Текст книги "Голубые фиалки"

Глава 4

На горизонте показался Бунвилл, и Грегори вздохнул с облегчением. До этой минуты Виолетта держала слово. Ему ужасно хотелось выпить, и он решил заглянуть в какой-нибудь салун, пока его спутница будет принимать ванну в гостинице.

Эта ночь смутила его. Он ожидал запоздалой реакции на пережитый страх – это было бы только естественно. Но когда эта реакция наступила, он был поражен уязвимостью Виолетты. Несколько часов она плакала, прижавшись к его плечу, и ее рыдания разрывали ему сердце – хоть люди и говорят, что сердца у него нет.

Когда наступил рассвет, она выглядела измученной и смущенной. Грегори всю ночь не спал, но утром счел своим долгом джентльмена самому приготовить завтрак. Кофе помог согреться и собраться с силами, и вот уже несколько часов они скачут по дороге, едва обменявшись за все время десятком слов.

– Думаю, мы не сможем уехать на поезде раньше завтрашнего утра, – проговорил Грегори, пытаясь завязать разговор. – Надеюсь, на настоящей кровати и под крышей тебе удастся спокойно выспаться.

Она покраснела от смущения.

– Да и тебе тоже нужен отдых. Прости меня за вчерашнее… ну, что я не давала тебе спать.

– Забудь об этих негодяях. Думай о том, что скоро ты будешь дома, в безопасности и ничего подобного больше никогда не случится.

Виолетта улыбнулась, но Грегори отметил, что это была невеселая улыбка.

– Ты так храбро бросился мне на помощь, – произнесла она с искренней благодарностью. – И потом… потом ты тоже был очень добр ко мне.

Грегори подумал, что мало кто из знакомых назвал бы его храбрым и уж точно никто не назвал бы добрым. И поторопился объяснить:

– Я не мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Майлз взял с меня слово, что ни я и никто другой не посягнет на твою честь.

– Ах вот как… Ну что ж, спасибо, что внес ясность в мотивы своих поступков. Я и забыла, что человек, у которого нет сердца, не может совершить доброе дело. – Голос ее звучал сухо.

Решив, что ни к чему портить отношения, Грегори поспешил извиниться:

– Прости, если я был нетактичен и мои слова обидели тебя… Я не хотел.

– У меня проблемы со всепрощением, – холодно ответила Виолетта.

«Почему у меня все так нескладно получается», – огорчился Грегори. Люди всегда находили его очаровательным, а тут он не может удержаться даже на уровне простого дружелюбия… Надо заставить ее улыбнуться, а то бедняжка опять выглядит как раненый ангел.

– Знаешь, я тоже никогда не умел прощать, – с напускной легкостью заявил он. – Видишь, у нас все же есть что-то общее.

Она наконец улыбнулась, и Грегори это обрадовало. «Похоже, ей нечасто приходилось веселиться», – подумал он. У нее очень красивые глаза – большие и голубые, но слишком печальные. И он пока не может понять почему. Может, она скучает по дому сильнее, чем хочет показать? Пожалуй, стоит завязать разговор о каких-нибудь общих знакомых – такие наверняка найдутся. Вдруг это сблизит их еще немножко?

– Ты знаешь Кэтрин Симз? – спросил он.

– К несчастью, да. – Она поджала губы.

– Пару лет назад она была законодательницей мод и манер в Сент-Луисе.

Виолетта передернула плечами.

– Она не умеет есть суп и хрустит костяшками пальцев, когда думает, что ее никто не видит.

Грегори расхохотался. Да, давненько у него не было возможности посплетничать о светских дамах, и к тому же так откровенно.

– Точно, я тоже заметил, что костяшки пальцев у нее слишком большие. Хотя, конечно, не догадывался, почему это.

– Она тебе нравится?

«Надо же, она не только посмотрела на меня, но и проявила интерес к моей персоне! « – чуть ли не с гордостью отметил Грегори.

– А ты будешь ревновать, если я скажу «да»?

– Нет, я просто хотела предупредить, что она набрала немало килограммов с тех пор, как ты видел ее в последний раз.

– Не удивлюсь, если это так. Она всегда задерживалась за столом, когда подавали десерт.

– Кэтрин сейчас на девятом месяце, – пояснила Виолетта. – В прошлом году она вышла замуж за Джастина Барнза.

– За Барнза? Фи, он всегда такой потный, даже зимой. Настоящий поросенок.

– Должно быть, он и спаривается, как поросенок, – брезгливо заметила она. – Они женаты меньше девяти месяцев, а она вот-вот родит.

Казалось бы, события последних дней должны были отучить Грегори удивляться, и все же он не ожидал услышать подобное.

– Вот уж не думал, что леди будет употреблять такие слова в разговоре с мужчиной.

– Твое отношение ко мне тоже трудно назвать образцом джентльменства.

– Подумаешь, пара поцелуев! Ничего дурного… Виолетта неожиданно улыбнулась:

– Ты ворвался ко мне в комнату, когда я была неодета. А вчера ночью залез ко мне под одеяло. Если мы вернемся к Майлзу, у тебя могут возникнуть большие неприятности.

Грегори напрягся. К чему это она клонит?

– Ты хотела сказать – «когда» мы вернемся?

– А разве я сказала что-то другое?

– Да. Послушай, надеюсь, ты не задумала еще один дурацкий побег?

– Обещаю тебе – никаких глупостей… Если я что-нибудь задумаю, это будет безупречный план.

Грегори не совсем понял, что она имела в виду, но на всякий случай сказал:

– Хорошо… Вот мы и приехали. Я провожу тебя до гостиницы, а потом поеду на станцию разузнать насчет поезда.

– С нетерпением жду момента, когда смогу залезть в ванну, – вздохнула Виолетта. – И на этот раз, надеюсь, мне удастся вымыться в одиночестве.

– Часа тебе хватит?

– Вполне.

Никто не обратил внимания на двух всадников, въехавших в город. Виолетта была в мужском костюме, волосы спрятаны под шляпой. Грегори согласился, что так безопаснее. Они подъехали к гостинице и спешились у коновязи. Напротив отеля находилась тюрьма, и оживление у ее дверей привлекло внимание путников. Они увидели негодяев, напавших на Виолетту. Их как раз доставили к месту заключения.

Грегори быстро схватил Виолетту за руку и поставил так, чтобы между ней и тюрьмой оказался круп лошади. Один из мужчин кричал:

– Говорю вам, это не мы ограбили банк в Сент-Луисе! Мы забрали эти деньги…

Помощник шерифа толкнул его в спину:

– Замолчи и иди вперед! Расскажешь все судье. Вслед за арестованными в здание тюрьмы внесли и банковские мешки с деньгами.

– Смотри, вот твои денежки, – прошептал Грегори. – Ну, тут есть и хорошая сторона. Теперь власти думают, что грабители у них в руках, а потому не станут тебя разыскивать.

– Нам надо убраться из города как можно скорее, – тихо ответила она. – Вдруг кто-нибудь все-таки поверит в их историю.

Грегори кивнул

– Я пойду на станцию, а ты пока переоденься. Потом нам надо будет просто сидеть тихо и никому не показываться на глаза до отхода поезда.

Он дал ей денег и, проследив, как она вошла в гостиницу, отправился узнавать, когда они смогут уехать из города. Наличие десятка полицейских, да еще негодяев, которые могут при случае опознать хозяйку денег, порядком его беспокоило. На станции он выяснил, что поезд на Сент-Луис будет только завтра утром. Грегори купил два билета. Обратно он ехал мимо салуна, и ему смертельно захотелось выпить. Но чем меньше народу его увидит – тем лучше, и он, вздохнув, повернул к гостинице и увидел…

Навстречу ему во весь опор неслась на лошади Виолетта в мужской одежде.

– Эй, стой! – крикнул он, когда она проскакала мимо.

– Берегись! – крикнула она в ответ.

– Что случилось?

– Держите их! – раздался крик с другой стороны улицы.

Грегори повернулся на голос и увидел человека, вопившего во всю глотку:

– Держите их, это они ограбили банк!

– Ах ты, черт! – пробормотал Грегори, разворачивая коня. «Вот догоню ее и придушу, – пообещал он себе. – Вернее, если догоню. Ведь эта чертовка увела из конюшни Майлза лучшего коня».

Пригнувшись к холке жеребца, Виолетта летела вперед. Ее сердце стучало так, как будто грозило выпрыгнуть из груди. Преступления давались ей легко. Слишком легко. Грабить банк, когда через улицу находится контора шерифа, было рискованно, но она не видела другого выхода. Ей надо было выполнить свой план, а для этого необходимы деньги в банковских мешках. Кроме того, она подумала, что это ограбление будет неожиданным, а потому должно удаться. Все прошло гладко. И она снова не забыла упомянуть имя Далтона.

Виолетта бросила взгляд через плечо. Грегори мчался позади, но то, что он все еще не отстал, уже вызывало уважение. Теперь, когда власти будут преследовать их обоих, он наверняка рассердится на нее всерьез Конечно, лучше бы не втягивать его в это дело, но раз уж так получилось, почему бы не извлечь из ситуации некоторую пользу? Вдвоем путешествовать гораздо безопаснее. Тот, кто не побоится напасть на одинокого путника, подумает, прежде чем связываться с двумя мужчинами. Она сохранит свой маскарад до прибытия домой. Хотя с Грегори можно быть собой. Ну правда, не совсем…

Блейз был в прекрасной форме, и Виолетта гнала его вперед, надеясь, что лошадь Грегори тоже выдержит эту бешеную скачку. Через некоторое время она обнаружила, что Клайн отстал. Но почему-то она была уверена, что он найдет ее. Так даже лучше – поостынет, пока доедет.

Она нашла удобное место для отдыха, закопала деньги и искупалась в ручье. К тому времени как Грегори нагнал ее, Виолетта мирно сидела у костра, расчесывая волосы. Он спешился и подошел к ней. Сразу было видно, что Клайн очень зол.

– Чем ты занимаешься?

– Волосы расчесываю. Ты против?

Он снял шляпу и, в гневе швырнув ее на землю, взъерошил волосы.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Не изображай святую невинность!

– Ты же знаешь, что я сделала. Зачем спрашивать?

– Да, я знаю, что ты сделала! Но зачем? Виолетта отложила расческу и принялась ворошить костер.

– Я тебе уже говорила, что это тебя не касается. Грегори поднял шляпу и нахлобучил ее на голову.

– Теперь касается – благодаря тебе! Ты не можешь вот так просто грабить банк каждый раз, как на тебя накатит.

– Могу. Ведь все получилось, – невозмутимо ответила она. – И не изображай благородное негодование. Я кое-что о тебе знаю – ты тоже не всегда уважал закон.

– Знаешь, я и правда не ангел, но шантаж – это одно, а ограбление банка – совсем другое.

– Ты украл бы у меня деньги, не колеблясь… Не сомневаюсь, ты и теперь подумываешь об этом.

– Это другое дело! – Грегори принялся расстегивать рубашку.

– Почему другое?

– Потому что, когда крадешь ворованные деньги, это вроде как не совсем воровство

Виолетта рассмеялась:

– Глупости! У тебя не хватает мужества украсть самому, и ты воруешь у того, кто смог это сделать!

– Не важно. Теперь власти преследуют и меня тоже. Они думают, что мы сообщники. Я задержался, потому что путал следы. Твой след привел бы погоню прямо сюда.

– Неправда. Я петляла…

– Но ведь я тебя нашел? Кстати, партнер, а где деньги?

Виолетта пошла к кучке своих вещей и принесла все необходимое для приготовления ужина

– Я их закопала. И не спрашивай где – я тебе не доверяю. Ты останешься на ужин?

– Даже не знаю. – Грегори вытянул рубашку из-за пояса. – Ты меня отравишь, или сегодняшние развлечения ограничатся ограблением банка среди бела дня на глазах у помощников шерифа?

– Думаю, на сегодня с меня достаточно, – скромно потупилась Виолетта, усаживаясь у огня.

– Слава Богу! Пойду искупаюсь. Я весь пропылился.

Разбирая припасы, Виолетта поглядывала на Грегори из-под опущенных ресниц. Он подошел к лошади и снял одеяло, притороченное к седлу. Потом он направился к ней, и она увидела его обнаженный торс – рубашка была распахнута. Оказывается, он был не только хорошо сложен, но и весьма мускулист. Он не был покрыт ужасными волосами. И живот… Живот у него плоский и не свисает на ремень брюк… Она поспешно отвела взгляд и постаралась сосредоточиться на приготовлении ужина и обдумывании дальнейших действий.

Она была уверена, что теперь Клайн последует за ней куда угодно – слишком велик соблазн присвоить ворованные деньги, а в перспективе стать партнером в фирме. Но что она будет с ним делать, когда настанет момент совершить очередное ограбление? А когда она доберется до Коффивилла? Да ладно, там будет видно. А пока надо придумать какую-то историю, чтобы объяснить необходимость ограбления банков. Что-то правдоподобное… Но что?

– Виолетта? – Да?

– Ты не одолжишь мне кусок мыла?

Виолетта бросила на сковородку кусочки сала и взяла свою сумку. Достав кусок цветочного мыла, она улыбнулась сегодня Грегори будет пахнуть фиалками. Она направилась к реке, но, подойдя к берегу, застыла на месте. Клайн стоял спиной к ней по пояс в воде, и заходящее солнце блестело на его влажной коже. Она сглотнула комок в горле.

– Клайн? – Голос ее почему-то прозвучал хрипло и, как ей показалось, слишком интимно.

Грегори повернулся. На его плечах и руках бугрились мускулы. Он был удивительно красив. До этого момента Виолетта и не подозревала, что мужское тело может быть красиво, но сейчас ей в голову пришла именно такая мысль.

– Мыло, – напомнил ей Грегори. Опомнившись, она посмотрела на него, и щеки ее вспыхнули от смущения.

– Извини. Бросить тебе его?

– Ну, если хочешь, можешь принести его прямо сюда.

– Э, нет… Я имела в виду – бросить, чтобы ты ловил, или положить на берег, чтобы ты забрал его, когда я уйду?

– Бросай. – Он подставил руки.

Виолетта бросила и, разумеется, здорово промахнулась Мыло плюхнулось в воду почти у берега Грегори поспешно рванулся за ним. Чем ближе он подходил, тем больше его тело выступало из воды. Виолетта быстро отвернулась. Она совсем не жаждала увидеть его обнаженным. И так вся эта сцена была слишком интимной.

Она вернулась к костру, достала свинину и муку для соуса. Затем поставила на огонь кофейник. Вскоре появился Грегори. Он натянул веревку между деревьями и повесил на нее одеяло.

– Ты меня удивляешь, – фыркнула Виолетта. – Не Думала, что джентльмен может столь хорошо разбираться в премудростях кочевой жизни, да вдобавок сбивать погоню со следа.

Опустившись рядом с ней на землю, Грегори пояснил:

– В Вайоминге мне однажды пришлось искать угонщиков скота – они крали наших коров. Тогда я много чего узнал о том, как заметать следы… Я вообще многому там научился, – задумчиво добавил он.

– Да, именно так ты писал в своих письмах, – улыбнулась Виолетта.

– Ты читала мои письма? – Его рука замерла на полпути к кофейнику.

– Ну да, для Майлза. Он с возрастом стал плохо видеть, – пояснила она.

– Похоже, вы оба порядком повеселились, читая мои послания, – обиженно пробурчал Грегори.

– Да, – честно призналась она. – Иногда я начинала смеяться, еще только увидев знакомый конверт. – Она со злорадством заметила, что этот разговор не улучшил настроения Клайна.

Некоторое время они сидели молча. Виолетта переложила бекон со сковородки на чистую салфетку и теперь сыпала в масло муку.

– И как скоро я начал ныть и проситься домой? Через год, два?

– Через два… месяца. – Она захихикала. Клайн сердито взглянул на нее, но промолчал.

А Виолетте в голову пришла неожиданная мысль. Ведь именно Клайн и его злоключения в Вайоминге сблизили ее с Майлзом. Оказавшись в доме Трафтена, она почувствовала себя в безопасности, но в то же время растерялась. Майлз не знал, что с ней делать, а она не знала, чем могла бы заняться. Виолетта привыкла к тяжелой работе: скоблить грязные полы в салуне, мыть окна, готовить еду. А теперь вдруг оказалось, что у нее нет других дел, кроме как выбирать наряды, читать книги и ждать встречи с детективом, который разыскивал ее семью. Однажды днем, когда она в очередной раз бесцельно бродила по дому, Майлз попросил ее помочь ему разобрать корреспонденцию. «Давно надо бы заказать очки, да все недосуг», – посетовал он. И вскоре разборка почты превратилась для обоих в привычный ритуал. Они устраивались в кабинете, запасались горячим шоколадом и печеньем, и Виолетта читала письма «дядюшке» Майлзу.

Как они смеялись над жалобами и мольбами Грегори, который просил разрешения вернуться домой! Так что можно сказать, своим сближением с Майлзом она обязана именно Клайну.

– Думаю, ты была обо мне невысокого мнения? Так оно и было, а потому, проигнорировав его вопрос, Виолетта спросила:

– Почему ты это делал? Я хочу сказать – почему ты начал шантажировать Уэйда Лэнгтри?

– Нам нужно было то, что принадлежало Камилле Корделл. Река протекала через ее земли. Она могла построить дамбу и оставить фермеров без воды. В этом случае земли, купленные нами в этом районе, не стоили бы ни гроша.

Виолетта помолчала. Соус, который она мешала, стал слишком густым, и она разбавила его водой из фляги.

– Я пытался договориться с Камиллой, – продолжал Грегори. – Даже поехал в Техас, чтобы предложить ее отцу честную цену за эту землю…

– И что же дальше? – спросила наконец Виолетта, потому что пауза затянулась.

– Она отстегала меня кнутом. Содрала здоровенный кусок кожи и мяса.

– Откуда?

– Не покажу, – ответил Грегори, прихлебывая горячий кофе.

– Ты сожалеешь об этом?

– А то! – Он усмехнулся.

– Нет, я спрашивала про шантаж.

– У меня в жизни было несколько эпизодов, воспоминания о которых не доставляют мне удовольствия.

Виолетта протянула ему тарелку с ломтями бекона, густым соусом и хлебом. Она ожидала продолжения, но он молчал.

– Ты расскажешь мне про это?

Грегори молча потянулся к еде, но Виолетта быстро отодвинула тарелку.

– Ну, я признаю, что был не прав в случае с Камиллой Корделл… теперь Лэнгтри.

– В каком смысле? – с тревогой спросила она. Глядя в сторону, он нехотя произнес:

– Я сказал ей кое-что… и кое-что предложил… недостойное джентльмена.

– Ты… пытался ею овладеть? – Голос Виолетты дрогнул.

– Конечно, нет! – фыркнул Грегори и опять протянул руку за тарелкой, но она снова ее отодвинула.

– А почему ты обращался с ней не по-джентльменски?

– Потому что не знал, что она леди, – сердито ответил Грегори.

Виолетту охватил гнев:

– Значит, ты считаешь, что с простой женщиной можно не церемониться?

– Я сказал, что сожалею! – Грегори начал злиться. – И кто ты такая, чтобы меня упрекать? Ты грабишь банки, украла лошадь и еду у человека, любящего тебя как свою дочь! Видела бы ты беднягу Майлза – он чуть не плакал, и все время повторял: как там моя бедная девочка, а что, если с ней что-нибудь случится?

Виолетта сунула тарелку с ужином в руки Грегори, вскочила и побежала к реке. Глаза ее туманились от слез, но она не хотела показывать Грегори свою слабость. Мысль о том, что она причинила Майлзу боль, разрывала ей сердце. Что он думает о ней теперь? А Лайла? Вдруг она узнает, что Виолетта ограбила банк и теперь скрывается от закона? Слезы потекли по ее щекам. Она впервые испытала острую тоску по своей приемной семье.

– Эй!

Рука Грегори коснулась ее плеча. Резко отпрянув в сторону, Виолетта вскрикнула:

– Не смей!

Он послушно убрал руку и примирительно произнес:

– Послушай, я не хотел доводить тебя до слез. Я просто бесчувственный осел… не принимай мои слова близко к сердцу.

Извинения прозвучали искренне, и Виолетта тоже ответила честно:

– Я плачу, потому что ты сказал правду: мне пришлось причинить боль Майлзу и Лайле, чтобы выполнить свой долг. И это хуже всего.

– Может, ты все же расскажешь мне, что это за долг?

– Ты не поймешь. – Виолетта грустно покачала головой.

– Пока что я и правда ничего не понимаю… Зачем тебе понадобились деньги? И почему ты ограбила банк, вместо того чтобы просто…

– Украсть их у Майлза? – Глаза ее гневно засверкали. – Ты за кого меня принимаешь?

– За ненормальную!

Грегори покрутил пальцем у виска, повернулся и пошел к костру. Виолетта слышала, как он бормочет:

– И этот старый пень сказал: «Просто найди ее и привези домой! Для человека с твоими способностями это не составит труда! « А я и купился…

Виолетта улыбнулась сквозь слезы и вытерла заплаканное лицо рукавом рубахи. Несмотря на перепалку, настроение ее улучшилось. И еще она подумала: Грегори был недоволен ее словами, но не рассердился. Он прекрасно умеет держать себя в руках. Как Майлз.

Мысль о «дядюшке», которого она искренне полюбила, вновь причинила ей боль. Но она постаралась ожесточить свое сердце: ее план не прост и в нем нет места угрызениям совести. Чтобы отомстить людям, исковеркавшим ее жизнь, она должна стать похожей на них – безжалостной и жестокой.

Потом Виолетта вернулась мыслями к Грегори. Надо придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить ограбления. И чтобы держать его рядом, но не подпускать слишком близко. В голову ей пришла неплохая идея, и Виолетта, улыбаясь, пошла к костру. Но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда Грегори сказал, что сегодня ночью они будут спать вместе.

Глава 5

– Если нас обнаружат, мы ни у кого не вызовем подозрений, – объяснил ей Грегори. – Ты была одета мужчиной, когда грабила банк, поэтому, надеюсь, власти будут искать двоих мужчин и не обратят внимания на мужчину и женщину.

– А я думаю – нам стоит по очереди сторожить лагерь, – пробурчала Виолетта, хотя валилась с ног от усталости. Да и Грегори тоже, судя по всему, был порядком измучен.

– Любой из нас может заснуть во время дежурства – мы слишком устали. А так мы можем лечь спать, и если полицейские на нас наткнутся, скажем, что мы молодожены и едем к твоим родственникам в Канзас.

– Мне не нравится твое предложение, – вздохнула Виолетта, подумав, что его идея близка к истине, хоть он и не подозревает об этом.

Клайн в ответ сердито заявил:

– Послушай, тебе нечего бояться! Я слишком устал и, даже если ты очень попросишь, я не смогу ничего тебе сделать. Можешь спрятать деньги. Если у нас не найдут краденого и мы притворимся молодоженами, то избежим подозрений и сможем как следует выспаться.

Виолетта мало кому доверяла, только Майлзу, Лайле… ну может, еще Грейди, мужу Лайлы. Но Клайн – молодой, симпатичный, неженатый и очень… мужчина. Но прошлой ночью она была беспомощна, и ведь он не воспользовался моментом, а утешал ее в своих объятиях, как ребенка. Это говорит в его пользу.

– Смотри, ты обещал, – проговорила она, скатывая свое одеяло.

Грегори подвинулся, давая ей место. Виолетта легла рядом, стараясь не прикасаться к нему. Она лежала, сжав кулачки и напрягшись… но через минуту услышала ровное глубокое дыхание и поняла, что Грегори спит. Тогда она повернулась и принялась разглядывать его при ярком свете луны. Он действительно спал. Непослушная прядь волос упала ему на глаза, и Виолетта с трудом удержалась от желания убрать ее. От него пахло фиалковым мылом. Это напомнило ей, каким она видела его сегодня в ручье… Гладкая кожа и мускулистое тело, такое красивое… Она сама удивилась своей реакции – за все три года жизни в Сент-Луисе она не встретила ни одного мужчины, который показался бы ей привлекательным.

Почему же этот человек кажется ей не таким, как все? Может, потому, что он ей не совсем чужой? Она читала его письма и из них неплохо узнала его за три года. Сегодня она высмеяла его, но, по правде говоря, он довольно быстро перестал ныть и проситься домой, и письма его превратились в отчеты делового человека, занятого тяжелым, но нужным делом. Он смог привести в порядок дела на ферме и завоевать уважение местных скотоводов. Послания, в которых управляющий ранчо просил Майлза отозвать высокомерного осла, свалившегося на их голову, сменились похвалами уму и деловой хватке Грегори Клайна.

Но Майлз им не верил. Он объяснил Виолетте, что Клайн никогда ничего не делает просто так – все только ради собственной выгоды. И потому он уже давно решил: Клайн никогда не будет его партнером. Виолетте даже стало жаль этого человека. Но Майлз был тверд. И сейчас она подумала, что, должно быть, «дяде» непросто было довериться Клайну – просить его разыскать сбежавшую «племянницу».

Как ей хочется вернуться домой и забыть обо всем! Но это невозможно: сначала она должна отомстить. Должна похоронить призраков из своего прошлого, иначе она никогда, никогда не почувствует себя в безопасности, никогда не почувствует себя чистой… Если бы Грегори узнал правду, он бы стал презирать ее. Да любой джентльмен убежит от нее без оглядки, узнав, кто она такая.

Обида вспыхнула в ее сердце с новой силой. Она даже не успела научиться мечтать о любви. После того, что с ней случилось, у нее не осталось надежд на счастье. Ее вышвырнули из дома и отдали во власть человека, который очень быстро показал ей, насколько жестока жизнь.

Теперь Виолетта боялась уснуть. Она впустила дьявола в свои мысли, и стоит ей закрыть глаза, как она опять окажется там – в мире боли и ужаса, в темном углу, куда он швырнул ее – избитую, униженную, истекающую кровью.

Вздрогнув, она посмотрела на Грегори. Он спал, грудь его поднималась от мерного дыхания. Виолетта заметила, какие густые и длинные у него ресницы, и с трудом удержалась от соблазна провести ладонью по его щеке. Он может проснуться и решить, что она заигрывает с ним. Виолетта лежала рядом и постепенно успокаивалась. И наконец крепко заснула.

Разбудил ее не кошмар, а ощущение тяжести. Она открыла глаза. Занимался рассвет, а прямо над собой она увидела лицо Грегори, который торопливо прошептал ей на ухо:

– Мы не одни… Подыграй мне.

Не одни? Подыграть? Виолетта с трудом соображала, о чем он говорит. Крик поднимался в горле, но Грегори прижался к ее губам, и она не смогла издать ни звука. А он снова зашептал:

– Ну же, притворись, что тебе это нравится. Обними меня. Двое наблюдают за нами из кустов, и у них значки.

Сердце Виолетты бешено заколотилось. Нельзя, чтобы ее поймали! Не сейчас, когда она так близко к Канзасу! Надо притвориться молодоженами… Кажется, так вчера говорил Грегори. Она обняла его и засмеялась, хотя смех получился немного истеричным. Грегори целовал ее, и Виолетта подумала, что он очень убедителен в роли влюбленного. Хотя вряд ли двое в кустах могли разглядеть, как он ласкает ее губы.

– Прошу прощения… – За кустами кто-то нарочито кашлянул.

Но Грегори не оторвался от ее губ, словно ничего не слышал. Виолетте ничего не оставалось, как принимать его поцелуи и думать, что же заставляет ее дрожать – страх быть пойманной или его ласки?

– Э, мэм, прошу прощения! – Теперь это было скорее похоже на окрик, и мужчина выехал на поляну.

Грегори, изображая человека, застигнутого врасплох, скатился с нее и вскочил. Он рванулся было к поясу с пистолетами, но увидел значки, и выражение тревоги на его лице сменилось облегчением. Виолетта не подозревала, что он великолепный актер.

– Черт, как вы меня напугали! – улыбнулся Клайн. – Я уж думал, мне придется драться, защищая свою жену.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – проговорил полицейский.

Грегори бросил взгляд на Виолетту, потом посмотрел на полицейских и подмигнул:

– Мы вроде как заняты… Вы не могли бы прийти попозже?

– Это не займет много времени. – Видно было, что человек начинает сердиться.

– Ладно. – Грегори вздохнул. – Тогда я прикажу женушке приготовить вам кофе.

Женушке? Виолетта хмуро уставилась на Клайна, но тут же сообразила, что стражи закона внимательно смотрят на нее. Ну что ж, она сумеет сыграть свою роль не хуже этого нахала.

– Все будет готово через минутку. У нас нет разносолов, но чем богаты… – Она поспешно выбралась из-под одеяла.

– Прошу вас, не беспокойтесь, – торопливо произнес шериф. – Вернее, я даже настаиваю, чтобы никто из вас не делал резких движений.

– Резких движений? – Грегори с недоумением воззрился на него.

Виолетта, содрогнувшись, понадеялась, что он не попытается повторить то, что сделал в Бунвилле. Тогда уж их точно пристрелят. Но Грегори стоял на месте, и она облегченно вздохнула.

Вслед за первым на поляну выехал второй страж закона.

– Мы ищем типов, которые ограбили банк, – сказал он.

– Ограбили банк? – Виолетта широко раскрыла глаза и прижала руки к сердцу. – Вы хотите сказать, что в этом лесу скрываются преступники?

Мужчина кивнул:

– Мы с Тимом получили телеграмму у себя в Коббе и примчались на подмогу. Я недавно стал шерифом, вот и подумал, что самое время помочь властям, а заодно и представиться как следует. А Тим – мой помощник.

– Мы не видели никаких грабителей, – покачал головой Грегори.

Шериф кивнул в сторону лошадей:

– Эти кони подходят под описание, которое мы получили. Грабители скрылись именно на таких.

Виолетта растерялась, но уже через секунду она схватила Грегори за руку и прошипела:

– Я же говорила тебе, что те двое неспроста захотели обменять своих прекрасных лошадей на наш старый фургон.

– А кто бы в здравом уме отказался от такой сделки? – бросил в ответ Грегори. – И я уже сто раз просил тебя – не щипайся!

– Да тебя надо ощипать как цыпленка! Безмозглый дурак! Теперь они подумают, что это мы ограбили банк!

– Правда? – Грегори повернулся к шерифу: – Вы правда так думаете?

Мужчины кивнули. Грегори сердито топнул ногой.

– Надо же… Теперь твои родители решат, что ты вышла замуж за полного кретина.

– Я им так и написала еще прежде, чем мы выехали, так что это не будет для них сюрпризом… Не знаю, о чем я думала, когда выходила за тебя замуж!

– Минуточку, – вмешался шериф, – вы хотите сказать, что двое мужчин предложили вам обменять ваш фургон на лошадей?

– Ну да. – Грегори указал на бревно у костра. – Садитесь к огню… Один из них был очень тощий…

– А у другого был длинный нос, – подхватила Виолетта. – И маленькие поросячьи глазки… – Она бросила настороженный взгляд на Грегори.

– У тощего на щеке было родимое пятно, – добавил тот.

– И еще у него были плохие зубы и…

– Подождите, – прервал ее шериф. – Я пытаюсь запомнить то, что вы сказали. Думаю, вам лучше проехаться с нами до города, чтобы мы могли все это записать. Нам с Тимом все равно надо представиться местным властям и доложить, что мы присоединяемся к охоте.

У Виолетты появилось подозрение, что эти двое не поверили ни единому их слову. Но они не могут ехать в город!

– Неужели так трудно запомнить большой нос, поросячьи глазки и гнилые зубы? – сердито спросила она.

– Мне показалось, вы сказали «длинный нос», а не «большой», – подал голос помощник шерифа, молчавший до сих пор Тим.

– А он и был длинный, – ответила Виолетта, с неудовольствием понимая, что сейчас ей придется совершить нечто, что ей очень не хочется. – Но он был и большой тоже… Знаете, так бывает, если нос был сломан. Вот так!

Она схватила сковородку и ударила помощника шерифа по лицу. Прежде чем шериф сумел среагировать, она огрела его по голове, и он упал, потеряв сознание. Помощник подвывал от боли, схватившись за лицо. Виолетта быстро достала свой револьвер и повернулась к Грегори. Тот стоял, вытаращив глаза и открыв рот от удивления.

– Забери их оружие! – приказала она своему спутнику, держа представителей власти на мушке.

– Что ты делаешь? – прошептал он растерянно.

– Забери у них оружие! – повторила она.

Клайн подошел к мужчинам и забрал у них револьверы.

– Знаете, она очень скучает по родственникам, – с виноватым видом сообщил он.