Текст книги "Осколки магии"

Глава 9

Дождь неумолимо барабанил по высоким окнам гостиной. Небо было укутано серой пеленой, которая, как одеяло, накрыла собой Грин-Манор.

– Бетти, со мной все в порядке, – в сотый раз заверил ее Блейк. Его взгляд был устремлен на кухарку, которая помогла ему устроиться на зеленом диване. Бетти положила руку ему на поясницу, неловко пытаясь поддержать Блейка, который в одиночку, наверное, лучше бы контролировал свое равновесие.

Я было подумала, чтобы помочь ему, но потом решила не встревать. Блейк явно был против помощи Бетти, и я не представляла, как он отреагирует на подобное предложение с моей стороны.

Слегка наклонившись вперед, Блейк медленно опустился на диван. При движении он едва заметно поморщился, и темная прядь упала ему на лоб, коснувшись раны над бровью.

На левой щеке красовался порез, который явно не нужно было зашивать, но от этого Блейк выглядел еще мрачнее, чем обычно.

Было видно, что он испытывает боль, которую пытается скрыть от нас.

Как только Блейк благополучно уселся, Бетти принесла из угла гостиной небольшой мягкий табурет, чтобы положить на него перевязанную ногу. Затем она схватила одну из шелковых подушек и быстро взбила ее, прежде чем засунуть за спину Блейка. Ее щеки покраснели, и волнение по-прежнему было написано на ее лице.

По словам врачей, Блейку повезло в этой аварии. Он отделался вывихом ноги и несколькими ссадинами и синяками. Видимо, Блейк не справился с управлением на своем мотоцикле в узком повороте на залитой дождем дороге. После телефонного разговора с дядей Эдгаром Бетти рассказала мне, что несчастные случаи со смертельным исходом происходят там каждый год.

Бетти схватила вторую подушку и засунула ее Блейку под шею, с тревогой глядя на него.

– Какое счастье, что с тобой больше ничего не случилось! Эта адская машина когда-нибудь убьет тебя, мальчик.

– Это всего лишь мотоцикл, Бетти. С машиной такое тоже могло случиться, – проворчал Блейк.

При его словах мне подумалось об исследовании, согласно которому риск умереть на мотоцикле был в четырнадцать раз выше, чем на машине.

– В машине ты защищен, молодой человек. Я имею в виду, посмотри на себя. Тебе просто повезло! Вздумал ехать на мотоцикле в такую дьявольскую погоду! – Бетти фыркнула. Словно в подтверждение ее слов, дождь стучал в окна, а ветер с воем носился вокруг дома. – Доктор сказал, ты можешь радоваться, что нога все еще на месте. Ты должен быть осторожен и не напрягать ее в эти выходные.

Блейк указал на маленький табурет, на котором лежала его перевязанная нога.

– Я и не напрягаю.

Бетти прищурилась и принялась взбивать оставшиеся подушки.

– Прямо сейчас ты ее не напрягаешь. Но что, если тебе понадобится в туалет? Почему тебе не дали костыли?

– Я сказал, что они мне не нужны.

Бетти растерянно покачала головой.

– Тогда, наверное, кто-то должен помочь тебе, когда это понадобится.

Блейк глубоко вдохнул.

– Я не пойду с тобой в туалет, Бетти.

– Раньше тебя это не беспокоило.

Он откашлялся и уклонился от моего взгляда.

– Тогда мне было четыре.

– Нет, ты уже был старше, – возразила она.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. Не желая выглядеть так, будто подслушиваю их, я подошла к камину, в котором медленно догорал огонь, взяла из кучи полено и осторожно положила его на угли, думая о Блейке и Бетти. До сих пор я не придавала особого значения их отношениям, хотя уже заметила, что они были более теплыми, чем с Прес-тоном.

– Хорошо, тогда мне было всего пять лет. Я не думаю, что нам нужно углубляться в эту тему дальше, – услышала я позади себя голос Блейка. Пламя потрескивало вокруг куска дерева, а рядом медленно тлели угли. Я неспешно выпрямилась.

– Какое-то время он боялся картины Деборы Уинтерли. – Я обернулась и встретила взгляд Бетти, которая явно разговаривала со мной. Судя по блеску ее глаз, ей доставляло удовольствие продолжать эту тему.

Я наморщила лоб.

– Дебора Уинтерли?.. Это же бабушка Уинстона Уинтерли?

Бетти кивнула.

– Да, это она. Красивая женщина. Ты никогда не замечала эту картину, Джун?

– Не то чтобы я знала, где она, – ответила я. Несмотря на то, что уже некоторое время жила в Грин-Манор, я, по-видимому, исследовала не каждый уголок особняка. Что, наверное, неудивительно, когда в поместье есть даже лабиринт потайных ходов.

Бетти пожала плечами, неверно истолковав выражение моего лица.

– Не бери в голову, дитя. Иногда я тоже теряюсь здесь. Она висит в туалете рядом с зимним садом. – Теперь она снова обратилась к Блейку. – Он на случай, когда кто-то слишком долго возится с лошадьми и отказывается делать свои дела на открытом воз– духе.

– Мне было пять, – решительно повторил Блейк. – И я боялся муравьев.

Бетти усмехнулась, и мне тоже невольно пришлось рассмеяться. Мысль о том, что Блейк когда-то боялся муравьев, действительно была слишком странной. Это дитя природы совсем не соответствовало тому грубому парню, которым Блейк был сейчас.

– В самом деле? Ты находишь это забавным? – спросил он, уставившись на меня. Его напряженный взгляд заставил меня похолодеть. Со времени нашего разговора в музыкальной комнате мы не обменялись друг с другом ни словом. Сейчас я не знала, следует ли мне продолжать злиться из-за его дурацкого комментария о линии огня или жалеть его из-за травм.

– Да, вообще-то это очень смешно. – Я сделала шаг в сторону от камина, рядом с которым мне потихоньку становилось слишком жарко. – Ты боялся только муравьев или насекомых вообще?

Блейк не растерялся. Его взгляд неподвижно покоился на мне, и я начала чувствовать себя неловко. Как он умудрился так быстро вывести меня из себя? Его феноменальные глаза сверлили мои. Несмотря на раны на его лице, Блейк выглядел так, словно был сделан изо льда. Неприкосновенный, неуязвимый.

– Неужели ты никогда ничего не боялась, Джун? Даже сейчас?

Его вопрос застал меня врасплох. Он хотел знать, боялась ли я за него сегодня? Или боялась ли я проклятия? Он намекал на тот факт, что, по его мнению, я недостаточно беспокоюсь и постоянно оказываюсь в опасных ситуациях? Несколько секунд мы с Блейком молча смотрели друг на друга. Но, несмотря на то, что это были всего лишь несколько секунд, они ощущались, словно полвека.

Бетти наконец нарушила молчание.

– Что ж, я в детстве боялась тушеного мяса моей тети. Оно было таким жестким, что его нельзя было прожевать. Один раз я чуть не подавилась непрожеванным куском. – Одно лишь воспоминание заставило ее вздрогнуть.

– Ты говоришь о своей тете Агате? – спросила я, благодарная за смену темы разговора.

Бетти кивнула, и на ее лице появились угрызения совести, которые она попыталась стереть быстрым движением руки и очередной сменой темы.

– Говоря о кулинарии, хотите говяжье жаркое с вустерским соусом сегодня вечером?

– Не нужно ничего готовить, Бетти. Ты должна поехать к матери. – Блейк выпрямился, чтобы дотянуться до графина с водой, стоявшего на журнальном столике. При движении он разочарованно застонал, и на его лице появилось мучительное выражение.

– Ничего, – ответила Бетти, потянулась за графином и налила ему стакан воды. – Вам нужен кто-то, кто позаботится о вас. Тетя Агата поможет маме встать на ноги. – С отсутствующим видом она подала Блейку стакан с водой. Видимо, она не верила собственным словам.

– Бетти, – решительно сказал он. – Я хорошо справлюсь и один.

– Гарантированно не оставлю тебя здесь одного. Не с вывихнутой ногой и всеми твоими синяками. Ты вообще смотрелся в зеркало?

Блейк улыбнулся.

– Неужели все хуже, чем раньше?

– А как же! – упрямо сказала Бетти, а потом нахмурилась. – Нет уж! Я должна заботиться о тебе, я обещала твоей матери, боже храни ее душу! Не могу оставить тебя здесь одного.

– Но ведь он не один, – вмешалась я, потому что не могла продолжать наблюдать, как кухарка борется сама с собой. Уверена, что Блейк будет не в восторге, и я сама еще не определилась, что думаю об этой идее, но слова вылетали совершенно сами по себе. – Я же здесь, Бетти. Так что можешь спокойно уехать.

– Он не должен двигаться. Ты не должна уступать ему, независимо от того, насколько очарователен или отвратителен этот глупый парень, – сказала Бетти мне чуть позже на кухне. Она настаивала на том, чтобы дать мне краткое наставление о своем царстве до того, как приедет такси, чтобы отвезти ее на поезд.

Она показала мне замороженные пирожки, которые лежали в морозилке, и дала мне несколько советов о том, что Блейк любит есть, а что – нет.

– Он не любит свежий перец, тебе не стоит предлагать ему его даже с авокадо. Еще в детстве он его выплевывал, упрямый мальчишка. – Вздохнув, она закрыла дверцу холодильника. – Блейк так же упрям, как и его дед. Если ему что-то не нравилось, ни у кого не было возможности ему возразить. Поэтому убедись, что он регулярно принимает болеутоляющие, которые назначил ему врач. Я должна была заставить его сделать это раньше, но если он не обманул меня, то проглотил таблетку.

За широкими окнами позади Бетти над лужайкой клубились серые тучи, распространяя мрачное настроение, которое идеально подходило к выражению лица кухарки. Ей явно было трудно оставить нас здесь одних.

– Неужели я действительно могу уехать?

– Конечно, – сказала я. – Поезжай к своей матери, Бетти. Я знаю, где лекарства, и собираюсь заставить Блейка их принимать, ведь я, видимо, тоже кое-что почерпнула из упрямства деда.

Бетти вымученно улыбнулась.

– Хорошо. Хотя упрямство твоего деда не всегда было приятным.

– Каким образом?

При моем вопросе она немного напряглась. Видимо, уже пожалела о своих словах. В ее взгляде промелькнуло воспоминание, которым она, однако, не хотела делиться со мной. Через долю секунды ее глаза устремились к старой доске, прикрепленной к стене рядом с кладовой, на которой висело несколько старых ключей. Что же произошло с ней?

Это не было запланировано, но в тот момент я просто не могла удержаться от соблазна использовать свой дар.

Я посмотрела в глаза Бетти, которые тут же превратились в ограненные бриллианты. Их мерцающая стеклянная поверхность сначала перешла на тело кухарки, а затем охватила всю остальную кухню. Огромная изразцовая печь у стены, белые подвесные шкафы и массивный кухонный стол в центре – все превращалось в хрусталь до тех пор, пока не покрылось зеркальной хрупкостью, которую породила моя способность.

– Что ты от меня скрываешь? – спросила я у Бетти, глаза которой расширились. Яркий свет разлился вокруг, сопровождаемый сильным чувством стыда. Вся кухня вокруг меня развалилась. Вскоре бесчисленные осколки стекла, казалось, начали плясать в воздухе, пока, как по команде, они все вместе не упали на пол и не перенесли меня в другое место.

Я оказалась в одном из коридоров Грин-Манор и увидела гораздо более молодую версию Бетти, стоявшую с подносом перед одной из комнат на первом этаже. Тут я снова узнала благородную деревянную дверь, которая была заперта во время моего первого знакомства с поместьем. Однако на этот раз дверь была наполовину приоткрыта, и в ее замке торчал старый ключ с красной бархатной петлей.

Бетти была немного стройнее в этой правде, но у нее были те же бойкие глаза и добрые черты лица, которые остались с ней до сих пор. На ее подносе находились чайник и две чашки. Казалось, она не определилась, стоит ли ей входить или нет – из комнаты доносились громкие голоса, звучавшие как во время ссоры. Вместе с Бетти я бросила любопытный взгляд на дверь.

– Ты не можешь мне запретить! – кричала тетя Катарина, которая в своем зеленом платье и с распущенными волосами действительно имела некоторое сходство со мной. Она была здесь моложе, чем в прежнем воспоминании. Ей было около двадцати.

– Нельзя быть таким несправедливым. – Моя тетя стояла возле мольберта и отложила в сторону кисть, которую только что использовала, чтобы закончить на холсте цветущую розу. К покрытым обоями стенам комнаты были прислонены готовые и незаконченные картины в разных стилях, – комната, по-видимому, использовалась как мастерская.

– Это для твоего же блага, – прогремел глубокий голос, принадлежавший худощавому пожилому человеку. Он был довольно высокого роста, имел окладистую седую бороду и глубокую складку между бровями. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать моего деда. Было странно видеть его живым в первый раз, даже если это была всего лишь правда Бетти. – Ты не можешь связаться с этим парнем. Вся его семья – отрава для тебя! Отрава для нас!

Тетя Катарина в отчаянии обхватила руками свой изящный торс.

– Как ты можешь утверждать такое? Я люблю его!

Дед сделал робкий шаг навстречу дочери.

– Не говори так. Тебе следует держаться от него подальше, – прошипел он. – Тебе следует держаться подальше от них всех!

Плечи тети Катарины содрогнулись.

– Это не тебе решать. Я достаточно взрослая, чтобы самой решать, что лучше для меня.

Он глубоко выдохнул, и голос его стал немного мягче.

– Катарина, ты особенная. Я просто хочу защитить тебя.

– Так же, как ты хочешь защитить меня от его писем? Я знаю, что ты их перехватываешь и прячешь от меня. Но этого недостаточно, чтобы разлучить нас! – выплеснула она на него слова, полные гнева.

Дед сжал руки в кулаки, лицо его покраснело от гнева.

– Я не допущу, чтобы ты общалась с этим скверным семейством, Катарина! Неважно, что я должен сделать, и даже если мне придется уничтожить их всех – я не позволю тебе идти навстречу своему несчастью! – крикнул он дочери, прежде чем повернулся и тяжелыми шагами направился к двери, за которой все еще стояла Бетти. Так быстро, как только могла, младшая версия нашей кухарки выбежала из коридора.

И вдруг я оказалась на нашей кухне.

Теперь я поняла, откуда взялось чувство стыда Бетти, и почему она не хотела рассказывать мне о своем воспоминании. Она подслушала, и это до сих пор было ей неприятно.

– Твой дед мог быть очень харизматичным, но он также привык получать то, что хотел. Неважно, какой ценой, – уклончиво объяснила Бетти.

– Он хорошо ладил с тетей Катариной? – спросила я, думая о споре, в котором, по-видимому, речь шла о человеке, которого мой дед не принял. Всю семью которого он ненавидел. Могло ли быть так, что это был тот самый Кеннет, из-за которого тетя Катарина грустила много лет спустя? И имел ли он какое-то отношение к семье Масгрейвов?

Бетти разгладила на себе свой серый вязаный свитер.

– На самом деле, да. У них имелись некоторые общие черты. Они оба были страстными художниками и даже делили мастерскую… Катарина была его любимицей, она была всем для него, пока…

– Пока не влюбилась в человека, который не нравился моему деду?

Глаза Бетти сузились.

– Откуда ты это знаешь? Опять они болтают в деревне? Старые сплетницы! Кто это был? Продавщица из пекарни Барри? Она не может держать свой рот на замке.

– Неужели это правда?

Бетти сглотнула и глубоко вдохнула. Внутренне она, казалось, боролась с собой, стоит ли отвечать на мой вопрос, но потом, к счастью, решилась.

– Когда-то был этот молодой красавец, в которого влюбилась твоя тетя. Он был ее первой большой любовью еще до того, как она познакомилась с мистером Бофортом. Твоя тетя была так счастлива, и ходили слухи, что она намеревалась сбежать с молодым человеком, но потом он разбился.

Невольно мне на ум снова пришли слова Мадлен, которая однажды сказала, что тетя Катарина пострадала от несправедливости.

В этот момент в дверь позвонили. Бетти со стоном потерла свою щеку.

– Это такси. Моя дорогая, действительно ли все будет в порядке, если я уеду?

Глава 10

Если честно, часть меня с нетерпением ждала, чтобы спокойно провести некоторое время с Блейком. Другая часть по-прежнему не знала, хорошая ли это идея, но после того, как такси Бетти со скрипом шин отъехало, чтобы вовремя добраться до поезда в Ньютауне, других вариантов, вероятно, уже не было.

– Ты голоден? – спросила я Блейка, вернувшись в гостиную. Впечатления от правды Бетти все еще вертелись в моей голове, но присутствие Блейка заставило их отойти на второй план.

– Тебе не нужно этого делать. – Блейк откинул голову назад.

– Чего мне не нужно делать?

– Проводить выходные со мной. Играть для меня роль няньки. – Он закрыл глаза и провел кончиками пальцев по векам. – Как уже сказал, я справлюсь с этим сам.

– Забудь об этом.

Он снова открыл глаза и раздраженно посмотрел на меня.

– Что, прости?

– Я позабочусь о тебе, Блейк, хочешь ты этого или нет. Я обещала это Бетти, и определенно не нарушу своего обещания.

– Джун. Для нас обоих будет лучше, если ты оставишь меня одного. – Мне совсем не понравилась холодность в его голосе.

– Даже и не думай. Я останусь здесь, что бы ни случилось. – Я не собиралась сдаваться. В эти выходные он был со мной в Грин-Манор. Один.

У него вывихнута нога, и он не может убежать, даже просто уйти и оставить меня стоять, когда ситуация будет для него неудобной. Может быть, это было ребячеством, но почему-то я ощущала небольшую власть. Чувство силы тут же улетучилось, когда Блейк мрачно взглянул на меня.

– Мне нужно в туалет.

Я прислонилась к бежевому креслу.

– Ты шутишь, верно?

Он беззвучно рассмеялся.

– А как же твои слова? «Что бы ни случилось»?

Я знала, что Блейк просто хочет испытать меня, и не была готова так быстро подарить ему победу.

– Ясно. С удовольствием помогу тебе подняться, – сказала я и сделала несколько шагов к нему.

– Хорошо, – сказал он, осторожно поставил свою вывихнутую ногу на пол, а потом выжидательно посмотрел на меня. Не желая казаться неуверенной, я опустилась на колени рядом с ним на диван и сунула руку за его спину. При этом я усилила давление своей руки на его позвоночник, сосредоточившись на нашей внезапной близости, чтобы не думать о нашей встрече в пещере контрабандистов. Воспоминание о его теплом теле над моим, однако, прокралось в мою память, и у меня на лице вспыхнул румянец, когда наши взгляды встретились.

Надеюсь, он не понял, о чем я сейчас думала.

– Не мог бы ты немного помочь мне? – попыталась я направить ситуацию в нужное русло.

– Конечно, – с небольшим рывком Блейк поднялся, и я пыталась поддержать его как могла.

– В какой туалет ты хочешь? – спросила я, когда он наполовину поднялся, и положила его правую руку себе на плечо. – Тот, с картиной Деборы Уинтерли? – я не могла удержаться от этого комментария и тут же пожалела об этом.

Блейк заставил свое тело опуститься на меня чуть сильнее, что явно было сделано намеренно.

– Конечно, если это не слишком далеко для тебя.

– Мы можем дойти и до ближайшего туалета, – выдавила я.

Довольное выражение скользнуло по его лицу. Вместе мы ковыляли вперед, следя, чтобы он не напрягал вывихнутую ногу. Я придерживала Блейка за пояс и поняла, что он одновременно прилагает все усилия, чтобы как можно меньше перекладывать свой вес на меня. В конечном счете, я просто помогала ему сохранять равновесие.

Добравшись до гостевого туалета рядом с кухней, мы остановились.

– С остальным я справлюсь сам, – проворчал он.

– Но, возможно, в туалете есть муравьи. – Было слишком весело дразнить его историей Бетти.

– С этим я справлюсь, Джун. – Насмешливое выражение играло на его лице. – Но, если ты обязательно хочешь пойти со мной, давай.

– Может, сейчас ты голоден? – спросила я после того, как чуть позже мы вернулись, и Блейк с моей помощью неуклюже опустился на диван.

– Нет, спасибо.

– Может, хочешь что-нибудь попить?

Он со вздохом потер свою трехдневную щетину.

– Нет, спасибо, Джун.

– Уверен? – я подошла к камину и подложила в него поленья. Приятное тепло разливалось по комнате, составляя контраст с недоброй погодой, бушевавшей снаружи. Дождь все громче стучал по высоким окнам, и молния с грохотом сверкала на мрачном небе.

– Да, совершенно уверен. – Блейк со стоном откинул голову на спинку дивана и выглядел при этом по-настоящему измученным. – Неужели так пройдут все оставшиеся выходные?

– Постоянно рядом со мной?

– Точно.

Я кивнула и направилась к журнальному столику, чтобы налить себе стакан воды.

– Конечно, я не хочу неприятностей с Бетти.

Блейк устало посмотрел на меня. Видимо, болеутоляющие средства начали действовать, потому что он, казалось, немного расслабился.

– Это все? Ты просто не хочешь ссориться с Бетти?

– Да, – подтвердила я, хотя мое сердце хотело сказать другое. – Она дала мне совершенно четкие инструкции, и я сделаю все необходимое, чтобы выполнить их. В конце концов, я не хочу, чтобы она набросилась на меня с поварешкой.

– Почему ты решила, что поварешка Бетти будет худшим вариантом? – мрачно спросил Блейк, глядя на меня из-под полуприкрытых век.

Я самодовольно улыбнулась.

– Что бы ты ни задумал, это не сработает. Я понятия не имею, почему Бетти так беспокоится о тебе. Почему, собственно, ты ей больше нравишься, чем Престон?

– Потому что я самый милый из нас двоих.

Я откинулась назад в удобном кресле.

– Как ты можешь быть в этом так уверен?

– Ты же знаешь Престона.

– Именно, – сказала я.

Блейк схватился за одну из диванных подушек, чтобы бросить ее в меня, и, хоть он и выглядел довольно удрученным, чертовски хорошо целился. Я смогла уклониться как раз вовремя, чтобы она не хлопнула мне по лицу.

– Эй! – Я ожидала сухого комментария, но не такой реакции. Лекарства, должно быть, действительно хорошие, раз Блейк ведет себя так игриво.

– Дерзость будет наказана, мисс Мэнсфилд. – Мне понравился веселый тон его голоса.

– Честность не должна быть наказана, мистер Бофорт.

Уголки рта Блейка дернулись вверх, а сам он не выпускал меня из виду. На мое счастье, следующая подушка оказалась не в его непосредственной досягаемости. В этот момент завыл ветер, и свет хрустальной люстры и торшеров мигнул на мгновение. Я встала, чтобы задернуть темно-зеленые бархатные шторы и закрыть мрачный мир за окном.

– Ты пытаешься уйти с линии огня? – спросил Блейк, а его глаза неотрывно следили за мной.

Я не была уверена, сознательно ли он выбрал это выражение, или оно просто вырвалось у него.

– Это не в моем стиле, не так ли?

Он фыркнул.

– Верно. На самом деле, ты должна броситься туда с головой.

– Жаль, что Бетти не оставила тебе достаточно боеприпасов. – Я подошла к дивану, чтобы забрать оставшиеся подушки в качестве меры предосторожности. Я была уверена, что Блейк потянется за ними. Особенно теперь, когда он, по-видимому, все меньше испытывал боль.

– Ты вполне можешь позаботиться о себе, – сухо заметил он.

– Естественно. – Я положила подушки на пол и снова опустилась в кресло.

– Тебе следует потом вернуть их на место. Бетти ненавидит беспорядок. Когда она действительно недовольна, то становится хуже той бури, что бушует снаружи, – пробормотал Блейк.

– И как часто это происходит?

Зевнув, он пожал плечами.

– Раз в несколько лет.

В этот момент я осознала, насколько долго эти двое знают друг друга.

– Бетти уже была здесь, когда вы… – я запнулась, не совсем понимая, как мне следует закончить предложение.

– Когда нас подбросили. Когда нас оставили, как корзину, полную старых ненужных вещей.

– Не говори так.

Блейк снова опустил голову.

– Но ведь так оно и было. Ни записки, ни сообщения, ничего. Даже никаких имен, – смесь гнева, недовольства и грусти сквозила в его тоне. Беспомощно я уставилась на него. Понятия не имела, каково это, когда собственное происхождение вызывает столько вопросов. Что на самом деле произошло тогда, в этой аварии, и кто отдал мальчиков в Грин-Манор?

– Оставим это. – Блейк выпрямился, снова зевая. Кончиками пальцев он попытался дотянуться до графина с водой. – А теперь просто скажи что-нибудь.

Слегка раздраженная, я встала, чтобы налить ему воды.

– Ты не должен слишком много двигаться.

Блейк в очередной раз зевнул и закрыл глаза.

– Я из тех, кто предпочитает сам наливать себе воду, мисс Мэнсфилд, – тихо пояснил он.

– Тогда вы должны знать, что это не всегда полезно, мистер Бофорт, – отозвалась я. Но, когда протянула ему стакан, он уже уснул.