось придушенное бульканье. Райерсон схватила Пола за плечи и оттащила от заключенного. Это вывело конвойных из секундного оцепенения, к ним вернулось прежнее самообладание, и они рывком потащили Мэллори в другую сторону.

– Пол! – воскликнула Райерсон. – Пол, перестаньте!

В его руке остался обрывок рубашки Мэллори, а копы уже волокли убийцу прочь. Но ужасный взгляд Мэллори все еще цеплялся за Пола.

– Ты думаешь, я – это он, да? – взревел Пол, когда Райерсон оттащила его назад. Он отшвырнул кофейный стаканчик и попытался освободиться, но детектив была слишком сильной. – Думаешь, что я – Дэнни, да, ублюдок? Думаешь, привидение увидел? – он заорал еще громче: – Что ты с ним сделал? Где он? Где?

– Возьмите себя в руки, черт подери, – гаркнула Райерсон.

– Видели его лицо? – спросил Пол, тяжело дыша.

Полицейские увели Мэллори за дверь, но Галло продолжал смотреть на то место, где всего мгновение назад стоял убийца.

– Видели его глаза? Он решил, что я – Дэнни. Он думал, что я – Дэнни, и чуть не обделался от страха.

– Просто успокойтесь, – велела Райерсон.

Ее пальцы продолжали крепко сжимать его плечо.

– Вот ваше доказательство, – сказал он. – Вот оно – ваше доказательство.

– Пожалуйста, – Райерсон ослабила хватку, рубашка детектива была залита кофе. – Успокойтесь.

– Я спокоен. Я спокоен, – он увидел на полу стаканчики. – Простите меня. Сейчас все тут уберу.

– Забудьте. Вы вот руку себе обожгли.

Он взглянул на свою кисть, та была ярко-красной от горячего кофе. И пульсировала, словно один лишь его взгляд вызывал боль.

– Идите умойтесь в уборной, – сказала Райерсон. – А я позабочусь, чтобы тут убрали.

* * *

Когда через несколько минут он вышел из туалета, Райерсон, скрестив на груди руки, стояла в вестибюле и смотрела сквозь окно на шоссе.

– Ну как ваша ладонь?

Пол проигнорировал вопрос.

– Вы же это видели? Он думал, что узнал меня. Он думал, что я – Дэнни.

– У него мозги набекрень, – охладила его детектив. – Пусть это вас не беспокоит.

– Он что-то сделал с моим братом.

– Я поговорю с ним, когда его вернут, – пообещала Райерсон таким тоном, каким успокаивала бы упрямого ребенка. – Хорошо?

– Просто скажите мне, что увидели это в его глазах.

Успокаивала она его или нет, но лгать Райерсон не стала.

– Нет, – сказала она. – Я ничего такого не видела.

* * *

Пол стоял на парковке под бетонным навесом, укрывавшим от ветра, и ждал такси. В руках он сжимал полицейский рапорт, в который успел заглянуть, а потом сунул в карман куртки.

Теперь уже было не важно, что сказала детектив о количестве пропавших без вести на Аляске; не имели значения ее сомнения в том, что Дэнни был втянут в этот кошмар; не имели значения бесконечные акры дикой глуши, где кто угодно мог заблудиться и никогда не найтись; более того, не имело значения то, что говорилось в каком-то старом рапорте о психическом состоянии его брата. Полу не нужно было прочесывать всю эту глухомань. Он знал, где пропал Дэнни, и этого было достаточно. Он знал, что должен сделать. Он поедет в Дредс Хэнд и выяснит, что случилось с братом.

Часть вторая
Дредс Хэнд

11

Стоит моргнуть, и вы его пропустите – город или, скорее, воспоминание о городе, спрятанном в конце безымянной грунтовой дороги, которая в густой сумеречной полумгле Аляски выглядит так, словно изгибается и уводит с поверхности планеты прямиком в дальние уголки космоса. Город, чьи немногочисленные дороги скручиваются венами, а маленькие домишки под черными крышами сторонятся друг друга, словно боясь чем-то заразиться, и выглядят так, будто их выдавило в реальность, исторгло откуда-то из глубин земной коры.

На изрытых колеями улицах лежит снег цвета бетона, его грязные глыбы подпирают стены домов или путаются в колючих сучьях стального цвета елей. Если здесь водятся призраки – а некоторые утверждают, что это правда, – то лучше всего они заметны в лицах живых. Никто не ходит по немощеным улицам; никто не возится в убогих маленьких двориках, где почва напоминает пепел, а все саженцы сгибаются под странными, страдальческими, болезненными углами. Скрытность большинства местных жителей, их врожденное недоверие распространяется не только на чужаков, но и на своих. Страх врастал в них поколение за поколением, пока не начал появляться в глазах каждого новорожденного, едва его выталкивало из утробы.

Если вы приезжаете сюда, то приезжаете в одиночку. Кто-то может сказать, что здесь нет и никогда не было гостей, лишь сбившиеся с пути, потерпевшие кораблекрушение, потерявшиеся. И как только вы покинете – если покинете – этот город, он вспомнится вам лишь как череда грубых доисторических рисунков, увиденных через зоотроп[14]14
  Зоотроп – устройство для демонстрации движущихся рисунков, конструкция которого основана на инерции человеческого зрения и представляет собой вращающийся барабан.


[Закрыть], как кучка моментальных фотографий, разбросанных в случайных, бессмысленных сочетаниях.

Топливо для кошмаров. Немногие чужаки, что появляются здесь, часто в спешке убираются прочь, почувствовав себя плохо. Заражение в действии.

* * *

Пол Галло отправился в Дредс Хэнд поздно вечером, вскоре после того как вернулся из полицейского участка, а на центр Фэрбенкса обрушился ледяной ливень. Негустые леса к западу освещала почти сверхъестественная дымка, а асфальт на шоссе мерцал, залитый блестящим коктейлем из дождевой воды и моторного масла. В воздухе стоял запах, весьма приятный, который немного напоминал Полу о речных берегах его детства и о ночах, проведенных на заднем дворе, когда они с Дэнни смотрели на звезды, охлаждая влажной травой босые ноги.

Он выписался из отеля и добрался на такси до ближайшего проката автомобилей. Молодая служащая очень хотела помочь ему, но не смогла отыскать Дредс Хэнд ни на одной из обычных дорожных карт, которые лежали на информационном стенде возле ее стола. В конце концов она нашла и распечатала для него карту из Интернета. Если девушка и знала о Джозефе Мэллори и выкопанных в лесу телах, то никак это не прокомментировала. На самом деле ее, казалось, не волновало ничего за пределами собственного маленького мирка, и Пол на мгновение ей позавидовал.

– Хорошо, смотрите, вы здесь, – сказала она, указывая на центр города, – и хотите добраться… досюда.

Размытая точка, которая обозначала Дредс Хэнд, покоилась в конце окольной дороги, упиравшейся в подножие Белых гор.

– Дорога довольно длинная, – произнес Пол. – У нее нет названия?

– Нет, думаю, что нет, – ответила служащая. – И на карте она обозначена красным цветом. Это значит, что она не является частью официальной транспортной системы. Другие дороги в старые шахтерские города такие же. И они тоже закрываются на всю зиму. Без снегоочистителя оттуда не выбраться.

– И что же люди там делают зимой?

– Молятся, – ответила девушка.

Пол не был уверен, что это шутка.

– А как я узнаю, когда сворачивать с шоссе на нужную дорогу? – спросил он.

– Следите за окрестностями и считайте дорожные отметки, – посоветовала служащая. – Я вас не разыгрываю. Вот, смотрите. Если упретесь вот в этот перекресток, то поймете, что заехали слишком далеко. А если вы все еще будете вот здесь, ну, значит, заехали недостаточно далеко. Вам просто нужно внимательно смотреть по сторонам, когда будете проезжать вот эту точку, которая на самом деле примерно в двадцати минутах отсюда. Все это не так уж сложно. По крайней мере снег не идет.

– Спасибо Господу за маленькие чудеса, – сказал он.

– Я могу дать вам автомобиль с системой GPS, если вы считаете, что это поможет.

– Уж точно не повредит. Спасибо вам.

– Иногда такие штуки работают, иногда нет.

Пол заметил, что прозвучало это не слишком обнадеживающе.

К тому времени, как он вышел наружу и заторопился по щебенчатому покрытию к своему автомобилю, легкий дождь превратился в мокрый снег. Полу теперь казалось, что его чемодан весит фунтов двести. Галло был измотан, он ни разу не выспался с тех пор, как приехал. Он объяснял это сменой часовых поясов и сокращением светового дня, поскольку в этой части света приближалось зимнее солнцестояние. Но нельзя было отрицать, что в последние несколько дней Дэнни все больше занимал его мысли – по этой причине он и оказался здесь. Прошлой ночью Пол проснулся около трех часов, в горле застрял крик, обрывки какого-то кошмара соскользнули с него так быстро, что он не успел ничего записать. Кроме того, что он был связан с Дэнни. Все всегда было связано с Дэнни.

– Вы знаете, куда направляетесь? – спросил молодой парень за перегородкой из оргстекла, когда передавал через отверстие ключи от «Шеви-Тахо».

– В Дредс Хэнд, – ответил Пол. – Это примерно в девяноста милях отсюда, на северо-запад?

– Видели новости, да? – поинтересовался парень.

– Вы о найденных телах?

– Это пустынные места, – сказал тот. – Мертвая зона.

Пол тряхнул головой.

– О чем вы?

– Люди туда не ездят, – пояснил парень.

– Какие люди? Куда не ездят?

– Вы бы лучше достопримечательности осмотрели, а? – парковщик улыбнулся, обнажив рот, полный почерневших, гниющих зубов.

– Хорошего дня, – пожелал Пол и поспешил отойти от перегородки.

«Тахо» стоял на парковочном месте, казавшемся слишком маленьким для него. Автомобиль был внушительный, и, забираясь в кабину, Пол почувствовал себя ребенком, садящимся в школьный автобус. К счастью, обогреватель работал. Пол включил его на полную мощь и выехал со стоянки. Странный работник арендной фирмы пялился на него, подавшись в кресле вперед и прижавшись лицом к оргстеклу, чтобы видеть, как Пол уезжает. «Верх – это низ, низ – это верх», – прозвучал в голове Галло шепот брата.

Выехав на шоссе, Пол сразу запустил GPS и ввел название города: Дредс Хэнд. На экране появилось изображение песочных часов, и бесполый голос робота сообщил, что маршрут рассчитывается, рассчитывается, рассчитывается… а потом, что места, в которое он едет, не существует.

– Прекрасно, – проворчал Пол.

Он снова попытался. Теперь на экране появилась надпись, предлагающая обновить программное обеспечение. «Действительно, иногда они работают, иногда – нет», – подумал Галло.

* * *

В конечном итоге безымянная дорога оказалась вовсе не безымянной. Пол, следуя распечатанной карте, через десять минут свернул с шоссе на боковую дорогу, а дальше внимательно смотрел по сторонам весь тот отрезок пути, который вроде бы вел в направлении предгорий.

Хотя дождь прекратился, белесый туман сгустился по обочинам и, словно живое существо, обвился вокруг стволов деревьев. Пол почти проехал мимо резкого поворота, но в последнюю секунду нажал на тормоза. К счастью, других машин не было, иначе в него бы точно въехали сзади. Он повернул, надеясь, что это нужная дорога. Судя по положению садящегося солнца, она шла на север, хотя из-за слишком густого тумана не было даже намека на Белые горы вдали. Само солнце казалось лишь тусклой монетой, прожигающей дымку. Через несколько минут он миновал покосившийся деревянный дорожный знак, который выглядел так, будто его смастерили в чьем-то гараже. Выжженные на дереве буквы гласили «Дамаск-Роуд».

– У тебя не должно быть имени, подруга моя, – пробормотал Пол. – Остается надеяться, что я с тобой не ошибся.

Все вокруг выглядело суровым, однообразным и негостеприимным, словно пейзаж какой-то другой планеты. По обе стороны грунтовки в небо тянулись скрученные сосны, их верхушки исчезали в тумане, а гирлянды ветвей казались стальными щетками.

Пока Пол ехал, в голове вертелась назойливая мысль о том, что его судьбу решает нечто, пришедшее извне. После исчезновения Дэнни он начал водить машину. Проводил за рулем большую часть вечеров, обычно после работы, с наступлением темноты. Предпочитал лесистые проселки за пределами пригородов, настолько удаленные от шоссе и автомагистралей, что сквозь деревья невозможно было разглядеть свет автомобильных фар. Пробирался через заросшие лесом склоны холмов, ориентируясь лишь по сиянию луны. Иногда ездил на Восточный берег, пересекал Бэй-Бридж, освещая путь светом фар, добирался до Чесапикского залива, настолько открытого, что с такой высоты Пол мог различить легкое искривление горизонта. Кукурузные поля, лесные тропы, мокрый и блестящий асфальт – ему не важно было, куда отправляться.

Обычно окна были плотно закрыты, по радио тихо звучала какая-нибудь станция в АМ-диапазоне, Пол озирался по сторонам, а фары разрезали темноту впереди. Иногда, несмотря на полное запустение этих скрытых проселков и извилистых серпантинов, ему казалось, что он там не один. Не отпускало ощущение присутствия, словно кто-то наклонялся к нему с заднего сиденья, касаясь шеи своим теплым дыханием. Несколько раз Пол притормаживал и оглядывался через плечо, боясь обнаружить позади силуэт другого человека. Но, конечно, никого он там не находил.

То же чувство было у него и сейчас, оно полностью завладело Полом. Был даже момент, когда он подумал, что мог бы повернуть голову, выглянуть в окно и увидеть Дэнни, стоящего на обочине. «Или, может быть, свисающего с дерева на электрическом шнуре», – подумал он. Его зрение затуманилось, и Пол понял, что плачет. Впервые с той ночи, когда, напившись виски, орал любимые песни брата с альбомов Ван Халена.

Он остановился на обочине и припарковал свой «Тахо». Окна запотели от его дыхания. Пол закрыл глаза и откинулся на подголовник. Он думал о почти сверхъестественной близости, которая была между ним и Дэнни в детстве и юности, о той братской связи, которая, казалось, радиоволнами скользила между ними. С годами эта связь сошла на нет, хотя могло ли так случиться, что Дэнни дошел до грани настолько темной и мрачной, что попытался покончить с собой, а Пол и не подозревал о беде брата? Или хуже того – связь осталась, но он ее игнорировал? «Нет, не было там никакой магии. Мы были братьями, близнецами и сильно переживали друг за друга. Вот и все».

Он снова открыл глаза и вздрогнул – посреди пустынной дороги стоял огромный черный волк. Зверь был так близко, что Пол смог разглядеть рисунок его влажного от дождя меха и мерцающую зелень глаз. Несмотря на пелену напоминавшего саван тумана, который скрыл солнце, тень волка черной тянучкой расползалась позади него. Дыхание зверя клубами повисало в холодном воздухе. Волк смотрел прямо на Пола. Тот ждал, пока животное пошевелится, но оно, казалось, приросло к земле всего в нескольких ярдах перед «Тахо». Зверь был неподвижен, лишь полосы на гладкой черной шкуре шевелились, словно пшеничные колосья на ветру. Свет автомобильных фар отражался в глазах зверя, и они, казалось, светились ярко-зеленым цветом, словно болотные испарения.