Текст книги "Невидимое правительство США. ЦРУ и другие разведывательные службы в годы холодной войны"

1948 год. Богота

Всего лишь через шесть месяцев после создания ЦРУ его деятельность подверглась острой критике за то, что впоследствии в течение многих лет вменялось ему в вину, а именно за неспособность предсказать крупные международные события, например убийство популярного лидера либералов Колумбии Хорхе Элиесера Гайтана 9 апреля на одной из улиц Боготы. Убийство послужило толчком для кровавых столкновений, которые продолжались два дня, сорвали IX Межамериканскую конференцию и поставили в весьма затруднительное положение государственного секретаря Джорджа Маршалла, возглавлявшего американскую делегацию. Маршалл обвинил в беспорядках коммунистов.

Процедура расследования причин убийства выглядела необычно. Предполагать, что ЦРУ должно предвидеть акт убийства, значило считать, что оно наделено сверхъестественными возможностями. Между тем существуют пределы того, что может предсказать разведка.

Адмирал Гилленкёттер, вызванный 15 апреля на заседание бюджетной подкомиссии палаты представителей, зачитал текст секретных сообщений ЦРУ на открытом заседании в первый и единственный раз в истории. В то время это вызвало негодование, но повторись оно сейчас – началось бы настоящее столпотворение.

Адмирал утверждал, что, хотя коммунисты воспользовались убийством Гайтана, колумбийский лидер был убит неким Хосе Сьеррой из чисто личного чувства мести. Начальник ЦРУ сообщил, что Гайтан как адвокат перед этим успешно защитил в суде убийцу дяди Сьерры. Он заявил далее, что ЦРУ еще 2 января предсказывало возможность беспорядков в Боготе. Его последующее сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Он заявил о том, что информация ЦРУ от 23 марта из Боготы, предупреждавшая об агитационной кампании коммунистов, не была сообщена государственному секретарю Маршаллу Орионом Лайбертом, предварительно выехавшим в Боготу в качестве представителя Государственного департамента и действовавшим при поддержке посла Уилларда Болака.

В донесении ЦРУ от 23 марта говорилось:

«Подтверждена информация, что агитаторы, инспирируемые коммунистами, предпримут попытку посредством манифестаций, а возможно, и личных оскорблений унизить достоинство государственного секретаря и других членов делегации США на IX Межамериканской конференции после их прибытия в Боготу.

Эта информация передана послу и другим заинтересованным сотрудникам посольства с просьбой, чтобы подробности о прибытии делегации были представлены в отделение ЦРУ для передачи местной полиции, которая весьма заинтересована в том, чтобы обеспечить наилучшую защиту.

Прибывший ранее делегат О. Лайберт, которому было сообщено вышеизложенное, не считает целесообразным ставить в известность Государственный департамент об этой ситуации, так как он не желает тревожить делегатов напрасно и рассчитывает, что полиция обеспечит надлежащую защиту».

Затем Гилленкёттер попросил внести в протокол содержание целого ряда совершенно секретных донесений, в которых приводились некоторые подробности плана срыва конференции. Возможно, что поступить так заставило Гилленкёттера то обстоятельство, что за несколько часов до его объяснений в подкомиссии Трумэн заявил на пресс-конференции, что он, так же как и любой другой, удивлен беспорядками в Боготе. Трумэн сказал, что не был извещен об этом заранее. Правительство получило информацию о том, что возможны пикетирование и демонстрации. «Но, – добавил он несколько меланхолично, – не было никаких признаков, что кого-нибудь собираются застрелить».

В Государственном департаменте Линкольн Уайт заявил, что совершенно невероятно, чтобы в департаменте положили какие-либо сообщения ЦРУ под сукно. Кроме того, по его словам, государственный секретарь Маршалл знал все о планах коммунистов и не принял это во внимание, приправив свое высказывание по этому поводу «соленым замечанием», как дипломатично назвал это Уайт. Так и закончился неприятный эпизод.

Однако сомнения в способности ЦРУ предсказывать события не исчезли.

1950 год. Корея

Роль ЦРУ в Корейской войне оказалась в какой-то степени туманной и размытой из-за эмоциональной бури, разразившейся, когда Трумэн наконец решил отправить в отставку генерала Дугласа Макартура. То, что ЦРУ предсказало или не предсказало развитие событий, и его свобода или несвобода действовать под командованием Макартура стали предметом спора между властным генералом и разгневанным главой исполнительной власти. Тем не менее основную схему деятельности ЦРУ и конкретные дискуссионные вопросы нетрудно определить по документам.

Гарри Трумэн находился в библиотеке своего дома в Индепенденсе, штат Миссури, в субботу, 24 июня 1950 года, когда вскоре после 10:00 вечера зазвонил телефон. Это был госсекретарь Дин Ачесон, который звонил, чтобы сообщить, что северокорейцы вторглись в Южную Корею.

На следующий день Трумэн поспешил вернуться в столицу. В понедельник он вызвал в Белый дом человека, который, по его предположению, должен был быть наиболее осведомлен о случившемся, – адмирала Гилленкёттера.

Это снова было что-то вроде Боготы, хотя, конечно, гораздо серьезнее. Разведывательному управлению снова пришлось оправдываться за то, что оно не смогло точно предсказать будущие события. И снова ЦРУ стало предметом внутриполитических споров.

После встречи с Трумэном Гилленкёттер сообщил журналистам на пресс-конференции в Белом доме, что его ведомство прогнозировало вероятность такой атаки. «Во всяком случае, мы предвидели такую возможность в течение года», – сказал он. Затем он поспешил на Капитолийский холм, чтобы дать такое же объяснение бюджетной подкомиссии. Перед дачей показаний он поговорил с журналистами об укреплении коммунистического движения вдоль 38-й параллели. «Такое положение существовало продолжительное время, – сказал он. – А подобные события ожидали в течение года». На вопрос, ожидалось ли нападение в выходные, адмирал ответил: «Невозможно предсказать точное время».

Затем глава ЦРУ выступил на закрытом совещании сенатского комитета. Один из членов комитета впоследствии сказал, что Гилленкёттер прочитал серию отчетов о концентрации войск и танков в Северной Корее. Отчеты ЦРУ охватывали период в один год. Последний был датирован 20 июня, то есть был составлен за четыре дня до нападения.

«Если бы я получил эти сообщения, – сказал сенатор, попросивший не называть его имени, – конечно, был бы предупрежден об опасности». Пять лет спустя Трумэн в своих мемуарах частично поддержал позицию Гилленкёттера. Он писал: «Сообщения разведки относительно Кореи весной 1950 года показали, что Северная Корея неуклонно продолжала наращивать силы и продолжает посылать партизанские группы в Южную Корею». Столкновения вдоль 38-й параллели продолжались, вооруженные подразделения стояли лицом друг к другу. «Всю весну в отчетах ЦРУ говорилось, что северокорейцы в любой момент могут принять решение перейти от отдельных рейдов к полномасштабному нападению. По данным разведки, северокорейцы были способны на такое нападение в любой момент, но не имелось никакой информации, которая могла бы дать какое-либо представление о том, насколько реально нападение и когда оно могло произойти». Когда силы ООН вернули себе инициативу в Корее, следующим важным моментом, с которым столкнулось ЦРУ (и Макартур), был вопрос, вмешается ли коммунистический Китай, если войска ООН двинутся на север, к реке Ялу. Вопрос обострился примерно в то время, когда Трумэн заменил Гилленкёттера Уолтером Беделлом Смитом. В своих мемуарах Трумэн пролил на это некоторый свет: «20 октября ЦРУ передало мне документ, в котором говорилось об имеющихся у них сведениях о том, что китайские коммунисты предпримут решительные действия, чтобы защитить электростанцию Суй-хо и другие сооружения вдоль реки Ялу, которые обеспечивали их электроэнергией». Заявление Трумэна восемь лет спустя поддержал Аллен Даллес: «Я могу лишь поделиться сторонним взглядом на оценки ситуации с Ялу в 1950 году, поскольку они были сделаны незадолго до того, как я оказался в руководстве ЦРУ, но склонялся к тому, что при определенных обстоятельствах китайцы, вероятно, не станут вмешиваться. На самом деле мы просто не знали, что будут делать китайские коммунисты, так же как не знали, насколько сильно Советский Союз будет давить на них или соглашаться поддержать их, если они перейдут черту». Таким образом, кажется достаточно очевидным, что ЦРУ изначально не предсказывало масштабное китайское вмешательство, которое произошло. Однако примерно через две недели, в ноябре, по словам Трумэна, ЦРУ все же предупредило, что коммунистический Китай имеет 200 000 солдат в Маньчжурии и что их вход в Корею может отбросить силы ООН. Трумэн также написал, что Макартур начал свое злополучное наступление под лозунгом «Домой к Рождеству» 24 ноября, несмотря на сводку ЦРУ, предоставленную генералу в тот же день. В резюме, продолжал Трумэн, указывалось, что китайцы достаточно сильны, чтобы заставить армии ООН вернуться на оборонительные позиции. Трумэн, который относился к Макартуру почти как главе другого государства, наконец 9 апреля 1951 года отправил генерала в отставку. Давая показания на сенатском расследовании по поводу его увольнения, Макартур внес новую путаницу в роль ЦРУ, заявив, что в ноябре разведывательное управление заявило, что было мало шансов на какое-либо серьезное вмешательство с китайской стороны. Если ЦРУ представляло такой оптимистичный отчет в ноябре, сказал Трумэн, то для него это было новостью. Богота и Корея подняли фундаментальный вопрос о том, чего следует ожидать от ЦРУ в роли аналитика, но не ответили на него. Они также установили ставшую привычной традицию: когда случалась неприятная ситуация, правительственные чиновники почти всегда говорили, что не имели предварительного предупреждения. ЦРУ, в свою очередь, заявляло, что предоставило адекватное предупреждение. Общественность получит возможность сделать свой выбор при условии, что сможет сориентироваться в лабиринте своекорыстного пустословия с обеих сторон.

1952 год. Парашютисты над красным Китаем

23 ноября 1954 года пекинское радио сообщило, что схвачены и осуждены два американца – Джон Томас Дауни и Ричард Джордж Фекто.

Дауни и Фекто были схвачены китайскими коммунистами 9 ноября 1952 года. Однако Пекин молчал об этом два с лишним года до этого сообщения по радио. В радиопередаче говорилось, что Дауни, он же Джек Донован, и Фекто являются специальными агентами Центрального разведывательного управления – шпионской организации США. Им было предъявлено обвинение в том, что они помогали в организации и обучении двух групп китайских агентов. Эти люди, заявлял Пекин, были сброшены на парашютах в провинциях Гирин и Ляонин для проведения подрывной деятельности, и оба – Дауни и Фекто – были схвачены после того, как их самолет был сбит при попытке сбросить продовольствие агентам на территории Китая и установить с ними связь. Утверждалось также, что вместе с ними были схвачены девять китайцев, работающих на ЦРУ. Дауни был приговорен к пожизненному заключению. Фекто получил двадцать лет тюрьмы.

В тот же день Пекин объявил, что приговорены к тюремному заключению как шпионы одиннадцать американских летчиков по обвинению в том, что они находились на самолете, который был сбит 12 января 1953 года над провинцией Ляонин во время выполнения задачи, целью которой было сбросить на парашютах специальных агентов на территорию Китая и Советского Союза. Коммунистический Китай утверждал, что всего было обезврежено 106 агентов – американцев и китайцев, сброшенных на парашютах на территорию Китая в период с 1951 по 1954 год, и захвачено еще 124 агента. Говорилось также, что эти агенты были обучены владению секретными кодами, тайнописи, составлению секретных донесений, подслушиванию телефонных разговоров, подделыванию документов, приемам психологической войны, тактике партизанских действий и подрывному делу.

Государственный департамент незамедлительно заявил, что обвинения против Дауни, Фекто и одиннадцати летчиков сфабрикованы. Министерство обороны назвало обвинения против всех тринадцати человек «абсолютно фальшивыми».

Американский генеральный консул в Женеве получил указание Государственного департамента заявить Пекину самый решительный протест[21]21
  2 августа 1955 года коммунистический Китай уведомил США в Женеве о том, что 31 июля одиннадцать летчиков освобождены из заключения.


[Закрыть]. «Обвинения против двух штатских, Дауни и Фекто, – это вопиющее нарушение правосудия, – заявил Государственный департамент. – Эти люди, Дауни и Фекто, были гражданскими служащими, нанятыми министерством армии США для работы в Японии. Их считали пропавшими без вести при совершении перелета из Кореи в Японию в ноябре 1952 года.

Как они попали в руки китайских коммунистов, Соединенным Штатам неизвестно. Продолжающееся незаконное задержание этих американских граждан представляет собой новое доказательство пренебрежения китайского коммунистического режима принятой практикой международного права».

Негодование по этому поводу выразил и Пентагон.

«Господа Дауни и Фекто, – заявило министерство обороны, – были гражданскими служащими министерства армии США. Им было разрешено лететь в качестве пассажиров из Сеула в Японию на самолете, зафрахтованном ВВС США на Дальнем Востоке. Расследование, предпринятое в свое время, не позволило обнаружить каких-либо следов самолета, и господа Дауни и Фекто считались пропавшими без вести. Теперь ясно, что они были захвачены…»

В сентябре 1957 года группа из сорока одного американца, совершавшая неофициальную поездку в красный Китай, посетила в тюрьме Дауни и Фекто. Впоследствии они сообщили, что во время интервью Фекто на вопрос, работал ли он на Центральное разведывательное управление, ответил: «Да».

В следующем месяце бывший сотрудник информационного агентства США в Корее Чарльз Эдмундсон, который отказался служить в государственном учреждении из-за разногласий по вопросам внешней политики, написал статью для журнала «Нэйшн», в которой указал, что Дауни и Фекто состояли на службе ЦРУ.

Когда писалась эта книга, оба этих человека все еще находились в китайской тюрьме. Правительство никогда не признавало их в качестве агентов ЦРУ. В Вашингтоне они по-прежнему числятся как «гражданские служащие министерства армии США».

1950–1954 годы. Тайвань и «Вестерн Энтерпрайзис инкорпорейтед»

На Тайване в эти годы ЦРУ действовало, прикрываясь названием фирмы «Вестерн Энтерпрайзис». Эта маскировка носила столь грубый характер, что стала предметом шуток на острове. В этом отношении характерен случай, который произошел с одной служащей Государственного департамента, приехавшей на Тайвань в 1953 году.

Ей показывали местные достопримечательности по дороге из аэропорта. Указывая на одно из зданий, ей сказали:

– Это «Вестерн Энтерпрайзис».

– А что это означает? – наивно спросила приезжая.

– О, узнаете, – ответила ее спутница.

Через несколько дней на приеме, на котором присутствовали представители китайского националистического правительства, девушка спросила одного из них:

– Между прочим, что такое «Вестерн Энтерпрайзис»?

– О, это, – ответил китаец с загадочной улыбкой, – это ваше ЦРУ.

Служащие Государственного департамента на Тайване не были в большой дружбе с собратьями из «Вестерн Энтерпрайзис», и прежде всего потому, что служащие Государственного департамента считали, что сотрудники ЦРУ оплачиваются гораздо лучше и пользуются специальными привилегиями.

Среди представителей ЦРУ был прибывший на Тайвань в 1953 году Кемпбелл Деймс, воспитанник Йельского университета, любивший порисоваться своим безукоризненным английским произношением. Каждому, кто интересовался, он рассказывал явно вымышленную историю о том, что он состоятельный англичанин, управляющий принадлежащей его семье чайной плантацией на Тайване. Деймс постоянно придерживался этой версии, несмотря на то что почти каждый знал о его работе в ЦРУ и его история стала притчей, распространившейся по всей Юго-Восточной Азии. Потом он оказался в Лаосе, по-прежнему маскируясь под стопроцентного англичанина, только что сошедшего со страниц книг Киплинга. Его видели в Бангкоке летом 1963 года. Несмотря на свое сомнительное прикрытие, он был, по мнению наблюдавших за ним, очень хорошим агентом.

К 1954 году маскировка ЦРУ на Тайване стала столь ненадежной, что отделение изменило свое название на управление ВМС.

Есть основания предполагать, что, по крайней мере в прошлом, ЦРУ готовило, оснащало и финансировало десантно-диверсионные рейды китайских националистов на материк с прибрежных островов Куэмой и Матсу.

В начале 1963 года с Тайваня поступило много интересных сообщений о возобновлении партизанских рейдов националистов на материк. Правительство Чан Кайши заявило, что группы коммандос и диверсантов-аквалангистов наиболее активно действуют в провинции Гуандунь, недалеко от Тайваня. По подсчетам главы националистского разведывательного управления, с марта по декабрь 1962 года на материк проникли 873 агента-партизана.

1953 год. Иран

Партизанские рейды являются действиями небольшого размаха и не идут ни в какое сравнение с операциями, которые приводят к смене правительств. Нет никаких сомнений в том, что ЦРУ организовало и направляло государственный переворот в Иране в 1953 году, который привел к свержению премьер-министра Мохаммеда Мосаддыка и позволил оставить на троне шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Однако мало кто из американцев знает, что переворотом, который привел к свержению правительства Ирана, руководил агент ЦРУ – внук президента Теодора Рузвельта Кермит (Ким) Рузвельт, являющийся также дальним родственником президента Франклина Рузвельта и известный в ЦРУ под кличкой Мистер Иран, которую он получил за эффектную операцию в Тегеране, проведенную свыше десяти лет назад. Впоследствии он оставил ЦРУ и поступил на службу в «Галф ойл корпорейшн». В 1960 году он стал вице-президентом «Галф ойл».

Согласно одной версии, родившейся в недрах ЦРУ, Кермит Рузвельт, следуя манере ковбоев Запада, руководил восстанием против Мосаддыка, приставив пистолет к виску иранского танкиста, когда колонна танков входила в Тегеран.

Сотрудник ЦРУ, знакомый с событиями в Иране, назвал эту версию «слишком романтичной», но сказал: «Ким действительно руководил операцией в Тегеране из какого-то подвала, а не из нашего посольства».

Генерал Фозаллах Захеди, которого ЦРУ избрало для замены Мосаддыка, был тоже персонажем, достойным занять место в детективном романе. Высокий ростом, красавец и дамский угодник, он сражался с большевиками, был захвачен курдами и в 1942 году выкраден англичанами, которые подозревали, что он замешан в связях с немецкими фашистами. Во время Второй мировой войны англичане и русские совместно оккупировали Иран[22]22
  Ввод советских войск в северные районы Ирана 25 августа 1941 года осуществлялся на основании ст. 6 советско-персидского договора 1921 года. Летом 1941 года советское правительство трижды предупреждало правительство Ирана об опасности, которую представляла шпионско-диверсионная деятельность гитлеровской агентуры в Иране, угрожавшая интересам СССР и Ирана. Ввод советских войск обеспечил сотрудничество со странами антигитлеровской коалиции. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Английские агенты, захватившие генерала, утверждали, что в его спальне нашли следующее: коллекцию немецкого автоматического оружия, шелковое нательное белье, немного опиума, письма от немецких парашютистов, действовавших в горах, и иллюстрированный каталог самых шикарных проституток Тегерана.

После войны Захеди скоро вернулся к общественной деятельности. Он был министром внутренних дел, когда Мосаддык в 1951 году стал премьером. В апреле Мосаддык национализировал предприятия англо-иранской нефтяной компании, в которой господствовали англичане, и захватил крупный нефтеперегонный завод в Абадане на берегу Персидского залива.

Завод был закрыт. Тысячи рабочих остались без работы, и Иран оказался накануне финансового кризиса. Англичане при поддержке западных правительств организовали бойкот иранской нефти, а местные рабочие были не в состоянии без помощи англичан пустить в ход на полную мощность нефтеперегонные заводы.

Мосаддык смотрел сквозь пальцы на деятельность партии «Хизбе Туде» – Народной партии Ирана; Лондон и Вашингтон стали опасаться, как бы русские не договорились с Ираном о том, чтобы огромные запасы иранской нефти потекли в Советский Союз, с которым у Ирана имеется общая граница. Мосаддык, находясь в это время в постели (он утверждал, что серьезно болен), поссорился с Захеди, который не хотел мириться с деятельностью партии Туде.

Именно эту обстановку использовали ЦРУ и Ким Рузвельт, чтобы выступить на сцену, сместить Мосаддыка и на его место поставить Захеди. В период переворота Ким Рузвельт уже был ветераном-разведчиком. Он родился в Буэнос-Айресе. Перед Второй мировой войной окончил Гарвардский университет и стал там преподавать историю, а затем перешел в Калифорнийский технологический институт. Он женился, когда еще был в Гарварде, потом оставил карьеру ученого и поступил на службу в УСС, а после войны работал в ЦРУ как специалист по Ближнему и Среднему Востоку.

Английское и американское правительства решили совместно организовать операцию по свержению Мосаддыка. ЦРУ рассчитывало на успех этой операции, так как сложилась благоприятная обстановка: во время открытого выступления народ Ирана должен был остаться преданным шаху. Руководство операцией было поручено Киму Рузвельту, который был тогда главным представителем ЦРУ на Ближнем и Среднем Востоке.

Ким приехал в Иран легальным путем. Он пересек границу, доехал до Тегерана и затем скрылся из поля зрения. Это было необходимым, потому что он бывал в Иране до этого и многие хорошо знали его в лицо. Ким неоднократно менял свою штаб-квартиру, чтобы вовремя уйти от агентов Мосаддыка, не прибегая к поддержке американского посольства. Правда, он опирался на поддержку пяти американцев, в том числе на некоторых агентов ЦРУ, работавших в качестве сотрудников посольства.

Кроме того, ему помогали семь местных агентов, в том числе два высших чиновника иранской разведки. Они поддерживали с ним связь через посредников, и он не видел их лично в течение всей операции.

Когда план восстания был разработан, в Тегеране появился бригадный генерал Норман Шварцкопф. В сороковых годах он реорганизовал в Тегеране полицию шаха. Больше всего он прославился своим расследованием дела о похищении ребенка у летчика Чарльза Линдберга, когда в 1932 году возглавлял полицию штата Нью-Джерси. Шварцкопф, старый друг Захеди, утверждал, что он в Тегеране только для того, чтобы повидать старых друзей. Однако и его приезд был связан с операцией.

13 августа шах подписал декрет о смещении Мосаддыка и о назначении премьером Захеди. Упрямый Мосаддык арестовал полковника, который имел несчастье доставить это известие. На улицах возникли беспорядки. Тридцатитрехлетний шах и шахиня (прекрасная Сорейя), покинув свой дворец на берегу Каспийского моря, вылетели на самолете в Багдад.

В течение двух дней хаоса Ким Рузвельт потерял связь с двумя своими главными иранскими агентами.

Тем временем шах добрался до Рима. Туда же на переговоры с ним прилетел Аллен Даллес. Принцесса Ашрафи, привлекательная сестра шаха, пыталась сыграть свою роль в международной интриге, но шах отказался разговаривать с ней.

В Тегеране толпы народа овладели улицами. Они разрушали статуи шаха в отместку за его бегство. Но вскоре оппозиция против Мосаддыка усилилась. Армейские части начали разгонять демонстрантов. Утром 19 августа Ким Рузвельт из своего тайного убежища дал приказ своим иранским агентам вывести на улицы всех, кого только они сумеют собрать.

Агенты направились в спортивные клубы Тегерана и собрали пеструю группу из тяжелоатлетов, борцов и гимнастов. Странная процессия прошла по базарам, выкрикивая прошахские лозунги. Толпа быстро росла. К полудню стало ясно, что события развиваются не в пользу Мосаддыка и ничто уже не может изменить ход событий.

Скрывавшийся Захеди появился на сцене и взял власть в свои руки. Вернулся шах, Мосаддык был отправлен в тюрьму, а лидеры партии «Туде» казнены.

В результате всего этого англичане потеряли монополию на иранскую нефть. В августе 1958 года международный консорциум, составленный из нефтяных компаний западных стран, подписал с Ираном договор на двадцать пять лет на эксплуатацию нефтяных месторождений. По этому соглашению бывшая англо-иранская компания получила 40 процентов акций, группа американских компаний («Галф ойл», «Стандард ойл оф Нью-Джерси энд Калифорния», «Тексас компани» и «Сокони-Мобил») – 40 процентов, «Ройял-Датч Шелл» – 14 процентов и «Компани франсез де петроль» – 6 процентов. Иран получил половину многомиллионных доходов от нефтяных месторождений, перечисленных в соглашении, а англо-иранской компании была гарантирована компенсация в размере 70 миллионов долларов.

Правительство Соединенных Штатов Америки, конечно, никогда официально не признавало ту роль, которую ЦРУ сыграло в этих событиях. В 1962 году после своего ухода из ЦРУ Даллес в выступлении по телевидению прозрачно намекнул на эту роль. Его спросили, правда ли, что сотрудники ЦРУ затратили буквально миллионы долларов на то, чтобы нанять людей для организации беспорядков на улицах, и на другие мероприятия, чтобы разделаться с Мосаддыком.

«Я могу сказать, – ответил Даллес, – что утверждение, будто потрачены большие суммы, является абсолютной выдумкой».

В своей книге «Искусство разведки» бывший глава ЦРУ также намекнул на роль, которую сыграло ЦРУ в Иране. «Сторонникам шаха была оказана поддержка извне», – писал он, не указывая прямо, что она исходила от ЦРУ.

Хотя после переворота 1953 года политический курс Ирана оставался прозападным, мало что было сделано в этой древней стране, чтобы смягчить ужасающую нищету. Доходы от нефтяных богатств Ирана никогда не доходили до народа. За двенадцать лет после 1951 года помощь США Ирану составила всего 1300 миллионов долларов, но большая часть этих средств, по-видимому, пристала к рукам безнадежно погрязшего в коррупции чиновничества Ирана. В 1957 году в отчете комиссии по правительственным операциям палаты представителей отмечалось, что американская помощь Ирану используется настолько плохо, что теперь невозможно сколько-нибудь точно установить, что сталось с этими фондами.

Один из типично иранских скандалов был связан с именем Эсхан Давалу – близкой подругой принцессы Ашрафи. Давалу получила прозвище «принцессы черной икры» за то, что дала правительственным чиновникам взятку, чтобы получить монополию на икру, приносившую ей 450 тысяч долларов в год.

При наличии таких резких контрастов – огромные барыши за икру наряду с ужасающей нищетой населения – Иран представлял благоприятную почву для коммунизма. С помощью головореза Кима невидимому правительству удалось осуществить государственный переворот, в котором оно преследовало политические цели. Было выиграно время, но Соединенные Штаты, по-видимому, оказались неспособными использовать его для проведения столь необходимых здесь социальных и экономических реформ.